Владимир Василенко
Статус D
Глава 15
Это как будто упасть с большой высоты в воду – барахтаешься, оглушенный и ослепленный, пытаешься разобрать, где верх, где низ. Я не сразу осознал, что отчаянно бьюсь внутри капсулы виртуальной реальности, словно заживо погребенный, очнувшийся в гробу. В ушах стоял треск и гул, в ноздри настойчиво лез запах паленого пластика.
Тело пронзали волны нестерпимой боли, перед глазами мелькали какие-то яркие вспышки. Я орал, пытаясь содрать с себя маску, но руки и ноги были скованы манипуляторами капсулы, как кандалами, да еще и все тело было залито густой гелеобразной массой сенсорного геля. Да и без этого я не мог нормально двигаться – от боли и шока конечности плохо слушались, меня била крупная дрожь.
Я рванулся изо всех сил и, кажется, сломал что-то в механизме – правая рука стала двигаться без сопротивления, и я принялся долбить ей, куда ни попадя. Угодил во внешний колпак капсулы – под кулаком что-то хрустнуло. Еще пара ударов – и я почувствовал, как осколки режут кожу. Но эта боль была ничтожной по сравнению с той, что била по мне, будто раскаленной плетью.
Хуже всего было то, что я чувствовал – еще немного, и я просто вырублюсь. И тогда точно конец. Так что, рыча, как зверь, я продолжал биться, пытаясь вслепую нашарить выход. Что-то хлопнуло и зашипело, и мне в лицо пахнуло порывом воздуха. Я, наконец, дотянулся до маски и сорвал ее, на секунду ослепнув от яркого света.
Мне каким-то чудом удалось открыть изнутри крышку капсулы – грубой силой, потому что механизмы, похоже, не работали. Я вывалился наружу, сдирая с себя остатки оборудования, и только тогда боль отступила. Сквозь гул в ушах до меня донесся вой аварийной сирены, топот ног, чьи-то испуганные возгласы. Но меня они уже мало волновали – я быстро проваливался в темноту.
Последнее, что я услышал – это испуганный возглас Венди.
– Фрост!! Скорее, врача!
Сколько я провалялся без сознания – не знаю. Казалось, что очень долго, но ощущения эти могли быть обманчивыми.
Белый потолок над головой казался таким ярким, что на него было больно смотреть. Глаза открыть получилось только с третьего раза – стоило чуть-чуть разомкнуть веки, как яркая вспышка заставляла снова зажмуриться. Я повернул голову набок, прикрывая лицо ладонью, и кое-как огляделся.
Первое, что увидел – это изрядно поцарапанный бок железной пантеры со знакомой надписью «Полицейский департамент 9-го округа». Еще немного – и разглядел и саму Джулию. Офицер стояла у входа в комнату и разговаривала с каким-то мужиком в белом халате.
Врач. А я – в больничной палате. Ну, следовало ожидать. Воспоминания о случившемся всплывали в мозгу медленно, будто пузыри воздуха сквозь вязкую жижу. Следом обострялись и ощущения. Болело все тело, но особенно – кисть правой руки. На ней обнаружилась свежая повязка.
– Очнулся, – удовлетворенно кивнула Джулия, подходя к моей кровати. – Доктор, я могу с ним поговорить?
– Думаю, да. Шок понемногу проходит. Парень молодой, крепкий. Думаю, опасности нет.
– Сколько он сможет здесь находиться?
– Да можем выписать днем, после обследования.
– А максимум?
– Максимум, положенный по его страховому полису – сорок восемь часов. Но я думаю, он оклемается раньше.
– Большая просьба – не торопиться с выпиской. Я бы предпочла, чтобы он остался здесь хотя бы на сутки. В интересах следствия.
– Хорошо, я распоряжусь, – кивнул врач и вышел.
– Да мне и п-правда г-гораздо лучше, – с трудом выговорил я, приподнимаясь повыше на кровати.
– Ой, помолчи, – поморщилась Джулия, водя взглядом перед собой – похоже, просматривала только ей видимую документацию, транслируемую ей через НКИ. – Поверь, тебе сейчас не до геройствования.
– Что случилось-то?
