Яков Гольник
Записки метеоролога
Единственный выход для восстановления —народный суд
Все эти встречи дали возможность мне взвесить все за и против и, самое главное, сделать единственный вывод: чтобы добиться справедливости, надо подавать в суд, как это делается в любом демократическом государстве. У меня крепла всё большая уверенность в торжестве справедливости. Но об этом я никому ничего не говорил. Между тем время шло, а я ни с кем из администрации не обсуждал приказ, не писал рапортов, обжалующих приказ.
Кое-кто в администрации стал говорить Колесниченко, чтобы он отменил приказ или по крайней мере отменил пункт о моём увольнении, но он стоял на своём. Всё же, как говорят картёжники, на кону стояли довольно приличные деньги, от которых он отказываться не собирался, да и соблазн ими овладеть был велик. Он не только полагал, но и был уверен, что с отменой этого пункта приказа – остальные пункты я выполнять не буду.
В 20-х числах октября я получил приказ об увольнении, трудовую книжку и расчёт. Начальник отдела кадров выразила мне сожаление, что не смогла убедить Колесниченко отменить приказ. Я ей сказал, что мы ещё встретимся, так как я подаю в суд. Мне передавали, что, когда Колесниченко узнал об этом, это оказалось для него полной неожиданностью. Он никак этого не ожидал – он думал, что я смирился со своей участью. Вот отсюда и началась у него такая нервозность, которую раньше никто никогда не наблюдал. Видимо, была сильная неуверенность в справедливости его действий.
Поскольку то, что было предусмотрено приказом, свершилось, создалась реальная возможность для подготовки искового заявления в народный суд, чем я и занялся. В заявлении я постарался обстоятельно изложить существо дела, которое состояло в том, что администрация Северного УГМС с целью отъёма финансовых средств от хоздоговорной деятельности, лишения самостоятельного баланса и прав юридического лица сфабриковала ложную реорганизацию ГМЦ путём объединения ГМЦ с сетью станций, которые и без того подчинены ГМЦ. И таким образом обманным путём лишила ГМЦ самостоятельного баланса и юридических прав, а также уволила меня от должности. В заявлении были перечислены статьи КЗОТ и ГК РФ, которые грубо нарушены администрацией в результате этих действий. В заключение я просил народный суд восстановить попранную справедливость: отменить приказ СУГМС о реорганизации как ложный и неправомерный, восстановить меня в занимаемой должности, возместить мне нанесённый моральный ущерб и наказать виновных лиц. В назначенный приёмный день я отнёс заявление в Соломбальский народный суд. Заявление принял у меня судья, который внимательно ознакомился с его содержанием, по некоторым его вопросам я понял, что он схватил его существо. Судью звали Владимир Иванович. Он произвёл на меня хорошее впечатление своей молодостью, умным взглядом, от него исходила какая-то уверенность. Заявление он принял и сказал, что в течение месяца они решат, когда будет назначено заседание суда, о чём меня уведомят повесткой.
До суда я несколько раз посещал Добролюбовскую библиотеку, перечитал комментарии к интересующим меня статьям ГК РФ и из их содержания всё больше убеждался, что истина на моей стороне. Подковавшись законодательной базой, я пошёл в юридическую консультацию, чтобы мне рекомендовали адвоката, с которым можно было перед судом разобрать нужные вопросы, а на суде помогал мне и подсказывал в процедурных и юридических делах. Адвоката я ознакомил с существом дела, документами и своими записями, прочитав которые, он сказал, что мне не нужен адвокат и я смогу защитить себя самостоятельно. Всё же мы с ним договорились, что он придёт в суд.
Начало судебного разбирательства
И вот в середине декабря начался суд. Судья, после оглашения моего искового заявления, стал выяснять у ответчика – представителя администрации, первого зам. начальника управления, автора приказа, о причинах допущенных нарушений статей КЗОТа и ГК РФ, а также о содержании статей ГК РФ. Однако у него вместе с двумя адвокатами не было ГК РФ, и они ничего не знали о содержании этих статей. Пришлось судье обращаться к истцу, который зачитал статью ГК РФ, в которой определён порядок и виды реорганизации предприятия (организации) и в зависимости от этого возможность увольнения руководителя.
Тогда судья и прокурор спрашивают у ответчика:
–
Как же вы собирались проводить реорганизацию, не
зная
закона?
