Этель Рефар
Мёртвое сердце
Глава 22. Надежда живых
Мирит склонилась над телом вампира, проведя факелом, чтобы рассмотреть получше. Рядом лежала только что отрубленная голова, выражение лица выражало лишь спокойствие и… умиротворение? В отличие от предыдущих, Фарран выглядел менее угрожающе, и его облик сохранил больше человеческого после окончательной смерти. С чем это связано, Мирит не знала, вряд ли второй некромант смог бы пролить хоть капельку света на происходящее.
Наблюдательница дала знак солдатам, чтобы те вынесли останки наружу для дальнейшего погребения. Выпрямившись, она ещё раз осмотрела склеп, который так ни разу и не использовался по назначению. Красивый мраморный саркофаг был девственно пуст, стены с традиционными сценами погребения покрыты пылью и паутиной. И никаких следов, которые могли бы помочь хотя бы немного понять, что делать дальше.
– Мы должны сообщить о происходящем в столицу немедленно. Министерство, Приорат и Конклав должны быть оповещены. Здесь нужно больше людей и…
– И мы должны тщательнее допросить обоих магов, – приор, стоявший рядом, неприятно улыбнулся.
– Они сделали всё, что смогли, их помощь городу неоценима и сомневаться в их благопристойности не вижу смысла. Я понимаю, к чему вы клоните, приор Асхан, но у вас нет на это прав.
Бледно-голубые глаза приора льдинками блеснули в полумраке. Он стоял с гордо поднятой головой и не сводил с Мирит взгляд:
– Думаете? Ваша вера не так крепка, как того желали бы пресветлые боги и моё скорбящее по всем грешным душам сердце. Ваши глаза зорки, но не видят. Зачем благопристойному человеку добровольно осквернять себя компанией нечисти?
Приор раздражал Мирит своими фанатичными высказываниями, но открыто противостоять она ему не могла. В конце концов, он призван искоренять богохульство и ересь, наставляя людей на путь истинный. Когда словами и молитвой, когда кнутом и огнём. И последнее, к глубокому сожалению Мирит, приоры использовали куда чаще. Асхан сохранял непоколебимость и спокойствие, терпеливо с благодушной улыбкой ожидая ответа Наблюдательницы. Очень уж любил приор разговоры о вере и проповеди, редкий жрец в храме говорил о богах так же часто.
– Вы не собираетесь здесь задерживаться, приор Асхан? – спросила Мирит, направляясь к выходу, ей не терпелось покинуть это место и вернуться в город. Поддерживать разговор ей совершенно не хотелось. – Идёмте.
– Я уже увидел всё, что нужно, – Асхан вежливо склонил голову, пропуская Мирит вперёд.
Леди Намарэлос поджала губы, её раздражала эта показная вежливость и учтивость приора. Мирит коротко кивнула и резким размашистым шагом вышла из склепа. Поднимаясь к первому ярусу башни, Наблюдательница думала над словами Асхана. Вцепился он в этих магов только потому что таил особую ненависть к магии, и об этом знали все, кто был знаком с приором лично. Сама она не видела причин для подозрений – оба честно выполнили свой долг.
Выйдя на свежий ночной воздух, Мирит с наслаждением вдохнула его полной грудью. После зловония склепа это было особенно приятно. В голову закралась мысль, что неплохо бы отремонтировать башню и восстановить руины крепости вокруг неё. Если в городе будет укреплённый форт с хорошо обученными солдатами…
– Я бы на вашем месте задумался о нежелании увидеть истину, – приор возник за спиной. – Не поддались ли вы влиянию сил тьмы? Это ни к чему хорошему не приводит.
Намёки Асхана Мирит не понравились:
– К чему вы клоните?
– К тому, что в нашей процветающей империи не так-то много некромантов осталось, да и те либо в столице, либо при Академии. Не странно ли в таком случае, что сразу трое оказываются в такой глуши? И вот незадача, мертвецы восстают из могил…
– Ваши подозрения беспочвенны, приор Асхан.
– О нет, – возразил он, – у меня всего лишь нет доказательств. Пока.
