Рамина Латышева
I. Маска Зорро. Черная жемчужина
– А этот корабль, – продолжил король, – будет назван в честь нашей новой королевы. "Изабелла".
Разобрать, была ли продолжена торжественная речь, принцесса не смогла из-за невероятного шума. К этому времени она уже сидела на троне и широко распахнутыми глазами смотрела на не менее ошеломленную Керолайн.
– А в завершении, – почти без паузы продолжил Георг III, – мне бы хотелось преподнести двойной подарок. Толпа снова стихла и с неподдельным интересом обратилась в слух. – Я решил, что королевскому представителю нужен надежный и преданный помощник, который в любую минуту послужит необходимой поддержкой и никогда не подведет. Одним словом, правая рука. И у меня есть подходящая кандидатура.
У Изабеллы перехватило дыхание от внезапно осенившей ее догадки, и она поспешно поднялась с трона.
– Этот человек и Изабелла знакомы с самого рождения, – британский монарх странно запнулся, однако никто из присутствующих этого не заметил. – Они выросли вместе, вместе переживали беды и радости, никогда не предавали свою дружбу и, уж поверьте, знают друг о друге больше, чем мы все вместе взятые. Я мог бы привести еще с десяток весомых аргументов, однако и так уже отнял немало драгоценного времени нашего праздничного обеда, поэтому, – он перевел взгляд на Керолайн и протянул руку в ее сторону, – я хочу провозгласить тебя, Керолайн Лайт, первой фрейлиной двора и правой рукой принцессы Британии. Ты это заслужила.
Больше он ничего не смог произнести и, заглушенный овациями, сел. А лучшие подруги так и остались стоять без движения, обескураженные и полностью дезориентированные несмолкающим шумом.
– С днем рождения, дорогая, – устало произнес король и улыбнулся.
***
Через некоторое время гости переместились в соседнее помещение, где уже был накрыт огромный стол для более чем полутора сотен человек. Присутствующие хоть и не явно, но вполне предсказуемо обсуждали недавнюю речь монарха и будущую жизнь в случае воцарения юной королевы. Каждые две минуты произносились тосты за принцессу, ее отца и государство в целом.
Что касается самой Изабеллы, то она сидела и думала только о том, что недавно услышала и что ей успела нашептать Керолайн. Девушка понимала, что из всех подарков, которых удостоил ее сегодня король, запланированным был лишь корабль, построенный специально ко дню ее рождения и названный ее именем. Именно об этом подарке и должна была знать Керолайн. Все же остальные сюрпризы: практически кругосветное путешествие, провозглашение Изабеллы новым претендентом на престол, назначение служанки первой фрейлиной, – все это, несомненно, было сказано под влиянием болезненной эмоциональности ее отца. Принцесса с тревогой думала о том, как отреагирует на случившееся ее старший брат Георг. Ведь именно он должен был унаследовать британский престол после своего родителя. К этому был готов он сам и вся их многочисленная семья. Но почему никто из них ничего ей не сказал? Не подошел, не посоветовал обратиться к членам парламента и уладить эту ситуацию, что нередко случалось после подобных выпадов короля. Никто не выразил своего недовольства. Напротив, при каждом пересечении взглядов Изабелла ясно видела улыбки и одобрительное кивание со стороны братьев и сестер. Это было в высшей степени непостижимо, хотя и вполне вязалось с особенной неправдоподобностью сегодняшнего дня, поэтому, решив не забивать голову необоснованными догадками и дождаться старшего брата для урегулирования столь тонкого вопроса, принцесса попыталась отвлечься и влиться в праздничную струю.
В этот день все были счастливы и довольны. Все. За исключением одного человека – предпоследней дочери действующего монарха Ганноверской династии, принцессы Фионы. Она сидела вдалеке от трона отца, молча сжимая кулаки и до крови вонзая ногти в ладони. Каждую минуту то справа, то слева от нее вставал какой-нибудь лорд и начинал делиться воспоминаниями о том, как он знал Изабеллу еще совсем маленькой девочкой – даже если не знал ее совсем, – получал свою долю одобрительных аплодисментов и, вновь занимая свое место, продолжал обсуждать историю с соседями.
Никто не заметил озлобленного лица Фионы и ее ненавидящего взгляда. И никто не обратил внимания на ее чудесное новое платье и умопомрачительную прическу, на которую она потратила столько времени и сил.
