Сергей Баунт
Конан и Конкин
Глава 15
Очнулся он от того, что кто-то сжал его в стальных объятьях, и бубнил в ухо:
– Угомонись, угомонись. Она уже сдохла.
Кровавая пелена исчезала. Сашка прохрипел:
– Отпусти, Конан. Я в порядке.
Тот поднял Конкина на ноги и, лишь потом отпустил. Санька огляделся и внутренне содрогнулся. Хотя уже стало светлей, день веселей от этого не стал. Поле боя выглядело страшнее, чем любой кровавый ужастик. Прямо перед ним лежала мертвая тварь. Вся ближняя бочина зверя была искромсана, словно кто-то её изжевал. Там же в кровавом месиве, торчала рукоятка Сашкиного меча. Все вокруг, включая самого Сашку, было залито почти черной, резко пахнущей кровью. Он глянул на свои руки и почувствовал, как тошнота снизу, от живота, рванула к горлу. Руки тряслись, с них до сих пор капала кровь.
Заметив, испуганный взгляд, Конан успокоил:
– Да не смотри, это не твоя кровь. На тебе ни царапинки.
– Эт-то, что я? – Конкин кивнул на искромсанный бок зверя.
– Ты, – усмехнулся Конан. – Разошелся так, что даже рычал. Не думал, что ты такой кровожадный. Она уже сдохла, а ты все кромсал её своим железом. Но ты молодец, если бы не ты, эта тварь мне что-нибудь обязательно оторвала.
Даже эта похвала не смогла поднять Сашке настроение, слишком живо было то ощущение неизбежной смерти, что он только что пережил. Про себя он думал, что, наверное, и на тварь набросился только от отчаяния и страха. Но Конану знать об этом совсем не надо. Конкин наклонился, выдернул меч, и, удерживая покатывающую тошноту, буркнул:
– А чо делать-то? Кончать её надо было.
Черт! Вот это я круто выдал, подумал Санька, совсем как настоящий охотник на демонов. Словно он не в первый раз убивает тварь, которой на самом деле и в природе существовать не должно. О том, что по-настоящему, её убил именно Конан, Санька вспомнил, только когда совсем успокоился. Однако, все равно был горд, что не обделался, а кинулся в драку.
– А что это за зверь? И откуда он взялся? И где, все-таки Инсаэль?
Конан отбросил пучок пучок травы, которым он протирал свой меч, засунул клинок в ножны, и уже серьезно сказал:
– Про таких тварей я никогда не слышал. И где наша подруга, понятия не имею.
– А этот, – я кивнул на зверя, – не мог её…?
– Нет, вряд ли. Думаю, наша нанимательница этой твари не по зубам.
Конан невесело усмехнулся.
– Ты что до сих пор не понял, кто она?
– В смысле? Тварь или Инсаэль?
– Ведьма.
– Честно сказать, ни про ту, ни про другую, ничего не понимаю. Проясни.
– Конкин, мне иногда кажется, что ты живешь в каком-то другом мире. За что ни возьмись, ты ничего не знаешь. Уж про жриц Сэта, ты обязательно должен был знать. Ладно, потом расскажу. Сейчас нам надо, срочно уходить отсюда. Вдруг твари живут стаями, тогда надо радоваться, что сюда приперлась только одна.
Стремительно светало. С востока разгоралась бледная утренняя заря, и уже даже можно было разглядеть горную гряду сзади нас. Сашка встал и осмотрелся – нет, никакого намека на присутствие Инсаэль. И не только – вокруг вообще не чувствовалось живого. Похоже, тварь своим ревом распугала всю живность. Что? Всю?! Сашка только сейчас сообразил, что не видит лошадей.
– Конан! Где наши кони?
– Ты, что, только заметил? Они умчались еще, когда эта тварь только появилась. Давай не тяни, собираемся и уходим. Появится еще пару штук таких, и здесь, на открытом месте, мы можем и не отбиться.
– А как же Инсаэль? Неужели бросим?
Варвар обернулся и посмотрел на Конкина, как на ущербного.
– Конкин, ты что, я же взял деньги за сопровождение. Ты хочешь, чтобы по всей степи заговорили, что Конан взял деньги, но дело не сделал. Нет, плату всегда надо отрабатывать. Теперь придется на время забыть про Хем, надо найти жрицу. Пойдем за ней.
– А откуда ты знаешь, что она жива?
Сашка, наконец, высказал свой самый важный вопрос и замер, ожидая ответ.
