Владимир Василенко
Статус D
Глава 35
– Что ты помнишь?
Вопрос этот ввинчивается в мозг раскаленным сверлом – снова и снова, каждый раз доставая до новой болевой точки. Сам по себе голос, который задает его, ничем не примечателен – негромкий, блеклый, с едва заметным дефектом дикции. Однако при первых же его звуках хочется съежиться, обхватить руками колени и замереть в позе эмбриона.
Это не спасает. Вопросы повторяются, и под их градом я сжимаюсь все сильнее, будто одиночка в драке, которого повалили на землю и пинают ногами.
– Что ты помнишь, Террел?
– Сосредоточься, Террел!
– Почему ты молчишь, Террел?
Может быть, именно с тех времен я так невзлюбил свое имя? Из всех сотрудников интерната по имени меня называл только он. Баумгартен.
А что я, собственно, помнил?
Охваченный пламенем дверной проем – будто портал в ад. Там, за ним – чьи-то крики, топот ног и клубы черного едкого дыма. И чья-то рука с блестящим кольцом на безымянном пальце, бессильно скребущая ногтями по полу.
А еще раньше…
Большая, сильная ладонь, обхватить которую у меня не хватает пальцев. Он идет рядом – высокий, огромный. Чтобы заглянуть ему в лицо, нужно запрокидывать голову. В какой-то момент он наклоняется и – ух, дух захватывает! – я подлетаю верх. Но мне не страшно. В этих руках мне ничего не страшно.
– Посиди пока тут, папе надо поработать…
Этот голос куда желаннее и приятнее, но слышу я его редко. Так редко, что не успеваю толком запомнить, прочувствовать. И снова и снова хватаюсь за воспоминания о нем, будто за ускользающую из пальцев нить.
А еще раньше…
Я на полу рядом с рабочим столом отца. Тот сидит рядом, и я время от времени поднимаю голову в надежде, что он смотрит, как у меня получается. Крохотные неловкие пальцы старательно выводят на белом листе зеленую ящерку, изогнувшуюся буквой S. Картинку эту я откуда-то срисовываю, но там эта ящерка блестящая, металлическая, а моя – живая, с глазками. Вот только в моем воображении она получается куда красивее, чем получается изобразить. И я беру новый листок и рисую ее снова. И снова. И снова. Возле меня уже целая кипа изрисованных листков, и с каждого на меня глядит эта ящерка. Только она не железная, а каждый раз разного цвета. Мелков у меня много.
– Что ты помнишь, Террел?
Мало. Чертовски мало. Но я знаю, что раньше помнил больше. Другие эпизоды стерлись, отошли на второй план, затмеваемые страшной картиной пожара. И сеансы у Баумгартена не помогали восстановить их. Впрочем, и не должны были. Сейчас, в сознательном возрасте, я понимал, что у него была совсем другая цель.
Чтобы я все забыл.
Наверное, это правильно, и в этом и заключается терапия для детей с посттравматическим синдромом. Но я не хотел забвения. Я хватался за эти обрывки воспоминаний изо всех сил. Это было то немногое, что у меня было своего, и я не хотел, чтобы у меня отняли и это.
Проснулся я резко, так, будто кто-то залепил мне пощечину. Некоторое время лежал, тяжело дыша и глядя в потолок. Наконец, сел, опустил ноги на пол. Отер взмокшее от пота лицо. Да уж… Давненько я не видел этих снов. В детстве они повторялись чаще, буквально каждые две-три ночи.
Голова трещала – не то из-за того, что не получилось толком выспаться, не то из-за вчерашнего многочасового сеанса виртуальной реальности.
По дороге в санузел столкнулся в коридоре с Рико, старшим из Родригесом. Тот, похоже, только что вернулся с ночной смены и отмывался в душе. Обратно он шел голым по пояс, лямки комбинезона болтались на бедрах. Оказалось, что грудь и плечи его были сплошь покрыты сложной вязью татуировок. Без новомодных стереоэффектов, просто однотонная черная краска. Узоры каких-то индейских мотивов – угловатый геометрический орнамент, страшные рожи с выпученными глазами и высунутыми языками.