– А ты не помнишь?
Я помотал головой.
– Я не п-понял толком.
– Током тебя побило изрядно. Если бы ты не разломал к чертям капсулу и не выбрался наружу – то так бы и поджарился там внутри. Зато хоть одна хорошая новость для тебя – ты остался жив.
– Остальные н-новости, видимо, п-плохие?
– Угу. Хреновые, я бы сказала. Например, владелец игрового зала грозится подать на тебя иск на возмещение ущерба. Но, думаю, этот вопрос мы уладим. Это не вандализм с твоей стороны, а попытка спасти свою жизнь. А с ущербом пусть страховая компания разбирается. Если у него хватило мозгов застраховать свою рухлядь, конечно.
– Как это вообще п-произошло? Сбой к-капсулы?
Угрюмо взглянув на меня, Джулия прошлась по палате. Удалось ей это с трудом – комнатка была не больше моей каморки в общежитии, кровать и медицинское оборудование занимали половину площади. Еще и дрон-пантера сидела рядом.
Наконец, полицейская остановилась напротив мое изголовья и спросила:
– Кто ты такой, Фрост?
– В смысле? – опешил я.
– Ты точно не помнишь ничего о своей семье? О том, как попал в интернат?
– Я м-маленький был. Года три. П-почти ничего не п-помню.
Я раздраженно засопел. Заикание в реале не только вернулось, но и усилилось. Ну, еще бы – это как несколько разрядов шокером подряд получить. Остается только надеяться, что это временно.
Джулия тоже вздохнула, но, видимо, по другому поводу. Она явно была не в духе и обеспокоена чем-то. И уж точно не моим состоянием. Я для нее невелика птица, несколько часов как знакомы. Да и врач сказал, что я уже вне опасности.
– Вот что, – наконец, сказала она. – Дай мне пару дней, чтобы разобраться. Советую это время провести здесь.
– Врач же сказал…
– Да мало ли что он сказал! – отрезала она. – Я не о здоровье твоем пекусь, а о безопасности. В больнице хотя бы видеофиксация на каждом шагу. Я бы тебя, конечно, лучше в камеру заперла, но думаю, этому ты не обрадуешься. Да и одиночек свободных пока нет
– Зачем мне все это?
Она снова вздохнула и смерила меня взглядом, будто решая, стоит мне рассказывать или нет.
– У КВР, даже у дешевых моделей, не бывает таких сбоев, – наконец, произнесла она. – Я нашла остатки устройства, которое прикрепили к капсуле так, чтобы разряды пошли на металлическую часть ложемента. Должно было хватить нескольких секунд. Но либо ты оказался слишком крепким, либо мощности устройства не хватило. Кустарная поделка, переделанная из обычного гражданского шокера. Впрочем, если бы работали профи, ты был бы уже мертв.
У меня мурашки забегали по коже. Не каждый день узнаешь такие новости.
– Так что да, Фрост, ты действительно влип, – окончательно припечатала меня Джулия. – Тебя пытались убить.
Интерлюдия. Джулия
Участок, как всегда, встретил суетой и неразберихой – тонкие перегородки, которыми было разделено офисное пространство, не давали даже намека на звукоизоляцию, так что отовсюду доносилась ругань, причитания, иногда даже звуки ударов по столу. Работа с потерпевшими в желтой зоне – то еще испытание для нервов.
Но Джулия в этом хаосе была как рыба в воде. Грохоча по полу своими тяжелыми подкованными берцами под едва слышное жужжание сервоприводов экзоскелетной брони, она стремительно прошла по коридору. На приветствия коллег отвечала сдержанными кивками. Впрочем, сами приветствия тоже были весьма сдержанными – молодого патрульного офицера Харрис в участке уважали, но мало кто относился к ней с теплотой. И тому были причины.
– Как дела, Мичи? – спросила она, заворачивая в кабинет участкового аналитика. – Нарыл что-нибудь?
Аналитик – маленький худощавый азиат лет тридцати – полулежал в мягком кресле, похожем на огромную ладонь, парящую над полом. Это не было признаком безделья, просто так ему было удобнее работать с десятками голографических окон, парящих перед ним в воздухе. Постороннему человеку разобраться во всей этой мешанине было невозможно – окна окружали кресло плотной полусферой, а изображения на многих из них были не статичными.
