Валерий Николаевич Стовба
Хроники уходящего поколения
Алые паруса
В 1956 году, по пути на Чукотку, пассажирский корабль «Русь» зашел на рейд Петропавловск-Камчатского. Выглянув в иллюминатор, я оторопел: невдалеке от нас стояло большое трехмачтовое парусное судно. И, как у Грина, паруса его были красные (эффект заходящего солнца).
Ни отец, ни другие пассажиры «Руси» не смогли мне объяснить, откуда здесь взялся старинный (так мне казалось) корабль.
« « «
Многие месяцы меня не оставляла эта загадка. Пока в «Пионерской правде» я не прочитал материал об учебном паруснике «Товарищ»
Глава 2. Школьные годы. Юность.
Зэковские – комсомольские
Летом 1958 года отца демобилизовали из рядов Советской Армии. Мы переехали с Чукотки на Украину – в Кривой Рог, где жила сестра отца. Там я пошел в пятый класс. Начал знакомиться с украинским языком, с обилием овощей и фруктов, с географией города, который из конца в конец растянулся на сто пятьдесят километров по пласту залегания железной руды. Ее перерабатывали пять горно-обогатительных комбинатов, каждый из которых возводился в формате ударных комсомольских строек. Но это не совсем соответствовало действительности. По призыву комсомола сюда приезжала только половина необходимых строителей. Другая половина – это досрочно освобожденные из тюрем и лагерей. Чтобы не вернуться назад в места заключения, они обязаны были отработать в Кривом Роге определенное время.
Многие из заключенных, получив место в общежитии, а в дальнейшем женившись, порвали с криминальной средой. А другие, отбывая необходимую повинность, оставались ворами, бандитами, грабителями. Они время от времени накаляли криминальную обстановку в городе, вызывая разнообразные тревожные слухи о действительных или мнимых событиях.
Зачастую в кинотеатрах по окончании сеанса оставался мертвый зритель, зарезанный в темноте зрительного зала. Поговаривали, что это результат картежных игр уголовников, когда проигрывалось одно из мест в том или ином кинотеатре.
Стало непреклонным правилом, что у старшеклассников шпана снимала наиболее красивые и дорогие фуражки, шапки. Уже на следующий день они появлялись в продаже на местных рынках
Раздевали женщин, изымая в пользу общака дорогие пальто, шубы, сумочки, драгоценности.
Обо всем этом мы узнавали из рассказов в школе, на улице, дома. Но один случай произошел на наших глазах. И случай неординарный.
Трехэтажный дом, в котором мы временно проживали, находился между территорией парка, жилым частным сектором и районом из двух-, трехэтажных жилых домов, возле которых была остановка трамвая. Так вот, однажды одну из женщин, которая шла с остановки к нашему дому, остановил грабитель. Угрожая ножом, он заставил бедную женщину снять потертое пальтецо и набросил ей на плечи дорогую натуральную шубу. Пригрозил, что убьет, если она по пути домой не будет кричать во весь голос «Теперь не раздевают, а одевают». Я еще был во дворе с одноклассниками, когда соседка, с дико расширенными глазами, бежала к своему подъезду, крича дурным голосом «теперь не раздевают, а одевают!»
« « «
Жители дома были уверены, что грабители еще появятся за «подаренной» шубой. Но оказалось, что они ошиблись: женщина, как рассказывали, еще многие зимы форсила в той дорогой шубе.
Ребята с нашего двора
Хочу рассказать о друзьях моей юности, ребятах с нашего двора. Мне кажется, что поколение, молодые годы которого пришлись на шестидесятые, оказалось крепче, профессиональнее, искреннее и более приспособленными к различным жизненным коллизиям. Судите сами.
ВАЛЕРИЙ ВАСЮЧЕНКО (ВАЛЕТ)
Его увлечением была эстрадная музыка. И прежде всего «Битлы». Записывали их на магнитофоны, настраивая радиоприемники на Румынию. А еще Поль Анка, Джони Холидей, Шарль Азнавур, Синатра… Они формировали наши музыкальные приоритеты.
Случилось, что это сплотило нас в школьный музыкальный ансамбль. Выступали в окрестных колхозах и совхозах, в воинских частях. Такие выступления частенько заканчивались выпивками. Это как бы повышало уровень нашего самоуважения. Целовались с девушками, иногда совершали неблаговидные поступки. Например, украли в школьном буфете ящик бутылок из-под молока. Сдали их в магазин, купив пару бутылок дешевого вина.