И приор скрылся в ночной тени, сопровождаемый парой солдат. Тело вампира уже погрузили на телегу, чтобы перевезти в город. Мирит не нравилась идея приора сжечь его прилюдно на площади прямо у часовни пред ликом богов. Мэтр Фарран был ренегатом с точки зрения закона, но всё же, он был человеком и не заслуживал таких посмертных унижений. Да и вряд ли решение приора повысит лояльность второго некроманта и его ученика.
Мирит вздохнула и пошла вслед за приором. Солдат перед ней услужливо освещал дорогу, чтобы леди Намарэлос не переломала ноги в темноте: спуск с невысокой горы был крутым и неудобным. Снизу доносились людские голоса и ржание коней, это успокаивало. Мирит не слыла трусихой, но в этих местах ей было не по себе, страшные сказки, которые рассказывала в детстве няня, обретали пугающую реальность.
Оказавшись внизу, Мирит отдала приказ возвращаться в город по старой заросшей дороге, которая теперь была едва различима. Хотелось побыстрее покинуть лес и оказаться под защитой огненного круга. Впереди клубился плотный туман, который совсем скоро полностью поглотил отряд. Люди притихли, кони взволнованно стригли ушами, свет факелов стал тусклее.
– Не останавливайтесь! – прикрикнула Мирит. – Чем быстрее доберёмся до города, тем…
Кобыла под Наблюдательницей громко заржала от страха и встала на дыбы, чуть не сбросив всадницу со спины. Мирит еле удержалась в седле и пыталась приструнить напуганную лошадь, но та понеслась вперёд на всех парах, не разбирая дороги. За спиной послышались взволнованные голоса, кто-то поскакал следом, но вскоре потерял след Мирит в тумане.
Лили неслась так, будто её подгоняли демоны, лошадь не реагировала ни на поводья, ни на команды. Еловые ветки, видимые из тумана только тогда, когда были уже у самого лица, больно царапали щёки и лоб.
– Стой! Стой, сумасшедшая!
Кобыла не слушала, она скакала через лес точно по чужой команде. В тумане Мирит потеряла счёт времени и понятия не имела, как далеко она оказалась от города, в темноте и плотной белесой пелене вокруг не было видно ни зги. Так бы и не кончалась эта дикая гонка, если бы Лили резко не остановилась как вкопанная, и Мирит не полетела вперёд прямиком на землю. Она только и успела, что правильно сгруппироваться, прежде чем от удара потеряла сознание…
Когда Мирит пришла в себя, туман уже рассеялся, а воздух в предрассветном лесу сделался стылым.
– Лили?
Тишина. Лошадь куда-то пропала, а Мирит оказалась одна в лесу. Она попыталась встать, боль в рёбрах была очень сильной, но надо было терпеть. Наблюдательница огляделась вокруг, она оказалась на берегу красивого лесного озера, а среди деревьев виднелся просвет дороги.
– Как странно, – сказала Мирит самой себе, – я почти у самого города…
Когда лошадь понесло, ей казалось, что Лили поскакала совсем в другую сторону. Но в столь плотном тумане сложно было что-то разобрать, может быть, подумалось Мирит, она просто что-то напутала. Наблюдательница не знала этих мест, она была здесь впервые…
– Лили! – позвала Мирит ещё раз в надежде, что её лошадь всё-таки поблизости.
Но нет, тишина. Только квакали лягушки в озере да перекликивались лесные птицы. Мирит нашла себе крепкую палку, чтобы опираться на неё при ходьбе, и вышла к дороге. Впереди она увидела зарево огня, вымученно улыбнулась и поковыляла к Зимневу. Её первая поездка в должности Наблюдательницы становилась всё непредсказуемее с каждым днём.