Но главной причиной ее злости была Изабелла. Практически провозглашенная правительница! Вот уж чего Фиона не могла даже представить, так это младшую сестру в роли нового монарха. А ведь она была старше Изабеллы на целых полтора года, и она была уверена, что их брат Георг после смерти отца непременно возьмет ее в свое ближайшее политическое окружение. Так как же такое могло произойти? Она же намного лучше разбиралась в политике. Она была опытнее, начитаннее и образованнее. Почему снова Изабелла? Почему?
Фиона готова была выть от бешенства. Опять младшая дочь стала всеобщей любимицей! Опять ей пели дифирамбы! Опять она снискала всеобщую любовь и признание! И за что?! Только за то, что она была самым желанным ребенком королевы? За ее хорошенькое личико и статную фигурку? За эту напускную серьезность и набившую всем оскомину молчаливость?! Ведь эта маленькая заучка ничего другого не умела, как только молчать и слушать! Сколько Фиона себя помнила, Изабеллу все время ставили ей в пример. Самая скромная, самая усидчивая, самая вдумчивая, самая элегантная, самая загадочная! Она всегда была самой-самой! Казалось бы, куда уже больше? Но сегодня особенность Изабеллы перешла все границы…
– Что ж, – неслышно прошипела Фиона, – мы еще посмотрим, кто из нас лучше. Мы еще посмотрим…
***
День рождения завершился незаметно.
Так же легко и празднично, как королевский обед и вечерний бал, пролетели десять дней, отведенные Изабелле и ее свите на подготовку к отъезду. Принцесса почти все это время провела в загородной резиденции у матери, которая, услышав о стремительном отъезде, немедленно призвала дочь к себе, а всеми заботами по сбору вещей и необходимых бумаг занялась верная подруга.
Изабелла ждала, что ее мать внесет хоть какую-то ясность в происшедшее за последние дни, но та хранила молчание и завершала разговор при любой попытке перевести его в щекотливое русло. Все, что поняла принцесса, это было полное нежелание ее семьи вмешиваться в странные планы британского монарха. По крайней мере, в ближайшее время. Однако, поразмыслив, она пришла к выводу, что это было наиболее рациональным решением. За время ее отсутствия импульсивный порыв Георга III пройдет, и при аккуратном содействии семьи и советников все вернется на круги своя. Видимо, из этих же соображений королева так срочно пригласила ее к себе, изолировав ото всех источников политической информации. Не располагая никакими сведениями, она будет не в состоянии вести переговоры с правящими представителями полуострова. А это, в свою очередь, естественным образом отдалит ее от так внезапно замаячившего впереди престола.
Тем не менее довольно обширные познания в современной истории и геополитике, в частности о том, что в Мексике и США сейчас активно образуются штаты, никак не вязались с тем, что принцесса услышала в речи короля о губернаторе Калифорнии и потенциальном контроле Великобританией Тихого океана. Одним словом, все было так странно и неправдоподобно, что Изабелла в очередной раз решила не тратить силы на неразрешимые на данный момент вопросы и подождать, пока все ответы придут сами собой. Тем более что ждать оставалось недолго.
День отплытия наступил. Во дворце снова дали праздничный обед. Все присутствующие были необычайно взволнованы, а в атмосфере витало ощущение приключений и неизведанности. И все же во всеобщем оживлении нашлось два спокойных человека – Изабелла и ее старшая сестра.
Эти дни не прошли для Фионы даром. Принцесса все успела продумать: она отправится в Калифорнию под предлогом оказания сестре посильной помощи в сложном задании, а там, вдалеке от дома, на другом конце света, ее руки будут развязаны значительно больше, чем здесь. Король Георг предусмотрительно выслал в Калифорнию два корабля за неделю до отплытия Изабеллы, и Фиона уже тайно переправила на один из них своего самого верного соратника – подругу и служанку Шарлотту. А одним поздним вечером она зашла в кабинет к отцу и сумела добыть разрешение на путешествие. Поэтому сейчас, вызывая удивление и восхищение всего двора своей отвагой и преданностью государству, Фиона наравне с Изабеллой принимала поздравления и пожелания хорошей погоды и попутного ветра.
Церемония отправления корабля должна была начаться с минуты на минуту. Все ждали Георга III, который именно сейчас, вопреки болезненной пунктуальности, почему-то задерживался. Волновался ли он из-за того, что отпускал уже не одну, а сразу двух дочерей в такой далекий и опасный путь, сомневался ли в правильности своего решения или тот самый его экстатический порыв уже прошел, вернув ясность уму и сознательную оценку происходящему, было неизвестно; однако, когда он появился на парадной лестнице, атмосфера ожидания была накалена до такой степени, что, стоило ему поднять руку и указать на двери, как толпа придворных, даже не дождавшись его слов, с единым выдохом хлынула из праздничного зала в сторону бухты.
