Сергей Баунт
Конан и Конкин
Глава 30
Рептилия возвышалась над развалинами, как сторожевая башня на границах Аквилонии. Она медленно, мелкими рывками, крутила головой, заворачивая её чуть ли не триста шестьдесят градусов. Злые покрасневшие глаза в это время дополнительно крутились сами по себе, как у пустынной шипастой ящерицы из Стигии. Мозг, слишком маленький для такого громадного тела, никак не мог переварить информацию, ту, что выдавали глаза и обоняние – еда, только что двигавшаяся впереди, вдруг куда-то исчезла.
Тварь еще посидела, неверяще осматривая окрестности, но голод гнал её вперед, и, недовольно рыкнув, она опустилась на все четыре лапы и бесцельно побрела вглубь развалин. Она сносила бронированным брюхом торчащие остовы домов, зло разбивала лапами кучи мусора и постоянно принюхивалась. Ящерица улавливала иногда шевеление чего-то живого и чувствовала, что это можно съесть. Однако она сразу определяла, что эти сгустки еды слишком маленькие, чтобы насытить её. Кроме того, они быстро исчезали среди завалов. От этого она злилась еще больше и готова была разорвать любого, кто встанет у нее на пути.
Тварь поднялась на большой холм, остановилась и опять поднялась на задних лапах. Сейчас она видела дальше, чем когда-либо до этого. И, наконец, ей повезло. Сначала она почувствовала едва различимый запах еды – точно такой же, что убежала от нее. А через секунду тварь увидела то, что искала. Еды в этот раз было гораздо больше – вдали через завалы один за другим перебирались живые существа. Некоторые были намного больше тех, что исчезли. Ящерица с размаху упала на передние лапы и с места, так, что взметнулись фонтанчики мусора, рванула вперед – вдогонку вожделенной еде.
Теперь караван Инсаэль оказался под двойной угрозой – ящерицы и сколопендр.
Во время действий, подобных тем, что происходили тут, на развалинах древнего города, время течет совсем не так, как в обычной жизни. Когда каждое твое решение и действие связано с тем, выживешь ты или нет, время начинает двигаться скачками. То оно несется, словно бешеная река, то тянется, словно застывающая патока. Поэтому большинству участников этой драмы, казалось, что времени прошло совсем немного. Но это было не так, даже в этом мире, насыщенном магией как губка под дождем, время неизменно. Оно ровно идет вперед, не останавливаясь, чтобы подождать отставших. Когда рок собрал всех действующих лиц вместе, прошло уже несколько полновесных часов. Луна закатилась, и короткая темная временная прослойка, следующая за исчезновением луны, тоже истаяла. Над горизонтом, на востоке появилось первое серое пятно.
Как раз к этому времени, неповоротливый «динозавр» догнал команду Инсаэль, а мутанты-сколопендры, решили, что пора нападать, потому что скоро станет светло, а в свете дня они станут заметнее, и справиться с добычей будет сложнее.
Ведьма заметила, что Шииху уже несколько раз оглянулся. При этом каждый раз его взгляд становился все более тревожным. Она тоже оглянулась, но ничего не увидела. Темнота, пока лишь поредела, а глаз человека не приспособлен для ночи.
– Что там?
– Нас преследуют, – Воин, как всегда, был немногословен. Кто преследует, он не объяснил.
– Ну и что? Убей их. Это твоя забота. Я не чувствую опасности по своей части.
Это было правдой – после того, как неведомый страж чуть не поймал её в подземелье, больше она не улавливала никакой магической опасности.
– Если, она догонит нас, я так и поступлю, – Воин покорно склонил голову. – Правда, это будет нелегко.
– Она?! Что там за зверь? Почему ты говоришь, что будет трудно? Ты же Шииху?
Инсаэль остановилась и решительно завернула кобылу назад. Она тоже хотела разглядеть, что это так встревожило всегда бесстрастного воина.
– Нет, нет, – и опять голос Шииху показался уже не таким равнодушным как всегда. – Нам надо поторопиться. Нужно подняться вон на тот холм.
Он махнул рукой вправо. Там действительно была возвышенность. Наверное, здание когда-то было крепче и выше других, с одной стороны даже было видно остатки толстой каменной стены.
– Да что там такое? – зло переспросила жрица. Она тоже встревожилась. Ведь если этот бесчувственный убийца озабочен, то это говорит о многом.