***
Реван с трудом открыл глаза, когда через окно в комнату проникли лучи утреннего солнца. Голова раскалывалась, тело неприятно ныло, а к горлу подкатывала тошнота. Отвратительные ощущения, в последний раз он испытывал их, когда сильно отравился несколько лет назад. Но что было прошедшей ночью? Последним, что он помнил, был визит Мистлев с вином и тарелкой, полной еды… Реван повернул голову и увидел спящую под боком полуэльфийку. Вздрогнул, беглым взглядом осмотрел сначала её, потом себя, облегчённо выдохнул – оба были всё-таки в одежде, значит глупостей никто не натворил. Мистлев пробормотала что-то нечленораздельное во сне и придвинулась ближе, прижавшись к Ревану всем телом. Некромант не шевелился, стараясь не разбудить Пташку, он лежал на спине, уставившись в потолок, и не знал, что делать дальше.
Муки выбора, остаться ли ещё в постели или попытаться как-то встать, были решены за Ревана. Дверь в комнату распахнулась и на пороге возник Соран:
– Мастер, вы просили утром…
Ученик замер в дверях, изумлённо хватая ртом воздух, а Реван поморщился от головной боли. Звонкий голос Сорана сейчас казался самой настоящей пыткой. Мистлев вскочила с постели как подстреленная с кинжалом наперевес, но, осознав, что никакой опасности нет, вернула оружие в ножны. В отличие от Ревана она выглядела куда более бодрой и была готова уже хоть сейчас сорваться в путь.
– Рот прикрой, – беззлобно посоветовала Мистлев Сорану, – ничего страшного тут не произошло. Ведь так?
Пташка повернулась к Ревану с лукавой улыбкой. Некромант вместо ответа тупо мотнул головой, после вчерашнего он слишком плохо соображал, лишний раз убедившись, что алкоголь для любого мага сущее зло. Ничего страшного не произошло, и то правда…
Способность трезво мыслить вернулась к некроманту только тогда, когда он не без удовольствия опустил голову в ведро с ледяной водой, которую принёс Соран из колодца. Пока ученик пытался что-то приготовить к завтраку, а Мистлев возилась со своим рюкзаком, Реван обдумывал дальнейшие действия. Сегодня им нужно было уйти из города, тогда они успеют к конечной точке путешествия. Свою задачу здесь Реван уже выполнил, и ничто больше не держало маленький отряд в Зимневе.
– Осталось уладить последнее дело, – Реван хмуро посмотрел на ученика. – Ты должен будешь отчитаться за использованное заклинание сегодня ночью.
– Но это же была сущая мелочь… – Соран было возмутился, но быстро сник под взглядом учителя.
– Эта мелочь в присутствии Наблюдательницы и приора может стоить нам подпорченных нервов, Соран. Я не из садистского удовольствия заставляю тебя зубрить все государственные и магические законы. Ты понимаешь, почему?
– Да, мастер, – парень опустил голову и тяжело вздохнул.
За некромантами следили особенно тщательно, несмотря на то что они растеряли большую часть былого могущества. Малейшее отступление от буквы закона, на которое закрыли бы глаза в других случаях, им не прощалось. Реван мотнул головой в сторону двери, пора было покидать дом, предоставленный властями.
Впрочем, далеко уйти троица не успела – у крыльца их встретил отряд солдат во главе с приором, приехавшим с Наблюдательницей.
– Боюсь, вам придётся задержаться у нас подольше, – приор, неприятный мужчина средних лет, улыбнулся. – Ситуация в городе обязывает, знаете ли…
Глава 23. Отречение
В большом зале Дома Советов не топили, а потому в помещении было довольно прохладно. Перед магами на столе стоял кристалл, такой же, как и в ратуше Озёрного.
– Что ж, если вы, святой отец, подозреваете нас в причастности к появлению вампиров, смею заверить, что мы чисты перед законом и богами. И вы в этом убедитесь, – Реван потянулся к кристаллу, но приор остановил его.
– Позвольте начать проверку с вашего ученика.
– Это незаконно, – процедил Реван, прищурив глаза.
– Это пустяк, – отмахнулся приор. – Если вы и правда чисты, вам нечего скрывать, не так ли? В том числе и вашим спутникам. Или, может быть, вы желаете, чтобы вас и вашу спутницу допрашивали более тщательно? Компания нечисти не прибавляет вам благопристойности.