Учеба давалась Валерию легко. А потому он ее не ценил. Поступив в университет, и на отлично сдав экзамены за первый семестр, бросил учебу, мотивировав, что французский язык ему не интересен.
О том, что Валет умница, но умница слабовольный, говорит перечень из его трудовой книжки: инструктор горкома комсомола, администратор городского драматического театра, руководитель городского отделения «Спортлото», инструктор ДОСААФ и т.д. Он нигде надолго не задерживался. Потому, что на любом рабочем месте в шестидесятые годы требовалось одно: быть хорошим исполнителем. А Валет был человеком творческим, не лишенным инициативы, выдумки.
Жаль, что его лучшие годы прошли при Советах, а не во времена Путина. Он – представитель потерянного поколения. И мой лучший друг.
ВИКТОР КОЗЕНКО (ДЛИННЫЙ).
Единственный среди нас, кто закончил не русскую, а украинскую школу. Хотя это не имело никакого значения. Все мы в совершенстве владели обоими языками.
Как все мы, увлекался футболом. Был членом нашей дворовой футбольной команды. После школы в институт не поступал. Был призван в армию. Служил в Польше. Так получилось, именно в той части, в которой во время Великой Отечественной воевал мой отец.
Отслужив, женился на еврейке. Родился сын, к сожалению, с серьезным генетическим заболеванием. Мать бросила их с сыном и уехала жить в Израиль. Виктор любил сына, лечил его, таскал с собой на рыбалку, в спортзал.
Познакомившись с известным тренером по тяжелой атлетике Архангородским, стал директором спортклуба Криворожского горнорудного института. Одновременно поступил учиться в Кировоградский пединститут.
Когда сыну стало лучше, бывшая жена вспомнила о нем и позвала в Израиль. К тому времени грянула перестройка. Виктор лишился работы. Думая о будущем, согласился на переезд сына за границу.
И сдал. Запил. Однажды купил в киоске паленую водку. Угостил друзей. Хоронили всех вместе. Царство тебе небесное, Виктор.
АЛЕКСАНДР МАШКОВ (СОСЭ).
Нападающий нашей дворовой футбольной команды.
Довольно талантливый. Закончил инженерный факультет. Всю жизнь работал мастером на Криворожском металлургическом заводе. Сделать инженерную карьеру не стремился. Считал, что загубил свой талант футболиста. Родители были против. А у него не хватило характера пойти против их воли. Кстати, ребята, которые играли хуже его, хорошо проявили себя в профессиональных командах класса Б.
Пробовал изменить свою жизнь – поехал на север. Но быстро вернулся – побоялся, что утонет в водке.
Женился. Родили дочь. Но года через два развелись. Жену не устраивали положение и заработок мужа. И он, как и Виктор, запил. Сломался. Такая же нереализованная судьба.
БОРИС ФРИШ.
Трудный характер. Чистокровный еврей, он не стремился сближаться с единоверцами. Порой стеснялся своей национальности. При отце Менделе сообщал всем, что его отчество Михайлович. Дружил с ребятами, среди которых преобладали русские и украинцы.
Бабник. К кому только он не «клеился», вне зависимости от ума, красоты, положения. Лишь бы это была женщина.
Мать женила его на еврейке. Родили двух дочерей. Нас, дворовых друзей, пригласили в гости только один раз. Думаю, мы не понравились его жене.
Был ли он жадным? Скорее скупым. Однажды пригласил меня на свой день рождения в ресторан. Почему только меня? Кто-то из друзей служил в армии. У кого-то были сессии. Так что за столиком мы были вдвоем. Заказ делал Борис. Посидели, выпили, поговорили, поухаживали за соседками. Официантка принесла счет. У Фриша не хватило денег, чтобы расплатиться. Я добавил, все равно не хватало. И Борис придумал выход из положения: «Я поеду домой за деньгами, а ты пока побудь в залоге у официантки». Ну а что еще мне было делать?
И в этом случае проявилась его скупость. Он не взял такси, чтобы ускорить мое «заключение», а поехал трамваем. В результате я ждал его, ловя злые взгляды работников ресторана, до тех пор, пока все стали уходить. Такого стыда я никогда больше не испытывал.
