Сергей Баунт
Конан и Конкин
Глава 27
В свете полной луны, когда резкие черные тени искажали истинные пропорции, хаос казался еще более жутким. Шагая за великаном-варваром, пытаясь не запнуться об торчавшие везде острые обломки, и не провалиться невидимые в тенях ямы, Санька в очередной раз подивился приспособленности Конана к существованию в любой обстановке. Сейчас в резком белом свете луны, варвар еще больше напоминал зверя. В голове Конкина опять всплыла утренняя сцена, как, рыча и воя, израненная демоническая собака кидалась на варвара, а тот весь в крови и грязи отвечал ей такими же звуками. Пожалуй, они друг друга стоили, запоздало усмехнулся Санька, я против них, как детсадовец.
Они шли уже минут десять, но ничего необычного не происходило, так что Конан даже убрал меч за спину. Конкин последовал его примеру. Скоро понадобятся обе руки, завалы становились все выше, и надо будет карабкаться через них. К тишине, нарушаемой только их дыханием, и шарканьем ног, Санька почти привык, и уже не казалось, что она так давит на психику. Но все равно, неожиданный звук, порвавший ночь, заставил присесть не только Саньку. Даже Конан на секунду застыл, но быстро понял что это. Он усмехнулся, сплюнул и продолжил путь. Санька же, когда до него дошло, что это за звук, от неожиданности просто впал в ступор – блин, это действительно, колдовство. Какого черта ему надо?! Он, что, так и будет теперь за мной ходить? Ведь отпустили же живого, живи и радуйся! Как говорится – живи, ешь, трахайся….
Сам виновник переполоха, только что оглушительно свистнувший, как ни в чем не бывало, подбежал к его ноге, боднул её носом, как бы докладывая, что все, я здесь, и деловито пополз вверх между обломками. То, что это тот самый, сомнений не было; Конкин хорошо разглядел его пока тот стоял у костра. Санька запомнил почти круглое светлое пятно на загривке. Теперь суслик пробирался между обломками, как раз посвечивая этим пятном.
– Сраный ты хомяк, – очумело прошептал Санька, невольно улыбнулся и кинулся догонять Конана. Теперь, пробираясь через завалы, он иногда видел, как то впереди, то сбоку мелькала спинка зверька. Конкин тут же вспоминал о нем, удивленно улыбался, но сразу же забывал – слишком выматывающей оказалась дорога. Он-то, считал, что самое тяжелое – идти в гору – уже миновало, но сейчас, пробираясь через разрушенные здания, то и дело хватаясь за что-нибудь чтобы устоять, он понял, что и сегодня день будет не легче. Луна хоть и была яркой, словно огромный фонарь, но до солнца ей было очень далеко – это только сначала показалось, что вокруг светло как днем. Предательские тени прятали расселины и торчавшие сколы, так что часто приходилось пробираться даже на четвереньках.
Чертыхаясь и поскальзываясь, Конкин спешил вслед за варваром, боясь потерять его из виду. Тот же, шел в своем репертуаре, лишь иногда оглядываясь и знаком показывая, что надо торопиться. Санька уже перестал думать о чем-либо, кроме того, как догнать варвара и попросить передышку. Слишком быстрый темп, даже для здорового молодого мужика.
Он устал и почти перестал бояться, чего бы то ни было. Ему непереносимо, до слез, вдруг захотелось оказаться сейчас дома, да даже пусть не дома, пусть на ненавистной работе, лишь бы не надо было ползти, срывая ногти, по заколдованным развалинам. И чтобы не надо было опасаться всяческих монстров, которых на самом деле и быть не должно. Сейчас ему казалась сказкой и выдумкой именно та, настоящая жизнь, где он полжизни проводит в офисе и где самое страшное, что может произойти, так это попасть под машину. Но там никто не станет пытать тебя, отрезая по кусочку, и никто не захочет съесть тебя.
Сейчас Саньку злило все. Особенно молчаливая фигура впереди, неутомимо пробиравшаяся сквозь развалины.
Все это вместе взятое и повлияло на то, что Санька пропустил начало событий.
Пронзительный свист раздался почти под ногами, Конкин, словно заяц, прыгнул в сторону и выругался. Лишь этот прыжок спас его от того, чтобы провалиться в возникавший прямо на глазах провал. Предупредительный крик Конана прозвучал уже позже, когда Санька, уже схватился за торчавший из земли обломок дерева. Держась за обломанный ствол, он нашел глазами озабоченно верещащего зверька, и пробормотал:
– Спасибо….
И тут же, про себя добавил:
– Шиза. Последняя стадия. С сусликом разговариваю.
