Сергей Баунт
Конан и Конкин
Глава 43
У той же самой скалы в пустыне черного песка, снова были привязаны два облака. По одному нервно расхаживал пустынный шакал, на другом лежала, свернувшись кольцами, черная змея с человеческой головой.
Шакал на ходу, вдруг превратился в стройного юношу, правда с головой шакала, и повернулся ко второму облаку. При виде змеи, он поморщился и спросил
– Нехбет, почему ты любишь этот образ? Совсем как отступник Апоп. Ты же знаешь, что в Семье не любят змей.
– Анубис, успокойся, все идет хорошо. Давай посмотрим что там.
Она сразу поняла, что брат нервничает. На вопрос о змеином образе она отвечать не собиралась.
Шакал не настаивал и не ругался – Нехбет, после того памятного разговора, была его союзницей и ругаться с ней не входило в его планы. Кроме того, хотя в этом бы он не признался даже себе – он побаивался свою младшую сестру. Она недаром любила образ змеи. Хитрость, изворотливость, и умение нанести удар, когда ты этого не ждешь – Нехбет владела этими змеиными навыками гораздо лучше остальных братьев и сестер. Правда, не все в Семье об этом догадывались. Нехбет умела скрывать то, что она хотела скрыть.
– Давай посмотрим, – вяло согласился Анубис и опять превратился в шакала. Он улегся на облаке и уставился на призрачную картинку, появившуюся прямо в небе над ними.
Там по древним развалинам разрушенного города двигались несколько фигур. Трое из них явно были людьми – высокий мощный воин с длинными черными волосами, схваченными ремнем; красивая девушка с надменным лицом, и еще один человек, хотя и с оружием, но явно не воин. Еще двое были не люди. Похожее на человека создание с двумя перекрещенными мечами за спиной, явно несло печать магии отверженного брата. Апоп создал воина очень похожего на человека, но на Анубиса и Нехбет, эта маскировка не действовала. Они сразу разглядели магическое создание, державшееся только за счет силы, что вложил в него создатель.
– Неплохой воин, – оценил Анубис. – Брат всегда умел создавать слуг.
– Да, – согласилась собеседница. – Только я предпочитаю слуг-людей, они лучше соображают.
– Зато могут предать в любой момент, – парировал шакал.
– Да. Не слишком отличаются от нас, – усмехнулась змея.
Это была правда, и Анубис не стал возражать.
– Они уже близко, может нам пора готовить ритуал? Вдруг понадобиться срочно оказаться там.
– Нет, – безмятежно ответила змея. – Еще не время. Да и наш посланец там. Без него они все равно ничего не смогут. Пусть он доберется до Повелителя, и тогда мы появимся.
– Какой-то он слабый, – опять занервничал шакал. – Вот если бы этот варвар был на его месте…
– Прекрати! Этот варвар может только вставлять палки в колеса богам. Ты что забыл, что это выродок Крома?
Услышав это имя, Анубис скривился. В Семье считалось плохим тоном говорить об этом любителе острого железа. Словно он сам человек.
– Да, ты права, – согласился он. – Но все-таки надо было найти кого-нибудь здоровее. Настоящего воина.
– Вечно вам, самцам, надо тупого здоровяка; мускулы и зубы. Важно то, что внутри – воля и дух.
– Все, не спорю, – Анубис почуял, что пора прекратить этот разговор, а то можно опять почувствовать змеиные зубы на своем горле. Такое уже бывало. Однако, негоже было дать Нехбет почувствовать, что он испугался. Поэтому он оставил последнее слово за собой:
– Ладно, какой есть, такой есть, все равно ему немного осталось.
На это змея ничего не возразила – никого из богов, по-настоящему, не волнует судьба смертных. Пусть Конкин сделает то, что ему уготовано, а потом его жизнь никому не интересна.
***
Та самая компания, которую демиурги только что обсуждали, в реальности шла сейчас совсем не по облакам, а по развалинам заколдованной Ларши. Однако на самом деле их было не четверо. Пятый, которого не разглядели боги, передвигался с удобствами – он ехал на персональном носильщике. Из сумки Конкина торчала голова суслика. Он непрестанно что-то жевал и кидал любопытные взгляды по сторонам.
Когда Сашка прятал суслика в сумку, Конан опять предложил его съесть. Санька даже отвечать не стал, варвар уже смирился с этой непонятной дружбой, и просто поддразнивал Конкина. Однако предупредил перед походом он серьезно:
– Если начнется драка, сразу выбрасывай зверя. Он спасется сам, а тебе он точно помешает нормально двигаться.