Изабелла подошла к отцу за благословением.
– До свидания, отец, – прошептала она.
– До свидания, моя маленькая королева, – произнес король. – И пусть мои любовь и благословение всегда будут с тобой…
Вскоре о борт корабля была разбита бутылка вина, и принцесса Изабелла первой взошла на судно. За ней проследовала Фиона, государственные советники и часть британского двора. Паруса фрегата были давно расправлены, подул попутный ветер. Оставалось лишь развязать шелковую ленту, которая будто бы удерживала корабль у родных берегов, но Изабелла медлила. Ее не покидало томящее ощущение, что она сюда не скоро вернется. А может, не вернется никогда…
Девушка посмотрела на небо и медленно подняла руку. Одно движение – и корабль был отделен от берега широкой полосой золотисто-красной от солнца воды.
Принцессу охватили странные мысли о доме, о семье, о стране, о последней неделе, столь сильно изменившей ее до этого размеренную жизнь, об ощущении нереальности, не покидавшем ее все это время, о непонятных снах и загадочном мужчине в маске. Однако вскоре все это сменилось чувством свободы и одновременно – ответственности за представление своей великой отчизны на новой незнакомой земле.
Девушка не заметила, как ее судно в сопровождении еще трех до предела вооруженных кораблей покинуло родной залив, и очнулась уже поздно ночью от холода, когда все, кроме капитана и его помощников, давно разошлись по каютам.
Никто не трогал ее, не пытался заговорить и отвлечь ее от мыслей; и, несмотря на опустившуюся ночь, на полную серебристо-белую луну и на пронизывающий ледяной ветер, молодая королева все еще стояла на борту корабля, тихо и неосознанно шепча темноте:
– Наконец я свободна. Я иду…
***
Путешествие до американского континента заняло больше полумесяца. Два раза корабли попадали в шторм, однако благодаря слаженным действиям команды все обходилось благополучно.
Принцессе Изабелле казалось, что плаванье никогда не закончится. Несчетное количество раз она выходила на борт судна, но перед ней расстилалась все та же бесконечная сине-зеленая гладь. Сначала она почти все свободное время находилась рядом с капитаном, несколько раз под его руководством и при минимальном ветре даже сама держала штурвал, но потом это случалось все реже и реже. А в последние дни она уже едва стояла на ногах из-за выматывающей качки и бесконечно бьющихся о борт волн. Вдобавок у Керолайн не на шутку разыгралась морская болезнь, усугубившаяся тяжелой адаптацией к постоянным изменениям климата, поэтому Изабелла практически не отходила от подруги.
День проходил за днем, все одинаковые и бесконечно длинные, пока одним пасмурным и дождливым утром на корабле не раздался пронзительный крик:
– Земля! Я вижу землю!
Это были берега Южной Америки.
И несмотря на то, что впереди предстояла еще не одна неделя пути, ликованию путешественников не было предела: после восемнадцати дней созерцания однообразного морского пейзажа увидеть наконец траву, деревья, птиц и животных и почувствовать хоть и ненадолго, но твердую, устойчивую землю под ногами, – это ощущение было не сравнимо ни с чем другим.
Потянулись долгие дни огибания огромного материка до тех пор, пока, по сообщению капитана, до прибытия не осталось меньше трех суток. Само собой, что ни Изабелла, ни Керолайн не могли спокойно спать все эти три дня, и, разумеется, именно они были первыми представителями британского двора, ступившими на неизвестную землю.
Счастье прибытия охватило все четыре корабля, и, едва дождавшись полной остановки судна, члены королевской свиты начали поспешно перебираться на пристань.
Но ни один человек, даже Керолайн, не знал, почему так часто Изабелла оглядывалась назад, в бескрайнюю пустыню волн и ветра, словно надеясь увидеть там что-то. И никто не знал, что одной ночью рядом с ними, словно призрак, возник большой и богато оснащенный корабль. Он постоял на месте несколько минут, словно желая убедиться в том, что британский флот идет в нужном направлении, а затем, вильнув в сторону, исчез в прибрежных пещерах полуострова. Изабелла успела увидеть освещенную луной высокую мужскую фигуру в темном капюшоне, неподвижно стоявшую на борту судна и смотревшую в сторону королевской процессии, и разобрать название корабля – "Бускадор". В тот момент она почувствовала, как волосы на голове зашевелились от ужаса: это был Лукард – непобедимый молодой пират, успевший прославиться на весь мир за всеобъемлющий контроль атлантических просторов.