Как бы то ни было, и что тут не думай, а именно свист суслика заставил Саньку испугаться и прыгнуть. И, следовательно, благодарить толстомордого было за что. Тот же сидел на другой стороне ямы, и озабоченно стрекотал, посверкивая бусинками глаз, в резком белом свете луны. Ни дать не взять, озабоченная мамаша, выговаривающая незадачливому сынку. Санька потряс головой, отгоняя шизофреническое видение, и посмотрел под ноги. Провал, постепенно замедляясь, еще некоторое время расширялся, но через полминуты остановился. Лишь иногда со склонов срывались отдельные камни, образуя небольшие песочные ручьи.
– Ты уснул там, что ли? – сердитый окрик Конана заставил Саньку очнуться.
– Иду!
Он прикинул, где лучше пройти по краю провала, заставил себя разжать пальцы и оторвался от расщепленного пня. При этом рефлекторно заглянул вниз, в темноту провала. Он уже начал отворачиваться и качнулся вперед, чтобы на четвереньках подняться на вершину завала, когда краем глаза уловил движение. Как будто темнота на дне ямы стала еще чернее и зашевелилась. И в тот же момент опять отчаянно заверещал суслик. Еще не разглядев, что это там появилось, Санька гигантским прыжком взлетел сразу на половину склона и понесся вслед за варваром. Ничего хорошего в этих жутких развалинах появиться не могло. Это он знал точно.
То же что проснулось под завалами, и чье шевеление и вызвало образование кратера, не ожидало ничего, оно вообще не думало – оно только чувствовало. И чувствовало оно одно – голод! Всепобеждающий, вселенский голод.
Когда-то это должно было быть ящерицей. Самой обычной, такой, каких сотни грелись на крышах, и на городской стене Ларши. Но ей не повезло появиться из яйца в момент гибели великого города, когда Короли-Гиганты принесли в жертву своего Младшего и магия Начала схлестнулась с магией Змея. Один из вихрей схватки ударил в гнездо ящерки, наполнив яйца обрывками магической энергии, и заодно похоронив их под обрушившимся зданием.
Погибла вся кладка, кроме одного яйца, из которого и вывелось то, что сейчас выбиралось из ямы. Несмотря на то, что чудовище, которое могло бы быть милой смешной ящеркой, было в тысячи раз больше, и настолько же страшнее, все её рефлексы и желания остались точно такими же, как и у обычного пресмыкающегося – наесться до отвала, спариться и уснуть на солнцепеке.
Тепловые приемники на носу твари почувствовали, что еда была совсем рядом, но пыталась убежать. Поэтому надо было торопиться. Ящерица, больше похожая на дракона, резко заработала лапами и через секунды вырвалась из-под земли. Раздвоенный язык змеи, такой, каких не бывает, у настоящих ящериц, выстрелил и лишь чуть-чуть не достал до убегающей еды. Тварь недовольно рыкнула, последним движением бронированного тела обрушила мешавшую землю, и прыжком выскочила сразу на гребень завала.
Глава 28
Санька сначала услышал верещание суслика, в котором явно звучал ужас. Потом услышал крик Конана:
– Берегись, сзади!
Тело среагировало само, без команды мозга – рвануло вперед, рефлекторно находя неосыпающиеся места. И лишь потом он услышал противный влажный щелчок сзади. Конкин на секунду оглянулся, заорал и припустил так, что даже верткий суслик отстал от него. Липкий, пупырчатый язык, величиной с хорошее бревно, ударил в развалины, взметнув кучи пыли, и тут же улетел обратно, унося прилипшие камни. Он лишь полметра не дотянулся до Саньки.
– Туда!
Конан махнул рукой на возвышавшийся над развалинами, остов какой-то постройки. Сам он в три прыжка оказался там. Когда Санька вскарабкался к нему, тот уже был готов – выставив вперед меч, расставив и чуть напружинив ноги, варвар ждал атаку. На лице Киммерийца застыла жуткая волчья улыбка. Конкин обернулся, и выдал такой трехэтажный мат по-русски, что даже Конан бросил на него удивленный взгляд и спросил:
– Заклинание?
– Какое, в жопу, заклинание? Ты посмотри, что там!
– Я вижу.
Конан больше не отвлекался, тварь всего лишь секунды назад находившаяся в двадцати метрах от них, была уже у подножия развалившегося здания. Санька хотел еще что-то сказать, но тут же забыл об этом. Тварь оттолкнулась лапами, и подняла переднюю часть тела. Голова оказалась как раз перед ними. Только сейчас Сашка разглядел её полностью. Кем бы, не была эта тварь, это было не похоже на дракона из фильмов, все-таки она больше напоминала обычную ящерицу. Кроме того, что ящерица была размером с грузовую фуру. Пожалуй, даже и с прицепом. Потому что хвост этого переростка кончался далеко позади, метрах в пятнадцати от головы.