Работой он себя не утруждал. При хорошо устроенных мозгах занимал должности, не заставлявшие его напрягаться: лаборант в НИИ, сотрудник отдела внедрения новых технологий и т.д. Неожиданно для меня Борис вдруг захотел стать коммунистом. Несмотря на квоты, существовавшие для евреев, он все же добился своего, правда, спустя три года.
После развала Союза попробовал силы в бизнесе. Созванивался со мной, предлагая для реализации в Новгородской области костную муку. Не получилось.
В сорок с лишним он узнал, что болен: рак почки. Оплатить операцию и, особенно, супердорогие лекарства в период реабилитации он не мог. Так возникла идея ПМЖ в Израиле. Туда он переехал с женой и мамой. Ему бесплатно сделали операцию, снабдили бесплатными лекарствами. Такое кардинальное решение продлило жизнь на 3-4 года.
Мы часто встречались с ним на компьютерных мониторах по «Скайпу». И каждый раз я чувствовал, как он скучает на чужбине, что ему не с кем общаться, что жена его раздражает. Дочерей он увидел только перед смертью, уже в хосписе – одна прилетела из Киева, другая из США.
« « «
Мы были разные: кто лучше, кто хуже; кто более, кто менее профессионален; кто однолюб, кто бабник; кто удачлив, а кто нет. Но мы выросли интернационалистами, с молоком матери впитали в себя неприятие национализма. Неизменность дружбы, что бы ни случилось с каждым из нас.
И вдруг – майдан в Киеве, госпереворот, герои Бандера, Шухевич, отрицание русского языка, нашей истории. Безумие. Я и мои друзья, оставшиеся в живых, не приняли его. Верю, что вместе с другими украинцами они сбросят эту ненавистную власть порошенок, турчиновых, аваковых, ярошей, кличко и другой нечисти. Верю, мы еще посидим за столиком ресторана в Кривом Роге.
Помянем ушедших, выпьем за будущее.
Яшин, математика и КВН
В первой половине шестидесятых состоялся футбольный матч, аналогов которому к тому времени не было. В Англии встретились сборная Великобритании и сборная мира. В воротах последней был знаменитый Лев Яшин. Это событие в спортивной жизни транслировалось советским телевидением в неудобное рабочее время. У нас, пацанов из восьмых-девятых классов, в это время шли занятия.
Как быть? Как не пропустить матч? Мы со Славкой Вячеславовым выход из создавшегося положения нашли, к своему удивлению, быстро. Дело в том, что жил Слава в доме через дорогу от школы. Его отец – футбольный фанат – заранее одобрил наш план: удрать с математики и посмотреть матч у них дома. Тем более, он гарантировал, что его жены – парторга нашей школы – в это время дома не будет.
И вот наступил час истины. Мы втроем удобно расположились напротив допотопного телевизора «Верховина», следя за каждым движением наших футбольных кумиров. При счете 1:0 в пользу интернационала, после двух сейвов Яшина дверь в комнату открылась и вошел… директор нашей школы Вячеслав Леонидович. Мы со Славкой замерли в состоянии анабиоза. Что-то сейчас будет…
Положение спас отец Славы. Он в двух словах заверил директора, что пацаны, то есть мы, ни словом не обмолвятся о его отсутствии в школе в это время. А за детишек, влюбленных в футбол, он берет ответственность на себя. Такая формула примирения устраивала всех. Созерцание футбольного колдовства продолжалось вчетвером.
По результатам первого тайма сборная мира вела 2:0. Яшин уступил место в воротах югославу Шошкичу под оглушительные аплодисменты болельщиков. Кстати, после матча ему, как лучшему вратарю мира, была вручена легковая машина.
Вторая половина знаменитого матча для нас с директором завершилась минут через десять. Как англичане отыгрались, забив два мяча, мы уже не видели. Дело в том, что в квартиру, ставшую просмотровым залом, неожиданно вошли Славина мама (парторг школы) и наш классный руководитель Дина Ефимовна. Парторг занялась директором, мягко упрекая его за антипедагогический поступок. А классная дама срывала на нас злость за то, что променяли ее любимую математику на пошлый футбол.
Короче, мы во главе с директором постыдно покинули проигранную территорию мирового спорта. Директор, переходя дорогу в сторону школы, развел руки, вздохнул и произнес, как бы оправдываясь: «Вот так-то, хлопцы…».
