Владимир Василенко
Статус D
Глава 39
Эй-Джей, неожиданно остановившись, оглянулся куда-то назад и вверх. Остальные насторожились, уже без всякого приказа становясь спинами друг к другу и занимая круговую оборону – насколько это возможно было в довольно узком туннеле. Оружия из рук уж давно никто из нас не выпускал.
Несколько секунд пролетели в напряженной тишине.
– Ну, чего там? – не выдержав, зашипел Пип.
– Не знаю, – после изрядной паузы ответил Пес и расслабился. – Может, показалось…
Мы пошли дальше, следуя за заметной даже в полутьме широченной фигурой Завра. Танк шагал впереди, небрежно раздирая рукой странноватые органические наросты, похожие на плеву. Они то и дело перегораживали проход, иногда затягивая туннель полностью.
В небольших ответвлениях, идущих от основного коридора, мы иногда натыкались на крупные, похожие на кожаные бурдюки, яйца. Поместить их в инвентарь целиком не получалось. При попытке же их вскрыть из них выплескивалась дурно пахнущая жидкость с целым выводком проворных четырехлапых паучат размером с ладонь. Судя по игровой подсказке, назывались они пещерными паукрабами Кристального каньона. Кроме небольшого ядовитого урона и испачканных ботинок, проблем от них не было. Как, впрочем, и пользы, так что мы перестали ворошить эти гнезда. Зато внимательно поглядывали, не вылезет ли из-за очередного поворота кто-нибудь покрупнее. Раз уж есть паучата, где-то должны быть и взрослые особи.
Эта часть пещер, в отличие от предыдущих отрезков, была совершенно хаотичной – туннели изгибались под немыслимыми углами, будто горки в аквапарке. Приходилось то карабкаться по крутым каменным ступенькам, то спускаться, рискуя загреметь костями, куда-то в темноту. Весь этот лабиринт исправно прорисовывался на карте, но даже с ней немудрено было заблудиться.
Зато здесь было чем поживиться. Первая богатая берилловая друза попалась нам совершенно случайно – мы запросто могли бы пройти мимо, если бы шедший в конце цепочки боец не заметил странное свечение.
– Вот ради подобных штук мы и роем эти чертовы шахты, – пояснил Пип.
Кайл находке обрадовался так, будто это был пиратский сундук, доверху набитый золотыми дублонами. Чуть ли не растолкав всех, он бросился к своему сокровищу, принялся разглядывать его со всех сторон через свой окуляр.
Выглядела друза как здоровенный, почти по пояс высотой, булыжник, сплошь заросший крупными зеленоватыми кристаллами. Такие кристаллы попадались нам и раньше, но были не такими чистыми. Эти же буквально светились изнутри.
Как объяснил мне Пип, разница между такими друзами и полезными ископаемыми, попадающимися в виде вкраплений в горную породу – примерно такая же, как между золотоносным песком и самородками в реальном мире. То есть можно добывать искомые минералы долго и муторно, перерабатывая кубометры породы, а можно сразу наткнуться на такую вот глыбу чистогана. Но в реальном мире найти золотой самородок или огромный самоцвет – это все равно, что взять джек-пот в лотерею. В игре же они встречаются куда чаще, а некоторые виды минералов, особенно высокой чистоты, и вовсе можно добыть только из друз.
Орудуя своей навороченной киркой, Кайл раздробил друзу на крупные куски, которые мы распределили по инвентарям. В общей сложности вес добычи оказался больше полутонны, так что пришлось даже кое-что выбрасывать из старого и менее ценного. Сортируя содержимое инвентаря, я заодно и проверил, что же за орб мне выпал из ресивера Псионики.
Орб Восстановления Пси-энергии. Редкость: редкий. При активации увеличивает показатель Восстановления Пси-энергии игрока на 8.
Увидев название, я поначалу не особо обрадовался, но ранг орба стал приятным сюрпризом. Мне уже выпадал такой же, но обычного качества, и давал он прирост всего в два очка пси-энергии в минуту. Улучшенные, по моему опыту, обладали удвоенным эффектом. А редкие, выходит, в два раза эффективнее, чем улучшенные. Так что – хвала рандому и геометрическим прогрессиям – этот орб по силе равен четырем обычным. Весьма недурно.
