Этель Рефар
Мёртвое сердце
Глава 11. Радвилль и новые неприятности
Альтдорфхейм, Радвилль
Радвилль встретил уставших путников туманами, неприятно моросящим дождём и запахом рыбы, который, казалось, навсегда въелся в стены домов и складов. В разношёрстной толпе никто не обратил внимания на маленькую компанию путешественников – эка невидаль, маги в город пришли. Единственными, кому пока действительно было дело до каждого, кто решил войти в Радвилль, стали стражники у ворот. Установленную властями пошлину обязан платить каждый гость города. Для торговцев плата была самой низкой, они и без того тратились в доках за простой судна, аренду склада или временную охрану груза. Все остальные платили серебром, даже маги. Реван не любил лишних трат, но с серебром расстался слишком легко по мнению Мистлев. Зачем платить даже грош, если можно что-то получить и вовсе бесплатно?
Половина города располагалась над озером, улицы представляли собой целую систему деревянных настилов и мостов. Местами между досками прямо под ногами была видна чёрная вода с зеленоватым налётом тины. Запах стоял соответствующий, но местные жители давно к нему привыкли. Скажи кому, что в городе канализацией тащит, никто бы и ухом не повёл. Ну тащит, ну так всю жизнь было, что поделать.
– А я предлагала провести вас в город, минуя главные ворота, – недовольно ворчала Мистлев, осматриваясь кругом.
– В таком случае мы бы платили штраф и воняли бы канализацией сами, – после трёхдневного пешего путешествия Реван не отличался разговорчивостью, как и его ученик. – Действовать по закону это норма.
Мистлев закатила глаза:
– Какой же ты зануда, неудивительно, что до сих пор не женат в своём-то возрасте.
Соран, зная своего учителя куда лучше, по привычке вжал шею в плечи уже по застарелой привычке. Реван резко остановился, позади послышалась сдавленная ругань прохожих, чуть не налетевших на мага.
– Никогда. Больше.
В глазах у Мистлев потемнело, она еле сдержала крик от боли, пронзившей левое запястье там, где всё ещё была проклятая магическая печать. На деревянный настил закапала тёмная кровь из вновь открывшейся раны. Медный запах смешался с палёным, а полуэльфийка думала, что сейчас раскрошатся её зубы, так сильно они были сжаты теперь. Когда Реван понял, что зашёл слишком далеко, вспылив из-за болезненных воспоминаний, он было дёрнулся вперёд, чтобы осмотреть рану Мистлев, но быстро взял себя в руки. Не смертельно и ладно.
– Больше не смей говорить об этом, – только и сказал некромант, незаметно пряча выступившую кровь на запястье под длинным рукавом.
Он не чувствовал той же боли, лишь неприятное жжение как от ссадины, но даже это Ревану не нравилось. В первую очередь потому, что правильно наложенное заклятие болезненно для обоих только в момент сотворения. Но разбираться в магическом рисунке времени не было, сейчас куда важнее договориться с кем-то из капитанов о дальнейшем путешествии и прикупить всё необходимое.
У доков троица разделилась, Сорану было велено договориться в доках об отплытии в ближайшее время, Реван же с Мистлев отправились на рыночную площадь. Некромант в этот раз явно не хотел оставлять воровку в компании Сорана во избежание очередного несчастного случая, Мистлев это прекрасно понимала, но не проронила ни слова. Она молча таскалась за Реваном по пятам, помогая нести покупки сначала в руках, а потом и сама не заметила, как за спиной оказался туго набитый рюкзак. Лямки впивались в плечи, Мистлев недовольно морщилась, то и дело поправляя ремни правой рукой, левая отказывалась слушаться и сильно болела.
К неудовольствию торговцев Реван расплачивался не монетами, и это была одна из причин, по которой в лавках магов не очень-то любили и практически никогда не давали скидок. Некромант выписывал чеки в счёт Башни Кости, а там пойди ещё обналичь, когда платёж подтвердится. Почерк у Реван был идеальным, а вот роспись всегда выходила размашистой как птичьи крылья.
– Ты всегда суёшь нос в чужие документы? – спросил некромант, когда они с Мистлев отошли подальше от торговых рядов и присели на невысокую скамью у фонтана на площади.