Мистлев порывалась вскочить и вцепиться приору в лицо ногтями, но Реван, предвидя её следующий шаг, удержал воровку, с силой схватив за руку. Полуэльфийка только недовольно глянула на него, скрипнув зубами. Он назвал меня нечистью! – читалось в пылающем взгляде. Реван только едва заметно качнул головой. Он понимал возмущение Мистлев и осознавал, что приор пытается их спровоцировать на какую-нибудь глупость. Это был бы повод заполучить в свои лапы ещё одного некроманта, что было бы большой удачей для светлых. Сразу три отступника в компании с безбожницей или еретичкой это уже весомый повод для того, чтобы упразднить школу некромантии окончательно.
– Мне нечего скрывать, – Соран положил руку на кристалл. – Я использовал всего одно заклинание для защиты невинного.
Серебристый туман заполнил глубины прозрачного камня, и в нём проявились очертания вампира, схватившего Мистлев. И вот уже одно брошенное заклинание заставило нежить исчезнуть… Соран улыбнулся, уверенный в своей правоте. На лице приора появилась едва заметная улыбка, что Ревану было очень и очень не по душе. Какой же мальчишка дурак. И какой же дурак ты, некромант.
– Очень интересно, юный маг.
– Подмастерье, – поправил Соран, кашлянув в кулак. – Господин приор, – добавил он потом.
Приор перевёл взгляд на Мистлев, растрёпанную и нахохлившуюся как воробей.
– Что вы делали ночью на улице во время комендантского часа в компании вампира? Это тянет на сознательное наплевательство на установленные Наблюдательницей законы. И на сознательное пренебрежение волей богов… А это уже ере…
– Мы на допросе, господин приор? – вместо Мистлев спросил Реван.
– А что же вы занервничали, если ничего не нарушили? – в бледно-голубых глазах приора читалось торжество.
Они попались на крючок демагогии, которую святая братия очень любила. Малейшее сомнение в словах могло привести в застенок и к обвинению в ереси, богохульстве или чему похуже. Приор встал со своего места напротив и заложил руки за спину.
– Вы не на допросе. Пока. Это всего лишь… небольшая беседа, если будет угодно, – приор склонил голову, висящий на его шее серебряный медальон Приората тихо звякнул подвесками. – Что ж, оставим пока вопрос про сговор с вампиром.
– Что?!
Мистлев была полна возмущения, но приор не обратил на это внимание, он продолжал свою речь:
– Веруете ли вы? – прямолинейно спросил приор у Мистлев.
Реван напрягся. Он никогда не интересовался, чей культ исповедует воровка, но подозревал, что вряд ли она принадлежит к церкви кого-то из светлых богов. Он замечал, что Мистлев иногда молилась кому-то, но делала это так тихо, что невозможно было разобрать слов.
– Верую! – с жаром ответила Пташка, приподнявшись со скамьи.
Реван, глядя на Мистлев, почувствовал, что её воодушевление передалось отчасти и ему – на сердце была непривычная лёгкость. Взгляд полуэльфийки был полон благоговения и обожания, когда она заговорила наконец о своей вере. Всё это было бы большим плюсом, не будь они сейчас на допросе у приора в Доме Советов, окружённом вооружёнными до зубов солдатами.
– Вот и чудесно, дочь моя, – приор улыбнулся. – Раз вы веруете, то должны бы знать, что благочестивые люди чтят своих богов и не покидают домов глухой ночью. Ибо кто знает, что бродит во тьме и способно смутить сердца божьих чад.
– Верно, – согласилась Мистлев неожиданно для всех. – И костры бы пылали по всей стране каждый день, если бы Приорат не закрывал глаза на то, что исполнить все заповеди, не нарушив при этом ни одной, попросту невозможно!
Лицо воровки исказила мерзкая улыбка. Пока приор собирался с ответом, побагровев от возмущения, кристалл наконец уловил ответ от Академии: "Нарушений не обнаружено". Соран облегчённо выдохнул, Реван ободряюще хлопнул его по плечу.
– Мой ученик чист, как видите, господин приор. Теперь, если позволите… – Реван положил ладонь на кристалл и прошептал короткое заклинание активации.