Ответ был совершенно невнятный. Между тем при той реорганизации, которую затеяло руководство Северного УГМС, увольнению начальник ГМЦ вообще не подлежал. Согласно ГК РФ только при объединении равноправных подразделений, имеющих права юридического лица, может быть сокращён один из руководителей. А что же в нашем случае? Здесь большая, головная организация, которой является ГМЦ, да ещё с самостоятельным балансом и правом юридического лица, объединяется с мелкими подразделениями, которыми являются станции, не являющиеся к тому же и юридическими лицами. Такие объединения не прописаны в законе, тем более с увольнением начальника головного подразделения. Здесь речь может идти только о присоединении, где об увольнении руководителя и речи быть не может.
Когда судья поинтересовался, кого назначили вместо меня, ответ был тоже невнятный, что назначили исполняющим обязанности рядового инженера.
Судья говорит:
– А вы слышали о проводимых конкурсах на замещение вакантных должностей? Кому при этом отдаётся предпочтение? И как можно менять опытного руководителя, проработавшего на этой должности почти 20 лет и имеющего высшую квалификацию (кандидат наук) на рядового инженера?
Ответчик, после обсуждения с адвокатами, сказал, что он ответить не может, так как вопрос в компетенции начальника управления. Такие же невнятные ответы со стороны ответчика были и на все другие вопросы, также зачастую со ссылкой на начальника управления.
Судья и прокурор выразили неудовольствие тем, что не присутствует сам идеолог реорганизации ГМЦ начальник Северного УГМС, а вместо себя делегировал своего заместителя. Поэтому по поручению судьи была выписана повестка на явку на следующее судебное заседание самого Н.Н. Колесниченко, и она была вручена тут же ответчику для передачи Колесниченко.
Неожиданный поворот в ходе судебного разбирательства
Реакция судьи на появление Колесниченко на следующем судебном заседании была необычной. Его поразил вид Колесниченко. Это был очень старый, изношенный, какой-то растрёпанный человек. Я его и сам таким никогда не видел. Видимо, сказалась та нервозность, какую он проявлял из-за передачи дела в суд, и, наверное, бессонная ночь перед явкой в суд.
Когда судья начал знакомство с Колесниченко, тот его плохо слышал, пришлось судье повышать голос до крика и несколько раз повторять. Ему стали помогать прокурор и другие, в результате шум и гвалт, стоящие в кабинете, были слышны и в коридоре.
Судья спросил его, сколько ему лет. Является ли он государственным служащим и легитимным начальником? Колесниченко ответил, что ему 75 лет, что в соответствии с Законом о госслужбе в РФ работников аппарата управления, и его в том числе, перевели в государственные служащие, и он является начальником управления.
Судья сказал, что он хорошо знает Закон о госслужбе и точно знает, что этим законом ограничен возраст пребывания на госслужбе 60 годами, и кого это он смог в Росгидромете перетянуть на свою сторону, что тот пошёл на грубейшее нарушение Закона, утвердив его в должности в возрасте 75 лет, что делает его нахождение на должности нелегитимным, а, следовательно, только по одной этой причине приказ о реорганизации ГМЦ и увольнение начальника ГМЦ являются незаконными, подлежащими отмене и восстановлению. Так совершенно неожиданно для всех выявилась ещё одна объективная причина противоправных действий администрации Северного УГКС.
Примирение сторон
И предложил примирение сторон, для чего Колесниченко с завтрашнего дня восстанавливает в должности начальника ГМЦ, а начальник ГМЦ отзывает исковое заявление и прекращает судебное дело.
Колесниченко стал артачиться, тогда ему стали разъяснять, чем это ему грозит: будет вынесено частное определение о грубом нарушении Закона о госслужбе в Росгидромете, в результате чего не поздоровится его покровителю, что ударит рикошетом и по нему самому. Это произвело на него магическое действие, он сразу же стал сговорчивым и начал ратовать за компромисс. Тогда ему судья говорит, чтобы он немедленно распорядился о восстановлении меня в занимаемой должности, с таким расчётом, чтобы, когда я завтра утром вернусь на работу, к 8 часам утра, приказ должен лежать у меня на столе.
Теперь очередь дошла и до меня. Но я на таких условиях не хотел замиряться, меня интересовало только судебное решение, соответствующее полному выполнению требований, сформулированных в исковом заявлении, а также возможное частное определение суда в отношении грубого нарушения Закона о госслужбе.