Он поначалу напрягся, но потом устало кивнул мне, как старому знакомому и прошел в свою комнату. Со спины его мне вслед поглядел разрисованный солнечный диск с языками пламени.
Стоя под струями прохладного душа, я прикидывал, как мне половчее спланировать сегодняшний день.
Сегодня мне нужно было отметиться в полицейском участке, и это я решил не откладывать в долгий ящик. А уж после разговора с Джулией нужно поискать альтернативу салону «Blue Ocean». К хорошему быстро привыкаешь, конечно, но в моем положении это опасно. Полно ведь и бесплатных салонов. И Джулия сама говорила, что их посещение входит чуть ли не в список условий для получения универсального базового дохода.
Участок с самого утра напоминал растревоженный пчелиный улей. Я назвал дрону, стоящему у входа, цель визита, и тот отправил меня к кабинету Джулии – прямо по коридору и направо. По левой стороне коридора был огороженный прозрачной перегородкой опен-спейс, в котором кишели добрые полсотни людей. В основном, судя по виду, мелкие правонарушители и граждане, обратившиеся в полицию с каким-то заявлением. Первых можно было определить по понуро опущенным плечам и кислым физиономиям. У некоторых на запястьях поблескивали широкие браслеты наручников. Заявители, наоборот, были крикливы и суетливы. Общаться им приходилось чаще всего с дронами, принимающими стандартизированные заявки. Однако суть заявлений порой с трудом вписывалась в предусмотренные формуляры – из-за этого и столько нервов.
Возле кабинета Джулии было куда спокойнее. Саму ее я даже не сразу узнал без уже привычной брони и мускульных усилителей. Правда, пантера была на месте – сидела возле рабочего стола в позе сфинкса, и на мое появление отреагировала движением ушных сенсоров.
– А, Фрост! С утра пораньше?
Джулия указала мне на стул напротив, сама же еще пару минут занималась своими делами. Стол перед ней был чист, но она, похоже, видела на его поверхности какие-то документы с помощью НКИ. Она скроллила их, перетаскивала с места на место, что-то печатала на невидимой клавиатуре. Я тихонько наблюдал за ней.
Без брони она казалась такой хрупкой. И вдобавок – на пару лет моложе. Сколько ей? Лет двадцать пять, наверное. Но если бы не суровое выражение лица, ее можно было бы принять за мою ровесницу. Вот только выглядит усталой, под глазами темные круги. Похоже, опять бессонная ночь.
– Ну, что, как освоился? – наконец спросила она.
Я пожал плечами. Рано было делать какие-то выводы. За эти первые три дня я мало что увидел. Большую часть времени провел либо в своей комнате, либо в виртуальной реальности. Познакомиться почти ни с кем не успел. А с кем успел – лучше бы и не знакомился…
В памяти всплыла зловещая усмешка типа со стальными зубами.
Рассказать о вчерашнем инциденте Джулии? Ничем хорошим это не кончится. В интернате стукачей, пытающихся решить конфликты с помощью взрослых, мягко говоря, недолюбливали. Здесь ситуация почти такая же. Мне нужно самому как-то решить вопрос с Ежами, не вовлекая в это дело полицию. Тем более что предъявить им особо нечего.
Однако Джулия, к моему удивлению, первой спросила меня о Ежах.
– У тебя с ними не было никаких конфликтов?
– Вчера вечером, – не стал отпираться я. – Остановили на улице. П-пытались развести на деньги.
– Хм… А до этого?
Я помотал головой.
– Почему вы сп-прашиваете?
– Самопальный шокер тебе в вирт-капсулу воткнул Дживс Ривера по прозвищу Томагавк. Состоял в группировке Ежей. Высокий парень, с тебя ростом. Бритоголовый, с металлическими имплантами на черепе. И татуировка у него на правой щеке, в виде индейского топора. Точно не сталкивался с ним раньше?
– Нет. Вп-первые слышу. И что он говорит? Зачем он…
– Да ничего он не говорит, – устало вздохнула Джулия. – Он мертв.