Активировать его у всех на глазах я не стал. Даже не стал рисковать, отойдя чуть в сторонку. Я не был уверен, слышен ли другим игрокам характерный звук активации орба. Но если слышен – то наверняка Пес его засечет. Ни к чему привлекать к себе лишнее внимание. Так что пока просто переложил орб в самый верхний ряд ячеек инвентаря, чтобы точно не потерялся.
Еще на одну друзу мы наткнулись минут через десять, однако в полной мере насладиться находкой нам помешали местные обитатели. Взрослые особи паукрабов оказались внушительного размера – ростом мне по пояс, а весом, пожалуй, не меньше среднего человека. Игровая подсказка дала им ранг опасности в две звезды и, по-моему, здорово преуменьшила. Или, скорее всего, это мой потенциал преувеличила, учитывая оружие Странников, которым я был экипирован. Но доставать анкуш у всех на виду я не собирался, да и орудовать им не умел.
Паукрабов было около дюжины, и поперли они откуда-то сверху – потолок пещеры здесь был достаточно высоким. Арахнофобии у меня нет, но даже на мой вкус выглядели они жутковато и отвратно. Единственное, что я мог сказать про них хорошего – хорошо, что у них было всего по четыре лапы, а не по восемь, как у настоящих пауков. К слову, это здорово снижало их боевой потенциал – атаковать они могли только передними конечностями, да и то не обеими сразу. Правда, лапищи были больше похожи на массивные хитиновые клинки, настолько твердые, что паукрабы пользовались ими, как альпенштоками, легко карабкаясь по стенам пещеры.
Сражение было скоротечным и не особо зрелищным. Застать нас врасплох не получилось – мы от самого озера шли, шарахаясь от каждой тени. Да и в живых остались только самые прокачанные бойцы. Даже одного Завра хватило бы, чтобы передавить всю эту длиннолапую нечисть, как тараканов. Колошматил он их так, что только хруст стоял.
Немного задержались, собирая лут – из паукрабов нападало на удивление много полезных ингредиентов, потом еще несколько минут ушло на разработку друзы. Мы забили почти доверху наши инвентари, часть груза пришлось брать бойцам.
– Что, может, на базу? – предложил Калеб.
– Мулов можно отправлять, – согласился Арчер. – А сами мы вроде пока неплохо продвигаемся. Давайте уже проверим эти пещеры до конца…
– Согласен. Но… не могу уйти к репликатору, – озадаченно хмыкнул Кайл. – Заблокировано.
Неподалеку от него шевельнул лапами недобитый паукраб. Калеб, вскинув винтовку, дал по нему короткую очередь.
– А так? – спросил он с усмешкой. По крайней мере, усмешка эта чувствовалась в его тоне. Лица его не было видно из-за глухого шлема с круглой линзой посередине. Что у них за мода с этими шлемами. Закупорятся так, что даже глаз не видно. Будто с роботами общаешься.
– Все равно не пускает, – цокнул Пип. – Видно, еще кто-то неподалеку ползает.
Я заглянул в интерфейс, но у меня, как ни странно, кнопка выхода была подсвечена зеленым.
– Стоп! – выпалил Арчер, увидев что-то за моей спиной. Я невольно обернулся и отпрыгнул чуть в сторону. Но позади никого не было. Пустой узкий туннель с ошметками органических наростов, свисающих с потолка.
– А где Гром? – спросил лучник. – И Маракас? Их пауки завалили, что ли?
– Шутишь? – возмущенно фыркнул боец из его отряда – темнокожий парень, одетый в духе современного спецназовца – в камуфлированные штаны, куртку и бронежилет, поверх которых матово поблескивали жгуты и шарниры легкого внешнего экзоскелета. – Да паучки эти даже не ранили никого. Ребята только что были тут. Маракас вон там стоял, возле того выхода…
Вскинув к плечу короткую, но внушительную пушку с прикрепленным к стволу фонариком, он сделал несколько шагов в сторону темнеющего в стене проема. Пошарил расплывчатым лучом по стенкам и, расслабившись, обернулся к нам.