Объяснение Шииху не понадобилось, Инсаэль уже сама увидела преследователя. Когда она разглядела зверя в полную величину, жрица не удержалась, и тихо ахнула. Потом резко развернула лошадь и погнала её к выбранному холму. Лошади, идущие в поводу за её кобылой, уже почувствовали приближавшуюся ящерицу, и от испуга чуть не обогнали их. Они всхрапывали и норовили удрать, постоянно оборачивались назад и дергали повод. Ведьма видела, что как только гигантское пресмыкающееся подберется еще ближе, кони обезумеют и их уже ничто не удержит. Шииху тут не справится, разве только если оглоушит бедняг.
Поэтому, как только они взлетели на созданный землетрясением холм, ведьма применила свой талант. Она громко выкрикнула заклинание, и кони сразу успокоились. Они опять разошлись насколько давал повод, и потянулись мордами к травке, пробивавшейся между камней. Они словно забыли, что только что желали умчаться отсюда. Так оно и было – заклинание заставило их забыть про существование огромной твари, сейчас они не видели и не слышали её приближение.
– Правильное решение, – неожиданно похвалил жрицу Шииху. Однако она не нуждалась в подобных оценках её действий, и зло ответила.
– Я всегда действую правильно. Давай теперь ты покажи, на что способен. А то про вас всякое рассказывают. Надеюсь, что не сказки.
Воин не ответил. Он спрыгнул со своей «лошади» и та, вдруг стала менять очертания. Через полминуты перед ними стоял зверь, словно слепленный из частей медведя, тигра и обезьяны. Ведьма была готова ко всему, но и она отпрянула, когда бывшая лошадь поднялась на задние лапы, запрокинула голову и завыла, предупреждая окрестности о своем появлении. Рост у нее был впечатляющий, как будто лошадь встала на дыбы.
Где Сэт нашел такое чудовище, подумала Инсаэль, сама она никогда не слышала о подобных. Скорее всего, сам сделал, решила она.
Нарастающий шум, заставил её оторваться от разглядывания монстра. Рептилия была уже совсем близко, шагах в пятидесяти. Спасало только то, что это была не равнина, даже такой махине, приходилось притормаживать и обходить некоторые места.
– Ты еще здесь? – с издевкой спросила жрица. – Может, ты боишься?
Судя по взгляду, брошенному на нее, Шииху ни сколько не обиделся, похоже, его давно не интересовали эмоции смертных. Вместо ответа, он быстро размотал длинный сверток, до этого притороченный к его «лошади». В руках воина появился меч. Разгорающийся рассвет матово блеснул на чуть изогнутом клинке. Инсаэль не была знатоком оружия, будь на её месте Конан, он сразу бы признал меч из далекого Кхитая. Недоступная роскошь в этих местах.
Теперь в руках Шииху было два меча. Он положил оба перед собой, быстро сбросил плащ, и остался в просторных шальварах и черной облегающей безрукавке. Кафию, покрывавшую голову, он тоже снял и одним движением скрутил в жгут. Потом подвязал её на поясе, и на секунду застыл, прикрыв глаза. Хотя действий казалось очень много, он проделал их мгновенно, одним слитным движением.
Открыв глаза, он что-то гортанно крикнул, и, подхватив мечи, пошел вниз, навстречу дракону. Его крик заставил действовать и зверя, в которого превратился конь Шииху. Тварь скачками тоже понеслась вниз, мгновенно обогнав хозяина. На ходу она все больше разгонялась. Еще через несколько секунд два чудовища встретились. Только теперь тварь Шииху казалась совсем маленькой. По сравнению с гигантским пресмыкающимся, она была, как белка против волка. Однако, это её не остановило – тварь с разбегу прыгнула на лапу ящерицы, и в несколько движений оказалась на спине монстра. Что она там делала, Инсаэль не разобрала, но ящерица сразу остановилась, и завернув голову, попыталась достать неожиданного наездника.
По рассказам, ведьма знала, что Шииху могучие бойцы, но тут были не обычные воины, враг был совсем другим. И неизвестно, на чьей стороне победа окажется в этот раз. Инсаэль совсем не переживала за жизнь охранника, но её беспокоило то, что она еще не добралась до хранилища артефакта, а враги, для битвы с которыми нужен меч, вполне могут еще появиться. Поэтому она приготовила несколько боевых заклинаний, из тех, что все жрицы получают при базовом обучении. Придется ей на время забыть о главной цели, и помочь Шииху расправиться с рептилией. Пусть только воин со своим зверем, хорошенько измотают её, тогда Инсаэль и добьет дракона. И от врага освободится и заодно покажет бессмертному, кто здесь сильнее.
