полная версия

Рамина Латышева
I. Маска Зорро. Черная жемчужина

Полная версия

– Что вы здесь делаете? – послышался вдруг чей-то голос.

Мальчики подпрыгнули от неожиданности и огляделись по сторонам. Вокруг никого не было.

– Кто здесь? – настороженным шепотом спросил один из них.

Черная тень неслышно возникла из темноты и встала им за спины.

– Мужчинам не положено пугаться ночных голосов и задавать подобные вопросы.

Друзья резко обернулись:

– Сеньор Зорро?

– Вы не ответили.

– Мы гуляли. По дороге домой.

– В такой час?

– Но Вы же сами поручили отнести букет. Уже тогда было поздно. Кстати… – мальчик слегка замялся, подбирая слова, – так получилось, что я отдал цветы не совсем той, о ком Вы говорили.

Ответа не последовало.

– Как Вы и сказали, меня сразу задержала на входе охрана. После того, как мне сообщили о невозможности попасть в покои принцессы Изабеллы, я попросил встречи с ее фрейлиной. Я делал, все как Вы говорили, – испуганно оправдывался мальчик. – Но в этот момент мимо проходила служанка принцессы Фионы и согласилась мне помочь. Я отдал цветы ей.

– Имя, – послышалась ледяная интонация.

– Шарлотта, если я не ошибаюсь,– пробормотал любитель ночных гуляний, на всякий случай поближе придвинувшись к притихшему другу. – Я подумал, что так будет быстрее и надежнее всего, ведь фрейлина могла и не выйти ко мне. Кто я такой, в конце концов? Да и время было уже позднее…

Маленький посыльный поднял голову, но никого не увидел. Зорро исчез. Хотя до ближайшей рощицы было не меньше нескольких десятков метров.

– Дьявол, – испуганно прошептали друзья и поспешили в сторону поселения.

***

На безлюдной поляне у края дороги, ведущей в крепость, стояла прекрасная белая лошадь. Одна. Это была лошадь Изабеллы.

Чайка вздрогнула и настороженно повернулась в сторону шума, раздавшегося за ее спиной, затем внимательно посмотрела в темноту и наклонила голову к земле. Луна осветила лежащий на траве предмет: синяя бархатная ленточка.

Безмятежно дремлющую природу разбудил короткий резкий свист. В ту же секунду на противоположной стороне поляны сорвался с места черный жеребец. На ходу запрыгнув в седло, большая тень исчезла среди деревьев.

Ни для кого не было секретом, что губернатор имел обыкновение пить перед сном чай в компании ближайшего друга. В считанные минуты темный всадник долетел до гасиенды дона Алехандро и без стука ворвался в дверь.

– Дон Алехандро, прошу простить столь поздний визит, но мне нужна Ваша помощь, – с порога произнес молодой человек.

Равно как вечерняя традиция губернатора была хорошо известна населению Эль Пуэбло, так и особенность Зорро никогда и ни под каким предлогом не заходить в дома слыла в Калифорнии притчей во языцех. Было ли это мерой предосторожности или частью его поведения, сказать никто не мог, однако факт оставался фактом, поэтому его появление произвело на присутствовавших эффект разорвавшегося снаряда. Впрочем, это не позволило хозяину дома забыть о гостеприимстве:

– Доброй ночи, сеньор Зорро. Присаживайтесь с нами к столу.

– К моему сожалению, вынужден отказать. Скажите, сколько времени вы уже здесь находитесь?

– Около часа, – ответил дон Алехандро, внимательно вслушиваясь в непривычную интонацию удивительного собеседника.

– Мимо дома кто-нибудь проезжал?

– Да, два экипажа.

– Когда и в какую сторону?

– Один в сторону крепости примерно час назад, другой в обратную сторону с четверть часа.

– Это не мог быть один и тот же экипаж?

Дон Алехандро переглянулся со своим главным помощником и развел руками:

– К сожалению, мы лишь слышали звуки, но ничего не видели. Тем не менее, это вероятно.

– Вы смогли определить по звуку, куда направился второй экипаж?

– На этот раз я отвечу точно. В сторону Пещер. Мы обратили на это внимание, потому что туда давно уже никто не ездил…

Губернатор не договорил до конца. Он посмотрел на Зорро и остановился на полуслове. Наверное, это мгновение запечатлелось как в его памяти, так и в памяти его друга на всю оставшуюся жизнь. Герой Калифорнии, приобретший широкую известность уже далеко за пределами Америки, невозмутимо смотрящий в лицо любой опасности, забывший, что такое чувство страха и неспроста приобретший имя дьявола, вдруг пошатнулся и прислонился к стене.

