полная версия

Ната Иванова
Гуляющие в ночи

Полная версия

Глава 16. Философия, панки и Звездный Путь

– Приветствую освобожденных! – радостно улыбнулся Костя, жестом предлагая гостям располагаться.

– Как я понимаю, Вита уже все рассказал, – Марго посмотрела на сестру, но та с невинным видом уселась на матрас рядом с панком. – И хорошо, не придется вновь переживать это безумие.

– Везде есть свои плюсы, – ответил Костя. – Иногда хорошо знать все.

– Ты словно бабушка Ива из мультика про Покахонтас, – рассмеялась Марго.

Впервые за три дня, прошедшие с того злополучного вечера, она почувствовала себя легко.

«Все же друг-панк – это почти обезболивающее», – решила она.

– Только я все равно не могу объяснить его поведение, – продолжила Марго. – Да, он и раньше вел себя как невротик, но что довело его до такого состояния? Какой смысл был в его поведении или идеях, приведших к такому поведению?

– Искать во всем смысл так бессмысленно, – чуть поморщился Костя. – Можно всю жизнь пытаться прожить якобы осмысленно, но прикосновение Смерти развеет эту иллюзию.

– Но полностью отказаться от смыслов нельзя, – возразила Вита. – Бессмысленное существование калечит человека, превращает его в существо. А осознанная бессмысленность может убить личность.

Марго самодовольно улыбнулась, слушая сестру.

– Твоя школа? – шепотом спросил Виктор.

– Я не отказываюсь от смыслов как от явления, – пояснил панк. – Но попытка осмысления вещи или явления может убить всю их привлекательность. Взять, к примеру, философию. Все философские школы пытались понять смысл одних и тех же вечных вопросов: суть жизни, любви, мудрости и прочее. Но они не пользовались чужими ответами, а тратили всю свою жизнь и ресурсы на новые решения старых проблем. Возможно, они понимали, что последующие поколения не будут пользоваться их ответами, а станут искать свои. Так какой смысл искать смыслы, если ими никто не пользуется?

– Основная прелесть в самом поиске, – ответила Марго. – Ища ответы, человек понимает свои желания, упорядочивает ценности, находит себя. Суть не в обучении других людей жизни, а в поиске и принятии своей личности.

– Тогда зачем писать об этом книги? – иронично спросил Костя.

– А зачем вообще писать книги? – с такой же иронией уточнил Виктор. – Когда речь идет об учебниках и энциклопедиях, все понимают их нужность. А зачем тогда сказки, романы, фантастика, детективы? Они не несут знаний. Ладно, сказки – важный элемент культуры, они помогают лучше понять ценности и образ мыслей народа. Ту же функцию выполняют мифы и предания. Но фэнтези и научная фантастика не служат такой цели. Они вообще смутно связаны с реальностью нашего мира и времени. Ой, – Виктор охнул от сильного тычка под ребра.

– Только не говори, что Виктор Франкенштейн или Дориан Грей – это лишь порождения фантазии, – прошипела уязвленная Марго. – У них могли быть прототипы, или последователи, или даже реально живущие двойники. Иногда фантасты лишь предвещают будущее, как Рэй Брэдбери описал несуществующие тогда наушники-ракушки. Сейчас такими полмира пользуется.

– То же самое можно сказать о космических кораблях Джорджа Лукаса. Сейчас возможно их конструирование. Наше незнание вселенной лишь вопрос времени. Кто знает, может лет через 70-80 наш город будет портом Звездного флота и здесь поселится много инопланетных рас? – вдохновлено подхватила Вита. – Описание неизвестного не только фантазия. Часто ученые пытаются сделать то, что описали фантасты. А придуманные языки? Многие знают клингонский³⁶ и это не делает их бессмысленными фанатами.

– Тысячи людей говорят на квенья³⁷, – добавила Марго. – Все созданное с любовью к своему делу имеет смысл.

– Но иногда он понятен лишь нердам³⁸, – снисходительно улыбнулся Костя, вызвав возмущение сестер.

– Какой бы бессмысленной ты не считал философию или фантастику, они открывают двери в действительно осмысленный мир, – мягко возразил Виктор. – А если ты будешь все отрицать, то я назову тебя нигилистом.

– Но ведь нигилизм тоже философия, – спохватился Костя, чувствуя, как захлопывается ловушка.

– Именно, – улыбнулся Виктор и закурил.

