Сергей Владимирович Еримия
Агентство «Застрахованные мечты»
31. Дела соседские
Решив глобальные и нетерпящие отлагательств вопросы, Сергей Семенович вышел на крыльцо агентства. На несколько секунд он задержался у дверей, ожидая, пока новая порция желающих застраховаться пройдет внутрь, печально посмотрел на все увеличивающееся количество потенциальных посетителей, непроизвольно примеряя на них свою ситуацию. Воспользовался временным затишьем, выбрался из толпы, перешел на другую сторону дороги, остановился. Задумчиво посмотрел вдаль. Долго смотрел на юго-запад, туда, где на окраине, на тихой узкой улочке стоял его дом. Перевел взгляд на фасад одного из ближайших зданий – бара, что раньше был кинотеатром. Некоторое время с интересом рассматривал вывеску, убеждая себя в том, что для обильных возлияний еще слишком рано. Хотя…
– Здравия желаю, Виктор Палыч! – выпалил он в трубку, как только на том конце ответили.
– Семеныч, ты что ли? Ну, здорова! – искренне обрадовался собеседник. – Слушай, а мы ведь с тобой не виделись… даже и не скажу сколько, лет пять, никак не меньше, я вот даже и телефон твой потерял…
– Слушай, я сегодня бездельничаю…
– Никакого безделья! – возмутился собеседник. – Ты где находишься?
– В центре, у «Олимпа».
– Стой там и никуда не уходи. Я за тобой приеду. Это же такое дело, такое дело! Да его не просто взбрызнуть надо, его обмыть полагается…
Уже давно стемнело, когда Сергея Семеновича выгрузили у его собственной калитки. Он распрощался со старым армейским другом, с которым действительно не виделся много лет. Клятвенно пообещал повторить сегодняшнее мероприятие. Потом, конечно, не завтра, но обязательно и чтоб в ближайшем будущем. После громко хлопнул дверцей машины, взглянул в направлении ярко освещенного окна соседки. Серьезно задумался. Минуту стоял, преодолевая просто-таки немыслимое притяжение, с огромным трудом отвернулся. Проводил взглядом тающие в ночной мгле габаритные огни удаляющейся машины старого друга. Толкнул ногой калитку… свою калитку…
– Ну, уж нет, не сегодня, а лучше вообще никогда. Хотя, не стоит так категорично…
Пригнувшись, он подкрался к своей двери, приоткрыл, протиснулся внутрь, изо всех сил стараясь не шуметь, закрылся и лишь после облегченно выдохнул.
– Еще немного и придется честно во всем себе признаться – да, я на самом деле ее боюсь!
Не раздеваясь, он рухнул на ближайший диван, закрыл глаза, забылся крепким и здоровым сном. Уснул так быстро, что даже сам услышал первые звуки своего просто-таки богатырского храпа…
Первым кого ему довелось увидеть утром следующего дня, был Миша, сосед, муж Ларисы. Он по-хозяйски прохаживался со своей стороны хиленького забора. Прошел в одну сторону, повернулся, пошел обратно. Остановился, внимательно осмотрел две недавно надломленные (не без помощи Сергея Семеновича и его тучного тела), доски. Посмотрел, печально покачал головой и нервно подергал себя за мочку уха.
– С добрым утром сосед! – обрадовался возвращению Миши Сергей (так по-настоящему он никому не радовался уже много лет, как минимум, с тех пор, как ушел со службы). – Давненько тебя не видел, рассказывай, где пропадал?
– В командировку сослали, а вчера неожиданно отозвали. Бардак, словом, – буркнул тот. – Слушай, по-моему, до моего отъезда эти доски целыми были. Тебе так не кажется?
По-прежнему улыбаясь, Сергей Семенович подошел ближе, равнодушно пожал плечами и протянул соседу руку.
– А кто его знает! Я, если честно, то никогда и не обращал на этот заборчик внимания. Стоит, да и пусть себе стоит, – он потрогал доску, снова пожал плечами. Мелькнула вполне разумная мысль: «И не развалился ведь… тогда, во время бегства…». – Слушай сосед, а давай мы новый забор поставим! В складчину, напополам.
