Владимир Василенко
Статус D
– Анастасия? – переспросил Майлз-младший. – В смысле – наша Анастасия?
– Именно. Она даже тогда, пятнадцать лет назад, уже оперировала такими массивами данных, что спрятать в них дефрагментированные и закодированные куски кода – раз плюнуть. А сейчас, когда она работает с «Наследием Странников»… Это такое море, в котором можно утопить все, что угодно.
– И ты пробовал искать?
– Конечно! Но все без толку. Анастасия точно что-то скрывает, но у нас нет рычагов влияния на неё.
– И это самое хреновое, – подытожил старик. – Вы ведь, по сути, вообще ее не контролируете, я прав?
– Подождите! – хлопнул ладонью по столешнице Майлз-младший. Опустил голову, морщась от головной боли. Бросил на стол очки и потер переносицу кончиками пальцев. – Я что-то совсем запутался… Кстати, можно мне воды?
Гордон нажал на какую-то клавишу справа от себя, и в столешнице образовался проем, из которого плавно выдвинулся поднос с графином и стаканами. Джастин жадно осушил один и набрал следующий.
– Что значит «мы не контролируем Анастасию»? – обвел он взглядом присутствующих. – Это ведь наша нейросеть, на нее все завязано! Она одна заменяет нам целый штат вирт-дизайнеров, программистов, администраторов…
– Мы в курсе, – сдержанно улыбнулся Гордон. – Но есть нюанс, о котором вам пока не было известно. Дело в том, что… это не совсем наша нейросеть.
– В смысле?!
– Руководил ее разработкой Роберт Брайт. Это был очень амбициозный проект. Передовой, принципиально новый тип самообучающегося искусственного интеллекта. Как позже выяснилось, Брайт сильно опередил свое время. По крайней мере, мы до сих пор не можем повторить его результаты. Даже имея полностью работающий прототип.
– И если с Анастасией что-то пойдет не так…
Гордон развел руками.
Майлз-младший уставился на него с совершенно ошарашенным видом, даже забыл про стакан с водой, который держал в руке. Наконец, опомнился, осушил его в несколько глотков и снова обратился к вице-президенту.
– То есть что получается – эта штука работает, приносит нам десятки миллиардов, но при этом вы понятия не имеете, как?
– Ну, не совсем так, – запротестовал Гендерсон. – Общие принципы работы нейросети нам понятны. И мы даже можем воспроизвести ее по проекту Брайта, основываясь на его ранних разработках…
– Давай короче, яйцеголовый! – раздраженно поморщился Джастин. – Вы за пятнадцать лет не смогли создать аналог?
– В точку, сынок, – усмехнулся Майлз-старший, отодвигая от лица кислородную маску. – Теперь ты понимаешь, с какими идиотами мне приходилось работать все это время. Добро пожаловать в мой мир.
– Проблема не в том, что мы не можем повторить… – пряча взгляд, возразил Гендерсон. – Я работал с Брайтом, мы действительно много придумывали вместе. Но главная проблема в том, что Анастасия – это саморазвивающаяся система. И у нее пятнадцать лет форы. Какой бы аналог мы сейчас не вводили в строй – он будет заведомо хуже неё. На порядки хуже…
– Зачем тогда вообще использовать искусственный интеллект, в котором вы сомневаетесь? И тем более… Черт побери, да мы ведь полностью зависим от неё!
– Зачем? – невесело усмехнулся старик. – Ты сам только что ответил на этот вопрос. Она приносит нам десятки миллиардов. К тому же, я и сам далеко не сразу узнал обо всем этом. Эти олухи надеялись, что все-таки во всем разберутся. Когда все всплыло, было уже поздно.
– Вы ведь знаете, что все не совсем так, – упрямо набычившись, проговорил Гендерсон. – Мы понимаем масштабы проблемы. И у нас все под контролем. По крайней мере, план по постепенному отстранению Анастасии от проекта «Наследие Странников» есть и успешно реализуется.
– И в чем он состоит? – спросил Джастин. – Или этого президенту компании тоже не полагается знать?
Собравшиеся все, как по команде, обернулись к Майлзу-старшему, и Гендерсон заговорил только после того, как тот кивнул.
– Во-первых, мы старались последние несколько лет максимально нагружать Анастасию, давая ей объемные и технически сложные задания по генерации разнообразных биомов.
– Вот, значит, зачем нам такие горы одноразового контента? Чтобы наша чудо-нейросеть не простаивала?
– Он не одноразовый. Просто мы создаем запас, которого нам в дальнейшем должно хватить на долгие годы. Параллельно, взяв в качестве прототипа саму Анастасию, мы разработали другие нейросети, которые внедрили в игру в последнем обновлении.
– Вы же сказали, что ни одна ваша новая разработка не может сравниться с проектом этого… как его… Брайта?
– Да, – терпеливо кивнул Гендерсон. – И поэтому мы противопоставим ей сразу шесть.
– Ах, вон оно что… Кажется, я наконец-то начинаю понимать… Вершители!
– Именно. Это новые мощные автономные самообучающиеся ИИ, каждый из которых будет отвечать за свой аспект игры. Причем постепенно их влияние будет увеличиваться, и через какое-то время за Анастасией останутся лишь функции генерации новых биомов. А потом мы сможем и вовсе ее вывести из игры. Во всех смыслах.
– Да уж хотелось бы! – хмыкнул Джастин. – Особенно если учесть, какие контракты у нас маячат с правительством Бостонской агломерации на следующий год…
– Не нужно делить шкуру неубитого медведя, – сварливо прервал его отец. – Для начала нужно убедиться, что план этих олухов сработает. Потому что это уже не первая попытка отстранить Анастасию от «Наследия».