Сашка уже почувствовал это, мало того, что суслик весил килограмма три, так он еще иногда начинал ворочаться, и сумка ерзала за спиной.
Шииху – этот странный человек, никогда не смотрящий в глаза. За все то время что он был вместе с ними, Сашка так ни разу и не поймал его взгляд. Он с самого начала ушел вперед и сейчас двигался в роли разведчика. Когда он уходил, Конан хотел договориться о знаках в случае тревоги, но Инсаэль остановила его. Сказала, что это лишнее; если тот что-то увидит, она это узнает. Конану этого хватило, и он отошел, а Санька заинтересовался и хотел расспросить. Интересно же каким образом они общаются. Когда он спросил об этом Киммерийца, тот усмехнулся.
– Чего тут непонятного. Колдовство. Она ведьма, а он, вообще, не пойми кто.
Конан опять глянул на удалявшегося воина и добавил:
– Я таких еще не встречал.
Сам Конкин ничего необычного в том не заметил. Если бы Конан не сказал, так и думал бы, что это человек.
Пока происходили все эти события, время шло, и солнце сейчас находилось почти в зените. Стало ощутимо жарко. Сашка постоянно вытирал пот, выступавший на лбу и губах. При этом его взгляд все время возвращался к девушке впереди. Как ни странно, но сегодняшняя битва, не смотря на обилие крови и смертей, почти не взволновала Конкина. Пожалуй, кроме момента, когда он рубанул лежавшего гиганта по шее и клинок с чмоканьем вошел в плоть. При воспоминании об этом, у Сашки в животе образовывался ком, и подкатывал к горлу. Он даже остановился один раз, чтобы поблевать. Однако только впустую порычал – желудок не хотел отдавать свое содержимое.
Но зато теперь все его мысли занимало другое – то, что произошло с Инсаэль. Вернее, с её отношением к нему. Но и, конечно, о том, что все-таки происходит с ним. Несколько часов назад, когда он увидел, что девушка исчезла, он чуть с ума не сошел. Столь сильные эмоции, из-за особы противоположного пола, Сашка не переживал никогда в жизни. Хотя считал, что уже был влюблен и пережил все, что могут пережить в таких случаях. Особенно яркой была история на первом курсе института. Он помнил, что это тоже было сильно, он даже чуть не заплакал, когда они расстались.
Но, это ни шло, ни в какое сравнение с тем, что он пережил сейчас. Почему-то он подумал, что её проглотила ящерица. Был такой бзик, ему даже представилось, как все это было. Он не был маменькиным сынком, не был истериком, переживавшим по любому поводу, и никогда не ожидал, что может испытать такое. Он вдруг отчетливо понял, что жизнь кончена. Жить больше не зачем. И это абсолютно не меняло будь он сейчас в своем мире, или здесь в этой странной сказке. Он помнил, что где-то там, у него есть родители, отец и мать. Есть брат, и есть сестра. И они его любят, любят и ждут. И он собственно рвался вернуться в свой мир, чтобы увидеть их. Однако сегодня все его желания, словно истлели, он забыл про всех.
И тем больше было его потрясение, когда он вдруг услышал голос Инсаэль. И не только потому, что она оказалась живой и даже невредимой. Главное – этот голос просто лучился теплотой, она говорила с ним ласково и смотрела так….
Он не удержался и опять поглядел на девушку. Та, почувствовала взгляд, повернулась и улыбнулась Сашке. Тот тоже раздвинул губы, но заметив, что и Конан смотрит на него, сделал серьезное лицо. Варвар, похоже, сегодня опять будет надсмехаться над ним, и намекать, что она его заколдовала. Саньке сейчас наплевать на это. Заколдовала, так заколдовала. Он никогда не переживал состояния лучше. Ведь до этого, она едва замечала его, и говорила с ним, только по необходимости. Интересно, когда у нее проснулся интерес к нему. Может, когда она увидела, что он первым бросился спасать её. Грезы Сашки начали принимать фантастические формы. Вот если бы….
Конкин был обычный человек, не экстрасенс и не колдун, и, конечно, не мог читать мысли. Узнай он сейчас, что о нем думает Инсаэль, он бы точно остолбенел – настолько не совпадал его вывод об отношении ведьмы к нему, с тем, что думала она. И он бы впервые узнал, что есть существа, для которых слово любовь – пустой звук. Они никогда в жизни не испытывали такое, и не верили в её существование.