Ближе к центру города не было каналов и деревянных подмостков, улицы мостили добротным камнем, добываемом в этих же местах. Каменные дома вокруг круглого пятачка рыночной площади почти не давали тени от вышедшего из облаков солнца, время близилось к полудню и скоро должен был объявиться Соран, как и договаривались. Мистлев едва доставала ногами до земли, сидя на бортике, рядом стоял прислонённый к нему рюкзак.
– Иногда это интересно, – ответила воровка, выуживая из складок одежды маленькое зелёное яблоко, одно из тех, что днём ранее набрала в лесу.
Плоды были кислыми, у обоих магов аж зубы сводило от одного маленького кусочка, а вот Мистлев была в восторге. Недолго думая она помыла яблочко в холодной воде фонтана и тут же впилась острыми зубами. Реван старался не смотреть. И вовсе не только потому что в полуденном воздухе рыночной площади витал аромат уличной еды, который заставлял вспомнить о пустом желудке. Зубы у Мистлев были слишком белыми и ровными, без ярко выраженных клыков, слишком нечеловеческими и это наводило инстинктивный ужас.
– Как твоя рука? – наконец спросил некромант, взглянув на Мистлев в упор.
Воровка сидела, натянув капюшон плаща на нос, так что Реван не видел её взгляда. Здоровой рукой она вытерла подбородок от яблочного сока и нехотя ответила:
– Болит. Как и твоя, – Реван вздрогнул. – Я всё видела, – шёпотом сказала Мистлев, разглядывая обожжённую магией кожу на запястье.
Кожа раскраснелась вокруг печати, а кисть опухла, воровка едва могла шевелить ей. Реван коснулся раны холодными пальцами, Мистлев замерла, но руку не отдёрнула. На одном дыхании некромант произнёс какое-то короткое заклятье и краснота стала исчезать прямо на глазах. Пташка с удивлением смотрела на собственную руку, боль ещё давала о себе знать, но была терпимой. Края раны так и не сошлись, но перестали кровить и затянулись тонкой розовой кожей.
– Так не должно было быть, – Реван вздохнул. – Я имею в виду этот случай утром и…
Мистлев посмотрела на некроманта исподлобья так, что у него слова застыли в горле. От злости её глаза казались цвета плавленого золота, придавая полуэльфийке дикий звериный вид.
– Это печать рабства, Реван, – прошипела Мистлев. Она впервые за всё время назвала некроманта по имени, но сейчас её слова полнились гневом. – Не прикидывайся идиотом, будто не знаешь как она работает.
Мистлев спрыгнула с насиженного места и выпрямилась, глядя в толпу. Она глубоко дышала, пытаясь успокоиться, но выходило плохо. Порыв ветра откинул капюшон с лица и растрепал и без того торчащие во все стороны короткие волосы. С прищуренными лисьими глазами Мистлев напоминала пикси, дальних родичей истинных эльфов из легенд. Воровка выглядела рассерженной и было из-за чего, а Реван, способный уболтать любого, сейчас не мог найти ни одного подходящего слова.
– Вон идёт твой несмышлёныш, – Мистлев мотнула головой налево, где и правда среди толпы можно было разглядеть Сорана, выискивающего их. – Пойду пройдусь до лотка с пирожками, хоть немного одна побуду, – бросила она напоследок и юркнула в толпу, оставив некроманта наедине со своими мыслями.
Мистлев ловко лавировала среди прохожих и пыталась успокоиться. Хорошая солнечная погода после хмурого утра уже не радовала, хотя рука и правда почти не болела. Воровка была зла на Ревана, ей хотелось уколоть его как можно больнее, несмотря на то, что он, кажется, действительно сожалел о случившемся. Некромант был мягче, чем хотел казаться окружающим, и сейчас это тоже раздражало, как и его растерянное выражение лица.
Пташка с рассеянным видом стояла, выбирая пирожки, вокруг неё толпился народ и ароматная выпечка быстро исчезала с лотков торговки. В невысокой крепко сложенной женщине Мистлев заприметила толику гномьей крови, нелюди всегда были чувствительны к таким вещам. Вопреки людским легендам эльфы с гномами враждовали не больше чем с остальными народами, случались меж ними и войны, и столетия мира с оживлённой торговлей. Торговка глянула на замершую в раздумьях покупательницу:
– Ну же, деточка, пирожки ещё горячие с капустой, с мясом, ягодами, бери какие нравятся, – улыбка женщины была столь очаровательной и заразительной, что Мистлев не смогла не улыбнуться в ответ, хоть и вяло.