Но почему же он их не тронул? Почему так тихо увел корабль за скалы и уступил дорогу? Действительно ли она могла видеть самого Лукарда? Если это он, то что делает в Тихом океане? И, наконец, почему никто из команды всех четырех кораблей не заметил так близко прошедшего пиратского судна? А может, ей все это просто показалось? Ведь так легко забыться волшебной лунной ночью среди тысяч миль бархатной океанской воды…
***
А в это время на побережье уже царило неимоверное оживление. Там собрались встречающие гостей отряды солдат, влиятельные фамилии полуострова и ответственное за проведение встречи лицо – капитан Монтесеро, командующий гарнизоном Калифорнии, чрезвычайно взволнованный и приносящий больше хлопот, чем помощи.
Безусловно, все поселение знало о приезде британской свиты. Оба быстроходных корабля с королевскими гонцами благополучно миновали все опасности и принесли важную весть точно в запланированные сроки.
– Добро пожаловать на землю Калифорнии, Ваше Высочество! – произнес капитан Монтесеро на ужасном французском с не менее ужасной улыбкой.
Это был не очень высокий, худощавый, на вид пятидесятилетний мужчина с нередкими проседями в темных волосах, козлиной бородкой и глазами цвета мокрой земли, которые все время бегали из стороны в сторону и неприятно цеплялись за окружающие предметы. Позади него, вытянувшись на караул, расположились стройные ряды солдат, одетых в начищенную и до скрипа накрахмаленную форму, неотъемлемым украшением которой служили кнут и шпага.
Рядом с заливом стояли экипажи, ожидавшие появления гостей.
Принцессе оставалось только удивляться, как эти люди, заброшенные на самый край света, сумели достичь таких ошеломляющих результатов во всем, что она видела, пока ехала до нового места жительства. Невиданный британским двором тип карет здесь, по рассказам сопровождавших их охранников, уже с успехом использовался в течение нескольких лет. Безупречно работали оросительные системы, сбои в которых довольно часто наблюдались в Европе. Кроме того, по пути Изабелла успела разглядеть прелестные одноэтажные домики и была поражена, когда ненароком узнала, что они принадлежали крестьянам и рабочим.
Принцесса и ее фрейлина только открывали рты при виде все появлявшихся перед их глазами чудес.
– Я думала, что нас завезут на край цивилизованного мира, – честно призналась Изабелла подруге.
Керолайн промычала в ответ что-то нечленораздельное и снова уставилась в окно летящего по тщательно отсыпанным дорогам экипажа.
Меньше чем через полчаса они уже находились внутри одного из залов главной крепости Калифорнии, в которой предполагалось остановиться высокопоставленным гостям. Все члены британского двора, включая тех, что приехали сюда по приказу короля предыдущим рейсом, удобно расположились в специально подготовленных для них комнатах. Внизу остались только Изабелла и Керолайн, ожидая прихода Монтесеро в надежде получить от него как можно больше интересующих сведений.
Девушки не теряли времени даром и вскоре все, что им сегодня попалось на глаза, было перетерто по косточкам. Главной темой являлась чудо-Калифорния. Подруги все еще не могли поверить в увиденное и без конца спорили о том, как же отстоящий так далеко от прогрессивной Европы народ смог так высоко развить свое поселение.
– Еще раз добрый вечер, прекрасные леди. Могу ли я быть чем-нибудь полезен для вас? – коверкая все слова и правила французской речи, рассыпался в приветствиях Монтесеро, внезапно появляясь из-за спины.
– Да, – подскочив от неожиданности, ответила Изабелла. – У нас есть несколько вопросов, которые мы бы хотели обсудить с Вами.
– В таком случае, – улыбнулся капитан, – возможно, будет лучше, если мы поговорим в другой комнате, где… – он с недоверием покосился на Керолайн, – нас никто не услышит.
– Вы можете говорить все что угодно в присутствии Керолайн! – отрезала Изабелла.
– О, я буду непередаваемо счастлив иметь беседу сразу с двумя самыми неотразимыми гостьями нашего скромного поселения! – воскликнул Монтесеро, утопая в глубине отвешиваемого поклона. – Прошу следовать за мной!
И вся небольшая компания торжественно удалилась в соседний зал.
***
Луна уже давно заняла свое место на небосклоне, но Изабелла, Керолайн и капитан Монтесеро все еще вели оживленные разговоры. Девушки были сражены наповал, когда, выйдя на предмет столь высокого уровня развития поселения, получили информацию о том, что почти все из перечисленного ими было спроектировано и сконструировано под началом всего одного человека – сына губернатора Калифорнии, Диего де ла Вега.