– Идея! – тут-таки согласился Миша. – И польза будет, и по карману не так сильно ударит. Надо будет об этом поразмыслить…
– Так ты это, заходи ко мне. Посидим, подумаем. Тут такое дело, я вчера в гости напросился к другу старинному, слегка посидели так теперь голова, что тот сервант с хрусталем. Того и гляди качнется, сдвинется, все внутренности вдребезги…
– Как тут откажешь! Помочь доброму человеку в таком серьезном деле, это у нас завсегда! – сосед мгновенно забыл о досках и заборе, потер, внезапно вспотевшие ладони. – Сейчас, одну секунду, я только к тебе переберусь…
Сопровождаемая громким треском, секция повалилась на землю. Миша рухнул сверху, смачно выругался и сразу же громко захохотал.
– Видишь, как все у нас своевременно! Ничего, пусть пока поваляется, после разберемся, – из-за угла дома выглянула Лариса и испуганно посмотрела на обоих своих мужчин. – Лариска, уйди с глаз! Мы тут забор решили новый ставить. Пошли Серега, план набросаем, смету прикинем…
32. Явленье нового героя и да, герои бывают разные
Очередной летний день. Палящий зной, на небе ни облачка. Лишь вдалеке, там, где слегка на возвышенности проходила центральная, ранее носившая гордое имя Ленина, улица, поднимался в небо столб густого насыщенно-черного дыма. Весело поднимался он, устремляясь ввысь, вот только дым, это всего лишь дым, не облако он, не в его силах ни скрыть солнце, ни жар его уменьшить.
По совершенно пустынной недавно отремонтированной улице, той, что ранее была улицей Кирова, в районе, облюбованном местными служителями культа «зеленого змия», в народе именуемом «Молдавка», медленно и неспешно катил одинокий велосипедист. Его колоритная фигура удивительно живописно вписывалась в лишенный людей и автотранспорта ландшафт. Дополняла она мрачную картину, вносила в пустынную печаль унылой местности некое подобие надежды.
Весело блестел велосипед на солнце, множество старых компакт-дисков, воткнутых между спиц, прикрученных к рулю, к багажнику, испускали разноцветные блики, разбрасывали по округе веселых солнечных зайчиков. Разлетались те по окрестностям, прыгали по асфальту, резвясь, играли в салочки на стволах ближайших деревьев, создавали атмосферу бесконечного передвижного праздника.
Острый взгляд сияющих не менее ярко, нежели компакт-диски на солнце, глубоко посаженных карих глаз рассеянно блуждал по окрестным зданиям, редким деревьям, пыльным кустам. Как несложно было заметить, все естество велосипедиста переключилось в режим поиска. Да, он искал. Нет, не кого-нибудь конкретного, он искал родственную душу, мечтал встретить любого «аборигена», чья любовь к спиртному была бы подкреплена финансами…
Нет. Пусто. Безлюдно. Безмолвно. Вокруг одни лишь киоски, в них, конечно же, продавцы, но разве это люди!
Колоритного велосипедиста знали многие, в принципе, он был местной знаменитостью, скорее, достопримечательностью. Дня не проходило, чтобы он не украсил собой какой-нибудь из множества заборов, под которым можно прилечь и отдохнуть. Звали его Коля, в простонародье – Колян, местный выпивоха, завсегдатай подзаборных собраний клуба ничуть не анонимных алкоголиков. Типичный представитель той прослойки общества, представители которой умудрились дожить до глубоких морщин и седых волос, но при этом так и не обрели иного смысла жизни, кроме как выпить, причем побольше, и обязательно, чтоб с раннего утра.