Сказала она это буднично, мимоходом, но меня будто из шланга холодной водой окатили. В глазах моих, видимо, застыл немой вопрос, потому что Джулия, взглянув на меня, нехотя добавила:
– Загнулся от передозировки. Но, мне кажется, тут что-то нечисто. Скорее это убийство, и работал профи. Куда больший профи, чем сам Ривера.
– А он…
– Да, за ним числились подобные грешки. Он был одним из самых опасных у Ежей. Правда, в банде состоял формально, больше действовал сам по себе.
– Но п-почему я?
– А это у тебя надо спросить, – раздраженно ответила Джулия.
Я ее не винил за эту вспышку – видно было, что она устала и издергана.
– Пока что картина складывается странная. Как это вижу я? Кто-то пытался тебя убить в первый же день после активации твоего гражданского статуса. Попытка была так себе. Явно торопились, в качестве исполнителя взяли чуть ли не первого попавшегося из местных. Но спустя сутки, вместо того, чтобы довести дело до конца, просто залегли на дно и подчистили следы. На этот раз куда аккуратнее. Возможно, это те же самые заказчики. А может, и нет.
Звучит одновременно и страшновато, и обнадеживающе. Если я до сих пор жив – возможно, это таинственные недоброжелатели отказались от своих планов. По крайней мере, на время.
– И что будет д-дальше?
– Я не ясновидящая! Одно могу сказать – со стороны полиции тебе, увы, рассчитывать не на что. Оба инцидента исчерпаны, дела по ним закроются в ближайшее время. Случай в игровом салоне пришлось оформить как акт вандализма. Тут я пошла навстречу хозяину салона – так он получит хоть какую-то страховку.
– А если они п-попытаются снова?
Она развела руками, не сводя с меня внимательного, изучающего взгляда.
– Тогда ты вряд ли что-то сможешь им противопоставить. Да и я тоже. Если только ты мне не поможешь. Ты точно ничего не утаиваешь от меня?
– Да т-точно! – огрызнулся я.
Я и сам начинал злиться. Она что, думает, я совсем идиот? Если бы у меня были хоть малейшие подозрения по поводу того, кто за всем этим стоит – я бы не геройствовал, а рассказал все, что знаю.
– А что ты можешь рассказать об Арнольде Баумгартене? – неожиданно спросила она.
– Он-то тут п-причем? – удивился я.
– Может, и не причем. Но сегодня ночью было совершено нападение на его квартиру. Все вверх дном. Похоже на обыск. Сам Баумгартен исчез, но в квартире мы нашли следы его крови.
– Он… он…
К горлу, как всегда, когда сильно волнуюсь, подступил комок, и мне сложно было выговаривать слова.
– Либо мертв, либо похищен, – холодно продолжила Джулия. О таких вещах она говорила спокойно и отстраненно, будто хирург об операции. – Делом занимаются детективы, подробностей я не знаю. Да если бы и знала – сам понимаешь… Но я была в самой квартире. Она на моем участке, так что я первой приехала на вызов. Судя по всему, нападавших интересовали записи Баумгартена. И это весьма странно, не находишь? Кому могли понадобиться записи детского психолога, работающего в сиротском интернате?
Смотрела она на меня так, будто я от нее что-то скрывал, но вот-вот должен сдаться под гнетом новых открывшихся фактов. На меня же накатил странный ступор. Все происходящее казалось каким-то нелепым кошмаром. Попытки убийства, похищения, трупы… Как меня так угораздило? И самое главное – что я сделал-то? Я не мог припомнить ничего такого, что можно бы послужить толчком для развития подобных событий. Зато некстати вспомнилась другая деталь.
– А его к-книжка?
– Книжка? – Джулия удивленно приподняла бровь.
– Некоторые записи он д-делал от руки. У него б-была такая синяя к-книжка записная…
– Бумажный блокнот?
– Да.
– Занятная привычка… Редкая по нынешним временам. Но, возможно, это зацепка. Хорошо. А что ты вообще можешь сказать о Баумгартене? У тебя же с ним был какой-то конфликт?
Вспоминать об этом не хотелось, но я понимал, что это важно.
Много лет прошло, и сейчас я и сам не знал точно, верно ли все истолковал тогда. На своих сеансах Баумгартен применял что-то вроде гипноза. Я проваливался в темноту, тело цепенело, и единственное, что поддерживало связь с реальностью – это его голос.