Поняв, что гигантской ящерице, теперь не до охоты на нее, Инсаэль расслабилась и решила спешиться. Пока Шииху и зверь там бьются, она немного отдохнет и может даже перекусит. Ведь уже почти утро.
Но заколдованный город еще только начал испытывать охотников за главным сокровищем, спрятанным в его чреве. Ведьма не подозревала, что приготовленные заклинания придется пустить в ход так быстро. Она прикрепила поводья к луке седла – зачарованная кобыла никуда не уйдет – достала из походной сумы лошади мешок с провизией и присела на колени, чтобы разобрать снедь.
В ту же секунду из-за камня, серой молнией, скользнула сколопендра. В одно мгновение она взлетела на плечи девушки, и воткнула клешни в место, где упавшие волосы оголили шею. Яд пошел в кровь. Жрица дернулась, и со стоном завалилась под ноги лошади.
Глава 31
Младший злился – проклятое семя Сэта смогло вырваться из его сетей. То, что это было создание из Стигии, он не сомневался, рисунок змеиной магии чувствовался во всем. Все места, где магическая сущность запускала свои щупальца, просто «пропахли» колдовством Сэта. Конечно, лучшим планом было бы сидеть здесь в залах Королей, и ждать посланницу Змея. Здесь все было подготовлено к обороне, да и воины отлично знали родные покои. Единственно, что собакам Негуса лучше бы было воевать на просторе, но в случае чего они и здесь, в подземелье не подведут. Даже то, что наверху в развалинах бывшего великого города, сейчас просыпаются выродки, побочные продукты битвы двух магий, тоже работало на этот план. Пока слуга змея доберется сюда, борьба с этими монстрами достаточно ослабит её.
Но младший слишком долго ждал этого часа и рвался в бой. И еще – он и при жизни был азартен, а после столетий спячки просто кипел от возможности действовать. Поэтому он поднял двоих воинов и приказал двигаться навстречу гостье. Для поиска ведьмы Негус выделил еще одного Сарга. Единственное, на что Младшему хватило благоразумия, это приказать воинам не вступать в прямой бой. Он сомневался, что Сэт отправил сюда кого-то, с кем может справиться пара воинов. Но вот проследить и разведать, кто, и с какими силами идет сюда, они могли без проблем. Негус попробовал возразить, после гибели первой собаки, он не хотел отправлять псов по одиночке. Но Младший влез к нему в голову и чуть притронулся к его тонкой сущности. Ловчий с трудом сдержал стон, и прохрипел:
– Я отправлю пса…
Магическое землетрясение было избирательным. В черте Ларши, оно разрушило все, что было на поверхности земли. Но в глубине, буквально в метре от поверхности, все оставалось таким же, как и при жизни Королей. Особенно в тех подземельях, в которые, во время владычества Сэта, не смогли добраться Стигийские колдуны. Поэтому чутье Саргу понадобилось только для того, чтобы почувствовать направление, в котором надо двигаться. Дорогу же он выбирал, ориентируясь по воспоминаниям, проснувшимся в его мозгу. Собаки были так созданы – они мгновенно и навсегда запоминали путь, где хотя бы один раз прошли. Хотя темнота подземелья не доставляла неудобств ни Королям, ни их воинам, но никто из них не мог сравниться с Саргами. Те видели в темноте точно так же, как и днем.
Сарг бегущий впереди двух воинов Непобедимой Когорты, успевал целиком обежать каждый новый зал подземелья, пока Воины, у которых не было таких могучих лап, и такого запаса энергии, быстрым шагом проходили залы и снова ныряли в тоннели. Если для собаки Негуса, их шаг казался медленным, то для человека их ходьба была равна бегу. Их шаг был в два раза шире человеческого. Поэтому неудивительно, что к месту, куда их вел пес, они прибыли очень быстро. По человеческим меркам.
В это время на поверхности только-только разгорался восход.