Через два года, будучи учащимся выпускного класса и капитаном школьной команды КВН, я зашел в кабинет Вячеслава Леонидовича, чтобы передать ему почетный диплом городского клуба КВН за второе место, занятое нами в районе. Поблагодарив в моем лице всех наших кавээновцев, директор улыбнулся:
– А все-таки не напрасно мы тогда посмотрели сборную мира с англичанами…
Я был польщен. Дело в том, что директор оказался в курсе наших кавээновских выступлений. Последнюю встречу мы выиграли благодаря вопросу, касавшемуся того знаменитого матча. Видимо, наши противники в тот год не рискнули пропустить уроки ради футбола.
– Да, Вячеслав Леонидович, мы тогда поступили правильно. Спасибо вам за ту игру.
– Конечно, – ответил директор. – Ведь у вас с Вячеславовым по математике «отлично».
Криворожские «
развлекаловки»
В возрасте четырнадцати-шестнадцати лет, еще будучи учениками средней школы, ребята с нашего двора (а это я и мои друзья Валерий, Виктор, Александр, Борис) были остро заинтересованы проблемами, касающимися контактов с девушками нашего возраста и постарше. Играл гормон, хотелось, чтобы они заметили тебя, выделили в однородной массе мужчин. А как этого добиться, мы тогда еще не знали. Потому шли на эксперименты, порой неумные, грубые, но вызывающие одобрение таких же, как и мы, юнцов.
Ниже примеры подобных наших «развлекаловок».
Только город накрывала теплая, манящая темнота, мы выходили на свой Брод – центральную улицу Кривого Рога проспект Карла Маркса. Долго ходили взад – вперед, временами подходили к прилавку продовольственного магазина хлебнуть стаканчик сока: кто яблочного, кто томатного. И вновь продолжали движение взад – вперед…
…Пока не находили первую свою жертву. Девушку, которая в одиночку по-модельному печатая шаг, силится стать, видимо, самой красивой, среди представительниц своего пола.
Мы «помогали» ей в этом, выстроившись за неудачливой девушкой строем и идя с ней в ногу, как в строю. Это вызывало любопытство прохожих. Они оглядывались на девушку, улыбались ей. А та принимала себя писаной красавицей, раздавала улыбки направо и налево, пока не разоблачала нашей аферы.
Бывали и другие розыгрыши. Выбиралась одинокая девушка с не очень красивыми ногами, выставленными напоказ из-под короткого платья. Мы, пацаны, артистически вздыхали, охали, произносили с придыханием:
– А ножки, смотри какие ножки…
Девушка оборачивалась убедиться в нашей высокой оценке ее ножек. И в это время один из нас, скривив физиономию, произносил голосом человека, увидевшего что-то непотребное:
– Вырвать бы их да надавать по роже…
Реакцию девушки и окружающих не берусь даже описывать. Цирк!
Третья «шутка» встречалась у нас редко: не позволяли типажи девушек. Когда на Броде появлялись две девушки, медленно бредущие под ручку, один из нас заинтересованно спрашивал у них:
– Дiвчата, ви сестри?
–А я той Нестор, що Iмел сестер.
Все тот же разухабистый, неприличный эффект.
« « «
В конце пятидесятых в соседней пятиэтажке поселилась семья «американцев» – отец, мать и трое сыновей покинули Бразилию и выехали на постоянное место жительства на родину – Украину.
Двое старших держались вместе, изъяснялись по-русски и по-испански. Их уважали пацаны. А вот третий – Басура – был склонен к дешевой известности, был неразборчив в средствах достижения цели.
Например, он долго, недели две, выпиливал из досок макет автомата Калашникова, покрасил его черной краской. И в один из вечеров, когда стемнело, разложил на трамвайных рельсах десятки капсюлей. Когда трамвай наехал на первые из них послышались как бы выстрелы, Басура вышел с «автоматом» из-за деревьев и затрясся, будто стреляет очередями.
Пассажиры поверили в реальность происходящего и как подкошенные упали на грязный пол общественного транспорта.
Милиция так и не нашла виновника происшествия.
А еще Басура был жаден. Для него деньги были целью, а не средством ее достижения.