– Бог мой… – послышался его тихий шепот. – Немедленно запрягайте лошадей, берите с собой дона Рикардо и езжайте к Пещерам. Мне может понадобиться ваша помощь.

– Что происходит? – с тревогой осведомился дон Алехандро, однако следующие два слова заставили и его, и дона Ластиньо вскочить на ноги и броситься в конюшню.

– Принцесса Изабелла.

***

– ¡Llegamos!²⁸ – донеслось снаружи.

Дверь кареты распахнулась, и все вокруг залилось ярким лунным светом.

Изабелла проигнорировала предложенную ей руку и легко спрыгнула на землю. Увиденный пейзаж заставил ее содрогнуться. Место, в которое они приехали, было полностью окружено деревьями, но, несмотря на то, что весна была в самом разгаре, на ветвях не росло ни одного листка. Присмотревшись, Изабелла поняла причину этого парадокса. Когда-то давно здесь бушевал неукротимый пожар, оставив на природе неизгладимые шрамы своего пребывания: зелень была полностью уничтожена, а болезненно изгибающиеся стволы навечно замерли в предсмертной агонии.

Полная луна осветила тоненькую дорожку под ногами, и принцесса, скользнув по ней взглядом, увидела, что та упирается в скалу. Тем не менее девушка сочла нужным не задавать вопросов и пойти прямо без лишних слов. Если впереди предстояли какие бы то ни было переговоры, малейшее проявление неуверенности оборачивалось против нее. Все ее существо: то, как она шла, как высоко держала голову и как небрежно положила руки в карманы своего превосходно скроенного костюмчика, – намеренно бросало вызов не только идущим сзади похитителям, но и всему этому месту.

Не спеша она приближалась к своей цели – зияющему черному отверстию в скале, которое стало различимо уже спустя несколько шагов. Похитители переглянулись, и один из них поспешил пройти вперед принцессы, чтобы зажечь факел на внутренней стене.

С каждым метром становилось все светлее и все отчетливее слышались многочисленные голоса.

Изабелла очутилась на каменной площадке. Пытаясь привыкнуть после темноты к яркому свету пылающих факелов, она предпочла остановиться здесь. Гул разговоров начал постепенно стихать. Девушка осмотрелась: пещера с длинными столами и скамейками, совершенно не похожая на зал для политических переговоров. Около десяти человек в темных одеждах по одну сторону лестницы и почти столько же по другую. Лица закрыты капюшонами, но, судя по положению их тел, все смотрят на нее.

Стало жутко. Однако ни в лице принцессы, ни в ее осанке, ни в повороте головы ничего не изменилось.

Тем временем один из похитителей подошел к облаченному в красный плащ мужчине, занимавшему место на высоком кресле, и начал что-то неистово ему нашептывать. Без особых усилий девушка догадалась, что речь шла о ней. При этом от ее внимания не укрылось то, что с каждым словом докладчика главная фигура становилась все более нетерпеливой. Это было видно по раздражительной смене его поз и очень удивило Изабеллу: столь незаинтересованная позиция накануне переговоров или выдвижения списка требований. Ведь ее состояние должно было быть ключевой составляющей в выборе курса будущего мероприятия.

– Las palabras del informante no están en duda,²⁹ – внезапно донесся недовольный голос из-под красного капюшона.

Принцесса вздрогнула. Она вполне поняла смысл прозвучавшей фразы. Информатор? О чем? И кто? Тот, кто передал ей букет от имени Зорро? Тот, кто связался с этими людьми? И что он мог сообщить им о ней?

Продолжая стоять на площадке, она с неменяющимся выражением лица пыталась уловить еще хоть слово, потому что обстановка была не только опасной, но и крайне неоднозначной. Лидер собрания и двое похитителей явно выделялись из общей массы присутствовавших. Поутихшая толпа была заметно заинтересована появлением принцессы. То же относилось и к последнему участнику группы похитителей. Именно он предлагал Изабелле помощь и был тем, кто с волнением передавал информацию о проведенной операции. Но основные три действующих лица почему-то имели другое видение. Складывалось впечатление, что все происходящее лишь отнимало их время и силы. Особенно заметно это было по фразе главы собрания, который не только не воспринял предоставленные ему сведения, но даже отмахнулся от них первым, по-видимому, имевшим силу для этого места предложением.