Однако и Инсаэль удивилась бы не меньше, узнай она, что думает и чувствует Сашка. Оба они ошибались в чувствах и целях друг друга.
Глава 44
В заколдованных подземельях Ларши веками стояла тишина, веками ничего не менялось. Заклятие, наложенное на город, запечатало вход сюда для любых живых существ. Во время последнего штурма города, когда погибли все Короли, перед смертью их волей и было заколдован этот подземный город. Да, подземелье когда-то было вторым городом, второй Ларшей, столь же великой и красивой, как и город наверху.
С тех пор эти тоннели и залы больше никогда не слышали ни звука шагов, ни вздоха, ни даже шлепанья червя, случайно выпавшего из хода в стене. За время своего короткого владычества, ни один воин Стигии, ни один Черный Колдун не смогли добраться сюда. Что там говорить, если сам Великий Змей, побывавший здесь, не смог сломать охранное заклятие и вскрыть хоть один ход сюда. Наоборот, никак не преуспев в своих попытках разрушить чары Королей-Гигантов, Сэт решил попробовать свой артефакт, позволяющий ему преодолевать любые границы. Даже между мирами. Но Короли тоже владели древней магией и при использовании Повелителя Границ, произошел катаклизм, положивший начало увяданию Ларши. Завершили его уже пикты. Магическое столкновение в тот раз было так разрушительно, что напугало Сэта и он предпочел перебраться в более защищенную крепость.
Поэтому подземелья оставались точно такими, какими они были во времена расцвета Ларши. За столетия, даже пылинка не осела на его полы. Лишь дух Младшего мог иногда появляться здесь. Но тут его начинали мучить воспоминания, о том, как он был живым. Слишком много воспоминаний и боли вызывало каждое помещение, с каждым было связано какое-нибудь событие. Лишь тогда, в подземельях звучали проклятия в адрес братьев, так удруживших ему. Потом опять все охватывала глухая, мертвая тишина.
И вот сейчас кто-то посмел нарушить этот порядок. В темноте раздавались чьи-то уверенные шаги. По мелкому шагу, можно было понять, что это женщина, а по особому цоканью серебряных каблучков становилось ясно, что это богатая женщина. Неизвестная шла в кромешной тьме абсолютно уверенно; ни разу не наткнулась на стену, или на статую, что во множестве украшали залы ближе к центру города.
В мире наверху, за стенами Ларши, почти не осталось никого, кто помнил о Королях. Жизнь шла своим чередом, крутилась, как колесо вечной колесницы – весна, лето, осень, зима. И только тут ничего не изменилось. Девушка шла по знакомым с детства залам, и все больше, и больше чувствовала себя живой. Однако она не радовалась, что вновь вернулась в эти стены, воспоминания жгли её. Только сейчас она поняла, что все это – страшный, как смерть сон, ей устроил тот, кого она любила больше всех.
Навязано это было тем, кто разбудил её, или ей это были её личные мысли, она не понимала, но она очень хотела отомстить Семье. И конечно, она поможет тому, кто разбудил её. Хотя никакой радости от того, что она вновь жива, она совсем не испытывала. Лишь противоестественное желание отомстить самым близким гнало её вперед.
Младший почувствовал это уже давно. Сразу после того, как он отбил проникновение чуждой магии. Но он не верил. Потому что этого просто не могло быть. Он чувствовал присутствие Древней Крови. Словно кто-то из семьи появился в городе. Дух не мог больше противиться, и хотя надо было готовиться к встрече врага, оставил все и отправил взгляд сразу во все ходы. Рой незримых соглядатаев помчался по переходам и залам.
Солдаты Непобедимой Когорты готовили оружие в главном зале. Они знали, что скоро наступит час последней битвы. Каждый подбирал то оружие, которым он владел когда-то. Хотя особого ухода железо не требовало, заклятье, наложенное умирающими Королями, сохранило без изменений не только подземелья, но и то, что в них находилось. Так что и мечи, и топоры, были так же остры, как в тот последний час. Ведь они готовились тогда умереть рядом со своими соратниками. Они бы и умерли, но Короли уготовили им другую участь. Воины не разговаривали друг с другом, и старались не встречаться взглядами. Говорить было не о чем, все, что они любили, и за что сражались в той жизни, исчезло. Не осталось не их жен, не детей. Все ушло, все превратилось в прах. Никто в мире за этими стенами даже не помнит походы великого войска Королей, и подвиги Непобедимой Когорты. В самом начале после пробуждения, когда они начали узнавать друг друга и вспоминать, что было перед забытьем, все кинулись говорить, узнать что произошло. Но после того, как они поняли, что рассказывать нечего; у них не было никакой истории, после того, как Короли заколдовали их. А то, что было до этого, это было слишком личное, чтобы рассказывать кому-то. Сейчас подтачивая нож, или поправляя кольчугу, каждый по многу раз обдумывал прошлое. О настоящем думать не хотелось, а будущего у них не было.