Огромные круглые глаза рептилии не выражали ничего. У нее не было хищного оскала, она не показывала страшные зубы, нет, тварь просто внимательно смотрела на них, и лишь иногда моргала. Похоже, теперь она не торопилась – выбирала, кто вкуснее. А выбрать было из кого, теперь их было трое. Случайный заколдованный спутник – суслик с пятном на шее – наконец добрался до их высотки и, предварительно, ткнувшись носом Саньке в ногу, замер в стойке рядом с ним.
Сейчас он стоял и агрессивно цокал, иногда царапая лапками воздух перед собой. Три богатыря, нервно усмехнулся про себя Конкин и перебросил меч из одной руки в другую. Больше всего ему сейчас хотелось спрятаться куда-нибудь, сжаться, закрыть глаза и заснуть. А проснуться опять на своей постели в своей квартире. Ему совсем не хотелось закончить жизнь таким образом – в желудке ящерицы-переростка. Но Санька, даже против воли сознавал, что в этот раз обмануть судьбу не удастся – сбежать от такой шустрой твари по завалам бесполезно, а биться с этой махиной, то же самое, что с танком. Он не был уверен, что даже меч варвара сможет пробить броню зверя. На вид роговые пластины, сплошь покрывавшие тело, выглядели, вообще, как металл.
Тварь все еще разглядывала их, не нападая. Похоже, выбрать из трех, для этого тупого «динозавра», непосильная задача. Эти полминуты, показались Саньке вечностью. Мелькнула дикая мысль – а может зверь так и просидит в раздумьях, а они потихоньку смогут убраться отсюда.
Конкин уже хотел шепотом предложить это Конану, но не успел, тварь, наконец, выбрала жертву. Санька в ужасе смотрел, как голова рептилии разделилась пополам, и из темного провала рта вывалился огромный мешок языка. В то же мгновение он стал удлиняться, и превращаться из бесформенного мешка в толстенный бородавчатый канат с липкой каплей на конце. Саньке только казалось, что все происходит словно в замедленном видео, на самом все произошло мгновенно. Из-за выброса андреналина время для него замедлилось. В реальности, только что раскрылась пасть, и тут же язык уже ударил в Конана. Вернее в то место, где только что находился варвар. Киммериец был еще быстрее, чем реактивный язык ящерицы.
Удар слизистой плоти был так силен, что каменная кладка, на которой до этого стоял варвар, разлетелась, а пыль клубом взметнулась вверх. Не попав в Конана, язык также стремительно ринулся обратно в пасть, но Киммериец и тут опередил зверя. Липкая блестящая плоть, облепленная камнями, только начала сокращаться, а меч Конана, серебряной молнией, уже упал на неё. Варвар дважды успел рубануть своим тяжелым мечом по языку, но даже столь могучие удары не смогли перерубить толстую мышечную ткань.
Однако рана оказалась совсем не маленькой – конец языка перестал сокращаться, отвалился, и болтался теперь как чужеродная часть, держащаяся лишь на куске плоти. Кровь, черная в свете луны, летела фонтанами во все стороны. Похоже, кровоснабжение языка было избыточным.
От боли «динозавр» откинулся назад и, упираясь на огромный хвост и задние лапы, взметнулся над развалинами. Теперь пасть была на высоте трехэтажного дома. Тварь запрокинула продолговатую голову и завизжала. Ночь разорвала какофония объединяющая барабаны, трещотки, визг и мяуканье. Только все это запущенное через мощные усилители. Сверху летела кровь и слюна. Армагеддон – подумал Санька, скатываясь с вершинки вниз, подальше от орущей рептилии.
– За мной! Пока она не очнулась!
Конан был уже внизу, и сейчас бежал вправо от Конкина в захламленную расселину между двумя завалами. Не раздумывая, Сашка помчался за ним. Но вдруг остановился и, как приговоренный, медленно пошел назад.
– Ты что, куда?! Помереть захотел? – голос варвара не предвещал ничего хорошего. – Быстро беги сюда!
– Я сейчас, – не оборачиваясь, пробормотал Конкин, и пошел дальше, обратно к разрушенному остову. Он сам не понимал, что заставляет его идти туда – этот зверек был для него никем. Просто заколдованный суслик, даже не по своей воле следующий за ним. Не зачаруй его Инсаэль, он бы и внимания не обратил на Саньку. На хрена я туда иду? Если тварь очухалась, сейчас точно ей в пасть, – думал Конкин, вытягивая шею и пытаясь разглядеть что-нибудь в резких тенях развалин. Однако, где-то внутри себя, где-то в самой глубине сознания ныл маленький комарик, заставлявший его идти навстречу опасности. Если перевести его нытье на человеческий, там звучала фраза бессмертного французского летчика – мы в ответе за тех, кого приручили….