– Признаю свое поражение, видимо мне негде спрятаться от смыслов жизни, – склонил голову панк.

– Фаталист! – в один голос выкрикнули сестры, вызвав всеобщий смех.

– Знаете, на самом деле я счастлив, что мы можем так спокойно сидеть здесь и разговаривать обо всем, – признался Костя, когда все успокоились. – Мне не хватало подобных разговоров.

– Может, ты слишком замкнулся в своем окружении? – спросила Марго, намекая на его затворничество.

– Может и так, – неуверенно покачал головой панк. – Я хотел сделать это место чем-то большим, чем обычный бар. Хотел, чтобы здесь собирались люди с общими интересами и музыкальными вкусами и могли говорить обо всем, что их волнует, и слушать живую музыку.

– Ты хотел свой личный «CBGB»³⁹? – лукаво улыбнулась Марго.

– Вряд ли получилось бы столь же легендарное место, но я старался.

– Кстати, у твоего бара все еще нет названия, – вспомнил Виктор.

– Верно. Мы не смогли придумать что-то стоящее. В накладной наш бар называется «Патрик».

– В честь Патрика Суэйзи? – уточнила Марго.

– Или ирландского святого? – добавил Виктор.

– Нет, – Костя покраснел. – В честь Патрика из «Спанч-Боба».

– Правда? – удивилась Вита.

Панк кивнул.

– Но «Патрик» не плохое название для бара, – сказал Виктор. – У всех есть личные ассоциации, они делают название многозначным.

– Бар «Патрик». Наш индивидуальный подход к клиентам начинается с вывески, – рекламным голосом продекламировала Марго.

– Завтра повесим вывеску, – сдался Костя. – Все равно она без дела в гараже лежит.

– Но мы-то знаем, что на самом деле бар называется «У бабушки Ивы», – заговорщицким тоном прошептала Вита.

Глава 17. Двойной черный

Виктор ничего не подозревал, когда Марго открыла ему дверь и радостно поцеловала в щеку, приглашая войти в дом. Ничего не заметил, когда она смущенно и немного нервно поправила упавшую на глаза прядь волос и скрылась в комнате. Но пока он здоровался с матерью семейства Чунниковых и мыл руки в ванной, что-то произошло. Стоило ему вернуть полотенце на крючок, как дверь в ванную распахнулась и сияющая Марго бросилась ему на шею, но потом скромно поцеловала в другую щеку и спешно удалилась.

«Может женская логика действительно существует», – усомнился Виктор и менее решительно постучал в дверь багряного царства.

– Войди, – голос звучал спокойно.

Юноша вошел в комнату и замер – на кровати сидели две Марго. Лишь через пару секунд до Виктора дошел смысл видения: обе близняшки покрасили волосы в черный цвет и одинаково расчесались. Виктор привык, что Вита и Марго одеваются по-разному. Сейчас же на обеих сестрах были одинаковые черные блузки и столь же одинаковые алые брюки. За время знакомства Виктор запомнил, что Марго принципиально не носит брюки, а Вита не любит красный цвет. Он озадаченно поморгал, но близняшки так и остались одинаковыми. Даже их поведение не помогало определить, кто из них Вита и кто Марго. Обе молчали, смотрели с одинаковым упреком и ждали. Ждали, когда он ошибется.

– Это не честно, – Виктор закрыл дверь и сел в кресло, стараясь сохранить внешнее спокойствие.

– А мама сразу отгадала, – улыбнулась одна из сестер.

– И папа тоже, – добавила вторая.

– Сколько у меня времени? – уточнил юноша.

– Десять минут. Запрещено целовать и задавать слишком личные вопросы. Угадаешь – молодец.

– А если не угадаю?

– Любящее сердце всегда найдет верный ответ, – промурлыкала левая сестра.

– Ведь мы похожи лишь на лицо, – добавила правая.

«Вот как повернули. Я словно в сказку попал: угадаешь с ответом – принцессу получишь, а не угадаешь – козленочком станешь, – подумал Виктор. – Но они правы, говоря о своей внутренней непохожести».

– Ты, – Виктор указал на левую сестру. – Кто такой Роберт Смит?

– Вокалист и основатель группы The Cure.

– Хорошо, – юноша обратился к правой. – Кто сыграл Стервятника в «Генетической опере»⁴⁰?

– Терренс Здунич.