Гул голосов вновь начал нарастать, поэтому мужчина в красной одежде, коротко переговорив о чем-то с двумя сподвижниками, встал со своего места и вскинул вверх обе руки. Присутствующие обернулись к нему и, замолчав, почтительно встали.

– ¡Hermanos! ¡Todo listo!³⁰ – триумфально воскликнул оратор.

Девушка поняла, что он сказал. Равно как и уловила в его интонации фальшивые и чрезмерно наигранные ноты. Однако остальными его слова были приняты с невообразимым энтузиазмом. И Изабелла поняла почему. Все эти находившиеся внизу люди были совершенно пьяны.

– ¡Llevar a Venus su ropa!³¹ – последовал приказ.

Девушка подумала, что ошиблась в своих предположениях перевода, но слово "Венера" имело общие корни во многих языках и угадывалось безошибочно. Тогда о чем говорит этот человек? Почему Венера? Принцесса догадывалась, что Венерой именовали ее. Условный шифр? Но при чем тут одежда? Может, не одежда, а бумаги, где ее силой принудят поставить свою подпись? Но все собрание уже с таким размахом празднует победу… Они настолько уверены в успехе? И происходящее так важно, что задействовано такое большое количество людей? Почему они в этих странных костюмах? Почему не должно быть видно их лиц?

Изабелла ощущала, как по телу разливается неприятный холод.

– Прошу Вас, – вдруг услышала она справа от себя.

С трудом повернув онемевшую шею в сторону голоса, она почувствовала, как у нее подкосились ноги. Нет, не от человека, стоявшего рядом с ней, который к тому же уже был ей знаком и являлся переодевшимся за это время третьим похитителем; и не от вида белых полупрозрачных кружевных одежд, возлежавших на красной бархатной подушке, которую держал в руках ее темный страж. Она увидела за его спиной, в конце площадки, на которой они стояли, черный перевернутый крест и высокий прямоугольный алтарь, покрытый алыми тканями.

Принцесса застыла на месте, словно каменное изваяние. Ее сознание парализовала тысяча безумных догадок. Мужчина же так и продолжал протягивать ей одеяния, пряча голову в капюшоне. Девушка молча взяла подушку, неторопливо отвела руку и разжала пальцы – белоснежный наряд, миновав перила, обрамляющие каменное плато, медленно опустился на пол нижнего зала. Глава собрания, проследив за ее движением, стиснул зубы и процедил:

– Que se quede en su ropa.³²

Стражник с поклоном указал Изабелле на кресло, располагавшееся на противоположной стороне от страшного знамения, и молчаливой тенью встал за ее спину. По этому жесту принцесса сквозь вязкий туман поняла, что в ближайшее время с ней ничего не сделают. Смутно осознавая действительность, она медленно направилась к указанному месту, непрерывно ловя себя на мысли о том, что ей снится какой-то несуразный кошмар.

Снизу начали раздаваться громкие и нестройные песнопения, но Изабелла уже не могла разобрать их смысл. Шум в ушах и скачущие перед глазами стены, которые внезапно надвинулись на нее со всех сторон, затмили всю картину.

Прошло около пяти минут, но для принцессы они показались вечностью. Она десятки раз открывала и закрывала глаза, до крови прижимала ногти к ладоням, пытаясь проснуться, но вокруг все так же возвышались мрачные серые своды, а внизу раздавались многоголосые протяжные мотивы и звон бокалов. Ее жуткий сон никак не заканчивался.

Девушка поднялась и подошла к месту, на котором недавно стояла. Ей никто этого не говорил и не указывал. Просто она чувствовала, что если немедленно не начнет двигаться, то превратится в каменный обелиск, как ее предполагаемое ложе. Руководитель странного общества заметно злился из-за своеволия их гостьи, но ничего не мог сделать. Все скрытые капюшонами взгляды были прикованы к ней.