Как-то с наступлением темноты ребята с нашего двора собрались вместе. Здесь же был и Басура. Мимо проходил паренек – одноклассник Басуры где-то пятого-шестого класса. У кого-то из «взрослых» сработала шальная мысль:
–Басура, слабо тебе дать по морде своему дружку? А я тебе за это дам двадцать копеек.
–Запросто, – ответил паренек.
Мы были в шоке, когда Басура, подойдя к парню, сказал:
– Привет, Серега.
–Привет, – раздалось в ответ.
Не говоря больше ни слова, Басура влепил дружку пощечину и так же без слов удалился.
Выдвинувший провокационную идею Виктор без слов вложил в потную ладонь Басуры двадцать копеек.
« « «
Были и еще жестокие «развлекаловки». Ночью мимо нашего дома редко, но проходили грузовые машины. Мы перетягивали дорогу от дерева справа до дерева слева обычной ниткой. Когда та попадала в свет фар, то казалась толстым канатом, который может повредить автомобиль. Издали, из травы, мы наблюдали за водителем. Взяв в руку монтировку, водитель выходил из себя, дойдя до «веревки» и, понимая, что его кинули, разражался отборным шоферским матом.
« « «
Наверняка все, о чем я рассказал, выглядит отвратительно. Но уверен, говорить об этом надо. Ведь мы тогда были именно такими. Из песни слов не выбросишь.
Арбузы на завтрак
Один из летних месяцев мать, отец и я проводили в гостях у деда и бабушки в бывшем райцентре, а ныне селе Котовка Днепропетровской области. Это родина отца и его многочисленных братьев. Котовка знаменита тем, что в царские времена принадлежала пану Энгельгардту – тому, кто выкупил Тараса Шевченко из крепостной зависимости.
Но нас привлекал в Котовку не исторический экскурс, а Лиман – большое чистое озеро среди сосновой рощи. Лучшего отдыха не придумать.
Половина дедовского дома принадлежала ему с бабушкой. А вторая половина – брату папы дяде Грише. Его сын Григорий был моим двоюродным братом.
Мы сдружились. Благодаря широкому кругу знакомств Гриши среди местных ребят нередко попадали в критические положения, порой, соседствующие с нарушениями закона. На этот раз брат уговорил меня принять участие в ночной вылазке местной шпаны на колхозную бахчу – к тому времени арбузы уже поспели.
До поля бахчевых добрались сравнительно быстро – минут за сорок. Хлопцы предупредили, что у сторожа баштана ружье заряжено солью. Это частенько помогало сохранить колхозную собственность.
Арбузы выбрали быстро – каждый взял по паре полосатых. Забыв об осторожности, громко разговаривая стали выходить с поля. И вдруг неожиданно в ночи раздался голос сторожа: «Кидай кавуны. Стрилятыму!» Хлопцы, как по команде, побросали арбузы и что есть мочи побежали с «поля боя». Так же поступил и Гришка. Я рассудил иначе: стоило столько пройти среди ночи, чтобы вернуться домой без добычи? Эта мысль пересилила страх, и я ковылял за местной братвой последним, поскольку под рубашкой, заправленной в брюки, нес два солидных арбуза.
Раздались два выстрела. В это время мы продирались сквозь лесопосадку. Меня легко, но колюче что-то толкнуло в бок. «Напоролся на ветку», – подумал я. А потому продолжал бежать с арбузами. Гришка, хитрюга, заметив, что арбузы только у меня, предложил свою помощь. Мол, и мы пахали.
Минут через пять я почувствовал нестерпимое жжение в боку. Поделился опасениями с братом. Тот, уже опытный в таких делах, однозначно заявил: «Это соль из ружья сторожа». Способ избавиться от боли один – отмокать.
Лиман уже рядом поблескивал своим левитановским ночным серебром. Гриша сел на берегу, рядом с арбузами, а я, раздевшись, зашел в воду по шею, медленно массируя место, куда внедрилась соль. Так продолжалось около двух часов, пока боль почти не затихла.
Зайдя в родной двор, по совету брата мы опустили арбузы в холодную воду глубокого колодца.
Утром, за завтраком, все хвалили нас с братом за холодные арбузы за столом. Гришка скромно улыбался, принимая хвалу на свой счет. А я все время пытался выйти из-за стола, чтобы не портить завтрак семьи своим ужасным насморком. Как говорится – каждому свое. Кому вкусные арбузы, кому хвала за доставленное удовольствие. А кому хворь, заработанная в ходе ночного набега.