– Да нет, вроде чис…
Что-то дернуло его сзади, легко, будто он ничего не весил, утаскивая в проем. Двигалось это нечто так быстро, что я даже силуэта толком не разглядел – что-то темное, бесформенное, будто расплывающаяся в воде чернильная клякса. Уши заложило от звуков выстрелов – Калеб всадил вслед монстру длинную очередь. Огоньки трассирующих пуль и искры рикошетов осветили неровный зев туннеля, вспышками выхватывая из темноты участки бугристых стен.
Арчер зарядил следом стрелу. Боеприпасы у него были бесшумные, но по убойной силе вполне могли соперничать с огнестрелом. Стрела ухнула в туннель, будто светящаяся ракета, и секунду спустя грянул неслабый взрыв, осветивший пещеру алой вспышкой.
– Это Гром! Я у репликатора. Ребят, если вы еще там – сваливайте как можно скорее!
Я не сразу сообразил, что голос идет из чата.
– Мимик! – заорал Калеб, направляя ствол винтовки куда-то вверх. Даже успел выстрелить, но что-то подхватило его и потащило вверх, по пути ломая, будто ненужную куклу – суставы его с хрустом выворачивались в обратную сторону, тело изогнулось под неестественным углом.
Вслед ему мелькнула еще одна светящаяся стрела Арчера, а потом два раза подряд бухнуло что-то мощное. Обернувшись, я увидел, что Завр лупит вверх из здоровенного шотгана, габаритами схожего со средневековой пушкой, стреляющей ядрами. При этом удерживал он его одной рукой, лишь слегка сгибая ее в локте от отдачи.
– Валим! – подзатыльником выводя меня из ступора, выкрикнул Пип.
Хорошая идея. Но куда?
Снопы света от фонарей метались по стенами, как полоумные, и эта дискотека здорово сбивала с толку. Я успел разглядеть темный силуэта Пса, скрывающегося в тоннеле, ведущем назад, к подземному озеру. Арчер, пустив еще пару стрел, рванул в другую сторону, к одному из узких проходов, ведущих дальше на север, Пип – следом за ним. Кайл замешкался, и я обернулся, чтобы окликнуть его.
Оно схватило его за ноги и резко дернуло, опрокидывая навзничь. Бородач заорал, пытаясь схватиться за что-нибудь руками, но тварь уволокла его на пузе куда-то в темноту. Крики быстро затихли.
Я, не чувствуя под собой ног, мчался куда-то по узкому неровному тоннелю, то и дело больно прикладываясь о выступы локтями. Мне казалось, что я нырнул в этот проход вслед за Пипом, но никого впереди не видел. Одно из двух – либо Пип бегает гораздо быстрее меня, и я не могу его догнать, либо я все-таки промахнулся и выбрал не тот путь.
Хотя, сейчас, наверное, держаться вместе – не лучшая идея. Наоборот, все бросились врассыпную в надежде, что хоть кому-то удастся уйти.
В чате стоял гвалт – возродившиеся у репликатора члены отряда матерились, подбадривали выживших и костерили, на чем свет стоит, неведомого монстра и тех, кто его придумал. Все эти крики только нервировали еще больше, и я послал мысленную команду отключить звук чата. Сердце и так и колотилось, как бешеное, а по коже будто электрические разряды проносились.
Уф, да успокойся, Фрост! Ты же в виртуале. Это все не по-настоящему.
Угу. Здесь все не по-настоящему. Кроме эмоций. И сейчас – страшно, черт побери! Животный, первобытный страх жертвы, которую преследует хищник. Совладать с ним не так просто.
Ч-черт, а ведь у меня горела зеленая кнопка выхода! Я мог успеть выйти из игры или телепортироваться к репликатору еще до того, как тварь утащила того темнокожего парня. Сам упустил свой шанс…
Туннель неожиданно кончился, и я вылетел в довольно обширную пещеру. Тут же притормозил, потому что со всех сторон начало доноситься характерное шипение и пощелкивание.