В облачко серебристого тумана он не смотрел: не смог себя заставить переживать события прошедшей ночи ещё раз. Пусть приор смотрит и видит, что скрывать ему нечего. Реван не призывал в город нежить, никого не проклинал и честно исполнил свой долг.
– Я надеюсь, после этого мы закончим этот фарс, и госпожа Наблюдательница…
– Госпожа Наблюдательница, – лицо приора светилось самодовольством, – пока не может приступить к выполнению своих обязанностей по личным причинам. А потому в роли закона теперь я, слуга богов.
Теперь приор и не скрывал своё торжество, победно глядя на всю троицу. Хороший улов, когда магический кристалл вместо того, чтобы отделаться шаблонной надписью, стал ярко-алым. В красном свете кристалла лица присутствующих приобрели пугающее выражение. Реван был шокирован происходящим не меньше своих спутников. Он знал все правила наизусть ещё со времён обучения в Академии, где же был прокол?
Магический ретранслятор мигнул, и в воздухе над ним появилась полупрозрачная фигура самого Архимага. Реван и Соран склонились в почтительном полупоклоне, приор ограничился вежливым приветствием.
– Получив отчёты о ситуации в Зимневе от вас, приор Асхан, и сверив их с тем, что только что было предоставлено, мы постановили… – взгляд Архимага ненадолго задержался на Реване. – Отозвать магистра теоретической некромантии Ревана Вегри и его ученика Сорана Лейвэ из их экспедиции. Мы приказываем означенным лицам вернуться в Башню Высоких Звёзд. Решение Конклава является окончательным и обсуждению не подлежит, – подчеркнул Архимаг.
Проекция подёрнулась рябью и исчезла. В звенящей тишине отчётливо послышался громкий треск – кристалл не выдержал и разломился пополам. В воздухе над ним повисло облачко серебристого дыма.
– Мастер, что это значит? – спросил Соран у побледневшего Ревана.
– Это значит, что… – Реван посмотрел на приора. – Что над нами имеет власть только Конклав, и его решение превыше вашего, господин приор. Вы обязаны отпустить нас…
– Вы действительно обязаны сейчас же сделать это, приор Асхан, – в зал вошла Мирит Намарэлос.
Наблюдательница выглядела болезненно. Бледная, в практически домашней одежде и без привычных доспехов, она шла, опираясь на трость. Приор тут же расплылся в улыбке и помог леди Намарэлос сесть, та нехотя приняла его помощь. Наблюдательница внесла записи в учётную книгу, поставив свою печать.
– Что ж, не вижу причин задерживать вас в Зимневе. Я распоряжусь о лошадях, – Мирит отдала приказ одному из солдат. – Считайте это… благодарностью за услугу, оказанную городу.
– Леди Намарэлос! – воскликнул приор, придя в негодование.
– Вы хотите оспорить право исполнителя на вознаграждение за выполнение долга, приор Асхан?
Реван с Мистлев переглянулись. Эти двое явно были не в ладах друг с другом и не могли перейти в открытое противостояние только потому что их действия были регламентированы многочисленными законами и иерархией. Приор не нашёлся с ответом – ему нечем возразить Наблюдательнице.
Некромант поспешил поблагодарить леди Намарэлос и наконец покинуть неприветливое место. Лошадей им действительно дали, в этом Наблюдательница не обманула. Беспрепятственно покинув город теми же воротами, через которые когда-то и вошли, троица наконец смогла перевести дух.
– Так что это значит, мастер? – спросил Соран, когда они отъехали от города на достаточное расстояние. – Почему мы возвращаемся в Башню Высоких Звёзд?
– Потому что трусы из Конклава решили, что так проще, – внутри Ревана всё клокотало от ярости.
– Что проще? – не понял Соран.
Реван повернулся к ученику, и его лицо было искажено гневом:
– Уничтожить школу некромантии на корню, лишив меня прав на Башню Кости, чем решать проблемы с Приоратом. Конклав решил пожертвовать нами, чтобы не давать повода для гонений со стороны святош. Они давно зарятся на магов, а военная аристократия с ними заодно.