– Вон видишь, – Конан показал куда-то за тушу зверя. – Обычно, если колдун мертв, то его колдовство рушится. А тут…
Конкин вытянул шею, пытаясь разглядеть, про что это он говорит. Черт! Прямо посреди перепаханной, залитой кровью земли, торчал живой мохнатый столбик. Суслик, которого вчера привела Инсаэль, так и стоял, лишь иногда почесываясь и фыркая. Сашка глазам не верил. Твою медь! Она точно ведьма!
Этот зверек, случайно уцелевший в ночной схватке, напугал его больше, чем то, что скоро сюда могут примчаться товарки мертвой твари. Все-таки звери, какими бы фантастическими они не выглядели, являлись опасностью реальной, их можно было потрогать и убить железом. А колдовство на зуб не попробуешь, и как с ним бороться, Сашка не представлял. Ведь полчаса назад вокруг него была страшная сеча, а он даже не сдвинулся с места. Конкин на секунду представил себя на его месте, и по коже пробежали иголочки мороза. Ну его нафиг, лучше пусть сразу тварь голову оторвет.
– Будешь собираться, засунь его куда-нибудь к себе. Пригодится. Днем или вечером съедим.
Сашка хотел отказаться. Ему было жалко зверька, пережил такую ночь и остался жив, а сегодня съедят. Хотя по здравому рассуждению, он все равно приговорен – так и умрет здесь, не двигаясь, а скорей какой-нибудь зверь или птица сожрет, как только они уйдут.
Конкин подхватил зверька, ожидая, что он будет твердым, – простоять целую ночь, как памятник, любой окаменеет; но нет, суслик был живой: теплый и мягкий. Сашка даже поймал его взгляд, как ему показалось, явно осуждающий – мол, что это вы со мной творите.
– Ну извини, я тут ни при чем, – буркнул Санька. Потом виновато отвел глаза, вспомнив, что не задумываясь, ел его собратьев. Быстро завернул суслика в плащ, и сунул в свою сумку. Она заметно потяжелела, и Конкин подумал, что может зверек еще отойдет от колдовства, и тогда он тайком отпустит его. Есть его, он точно не сможет. Во всяком случае, сейчас он был в этом уверен. В этом мире никто не задумывается о морали и этике, выжить, вот главная моральная установка. И даже если бы Санька попробовал объяснить Конану, что надо отпустить зверька, он это заслужил, наверное, варвар бы просто не понял.
Так и произошло то, что теперь их компания стала больше. Теперь они путешествовали втроем.
Глава 16
– Почему ты не убил его, я же сказала тебе?
– Госпожа, вам надо поесть, до Ларши еще далеко, а псы Негуса скоро опять найдут наш след. Больше мы не будем останавливаться.
Женщина размотала черную кисею, и освободила красивое властное лицо. Взяв из рук мужчины глиняную походную чашу, она опять спросила:
– Почему ты не убил варвара? Он заслужил смерть. Он ненавидит Сэта.
Мужчина – невысокий и худой – в отличие от девушки, так и остался замотанным в черный бурнус, и к еде, разложенной на большом плоском камне, даже не притронулся. Голос его звучал почтительно, но в тоже время абсолютно безжизненно, словно это был не человек.
– Они обязательно устроят битву с псами Негусов, и тем отвлекут их от вас. И от Ока Королей.
– Ты идиот! Я же сказала, что мальчишку надо было забрать с собой. В нем сидит демон.
– Великий ничего не говорил про юношу. Он приказал привести только вас.
Жрица чуть не ударила собеседника чашей с напитком, но вовремя сдержалась.
– Вы безмозглые создания. Надеюсь, когда Змей узнает о демоне, он отберет у тебя твою никчемную жизнь.
– Как скажете, госпожа, – согласился мужчина. – Возможно, я заслужил смерть.
Однако никакой озабоченности подобной перспективой в его голосе не прозвучало. Покорное равнодушие спутника, похоже, еще больше разозлило девушку, она так сжала чашу обеими руками, что пальцы побелели. Лицо исказила злобная гримаса, она прошептала что-то неразборчивое, наверное, ругательство и отвернулась. Её взгляд был настолько злобным, что если бы её вчерашние спутники увидели её сейчас, они вряд ли бы узнали её.
Однако жрица Великого Змея всегда умела обуздывать свои эмоции. Уже через пару минут Инсаэль спокойно допила тягучую жидкость, вылила оставшиеся на дне, распаренные листья на землю и ровным голосом сообщила:
– Я готова. Можем ехать.