Изабелла не подозревала, что сейчас, возвышаясь над мерцающим в свете факелов залом и из последних сил держась на ногах, она смотрелась не просто восхитительно. Совершенная фигурка казалась крохотной на фоне высоких сводчатых стен, но отнюдь не создавала ощущение безысходности и незащищенности. Напротив, смотря сверху вниз ледяными синими глазами и словно бы бросая вызов всему происходящему, она вся выражала решимость, гордость и неповиновение. И никто в ту минуту не смог бы догадаться, как неистово под спадающими на грудь блестящими волнами волос бьется нежное женское сердце…

Изабелла уже понимала, что все это место должно было быть пронизано обрядами и мистическими действиями. В том, что участники общества вполне реально могли увидеть потусторонние силы, которые, судя по всему, должны были быть призваны, она не сомневалась, – ряды опустошенных бутылок и дымная завеса жженых трав были лучшим доказательством. Однако среди этого безумия оставалось пятеро совершенно трезвых и вменяемых фигур: лидер собрания с его двумя главными соратниками и двое стражей, стоявших по обе стороны от входа – единственному пути к спасению. Принцесса уже не раз бросала туда взгляд, но понимала, что преодолеть охрану была не в состоянии. Возможно, если бы оба мужчины находились в том же одурманенном состоянии, как и шумная толпа внизу, у нее был бы призрачный шанс. Но в сложившейся ситуации попытка к бегству мгновенно усугубила бы ее положение. Вернее, ускорила то, что она уже для себя избрала…

Она никому не позволит к себе приблизиться. В кармане ее амазонки лежит складной перочинный нож, с которым она никогда не расставалась во время верховых прогулок. Отбиться им у нее не получится. Ей не хватит ни сил, ни времени. Но она сможет оборвать происходящее еще до того, как кто-то ступит на первую ступень лестницы, ведущей к алтарю. Если это ночной кошмар, то она наконец проснется, а если нет…

Девушка попробовала сделать глубокий вдох, но не смогла. Все тело было опоясано невидимыми железными обручами. Окружающая перед глазами действительность так и продолжала кружиться, словно в водовороте, но при этом Изабелла точно знала, кто и где находится в любой момент времени. Чувства обострились до такой степени, что она вздрагивала от опадавших с потолка на кожу рук микроскопических песчинок, а ее слуху, кажется, даже стали различимы по одному все слившиеся было до этого в общий гул голоса. И все же ни одна из открывшихся у нее способностей не могла раздвинуть стены, сделать ее невидимой или перенести в теперь такие недостижимые королевские покои.

Принцесса в очередной раз передернулась. Ее не покидало жуткое ощущение, словно кто-то все время смотрел на нее из темноты. Точнее, из прохода, ведущего на свободу, который после снятия факелов с его стен стал вновь представлять из себя бесконечный черный тоннель. А для людей снизу – сердце оглушительно стукнуло и замерло, – вход для того, кого они так ждали. Но постоянно разворачиваться в ту сторону она не могла: такие частые и вполне однозначные движения сразу вызвали бы подозрения охраны.

Скоро должна наступить полночь. Значимость этого времени угадывалась интуитивно.

По далеким раскатам грома и нескольким вспышкам молнии, ворвавшимся в пещеру и хоть на миг осветившим проход, Изабелла поняла, что на улице началась гроза. И хотя девушка почему-то всегда боялась этого природного явления, сейчас она наконец смогла сделать небольшой вдох: на лестнице никого не было. Да и разве кто-то или что-то могло там оказаться? Это же всего лишь будущий плод воображения одурманенной толпы.

Тем не менее принцесса поспешила пройти к алтарю, почувствовав, как начинают подгибаться ноги. Надо было срочно на что-то сесть.

Что за глупости? Никого там не может быть. А если бы кто-то вдруг и появился, его бы сразу заметили охранники. Так что все эти странные ощущения не более чем ее воспаленная происходящим фантазия.

Девушка рухнула на покрывала и закрыла глаза. Не было сил даже достать оружие и держать его наготове. Но у нее еще есть время. Время на мысли.

О ее семье? О доме? О ее путешествии? Новых друзьях? Или любимой подруге? Нет. Ничего из того, чем должна была бы сейчас полниться ее голова, не стояло перед глазами и не отогревало сердце в заледеневшей от ужаса груди. Лишь только один образ спасал ее проваливающееся в темноту сознание. Жар и нежность сильных рук, обдуманное и спокойное прикосновение, осторожный поцелуй. И сколько своих жизней она отдала бы за то, чтобы оказаться сейчас в этих объятиях…

Изабелла не заметила, как разговоры внизу начали стихать. Равно как, затянутая в собственный омут воспоминаний, не заметила и того, что глава собрания встал и торжественно двинулся в сторону лестницы.