При виде офицера аналитик встрепенулся и подобрался в кресле, с готовностью разворачиваясь к ней.
– Привет, Джулия! Да, подойди, есть кое-что.
Нужные голографические окна вполне можно было переместить и так, чтобы они оказались прямо перед лицом офицера, но, кажется, Мичи просто хотелось, чтобы девушка встала с ним рядом.
– Насчет этого твоего Фроста. Я проверил его профайл… – продолжил он вполголоса, чуть наклонившись в ее сторону. – И ты права, с ним что-то нечисто. Вот, взгляни…
Одно из окон, прежде спрятанное где-то в задних рядах, развернулось перед ними в полный размер. С фотографии анфас в камеру чуть исподлобья смотрел молодой темноволосый парень, справа от фото светились ячейки с текстом, часть их которых была закрыта красным предупреждающим штампом «Нет доступа».
– Замки появились совсем недавно, через пару часов после того, как парень прописался в Системе. Но и сам по себе профайл странноватый. Есть явные признаки манипуляции с данными…
– Так-так-так! Продолжай…
Джулия впилась в строчки текста заинтересованным взглядом, наклонилась вперед, придерживаясь одной рукой за спинку кресла. Мичи искоса взглянул на ее профиль, оказавшийся совсем рядом.
– Думаешь, его взламывали? Зачем?
– С социальным рейтингом все в порядке, да и вообще со всеми свежими данными. Следы ведут глубже, поэтому их сразу и не заметишь. Подправлены старые данные в анкете, заполняемой при поступлении в интернат. Вот здесь…
Аналитик указал пальцем на нужные строки, и те подсветились мигающей рамкой.
– Точнее, даже не так. Эти данные были заменены, но совсем недавно вернулись в исходное состояние. Вот, видишь? Это его актуальный ДНК-маркер, считанный во время активации его статуса в Системе. Тут ошибки быть не может. Ты ведь сама его активировала?
– Да. И что? Совпадает с тем, что в профайле. По-другому и быть не может.
– Ну да. И в целом, файл вроде чист, по всем внутренним взаимосвязям не выдает противоречий. Но парень наш – жуткий драчун, так что не раз светился в отчетах у Мастерсона. Отчеты эти не линкуются в Систему полностью, просто упоминаются в профайле как основание для изменения соцрейтинга. Однако они хранятся в полицейском архиве, и их можно просмотреть вручную и сравнить с профайлом…
Мичи жестом фокусника выудил откуда-то снизу еще несколько полупрозрачных светящихся окошек и поставил их рядом с основным.
– Та-дам! Как в старой детской игре – найди десять отличий.
Джулия, прищурившись, пробежалась взглядом по экранам.
– Но… как это возможно? Может, у Мастерсона какая-то ошибка?
Аналитик лишь пожал плечами, но лицо у него было сияющим, будто он как минимум раскрыл шпионский заговор.
– Может, и да. А может, и нет. Но, как видишь, ДНК-метки из старых отчетов не совпадают с более свежими. И началось это совсем недавно.
– И какие у тебя версии?
– Ну, например, парня подменили, и вместо него теперь по улицам бродит пришелец-рептилоид. Либо он сам внезапно мутировал, поменяв при этом собственную ДНК…
Джулия красноречиво взглянула на коллегу, самим видом показывая, что юмор – не его сильная черта.
– Ну, хорошо, хорошо… Больше похоже на взлом, конечно.
–Кому понадобилось ломать профайл какого-то мальчишки из желтой зоны? Да и вообще, возможно ли это? А как же все эти заверения корпорации G про их хваленые файрволлы? Систему нельзя взломать! Это ведь основа всего…
– Тшш… – зашикал на Джулию аналитик, опасливо косясь в сторону коридора. – Ну зачем так громко?
Сам он перешел почти на шепот, и еще сильнее наклонился в сторону девушки.
– Я тоже об этом подумал. Единственное объяснение, которое у меня есть – это то, что профайл взломали давно, больше десяти лет назад. Скорее всего перед тем, как мальчишка оказался в интернате. В те времена протоколы безопасности Системы были куда менее совершенны.