С каждой секундой колоритный велосипедист мрачнел сильнее. С каждой секундой его настроение становилось хуже. Как тут не расстроиться, если вокруг никого! Именно так, никого! Сколько ни смотрел он по сторонам, сколько ни вглядывался, не было видно ни единого человека из тех, кто бы мог (пусть хотя бы гипотетически) его угостить. Ни одного «нормального», в его понимании, человека! А человек такой действительно был нужен, ведь продавцы в долг наливать отказывались, самым наглым образом требовали вернуть задолженность, просроченную, если честно. В общем, вышел он из доверия…
Нет, если совсем честно, то немного денег у него все-таки было, жена выделила, как говорят по телевизору, целевой платеж: часть на хлеб и часть на какие-то необходимые ей лекарства. Это да, но ведь сумма! Смехотворна она! Конечно, в другой ситуации, можно было бы смело забыть обо всем, отдать наличность продавцам алкогольного счастья, выпить и забыться, но не в этот раз. Тут отдай и все уйдет в счет уплаты долга. Результат? Правильно, никакого тебе удовольствия: ни выпивки, ни хлеба, ни лекарств. Жена пилить начнет, а душа гореть не перестанет. Такие вот дела, плюс ко всему до пенсии без малого неделя…
Район с унылыми киосками остался позади. Впереди, сколько видел глаз, виднелись только частные дома. Наверняка чуть не в каждом из них найдется что-нибудь, чем можно залить пожар в груди, но не ломиться же в каждое жилище! Схлопотать можно, да еще и по полной программе…
Ехать дальше смысла не было. Коля притормозил. Выставил обе ноги, опираясь на землю, поднял руку, сложил пальцы наподобие козырька и с видом капитана дальнего плаванья оглядывающего туманный горизонт, всмотрелся вдаль. Повернулся в одну сторону, в другую. Ничего нового высмотреть не удалось. Ни тебе «правильного» пешехода, ни тебе нужного автомобиля. Один только столб дыма вдалеке, но какой от него прок!
– Что же делать? Пожалуй, еще один кружок и буду что-то решать, – пробормотал он себе под нос, развернулся и снова надавил на педали.
Вновь по обеим сторонам дороги промелькнули киоски. Вновь в их глубине промелькнули лица. Знакомые до боли знакомые лица. Нет, то не люди, они не нальют…
Внезапно и безо всякой на то причины мелькнула странная мысль: «Как все разом изменилось! Всего за несколько дней. Казалось, все точно так, как и было раньше, та же «Молдавка», те же торгующие самогоном ларьки. Те же лица в глубине открытых окошек, те же расценки. Но нет, многое не так, многое стало по-другому. Прежде всего, сами ларьки. Остались они, никуда не делить, только (как на это ни смотри) больше стали, просторнее. Причем все и сразу. Еще и клиентов заметно поубавилось. Если лишь два дня тому назад в любое время суток можно было застать на элитных местах у бетонного забора ближайшего предприятия веселую компанию, как правило, не одну, то теперь все будто вымерли. Будто по домам все сидят, будто из каждого крана бьет веселый фонтанчик свежей аппетитной выпивки. Будто… а главное, в долг наливать перестали…».
В тот момент, когда окончательно потерявший надежду Колян тяжело вздохнул и повернул свой транспорт в направлении ближайшего хлебного магазина, его слух уловил тихий нарастающий гул. Долгожданная перемена! Автомобиль! Кто-то едет, а это может означать…
Обе руки синхронно сжали рукоятки тормозов. Велосипед дернулся и остановился. Привычно выставлены подставки-ноги, козырек ладони защищает от палящего солнца.
Настроение, которое почти вернулось, тут-таки растворилось в сплошном море безудержной печали. Как иначе! Пусть марку авто, которое приближалось, Коля не знал, но слишком уж машина солидная. Слишком дорогая, на подобных авто его друзья точно не ездят, а те, у кого есть деньги на подобную красоту на колесах, на выпивку не подают.
– Решено, беру хлеб, лекарства и домой, – Коля обреченно склонил голову. – А там, кто знает, может, повезет и у соседа что-нибудь найдется. Только пить с ним даже и не знаю! Тупой он, как…
Автомобиль поравнялся с велосипедом. Наглядно демонстрируя презрительное свое отношение к человеку, который наверняка наворовал на столь дорогую вещь, Колян гордо отвернулся. «Пусть знает, что я о нем думаю!».