Слуга кивнул, принимая это к сведению, и быстро убрал посуду с импровизированного стола. Сверток с посудой, он спрятал в походную суму, закрепленную за высоким седлом на его лошади. Конь спутника жрицы был под стать своему всаднику – не малейшего проблеска жизни не промелькнуло в его глазах. Черные как сама ночь, без зрачков и радужки, они оставались неподвижными, не реагируя на жизнь вокруг. Если бы мужчина развернул свой бурнус, там обнаружились бы точно такие же глаза – два озера темной смертельной мглы. Можно было подумать, что это ожившие мертвецы – обычный человек так бы и решил, но жрица Сэта знала, кто сейчас сопровождает её. Многие предпочли бы, чтобы на месте этой пары лучше были зомби, но Инсаэль была посвященной и её не пугали Измененные.
Еще через минуту маленький отряд – два всадника и за ними, в поводу еще две лошади, те, на которых до этого ехали Конан и Конкин – тронулся в путь. Их дорога лежала туда, куда не поедет ни один нормальный человек – в заколдованную мертвую Ларшу.
***
Все живущие в этом замке знали, что хозяина лучше не сердить. Но дело в том, что никто, даже главный личный слуга Шкавал Сутрх, не знал, что может рассердить Тот-Амона. Что может показаться ему достойным его гнева в этот раз? Это всегда была лотерея, и умный скрытный Шкавал, всегда отправлял докладывать о неприятностях того, кто их принес. Поэтому он и прожил так долго рядом с хозяином.
Но что вызвало вспышку гнева главного жреца Сэта в этот раз, не знал даже он. Гонцов с известиями не было не вчера, ни сегодня. Новых книг никто не приносил, и даже молоко в блюдечке для змей-соглядатаев, было не тронуто. Значит, не одна из них не вернулась, чтобы рассказать хозяину новости. Вообще, не было ничего привнесенного извне, чтобы могло так рассердить жреца. Вспышка произошла внезапно, уже под вечер, когда казалось, что день миновал, и наказаний в замке сегодня не будет.
Тот злобный протяжный крик, что заставил вскочить с лавки слугу, вызвало у Тот-Амона известие, совсем не относящееся к службе Верховного Жреца. Известие, что отразилось на стене грез, пришло из далекой Заморы. Будь здесь кто-то из Жрецов Сэта, он бы несказанно удивился тому, что их предводитель пришел в бешенство, от того, что в далеком королевстве не удалось одно похищение. Похищение девушки. Еще бы больше гость удивился, узнав, что девушка является главной жрицей одного из Храмов Сэта. Зачем Верховному Жрецу похищать свою далекую подчиненную? Об этом не знал никто. Не знал даже сам всевидящий Великий Змей. Не знал никто, кроме самого Тот-Амона.
Колдун был не просто разозлен, холодная ярость пожирала его. Этого не должно было случиться – он предусмотрел все! Дело, которое должно было ему принести настоящую власть, разваливалось прямо на его глазах. А он ведь поставил на это очень и очень многое. Да, что там говорить – если, Великий Змей узнает, что Верховный Жрец творит за его спиной, ему просто не жить. Несмотря на все могущество Главы колдовского Черного Круга, с Сэтом ему не справиться. Пока не справиться.
Высохшее, темное лицо Тот-Амона исказила мрачная улыбка. Вот именно, пока не справиться, но после того, как овладеет заветной вещью, Сэт больше будет не нужен. Он, великий Тот-Амон, сам сможет управлять Границами. А это уже совсем другая власть! И она будет распространяться из мира в мир.
И то, что произошло сейчас в Заморе, тоже не сможет помешать ему. Жрец глубоко вздохнул, сжал кулаки и, мгновенно, успокоился. Словно не он это, только что кричал, как раненый зверь, и хотел разорвать на кусочки первого встречного. Не для того, он столько времени ждал этого момента, чтобы сейчас в приступе гнева совершить ошибку. Нет, только не сейчас. Но тот, кто разгневал Тот-Амона, все равно будет найден. Найден, и наказан.
Даже слуга, столько лет, проживший рядом с Верховным Жрецом, не знал, что его хозяин использует для связи не только слуг дарованных ему Сэтом. И не всегда тайные послания приносят ему змеи. Тот-Амон стал колдуном еще до появления Великого Змея и уже тогда умел узнавать новости, через пространство и время. В отличие от многих соплеменников, самый сильный колдун Черного Круга, стал служить Сэту, не потому что уверовал в него. Нет, для существа, видевшего, как приходят и уходят боги, даже Великий Змей был всего лишь одним из многих, который исчезнет точно так же, как и остальные, как только ослабнет вера в него. Боги в отличие от колдунов, не вечны, они существуют, только пока о них помнят. Для могущества им надо чтобы в них верили, поклонялись и приносили жертвы. И тогда они будут процветать, и становиться еще сильнее.