«Они даже говорят с одинаковой интонацией!»– на мгновение Виктор растерялся, но тут ему на глаза попались книжные полки.

– Что пили герои «Триумфальной арки»⁴¹?

– Кальвадос, в основном. Еще водку и коньяк. Иногда сухое вино.

– За что вулканцы в детстве дразнили Спока⁴²?

– У него мать – человек.

– На каких инструментах умеет играть Стиан Торесен?

– Барабаны, клавиши и бас-гитара.

– А какой у него псевдоним? – Виктору казалось, что он знает, кто из сестер Марго, но решительный и спокойный ответ лишил его уверенности:

– Шаграт.

«Они хорошо подготовились», – нахмурился юноша, наблюдая за сестрами. Они отвечали по очереди, ничем не выдавая себя. Решит ли эту проблему сложность вопросов?

– Как называется родная планета Чубаки?

– Кашиик.

– Кем был по расе Дарт Мол⁴³?

– Забрак.

«Бесполезно! Они хорошо знают друг друга. И, наверняка, подозревали, что я начну с их интересов», – Виктор выжидающе посмотрел на невозмутимых сестер.

– Теперь отвечайте обе. Лучшая роль Хита Леджера?

– «10 причин моей ненависти».

– «Казанова».

– В каком фильме вы впервые увидели Кристофера Ллойда?

– «Назад в будущее».

– «Пролетая над гнездом кукушки».

Виктор насторожился, но быстро отбросил догадку. Оба фильма очень навились Марго, что о них думает Вита, он пока не знал.

«Неужели я так плохо знаю Марго, что не могу отличить ее от сестры?»– удивился юноша. Уже прошло семь минут из отпущенного времени.

– «Портрет Дориана Грея». Что лучше – фильм или книга?

– Книга, – хором ответили сестры.

Виктор замолчал, пытаясь придумать вопрос, но ничего путного не выходило. Часы на стене медленно передвигали свои стрелки, и сестры выжидающе молчали. У обеих на лицах читалось легкое разочарование, и Виктор спросил первое, что пришло в голову:

– Кто сыграл роль Мортисии Аддамс?

– Анжелика Хьюстон.

– Кэролайн Джонс!

Лицо Виктора просияло, и он, быстро вскочив на ноги, схватил возмущенную Марго за руку.

– Попалась!

Марго кивнула и обняла его.

– Как ты догадался? – спросила Вита.

– Марго любит черно-белые фильмы, к тому же она цитировала «Семейку Адамс», но все рассказанное относилось лишь к версии 1964 года, – пояснил Виктор, ощущая неимоверное облегчение.

– Я терпеть не могу вариант 90-х, – призналась Марго. – Уф, наконец-то я могу снять эти дурацкие брюки, – она с восторгом достала юбку и ушла в ванную.

– Понимаю, – ответила Вита, привычно укладывая волосы на косой пробор. – И как Марго терпит эту симметрию?

– А вы такие разные, – задумчиво произнес Виктор, разглядывая укладывающую волосы Виту. – Ведь ты открыла мне дверь, а Марго пришла в ванную.

– Да, – младшая близняшка от чего-то смутилась.

– Как вы решились на такой эксперимент?

– Это все папа, – хихикнула Марго из ванной.

– Да, – кивнула Вита. – Он сказал, что мы совершенно разные, и он сможет различить нас даже с закрытыми глазами.

– И как?

– Не смог, – улыбнулась Марго, возвращаясь в комнату в привычной длинной юбке. – Он нас долго разглядывал, а потом просто наугад назвал по именам.

– Ошибся? – оживился Виктор.

– Нет, – рассмеялась Вита. – Папа угадал с первой попытки. Но так и не объяснил как.

– Но мама раскрыла его тайну. Собственно, она воспользовалась тем же способом, – рассказала Марго. – У Виты возле левой брови есть маленькая родинка, у меня такой нет. Нас так в детстве различали.

Виктор пригляделся к Витиным бровям. Да, родинка имелась, у Марго такой не было. Но он никогда не замечал этой разницы.

– А ты смог отличить нас, спрашивая о наших интересах. Это было приятно, – улыбаясь, Вита начала заплетать волосы в косу.

– В какой-то миг мне показалось, что я не смогу отгадать, – признался Виктор.

– Но ты смог, – с гордостью ответила Марго. – О, в дверь звонят, – она выпорхнула из комнаты, а Вита довольно усмехнулась:

– Прибыла новая жертва. Ты еще не знаком с нашей тетей?