Не обращая ни малейшего внимания на буквально витающий вокруг велосипедиста негатив, водитель солидного авто сбавил скорость, опустил стекло двери. В глубине изрядно затемненного салона показалось лицо небезызвестного владельца страхового агентства Иллариона Карловича. Почти минуту он смотрел то на велосипед, то на его владельца, внимательно, будто изучая. В конце концов, кивнул, отвечая своим мыслям, остановил машину, нацепил на нос темные очки и улыбнулся.
– Николай Михайлович, если я не ошибаюсь? – Колян вздрогнул. – Точно, это вы! А я вас с самого утра разыскиваю. У меня к вам вопрос. Вы бы не хотели выпить?
Невиданная комбинация вежливости со щедростью моментально разогнала все презрение, что Колян распространял по округе. Цепкие пальцы сжали обе ручки тормозов. У него, просто как у собак, безвинных жертв всемирно известного профессора Павлова, начала обильно выделяться слюна.
Илларион Карлович тем временем продолжал:
– Я бы хотел водочкой вас угостить, как вы отнесетесь к такому вот неожиданному предложению?
Услышав столь сладкое и желанное «водочка», Колян замер. У него сработал выработанный годами инстинкт. Его белая почти как у Деда Мороза только заметно короче борода тут-таки стала дыбом. Всяческая мозговая деятельности моментально прекратилась, будто замерзла. Из всего мыслительного аппарата продолжало работать одно только воображение, оно упорно рисовало умопомрачительную картину: мятый пластиковый стаканчик с мутной жидкостью и, если очень повезет, конфетка! Созданный воображением натюрморт был столь реалистичным, столь натуральным, что в воздухе остро запахло просроченными дрожжами, закваской и, главное – спиртом! Настоящим этиловым спиртом, неимоверно манящим ароматом, щедро приправленным иными, менее приятными, но не менее привычными запахами денатурирующих добавок.
Колян вновь посмотрел на человека в машине. В его глазах уже не было ни намека на недавнее пренебрежение. Он уже не просто не презирал незнакомца, он его уважал, более того, практически боготворил. Ведь этот неизвестный сжалился над ним страждущим…
– Есть только одна небольшая проблема, – восприняв кивок как знак согласия, а выделяющуюся слюну как выражение крайней степени заинтересованности, продолжал Илларион Карлович.
– Какая проблема? – прошептал Коля, самозабвенно глядя в скрытые темными стеклами глаза благодетеля. Всем своим видом он показывал – за своего нового знакомого он отдаст все. Все что угодно, лишь бы только тот не передумал, может, даже жизнь, хотя…
– Я неместный, а потому не знаю в каком заведение можно провернуть это дельце.
– Ну, это вовсе несложно, – облегченно выдохнул Колян, с радостью осознавая, что с жизнью прощаться не доведется. – Смотрите, вон два ларька одинаковые на другой стороне, да, серые, рядом стоят, там лучше не брать. Хозяйка в аппарате трубы недавно поменяла, несет невесть чем! Магазинчик рядом на остановке, не могу сказать, чтобы плохой товар, но разбавляют изверги, градусов маловато. Пьешь, пьешь, а толку ноль. Еще магазин, в двухэтажке, на первом этаже, там и вовсе ужас. Не могу сказать, что в водку добавляют, но мозги отключаются сразу! Лучшие же напитки просто рядом с вами. В этом ларечке продают, а там за заборчиком можно и посидеть.
– Я так понимаю, вы рекомендуете именно это заведение?
– Да. Но если вы хотите, можно в любом другом месте…
– Нет, зачем же, я прислушаюсь к вашему совету. Сейчас только машину припаркую и идемте.
Проследив за автомобилем, что лениво перекатывался через высокий бордюр, Колян часто замигал глазами и даже ущипнул себя, не иначе как в надежде прогнать сомнения, намекающие на то, что это всего лишь сон.