Зверь не виноват, что не по своей воле. И он меня спас.
– Ух-х-х! – Санька шумно выдохнул. Спасая его совесть и жизнь, прямо на него мчался верещащий суслик. Он проскочил мимо Конкина и понесся в сторону варвара, словно знал, что надо держаться за Киммерийцем. Санька резко развернулся и, перепрыгивая через кучи, рванул вслед за сусликом.
Еще раз Сашка вздохнул, когда увидел Конана. От одной мысли, что варвар бросит их, и уйдет один, у Конкина появлялся мороз по коже. Не хотелось даже думать о том, что придется бродить по этим развалинам в одиночку.
– Спасибо, что подождал, – от всей души поблагодарил Санька, и попытался объясниться: – Я за ним пошел.
Он показал на застывшего столбиком суслика. Зверек что-то жевал и преданно глядел на Саньку. Однако варвар окатил Конкина холодным душем:
– В последний раз. Еще повторится, уйду один.
Говорил уже на ходу. И сразу побежал. Санька и его мелкий напарник припустили за ним. Конкин не обиделся, варвар прав, это у него крыша едет, зверь и так бы спасся. Суслику для этого надо только спрятаться в любую расщелину.
– Куда мы? – крикнул Сашка в спину Конану.
– Надо спрятаться, – на бегу ответил тот. – Высматривайте какую-нибудь нору.
Санька не успел ответить, суслик сзади вдруг заверещал как-то особенно испуганно. Конкин обернулся, что там?
– Бля…! – выругался он. Зверек уже не бежал. Он замер в своей излюбленной позе – столбиком, смотрел в сторону, откуда они бежали и безостановочно верещал. Санька и сам чуть не запричитал как суслик. На вершинке развалины, где они стояли до этого, взгромоздился их преследователь. «Динозавр» крутил головой, выискивая свою добычу. Беглецы были в тени от завалов, и сначала он не разглядел их. Но это было недолго. Через пару секунд тварь уловила визг суслика, а потом и разглядела людей. Лишь полсотни метров отделяли беглецов от смерти. Это было все, что они выиграли, пока ящерица выла от боли.
Похоже, суслик совсем обезумел от страха и впал в ступор. Маленький мохнатый верещащий столбик.
– Блин! Ты совсем с ума сошел! Замолчи! – крикнул в отчаянии Санька. Потом, не совсем соображая, что делает, кинулся к зверьку, схватил и взвалил на плечо. Через секунду он уже опять мчался вслед за Конаном.
Конкин вырвался, наконец, из расселины и опешил – Киммерийца нигде не было. Яркая белая луна освещала пустые развалины впереди, назад же Санька даже оборачиваться не хотел. Он прекрасно знал что там. Над мертвым городом раздавались мощные шлепки лап, треск и тяжелое, оглушительное дыхание – тварь, круша развалины, шла за ними.
– Конаан! – во все горло завопил Конкин. Теперь все изменилось, и нарушать тишину можно было без проблем. Ящерица устроила здесь такой переполох, что все, кто имел уши, давно проснулись. Варвар не отвечал.
– Черт, черт, черт! – пробормотал Санька, перехватил покрепче, замолкшего на плече суслика, и побежал дальше, совершенно не понимая, куда бежит, и что ему теперь делать. Однако останавливаться было никак нельзя. От рвущейся за ним твари, веяло ужасом.
Санька успел пробежать совсем немного, когда кто-то схватил его за ноги. Конкин заорал и завалился. Однако удариться о камни он не успел, железная рука подхватила его шиворот и мягко опустила на землю. Падая, Сашка инстинктивно отпустил суслика и вытянул вперед руки. Зверек замолк.
– Ползи туда, – шепнул Конан в самое ухо и подтолкнул Саньку в какой-то темный проем между камней. Ошеломленный Конкин молча подчинился и пополз в темноту.
– Ползи, ползи, – подбодрил сзади Конан. – Сейчас будет легче.
И точно, Сашка прополз всего пару метров, когда лаз расширился, а еще через несколько секунд он вывалился в пустоту.
Глава 29
Инсаэль открыла глаза, и сразу, словно и не было никакого «обморока», приказала Шииху:
– Готовь лошадей! Я нашла место.