– Что ж, – протянула Мистлев, поравнявшись с Реваном, – будет законно вернуться обратно и признать, что путешествие не имело смысла.
– Законно, – спокойно согласился некромант. – И заклеймить себя позором до конца жизни. Нас боятся и презирают одновременно, и, пожалуй, я сделаю свой выбор.
– Какой же?
И снова эта ехидная улыбка как утром.
– Пусть лучше боятся.
Реван свернул с дороги на лесные тропы, Мистлев, по-прежнему связанная печатью, последовала за ним. Соран какое-то время молча стоял, не решаясь сдвинуться с места, пока наконец и он не направил своего коня вслед за учителем и его спутницей.
Глава 24. Тайные Тропы
Верянские земли к северу от Зимнева. Некоторое время спустя…
Решение повернуть обратно и в обход Зимнева добраться до конечной точки путешествия оказалось для Ревана и его спутников роковым. До позднего вечера они чудом уходили от погони – пройти мимо разъездов Наблюдательницы не удалось, и теперь все её солдаты были брошены на поимку очередного отступника. Реван чувствовал чужое колдовство. Разумеется, леди Намарэлос не могла не воспользоваться услугами Гийома, а он бы и не посмел отказаться. И Реван отлично понимал молодого мага, у которого впереди ещё вся жизнь. Кому захочется в столь юном возрасте отправиться в тюрьму или прямиком на костёр, если делом излишне пристально заинтересуется Приорат?
Беглецов спасало только то, что их преследователи знали окрестные леса не лучше их за исключением Гийома.
– Зато не опоздаем, – попыталась отшутиться Мистлев, когда они в очередной раз на какое-то время оторвались от погони.
Реван, пока у них было немного свободного времени, сверился с картой. Искомые руины были совсем близко. Уходя от солдат Наблюдательницы, они не слишком отклонились от маршрута. Башня давно осталась позади, и теперь путь лежал на север в безлюдные земли.
– Если не будем останавливаться, ночью, в крайнем случае на рассвете, будем на месте.
Реван свернул свиток и убрал в сумку, притороченную к седлу. Он вовремя наклонился, потому что арбалетный болт просвистел точно там, где считанные мгновения назад была голова некроманта. Короткая стрела со свистом врезалась в ствол дерева. Их снова догоняли.
Мистлев вырвалась вперёд, она то и дело к чему-то приглядывалась и прислушивалась, но, казалось, преследователи за спиной её мало волновали. Она свернула восточнее, к старому логу, где когда-то было озеро.
– Всё нормально! – она обернулась. – Я кажется нашла нужную тропу!
– Тропу? Ты в своём уме?! Там овраг! – крикнул Реван, но делать было нечего, погоня слишком близко, а от арбалетных болтов спасает только магическая защита, которая, увы, не вечна. – Соран! Давай за ней!
– Но это большой крюк! – попытался было возразить ученик, но приближающиеся всадники быстро заставили его послушаться Ревана.
Чем ближе к оврагу, тем тяжелее был воздух вокруг, будто давя на плечи. Свет солнца померк, а звуки вокруг стали глухими, доносясь как сквозь толщу воды. Реальность вокруг стала вязкой, будто в дурном сне. Только за фигурой Мистлев тянулся шлейф как дуновение свежего ветерка.
– Что происходит? – недоуменно спросил Соран, вертя головой.
– Не знаю, – честно ответил Реван. – Но я бы не сбивался с тропки Мистлев, – и он указал на серебристые следы из-под копыт её лошади. Быстрее!
Некромант пришпорил коня, почувствовав, что реальность снова начинала проясняться, а время ускорилось. Серебристые следы ускользали, и что-то Ревану подсказывало, что они с Сораном ни в коем случае не должны потерять их. Стоило им поймать тропу, как всё вокруг преобразилось. Стволы деревьев стали толще и выше, а кора приобрела серебристый оттенок. Иногда до слуха эхом доносились чистые звонкие голоса, будто эльфы никогда не покидали этих земель и вот-вот покажутся за ближайшим холмом.