Ответа от юноши не требовалось. Вита завязала косу зеленой лентой и подхватила друга под локоть, направляясь на кухню, где мама накрывала стол к чаю.

– О, Марго со своим парнем пришла, – сообщила настоящая Марго. – Тетя Ира, знакомься, это Виктор.

Тетушка-дирижабль, искренне полагавшая, что у двери ее встретила старшая племянница, захлопала ресницами.

– Как так?

– Вот так, встретились, влюбились, – Вита была сама невинность. – Присаживайся, – она усадила Виктора между собой и сестрой.

Тетушка задумчиво перевела взгляд с одной племянницы на другую и повернулась к сестре:

– Лена, в чем дело?

– Марго нашла себе замечательного молодого человека. Он и Сереже понравился, – увильнула мама.

– Я не о том. Что с твоими дочерями? В последний раз я не могла их различить, когда они еще в песочнице возились, – в голосе тети звучала нарастающая паника. – Почему они снова одинаковые?

– Ведь мы – близнецы, а это на всю жизнь, – подала голос Марго.

– Сначала одна этой чертовщиной увлеклась, так и другую с собой утащила, – пожаловалась тетушка. – Раньше хоть на Виталиночку надежда была, а теперь что? Вас и сам Дьявол не различит!

– Главное, что Виктор различает, – пожала плечами Вита, неспешно попивая чай.

– Верно, – кивнула Марго.

– Погодите, – тетя очнулась от своих мыслей. – Так которая из вас с ним встречается?

– Марго, – ответил за сестер Виктор, и обе одновременно положили головы ему на плечи.

Тетя посмотрела на свою сестру, словно заблудившаяся собака, но та лишь невинно улыбнулась и предложила пить чай.

– И как вы познакомились?

– Я шла через парк, и на меня напали какие-то хулиганы. Средь бела дня, – начала Вита.

– Я побежала от них, но они не отставали, – продолжила Марго. – Тогда я случайно столкнулась с юношей, который их разогнал.

– Виктор ведь занимается капоэйрой, – добавила Вита.

– А что это? – спросила тетя, еще не понимая, что ее водят за нос.

– Вид борьбы, – небрежно отмахнулась Марго. – Потом он проводил меня домой и попросил номер телефона.

– Так мы и стали встречаться, – закончила Вита.

– Все лучше, чем с тем, который глаза красит, – одобрительно кивнула тетушка.

Ей не ответили, но лица у всех троих померкли.

– Давай еще кусочек торта положу? – быстро предложила мама, навсегда отвлекая сестру от неприятной темы.

– Ой, Лена, положи. Такой вкусный получился. Ты новый рецепт пробовала, да?

Сестры и Виктор допили чай быстро и молча, под неумолкающие восторги дирижабля-сладкоежки.

– Куда вы? – удивилась тетя, заметив, что троица вышла из-за стола.

– Немного прогуляемся, – ответила Марго.

– До свидания, приятно было с Вами познакомиться, – вежливый тон приглушил холодность в голосе Виктора. – Дамы, – сестры уцепились за подставленные локти и покинули кухню.

– Он лучше того глазастого. Такой вежливый, – восторженно кудахтала тетушка.

– Теперь в бар! – решительно сказала Вита, обуваясь. – Проверить Костю.

– Жестокое у вас развлечение, – заметил Виктор.

Но в ответ сестры лишь улыбнулись.

Вывеска «Патрик» действительно появилась, и кроме надписи на ней красовалось странное изображение: Патрик из «Спанч-Боба» в майке с синими буквами «Суэйзи» прогонял посохом змей⁴⁴.

– Святая медуза, нас буквально поняли! – охнула Марго.

– А мне нравится, – улыбнулась Вита.

Внутри бар тоже изменился. Столы и стулья заменили на деревянные, а бармена одели в костюм индейца.

– Что у вас творится? – ошарашено спросила Вита.

Бармен устало указал в дальний угол:

– Туда вопросы – там ответы.

В углу, рядом с привычной стопкой матрасов, теперь стояла большая кадка с раскидистым деревом. От тепла в баре на его тоненьких красных ветвях стали набухать почки.

– Ива? – вскрикнула Марго. – А нас не было всего два дня!

Друзья подошли поближе – у кадки с ивой в неизменном черно-зеленом килте сидел Костя и дымил кальяном.