Паукрабы! Да чтоб вас! Кажется, целое гнездо.
Луч фонаря, закрепленного у меня на плече, выхватил из темноты приближающихся ко мне монстров. Штук пять, не меньше. И, кажется, на заднем плане копошатся еще столько же.
Я выхватил анкуш, неуклюже взмахнул им из стороны в сторону. Если верить цифрам описания, урон у него в разы больше, чем у моего альпенштока, плюс еще и эффект паралича, полезный для усмирения животных. Но само по себе оружие экзотичное, и как им сражаться, не очень понятно. Лучше бы это был какой-нибудь меч или топор – руби себе да руби.
Паукраб, дернувшись в мою сторону, выбросил вперед массивную острую лапу. Я уклонился в сторону, отмахиваясь анкушем. Внешняя сторона крюка была тоже заточена, так что я рубанул ею, угодив по боковой стороне лапы. Паукраб слегка дернулся, и над ним вдруг вспыхнула длинная полупрозрачная полоска с хитпойнтами. Еще после нескольких ударов я увидел, что полоска эта сокращается, так что, выходит, урон я наношу даже такими вот ударами вскользь. Хвала игровым условностям! Правда, судя по размеру этого урона, я так одного краба буду ковырять минут пять. Так что явно надо не по конечностям бить, а пытаться достать до более важных органов.
Был бы монстр один – я, наверное, попробовал бы. Но из темноты лезли все новые, быстро замыкая меня в кольцо. Я попятился назад к туннелю, через который выбрался. Там хоть они до меня не смогут добраться все разом. Хотя все равно я труп – целую толпу двухзвездочных монстров я не одолею.
Динамит!
Мысль эта вспыхнула в мозгу, разжигая огонь надежды. Однажды у меня получилось. Почему бы не попробовать снова? Швырнуть шашку в гущу противников, а самому скрыться в туннеле. Взрывная волна не должна достать…
Я вытащил шашку из слота на поясе, оглянулся в сторону спасительного прохода, прикидывая, успею ли добежать до него…
И оцепенел.
В пещере царила темнота, рассеиваемая только пучком света от моего фонаря. Однако из проема, через который я только что вошел, появилось нечто, что темнее самой тьмы. Оно растеклось разлапистой кляксой, но затем начало притягивать к себе мелкие булыжники, валяющиеся на полу. Эта гора каменных обломков, соединенных воедино черной субстанцией, с хрустом покатилась в мою сторону, на ходу меняя форму.
Видно, это и называется «между молотом и наковальней». Я в ужасе оглянулся на паукрабов. Те тоже, кажется, замешкались. Это дало мне пару секунд на то, чтобы рвануть изо всех сил в сторону. В туннеле я скрыться уже не мог – путь к нему перегораживал мимик. Поэтому я бросился к высокому валуну, торчащему шагах в десяти от меня. Камень был высотой метра три, и выглядел так, будто его раскололи надвое мощным ударом. Половинки разошлись, образуя широкую трещину, в которую я и забился.
Жалкая попытка. Может, от паукрабов еще таким образом можно укрыться – трещина слишком узкая, чтобы они могли пролезь в нее, и достаточно глубокая, чтобы они не могли дотянуться снаружи лапой. Но мимика это вряд ли остановит.
Пещера наполнилась яростным шипением и хрустом. Выглянув из своего убежища, я с удивлением понял, что составленный из каменных обломков монстр в два счета перемолол с добрую дюжину паукрабов. И только после этого двинулся в мою сторону.
Черт, черт, черт! Я вжался в камень, кляня себя за то, что не вышел из игры, когда была такая возможность. Заглянул в интерфейс снова.
Зеленая кнопка.
Что за хрень? Выходит, игра считает, что поблизости нет враждебно настроенных монстров? То есть даже сама игра не видит мимика в упор?
Хотя нет, о чем это я. Остальные-то не смогли уйти как раз из-за мимика…
Груда каменных обломков, превратившись в шар диаметром метра полтора, подкатилась к самому моему убежищу, остановилась. После небольшой паузы большая часть булыжников повалилась на пол, оставшиеся сформировали что-то вроде вогнутой линзы, на внутренней поверхности которой растянулась черная вязкая субстанция. Не то жидкость, не то тягучая, как резина, вязкая субстанция, не то просто сгусток тьмы.