– Ну, допустим. Но почему изменения проявились только сейчас?
Азиат пожал плечами.
– Возможно, сработал какой-то триггер. Думаю, дело было так. В профайл – тогда, лет пятнадцать назад – был внедрен червь. Крохотная утилита, которая подменяла ДНК-маркеры, передаваемые с идентификационного чипа в Систему. Этакая… маска.
– Ты нашел эту утилиту?
– Нет. Если бы она до сих пор работала – это бы вскрылось сразу же, как парень получил статус гражданина. С профайлами несовершеннолетних Система работает по упрощенным протоколам, но когда гражданин получает статус…
– Да поняла я! Значит, кто-то маскировал личность Фроста, пока тот был ребенком. А перед самым совершеннолетием эта маскировка сбросилась?
– Да. На момент активации статуса его ИЧ показывал уже реальные ДНК-маркеры. И в отчетах Мастерсона о его последней драке – тоже. Возможно, в утилите просто был зашит таймер, сработавший незадолго до этого. Она просто самоуничтожилась.
– Или кто-то стер ее?
– Я все-таки думаю, что сработал заранее прописанный скрипт. Потому что иначе кому-то пришлось бы все-таки получить доступ к редактированию профайла.
– А кто-то из администрации интерната мог это сделать? Они ведь все это время вносили информацию в профайл…
– Да, но у них доступ только к определенным разделам профайла. Собственно, как и у полиции. Так что тоже вряд ли. Ставлю на то, что это какая-то очень давняя история, и в идентификационном чипе у парня поковырялись, когда он еще и говорить толком не умел. В те времена это еще реально было сделать какому-нибудь толковому хакеру. Сейчас – без шансов.
Джулия выпрямилась и скрестила руки на груди, задумчиво разглядывая фотографию Фроста.
– Спасибо, Мичи, отличная работа! – наконец, встрепенулась она, отвлекаясь от мыслей. – А что с заблокированными данными?
– Тут все серьезно. Говорю же, замки настоящие. Закрыли все данные, связанные с полным или частичным совпадением ДНК-маркеров. То есть сведения о кровных родственниках, а также о полицейских делах, где его ДНК уже была засвечена.
– Да уж… Я так и думала, – вздохнула Джулия. – Снять замки не пробовал?
– Нет. И, если честно, тебе тоже не советую. Резолюции идут…
Он красноречиво поднял взгляд к потолку.
– Поздно. Я сразу же, как увидела эту хрень, отправила запрос. Пока молчат. Просто думала, может, тебе ответят быстрее. У тебя все-таки больше полномочий для работы с архивами.
– Может, лучше самого мальчишку попробовать разговорить?
– Я пробовала. Говорит, что ничего не знает о своих родителях. И, судя по данным телеметрии, не врет. Ладно, мне пора. Спасибо еще раз за помощь.
Она направилась к выходу, но аналитик, набравшись смелости, окликнул ее уже у самых дверей.
– Джулия, я… То есть ты… Ну, я давно хотел…
– Чего хотел?
Аналитик густо покраснел и, кажется, уже не рад был, что затеял разговор. Наконец, мотнув головой, пробормотал:
– Да нет, ничего. Береги себя!
– Так мне всегда говорила мама… – с грустью усмехнулась Джулия. – Спасибо, Мичи!
Сигнал входящего вызова застал ее на выходе из участка, когда она уже садилась в машину. Увидев аватарку звонившего, всплывшую в воздухе на уровне лица, она выругалась сквозь зубы. Отвечать не торопилась. Проверила клеммы зарядки у пантеры, угнездившейся на крыше авто. Села в салон, забила в автопилот один из стандартных маршрутов патрулирования. Но звонивший был настойчив, и переливчатый сигнал вызова раздавался снова и снова.
Когда машина тронулась с места, Джулия, наконец, ответила на звонок.
– Я в патруле. Занята. Что-то срочное?
Изображение звонившего ее НКИ спроецировал на лобовое стекло. Солидный мужчина лет пятидесяти, в дорогом пиджаке, с безупречной прической, но немного резковатыми, совсем не аристократичными чертами лица.