Себе она взяла три, торговка не обманула, пирожки были горячими и обжигали пальцы. Вздохнув, Мистлев прихватила ещё четыре штуки, хватит этим доходягам и пары пирожков, не заслужили третьего за вредность. С торговкой она рассчитывалась своими деньгами, которые вернули до последней монетки ещё при освобождении из тюрьмы.
– Пташка! – услышала Мистлев знакомый голос в толпе. – Сколько зим мы с тобой не виделись!
Воровка обернулась на оклик и последним, что она увидела, был едкий серый дым, от которого першило в лёгких и горле. Глаза жгло до слёз и всё сливалось в единое сизое облако, где даже силуэты различить было нельзя. Мистлев зажала рот и нос рукой, но не вдыхать ядовитые пары было невозможно, голова кружилась, а перед глазами плясали чёрные круги. Прежде чем окончательно провалиться в забытье, Мистлев почувствовала, как кто-то грубо подхватил её и перебросил через плечо. Крик Ревана затих где-то далеко-далеко.
Глава 12. Снова бежать
Когда Мистлев исчезла в клубах едкого дыма, Реван подумал было, что их путешествие проклято – слишком много неприятных приключений меньше чем за неделю. Не мешкая, он бросился прямо в толпу, не хватало ещё и в Радвилле застрять. В суматохе на площади кто-то зарядил локтем магу в челюсть, оно-то и не мудрено, когда не видно ни зги. Крики, шум, возня, паника, толчки со всех сторон, попытки понять, что произошло… Ох, если бы и сам Реван знал, что случилось.
Могла ли воровка подстроить свой побег? Безусловно да. Могла ли действительно попасть в беду? Конечно. Как и тщательно продумать всё до мелочей, кто знает, может и Конрад с ней заодно и только помог ей, прикрыв всё местью? Но, если так, когда Мистлев успела всё провернуть, если была на виду?
"Не всегда", – подумалось Ревану.
Ветром в лёгкие принесло новую порцию дыма, некромант закашлялся, прикрывая рот и нос рукой. Глаза щипало, поэтому нужный для заклинания ингредиент Реван искал в поясной сумке уже наощупь. Некоторые заклинания по-прежнему требовали от мага не только воли и личной или заёмной силы, но и определённых компонентов, собранных по всем правилам. Вот и сейчас, чтобы использовать чары из школы неродной стихии, Ревану пришлось пальцами перебирать кристаллы. Искомый нашёлся довольно быстро, кольнув кожу острым концом. Мгновение, и нити воздушной магии сплелись в простейшее для мага этой стихии заклинание рассеивания.
Руку, в которой от кристалла теперь остались лишь крошки, неприятно кололо, но на площади, наконец, стали проявляться очертания домов и людей, а неприятный запах сменился озоновой свежестью. Жизнь быстро возвращалась в своё русло. Люди, оправившись от случившегося, расходились дальше по своим делам, уличные торговцы собирали раскиданный по мостовой товар и пытались привести в порядок прилавки. Только Реван никуда не спешил, пытаясь уловить хоть какой-то магический отклик, но безуспешно. Под сапогом послышался хруст, маг убрал ногу и наклонился, чтобы рассмотреть получше чёрные осколки с остатками серебристой пыли. Ну конечно, картайские дымовики.
– Мастер! – за спиной послышался взволнованный голос Сорана, очевидно, не понимающего, что происходит.
Реван ругнулся про себя, лучше бы мальчишка за вещами смотрел. Впрочем, задерживаться на площади теперь не было смысла, и некромант, взяв под локоть ничего не понимающего ученика, быстрым шагом потащил его обратно к фонтану. Соран покорно захромал следом – при быстрой ходьбе повреждённая в лесу нога ещё давала о себе знать.
– У нас неприятности, – коротко ответил Реван, – поэтому будь добр, избавь меня сегодня от половины проблем. Удалось договориться?
Соран запнулся о рюкзак, оказавшийся за его спиной и чуть не потерял равновесие. Лишних вопросов он не задавал, не желая лишний раз раздражать Ревана, пребывавшего в скверном настроении. Подмастерье давно научился распознавать это по жестам своего учителя, вот и сейчас его пальцы нервно постукивали по древку посоха, будто в нетерпении.