Приняв эту странноватую форму, существо замерло. Я поначалу думал, что это подготовка для какого-то каверзного выпада, но ничего не происходило. Напряжение постепенно спадало, страх уходил.
Я еще раз взглянул на зеленую кнопку. Можно уйти. Прямо сейчас. Но любопытство взяло верх. Я успокоился, сердцебиение начало приходить в норму. Даже подался вперед, высунулся из трещины, чтобы получше разглядеть мимика.
В том, что это именно тот самый легендарный и неуловимый монстр, сомнений не осталось. Стоило присмотреться к нему, как даже игровая подсказка выскочила. Действительно, как и говорил Пип – без указания биома, без дополнительной строчки, раскрывающей, к какой категории относится монстр. Даже без рейтинга опасности. Просто одно слово.
Мимик.
Поверхность темной массы вдруг колыхнулась, вспучилась, формируя некое подобие человеческого лица. Темные провалы глаз без зрачков бесстрастно взглянули на меня.
– Ты… – я кашлянул, прочищая горло. – Ты меня не убьешь?
Покачивание головы из стороны в сторону. Нет.
– Тебе что-то от меня нужно?
Лицо исчезло, и тьма снова зашевелилась, заискрившись при этом крохотными огоньками, похожими на застывшие искры. Она сформировала новую картинку.
Ну нет! Это уже слишком…
– Здравствуй, Террел.
Голос был тот самый – из моих снов. Тот, что я последние годы все не мог толком вспомнить. Помнил лишь ощущения от этого голоса. Тепло. Спокойствие. Забота.
Мне будто двинули под дых – я едва не упал на колени, хватаясь за скованную спазмом грудную клетку. Хватая воздух ртом, как выброшенная из аквариума рыбешка, я с ужасом понял, что опять с трудом выговариваю слова. Глаза застилала мутная пелена, и я не сразу сообразил, что это слезы.
– Ч-что это? Н-нет… Н-не м-может… б-быть…
Странное существо оставалось неподвижно и больше не издавало ни звука. А на угольно-черном фоне искрилась составленная из крошечных огоньков ящерка, изогнувшаяся буквой S.
Интерлюдия. Джастин
Серебристый флайкар, приземлившийся на посадочную площадку рядом с головным офисом «Blue Ocean», из-за тонировки был похож на огромную каплю ртути. От площадки к входу в здание вела белоснежная дорожка, пролегающая через безукоризненный зеленый газон. Ровно подстриженные кусты выстроились вдоль неё почетным караулом, скрывая тщательно замаскированные камеры наблюдения и миниатюрные турели, прячущиеся под слоем дерна. У самого входа – скорее дань традиции, чем реальная необходимость – дежурили секьюрити в дорогих костюмах поверх брони. Их было двое, и они были похожи друг на друга, как две микросхемы, сошедшие с одного конвейера.
– Второй прибыл, – синхронно раздалось в ушных имплантах у обоих.
Флайкар занял ближайшее к входу место, на остальных уже красовалось полдюжины других машин, одна другой дороже. Двери довольно долго не открывались, и секьюрити успели едва заметно переглянуться. Наконец, в монолитной конструкции машины образовалась прямоугольная трещина, и створка двери плавно отъехала вверх, открывая взгляду богато отделанные внутренности.
Флайкар принадлежал тому, кого во внутреннем регламенте связи именовали «вторым» – президент корпорации Джастин Майлз. Однако вместо него появился мрачный тип с бугристым от застарелых шрамов черепом, обритым наголо, и с неестественно массивным правым бедром. Бионический протез со встроенной бедренной кобурой.
– Дайсон… – прошелестели шепотки по внутренней связи.