– Ну, для начала – здравствуй, дочка, – укоризненно усмехнулся он.
– Здравствуй!
– Я оставлял тебе текстовое сообщение, просил перезвонить.
– Была занята.
– Ну да, ну да. У тебя никогда не находится времени на меня. А я беспокоюсь о тебе…
– Что. Тебе. Нужно?
Мужчина покачал головой.
– Ты не меняешься, Джул. Все так же невыносима.
– С какой стати что-то должно измениться?
– Время лечит. Уже четыре года прошло с тех пор, как Сара…
– Не смей даже имя ее упоминать! – неожиданно резко перебила его девушка, оскалившись, как рассерженная кошка.
– Хорошо, хорошо… Выслушай меня! Я правда о тебе беспокоюсь. Ты ведь знаешь, я был против того, что ты выбрала эту работу. Тем более в таком районе…
– А мне плевать, что ты об этом думаешь! И ты это прекрасно знаешь.
Мужчина вздохнул, пытаясь погасить растущее раздражение.
– Слушай, ладно. Я принимаю твой выбор, хоть он мне и не нравится. Карьера полицейского – не худший вариант. Но я одного не могу понять – зачем ты копаешься в этом дерьме? Ты уже третий год в патруле, показатели уже отличные. Пора переходить на другой уровень. Зачем прозябать дальше в желтой зоне и рисковать жизнью?
– Затем, что последние десять лет это мой дом.
– Тебе там не место, Джул! И ты можешь хоть завтра перевестись в более благополучный округ. А лучше сразу в зеленую зону. Тебе даже моя рекомендация не понадобится.
– Маме здесь тоже было не место! И она не должна была умереть… так.
– Я понимаю. И, может, это в чем-то и моя вина…
– Да перестань! Ты думаешь, мне нужно покаяние? Оно ничего не изменит! И если ты звонишь только за этим – то не трать мое время.
– Хорошо. Последняя просьба. Насчет твоего недавнего запроса…
– Надо же! Он дошел и до тебя? Я думала, это максимум уровень прокурора округа. Да что же там не так с этим пареньком?
– Отмени его.
Джулия замерла и, прищурившись, взглянула в глаза собеседнику.
– Не поняла?
– Чего тут непонятного? Отмени запрос.
– Да с какой стати?
– Джул! – потеряв терпение, едва не прорычал мужчина. – Послушай меня хоть раз в жизни! Я тебе говорю – отмени запрос. Содержательного ответа на него ты все равно не получишь, но привлечешь к себе лишнее внимание. Если уже не привлекла.
– Да в чем дело?!
– Я… Не знаю, Джул. Правда, не знаю. Это идет куда-то наверх. На самый верх, понимаешь? И в случае чего даже я тебе ничем не смогу помочь. Ты сейчас рискуешь всем. Да и меня можешь подставить.
– Ну, конечно! О своей шкуре ты, как всегда, печешься в первую очередь, – зло усмехнулась Джулия.
– Да, черт возьми, пекусь! И тебе советую. Пусть на меня тебе плевать. Но если хочешь сохранить свой драгоценный полицейский жетон и свой статус – не лезь в это дело!
Джулия промолчала и даже отвернулась, глядя сквозь боковое стекло на улицу.
– У тебя что-то еще? – наконец, спросила она.
– Нет. Но хорошенько подумай о том, что я тебе сказал.
Изображение погасло, и пару минут полицейская ехала в тишине, задумчиво скользя взглядом по проплывающим мимо кварталам. Дрон на крыше машины передавал данные на ее НКИ, обрисовывая просканированные объекты зелеными и белыми абрисами. Тревожных сигналов ни он, ни еще десяток дронов, летающих по ее району патрулирования, пока не передавали. Однако замигало уведомление о получении важного сообщения по внутренней полицейской сети.
Ваша запрос по получению доступа к закрытым разделам профайла гражданина «Фрост, Террел, дата рождения 03.06.2081, идентификационный номер ……..» отклонен. Желаете повторить его, сопроводив дополнительной документацией и/или перенаправив в вышестоящую инстанцию?