– Pero el Señor aún no ha venido,³³ – внезапно донесся до ее слуха испуганный ропот.

Девушка очнулась, поймав себя на процессе многократного повторения услышанного звукоряда с одновременной попыткой подбора его перевода, и вдруг с ужасом увидела фигуру в красных одеждах в двух шагах от своего ложа.

– ¡Cállate!³⁴ – раздался в сторону восставшего хрипловатый крик из-под капюшона.

Изабелла дернулась, словно ее подстрелили. Она не успела достать нож!

– ¡No podemos tocarla hasta el Señor!³⁵ – выкрикнул еще один голос снизу уже знакомую фразу.

Но принцесса этого не слышала. Дрожащие руки с трудом нащупали в кармане нагретую металлическую ручку со спрятанным внутри острым лезвием.

– ¡La ceremonia comenzó!³⁶ – громко объявил один из стоявших за спиной предводителя похитителей и незаметно достал из широкого рукава небольшой золотистый предмет.

Двое его сообщников к этому времени переместились к лестнице, ведущей в нижний зал, для предотвращения каких-либо попыток со стороны вмешаться в происходящее, потому что гул недовольства нарастал с каждой секундой. Фигура в красном капюшоне что-то быстро сказала через плечо позади стоящему и повернулась обратно с золотым кубком в руке. Но этой короткой заминки девушке хватило на то, чтобы схватиться за рукоять, откинуть ее и занести над собой сверкнувшее в свете трещащих факелов оружие. Она успела увидеть, как в попытке выхватить нож устремилась к ней рука в красном рукаве; как, расплескивая в воздухе красную, похожую на вино жидкость, из нее вылетел кубок; как метнулись к алтарю оба стоявшие рядом мужчины и как повернули головы на странный шум у креста охранники главного входа. После этого перед глазами выросла и тут же исчезла яркая вспышка света, а сразу за этим оглушительно загрохотали серые стены.

Внизу раздался испуганный хор голосов, а двое еще мгновение назад карауливших лестницу стражников оказались откинутыми к противоположному краю широкой каменной площадки.

– ¡Rompiste nuestro contrato!³⁷ – внезапно прогремело под сводами пещеры.

Все еще сжимая оружие, но уже не чувствуя его присутствия в руке, принцесса стремительно побледнела. Она и еще пятеро человек были единственными не отравленными действием алкоголя и ароматами трав действующими лицами этого безумного спектакля. Но если не галлюцинация, тогда что предстало перед их глазами?

То, что Изабелла увидела в следующие секунды, практически свело ее с ума. Там, на лестнице, в клубящемся дыму, освещаемом стрекочущими зарядами молнии, стояло черное и огромное нечто. Это был кошмарный сон, чудовищное видение. Девушка почувствовала, как у нее застыл воздух в груди.

"Сатана!" – мелькнуло в ее сознании.

Глава собрания, тем временем отодвинувшись от алтаря с онемевшей на нем жертвой, начал осторожно отступать к стене. Кажется, он был без оружия, оставив его внизу. А если бы оно у него было, принесло ли бы сейчас хоть какую-то пользу?..

Существо проследило за его движением и вдруг, взмахнув руками, резко прыгнуло с лестницы на каменное плато, сбив с ног и скинув на нижний этаж всех трех собравшихся в одну группу похитителей. Изабелле показалось, что она поседела: она отчетливо увидела крылья. Черные, с крупными треугольными языками. Мужчина в красной одежде кинулся к выпавшему из ослабевших пальцев перочинному ножу, однако в тот же момент выходец из Преисподней вскинул вперед руку и рядом с ногами его противника раздался еще один взрыв. Сквозь дымовую завесу принцесса успела увидеть, как глава собрания вынужденно бросился в сторону и, с размаху налетев на перила, обвалился вниз.

– ¡Es por él! ¡Enfureció a nuestro Señor!³⁸ – донеслись оттуда исступленные крики.

Девушка уже не видела, как разъяренная и напуганная толпа нахлынула на своего предводителя. Она не замечала, как жаркое пламя начинает постепенно охватывать помещение. Ее взгляд был прикован к страшной черной фигуре. Стуча зубами от ужаса и сотрясаясь всем телом, Изабелла соскользнула с алтаря и, не поднимаясь с колен, начала медленно отползать в угол. Темный образ еще раз поднял руку, и на каменный пол нижнего зала с сильным треском упало деревянное перекрытие. Снизу раздались отчаянные крики. Одурманенные участники собрания вместе с его организаторами оказались отрезанными от лестницы в воспламенившемся и полностью задымленном помещении.