Воины, конечно, помнили, что приказал им Младший. Только разведка. Ни в коем случае не вступать в схватку с ведьмой. Воины не помнили, как они провели последние несколько веков, но зато они очень хорошо помнили, что было в той, настоящей жизни. Каким неженкой был Младший – любимчик семьи, постоянно опекаемый братьями, не позволяющим ему вступать в битвы, и, вообще, старавшихся оградить его от любых опасностей. Понятно, что из нормального когда-то ребенка, вырос изнеженный эгоист, ни чего не понимавший в сражениях. Это видели все, кроме братьев. В Непобедимой Когорте, самой приближенной к Королям воинской части, даже позволяли себе не исполнять приказы Младшего, если их не подтверждал кто-то из Королей.
Сейчас же, когда из Королей остался только Младший, им просто некуда было деваться. И приходилось выполнять приказы того, кого они никак не могли признать опытным командиром-воином. Однако о точном исполнении приказа, речи не шло, Непобедимые в глубине души считали, что они лучше знают, как вести себя в конкретном случае. И часто они были правы. Опыт, есть опыт, тем более в таком кровавом деле, как война.
Такое отношение к командиру, и привело к тому, что воины нарушили приказ.
В одном из рабочих залов подземелья, там, где раньше находились склады лавочников, торгующих наверху, Сарг остановился. Покрутился, понюхал воздух, потом присел, и, задрав голову к потолку, завыл. Воины переглянулись – сомнений не было, наверху находится то, что они ищут. Собаки Негуса еще ни разу не подводили. Еще несколько минут занял поиск выхода: если внизу, отгороженные складские помещения были все целы, а некоторые даже под замками, то все выходы наверх оказались разрушены. Так что выйти на поверхность было проблемой. Но Сарги могли искать не только магию и магических тварей. Его чутье позволило найти место, где легче всего можно было пробиться наверх. Для человека это была бы непосильная задача, но могучие руки воинов, и еще более могучие лапы Сарга позволили справиться с завалом. Через полчаса, в темноту подземелья пробился слабый лучик восходящего солнца.
Глава 32
В подземелье царила полная, безоговорочная тьма. Темнота ночи не шла не в какое сравнение с этой абсолютной чернотой. Санька даже ощупью не мог определить, что находится рядом.
– Не двигайся, – голос Конана в тишине показался оглушительным. – Нам нельзя уходить отсюда. Потом можем не найти выход.
– Где мы? – спросил Санька и прикусил язык. Глупость сморозил, сообразил он, откуда Конан может знать, где они оказались. Тем более в такой темноте. Желая, чтобы Конан забыл первый вопрос, спросил опять:
– Что будем делать дальше?
Конан к его удивлению ответил на оба вопроса.
– Мы в подземелье Ларши. Про него все слышали, хотя я не знаю никого, кто бы тут побывал. Говорят, что под Ларшей находится настоящий подземный город. Тут наверняка куча всякого добра. Потом надо будет взять факелы и как следует проверить. А сейчас мы просто подождем. Дракон не будет ждать нас вечно, такой махине и есть надо много. Я думаю, не успеем мы соскучиться, как он уйдет.
– Понятно, – пробурчал в ответ Конкин. Такой план его устраивал, это совсем не то, что биться с гигантской ящерицей.
– Ты своего друга суслика потерял? – неожиданно спросил варвар.
– Да! – быстро ответил Санька. Конан явно не просто так спросил про зверька. – Убежал когда я упал.
– Жаль, – вздохнул Киммериец. – Ладно, надеюсь, здесь все-таки водится какая-нибудь дичь.
Потом опять спросил:
– У тебя мяса не осталось?
– У меня давно нет, все остатки были у тебя.
Конан опять вздохнул, но ничего не сказал. Похоже, варвару, как дракону, тоже надо много есть. Он еще немного поворочался, и вдруг ровно засопел – уснул. Блин, вздохнул Конкин, мне бы такие нервы. Сам он даже не пытался задремать, знал, что не сможет. Хотя в подземелье было тепло, и даже камень на котором он сидел, казался теплым. Зато сейчас, в полной темноте, когда никто не перебьет неожиданным вопросом, и не отправит собирать кизяки по степи, можно было обдумать то положение, в котором, он оказался. Да и съедать их тоже вроде никто не собирался – Санька не слышал в темноте ни одного постороннего звука, кроме посвистывания носа Конана.