Изабелла вздрогнула при звуках этого имени, но не поняла, почему. Вроде бы оно показалось ей знакомым.
В попытке отвлечься от непонятных ощущений принцесса перескочила на другую тему и внезапно произнесла:
– Капитан, Вы не могли бы поведать нам пару слов о Зорро?
Она услышала собственный вопрос, уже когда он был задан, и тут же прикусила язык, потому что поймала на себе ошарашенный взгляд подруги. Но вернуть своих слов обратно не могла.
– Что я могу о нем рассказать? – задумчиво протянул Монтесеро.
Изабелла почувствовала легкий холодок на шее, потом на спине, потом в руках и ногах. Сначала он был совсем незаметным и, возможно, даже приятным после жаркого дневного воздуха и палящего солнца, и незаметно перетекал из одной части тела в другую, словно тонкий освежающий ручеек, но в какой-то момент он сковал ее тело так, что девушка не смогла больше шевелиться и почти окаменела.
Зорро не был сказкой.
– Не пожелал бы я Вам встретиться с ним ночью.
– Почему? – спросила она почти беззвучно.
– Это слишком опасный субъект для такой восхитительной девушки, как Ваше Высочество.
Изабелла вспыхнула и мигом вернула себе способность к движению. Да как он посмел говорить о ней в подобном тоне?! О ней, о принцессе Британии!
– От него можно ожидать всего, что угодно, – продолжил невозмутимый голос сквозь клокочущий от негодования воздух.
"Слишком опасный… Можно ожидать всего, что угодно… " – услышала девушка еще раз, уже в своей голове.
А это значит… Она глубоко вздохнула. Это значит, что он существует.
Изабелла быстро взяла себя в руки и забыла о бесцеремонном заявлении. Слишком многое еще необходимо было узнать.
– Сдается мне, Вы не представляете, что это за личность, – неверно истолковал Монтесеро молчание своей собеседницы.
– Возможно… я… – начала принцесса.
– Он же разбойник!
– Почему? – Изабелла уже давно перестала обращать внимание на шарканье ног под столом, кашель и томные вздохи Керолайн.
– Он носит маску.
– Что в этом такого?
– Это значит, что он очень плохой и опасный человек. Мы не исключаем, что он убийца.
– А я слышала, что он борец за справедливость, защищающий слабых и обиженных…
Монтесеро на мгновение осекся и уставился на принцессу:
– Он известен в Британии?
– В большей части Европы, – кивнула Изабелла.
– Мои поздравления, – приглушенно отозвался ее собеседник.
Девушка интуитивно поняла, что разговор на этом закончился, и поспешила избавиться от гнетущей компании:
– С Вашего позволения, мы бы хотели отдохнуть. Путешествие было довольно выматывающим.
– О, безусловно, – засуетился Монтесеро, хотя у него на лице безошибочно читалось, что сейчас ему было абсолютно все равно, устали его гости или нет. Даже по его дыханию Изабелле было понятно, что этот разговор, а именно его заключительная часть, доставил ему сомнительное удовольствие. Тем не менее капитан выполнил свой долг до конца. – Я провожу вас в ваши покои.
И через несколько минут они стояли перед двумя одинаковыми дверьми.
– Внутри комнаты соединены между собой, – проинформировал Монтесеро.
– Тысяча благодарностей. Спокойной ночи.
– Если вам что-нибудь понадобится, вы всегда можете сообщить об этом моим подчиненным.
– Еще раз благодарю.
– Спокойной ночи, Ваше Высочество.
– Спокойной ночи.
***
– Может, мы просто переутомились, – произнесла Изабелла, когда девушки уже были готовы отойти ко сну, – но мне было рядом с ним не очень уютно.
– И мне, – отозвалась фрейлина из своей комнаты. – Вот только твой вопрос о Зорро был верхом дипломатичности.
– Зато мы сразу пошли спать.
– Надеюсь, Ее Высочество довольна полученными сведениями? – Керолайн всегда так официально обращалась к подруге, когда была недовольна каким-нибудь ее поступком.
– Вполне. Спокойной ночи, Кери, я очень устала.
– Спокойной ночи. Я закрыла входные двери, а межкомнатная пусть останется открытой.
– Хорошо, я ложусь, – согласилась Изабелла и исчезла в отведенных ей покоях.
Но она не пошла в кровать, как обещала. Разместив подушки под одеялом так, словно там лежал человек, и убедившись в том, что Керолайн уже мирно посапывала у себя в спальне, принцесса мягко подошла к двери и неслышно выскользнула наружу.