Ей не нужно было больше погружаться в транс, теперь, когда поняла, где физически находится источник силы, она могла схватиться с ним, находясь в сознании. А для созданий, которые могут в реальном мире встать у нее на пути есть Шииху, пусть отрабатывает свое назначение.
Воину Смерти не надо два раза повторять. Он тут же исчез, а через несколько минут уже подвел к жрице её уже оседланного коня. Лошади чуяли исходившую от Шииху опасность и артачились. Но Воин, словно пустынная змея, злобно зашипел на них, и те мгновенно присмирели. Даже дикая кобыла Инсаэль лишь косила большим глазом, и стригла ушами, но повиновалась страшному слуге. Идущие в поводу остальные лошади, покорно пошли за ней.
– Они не переломают ноги? – спросила жрица, с сомнением осматривая ночные развалины. – Без лошадей мы будем идти отсюда до самого снега.
– У нас есть время, чтобы ждать до рассвета? – в свою очередь спросил Воин.
– Нет. Тварь, охраняющая место, уже знает о нас. Надо торопиться.
– Тогда не беспокойся о лошадях. Их много, если какая-то покалечится, пересядешь на другую. В крайнем случае, поедешь на этом, – он хлопнул по шее своего «коня». – Я побегу рядом.
Он был прав, все лошади сразу покалечиться не могут. Нечего переживать. Инсаэль, больше не раздумывая, запрыгнула в седло.
– Я поеду первым, – предупредил Шииху. – Моей лошади не страшны ямы. Укажи направление.
Отряд двинулся в путь. И следом за ним отправились невидимые соглядатаи. Магическое чутье ничего не подсказало жрице, твари, наблюдавшие за ними из тени от разрушенной стены, хотя и были созданы магическим вихрем, сами не имели никакой магии. Это было еще одно порождение бушевавшей здесь битвы двух разных магических стихий. Сейчас, в темноте тени, они почти сливались с фоном, и клубок сцепившихся тварей походил на обычный гранитный валун, поблескивавший сколами.
На самом деле это блестели глаза необычайно огромных – величиной в руку взрослого человека – насекомых, похожих на сколопендру. Особи, когда-то отложившие яйца, из которых вывелись эти мутанты, были нормальных размеров – не больше среднего пальца мужской руки и для насыщения им хватало кузнечиков и мух. Этим же, что следили сейчас за сборами Инсаэль, не хватило бы и целого поля кузнечиков.
Выводок, в ходе мутации, случайно получивший возможность эмпатического общения между собой, сейчас объединяло одно чувство, одно желание – впиться клешнями в теплые мягкие тела, впустить яд, и начать рвать размягчившееся податливое мясо. Однако врожденное чувство осторожности, заставляло их выжидать, выбирая подходящий момент. Но отъезд Инсаэль заставил их расцепиться и броситься в погоню. Голод мучил их все сильнее, и они не могли позволить добычи уйти, тогда придется есть своих братьев и сестер. Двигались многоножки совершенно бесшумно, и даже такой опытный воин, как Шииху, не услышал ни звука.
И подобных созданий, просыпалось по городу все больше. Все они существовали и действовали в реальном мире, но своим происхождением были обязаны магии, бушевавшей здесь когда-то.
Несмотря на то, что Шииху ехал впереди и предупреждал Инсаэль о ямах и прочих опасностях, поначалу они двигались очень медленно. Жрица осторожничала, и не понукала лошадь, доверив ей самой выбирать скорость. Шииху очень не нравилось столь медленное передвижение, дающее возможным врагам время для подготовки. Однако это был слишком вышколенный воин, чтобы хоть чем-то проявить свое недовольство. Теперь, когда он нашел Инсаэль, главную скрипку играла она, его задача, организовать все так, чтобы никто не смог помешать ей. Если понадобиться он должен умереть за нее. И Шииху, так и поступил бы – это было заложено в его сознание самим Сэтом. Однако, если бы поступил приказ Змея, он с такой же легкостью убил Инсаэль, не переживая и не сомневаясь.
Многоножки разделились и обошли, медленно двигавшийся, караван, с двух сторон. Они были стопроцентно приспособлены к жизни в подобных условиях – на границе двух сред, между землей и воздухом. Словно привидения они бесшумно скользили между обломков, иногда ныряя в случайные полости и пробираясь по ним, а иногда перепрыгивая ямы и расселины по воздуху. Хотя они были и не велики, по сравнению со многими другими тварями заколдованного города, но их ловкость, приспособленность и многочисленность делала их страшными соперниками. Может, они и не справились бы с той ящерицей, что напала на Конана и Саньку, но лошади и люди, продержались бы против них не больше нескольких минут.