Внезапно ночное видение резко обернулось в сторону Изабеллы и, перескочив через опрокинутое кресло, направилось к ней. Принцессе показалось, что она постарела лет на пятьдесят.

– Нет… – попыталась произнести она, но из ее губ не вырвалось ни звука.

Ее ночной кошмар неуклонно приближался. Девушка обхватила себя руками, сжалась в трясущийся комок и закрыла глаза, но вдруг почувствовала, как ее подхватили на руки и понесли прочь из душного помещения. Сквозь дым в пещере и туман в сознании она увидела, как в последнее мгновение все сооружение в зале обрушилось и вверх взметнулись тысячи искр.

Но ее уже там не было… Где-то внизу остались ступеньки проклятой лестницы. В лицо подул легкий ветер, в груди появился свежий воздух, кожу обволокла приятная ночная прохлада, а на открытую ладонь упало несколько капель дождя. Но все эти неземные впечатления меркли по сравнению с тем, что почувствовала Изабелла, когда вновь ощутила прикосновение сильного тела и сквозь мрак в сознании услышала спасительный голос:

– Не бойся, детка. Я с тобой.

Ее рука безвольно повисла в воздухе, голова откинулась назад. Но принцесса помнила все. Как Зорро вынес ее из пещеры, как быстро направился к большому валуну, как оттуда выбежали взволнованные губернатор, дон Ластиньо и дон Рикардо, и как они все вместе поспешили покинуть страшную поляну с рушащейся пещерой, у входа в которую мелькали странные тени.

– Ваше Высочество! Принцесса Изабелла! Вы нас слышите? – периодически пробивались из темноты настойчивые мужские голоса.

Девушка несколько раз хотела ответить, что с ней все хорошо, и пыталась отодвинуться от своего избавителя, но тут же в изнеможении падала обратно. Она слышала, как Зорро что-то быстро объяснял его испуганным спутникам, однако не могла разобрать ни слова. Она также понимала, что кто-то махал у нее перед глазами рукой, но ничего не видела. Ее словно отрезали от всего внешнего мира, с головой укрыв огромным тяжелым одеялом. Единственное, что ей подсказывало ее затуманенное сознание, что теперь она была в безопасности. Потому что он был рядом.

Она не знала, сколько времени провела так, вдыхая запах лаванды, исходящий от его одежды, и согреваясь его теплом, пока, наконец, единый гул не начал разделяться на тревожные голоса, шум ходьбы и шорох дождя, а единое темно-зеленое пятно перед глазами не превратилось в траву и ночное небо.

– Там что-то было, – едва слышно прошептала она.

– Ваше Высочество! – воскликнул дон Ластиньо и, моментально опустившись рядом, взял ее за руки.

– Там, правда, что-то было, – с придыханием и округлившимися глазами поведала она своему слушателю. – Ненормальное.

Повисла необъяснимая тишина. Девушка нашла силы отстраниться от молодого человека и осмотреть свое окружение. Трое знакомых и внимательных лиц. Все их взгляды прикованы к ней, отмечая каждое движение и каждый жест, чтобы сразу же отреагировать нужным образом и прийти на помощь. Но почему они молчат?

Изабелла на мгновение замерла и затем медленно обернулась. Далекая молния озарила держащую ее темную фигуру. Порыв ветра сильно колыхнул листву деревьев и вдруг забился совсем рядом с характерным для порванной или неровной ткани хлопающим звуком. Девушка перевела взгляд вниз и увидела протянутый под рукой молодого человека плащ, один край которого был заправлен в черную перчатку. Вся же нижняя часть некогда дорогого и струящегося завораживающим блеском материала была безжалостно порезана в виде треугольных лоскутов, которые создавали впечатление шевелящегося крыла какого-то неведомого существа…

– Вашему Высочеству срочно нужно отдохнуть, – раздался голос губернатора. – Мы сейчас же отвезем Вас в крепость и, пожалуйста, не выходите оттуда без сопровождения.