Но очаровываться происходящим было нельзя. Если Реван правильно понял, где они оказались, в этой межреальности не стоило мешкать. Встретиться здесь с опасными мёртвыми было так же легко как и с эльфами. Он гнал коня во весь опор, чтобы не потерять Мистлев и вьющуюся за ней серебристую тропу. Некромант не понимал, сколько времени прошло, он потерял ориентацию в пространстве и в конце концов запутался даже в направлении. Здесь не светило солнце, не было луны или звёзд, так что определить сторону света или время суток оказалось невозможно.
Реван отчётливо ощущал дуновение Той Стороны, о которой много писали в трактатах об эльфах и их чародействе. Никогда прежде ему не приходилось хотя бы на миг прикоснуться к этому, он и в существование Троп не верил – считалось, что со временем они истончаются и рвутся. Ни один человек без воли эльфа не мог ступить на эти дороги, маги при телепортации пользовались совершенно другими путями и методами. Они лишь сминали и прорывали канву реальности, но не перемещались во второй слой существующего мира в отличие от эльфов.
Чем дольше некромант был на Тропах, тем спокойнее ему становилось. Тревоги и страхи уходили, оставались где-то там, далеко-далеко в смертном мире. "Я же не умер?" – пронеслось в голове. И, словно в опровержение этой мысли, серебристая дымка эльфийских лесов начала таять, сквозь неё снова проступала обыденная реальность. Звуки возвращались в мир вокруг, как и холодный ветер, крики птиц и непривычное теперь солнце.
Они оказались на лесной опушке, с которой открывался вид на безжизненную пустошь. В центре провала странной формы высился большой холм, поросший травой и кустарником. На таких удобно возводить крепости, особенно если это остров посреди озера. На то, что когда-то вокруг руин была вода, указывал мелкий песок и небольшие болотца, которые образовались на бывшем дне.
– Мистлев? – позвал Реван, но она молчала.
Некромант вовремя успел подъехать к ней, потому что бледная как смерть полуэльфийка начала заваливаться на бок. Ещё немного, и она упала бы с коня, если бы Реван не придержал её, прижав к себе. Вместо привычного тепла от тела веяло прохладой, будто Мистлев прихватила с собой дуновение нездешнего ветра. Она была жива, но в настолько глубоком обмороке, что Реван не знал, как привести Пташку в чувство. Тревога, которой он давно не испытывал, накрыла с головой, магия Печати влилась слишком глубоко.
– Соран, тащи свою сумку с зельями! – некромант обернулся, ища взглядом ученика.
Позади была тишина сумрачной чащи. Ни души.
Над лесом вставала Чёрная Луна.
***
Мистлев лежала в серебряной траве, в воздухе витал сладкий аромат белых эльфйиских колокольчиков. Мягкий свет, подобный лунному, разлился вокруг. В нём утопали деревья и кусты, цветы и травы. В нём искрились воды родников, которые журчали так нежно, будто кто-то перебирал струны золочёной арфы. Мистлев села.
Вокруг не было ни души, только древние камни, расположенные ровным кругом, в центре которого она оказалась. Это место часто появлялось во снах, когда она была ребёнком, но потом исчезло, оставшись лишь как детское воспоминание. Может быть, поляна открывалась ей и наяву, когда Мистлев, будучи девочкой, сбегала гулять среди эльфийских холмов.
– Эй! – крикнула она в тишину. – Есть здесь кто-нибудь? Реван? Соран? Эй!
Но никто не откликался. Люди, кого она звала, остались где-то там… в землях, которые эльфы зовут смертными.
Ты можешь остаться здесь навсегда… Ты всегда будешь чужой среди людей.
Тихий нежный шёпот. Или её собственные мысли?
– Я не хочу быть здесь одна… – прошептала она.
Ты прошла по Тропам. Тебя обдували ветры Той Стороны, тебя касались воды древних источников. Твоя эльфийская кровь сильнее, ты не можешь забыть о том, кто ты есть.
– Я не забываю, – Мистлев чувствовала зыбкость и эфемерность реальности вокруг. – Но я хочу жить там.
