Татьяна Купор
Запертые
Глава 11
Любить знакомого незнакомца
Эта ночь прошла удивительно спокойно. Никаких терзающих снов, никаких образов. Кажется, ей вообще ничего не снилось. Проснулась, когда часы показывали полвосьмого. Повернувшись и не обнаружив рядом Георгия, Лана тяжело вздохнула: опять лег в соседней комнате. Ну за что он ее наказывает? Думает, что она ведьма? Или древнее чудище, которое украло его жену и теперь выдает себя за нее? Лана согнула пальцы, выставила вперед руку и толкнула ладонью воздух, представляя, что она чародейка из какого-нибудь фэнтезийного сериала, одним жестом заставляющая себе повиноваться. Ну не бред? Такой он ее представляет?
Фыркнув, она вылезла из-под теплого одеяла и принялась приводить себя в порядок. Периодически бросала взгляд в окно: над деревьями ползли сердитые тучи, грозясь дождем. Но, несмотря на это, нестерпимо тянуло на улицу. Стены разноцветного особняка давили; хоть и были яркими, все равно погружали в необъяснимую печаль. Каждая вещь по-прежнему оставалась для нее чужой.
Завтракала Лана в одиночестве. Георгий закрылся в кабинете и с кем-то громко разговаривал по видеосвязи. Он появился на кухне только спустя полчаса.
– Смотрю, у тебя сегодня хлопотный день, – заметила она, следя за ним краем глаза. Георгий, остановившись возле стола, начал сооружать себе бутерброд.
– Как видишь, – буркнул он. – Кстати, я получил экспертное заключение из научно-реставрационного центра…
– И? – живо заинтересовалась Лана.
– Подлинность картины подтвердилась. И уже даже нашлись покупатели, готовые приобрести ее по хорошей цене. Ты была права, – муж внимательно посмотрел на нее, – не знаю, как, но ты почти слово в слово процитировала то, что показала стилистическая, технологическая и рентгенографическая экспертиза. Как такое может быть?
Лана промолчала. А Георгий, спохватившись, посмотрел на наручные часы и воскликнул:
– Все, пора бежать. Надеюсь, ты помнишь, о чем я тебя попросил?
Отложил нож и впился в нее взглядом. Лана нервно отставила стакан с апельсиновым фрешем и откинулась на спинку стула. Кухня была оформлена в сочных желто-зеленых тонах. Считается, такое сочетание цветов создает хорошее настроение. Но у Ланы оно почему-то испортилось.
– О чем?
– Чтобы ты не выходила из комнаты, пока у меня будет деловая встреча.
– Тогда и у меня к тебе просьба.
– Ну?
– Объясни мне, пожалуйста, в чем причина такой конспирации?
– Это не конспирация, это… – он замялся.
– Это – что?
Он подошел, сел напротив. Положил руки на стол и нервно переплел пальцы. Не поднимая взгляда, проговорил:
– Я не хотел тебе напоминать, но раз уж ты так просишь, скажу. До того, как ты попала в аварию, я застал тебя в нашей постели с человеком, который у меня работал. Мы поссорились, и ты ушла в ночь. Вернее, уехала. И разбилась… Поэтому у меня нет оснований тебе доверять. И хоть мой сегодняшний гость тебе незнаком, я знаю, что все равно буду ревновать. Это настоящая пытка!
Лана уставилась в тарелку с недоеденным салатом. Ее словно обухом по голове ударили. Теперь стало понятно, почему он устроил допрос в мастерской и зачем просит остаться в комнате. Значит, она изменила мужу. Прямо на супружеском ложе. Возможно, именно поэтому Георгий и не хочет спать там, придумывает разные отговорки, ищет поводы для обиды, ссылается на усталость… Удивительно, как долго он молчал… Наверное, пытался начать все с нуля, забыть об измене. И она бы ничего не знала, но нет же, захотела правды! Вот, получи, распишись! Лану захлестнуло чувство стыда. Даже не глядя на мужа, она ощущала, как он сверлит ее взглядом.
Не выдержав, она вскочила и процедила:
– Хорошо, я буду у себя.
После чего пулей выскочила из кухни. Захлопнув за собой дверь, постаралась выровнять дыхание и угомонить сердце. Мерзкий поступок она совершила. Но чувство такое, словно это не она. Словно другая женщина это сделала, потому что сейчас Лана ни за что бы так не поступила!