– Новости хорошие, вечером отплываем.
Реван глянул на ученика так, будто он принёс весть о взрыве Башни Кости, не меньше. Соран нервно сглотнул. В кои веки он безупречно выполнил порученную работу, без проблем договорился с капитаном "Северной Девы", который, виданное ли дело, согласился взять на борт магов, но не дождался даже крошечной благодарности.
– Вечером? – тихо спросил Реван.
Соран снова утвердительно кивнул, не говоря ни слова. Когда некромант злился, он говорил почти шёпотом и для тех немногих учеников, с которыми ему приходилось работать, это было куда страшнее крика. Но Соран всё же осмелился задать вопрос, который так его сейчас волновал:
– Где она?
***
…В месте, где оказалась Мистлев, когда пришла в себя, пахло сыростью. Она лежала в неудобной позе на жёстком полу, руки ныли, связанные за спиной. Где-то вдалеке было слышно, как капала вода, и эхо гулко разносило звук. Пташка, особенно по молодости, не в первый раз оказывалась уже в подобных ситуациях, когда попадалсь в плен. Что только с воровкой не пытались сделать, чем только не угрожали, но благословение Многоликого всегда было при ней. Сколько раз она выкручивалась из историй, когда жизнь висела на волоске?
– Знаешь, почему ты здесь? – раздался голос где-то рядом, слышалось в нём что-то по-змеиному неприятное.
Мистлев открыла глаза, чтобы посмотреть на того, кто заговорил с ней. Это оказался мужчина, такой же высокий как Реван, но шире его в плечах раза в два. Он прятал лицо под капюшоном и маской, но даже такая маскировка не смогла бы скрыть нечеловеческого происхождения таинственного незнакомца. На Мистлев, не мигая, смотрели полностью красные глаза с вертикальными золотыми зрачками. Она с ужасом поняла, что была не в силах отвести взгляд, а по затылку прошёлся холодок, точно кто-то коснулся его ледяными пальцами.
– Догадываюсь, – коротко ответила Мистлев. – Конрад, да?
Незнакомец кивнул. Тот краткий миг, когда он не смотрел на неё, принёс настоящее облегчение, потому что больше никто не копался в её голове.
– Ты очень его разозлила своим появлением, знаешь ли, – незнакомец говорил почти без акцента. – Впрочем, это уже ненужная болтовня… Наш общий знакомый разрешил мне делать с тобой что угодно, даже убить любым доступным способом после получения необходимой информации.
Мистлев шумно выдохнула. Ну конечно, зачем Конраду убивать её где-то в подворотне руками наёмника, если сначала можно вытянуть всё что Пташке известно о… краденных драгоценностях и артефактах, разумеется. Она не была настолько глупа, чтобы хранить свои сокровища в одном месте, а их было столько, что даже маленького схрона хватит на безбедную жизнь. Мистлев не мелочилась, идя на дело, её интересовали только самые знаменитые драгоценности мира, а не мелочь в чужих карманах.
– И что ты будешь делать? Бить меня? Резать? Пытать, может быть? – язвительно поинтересовалась Мистлев, пытаясь незаметно высвободить руку из пут. – Лучше сразу убей, я ничего не скажу этому ублюдку, так и передай.
Незнакомец присел на корточки рядом с воровкой, насмешливо склонив голову на бок. Его жуткие глаза были совсем близко, вблизи Мистлев смогла разглядеть, что вместо волосков на бровях странного существа были мелкие чешуйки.
– Зачем убивать? Маги, откуда я родом, дадут за тебя столько золота, сколько нет в сокровищнице нурианского султана.
Мистлев оцепенела от ужаса. Она понятия не имела, откуда родом этот чешуйчатый парень, но о магических сектах и орденах, проводивших запрещённые исследования, она была наслышана. Эльфийская кровь высоко ценилась в буквальном смысле, в ней по мнению магов скрыт ключ к многим силам, недоступным смертным людям. В первую очередь к вечной юности и бессмертию, разумеется. Но, поскольку живые чистокровные эльфы ни разу ещё не попались в лапы ренегатов, полуэльфы были очень ценны.