Илларион Карлович вышел из машины, открыл заднюю дверь, взял шляпу, надел, низко опустил ее на глаза. Кивнул Коляну, тот бросил велосипед и побежал вперед.
– Долг принес? – хамоватого вида продавщица выложила объемную грудь на полку-прилавок, будто товар на витрину и выглянула из окошка. – Если нет, то сам понимаешь, не видеть тебе ничего и даже не нюхать…
– Это подождет! Ты меня знаешь, я долги возвращаю! – Коля решительным жестом отверг все обвинения на свой счет, повернулся к Иллариону Карловичу, кивнул в его сторону. – Человек со мной!
– Милая девушка, а сделайте, будьте так добры, как обычно… – Илларион Карлович достал бумажник и извлек из него крупную купюру. – Мне с товарищем пообщаться надо.
Небезосновательно приняв «милую девушку» на свой счет и разглядев номинал банкноты, продавщица заметно повеселела. Она наклонилась ниже, почти легла на прилавок, давая возможность, нечасто видевшей солнечный свет груди ярко блеснуть в глазах покупателей. Широко улыбнулась.
– Проходите. Коля покажет куда идти. Я все организую.
Только они уселись на скамейку за длинным и узким столиком, продавщица принесла бутылку до половины наполненную мутной жидкостью, два мятых пластиковых стакана и пластиковое же блюдце с двумя подозрительно-зеленоватого цвета пирожками. В мановение ока стаканчики наполнились жидкостью, Коля, не в силах терпеть, поднял свой, пододвинул другой Иллариону Карловичу, выдохнул, готовясь выпить за здоровье нового знакомого, но тот отрицательно покачал головой.
– Спасибо уважаемый Николай Михайлович, воздержусь. Прежде всего, я за рулем. Вы, я так понимаю, тоже, но у нас несколько разные транспортные средства. Да и не привык я к возлияниям, непонятно чего… в разгар рабочего дня.
Коля лишь немного обиженно посмотрел на благодетеля, перевел взгляд на его стакан. Задумался, взглянул на бутылку, внезапно осознал, что все ее содержимое его и ни с кем делиться не придется, заметно повеселел.
– А я выпью. За вас… – он вопросительно взглянул на собеседника.
– Илларион Карлович, – подсказал тот.
– За вас, Илларион Карлович! – содержимое стакана быстро перекочевало в желудок, за ним последовал кусочек пирожка.
– На здоровье! – кивнул в ответ благодетель. – Николай Михайлович, я хотел с вами поговорить исключительно по делу…
– Коля, или Колян, меня все так называют…
Илларион Карлович внимательнее пригляделся к собеседнику. На вид лет за шестьдесят. Седые волосы, короткая стрижка, борода, также седая и довольно ухоженная. Чистая бежевая футболка, белые брюки ремень на них флотский с начищенной до блеска бляхой. Якорь, звезда. Не иначе как человек, в прошлом которого было море. Это же, как надо опуститься, чтобы выпивать по утрам, судя по лицу, практически без выходных, и как надо себя не уважать, чтобы позволять первому встречному обращаться к себе так фамильярно. «Впрочем, это дело вкуса…».
– Как вам будет угодно, Колян, значит Колян.
– Вы не возражаете? За встречу повторить полагается… – Коля взял стакан Иллариона Карловича, тот в ответ утвердительно кивнул.
– Будем знакомы, – короткий тост предшествовал опустошению стакана. – Вы говорили, у вас ко мне есть дело?
Суррогатный алкоголь растекся по организму. Стало так хорошо, что Коля готов был запеть, но, прекрасно понимая, что поят его не для того, чтобы убедиться в его певческих талантах, точнее в полном их отсутствии, он сосредоточился, и, заглядывая в скрытые стеклами глаза собеседника, приготовился внимательно слушать.
– Вы… Колян, я так полагаю, человек ответственный, – сразу и не понять, был это вопрос или утверждение. – Потому и дело у меня к вам исключительно ответственное.
У Коляна тут-таки зачесалась рука, одна, после другая, но он не обратил на это внимания, не до того было.