Конкин пошарил руками вокруг – все ровно, обычный каменный пол. Грязный, наверное, но сейчас в темноте не видно. Какого черта он еще думает о грязи? В его-то условиях. Пока жив, вот и радуйся этому. Он скинул с плеча сумку и положил рядом; пояс с мечом отвязывать не стал – вдруг опять бежать. Потерять оружие он боялся, оно делало его смелее. Хотя Санька и не был уверен, что оно ему сильно поможет. Поэтому просто вытащил меч из ножен и положил под руку. Потом передвинул ножны на бок, чтобы не мешали, и положил голову на сумку. Кайф! Никто не нападает, есть еще не хочется, и даже камень под спиной теплый.
Он вперил невидящий взгляд в темноту и задумался. В этом мире он находился уже больше недели – это точно. Почему-то он все время сбивался, начиная считать дни. Было ли это свойством этого мира, или у него просто крыша съезжала, Санька не знал, но при подсчетах постоянно выходило разное количество дней. Да, и черт с ним! – решил Сашка, – здесь календарь вообще не в почете. Сколько бы, не пробыл он здесь, он все равно, ни на шаг не приблизился к тому, что считал главным – найти способ, как вернуться домой, в свое время. Хотя у него были там серьезные проблемы, все равно тогдашнее существование, сейчас казалось безоблачно счастливым. Как бы то ни было, там он мог управлять своей жизнью, многое, если не все, зависело от него самого. Хотя гипотетически здесь тоже можно было изменить свою судьбу, например – не пойти никуда с Конаном, а отправиться искать приключения одному.
Однако не факт, что он долго бы постранствовал. Ограбили его бы обязательно, да и скорей всего убили – он в этой жизни был, как птенец выпавший из гнезда. Ничего не понимающий, и ничего не умеющий. Это действительно было так, за свою жизнь там, в мире технологий он изучил множество дисциплин. Сначала в школе, потом в ВУЗе, учился даже на работе. Специально повышал квалификацию.
И что? Ничего из прошлых знаний ему не пригодилось. Кроме базовых, полученных в счастливом детстве. Типа, как развести костер. Когда-то он читал, как попаданцы с блеском использовали свои знания, полученные в будущем, и становились преуспевающими и богатыми. Санька горько усмехнулся, интересно, как бы он мог использовать здесь все те знания о электроэнергетике, что получил в институте. Он и в прошлой жизни их не использовал – сидел в офисе и составлял какие-то таблицы.
Ему показалось, что в темноте прозвучал какой-то писк. Конкин машинально схватил рукоять меча, поднял голову и прислушался. Около минуты, он напрягал уши, стараясь уловить что-нибудь, кроме посапывания Киммерийца. Наконец, решил, что это глюк и опустил голову на сумку. Рифленая рукоять аккинака удобно лежала в ладони, и Сашка ощутил какое-то родство со своим оружием. Все-таки, оно и правда, давало ощущение уверенности.
Это направило мысли по новому руслу. Ведь если разобраться, все не так уж и плохо – он выжил в первые, самые тяжелые дни; не сошел с ума и не покончил с собой. Сейчас, он – как ему казалось – уже неплохо управлялся с мечом. И, как не крути, это именно с его помощью, Конану удалось справиться с чудовищем, которое варвар называл собакой. Да, и в начале, он тоже не посрамил себя – справился с настоящим местным воином. И даже, не облевался при этом. Он довольно улыбнулся, вспоминая, как Конан, хоть и завуалировано, но похвалил его. Если пожить здесь подольше, то можно стать неплохим бойцом, он молодой, реакция у него есть, силы тоже хватает.
И все равно, в, конце концов, сдохнуть, – тут же отрезвил он себя, – если не от чужого меча, так в желудке какой-нибудь гадины. А то еще хуже, заколдуют, и превратишься, черт знает во что. Нет, надо, во что бы то ни стало, выбираться отсюда. Ведь возможность есть! Раз он перенесся сюда, значит, есть и обратная дорога. Надо только найти того кто сможет. Тут явно нужен какой-нибудь колдун или маг.
К своему удивлению, Санька уже не кривился скептически, при мысли о магии. Свыкся. Да и как не привыкнуть? Он за эти немногие дни нагляделся на это колдовство. Один зачарованный суслик чего стоит. При мысли о зверьке, Конкин невольно улыбнулся. Суслик своей преданностью растрогал его сердце. Ну и пусть, что не по своей воле, пусть заколдовала его Инсаэль. Все равно он стал словно друг. Интересно где он сейчас – Санька мысленно пожелал зверьку удачи. Пусть быстрее отойдет от магии – Конан что-то говорил, что колдовство тоже изнашивается со временем – и пусть бежит к себе в горы, подальше от этого заколдованного города.