Глава службы безопасности корпорации, а до недавнего времени – личный телохранитель её основателя, Конрада Майлза, мало менялся на протяжении последнего десятка лет. А то и двух десятков. Или трех. Кажется, даже его допотопный темный плащ со стоячим воротником был один и тот же, как и не менее старомодный костюм-тройка с серебристым галстуком поверх черной рубашки. Ходили слухи, что он примерно одного возраста с Майлзом-старшим, то есть давно перешагнул за столетний юбилей. Вот только Майлз не приемлет бионику и пытается продлить жизнь бесконечными пересадками клонируемых органов. А в его телохранителе, похоже, уже вообще мало что осталось от человека.
Однако Дайсон все еще на ногах, в то время как Майлз, съедаемый изнутри какой-то экзотической разновидностью рака, превратился в развалину. Управление корпорацией он передал своему непутевому сынку. К счастью, помимо него, есть еще совет директоров, который не даст натворить глупостей.
Майлз-младший, наконец, появился из недр флайкара с бутылкой воды в руках. Это был черноволосый загорелый мужчина лет тридцати. Вид у него был изрядно помятый и, мягко говоря, не вписывался в деловой этикет. Белоснежные кроссовки со светящимися вставками, белая мятая рубашка, расстегнутая на груди, дырявые джинсы с целой гирляндой каких-то украшений, свисающей сбоку с пояса. Прикид больше подходящий для вечеринки, чем для очного собрания совета директоров.
Морщась от солнечного света, молодой человек опустил на глаза зеркальные очки и сделал несколько жадных глотков из бутылки. Потом приложил ее к виску. Взгляд его упал на роскошный старомодный электрокар, стоящий на парковке чуть поодаль.
– Отец что, тоже здесь? – встревожено обернулся он к Дайсону.
Тот сдержанно кивнул. Выражение его лица можно было назвать презрительно-мрачным и даже неуважительным по отношению к боссу, но это было обманчивым впечатлением. Просто это лицо, больше похожее на вырезанную из дерева маску, уже давно не было способно на какое-либо другое выражение. О том, что телохранитель еще окончательно не превратился в киборга, напоминали лишь глаза. Под тяжелыми складками век поблескивал внимательный и все еще цепкий, как у старого боевого пса, взгляд.
Майлз-младший явно занервничал. Кое-как причесал пятерней взъерошенные темные волосы, по дороге к зданию еще несколько раз прикладывался к бутылке. Пустую небрежно отбросил в кусты.
Прозрачные двери распахнулись, пропуская двоих в просторный светлый холл. Здесь было прохладнее, чем снаружи, и благодаря системе климат-контроля в воздухе даже чувствовалось дыхание свежего соленого бриза, хотя до ближайшего побережья было далеко.
– Зачем он-то приехал? – спросил Майлз-младший на ходу. – В его состоянии… Я что, сам не справлюсь? Могли бы ему запись какую-нибудь передать… А, хотя нет, не будет же записей. Дурацкие шпионские игры! Да еще и в такую рань… Ты чего молчишь? Не слушаешь меня совсем?
Он обернулся к Дайсону, который следовал за ним с невозмутимым видом. Наткнувшись на его взгляд, раздраженно махнул рукой.
– А, да иди ты! От тебя все равно ничего не добьешься. Истукан долбанный…
Офис «Blue Ocean» больше напоминал загородную виллу – три этажа, много бассейнов, фонтанов, залитые солнцем террасы. Внутренняя планировка, несмотря на обилие открытого пространства, делала рабочие кабинеты похожими на лабиринт из-за обилия полупрозрачных перегородок, голографических экранов, зелени в причудливых дизайнерских кадках. В отделке преобладали белый глянец и всевозможные оттенки синего. Корпоративный стиль.
Конференц-зал, предназначенный специально для проведения очных заседаний Совета директоров, находился на втором этаже. Относительно небольшое помещение, однако в комплексе с мощнейшей системой антипрослушки и защитным контуром занимало отдельное крыло здания. Очные заседания проводились довольно редко, обычно хватало конференций по интеркому или совместных сеансов в виртуальной реальности. Однако в тех случаях, когда нужно было обсудить действительно важные вещи и принять действительно важные решения, совет директоров собирался именно здесь. Многие считали это старомодной причудой Майлза-старшего, некоторые и вовсе называли старика параноиком. Однако продолжали следовать традиции даже тогда, когда основатель компании отошел от дел и передал управление сыну.