Стрелки медленно подползали к нужному времени. Лана сверлила их взглядом, не находя себе места. То вставала и начинала мерить шагами комнату, то садилась обратно на кровать и нервно теребила браслет на руке. Не хотелось подводить мужа, особенно после того, что она о себе узнала, но и жить в неизвестности больше не могла. Георгий сказал, что она не знакома с этим мужчиной, который придет с минуты на минуту, однако ей что-то подсказывало: их встреча поможет ей что-то вспомнить и снять наконец этот блок, заслоняющий воспоминания о прошлом.
Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда послышался звук подъезжающей машины. Лана вскочила на ноги, бросилась к окну, дрожащей рукой отодвинула занавеску и посмотрела во двор. Может, и не понадобится выходить. Увидит таинственного гостя и сразу поймет, его ли образ приходит к ней во снах и на картинах.
Дверца открылась и взгляду предстали темные ботинки, а еще через мгновение – огромный зонт, укрывший незнакомца от дождя. А заодно и от ее глаз. Чертыхнувшись от досады, Лана задернула штору и отошла от окна. Что-то жгло там, внутри, причиняло тупую боль. Снова появилось чувство, словно она упускает нечто важное, то, что очень сильно может изменить ее жизнь. Если не встретится с этим мужчиной – навсегда останется жить в неизвестности.
Решившись, она выскользнула из комнаты и медленно спустилась по лестнице. Пока шла по ступенькам, думала, сердце разорвется. Оно стучало так, что каждый удар отдавался в ушах, а грудную клетку невыносимо сдавливало. Ей с трудом удавалось дышать. Дорога до гостиной казалась бесконечной.
Нет, наверное, зря она поддалась эмоциям и вышла… Червячок сомнения грыз ее. Перед глазами вспыхивали картинки громкого скандала с мужем, она точно наяву слышала его яростные обвинения: «Ты вышла, потому что рассчитываешь найти нового любовника! Предала один раз – предаешь и во второй!»
Она передернула плечами, словно его крик хлестнул по коже. Остановилась на секунду, снова борясь с собой. Какая-то неведомая сила тянула ее к кабинету Георгия, и Лана не могла сопротивляться.
Она уже была в двух шагах от нужного места, как вдруг услышала мужской голос, заставивший отскочить к стене:
– Да, все документы при мне. В этой папке.
Невероятно, но это был тот самый голос, который она слышала в своих снах! Может, совпадение? И все же интуиция подсказывала, что она близка к разгадке.
Лана рискнула выглянуть из своего укрытия. Пусто. Мужские голоса долетали до нее из-за двери. Все еще мешкая, она огляделась. Так, наверное, вор, решившись украсть, опасливо смотрит по сторонам и боится быть пойманным за руку.
С шумом вдохнув воздух, она сжала ручку и наконец открыла дверь.
Сначала увидела мужа, сидящего за большим письменным столом, потом перевела взгляд на гостя. И время словно остановилось. Упавшее сердце застучало с удвоенной силой, а смутное узнавание заструилось по венам огнем, отчего Лану бросило в жар. Нет, она узнала его не как человека с картины, она узнала того, кого знала раньше, но почему-то забыла. Будто кто-то специально заставил ее забыть, но упрямая память воскрешала его образ в снах и картинах.
Казалось, она видела раньше эти ясные зеленые глаза, в которых майская трава и солнечные блики, запускала пальцы в светлые кудрявые волосы, а эти чувственные губы уже прикасались к ее губам. Но нет. Он чужой. Незнакомый. Это она знала точно. И все же ее не покидало странное ощущение… Почему только ему удалось пробиться сквозь туман, окутавший ее память? Даже родителям и мужу – самым близким людям – это оказалось не под силу. И если бы они не назвались, Лана никогда бы и не вспомнила, кем они ей приходятся.
Глаза обжигали невыплаканные слезы. Что их связывает? Почему ей кажется, что между их душами есть какая-то связь? Лана словно в полузабытьи протянула к нему руку, но лишь беспомощно ухватила пальцами воздух. Память не возвращалась. На холсте сознания были лишь размытые пятна, какие-то неясные образы, словно от пролитой краски. Четкая картинка никак не вырисовывалась.