– Что ты помнишь, Террел?
От одного воспоминания об этом я вздрогнул. И почти сразу в памяти всплыли мерзкие ощущения от его касаний. В тот раз я очнулся во время сеанса от того, что Баумгартен нависал надо мной всей своей немалой тушей. Рубашка на мне была расстегнута, на губах был какой-то гадостный привкус. Сам психолог потом объяснял, что я напрочь вырубился, и ему пришлось делать мне искусственное дыхание. Но эта версия была довольно сомнительной, особенно если учесть, что видеозапись сеанса почему-то не велась. Хотя должна была.
Я не стал молчать. Тут же стали всплывать мелкие эпизоды, связанные с другими воспитанниками интерната. Началось внутреннее расследование, быстро вышедшее на более высокий уровень… Через полгода проверок Баумгартена, наконец, полностью оправдали и восстановили в должности. И с тех пор больше ноги моей не было в его кабинете.
Он, конечно, не простил мне той истории. Еще бы! Я его едва не уничтожил. Он мог бы лишиться лицензии, а скорее всего – еще бы и тюремный срок схлопотал.
Я в общих чертах пересказал все Джулии.
– Тебе ведь было года три-четыре, когда ты попал в интернат? То есть до этой истории ты уже несколько лет ходил на сеансы к Баумгартену?
– Нет. С младшей г-группой работала мисс Роджерс. Она уже вышла на п-пенсию. К Баумгартену я попал лет в д-девять. И у него были… д-другие методы.
Джулия озадаченно вздохнула, сделала несколько пометок у себя в виртуальном блокноте и сменила тему.
– Как у тебя с соседями? Не цапаешься с Родригесами?
– Нет.
– Насчет работы пробовал нащупать почву?
– Нашел п-подработку в одном вирт-проекте… – нехотя признался я. – «Наследие Странников».
– Молодец, – неожиданно поддержала меня полицейская. – Я говорила, что тебе это зачтется. Идет социальный эксперимент. Все время, проводимое в виртуальной реальности, засчитывается наравне с рабочим и дает прибавку в социальном рейтинге. Может быть, даже сможешь рассчитывать на досрочное снятие штрафного статуса.
Вот тут я оживился.
Я уже изучил возможности досрочного снятия штрафного статуса. Был, конечно, самый простой и быстрый – внесение денежного залога. Платишь определенную сумму – и тебя мгновенно переводят на статус С со всеми соответствующими привилегиями. Однако сам по себе штрафной срок – в моем случае это три месяца – продолжает идти, и если в течение этого срока ты совершишь серьезное правонарушение, то мало того, что залога обратно не получишь, так еще и оранжевый статус вернут с дополнительными штрафными баллами. В общем, палка о двух концах.
Впрочем, этот вариант мне все равно не подходит. Сумма залога для меня сейчас составляет чуть меньше тридцати тысяч баксов. Я такие деньжищи и за год не скоплю. Одно радует – сумма эта потихоньку снижается. Похоже, она прямо пропорциональна сроку. Но все равно, проще уж потерпеть эти три месяца.
– И что мне н-нужно делать? – спросил я.
– Хорошо себя вести, – усмехнулась Джулия. – Не попадаться на другие штрафы, исправно отмечаться у меня каждую неделю. И проводить не меньше сорока часов в неделю в капсуле. По баллам социального рейтинга это тебе будет засчитываться почти как полезные общественные работы. Если будешь делать это регулярно – сможем сократить твой срок.
– На сколько?
– Ну… где-то на месяц.
– Никогда не п-понимал, зачем им это… – покачал я головой.
– Кому?
– Властям. И самой к-корпорации. Благотворительность?
Джулия снисходительно усмехнулась.
– Корпорация свое получит в любом случае. Просто не от абонентов, а напрямую из городского бюджета.
Я хотел спросить – раз уж городские власти так расщедрились, так почему бы просто не увеличить размер пособий для граждан. К чему вся эта возня с вирткапсулами? Но не успел сформулировать вопрос, как ответ сам всплыл у меня в голове.