Я сказал, что моё восстановление в должности для меня имеет важное значение, но не главное. Всё управление ждёт от суда торжества справедливости, все устали от бесконечных интриг, хитрости, обмана. Хотя бы раз в жизни его надо поставить на место. Но судья и прокурор рассматривали данную ситуацию как конфликт между двумя руководителями, и то, что им удалось примирить со мной главного закопёрщика конфликта, они считали для себя большим достижением. А что касается моего искового заявления, то они сказали, что разбор вопросов может занять много времени и ещё неизвестно, каков может быть результат, тем более, что вопрос о реорганизации не имеет прецедента в судебной практике. Полностью солидарен с ними был и мой адвокат. Поэтому он предложил сделать перерыв для обсуждения со мной этого вопроса.
Во время обсуждения мы взвесили все за и против. Сам компромисс и моё восстановление в должности следует считать само по себе как огромную победу и посрамление ответчика, и это уже можно считать взысканием за моральный ущерб. А всё остальное следует оценить в соответствии со сложившейся обстановкой: если успели закрыть расчётный счёт, то это необратимо, а если нет, то продолжать деятельность в том же виде. Как бы автоматически отменяется ложная реорганизация, а по сути и весь приказ. Кроме того, мы полагали, что ответчик должен основательно взвесить дискуссию, состоявшуюся между ним и судьёй по поводу его легитимности на государственной службе, с точки зрения ухода на пенсию. И хотя я в душе оставался против этого компромисса, но всё же под действием этих оценок был вынужден с ним согласиться, о чём заявил после окончания перерыва мой адвокат. На этом и закончилось судебное слушание дела.
Восстановление на работе
На следующий день к началу рабочего дня я оказался в своём прежнем кабинете. И хотя судебное заседание закончилось вечером, уже после окончания рабочего дня, всё же успели оповестить исполняющего обязанности, и она убралась из моего кабинета, не оставив следов своего пребывания.
Некоторые из ранее близких ко мне людей с моим увольнением сразу же меня списали из своей жизни и поэтому теперь оказались в неловком положении. И хотя раньше, столкнувшись с предательством ко мне людей, я рвал с ними отношения навсегда, то эти случаи носили иной характер и отличались от прежних, прежде всего тем, что были связаны с тяжёлым материальным положением их семей и боязнью потерять работу и заработок. Поэтому я пытался их понять и сохранил с ними ровные деловые отношения, как будто ничего не произошло.
Мой заместитель и ведущий бухгалтер сообщили мне, что, несмотря на их сопротивление, их всё же заставили закрыть расчётный счёт в банке и лишили статуса юридического лица, о чём поставили в известность налоговую инспекцию, а также все социальные фонды. В связи с этим все контролирующие органы приступили к проведению ревизий по своим направлениям деятельности. Об этом же сообщили и народнохозяйственным организациям, с которыми ГМЦ заключал договора. Но, несмотря на это, вся работа по договорам и даже предъявление счетов за выполненную работу осталась за отделом обслуживания ГМЦ. Руководство управления заверило меня, что 20–30 процентов от поступивших договорных средств (без учёта отчислений в социальные фонды) будет выделяться ГМЦ для доплат личному составу.
Надо отметить, что начавшийся 2000 год был характерен тем, что страна стала оправляться от дефолта 1998 года, после которого предприятия и организации попали в труднейшее финансовое положение, которое сильно усугубила взаимные неплатежи. Всё возрастающая производственная активность предприятий, улучшила их экономическое положение, что дало возможность приступить к погашению задолженности, накопившейся за ряд прошлых лет. Мы эту тенденцию уловили раньше других, и отдел обслуживания энергично стал работать с предприятиями-должниками. Объём поступающих средств с каждым месяцем нарастал, вместе с ним увеличились доплаты личному составу ГМЦ, достигавшие порой месячной зарплаты и выше. О выплатах 2000 года работники ГМЦ вспоминали все последующие годы.
После случившегося дефолта 1998 года на смену правительству С.В. Кириенко пришло правительство Е.М. Примакова. Его короткое правление запомнилось мне по двум моментам. Первый, он почему-то всё время обвинял в случившемся дефолте за неумелые действия правительство Кириенко, хотя все знали, что основной причиной является падение стоимости барреля нефти до крайне низкого значения – 8–12 долларов; это почти в 9–10 раз ниже, чем в настоящее время.
И второй момент, его распоряжением был запущен Закон о госслужбе, пролежавший 2–3 года без движения. Через короткое время он же, но уже не будучи премьером, с ужасом отмечал, что только на периферии насчитывается 350 тысяч госчиновников федерального уровня, делая вид, что он к этому не причастен. В нашей службе и управлении госслужащими стали только работники аппарата управления с одновременным значительным повышением зарплаты и всяких доплат.