Быть где-то? Или с кем-то? В тебе говорит чужое колдовство, рабская метка. Ещё одна пытка, выдуманная людьми. Сопротивляйся, или погибнешь!
Мистлев обхватила голову руками и зажмурилась. Здесь, в этой наполненной серебром стране, не будет сна, печалей и горя. Не будет еженощных кошмаров с красными небесами и морями, полными крови. Здесь не будет врагов. И друзей. Никого, если только не покажется на Тропах мимо проходящий эльф. Когда-то ты мечтала оказаться здесь и уйти навсегда.
– Тебе ещё рано здесь оставаться, – насмешливый голос и жар горячих ладоней на плечах.
Рывок, и вот уже Мистлев стояла на ногах, широко распахнув глаза.
– Истинный господин мой…
– Именно, – кривая улыбка тронула бледное лицо. – И мне решать, когда прибирать твою душу, детка.
Перед глазами всё завертелось в пёстром водовороте, Последнее, что Мистлев услышала, это звонкий полубезумный смех Бога без имени. Первое, что уловил её слух при возвращении в тело, это собственное имя. Её звали.
***
Добравшись до руин, Реван перепробовал всё известное ему колдовство. Некроманты высокого уровня могли вернуть душу умирающего в тело, если она не успела уйти далеко. Но даже они были бессильны, если тот, кого звали, не хотел возвращаться. Состояние Мистлев, к тому же, вовсе не походило ни на предсмертную агонию, ни на сон. Она была жива, не умирала, но и дух был далеко от тела. Отправляться на поиски Сорана было бесполезно – оставить Пташку здесь одну без сознания Реван не мог. Несмотря на разведённый костёр, её руки оставались по-прежнему холодными.
Могу тебя поздравить, Реван, ты добрался до цели. Как баран, который наконец прошиб лбом закрытые ворота. Потеряв по дороги ученика и доведя до полусмерти девчонку, за которую отвечаешь. За тобой погоня, ты ренегат, и прощение таким как ты уже не положено даже при явке с повинной.
Реван гнал навязчивые мысли прочь, но заглушить голос разума не удавалось. Он бы с радостью осушил бутыль вина снова как тогда, и пусть к утру будет жуткое похмелье – это малая жертва ради забытья. Привязанности. Реван посмотрел на левое запястье, магическая печать слабо мерцала в незримых лучах Чёрной Луны. Закон требовал, и он подчинился. Единственный шанс заполучить лучшего мастера ловушек на всём континенте.
Некромант коснулся печати на запястье Мистлев, символы легонько вспыхнули. Такая маленькая штучка, от которой столько ненужных проблем. И привязанностей…
– Привязанность! Точно! – Ревана осенило.
Они магически связаны, а это значит, что он может попытаться вернуть Мистлев через печать обратно. Ему уже приходилось вселять её душу в тело, пусть и при других условиях. Может быть, получится и сейчас. Реван настроился на тончайшую связь, эту ниточку чистого волшебства…
– Мистлев, – позвал он, крепко схватив её за запястье. – Вернись, я прика… прошу.
Находясь в трансе, Реван не знал, сколько раз произнёс её имя, прежде чем услышал полный возмущения возглас:
– Да что за!
Мистлев села, пытаясь проморгаться. Она смотрела то на магический костёр, то на Ревана и, кажется, не совсем понимала, что вокруг происходит. Пальцы шарили по земле и траве, пробуя на ощупь каждую былинку.
– Всё нормально, мы на месте. И ты здесь, а не там, где была.
Мистлев поморщилась, разминая кисть. Печать погасла и снова стала почти не различима на бледной коже.
– Так вот как ты меня вернул обратно, – она скривилась и замолчала.
Ревану показалось, что между ними снова опустилась ледяная завеса, а прорывающиеся на волю искорки жизни вновь стали затухать.
– Это был единственный способ, а перепробовал я их множество прежде чем… – некромант раздражённо махнул рукой. – Но не время сейчас что-то там выяснять и ссориться. Соран пропал, а от нас вряд ли отстанут просто так. Конклав наверняка уже выбрал, кого из магов послать за мной, и уж они-то точно не будут добираться сюда на лошадях.