Загоняя безработных «желтков» в игровые залы, власти убивают сразу двух зайцев. Они еще и убирают бездельников с улиц. И дают им некую иллюзию занятости. Те, кому на роду написано барахтаться у самого дна, в довесок к скудным подачкам получают суррогат новой жизни.
Впрочем, это куда лучше, чем ничего.
Ну, а корпорация во всей этой схеме, конечно, не в накладе. Новые постоянные пользователи – это новые вирткапсулы, новые игровые салоны и новые рабочие места для создателей грез.
– К слову, если и правда хочешь ускорить процесс – то могу устроить тебя и на настоящие общественные работы, – предложила Джулия. – Это будет тебе огромным бонусом. Думаю, тогда статус D у тебя продержится считанные недели. Но… придется немного запачкать руки. В прямом смысле.
– Я готов, – не задумываясь ответил я.
– Что ж, тогда я отправлю твое досье офицеру Брику, он занимается этим направлением.
– Сп-пасибо!
– Если у тебя больше нет вопросов ко мне, то можешь идти, Фрост.
– Один. По п-поводу запроса о моих родителях…
Джулия шумно вздохнула, откинувшись на спинку кресла. После изрядной паузы покачала головой.
– Пока ничего. И… боюсь, я тебе тут не помощник. Извини. Если хочешь докопаться до своего прошлого – придется искать другой способ.
– Например?
Она пожала плечами.
– Зависит от того, что тебе удастся вспомнить.
Глава 36
Свободную капсулу в одном из бесплатных салонов я отыскал только ближе к обеду – это оказалось не такой уж простой задачей. Несмотря на то, что салонов вокруг было полно, большинство капсул было занято в любое время дня и ночи. Перед тем, как войти в игру, я плотно поел и запасся водой и энергетическими батончиками на остаток дня. Денег почти не осталось, но я надеялся, что получится что-нибудь раздобыть.
Закупаясь хот-догами у старого Ченя, я увидел Моргана, сидящего на скамейке неподалеку от входа в здание. Я его даже не сразу узнал – он, похоже, смог где-то принять душ и даже выстирать свою истрепанную одежду. Но при этом выглядел хмурым и подавленным.
– Что-то случилось?
– А, Фрост! – щуря подслеповатые глаза, обернулся ко мне бродяга. – Да нет, все в порядке. Просто я трезв. А трезвый взгляд на мир, увы, чаще всего безрадостен.
– Спасибо. За вчерашнее.
– А… – отмахнулся он. – Это меньшее, что я мог для тебя сделать. Но впредь старайся не пересекаться с Васкесом. Сердце у него сгнило куда раньше, чем зубы.
– П-постараюсь.
Он смотрел на меня с каким-то странным выражением лица – будто впервые увидел, а заодно подметил неожиданную деталь. Впрочем, он действительно впервые видел меня по-настоящему – при свете дня и не в дурмане.
– Откуда ты, Фрост?
– Местный я, – пожал я плечами. – Из интерната Святого Николая. Он в п-паре миль отсюда.
– Сирота… – понимающе закивал он. – А я-то думаю, как такого, как ты, могло занести сюда.
– Какого это т-такого? – насторожился я.
Он усмехнулся, оглаживая пятерней неопрятную седую бороду.
– Тебя в приюте, наверное, здорово донимали? Сомневаюсь, что ты был душой компании.
– С чего ты взял? – буркнул я.
– С того, что так уж устроены человеческие стаи. В них не любят чужаков. Думаю, ты и здесь наверняка еще не раз нарвешься на неприятности. Увы, увы…
– Но я не чужак. Я вырос здесь.
– Ты себя в зеркало-то видел? – саркастично скривился он.
Он кивнул в сторону стеклянной витрины, в которой можно было разглядеть наши смутные отражения.
– И что я д-должен увидеть?
– А ты присмотрись. К себе, к местным. И, может, поймешь, почему тебя все клюют. Хотя, скорее всего, те пацаны, что донимали тебя в приюте, и сами толком не могли бы этого объяснить. Это сидит где-то глубоко, на уровне инстинктов.
– Да о чем ты? – его болтовня, признаться, начала раздражать. Бродяга вроде бы был трезв, но при этом нес какую-то околесицу.