Из-за суслика Конкин вспомнил о том, что приносило ему непонятную боль, и о чем думать он боялся. О Инсаэль. О своем отношении к ней. Да, и о её отношении к нему. Черт! На хрена я о ней вспомнил? Санька в сердцах, даже ударил кулаком по полу. Конан мгновенно перестал сопеть и шепотом спросил:
– Что-то случилось?
– Нет. Все нормально. Спи, – ответил Конкин. – Я неловко повернулся.
– Ты бы лучше поспал. Здесь так тихо, что мы любую мышь услышим и проснемся.
Санька хотел съязвить и ответить, что люди во сне, не очень-то слышат, но вовремя подумал, что к варвару это не относится. Он и во сне все слышит. Были уже случаи.
Когда Конан опять засопел, Санька вернулся к прерванной мысли. Инсаэль! Эта девушка-ведьма неожиданно стала его проблемой. Как-то слишком быстро и незаметно, она заняла главное место в его мыслях. Пока они путешествовали вместе, Сашка этого не понимал. Ну, улыбался иногда при взгляде на Инсаэль, так это понятно – красивая молодая девушка рядом, это всегда приятно. Но вот теперь, когда жрица исчезла, и он уже больше суток не знает, что с ней, он понял, что все совсем не так просто.
Санька никогда не был ботаником и с девушками начал общаться в том же возрасте, что и большинство сверстников. Так же, как и многие, пережил несколько влюбленностей, по молодости, каждый раз, считая их самыми главными в своей жизни. В пятнадцать лет, случайно, потерял невинность, и после этого секс перестал быть для него жгучей тайной. Сейчас в свои двадцать пять лет, Сашка уже считал себя закоренелым холостяком, полагавшим, что настоящая любовь, это только в книжках и фильмах. Часто знакомство с девушками, в блистающем чаду баров, заканчивалось в его постели, но никаких продолжений это не имело. Во всяком случае для него. Девушки, бывало, названивали, предлагая продолжить знакомство, но Санька всегда старался увильнуть. Была, конечно, рыжая, с ней он встречался часто, но все равно, никакой души он в эти встречи не вкладывал. Если честно, он был невысокого мнения обо всем женском поле. Так что, если он и думал о любви, то только абстрактно. И вдруг вот! Нате вам, пожалуйста, кушайте с булочкой….
Симптомы были те же самые, что и при тех, юношеских влюбленностях, но гораздо сильнее. Черт! Ведь он точно втрескался! Ладно, можно спрятать чувство от других, но от себя-то не спрячешь. Однако, вместо того, чтобы огорчиться, он вдруг, наоборот, расплылся в улыбке до ушей. Хорошо хоть темно и никто не видит. Это его признание самому себе, словно раскрыло в нем плотину. Чувства захватили его – пусть, влюбился и влюбился. Да и как не влюбиться – она красавица! И сильная. В смысле духом, быть ведьмой это вам не в куклы играть. Вон когда они её освободили, у нее ни слезинки на глазах не было. И смелая….
Тьфу ты! Стоять! Санька попытался остановить поток своих восторженных мыслей. Он ведь уже не пятнадцатилетний сопляк. Черт с ним, влюбиться может каждый, даже пословица есть: любовь зла, полюбишь и козла. Вот это как раз про него. Ведьма! Ведьма из Храма Сэта! Это пожалуй похуже козла будет. Его местная память услужливо подкинула кучу историй о ужасах религии Сэта.
Сашка опять вздохнул – как же так его угораздило?
Он вдруг понял, что Конан уже не спит, не слышно было не только мирного посапывания, не слышно было ничего. Конан словно исчез.
Санька приподнялся и испуганно прошептал:
– Конан.
– Молчи. Тут кто-то есть.
Голос шел оттуда, что и до этого. Значит он здесь, просто затаил дыхание. Сашка знал, что раз варвар сказал молчать, надо молчать. Этому жизнь его за эти дни научила. Он тоже постарался вдыхать и выдыхать бесшумно, и протянул руку к мечу. Это был уже рефлекс – в любой непонятной ситуации хватайся за меч. Пальцы двинулись в темноту, но вместо меча, Санька ощутил под рукой что-то мягкое. Оно обхватило его руку. На миг сердце у него остановилось, а в следующее мгновение он вскочил и заорал.