– Приветствую бледнолицых! – он вскинул руку, но замер, увидев сестер.

Виктор радостно улыбнулся и сел на свободный матрас, наблюдая за панком. Он явно был в замешательстве и с сомнением косился на дым от кальяна. Потом быстро поднялся на ноги и подошел к сестрам, которые смиренно ждали его выбора. Костя обошел каждую и осторожно принюхался к волосам. Виктор даже не решался закурить, чтобы ничего не пропустить. Неужели их можно еще как-то различить? Хотя сейчас выбрать гораздо проще, ведь обе расчесали волосы как обычно – Вита на косой пробор, а Марго на прямой. Стоп! Только сейчас он заметил, что у обеих сестер волосы снова уложены одинаково, теперь по вкусу младшей.

«И когда успели?»– удивился Виктор.

Костя посмотрел каждой в глаза, потом молча взял одну сестру за руку и усадил рядом с собой на матрас, не проронив ни слова.

– Как ты угадал? – спросила оставшаяся стоять Марго.

– Когда Вита приходит сюда, у нее сияют глаза, даже если она грустная, а ты смотришь с хитрым любопытством, – объяснил Костя.

– А если честно? – быстрое решение панка задело Виктора.

– От Марго всегда пахнет пачули, а от Виты лимонной вербеной, – улыбнулся Костя.

– Черт, – Марго с улыбкой села рядом с Виктором.

– Не думала, что ты разбираешься в эфирных маслах, – сказала Вита.

– Некоторые из них хорошо добавлять в ванну, – пояснил панк и, заметив удивленные взгляды, добавил. – Что? Я люблю принимать ванны. Разве это преступление?

Марго и Виктор лишь загадочно улыбнулись, а Вита со смехом попросила:

– Разрушь еще пару стереотипов.

– Ах, вы об этом, – догадался Костя. – Я не люблю песни Сида Вишеса, у меня нет косухи и мне нравится готовить.

– Уточнил бы, что ты готовишь, – предложил подошедший Матвей. – Привет, близняшки. И тебе тоже привет, хоть я тебя не знаю, – он пожал руку Виктору. – Наш басист уже весь бар закормил своим борщом.

– Мой борщ вкусный! – обиделся Костя. – Ты его всегда ешь.

– Ага, – Матвей кивнул в сторону лестницы на второй этаж. – Отрывай килт от матраса, репетировать пора.

Глава 18. Прекрасный Принц

«Как быстро зима закончилась», – думала Марго, листая календарь и отмечая дни учебной практики.

За окном уже расцветал март, принося теплые дни и щебет птиц. Остаток зимы оказался на редкость спокойным. Семья Чунниковых произвела хорошее впечатление на клан Риртхен за общим обедом, и отец заметно успокоился на счет Виктора. Вита убеждала сестру, что отец и Виктор поладили с первого разговора, но паранойя Марго утихла лишь с февральскими ветрами, а юноша стал их частым гостем. Сама же Вита неизменно проводила много времени в баре Кости, помогая ему с интерьером и меню. Марго не раз намекала сестре на особенность отношений с панком, но Вита по-прежнему называла его другом. Марго хитро улыбалась в ответ, но мысленно обращалась к Мастеру, прося совета. Она хотела видеть сестру счастливой, но та еще болезненно хмурила брови от воспоминаний о вампире, хоть и говорила, что больше не думает о нем так много.

«Было бы глупо верить в ее слова после таких гримас, – решила Марго. – Прошлое всегда настигает нас, особенно, когда его совсем не ждешь. Мне ли не знать этого!»

Весенний ветер развевал ее волосы, а оживленный шум одногруппников мешал сосредоточиться. Вся группа бодро шагала к городской психиатрической лечебнице на второй день практики. Первый день Марго умудрилась пропустить и теперь старательно перебирала в голове знания и советы, чтобы не опозориться.

Больница встретила их равнодушно, словно двенадцать здоровых человек ничем не могли помешать ей и ее обитателям. Преподаватель объяснил вполне простую задачу: провести с пациентом два прогулочных часа, по истечении которых следует поставить диагноз.

– Пациентов всем выдадут мирных и спокойных, – предупредил врач, ведя студентов по коридору и раздавая листки с именами. – Сейчас у них прогулка, будете сопровождать. Ничего режущего и колющего не давать, включая ручки и карандаши, и смотрите, чтобы они не ели цветы в оранжерее. Теперь перекличка. Кто с кем идет гулять?