Морган не выдержал и, поднявшись, развернул меня к отражению на стекле, подтолкнул поближе к нему.
– Ну же, разуй глаза! Черты лица, рост, телосложение, волосы, зубы… Ты будто чистокровный щенок добермана, неизвестно как угодивший в стаю облезлых шакалов. Неудивительно, что другие щенки грызут тебя, не принимая за своего. Может, ты и вырос здесь, Фрост. Но ты явно не отсюда.
Он хлопнул меня по спине и ушел, оставив пялиться на собственное отражение.
Его слова задели меня, потому что разбередили давние сомнения и подозрения, которые я со временем научился подавлять. К чему бередить душу? И что толку гадать, кто я и откуда, пока нет реальной возможности это выяснить? Когда Джулия предложила свою помощь, у меня мелькнула было надежда, но сегодня она ее сама и задавила. Возможно, из-за ее запроса на мой счет у нее даже возникли какие-то проблемы по службе.
В то же время совершенно ясно, что события последних дней – покушение в игровом салоне, смерть Томагавка, исчезновение Баумгартена – как-то связаны именно со мной и моим прошлым. Но я ни черта не понимаю и ничего не могу с этим поделать. Стоило подумать об этом, как начинала накатывать тихая паника, смешанная с мерзким ощущением собственной беспомощности.
Я тряхнул головой, избавляясь от наваждения. Обернулся, но Моргана уже и след простыл. Прохожие спешили мимо по своим делам, только какая-то девица, заходившая в здание, окинула меня насмешливым взглядом. Я со стороны, наверное, и правда выглядел странно – стою, таращусь на свое отражение, еще и, кажется, бормочу что-то себе под нос.
Взглянув на часы, я встрепенулся и поспешил в вирт-салон. Будь моя воля, я бы сейчас полностью променял мир «Наследия» на этот. Там все как-то проще. Есть цель, есть работа, а дальше все будет зависеть от моего упорства. Как гласит древняя геймерская мудрость – «пока ты спишь – враг качается». Вот и мне надо поднажать, если хочу закрепиться в клане.
Первым делом я отправился в стаб. У меня на игровом счету было больше двенадцати тысяч гран, и не было никакого смысла копить их дальше. Нужно закупить нормальное снаряжение. На навороченную экипировку и артефакты Странников этой суммы, конечно, не хватит, но на толковый крафтовый шмот уже можно рассчитывать.
На шопинг у меня ушло меньше получаса. Задачу упрощало то, что крафтовые вещи среднего ценового диапазона чаще всего выставлялись на аукцион по фиксированной цене, так что их можно было сразу выкупить и забрать, как в обычном магазине.
Первым делом я озаботился повышением Грузоподъемности. Вариантов тут было немного. В снаряжении был отдельный слот под рюкзак – главный и почти единственный предмет с бонусом к этому параметру. Еще десяток-полтора ячеек можно было добавить за счет пояса. И, наконец, были некоторые реликвии с бонусом к Грузоподъемности – например «Пространственный карман». Но цены на них были такие, что можно пока их даже не рассматривать.
Цены на вместительные рюкзаки росли в геометрической прогрессии, особенно если рюкзак был с бонусом к количеству «зеленых» ячеек. Я отфильтровал несколько десятков вариантов, пока не остановился на, пожалуй, оптимальном соотношении цены и полезности на нынешнем этапе.
Улучшенный ранец горняка. Тип: рюкзак. Материалы: жесткая кожа, синтетическая ткань, резина, сталь. Инкрустация: недоступно (рюкзак). Основное свойство: увеличивает инвентарь игрока на 180 ячеек. Дополнительное свойство: уменьшает вес переносимого груза на 50%, если он относится к категории «Горное дело» (шахтерские инструменты, руда, минералы). Увеличивает вес переносимого груза на 50%, если он не относится к категории «Горное дело».
Я рассудил, что таскать мне в ближайшее время придется как раз всякую руду, так что вместимость рюкзака, по сути, увеличивается вдвое. Ну а для «непрофильных» грузов у меня остается «родной» инвентарь, на который эти свойства ранца не действуют. В общем, я теперь за раз могу утащить больше четырехсот килограмм груза. Неплохо для персонажа, созданного меньше недели назад.