Колдун стал верховным жрецом Змея чисто по расчету. Тогда, когда Сэт появился в этом мире, он уже был сильнее любого колдуна, да и всего Черного Круга. Потом, когда наступил расцвет Стигии и веры в Змея, он был почти всемогущ. Но даже сейчас, когда другие силы мира окрепли и заперли Сэта в Стигии, он все еще был богом, и справился бы с любым колдуном Круга.
Жизнь с детства учила колдуна, что нельзя плевать против ветра, только опозоришься, а то и того хуже. Парнишка по имени Тот, выпрашивал милостыню, чтобы выжить. Надо было успеть купить себе, что-нибудь поесть до того, как деньги отберет отец-алкоголик. Это были первые уроки выживания будущего колдуна. Вместе с, полученными от природы, умом, хитростью и жестокостью, жизнь на улице заложила основы карьеры забитого мальчишки – вора и попрошайки. А сила и выносливость помогли ему выжить на жестоком городском дне. Уже первое убийство человека – своего друга Амона – он совершил не просто так, и не по злобе, а по расчету. Чтобы получить выгоду. Тогда он забрал не только жизнь друга, но и его имя, и стал Тот-Амоном. Но это другая история, и она уже много раз рассказана в Хаборийском мире.
Глава 17
Когда Жрец впервые услышал о том, что Сэт призывает ведьму из Шадизара, он не придал этому большого значения. Змея есть змея, все хитросплетения его планов трудно разобрать даже ему, главному колдуну Черного Круга. Но потом он услышал одно название – Повелитель Границ – и имя той жрицы из Шадизара рядом с ним. Изощренный ум колдуна мгновенно сопоставил то, что он знал об этом артефакте, и то, что происходило в последние дни в подземельях Сэта. Значит, Повелитель Границ проснулся и Змей почувствовал это. Додумать все остальное не составило труда. И тогда Тот-Амон решился. Он всегда знал, что однажды этот день придет, однажды он поведет свою игру, отличную от игры Сэта. А тут был такой случай, который никак нельзя было упускать.
Для того, чтобы завладеть артефактом, надо было первым оказаться рядом с ним. Колдун прекрасно сознавал, что как только Повелитель попадет к Змею, добраться до него будет уже невозможно. Поэтому важно было оказаться возле Жезла первым. Но как только он направится в ту сторону, Сэт мгновенно насторожится, обвести Змея не просто. А если он поймет, что на самом деле задумал его Верховный Жрец, он раздавит его, как паука.
Тот-Амон не знал, вмешался ли кто-то в его план, или все произошло случайно, но в любом случае Жрицу освободили, и она сейчас все-таки движется в сторону Ларши. Это колдун видел своими глазами. Хотя Стена Видений не передавала звук, но Тот-Амону этого и не надо было, он без проблем понимал то, что говорили люди, по их губам. Значит, пока идет исполнение плана Великого Змея, а он остается не у дел.
Тот-Амон долго раздумывал, опасность очень велика, наверное, самая большая в этом веке. В случае неудачи путь назад в Стигию, ему будет заказан. Иначе смерть – Великий Змей никогда не простит посягательства на его могущество. Поэтому придется убегать, куда-нибудь очень далеко, возможно в Кхитай. Но зато, если, он победит, его могущество возрастет многократно. Возможность открывать границы миров, это привилегия богов, и он станет равен богам. Хотя он уже почти решился, Тот-Амон все-таки прибегнул к старому простому колдовству, оно с детства никогда не подводило его.
Колдун подошел к большому черной чаше. По бокам его золотом поблескивала вязь выгравированных знаков, которые сами собой складывались в заклинания предвидения. Однако чаша, вопреки ожиданиям, была до краев полна не водой, а крупным красным песком. У ближнего края лежала кучка потемневших мелких человеческих костей. Колдун не глядя взял горсть, поднес их ко рту и что-то прошептал. Потом несильно подбросил и подождал, пока они разлетятся по чаше. Некоторое время он стоял, разглядывая получившийся рисунок, потом мрачно, но довольно улыбнулся и направился к двери. Он больше не сомневался и голос, когда он позвал главного слугу, был тверд, как обычно.