Джулия пробежалась взглядом по алым строчкам и выругалась сквозь зубы. Чуть помедлив, скомандовала:
– Нет. Удалить запрос.
Запрос удален.
Снова повернувшись к боковому стеклу, девушка покачала головой и пробормотала:
–Черт побери, да кто же ты такой, Фрост?
Глава 16
Больничная еда была безвкусной, как жеваная бумага. Еще и сам формат соответствующий – жидковатая каша, бледно-зеленое желе с едва заметным запахом яблока, вязкий белковый коктейль с комочками не растворившегося порошка. Но обед был сбалансирован по ЖБУ и калориям, безопасен и, что немаловажно, бесплатен. Так что я, орудуя пластиковой ложкой, быстро забросал все это нехитрое топливо в себя, запил водой, чтобы смыть с языка привкус коктейля, и снова завалился на кровать.
Делать в больнице было совершенно нечего. Процедур, кроме базового обследования и нескольких инъекций, мне не полагалось при моей бесплатной страховке. Но это не страшно. Состояние мое было вполне сносным. Если не считать аритмии, легких судорог и головной боли – вообще легко отделался. Главное лечебное средство, которое мне сейчас требовалось – это отдых и сон. Вот я и дрых до трех часов дня. А потом просто валялся, таращась в потолок и пытаясь понять, что происходит.
Конечно, новость о том, что произошедшее вчера было не несчастным случаем, а попыткой убийства, меня ошарашила. Обдумывая ее, я быстро прошел несколько стадий – от приступа паники до полного отрицания.
Кто вообще мог на меня покушаться? А самое главное – зачем?
Самая логичная версия – что меня с кем-то перепутали. Я ведь буквально несколько часов в этом округе, меня здесь никто не знает. Может, в той капсуле должен был в это время находиться кто-то другой. Или исполнитель вообще воткнул шокер не туда.
А что, если все-таки приходили за мной? Но кому я мог понадобиться, и почему именно сейчас? Что такого произошло за последнее время?
Только одно. Я получил статус. Может, в этом все дело? Я был включен в Систему, и… И что?
Наверное, как и каждый детдомовец, в детстве я любил представлять, что я вовсе не сирота. Просто из-за чудовищного недоразумения родители меня потеряли. И, конечно же, ищут и обязательно найдут. И окажется, что они на самом деле богачи, и увезут они меня в зеленую зону, туда, где я буду вспоминать вонь и нищету прибрежных районов, как страшный сон.
Мечты эти развеялись уже годам к десяти. Желание выяснить хоть что-то о моей семье осталось, хоть уже и не было связано с ожиданием чуда. Просто это очень важно – знать, кто ты, где твои корни. Без этого я чувствовал себя каким-то неполноценным. Но у меня никогда и в мыслях не было, что мое прошлое может представлять для меня опасность.
Другой на моем месте, наверное, ударился бы в панику. Но я был настолько спокоен, что даже сам себе удивился. Рассуждал я трезво. Хватает ли мне информации, чтобы делать какие-то выводы? Нет. Могу ли я ее добыть самостоятельно? Нет. Могу ли я помешать тем, кто пытался меня убить, сделать это снова? Вряд ли. И что теперь? Забиться в угол и трястись от страха?
Я бы даже, пожалуй, нарушил обещание, данное Джулии, и выписался из больницы уже утром. Но потом тоже рассудил здраво. У меня есть двое суток, положенных мне по социальной страховке. Раньше времени вроде обещали не выгонять. Бесплатная еда, бесплатная крыша над головой и относительная безопасность. Что мне еще надо? А для того, чтобы отоспаться и прийти в себя после вчерашнего, больничная палата подходила ничуть не хуже такой же каморки в общаге.
Медицинский центр полностью занимал третий этаж здания, соседствующего с моей общагой, и принимал, похоже, только по бесплатным полисам и по срочным случаям, связанным с травматизмом. В приемном покое царил постоянный кавардак, но моя палата, по счастью, располагалась в дальнем от входа конце коридора, и тут было относительно спокойно.