– Думаю, вы слышали о страховом агентстве, которое недавно открылось в вашем городке?
– Слышал. Разные разговоры слышал. Говорили, будто они, те, кто там работает, чуть не желания исполняют! Думаю, чушь…
– Правильно думаете. Чушь полнейшая. Но кое-что они полезное делают. К примеру, страхуют мечты.
Собираясь что-то сказать, Коля неудачно сглотнул слюну, в результате чего подавился нею. Громко закашлялся. Тихо хихикнул, схватил бутылку, налил стакан и залпом выпил. Скривился, не иначе как от ощущения божественного вкуса напитка, крякнул и умолк.
– Именно так. Страхуют мечты. Это очень даже хорошее дело, иногда даже прибыльное. Все действительно так, но, дорогой вы мой, так уж сложилось, что я работаю в этом самом агентстве, а посему не могу пользоваться служебным положением…
– Понимаю, – Коля изобразил участие на лице и, не отводя взгляда от нечаянного благодетеля, снова налил себе полстакана.
– Словом, мне нужна ваша помощь, потребуется только…
Назойливое пиликанье прервало беседу. Колян тут-таки помрачнел и принялся шарить по карманам в поисках мобильного телефона. Нашел его, отключил звук, положил на стол экраном вниз, наверняка для того, чтобы не видеть и не слышать того, кто названивает в такой ответственный момент.
– Может, стоит ответить? – Илларион Карлович кивнул в сторону вздрагивающего телефона. – Нет, вы не стесняйтесь, я никуда не тороплюсь.
– Да ладно, это всего лишь жена трезвонит, – Коля пожал плечами. – Она меня за хлебом отправила и за таблетками какими-то. Часа три тому назад я уехал. Теперь вот отвлекает. Не терпится ей, скорее всего, обедать хочет, будто бы помимо того, чтобы поесть нет других дел у человека!
– Допустим все так, но лекарства?!
– Ничего с ней не случится, потерпит… – Коля равнодушно пожал плечами. – И вообще, я так считаю – на первом месте должно быть дело, а уж прочее…
– Не могу с вами не согласиться, – Илларион Карлович кивнул, пряча пробивающуюся улыбку. – Особенно радует то, что вы действительно верите в то, о чем говорите!
Коля благодарно кивнул и снова выпил. Благодетель же продолжал:
– Теперь я в очередной раз убедился – вы именно тот человек, который мне нужен. Вы и только вы можете мне помочь!
– Да я, да за хорошего человека… – на глаза безмерно благодарного Коляна наворачивались слезы. – Я за хорошего человека, да что угодно! Вы только скажите, намекните, что от меня требуется.
– Все проще некуда. В ближайшее время я вам позвоню. Вам надо будет прийти в агентство и заключить договор страхования, только и всего!
– А что будет в этом договоре? Там ведь что-то вроде мечты должно фигурировать…
– Это имеет значение?
– Нет, конечно, но ведь это денег стоит… – глубокомысленно кивнул головой и одновременно развел руками Коля.
– Да, стоит. Страховка стоит и работа тоже, – благодетель достал бумажник. – Деньги для страхового взноса я вам вручу после, уже на месте. А за работу вот возьмите, это для начала. Можно сказать, аванс. Много-немного, но еще на пару «порций» точно хватит. Полагаю, скоро товарищи ваши подтянутся…
В глазах изрядно подвыпившего Коляна отчетливо блеснула слезинка. Она затуманила взор, отчего показалось, будто на столе не одна бутылка, а сразу две. Видение подлинного счастья вызвало эмоциональный всплеск, ему снова захотелось запеть, да и причин отказать себе в столь нехитром удовольствии он уже не видел. Плавно до заунывности над «Молдавкой» понеслась печальная песня, о кладбище в ней, благодати и спокойствии…
– Вот и хорошо. Не буду вас отвлекать, продолжайте праздновать, – довольно кивнул Илларион Карлович, пожимая руку собеседнику. – До скорой встречи!