Дизайнерские изыски умело маскировали устройство конференц-зала, однако на контрасте с остальным офисом было заметно, что это глухая, как бункер, капсула, похожая на гигантское приплюснутое яйцо. Вход в него располагался с острого конца, и по бокам от него дежурили еще двое секьюрити. На этот раз в полной боевой выкладке с экзоскелетной броней и штурмовыми винтовками наперевес.
Сам офис будто вымер – по пути к конференц-залу Дайсону и Майлзу-младшему не попалось ни одной живой души. Отзвуки тяжелых шагов Дайсона по глянцевым плитам напольного покрытия далеко разносились в тишине, нарушаемой лишь журчанием воды в многочисленных фонтанах.
Едва они вошли в зал, тяжелые створки дверей за ними сомкнулись, отсекая от внешнего мира.
– Никогда не нравилось это место, – проворчал под нос Джастин. – Будто склеп какой-то…
Внутренняя отделка кабинета, действительно, разительно отличалась от легкого, воздушного стиля основного офиса. Приглушенный свет, темные деревянные панели на стенах, огромный полированный стол в центре, мягкие, массивные, будто троны, кресла вокруг него.
Майлз-старший занял место на дальнем конце стола. Его огромное инвалидное кресло было больше похоже на капсулу виртуальной реальности – он полулежал в гибком ложементе, окруженный каким-то медицинским оборудованием и бионическими манипуляторами. С первого взгляда было понятно, что чувствует себя «первый» неважно – бледный, как смерть, с обширными темными кругами под глазами, с какими-то странными пятнами на облысевшем черепе. Он только недавно перенес очередную операцию по пересадке печени. Все уже со счета сбились, в какой именно раз он меняет тот или иной орган. Но сроки, за которые этот новый орган снова начинали пожирать опухоли, с каждым разом сокращались.
В том, что нынешняя встреча – не совсем стандартное заседание совета директоров, Майлз-младший тоже понял с первого взгляда. В креслах вокруг стола, помимо отца, сидело всего четверо. И троих из них он видел впервые.
– Извиняюсь за опоздание, – буркнул он, усаживаясь в первое попавшееся кресло на противоположном от отца крае стола.
Бегло оглядел собравшихся. Опоздал он всего минут на двадцать – по его меркам, совсем ненадолго. Но разговор, похоже, шел полным ходом. Незнакомый толстяк справа от отца сидел красный, надувшийся, будто ему устроили публичную порку. Да и остальные заметно нервничали. На появление самого Джастина все отреагировали с заметным удивлением. Даже Гордон, давний соратник Майлза-старшего и нынешний вице-президент компании, а по сути – реальный управляющий. Этакий регент при малолетнем правителе.
Самого Джастина вся эта ситуация, сложившаяся с управлением компанией, жутко раздражала. Формально он числился президентом, отец передал ему этот пост два месяца назад. Однако реально уходить, похоже, не собирался, да и своих старперов-помощников держал в совете директоров. Еще и Дайсона приставил, будто цербера. Как бы поскорее избавиться от этого жуткого типа…
Именно к Дайсону Майлз-старший и обратился, игнорируя появление сына.
– Что-нибудь новое вытянул из этого мозгоправа?
Безопасник отрицательно покачал головой. Старик раздраженно дернулся, так что тревожно запищал зуммер на каком-то из приборов кресла.
– Так дожимай! Мне и тебя нужно учить?!
– Не нужно, – спокойно отозвался Дайсон. Голос его оказался неожиданно мягким, бархатистым и совсем не вязался с жутковатой внешностью. Хотя, может, поэтому пугал еще больше. – Все, что он мог рассказать – рассказал. Пацан ничего не помнит.
– Я же говорил! – устало вздохнул пожилой темнокожий мужчина в светло-серебристом, резко контрастирующем с кожей пиджаке. – Ему года три было, когда он исчез. Что он вообще мог помнить?
– Дело не в том, что он помнит! – процедил тот, что справа – полноватый, тоже в возрасте. Тот самый, что, кажется, получил взбучку до прихода Майлза-младшего. – А в том, что Роберт мог ему что-то оставить.