Мужчина тоже неотрывно смотрел на нее, не реагируя ни на оклики Георгия, ни на трезвонящий в кармане телефон. И Лане казалось, он знает все ее тайны. Даже те, которые она не могла вспомнить…
– Что ты тут делаешь? – крепкие пальцы мужа вцепились в плечо, полный ярости взгляд требовал незамедлительного ответа.
– Я подумала… Может, вы хотите кофе? – сорвалось с губ первое, что пришло в голову.
Она нашла в себе силы не отвести глаз, хотя Георгий сейчас напоминал разъяренного хищника, готового разорвать ее на части. Она не испытывала ни страха, ни угрызений совести. Да, не сдержала слово. Да, бесцеремонно влетела в кабинет. Но как объяснить, что ее тянуло сюда как магнитом? Что ноги сами ее привели? Он ни за что не поверит.
– Да, пожалуйста, – прервал их молчаливый поединок Виктор. Интонация его голоса отозвалась вибрацией в каждом нерве.
Господи, как сдержать эмоции? Как взять себя в руки? Глаза мужа пронизывали насквозь, словно дыру в ней прожигали, считывали каждую мысль.
– Вам с молоком? – Лана постаралась придать своему тону непринужденности, но голос предательски сорвался.
– Да, спасибо, – от его улыбки в сердце точно цветы проросли. Нежные, ласковые, хрупкие. Пробились через трещинки из-под слоя льда. Странное чувство.
– Минутку…
Не сказала – прохрипела. Голос внезапно пропал, выдав волнение. Так хотелось, игнорируя присутствие мужа, задать гостю в лоб все волнующие вопросы, но не хватило смелости. Лана медленно повернулась и направилась к двери. Намеренно замедлила шаг, желая растянуть мгновения этой встречи, в надежде, что память все-таки воскресит забытые воспоминания.
Секунда, вторая, третья… Но картинка все равно не получалась. Яркие кляксы на холсте не собирались в единый образ, а лишь сильнее расплывались. Шумно вздохнув, Лана вышла и прикрыла за собой дверь, показавшуюся невероятно тяжелой.
Ничего не вспомнила. Только одно поняла точно. Ясно, твердо и отчетливо: она любила этого незнакомого человека.
***
Руки дрожали, пока готовила кофе. Будь она девчонкой, верящей в гадание на гуще, непременно попыталась бы узнать, о чем думает этот кудрявый блондин с проницательным взглядом. Хотелось к нему прикоснуться и, как тогда с книгой, узнать обо всем, что у него в душе. Только вряд ли это получится. Она просто сходит с ума.
Лана поставила маленькие чашечки на серебряный поднос рядом с сахарницей и вазочкой с печеньем. Осторожно направилась в сторону кабинета, но у двери ее перехватил Георгий.
– Ты специально? – спросил он сквозь зубы, забирая у нее поднос.
– Что – специально?
– Пришла покрасоваться? В поисках очередного любовника? – его голос сочился ядом, а глаза горели таким неистовым блеском, что Лана даже отступила в испуге.
– Я не ищу любовника. Понимаешь, мне показалось, я знаю этого Виктора, вот и вышла, чтобы увидеть его поближе, думала, может, что-нибудь вспомню…
– Слабо, очень слабо, – цокнул он языком. – Вранье на троечку. Иди к себе, потом поговорим!
– Я не вру!
– Иди к себе! – рявкнул так, что почудилось, будто стены задрожали. По спине пробежал холодок. Поежившись, Лана шагнула к лестнице. Только ушла не в спальню, а в мастерскую, и просидела там битый час, перебирая кисти. Смотрела во двор и все ждала, когда выйдет таинственный гость.
Наконец послышались голоса. Лана подалась к окну и вцепилась в подоконник. Дождь прекратился. Господин Белявский торопливо шел к машине. Она смотрела ему вслед и мысленно умоляла остановиться, все рассказать, помочь вспомнить ее прошлое. Больше всего на свете боялась, что он сейчас уйдет и больше никогда не вернется, а она так и останется жить в неведении.
Виктор обернулся. Посмотрел на окно мастерской – по коже пронеслись мурашки. Смутное узнавание снова сжало грудь. Отступив на шаг, Лана затаила дыхание. И вздрогнула, когда хлопнула дверца машины, словно вместе с ней мужчина закрыл дверь в ее жизнь, так и оставшуюся скрытой, непонятной, чужой. Вновь накатила беспросветная тоска. Вновь она почувствовала себя никчемной и беспомощной.