Обошелся мне этот рюкзак почти в шесть тысяч гран. Солидная сумма, учитывая, что на бесплатных аккаунтах граны зарабатываются довольно тяжко. Но расстался я с ними легко. Как пришли, так и ушли. Тем более что я рассчитывал в будущем сорвать еще больший куш.
Сменил я и комбинезон с поясом-разгрузкой. Обновки взял из той же категории, но рангом повыше, так что отличались они от старых только цифрами бонусов.
Пояс-разгрузка горного мастера. Тип: пояс. Материалы: синтетическая ткань, кожа, флексат, сталь. Инкрустация: нет. Свойства: 12 ячеек быстрого доступа, Защита от физического урона +20, Грузоподъемность +18.
Комбинезон горного мастера. Тип: одежда. Материалы: мягкая кожа, жесткая кожа, синтетическая ткань, сталь, фибра. Инкрустация: недоступно (одежда). Свойства: Защита от физического урона +40, защита от огня +25, Физическая сила +0,25, бонус к опыту в категории «Сила» +5%.
На все эти вещи ушла почти половина моего скромного капитала. Ботинки я уже присматривать не стал – если уж и менять их, то тоже на что-нибудь со статами в разы выше. А я решил пока отложить не меньше десяти тысяч гран на черный день. Вдобавок к снаряжению прикупил по двадцать штук стиков регена, антидота и, на всякий случай, пяток стимпаков. Чуть поразмыслив, добавил в арсенал и десяток динамитных шашек – таких же, что брал чуть раньше. Мощнее тех, что мне выдавал Кайл и не с бикфордовыми шнурами, а с цифровыми взрывателями.
Вот теперь точно все. Должно хватить на ближайшее время.
Я попрыгал на месте, подтянул ремни нового снаряжения. Комбез на вид был не хуже, чем у Кайла. Альпеншток и все расходники с легкостью поместились в разгрузку. Старый шмот и выводок нефритовых скарабеев я сгрузил в сундук. Вещи потом верну в кланхран. А жуки пока пусть полежат. Надо будет пробить на аукционе их стоимость – вдруг это тоже маленький клад. Но займусь этим, пожалуй, уже в оффлайне – Кайл, пока я закупался на аукционе, уже трижды стучался в личку, поторапливал. У них там какой-то аврал.
В том, что Строитель не преувеличивал, я убедился, едва появившись у кланового репликатора. Тесная пещера была похожа на разворошенный муравейник – беготня, суета, но лишь на первый взгляд беспорядочная. Я сходу разглядел могучую фигуру Завра и рядом с ним – еще одного бойца, явно из офицеров.
Да, точно. Стальной пес. Остальные чаще зовут его Эй-Джеем. Хотя, как по мне, ни то, ни другое прозвище ему не особо-то подходит. Стали на нем не больше, чем на шахтерах – броня легкая, состоящая по большей части из флексата – прочного, но гибкого материала, похожего на резину. Усиленные металлизированные части только в стратегически важных местах – на груди, на коленях и локтях, на передней стороне голени, но металл на них темный, матовый. Сама по себе броня явно недешевая, но неброская – без рельефа, прорисовывающего мускулатуру, как у Арчера, без тисненых узоров и вообще без всяких излишеств. Обтекаемый матовый шлем полностью скрывал голову Пса. Передняя его часть имитировала маску, похожую на самурайскую, но в более лаконичном стиле. Из оружия я разглядел только рукоять клинка, выпирающую над правым плечом. Дальнобойное Пес, видимо, носит скрытно.
Рядом с Завром Эй-Джей, по идее, должен был смотреться невзрачно, габаритами он танку уступал минимум вдвое. Но было в его позе и движениях нечто, что с первого взгляда указывало на то, что он не менее опасен, чем этот громила с тяжеленным клевцом, больше похожим на косу.
Вообще, бойцов в пещере оказалось на удивление много. Перед Завром и Псом их стояло больше десятка, выслушивая какие-то инструкции.
– Эй, что происходит? – поймал я пробегающего мимо Пипа.