Десятилетиями должностные оклады руководителей региональных и областных центров (в том числе Бюро погоды и ГМО, а затем ГМЦ) были на уровне должностного оклада зам. начальника управления. А с переводом в госслужащие разница составила в два с лишним раза, и это при том при сём, что его функции и ответственность уменьшались, а у руководителей центров, наоборот, увеличивались, так как из аппарата управления переда-вались в центры все производственные и коммерческие функции. Естественно, что среди руководителей центров возникло недовольство таким несоответствием. Росгидромет, ранее забывший об этих руководителях, теперь пытался это исправить, включив в список руководителей всех, начиная с начальника станции.
Время шло, но никто в Москве ничего менять не собирался. И вот на следующий день после моего возвращения на службу я подумал: то, что упустили чиновники Росгидромета, вряд ли исправишь, поэтому, пока суд да дело, я написал рапорт об установлении персональных надбавок руководителям и начальникам ведущих отделов ГМЦ. Этим же рапортом я хотел проверить, каково будет отношение ко мне начальника управления после разрешения конфликта. Рапорт я отнёс лично начальнику управления, который ознакомившись спросил:
– Что это вдруг? Мы ждём решения из Москвы.
На это я ответил, что им повысили зарплату, и нам тоже нужно это сделать, согласно имеющимся у него полномочиям, а будет решение Москвы, тогда можно привести всё в соответствие. Он согласился с этим и дал поручение плановому отделу подготовить предложения. Плановый отдел промурыжил рассмотрение этого вопроса два месяца.
За это время делались попытки с его стороны кое-где чинить препятствия моей деятельности. Как-то раз в Соломбале мы встретились с моим адвокатом в суде. Он поинтересовался, как мне живётся, не пытается ли начальник отомстить? Я ему ответил, что такие попытки с его стороны имеют место и что для проверки я бросил пробный камень, но он в течение двух месяцев не решает вопрос. Эта встреча меня надоумила обсудить с начальником накопившиеся проблемы, причём несколько фактов требовали этого. Об этих фактах я и стал говорить при встрече с ним, но, как это было всегда, он стал валить всё на других руководителей: на одного зама, на другого, на начальника оргпланового отдела.
Но я уже с ними встречался, и они показывали глазами или большим пальцем на него. Я ему напоминал, что он, а не я, ратовал за компромисс со мной и если он надеется мне как-то отомстить, то из этого ничего не выйдет, и если мы сейчас не договоримся, то, видимо, придётся продолжить разговор у того самого судьи, которому он давал слово.
Он сказал, что это всё недоразумения и он даст указание об их устранении. Уже на следующий день вышел приказ о повышении должностных окладов начальникам центров (ГМЦ, ЦМС и ВЦ), а другим руководителям и начальникам отделов – нет. Пришлось мне отдельными рапортами добиваться повышения окладов и им.
Я в свою очередь подготовил приказ об отмене пунктов в пяти приказах, в которых мне строго указывалось на какие-то недостатки, не имеющие никакого отношения ко мне. Он подписал и этот приказ после прочтения безо всякого обсуждения. Видимо, это были известные ему мелкие уколы, чтобы меня как-то задеть.
В апреле наш начальник был отправлен на пенсию в возрасте 76 лет. Видимо, в Росгидромете не стали больше рисковать, нарушая Закон о госслужбе.
Всё управление свободно вздохнуло. Он думал, что жизнь после него остановится и первое время вмешивался в дела нового начальника, пока новому начальнику это не надоело и он не пресёк его деятельность.
С новым начальником наши отношения складывались нормально; более того, он предложил мне должность начальника в будущей новой региональной структуре, которая будет образована в связи с переводом аппарата управления на госслужбу и наделена самостоятельным статусом и правом юридического лица.
Апофеозом всего этого дела явилось региональное совещание начальников управлений и областных (республиканских) центров по развитию рыночных отношений в Службе, состоявшееся в конце июля 2000 года у нас в Архангельске под руководством начальников Росгидромета РФ и центрального Метеоагентства.
Многих участников совещания я знал, и они были хорошо осведомлены о происшедшем в нашем управлении и выражали мне свою солидарность. Но особенно важна была для меня солидарность и поддержка присутствовавших на совещании руководителей оперативных подразделений Северного УГКС, которые не раз её демонстрировали.
Папа М.Г. Гольник, пропал без вести на фронте
Мама Ц.Я. Гольник
Благодарю папу и маму, что дали жизнь. Жизнь удалась.