– В этот раз все будет по-другому, потому что мы не будет действовать в лоб, – уверил его разработчик.
Старик снова раздраженно покачал головой, но промолчал. Впрочем, явно только из-за того, что разговор его уже утомил.
– А что за проект «Саламандра»? – воспользовавшись паузой, спросил Джастин.
– Анастасия разрабатывалась вовсе не в качестве процедурного генератора для виртуальной игры, – пояснил Гордон. – Это просто пока лучший способ использования ее мощностей, который нам удалось придумать. Вы правы – она одна заменяет нам целый штат разработчиков. Это огромная экономия, благодаря которой мы заведомо обходим любых конкурентов.
– Ну а для чего она создавалась?
– Изначально у нас был контракт с федеральным правительством. С тем, единым, еще до войны, до цунами и до распада Соединенных штатов.
– Предмет контракта?
– Создание единой системы управления человеческими ресурсами. Социальный рейтинг, мониторинг… В общем, то, чем сейчас занимается «G-Group» на восточном побережье. Но тогда проект предполагался более глобальный. И выглядеть он должен был… несколько по-другому.
– «Саламандра» – это утопия, – перебил его Гендерсон. – Думаю, проект в том виде, каким его представлял Брайт, все равно бы не утвердили. Собственно, весь конфликт начался из-за этого, и если бы Роберт не был так чертовски упрям…
– Кто знает, кто знает… – побарабанил по столу пальцами темнокожий. – По мне, это было бы реальным прорывом. Брайт ведь не денег хотел заработать. Он хотел изменить мир.
– Хватит уже ворошить прошлое! – подал голос Майлз-старший. – Нужно решать, что делать сейчас.
– По-моему, это очевидно, мистер Майлз, – снова настойчиво вклинился Гендерсон. – Мальчишку нужно убрать. Мы не можем рисковать! Если Брайт перед смертью успел заложить этакую бомбу замедленного действия…
– Мы сидим на этой бомбе уже пятнадцать лет! – перебил его старик. – И зовут ее Анастасия…
Повисла долгая пауза, в течение которой все ждали вердикта Майлза-старшего. Тот, припав ненадолго к маске, отдышался и продолжил.
– Подытожим. Мальчишка и правда был слишком мал на момент смерти Брайта, чтобы что-то знать. Брайт спрятал его. Видно, хотел уберечь. Но тогда было бы логичнее удалить у него идентификационный чип, либо подделать новую личность. Возможностей у него для этого хватало…
– Может, не хватило времени? – предположил темнокожий.
– Времени было достаточно, – покачал головой Гендерсон. – Мальчишка исчез за пару месяцев до… До того момента, как мы решили остановить Брайта. И это, кстати, мне кажется очень подозрительным. Не мог ведь он заранее знать… Ведь ничего не предвещало! Наше решение было довольно… спонтанным. А если все-таки просчитал все заранее – почему себя не обезопасил…
– Да, в той истории много вопросов, которые так и остались без ответов, – угрюмо кивнул Гордон.
– Не то слово… И этот нюанс с идентификационным чипом. В те времена подделать его было вполне реально, тем более с его возможностями. Но он не сделал этого. Хотя знал, что информация о мальчишке всплывет после активации его гражданского статуса.
– Значит, ему важно было, чтобы чип был тот самый, – предположил темнокожий.
– Вот именно! Значит, он хотел, чтобы система могла опознать мальчишку! Поэтому я так и запаниковал, когда пацан подключился к «Наследию». По сути, это ведь прямой контакт с Анастасией…
– Парень с тех пор уже целыми днями зависает в вирт-капсуле. И ничего не произошло.
– Может, я конечно, неправ, – вздохнул Гендерсон, снова утирая пот со лба. – И у меня просто паранойя…
– А ты-то почему молчишь, Кей? – обернулся старик к мужчине, сидящему по левую руку от него и, действительно, за все время не проронившему ни звука. – Ты ведь лучше всех знал Брайта. Что ты думаешь обо всем этом?
– Как говорил Лао Цзы, если долго сидеть на берегу реки, то можно увидеть, как по ней проплывает труп твоего врага…
– Предлагаешь просто сидеть сложа руки?
– Предлагаю не дергаться. Не нужно было предпринимать поспешных действий. Ни сейчас, ни тогда. Из-за этого все проблемы. А этот Террел Фрост… Он, безусловно, появился не случайно. И за ним нужно пристально наблюдать. Но если бы он был этаким живым детонатором – то мы бы об этом уже узнали после первого же его входа в «Наследие». Дэн прав – у Анастасии за эти дни было достаточно времени, чтобы засечь его. Черт возьми, да ей и пары секунд бы хватило.
– То есть ты не веришь, что с его помощью Брайт нам шлет весточку с того света?
– Да нет, это было бы как раз в духе Роберта. Однако вы слишком трясетесь за свои шкуры и за свои капиталы, чтобы рассуждать трезво. Ему ни к чему было разрушать дело своих рук. Если бы он захотел вывести из строя Анастасию – то ему не понадобилась бы такая многоходовка с отсрочкой в пятнадцать лет. Он бы запрятал в ней какой-нибудь вирус еще тогда. И мы ничего не смогли бы с этим сделать. Конрад преувеличивает, когда говорит, что мы вообще не контролируем Анастасию. Но многие элементы этой нейросети для нас действительно «черный ящик». До сих пор.
– А мальчишка?
– Ну, а что мальчишка? Я не думаю, что он – бомба. Но надеюсь, что он нечто другое.
– И что же?
– Ключ. Возможно, единственный оставшийся ключ к «Саламандре».
©Владимир Василенко
Новосибирск, июль-ноябрь 2019