Группа отозвалась именами и номера палат.

– Принц, палата 8, – удивленно произнесла Марго.

– Повезло, – вздохнула одногруппница. – Я с ним в прошлый раз гуляла.

– Почему Принц? – спросила Марго у врача, когда группа разбрелась по палатам.

– Как-то само получилось, – пояснил врач. – Его так сестры прозвали за внешность, еще когда он в отделении для буйных лежал. Но вот уже месяц, как наш Принц самый тихий и милый, так что не переживай. Вот его палата.

Марго шагнула к указанной двери и взялась за ручку, чтобы войти, но повернула голову и спросила:

– А имя у него есть?

– Называй его Принцем, Елин не любит своего имени, – посоветовал врач и пошел дальше, попутно консультируя других студентов.

«Елин… Такая же фамилия у Андрея», – мелькнула дикая мысль, но Марго отмахнулась от нее и решительно распахнула дверь.

– Добрый день, Принц, – радостно пропела она.

– Добрый день, Принц, – чуть заторможено повторил тихий голос, не лишенный искренней радости. – Принц будет гулять?

– Да, – ответила Марго, пытаясь взглядом отыскать обладателя голоса. – А где наш Принц прячется?

– Принц наблюдает, – тихий голос почти шелестел, пытаясь сохранить свою тайну, но не выдержал и сорвался на хриплый смех. – Принц победил!

Марго не успела уточнить в чем была победа – из-под кровати вылез тощий юноша в белой пижаме и халате.

– Он выиграл! Он идет гулять? – резким требовательным тоном спросил юноша.

Этот новый голос так не сочетался с его безмятежным открытым лицом, что Марго отшатнулась.

– Принц хочет солнце! – тихо и робко напомнил юноша, теребя рукава халата и не решаясь посмотреть на гостью.

– Конечно, – спохватилась Марго, протягивая руку. – Идем в оранжерею.

Юноша улыбнулся и поднял глаза – чистые голубые глаза, не скрытые макияжем и маской. От взора Принца Марго стало больно – Андрей никогда не смотрел так. Все в этом юноше отличалось от старого друга, словно перед ней стоял совсем другой человек, но все же она узнала его. Смущенная улыбка, удивленно вскинутые брови, беспокойные пальцы, коротко остриженные русые волосы, мертвенно белые впалые щеки – Марго едва сдержала теснящие горло вопросы. Человек перед ней уже не Андрей. Не тот Андрей, которого она знала, уважала и ненавидела. Сейчас посреди белой комнаты стоял тощий Прекрасный Принц, не страдающий от любви или ненависти.

– Идем, Принц, – позвала Марго. – Цветы и солнце ждут Вас.

– Он не может идти, – резко ответил юноша и сел на пол. – Он не умеет! Не умеет!

– Хорошо, я найду карету, – вздохнула Марго и пошла на поиски кресла-каталки.

Вскоре Принц был усажен в кресло и весело катился по коридору, резко подгоняя Марго и смущенно улыбаясь.

– Принц давно не катался, – сообщил юноша, указывая на колеса кресла. – Принца заставляют ходить ногами.

«Он не Андрей, – думала Марго. – Воспринимай как совсем другого человека».

В тонких руках юноши еще сохранились знакомые ей манеры и жесты, но они казались изломанными и искаженными. Лицо, чистое во всех смыслах, выглядело открытым. Глаза смотрели с живым интересом, иногда в них мелькал страх, который Марго не могла понять. Сидевший в кресле Принц был доволен собой и своей жизнью. Он живо наблюдал за движением колес, за солнечными бликами, за полетом грузной мухи, проснувшейся от мартовского солнца. Юноша комментировал происходящее и описывал свои чувства по этому поводу, называя себя только в третьем лице.

– Принц снова ленится, – пригрозила пальцем идущая навстречу медсестра. – Вставай, ты должен ходить сам.

– Принц не умеет! – жалобно отозвался юноша, лицо его исказилось, словно он собирался заплакать.

– Принцы умеют все, – улыбнулась сестра и поставила тощего юношу на ноги. – Следи, чтобы он больше ходил. Наши-то его давно уже не катают, а новенькую провел, – шепнула она Марго и увезла кресло.