Виктор уехал, а Лана села за мольберт и постаралась прислушаться к своим ощущениям. Чтобы никто не отвлекал, даже заперлась на щеколду. Ощущение, пришедшее к ней в первый раз в кабинете, когда она мгновенно усвоила содержание книги, появилось не сразу, но Лана его узнала и всеми силами попыталась удержать.
– Покажи мою жизнь… – сорвалось с губ.
Дальше все происходило как во сне. Неведомая сила направляла ее руку, руководила процессом рисования. Завершив картину, Лана очнулась. А когда посмотрела на свое творение, закричала от ужаса.
На холсте зияла черная дыра. И она словно затягивала ее в воронку…
Глава 12
У тумана разные глаза
– Лана! Ланочка! Ты в порядке? – голос мужа доносился как сквозь вату. Открыв глаза, она не сразу разглядела его лицо.
– Что случилось? – прошелестела тихо, но Георгий услышал.
– Сначала был крик, потом грохот. Я бросился в мастерскую, а дверь закрыта! Ты не отвечаешь. Ну, пришлось выломать ее. А ты лежишь на полу без сознания…
Судя по кубической люстре на потолке, они в спальне. Лана попыталась приподняться, но в голову словно иголки впились, причиняя нестерпимую боль.
– Сама не понимаю, как так получилось, – простонала беспомощно, откинувшись обратно на подушку.
– Отдыхай. Может, тебе что-нибудь принести? Чай, воду?
– Воды, пожалуйста.
Георгий торопливо вышел из комнаты. Лана осталась в полной тишине, которая только усилила страхи: вокруг не было ничего, что помогло бы отвлечься. Стоило сомкнуть веки, как перед глазами появлялась картина с черной дырой. Что это может означать? Ее жизнь – пугающая воронка? Сознание играет с ней. Скорее всего, ее мозг стал проделывать такие штуки из-за аварии. Вроде бывали случаи, когда после сильного удара у человека пробуждались какие-то способности. Судя по тому, что ее уже собирались хоронить, пострадала не только голова. Ей как-то удалось выкарабкаться, договориться со смертью – и не просто очнуться, но еще и чудесным образом восстановить все раздробленные кости за рекордно короткий срок. Как? Как она это сделала?! Что, черт возьми, происходит?
Вернулся муж и протянул ей стакан. Но прохладная вода не принесла облегчения. Разве что головная боль чуть поутихла. На зеленом диване, куда она перебралась, на фоне желтой стены Лана казалась бледным пятном – судя по отражению в зеркале напротив. Она не просто не вписывалась в интерьер дома, она не вписывалась в собственную жизнь. И это пугало.
– Что произошло? – Георгий мягко коснулся ее руки.
– Сама не знаю. Я рисовала. А потом потемнело в глазах и… все.
– Ты нарисовала черную дыру. Я как-то раньше не замечал у тебя тяги к космической теме.
– Раньше вообще все было по-другому.
– Хотя нет, вру. Незадолго до аварии ты нарисовала планету. Несуществующую или неизвестную. Помню, ты сказала тогда, что увидела ее во сне. Хохотала и говорила, что, мол, теперь ты видишь будущее и что когда-нибудь эту планету откроет какой-нибудь астрофизик. Знаешь, я начинаю задумываться о твоих способностях.
– Каких? – осторожно уточнила Лана, невольно стиснув его пальцы.
– Ну, сверхъестественных. В регенерацию там всякую, ясновидение… Вчера пару статей в интернете прочитал, оказывается, есть случаи, когда люди выживают с несовместимыми с жизнью травмами и у них потом открываются необычные таланты…
– Ага, значит, я все-таки твоя жена! – прищурилась Лана.
– Ну конечно, моя!
– И я не инопланетянка?
– Ну… кто знает…
– Ах вот ты как! – насупилась она.
– Да шучу я, шучу! – он притянул ее к себе и поцеловал. – Прости меня. Я наговорил тебе кучу гадостей, обвинил ни за что ни про что… В общем, я дурак.
В его объятиях было легко и спокойно, и постепенно напряжение стало уходить.