Венди звонила трижды. Первый раз я пропустил – был в отключке. Во второй раз, убедившись, что со мной все в порядке, она минут пять тараторила, пытаясь меня успокоить и приободрить одновременно. Причем я-то сразу дал понять, что мне это не требуется, но ее было не переубедить. Похоже, единственное, что ее удерживало от того, чтобы примчаться ко мне в палату – это то, что у нее была смена на ферме, и до вечера ей было не вырваться.
В третий раз она позвонила уже ближе к семи, когда освободилась с работы.
– Как себя чувствуешь?
– Сносно.
– Так что, ты вернешься в «Наследие»? Арчер ведь сказал – если мы не явимся на инструктаж сегодня, то он исключит нас из клана…
Я вздохнул. Честно говоря, после всей этой встряски мне было не до того. А уж возвращаться в тот же игровой зал, в котором меня за день до этого чуть не поджарило заживо, точно не хотелось. Да и владелец меня вряд ли пустит. Джулия ведь сказала, что он даже иск на меня собирался подать за причинение ущерба.
Впрочем, я его не винил. Игровой салон, в который меня привела Венди, был мелкий, вирткапсулы там были старых моделей, явно откуда-то списанные или собранные из запчастей. Владелец наверняка едва сводил концы с концами. Кто ему возместит ущерб? По-хорошему – вся вина на том, кто всадил шокер в мою капсулу. Но этого козла еще найти надо. А я-то – вот он, как на ладони.
По голосу Венди было понятно, что она очень ждет от меня согласия. Место в клане нам дали одно на двоих. И ей эта работа, похоже, нужна не меньше, чем мне. Подводить ее не хотелось. Если задуматься, она вообще пока единственный мой знакомый в девятом округе, не считая братцев Родригесов. Рассорюсь с ней – вообще останусь один, как сыч. Мне вроде бы не привыкать, но…
– Я освобожусь через п-пару часов, – наконец, решился я. – Но нужен д-другой зал. Можно даже платный.
– Вообще, тут в соседнем здании на сороковом этаже есть большой фирменный зал «Blue Ocean», с новехонькими капсулами. Но там аренда капсулы стоит полтинник в час.
Я тут же произвел в уме нехитрые подсчеты. По условиям вакансии «Отступников», работать нужно будет не меньше шести часов в день. Выходит, триста баксов в день на аренду капсулы… Больше двух тысяч в неделю. А зарплату обещают только полторы. Нет, это не вариант, на постоянку надо искать что-то дешевле. Но разок сходить можно. Разведаю, что там к чему. Может, у них какая-нибудь акция есть для новых клиентов…
– Давай туда. На сегодня сгодится.
– Ну… хорошо, если настаиваешь… – неуверенно отозвалась Венди. – Тогда встретимся там в девять? Или, может, я заскочу за тобой в больницу?
– Как хочешь.
– Хорошо, я забегу за тобой. Пока, до встречи!
– Венди!
– Да?
– Захвати п-пару хот-догов от Ченя.
– Поняла, – рассмеялась она. – На больничной еде долго не протянешь.
Я еще несколько минут провалялся, таращась в потолок и размышляя, а не забросить ли вообще всю эту затею с «Наследием». Активировал смартком, полазал еще разок по списку доступных мне вакансий. Со вчерашнего дня ничего не добавилось, и даже вакансия от «Отступников» исчезла. Так что, если откажусь от работы в игре, то альтернативы пока нет. Не дома же сидеть целыми днями? И не по улицам шариться…
К тому же, воспоминания об игре были яркими, и очень хотелось вернуться. А ведь провел я в этом мире всего пару часов, да и то в стабе, где не было возможности опробовать полноценный геймплей. Не терпелось погрузиться в приключения по-настоящему.
Кстати, в оставшиеся пару часов можно, наконец, посмотреть материалы по игре, чтобы прибыть на инструктаж более подготовленным.
Я тапнул по браслету на левой руке, разворачивая голографический экранчик смарткома. После вчерашнего инцидента он немного барахлил – изображение временами дергалось и расплывалось. Но работает – и то хорошо. Ремонт бы сейчас отъел у меня серьезную часть бюджета.
Так, с чего начать-то… Пожалуй, глянем, куда предстоит отправиться.