Он не стал говорить вслух о том, что все происшедшее сегодня было в высшей степени подозрительно, но эта мысль и так дамокловым мечом повисла в воздухе. Зорро, во избежание дальнейших разговоров, легко подхватил Изабеллу на руки и уже направился было к лошадям, как вдруг:

– Изабелла! Где ты? Изабелла!

Фиона?..

С трудом справляясь с сумбуром собственных мыслей и все еще истошно колотящимся в груди сердцем, принцесса попросила молодого человека остановиться и, заверив его, что может стоять самостоятельно, прислонилась спиной к тоненькой иве. Зорро быстро отошел в тень и подал знак дону Алехандро и его друзьям не двигаться с места. Девушка сделала несколько глубоких вдохов, затем, шатаясь, шагнула вперед и тут же увидела бегущую навстречу сестру в сопровождении крепостной охраны.

– Моя маленькая девочка! Что они с тобой сделали? – театральным жестом прижала Фиона Изабеллу к груди.

– Ничего, – тихо ответила Изабелла, внезапно всем телом почувствовав, как у ее сестры запнулось дыхание. – А как ты здесь оказалась?

Фиона перевела дух и осмотрела Изабеллу со всех сторон, словно желая убедиться, что с той действительно все было в порядке, а затем, заламывая руки и ежеминутно вздыхая и причитая, поведала события своей ужасной ночи.

Она рассказала, как Шарлотта увидела Керолайн, возвращавшуюся со двора, и как та не ответила ей ни на один вопрос. Как Шарлотте показалось это подозрительным, и как она немедленно сообщила об этом своей госпоже. Как Фиона вызвала к себе Керолайн и потребовала все рассказать, и как она сразу же допросила охрану и выяснила, что пятнадцать минут назад со двора в сторону перекрестка выехал всадник на белой лошади. Как потом она бросилась в конюшню и увидела, что лошади Изабеллы не было на месте, как сразу же поставила на уши весь гарнизон, как нашла Чайку и как по следам от колес кареты с лучшими следопытами направилась к Пещерам. Она сбилась всего один раз, внезапно увидев в стороне четырех привязанных лошадей, однако быстро взяла себя в руки и блистательно завершила полное трепета и волнения повествование.

– Какая низость! Какое гнусное предательство! – сотрясала она воздух. – Войти в доверие королевской семьи и так вероломно вонзить нож в спину! Если бы Небеса не дали возможность Шарлотте перехватить этот букет, она никогда не смогла бы ничего заподозрить и сообщить об этом мне! А Керолайн! Эта змея, пригретая на груди, еще хотела все скрыть!

– Он спас меня…

– Ах, Изабелла, если бы только знала… Что?

– Зорро… Он спас меня.

Фиона медленно отстранилась от сестры и внимательно посмотрела ей в глаза:

– Зорро?

– Да.

Изабелла чувствовала невероятную слабость, и все, что ей сейчас хотелось, это как можно быстрее оказаться в своей кровати.

– Но ведь он сам написал тебе…

– Что написал? – вдруг раздалось из темноты.

Фиона резко обернулась в сторону и застыла: из тени деревьев выходил губернатор в сопровождении дона Ластиньо, дона Рикардо и… Зорро. Это было подобно грому среди ясного неба, подобно снежной лавине летом и внезапной вспышке яркого света в непроглядной тьме… Однако Фиона уже все поняла. Она с животной скоростью реагировала на опасность, таящуюся во всех непредвиденных ситуациях.

– Надеюсь, дон Алехандро, Вы осознаете, что стали марионетками хитроумного плана? – обратилась она к невероятному видению.

– Какого? – поинтересовался губернатор.

– Неужели это нужно объяснять? – обняла Фиона Изабеллу и двинулась в сторону кареты и онемевшей стражи. – Превосходная задумка: похитить, а затем на глазах неопровержимых свидетелей спасти королевскую дочь, – хмыкнула она и повернулась к сестре, всем видом выражая полное презрение к тому, как легко правящая верхушка поселения дала обвести себя вокруг пальца ночному разбойнику. – Пойдем, дорогая, тебе необходимо отдохнуть.

Никто не говорил ни слова. Королевский экипаж в сопровождении шестерых всадников не спеша поехал в сторону крепости. Четверо мужчин проводили его необъяснимым взглядом и в безмолвии направились к лошадям.

Губернатор шел последним и уже перед тем, как вскочить в седло, услышал свое имя:

– Дон Алехандро, мне нужно с Вами поговорить.

– Через полчаса в моем доме.