И все они мечтали только об одном – умереть в этот раз по-настоящему. Сразить врагов, почувствовать еще раз сладость битвы, и уйти. Так же, как ушли все остальные.
Это неспешное чисто солдатское времяпрепровождение, вдруг прервалось – солдаты, одновременно вскочили, в руках заблестели мечи. Младший только что коснулся их сознания, в его послании была тревога. Правда, конкретного врага он не указал. Но воины были готовы ко всему. Все так же, молча, они разбежались по залу, каждый к своим дверям. Слов и приказов не надо, если каждый знает что ему делать, и где ему стоять в случае тревоги. А они так долго служили, что боевой расчет впитался им в кровь.
Сарги в своем загоне, тоже готовились к битве. Теперь, когда смерть настигла уже второго пса из стаи, они готовы прогрызть стену, лишь бы вырваться и сразиться с этим неведомым врагом, что убивает их сородичей одного за другим. Если после первой смерти, Сарги устроили вакханалию с воем и драками, то сейчас это была уже просто истерика. Даже привыкший к злобным созданиям Ловчий чувствовал, что еще немного, и он с ними не справится. Псов надо было срочно гнать в бой, чтобы они выплеснули свою ярость. Псы не люди, они не понимали, что с ними произошло, почему их не выпускают из подземелья, и где остальные Ловчие. Но они чувствовали настрой воинов Когорты – это будет последняя битва. Однако в отличие от солдат, они не молчали, а наоборот, рычали, выли и визжали, желая скорее начать схватку.
Негус тоже получил послание Младшего. Он так заорал на псов, что даже самые рассвирепевшие Сарги примолкли, уставившись своими горящими глазами на своего псаря. Псы чутьем уловили, что приходит их время и стали понемногу, оттесняя друг друга пробираться к решетке. Каждый хотел выскочить первым, когда она поднимется.
Глава 45
У Королей-Титанов всегда рождались только сыновья. Девять королей – девять сыновей. Так повелели боги, и так было всегда.
Лишь однажды этот незыблемый порядок дал сбой – у Старшего родилась дочь. И боги немедленно наказали за это. Дочь стала горем и стыдом королевской Семьи. Еще младенцем девочка распробовала вкус крови. Так что после смерти двух нянек из королевского народа, в няньки стали назначать рабынь из захваченных в плен женщин обычных народов. Те умирали через несколько дней, но рабынь не жалко.
Как не прятал Старший свою дочь, наотрез отказываясь представлять её при дворе Ларши, истина все-таки стала известна. Подросшая вампирша требовала все больше жертв, и нападала на любого, появившегося в её половине. Семья ужаснулась и потребовала смерти.
Как бы не было это кощунственно, но Старший любил свою дочь-монстра. И не смог просто так умертвить её. Из далекой Зимбабве был привезен шаман общающийся с силами Тьмы. При помощи этих сил он околдовал юную вампиршу и та заснула сном, почти не отличавшимся от смерти. Девушку поместили в каменный саркофаг и спрятали в самый дальний грот в подземелье. Вход в склеп замуровали, и запечатали колдовством. Сначала этот ход охраняли, но время шло – то поколение умерло. Затем сменились еще поколения, и со временем все забыли про этот склеп. Рассказ о единственной дочери в роду Королей, стал просто легендой, в которую не очень уже и верили.
То поколение, которое стало последним, поколение, погибшее в борьбе с Сэтом, тоже слышало про дочь-вампира, но верили в нее только в детстве. Когда пугали друг друга страшилками. Так бы и пролежала тварь в своем каменном гробу до конца этого мира, и сгинула бы вместе с ним, но этому помешали два события: магическое землетрясение и поиск Сэтом нового помощника. Первое открыло проход в колдовстве шамана, и тонкая сущность Змеи нащупала чуть живую искру в подземелье Ларши. А второе заставило Сэта ухватиться за появившуюся возможность. Силы тьмы всегда сумеют договориться – он оживил своей энергией спящую, и пообещал ей всех живых, кого только она захочет. Взамен же попросил сущую безделицу – вынести за пределы Ларши некий артефакт, хранящийся в одном из залов подземелья.