– Мы все проверили, – покачал головой темнокожий. – Никаких банковских ячеек на его имя, никакой собственности. Вообще ничего! Брайт просто спрятал сынка. Как-то переправил его в Бостон, зарегистрировал под чужой фамилией…
– Фрост – это девичья фамилия его матери, – проскрипел Майлз-старший. – И идентификационный чип он мальчишке не менял. Так что, выходит, не особо-то он и старался. Только вы все равно его проворонили!
– Да, чип он не менял, но как-то подмухлевал с ним! – возразил толстяк. – Иначе бы мы его засекли.
– Мы и засекли, – усмехнулся темнокожий. – Пятнадцать лет спустя…
– Вот именно! Ты думаешь, это случайность, Дэн? Черта с два! Роберт был чертовски умен. Я уверен, что он подготовил для нас какую-ту подлянку.
– То, что Брайт был умнее всех вас, вместе взятых, я понял уже давно, – поморщился старик. – И то, что с ним произошло – огромная ошибка.
– Вы сами одобрили его устранение, мистер Майлз… – негромко, но твердо проговорил толстяк, глядя куда-то в стол.
– Да, черт возьми! И тогда это казалось неплохой идеей. Вы ведь работали все вместе. И ты – да, лично ты, Гендерсон! – говорил мне, что чуть ли не половина идей по проекту «Саламандра» принадлежит тебе. И что в итоге? «Саламандра» утеряна, а мы уже пятнадцать лет топчемся на месте, все еще используя наработки Брайта…
Долгая тирада далась старику тяжело – он закашлялся, и ложемент пришел в движение, придавая ему более удобную позу. Тревожно замигали огоньки на медицинском оборудовании.
– Отец, тебе же нельзя так волноваться! – вскочил было с кресла Майлз-младший, но старик, увидев это, раздраженно отмахнулся от него.
Джастин, чуть помедлив, вернулся на место.
– И вообще, кто-нибудь может мне объяснить, о чем тут речь? – проворчал он. – И кто все эти люди?
Заговорил Гордон. Выглядел он, как всегда, будто напыщенный английский лорд, неизвестно как угодивший в конец 21 века вместе со своим тесным смокингом, галстуком-бабочкой и британским акцентом.
– У нас возникла некоторая проблема, связанная с… давним нашим партнером. Я, правда, не думал, что мистер Майлз решит посвящать вас в это дело…
– В каком смысле? Я ведь президент компании!
– Да, но…
– Джастин прав, – отдышавшись, продолжил старик. Белоснежная салфетка, которой бионический манипулятор вытер ему рот, оказалась изрядно испачканной красным. – Боюсь, эту проблему предстоит решать уже ему.
– При всем уважении, мистер Майлз, я не считаю, что это проблема, – сказал Гендерсон. – Мальчишку нужно просто устранить. На всякий случай. Я не понимаю, почему…
– Потому что ты чертов болван! – снова вспылил старик, разворачиваясь к нему в кресле. – Я даже не знаю, что бесит меня больше – что ты действовал без моего ведома, или что попытка твоя была такой тупой!
– Я торопился… – снова краснея и утирая пот со лба, забормотал толстяк. – Я… запаниковал, признаю. Мальчишка получает гражданский статус, выходит из интерната и в первый же день отправляется в «Наследие странников»! Я проверил – он до этого вообще ни разу не садился в вирт-капсулу. А тут…
– Это могло быть и совпадением, – пожал плечами темнокожий. – Реклама «Наследия» – на каждом шагу. И нет ничего удивительного в том, что молодой парень решил попробовать игру. Меня больше удивляет, почему он не делал этого раньше.
– А вот я так не думаю!
– Ах, да, твоя знаменитая теория заговора…
– О чем это ты? – с подозрением прищурился Майлз-старший.
– Это не теория! – горячо запротестовал толстяк. – Роберт не мог уничтожить свои наработки по «Саламандре»! Это не в его характере. Скорее он спрятал их. И спрятал у всех на виду. Ему помогла Анастасия.