Я, мама и брат Гриша
Я и жена на пенсии
Глава тридцать пятая
Нобелевка по экологии – японская премия
«Голубая планета» – академику РАН М.И. Будыко
Согласно Большой российской энциклопедии «Голубая планета» – это премия, присуждаемая за значительный вклад в решение глобальных проблем в области окружающей среды. Учреждена в 1992 году Японией, в связи с проведением конференции ООН по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро (Саммит Земли) с участием глав государств и правительств всех стран.
Присуждается ежегодно фондом компании «Асахи Стекло». Награждается два лауреата, одним из которых может быть организация. Денежная составляющая премии – 50 миллионов иен (500 тысяч долларов США) на каждого из двух лауреатов. Первый и единственный на 2021 год российский лауреат премии «Голубая планета» – академик РАН Михаил Иванович Будыко. Премия М.И. Будыко присуждена в 1998 году за наиболее выдающиеся работы в области экологии и изучение биосферы.
Открытие антропогенного глобального потепления климата
Академик Михаил Иванович Будыко (1920–2001) – крупнейший российский учёный XX века в области наук об окружающей природной среде и, главным образом, метеорологии и климатологии. Основоположник науки о глобальных климатических изменениях на планете, в том числе и под влиянием антропогенного фактора.
Основные теоретические предпосылки прогноза изменения глобального климата были изложены Будыко в работе «Влияние человека на климат», вышедшей в Гидрометиздате (Ленинград) в 1972. В ней была использована полуэмпирическая теория термического режима атмосферы, разработанная автором, для количественного расчёта естественных изменений климата в четвертичный период и в течение последнего века. Поскольку результаты этих расчётов хорошо согласуются с данными наблюдений, был сделан вывод о возможности применения этой теории для прогноза антропогенных изменений климата. В работе были обобщены выполненные с 1961 года автором и его сотрудниками исследования по проблеме изменения глобального климата под влиянием естественных факторов и хозяйственной (антропогенной) деятельности человека, а также сделаны определённые выводы о причинах современных колебаний климата и заключение о неизбежности глобального потепления климата, которые произойдут в ближайшие десятилетия при продолжении сжигания ископаемого топлива.
Выходу книги предшествовала международная конференция по климату, состоявшаяся в 1971 в Ленинграде, на которой М.И. Будыко впервые высказал убеждение, что в ближайшем будущем начнётся глобальное потепление климата, которое в следующем веке достигнет нескольких градусов. Необходимо подчеркнуть, что указанный прогноз был дан в то время, когда ещё происходило похолодание климата, которое с конца 30-х до середины 60-х составило 0,3°С.
В начале 70-х годов имелось более 20 прогнозов изменения климата, которые предсказывали продолжительное похолодание в ближайшие десятилетия.
Но они не имели достаточного научного обоснования. Всего через два года Лэм (1975) получил первые данные, свидетельствующие о возможном изменении климата в сторону потепления. Эти данные характеризовали термический режим на севере Атлантического океана, где, начиная с зимы 1970–1971 гг., преобладавшая тенденция к падению температуры сменилась тенденцией к потеплению.
Рассматривая вопрос о климатических условиях ближайших десятилетий, М.И. Будыко сделал однозначный вывод, что эти условия будут в основном зависеть от антропогенного роста концентрации СО2 в атмосфере. По полученным им данным, удвоение концентрации СО2 по сравнению с доиндустриальной эпохой, которое может произойти на протяжении нескольких десятилетий, приведёт к повышению средней температуры Земли примерно на 3°С.
Им было отмечено, что нет ни одного другого естественного или антропогенного фактора, который мог бы привести к столь крупным колебаниям температуры в ближайшие 50 лет. Он полагал, что рост температуры вследствие антропогенного фактора к середине XXI века составит 2°С, во второй половине XXI века потепление может усилиться в результате общего роста производства энергии, увеличивающей приток СО2 и тепла к поверхности Земли.
Им также было высказано предположение, что при развитии потепления уменьшатся горизонтальные градиенты (перепады на единицу расстояния) температуры, в связи с чем ухудшится режим увлажнения в средних широтах континентов, что приведёт к увеличению частоты засух, уменьшению речного стока.
Это потепление может привести в 2000 году к отступлению границы полярных льдов в Арктике на 2 гр. широты и к 2050 году – к полному таянию льдов, причём подчёркивалось, что эти сроки являются преуменьшенными.
Современные натурные и прогнозные данные свидетельствуют, что этот процесс идёт в указанном Будыко направлении, причём с ускорением.