– Шкавал, собирай вещи, я отправляюсь в дорогу.
***
Задолго до появления самого названия Ларша, в огромной, удобной для жизни котловине, за одним из бесчисленных перевалов древних Кезанкийских гор, уже существовал город, столица древней страны. Название его растворилось в веках, но в памяти людской он сохранился под именем город Королей-Гигантов.
Неизвестно точно, каким образом Великий Змей захватил этот город. Королевство Гигантов совсем не было слабой страной, которую легко можно было завоевать. В те первобытные времена, они смогли отбиться даже от орд тех, иных, темных рас, что унесла уже самая могучая река в этом мире – река времени. Но все меняется в этом мире, постепенно и Гиганты начали вырождаться и слабеть, в тоже время южнее горной страны возникло и мгновенно стало набирать силу Стигия, народ которой поклонялся одному из самых мрачных и жестоких богов – Великому Змею Сэту. Южная жаркая земля Стигии, казалось, сочилась извращенной магией. Самые могущественные колдуны рождались именно в Стигии, а черные, высокие и жилистые люди этой страны щедро питали их магию кровавыми подношениями. Нигде не было так развито ужасное искусство истязания жертв, как в этой мрачной закрытой стране. Многие тысячи пленных рабов и жителей собственной страны, тысячи и тысячи различных животных пропитали своей кровью каменные чаши колдовских алтарей, поддерживая мощь колдунов и самого Великого Змея.
Хитростью или магией, но столица горного королевства пала. На долгие годы окрестные земли оказались под сенью Змеи. Город стал называться Ларша.
Но вечная река, все так же неотвратимо гонит свои волны-года, меняя все вокруг. Безумные пикты, добравшиеся на юг до самых гор, не убоялись мертвой магии Стигийских колдунов и прошли волной, словно саранча, уничтожая все вокруг. После этого город в горах больше уже не смог возродиться. Однако простодушные прямолинейные убийцы пикты не смогли до конца уничтожить колдовство южан, как и те до этого не смогли до конца вытравить из гор наследие Гигантов.
Перед самым падением, когда черные воины Стигии уже разбивали ворота Королевского Дворца, Короли отправили Младшего, и десять раз по десять воинов в подземный ход, ведущий в секретный зал под дворцом. Они должны были уснуть там волшебным сном, чтобы ждать благоприятного случая. Тогда воины и жрецы должны были очнуться и выполнить свою миссию – отомстить Змею-Разрушителю.
Они должны были ждать и хранить трофейную реликвию. А когда придет пора, выполнить завет всех погибших – отомстить Змею.
Все это было так давно, что перешло в разряд сказок, сейчас большинство уже не верит в подобное. Люди, которые сейчас обитают на Земле, совсем не помнят Королей-Гигантов, а слуги Сэта, давно спрятались в своей жаркой стране, и нет у них больше армии неутомимых черных воинов. Теперь на территории, где когда-то безраздельно властвовал Змей, остались только редкие храмы где гибкие как змеи жрицы, до сих пор прославляют Сэта. Город давно заброшен и постепенно разрушается под действием Солнца, воды и ветра.
Возможно, и спящие воины Королей, и грозный амулет Сэта, так и сгинули бы в хаосе времени. Ведь не имея подпитки веры и поклонения, даже самая сильная магия, в конце концов, разрушается и иссыхает, как источник в пустыне. Наверное, так бы и произошло, но почти двадцать лет назад в мире Хабории появился человек, которому суждено было стать спусковым крючком, множества удивительных историй.
Это он, Конан из Киммерии, пару лет назад, своим случайным появлением в колдовской Ларше, разбудил силы сошедшиеся сейчас в горах у заброшенного города. И вовлекшие в свою орбиту не только невиданные силы прошлых и настоящих времен этого мира, но даже миров, настолько далеко отстоящих от мира Хабореи, что в их существование невозможно поверить.
Одну из нитей клубка вечного Хаоса, забросило в будущее, и там, каким-то неведомым расчетом всесильного Рока, был выхвачен человек, для которого, весь этот мир был одной сплошной фантасмагорией. Он тоже должен был сыграть свою роль в воцарении Хаоса и победы энтропии над порядком.
Однако все боги знают, что смертным доверять нельзя, ведь главный творец, создавая их, зачем-то вложил в их душу свободу воли, и даже самая послушная игрушка в руках богов, в самый неподходящий момент, может вдруг начать нести отсебятину, разрушая самый красивый, самый беспроигрышный план.