Они встретились. Младший окружил её и ужаснулся, когда понял, кто перед ним. Оставайся он прежним Королем – могучим воином, отвергавшим помощь сил Тьмы, он постарался бы остановить эту воскресшую легенду. Сил находившихся у него в подчинении вполне хватило бы. И воины, и Сарги в свое время схватывались с исчадиями и страшнее. Даже кровное родство, не остановило бы его. Забота о судьбе Королевства перевесила бы. Но теперь все было иначе – не было королевства. Не было Семьи, и не надо было заботиться о подданных. Да и сам Младший был уже бестелесным, и вампир ему был не страшен.
Но вот то, что это была кровная родственница, странным образом повлияло на него. Он решил, что она сможет помочь последнему делу семьи, не отдать артефакт той твари – погубившему Королей богу-Змею. Его не обеспокоило то, что она когда-то убивала королевских людей. Теперь, когда они остались последними представителями семьи, они должны довести дело до конца. Надо выманить Сэта сюда и убить его.
Младший и в те времена, когда он существовал в обычном виде, не отличался логикой, сейчас же после стольких лет в роли духа-охранника, он окончательно потерял связь с реальностью. И ни сколько не удивился, когда оказалось, что она, заколдованная за много лет до того, когда даже он появился на свет, почему-то прекрасно осведомлена о нынешнем положении дел. Он и представить не мог, что единственная родственница, стала союзником Сэта.
Весть о новой родственнице Королей-Титанов, вдруг возникшей из ниоткуда, изумила солдат и Ловчего. Но они слишком долго служили Королям, служба вошла в их кровь, и они по привычке отдали дело решения своему Королю – Младшему. Тем более, что иметь такую тварь на своей стороне, в данном случае неплохо. Те, что были снаружи, оказались очень опасными воинами или колдунами – об этом говорила смерть уже второго Сарга и двух солдат.
Младший вернулся первым. Для него путешествие внутри зачарованного подземелья не составляло никакого труда. Его серая тень уже уплотнилась на малом троне, когда Рамзея только появилась. Воины приветствовали её по-королевски – присев на колено и склонив головы.
Однако та, повела себя совсем не так, как было принято – никогда, ни один из Королей, не пройдет мимо воинов, не ответив на их приветствие. Тем более воинов Непобедимой Когорты – именно с ними, чаще всего Королям приходилось переносить все невзгоды военных походов. Часто им приходилось делить еду, и спать у одного костра. Короли-Титаны были не из тех правителей, что приезжают на битву вместе со всем двором, а потом наблюдает за смертями воинов сидя в позолоченном кресле, под пологом, и попивая вино из разукрашенных кубков. Он сами были воинами и уважали тех, с кем приходилось сражаться бок о бок.
Когда странно белолицая девушка с надменно поднятой головой, прошла мимо солдат, даже не удостоив их взгляда, Непобедимые переглянулись. В их глазах мелькнуло недоумение, но не один из воинов не высказал недовольства – все-таки это первая Королева, которую они видели в своей жизни. То, что это действительно член семьи, никто не сомневался – слишком уж явно видны в ней родовые черты. Она была высокой, гораздо выше любого воина Непобедимой Когорты. Именно такой, какими были все члены королевской династии. Черты лица девушки, словно высеченного из белого мрамора, выглядели абсолютно безупречно. Такими же были и пропорции фигуры. Как если бы скульптор боялся хоть на йоту отойти от идеала женской красоты. У всех Королей точно такие лица и такое же безупречное сложение, с поправкой только на мужскую мощь и силу.
Только глаза Принцессы отличались от серых со стальным отливом глаз живших когда-то Королей. У нее вместо стали, глаза временами загорались пугающими красными угольками. И еще одно отличало её не только от Королей, но и от Королевского народа – во рту, за прекрасными, хотя и бледными губами, прятались острые клыки вампира. Но она не улыбалась, и никто из присутствующих в зале этого не увидел.
Она церемонно прошла к трону, и воины впервые услышали голос принцессы.
– Где этот Жезл? Покажи. Я должна знать, чем мы хотим привлечь врага.