– Докопались мы. На свою голову, – огрызнулся он. – Давай за мной, сам все увидишь!
На дальнейшие расспросы времени не было – Пип, не оборачиваясь, рванул к туннелю, ведущему вглубь шахты. Я поспешил за ним следом.
Снова вспомнилась присказка про «пока ты спишь…». Сколько меня не было в игре? Часов четырнадцать? И все это время здесь, похоже, не прекращались работы. Может, и не всем составом, но наверняка кто-то работал и всю ночь. Иначе когда бы они успели продолбить такой штрек? Бежим-бежим, а он все не кончается – только закрепленные на потолке светящиеся трубки пролетают над головой одна за другой. Я даже несколько ответвлений заметил, хотя вчера Кайл говорил, что будем работать только над магистральным штреком, ведущим на запад, к пропасти.
Но не успел я толком восхититься трудолюбием соклановцев, как штрек закончился беспорядочным нагромождением камней.
– Это что еще за…
Отвечать на мои вопросы было некому, но и без этого было понятно, что делать. Навстречу нам, явно с перегрузом, бежали ребята в оранжевых комбезах. Еще двое на моих глазах забрасывали каменные обломки в инвентари. Когда дошла очередь до нас с Пипом, мы тоже ухватили несколько увесистых каменюк и побежали разгружаться.
– Потолок обвалился? – на бегу спросил я.
Пип кивнул.
–Там, по ту сторону, осталось пятеро наших. Кайл с ними. Они тоже разгребают завал. Думаю, за ближайшие полчаса-час управимся. Если только их там не сожрут.
– Кто?
– Там, похоже, большая сеть естественных пещер. Мало ли кто там водится.
А, вот зачем отряд боевых персов прибыл. На разведку и зачистку.
– Повезло, – хмыкнул я.
– Ну, да, эти пещеры здорово нам работу облегчат – меньше придется впустую скалы долбить, – согласился Пип. – Вот только…
Он осекся, потому что, не добежав метров двадцать до репликатора, мы столкнулись с Кайлом. Он был явно не в настроении – кажется, даже борода встала дыбом от злости и топорщилась во все стороны.
– Шеф… – оторопел Пипидастр. – А… остальные?
– Мы скоро с ними встретимся, – прорычал бригадир. – Либо когда завал разберем, либо когда они к репликатору отправятся. Скорее второе. Правда, я что-то сильно сомневаюсь, что нам вообще стоит туда соваться…
Спешащие мимо работяги с грузом тоже останавливались, увидев Строителя, и вскоре вокруг него образовалась уже целая группа. Все жадно наблюдали за командиром, ловя каждое слово.
– Так я и знал, – тряхнул рыжеватой шевелюрой Пип. – В биомах пустых пещер не бывает, обязательно там какая-нибудь пакость селится. Что хоть за монстры? Наши бравые вояки справятся?
Кайл, как-то странно сгорбившись, помотал головой.
– Вообще ничего понять не успел. И самое главное – логи чистые.
Пип присвистнул.
– Если это то, о чем я думаю…
– Вот-вот. Тогда вся работа насмарку.
– Но, может, это все-таки не… – начал кто-то из работяг.
– А если да? – рявкнул на него Кайл. – Они в каждом биоме попадаются. Но организовывать шахту с такой тварью под боком – это просто самоубийство!
– Ну, чего ты нам-то это объясняешь? – обиделся Пип. – Мы же ничего не решаем. Вот у себя в совете клана и…
– Да решили они уже все! – проворчал Кайл. – Ты же видишь – отряд собирают. Хотят прочесать пещеры, выяснить точно, что там.
– Если там мимик – лучше бы вообще оставить завал, как есть, и попробовать в другую сторону копать, – сказал темнокожий парень, над правым плечом у которого торчала рукоять лопаты.
– Да знаю я… – отмахнулся Кайл.
Злость его быстро выходила, будто гелий из воздушного шара. И сам он будто бы сдувался – плечи поникли, лицо осунулось. Он явно был здорово расстроен происшествием, но, по-моему, еще больше – тем, что с его мнением на совете клана снова не посчитались. Шахта должна была стать его безраздельными владениями, но даже здесь ему не дают быть хозяином.