– Говорят, участи раба можно позавидовать, если оказался в руках Картайского Круга, – наёмник Конрада усмехнулся, убирая рукой пряди волос с лица Мистлев.
Полуэльфийка дёрнулась, но не смогла увернуться от прикосновения шершавых пальцев. Голову сдавило стальными тисками от пульсирующей боли. Казалось, тысячи маленьких ледяных ручек сейчас копошатся прямо в голове, выискивая нужные воспоминания и знания. От осознания того, что происходит прямо сейчас, Мистлев стало ещё страшнее чем прежде. Она может гордо молчать сколько угодно, незнакомцу это и не нужно, он всё возьмёт сам. Чистокровные эльфы, как говорят, не восприимчивы к столь наглым вторжениям в мысли, но Мистлев всё-таки наполовину человек…
– Ну что ты, это почти не больно, – наёмник успокаивающе погладил Мистлев по голове, а затем крепко положил обе ладони ей на виски и наклонился близко-близко, почти лоб в лоб.
И всё-таки, несмотря на заверения мучителя, это оказалось больно. Очень. То, что было за мгновение до этого, показалось сущим пустяком.
***
…Женский крик, который, казалось, раздался прямо в голове, заставил Ревана обернуться. Но там, позади, никого не было кроме немногочисленных прохожих. Улочка, куда завело некроманта во время поисков Мистлев, была кривой и узкой, петляя между плотно стоявшими домами. Здесь, на береговой части города, хорошей земли было мало, Радвилль упирался прямо в известняковые скалы. Неудивительно, что со временем постройки занимали всё больше места не на земле, а на сваях над водой.
Некромант не знал, сколько времени потратил на вынужденную экскурсию в старой части города. Магическая печать между хозяином и миньоном должна была не только подавлять волю к свободе, что уже не очень-то работало в случае с Мистлев, но и отслеживать местоположение на случай, если всё-таки побег состоится. Но вместо того, чтобы уверенно взять след, Реван ощущал себя полуслепым котёнком. Печать работала с помехами и явно не так, как описывалось в пятой главе учебника по практике подчинения людей и магических существ на сто тридцать восьмой странице. Некромант остановился, прислонившись спиной к холодной каменной стене чьего-то дома.
В висках неприятно кололо, маг прикрыл глаза, чтобы успокоиться и сконцентрироваться на поиске. Он должен интуитивно чувствовать нужное направление, но вместо этого были лишь разрозненные клочки информации, что только создавало путаницу. Виной ли тому изрядная толика эльфийской крови, или искажения шли из-за рельефа местности, Реван не знал, но склонялся больше к первому варианту. А раз так…
"– Нет, не смей!", – послышался истошный вопль, Реван зажмурился, схватившись за голову из-за разрывающей на куски боли.
Перед закрытыми глазами на мгновение вспыхнула картинка: тёмное подземелье и жуткий красный взгляд с вертикальными золотыми зрачками. На какое-то мгновение некромант ясно ощутил, что незнакомец смотрел прямо на него, но наваждение исчезло быстрее, чем оба смогли хоть что-то понять.
Но и той мелочи, что удалось увидеть глазами Мистлев (а в этом Реван ничуть не сомневался), было достаточно. Дело принимало скверный оборот, зато осколки картайской дымовой шашки на площади сразу сошлись в единый пазл. Существо родом из Картая, там таких называли иш'тти. Говорят, они рождаются как и все обычные люди, пока тёмные боги тех безжалостных краёв не ставят свои метки на избранников. Изменения затрагивают не только тела, но и разум, усиливая ментальные способности. Живых иш'тти Ревану видеть не приходилось, лишь препарированное тело, чудом доставшееся Академии в те времена, когда некромант был ещё адептом. На вскрытие тогда пригнали чуть ли не все курсы, кафедра ксенологии была набита битком, что случалось крайне редко. Красные глаза с золотыми зрачками, плавающие в стеклянной банке, юный студиозус запомнил надолго.
Когда боль немного отступила, Ревану наконец удалось сконцентрироваться на цели. Если он смог уловить эмоции Мистлев, то сможет и сам связаться с ней, чтобы лучше чувствовать направление. Невидимая нить натянулась до предела, печать на руке снова стала саднить, но теперь Реван не обращал на это никакого внимания. До вечера Мистлев нужно было найти, её смерть в его планы не входила.