Лишь здесь, в главном зале заколдованного подземелья присутствовало хоть какое-то освещение. По периметру помещения, и у самого трона стояли несколько передвижных чугунных держательниц для факелов. Факела, закрепленные в них, горели белым ровным пламенем, не играя, и не колыхаясь. Сразу было понятно, что огонь колдовской. Это действительно так, эти факела горели тут уже многие-многие годы. Но даже этот свет, являлся чисто декоративным, так как ни королевским людям, ни тем более самим Королям, освещение было не нужно. В темноте ночи они видели точно так же, как днем.
Люди Королей видели Младшего, как яркого, блиставшего золоченным доспехом, атлетически сложенного воина, с выбивавшимися из-под стального шлема, волнистыми волосами. Но, появись здесь сейчас обычный человек, он увидел бы на троне неясную серую клубящуюся фигуру, похожую на сгусток дыма.
Младший показал на стоявший посреди зала круглый каменный стол, за которым легко смогли бы уместиться два десятка гостей. У стола изваяниями застыли четверо солдат, державшие руки на рукоятях мечей.
– Вот там. Подойди, и посмотри, сестра моя.
В тоже мгновение, Младший оказался уже у стола. Сложив руки на груди, он ждал, когда подойдет Рамзея.
Та приблизилась, не обращая внимания на стражников, обошла стол вокруг, и удивленно спросила:
– Что это?
Младший, наблюдавший за выражением лица Принцессы, удовлетворенно засмеялся.
– Это ловушка. Мы, я и мои братья хотели сделать все, чтобы наш Враг, не смог добраться до этой штуки, даже если мы все умрем.
– Но я вижу здесь, только какие-то игрушки. Или украшения.
– Так и задумано. Эти дорогие безделушки, почти все заколдованные подделки, – он показал на стол, на котором в беспорядке были разложены абсолютно одинаковые фигурки: черные нефритовые змейки и нефритовые же, зеленые яйца. Точно такие же, из которых выводятся подобные змеи.
– Но среди них есть одна настоящая. Это и есть потерянная врагом вещь. Если бы мы умерли, те кто захотел поживиться, конечно бы, не прошел мимо такого богатства – но каждая змейка здесь, это убийца. Мои братья вложили в них немало злого колдовства.
Однако Рамзею совсем не интересовали эти подробности, она жадно глядя на украшения, перебила Младшего:
– Я все поняла. Покажи мне настоящую.
Младший не мог знать про то, что сейчас испытывала Принцесса. Жажда крови снедала её – слишком долго она была без пищи. Поэтому ей надо было срочно выполнить свою часть договоренности – забрать и вынести наверх этот артефакт. И тогда Сэт даст ей людей, очень много живых людей. Она уже почуяла, что тут ей поживиться нечем, кровь солдат за столетия магия превратила в ихор, который ничего бы не дал ей. Тело требовало живой крови живых людей.
– Даже я не знаю, какая из них настоящая. Для того, чтобы узнать, надо взять её в руки. И тогда можно почувствовать её мощь. Мои братья считали, что эта вещь изготовлена еще самыми первыми богами, теми, от которых произошли мы.
Он действительно не знал, какая змейка обладает силой и является тем, что потерял их Враг при первой битве. И не хотел знать, это была колдовская вещь, а он колдовством был сыт по горло. Это проклятое колдовство превратило его из воина в то, чем он сейчас являлся. Бесплотный дух, привязанный к этому месту.
– Ты врешь! – неожиданно взорвалась Принцесса. Она даже сделала движение, словно собиралась напасть на Младшего.
– Мне нужен этот Жезл! – прорычала она.
– Какой Жезл? – зло спросил Младший. Его возмутило поведение сестры. Даже то, что она жила не в их время, не оправдывало её. Династия Королей прервана, и дело каждого родственника отомстить за это. А не злиться на своих. И тем более не бросаться в драку. Успокаиваясь, он добавил:
– Здесь нет никакого жезла. Здесь только змейки.
– Ты дурак! – опять прохрипела она. – Эта штука называется….
Что за название у этой колдовской штуки, и откуда сестра это знает, Младший уже не услышал. Его сеть сработала, и он снова стал струной, реагирующей на любое движение. Те, что шли сюда, те с кем сегодня утром он уже столкнулся, добрались до главного входа. Младший коснулся разума воинов и Ловчего, предупреждая их о врагах, а сам мгновенно перенесся туда, к главным воротам в подземелье.