Итак, биом «Кристальный каньон».
Я развернул экран на максимальную диагональ и выставил прозрачность на минимум. Такой режим быстро жрет аккумулятор, но это не страшно – пока валялся тут, зарядил смартком на максимум.
Обзорный ролик по Кристальному каньону начинался показом локации с высоты птичьего полета. Ощущения были, конечно, не те, что при полете в виртуальной реальности, но зрелище все равно завораживало.
Это были горы. Но горы, совершенно не похожие на земные. Огромные массивы скал росли, будто колонии кораллов – наслаиваясь друг на друга, соединялись в причудливые арки, образовывали сложные ветвистые конструкции, поблескивающие на солнце острыми гранями. Сама каменная порода была разнообразной – от рыхлой и ноздреватой, как губка, до гладких кристаллических образований размером с многоэтажный дом; от светлой, почти белой, до глянцево-черной, в которой все отражалось, как в зеркале.
Но главное, что производило впечатление с высоты – это даже не причудливые формы скал, а гигантские пропасти, пересекавшие весь горный массив, будто страшные шрамы. Вся локация была расколота на несколько частей разломами шириной в пару километров, такими глубокими, что они зияли непроглядной чернотой. Кое-где в эти пропасти срывались величественные водопады, и на глубине нескольких сотен метров облака брызг постепенно смешивались с тьмой.
Локация была огромной – неровные зубцы горных хребтов простирались до самого горизонта. На относительно плоских участках поблескивали на солнце полосы рек и округлые пятна озер. Многие из них были необычных оттенков – ярко-бирюзовые, красноватые, матово-белые, будто молоко. А вот растительности почти не было видно. Живности тоже, но, думаю, это потому, что камера неслась очень быстро, да и сам ролик раскрывал далеко не все. Единственное, что удалось заметить с высоты – это движущихся вдоль берега реки неповоротливых зверюг, похожих на черепах с обросшим кораллами панцирем. Только размером они были, похоже, со слона.
Взгляд цеплялся и за явно чужеродные элементы в этом ландшафте – развалины каких-то древних высокотехнологичных сооружений, в основном располагавшихся у разломов. В одном месте я разглядел довольно большой участок некоего подъемника, крепящегося к стене одного из ущелий.
Официальное описание биома было довольно лаконичным, и, я так понял, это обычное дело на старте. Подробности о новом мире предстоит выяснить самим игрокам.
Кристальный каньон
Общая площадь локации – 860 000 квадратных километров.
Доступные минеральные ресурсы: олеум, железо, медь, олово, ирритий, орихалк, электрум, серебро, золото, самородный этерниум, анобтаниум, самоцветы.
Агрессивность фауны: средняя, с локальными опасными зонами.
Печатей Странников: 6.
Время на освоение биома: 90 дней + 10 дней за каждую найденную игроками Печать.
Дополнительные условия: показатель Координации игроков при нахождении в биоме увеличен на 10%, показатель Грузоподъемности увеличен на 15%, показатель Здоровья снижен на 10%, показатель Регенерации снижен на 25%.
Все понятно, кроме того, что это за Печати Странников. Венди мне как раз собиралась рассказать о них, но не успела.
После недолгих поисков удалось выяснить и это.
При запуске любого биома перед игроками «Наследия» ставится глобальная цель – отыскать главного босса биома и победить его. Босс всегда располагается в закрытой локации, доступ в которую можно получить, собрав несколько печатей, спрятанных по всему биому и тоже хорошо охраняемых. И тут кланы игроков вступают в ожесточенную конкурентную гонку – кто быстрее найдет все эти ключевые локации, кто первым сможет добыть Печати, кто откроет локацию с боссом.
Казус в том, что за три года существования игры ни один биом так и не был пройден полностью. То игроки не успевали за отведенный период найти все печати, то не могли договориться между собой, чтобы собраться и активировать их, то дрались за право первыми отправиться к финальному боссу. При этом администрация игры, несмотря на многочисленные просьбы, не упрощала задачу, настаивая на том, что проблемы не в сложности контента, а исключительно в социальной составляющей, и игрокам просто нужно наладить более эффективное взаимодействие.