– И ты прости меня, – горячо зашептала. – За тот мерзкий поступок, о котором ты мне рассказал. Хоть я о нем и не помню, но мне все равно очень стыдно и неприятно. И прости, что не сдержала слова и вышла посмотреть на твоего компаньона.
– Ладно, – буркнул Георгий, но в уголках его губ спряталась улыбка.
– Я и вправду думала, что знаю его. Мне показалось, что смогу что-то вспомнить. Странное чувство… Я не смогла удержаться.
– Ты никак не могла знать его раньше. Виктор из Иркутска, много лет развивал бизнес в Москве. Теперь зачем-то приехал в Смоленск и связался со мной. Ладно город, но я не знаю, чем его мог заинтересовать наш коттеджный поселок, зачем он вообще отыскал меня и решил купить часть бизнеса.
– М-да, как-то странно… И что? Ты решил не иметь с ним никаких дел?
– Ну почему же? Такое сотрудничество нам очень даже на руку. Мы значительно приумножим капитал. Я не смог отказаться. Кстати, в честь заключения такой выгодной сделки на следующей неделе будет банкет. Так что готовься принимать гостей.
– Здесь?
– Ну да, как всегда. Окажешься в своей любимой стихии. Что-что, а устраивать потрясающие банкеты ты умеешь. Поэтому доверяю его организацию тебе.
Лане не понравилась эта новость. Организовывать банкет? Как он себе это представляет?! Ее захлестнула паника.
– Жора, давай ты займешься этим сам, – как можно тверже попросила она. – Я не могу. Мне тяжело делать то, что я делала раньше. Мне нужно время. Пожалуйста, не заставляй меня.
Георгий шумно вздохнул. В его взгляде промелькнула печаль, но он согласно кивнул:
– Ладно, сам все сделаю. Ты права. Даже рисовать ты стала не сразу. Наверное, я просто тороплю события. Прости.
– Спасибо, что понимаешь, – благодарно улыбнулась Лана.
– Ну, хватит болтать. Отдыхай. А я пока приготовлю что-нибудь на обед. Ты и не поела толком.
Он ушел, а Лана продолжала сидеть на диване, поджав под себя ноги, и смотреть в одну точку. Она была счастлива оттого, что помирилась с мужем, и в то же время ей было неспокойно из-за всего происходящего. Позднее, взяв планшет, она вышла в интернет и нашла материалы о людях, которые после страшных травм умудрились спастись.
«Семнадцатилетняя девушка получила тяжелые повреждения, но выжила. У нее не было бедра и стопы, раздроблены почти все кости. Она перенесла более двадцати операций, но неизвестно, сможет ли снова ходить…» – говорилось в первой статье. «…Самолет внезапно разрушился прямо в воздухе. В обломках нашли двадцать семь тел и живую девушку с тяжелейшими травмами… Шестнадцать месяцев врачи поднимали ее на ноги», – рассказывалось во второй. Подобных статей оказалось немного, и все же такие люди существуют, что немного утешало. Но тяжесть в груди все равно не исчезала.
– Жора, я пойду, немного прогуляюсь! – крикнула Лана уже в коридоре, набрасывая на плечи пальто. Муж появился спустя минуту, когда она уже звенела ключами.
– Эй, подожди! Ты что? Тебе нужно лежать!
– Не могу я лежать, я хочу на воздух, – перебила она. – Мне нравится гулять в лесу, я как будто рождаюсь заново после каждой прогулки.
– Да там грязища после дождя! – Георгий лихорадочно подыскивал аргументы, пытаясь отговорить ее. – Я приготовил обед, потом будет не так вкусно. Да и не отпущу я тебя одну после того, как ты потеряла сознание! А вдруг это повторится, что тогда?
– Не повторится.
– Я в этом не уверен. Давай, раздевайся, потом вместе прогуляемся. Лана!
Но она уже отперла дверь и выскользнула на крыльцо. Напоследок бросила виновато:
– Прости, но я не могу не пойти. Ешь без меня.
На улице стелился туман. Он скользил в волосах и касался ног. Какой-то неестественно холодный и густой. Причем густой настолько, что Лана едва различала дорогу. Но ее тянуло в этот туман, необъяснимо тянуло, до безумия, словно она сама была его частью.