– Ноги! – Принц удивленно наклонился и потрогал свои голени. – Они всегда тут были?

– Да, – кивнула Марго.

– Ты лжешь! – вскрикнул юноша, осматривая стопы. – Ты заменила их! Отняла колеса, дала ноги!

– Кресло забрала медсестра, – ответила Марго, показывая на удаляющуюся полноватую шатенку в два раза старше себя.

– Верни Принцу колеса! – жалобно потребовал юноша, снова собираясь сесть на пол, но Марго вовремя подхватила его под локоть.

– Мы идем гулять, – напомнила она, стараясь мягко улыбаться, что давалось с трудом.

– Принц идет гулять, – вспомнил юноша и зашагал вперед.

«Что же с ним стало?»– думала Марго, украдкой поглядывая на юношу.

Она не видела Андрея с того самого вечера, когда оказалась пленницей. Ничего не слышала о нем после. Если бы не весенняя практика, то его судьба осталась бы для нее тайной.

– Вчера ты рассказала Принцу сказку, – напомнил юноша. – Расскажи ее снова.

– Вчера меня здесь не было, – удивилась Марго.

– Ты опять лжешь ему, – резко ответил вторым голосом Принц. – Не лги ему!

Марго взяла себя в руки.

– О чем я рассказывала?

– Это была сказка о мальчике, что умер один. Ангел забрал его, они летали над городом и спасли цветок⁴⁵, – тихий голос стал живее.

– У Андерсона есть что-то похожее, но я не вспомню точно, – покачала головой Марго. – Лучше расскажи о себе.

– «О себе», – эхом отозвался юноша. – Что такое «о себе»? Принц не знает этого.

– Как живет Принц? – спросила Марго, выбирая более простой путь.

– Хорошо, – уверенно ответил он, кивая головой. – Белый дом добрый.

– А как жил Принц до белого дома? – осторожно спросила Марго, стараясь не выдать своего волнения.

– До белого дома Принца не было, – юноша на миг стал беспомощным.

«А ведь правда не было», – подумала Марго.

Болезнь хорошо защищала юношу от самого себя, не позволяя вспомнить Андрея, и Принц был счастлив.

– А кто еще живет с тобой в белом доме? – продолжила Марго, уводя подопечного в оранжерею.

– Тени, – грустно и боязливо прошептал Принц, стараясь не оглядываться.

Они вошли в оранжерею, и внимание юноши переключилось на фикус, с которым он сразу завел светскую беседу. Марго словно перестала для него существовать. Юноша рассказал фикусу свой сон и пожаловался на стоптанную подошву левого тапочка. Марго отметила сильные изменения в его речи – юноша говорил от первого лица и более сложными предложениями. Но ничто в речи Принца не выдало Андрея.

– Он устал, – отрешенно сказал юноша.

В голосе не было резкости, и Марго не сразу поняла, что он говорит о себе, а не о своем зеленом собеседнике.

– Присядем на лавочку, – предложила Марго.

– Он устал, – в голосе слышались нотки истерики.

– Идем в палату, поспишь, – сориентировалась девушка и вывела его из оранжереи.

Весь обратный путь юноша молчал. Его беспокойные руки висели безжизненными плетьми, а глаза старались закрыться. Марго мягко подбадривала его, говоря о спокойном сне и теплом одеяле.

До палаты дошли быстро. Марго уложила юношу в постель и аккуратно укрыла одеялом.

– Тени… Почему тени? Откуда столько теней? – беспокойно шептал юноша. – Уйдите. Принц так устал. Много

– Приятных сновидений, Прекрасный Принц, – печально ответила Марго, тихо покидая палату.

Она направилась к врачу, давшему задание.

– Два часа еще не прошли, – заметил тот, глядя на часы.

– Мой пациент пожаловался на усталость и уснул, – пояснила Марго.

– Он вел себя спокойно? – спросил врач.

– Относительно. Но говорил о тенях, что их слишком много, а еще перепутал меня с медсестрой.

– Это происходит постоянно, – кивнул врач. – Видите ли, он не различает лица. С его зрением все в порядке, но люди для него на одно лицо, независимо от пола и возраста. Но любой человек для него «она».

– Как можно ему помочь? – спросила Марго.

– А Вы впечатлительная особа. В нашей профессии это будет проблемой, – заметил врач.

– Не в этом дело, – покачала головой Марго. – Я знала Принца, пока он еще был Андреем Елиным.