Отыскав протоптанную дорожку, ведущую в лес, она поспешила по знакомому пути. Ловя порывы осеннего ветра, вдыхая полной грудью влажный воздух, она растворялась в туманной дымке, закрывалась ею от всего мира, как ширмой. Спрятав руки в карманы пальто, всматривалась в размытые силуэты деревьев, готовых к зиме, и чувствовала себя абсолютно счастливой. Ах, если можно было бы оставить суету и прорасти здесь травой! Навсегда отпустить терзающие душу образы и удручающие мысли. Только в лесу она не казалась себе чужой. А сизый туман лишь усиливал это ощущение.
Сколько она так бродила – неизвестно. Может, час, может, чуть больше, но уже начинало смеркаться. А туман стал таким плотным, что Лана с трудом могла разглядеть собственные ноги. Кажется, она повернула не туда, это какая-то другая тропинка. Остановившись, начала вертеть головой, пытаясь понять, где находится. Кажется, здесь нужно повернуть направо.
– Странно… – пробормотала Лана, двинувшись в нужную сторону. Сердце сдавило плохое предчувствие. Не нравился ей этот липкий едкий туман, становившийся почти осязаемым. Это ощущение чего-то нереального, будто кто-то невидимый сковывает движения, не дает ни вырваться, ни шевельнуться, ни вдохнуть.
Она остановилась, чтобы снова оглядеться, и в это мгновение ее пронзила нестерпимая боль, будто что-то ядовитое обожгло внутренности. Беспомощно обхватив себя руками, Лана со стоном осела на землю. Ее трясло. Воздуха не хватало, она пыталась ловить его открытым ртом.
«Сейчас… еще немного – и все пройдет. Без паники. Все пройдет», – успокаивала она себя. Боль прокатилась от макушки до пят жгучей волной, а потом внезапно исчезла. Лана услышала треск и чудом успела отскочить в сторону, а на то место, где она только что находилась, упало засохшее дерево.
– Господи! – выдохнула она, ничего не понимая. Опустив взгляд, чуть не закричала от ужаса: в ногах клубилось странное сизое облако. Лана отступила – оно приблизилось, а спустя мгновение снова обожгло болью.
– Нет, не надо… – умоляюще простонала она. Но облако скользнуло вверх, к животу, который мгновенно скрутило судорогой. Затем это нечто окутало голову, вызывая мучительную мигрень, будто пытаясь разорвать ее на части.
Происходящее было пыткой. Болезненной, жестокой пыткой, только самого палача Лана не видела. Но отчего-то знала: это что-то потустороннее, страшное, опасное… И если оно продолжит ее мучить – Лана умрет.
– Отпусти-и, – заскулила она, впиваясь пальцами в сырую землю, – отпусти-и…
Ей казалось, что ее выворачивают наизнанку, пронзают чем-то острым, наслаждаясь мучениями. Глаза заволокло пеленой боли. Все, за что цеплялся взгляд, – это смазанные очертания деревьев, молчаливых свидетелей ее страданий. Конечности ощущали холод, но внутри все пылало.
Внезапно мучения закончились. Обессиленная, Лана пустым мешком упала на землю и закрыла глаза. Ее будто выпотрошили, вынули душу из тела и оставили лишь оболочку. Ветер завывал над головой, принося сухие листья и сырую прохладу. С трудом поднявшись, она вскрикнула: чуть поодаль стояло нечто, напоминающее человеческий силуэт, только весь окутанный туманом. Стояло и смотрело прямо на нее.
Глазами разного цвета.
Испуганно бормоча и пятясь, Лана как завороженная смотрела на то, что должно быть лицом, однако видела лишь размытые черты. Наконец молчаливый палач растворился в воздухе, словно дым. А с ним исчезла и боль. Снова расцвел день и в кронах завыл ветер. За считанные минуты развиднелось и больше ничего не напоминало о густом тумане, окутывающем лес.
Девушка вскочила и бросилась прочь. От страха ноги подкашивались, но она все равно, спотыкаясь и падая, изо всех сил, насколько было возможно, спешила домой, к мужу, в яркие комнаты, где не было страшно, где царил покой. Бежала так быстро, что, казалось, сердце лопнет. Только бы это нечто не бросилось вдогонку, иначе она умрет от ужаса!
Споткнувшись о камень, Лана упала прямо на ступеньки крыльца. Ее не волновало, как объяснит мужу, почему такая грязная и взбудораженная. Ее пугала лишь одна мысль.
Кто-то хочет ее убить.
И это не человек.
