Этель Рефар
Мёртвое сердце
Глава 27. Ворон и воробей
Тал О'Этла, несколько дней спустя…
Мистлев очнулась в маленькой комнате с серыми каменными стенами. Узкие стрельчатые окна были занавешены тяжёлыми запыленными портьерами, так что она не могла определить, ночь сейчас или день.
– Очнулась? – спросила незнакомая женщина, стоявшая у окна.
Приглядевшись внимательнее, Мистлев опознала в ней эльфийку. Одета она была в чёрное с ног до головы, короткие серебристые волосы топорщились в разные стороны, открывая взору длинные острые уши. В её зрачках в полумраке были отчётливо видны зелёные огоньки как у кошки. Женщина сошла бы за красавицу, если бы не ледяное выражение лица.
– Вы кто? Что я здесь делаю? Где Реван? – с тревогой спросила Пташка, садясь на жёсткой кровати.
Она пыталась вспомнить, что произошло, но последние воспоминания померкли в багровой вспышке перед глазами, когда что-то очень острое пронзило грудную клетку насквозь. Ощущения от того, как тёплая кровь стекает по спине, Мистлев запомнила надолго.
– Я Шадива из Дома Серебряных Лилий, но тебе это вряд ли о чём-то скажет, – эльфийка отошла от окна и приблизилась к постели Мистлев. – Ты была сильно ранена, и по воле лорда Эмриса, Третьего сына Ламии, тебя доставили сюда, на остров Этлы. Это всё, что я знаю.
– Сюда? – Мистлев осмотрелась.
Одеяло, которым её укрыли, было старым и, как его ни пытались вычистить, сохраняло едва уловимый запах пыли. Сама комната не выглядела жилой, в ней уже не одну сотню лет никого не селили. Потёртые ножки кресел, местами протёртая когда-то богато выглядящая бархатная обивка, паутина под потолком, белесыми лохмотьями свисавшая с кованой люстры на пять свечей, потемневшие от сырости и плесени корешки книг за мутным стеклом книжного шкафа. Шадива, заметив взгляд Мистлев, пояснила:
– В этом замке слишком долго не принимали… смертных гостей. Лорд Эмрис только недавно вернулся в свой дом. Как ты себя чувствуешь? – эльфийка бесцеремонно села на кровать к Мистлев, внимательно разглядывая воровку как диковинку.
Во взгляде зелёных глаз не было ни капли участия, лишь холодный расчёт. Наверное так будущие целители смотрят на труп, препарированный для учебных опытов. Пташка недоверчиво посмотрела на Шадиву, у эльфийки был слишком навязчивый интерес. Она пошевелила ногами и руками, ощупала тело, ни ран, ни боли не было.
– Я, кажется, здорова как бык! – Мистлев засмеялась.
Она-то думала, что получила смертельную рану, но чего только не померещится под влиянием древней магии! Шадива взяла Мистлев за запястье, чтобы проверить пульс.
– Со мной всё в порядке! Ты чего?
Эльфийка только удивлённо посмотрела на Мистлев, но ничего не сказала и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Пташка осталась наедине с мыслями. Её тело было полно энергии как от хорошего сна, но всё же что-то изменилось. Она больше не чувствовала присутствия Ревана, где бы он ни находился. Мистлев впопыхах закатала рукав рубашки и увидела, что левое запястье совершенно чистое. Печать исчезла, не оставив ни единого следа. Мистлев выдохнула. Нет печати, нет проблем – в последнее время она всерьёз опасалась, что влюбилась.
– Её действительно больше нет, можешь не проверять, – на пороге возник Реван, живой и невредимый. – Мне сказали, ты наконец пришла в себя…
Некромант с опаской глянул на Мистлев, но по-видимому не обнаружил ничего необычного и наконец подошёл ближе.
– Что с вами такое? Почему вы так на меня смотрите? Сначала эльфийка эта непонятная, теперь ты!
– Никто не верил до последнего, что ты… Уже не важно, нечего думать о плохом, – Реван сел в кресло напротив. – Ты пришла в себя, и это хорошо, больше нас пока ничего не должно волновать. Мы здесь уже несколько дней, лорд Эмрис оказался довольно любезным и… – некромант посерьёзнел. – Что ты помнишь из последних событий?
Мистлев рассказала всё, что помнила. Память её не подвела и всё, что происходило в гробнице до того как она потеряла сознание от потери крови, Пташка пересказала в подробностях.
– Я видела как ярко вспыхнула печать, слышала как ты читал заклинания. И всё.
– Что ж, тогда тебе многое придётся рассказать…
И Реван рассказал, как лорд Эмрис Как-Его-Там оказался на свободе, но этому Мистлев как раз не удивилась. Куда удивительнее были события после – в гробницу явилась эльфийская некромантка Шадива, посланная, как выяснилось, для тех же целей. Она должна была снять печати и пробудить вампира от векового сна. Только эльфы не учли погрешности в виде неуёмных смертных и того, что старые печати уже не имели полной силы. Это-то и позволило пленнику, тем более незадолго до солнечного затмения, беспрепятственно перемещаться по окрестностям на большие расстояния в бестелесном облике.
– Так это он! – воскликнула Мистлев, полная возмущения и негодования, вспоминая, как Эмрис обманом выманил её из защищённого магией дома.
– Он, – Реван кивнул и продолжил рассказ.
Итак, Шадива была послана в руины с заданием разбудить и освободить древнего вампира. Какие цели эльфы преследовали, некроманта не волновало, да никто и не спешил посвящать его в подробности. Она шла Тропой и явилась вместе с огневиками, тогда-то и завязалось сражение. Гул и дрожь земли были отголосками магических баталий, развернувшихся наверху. Маги Огня не учли, что связались не только с опытной эльфийской чародейкой, но ещё и настоящей некроманткой в полной силе. Один был убит, двое ранены, но успели сбежать через резервный портал.
– Ничего себе! – Мистлев присвистнула.
– Угу… – Реван скрестил руки на груди. – Я тогда подумал, что встретился с ожившим учебником по истории магии. Не каждый день встречаешь персонажа хроник многовековой давности. Шадива Дларанеран живая легенда и, между прочим, родственница Ардоса, который…
Мистлев поморщилась. Сейчас Ревана понесёт, и он начнёт лекцию, от которой захочется спать.
– Ты лучше расскажи, что со мной-то произошло. То, что Шадива твоя живая легенда, я уже поняла…
Лицо Ревана помрачнело:
– Ты была при смерти, тебя вылечили. Не знаю, как Эмрису это удалось.
– И ты снял печать, – напомнила Мистлев.
– И я снял печать, – согласился Реван.
– Почему?
По Ревану было видно, что он колебался с ответом и долго медлил, прежде чем произнести, осторожно подбирая слова:
– Потому что так лучше для всех. И потом, – некромант вздохнул, – я теперь отступник, а потому… Одним законом больше, одним меньше…
– Наш человек!
Мистлев попыталась шутить, но некромант не был настроен веселиться, после пережитого в гробнице что-то в нём неуловимо изменилось. Если Реван не захочет оставаться в этом мрачном холодном замке, он всегда может найти своё место в Стае. Маги были нужны, а некроманты… Уж ворам ли и ассассинам бояться магов смерти?
– Или ты останешься здесь? – уточнила Пташка, глядя на Ревана.
Некромант выглядел прекрасно, на нём была новая одежда из дорогих тканей, немного старомодна, но на Этле это мало кого волновало. Разумеется, и бархат, и шелка были иссиня-чёрными без единого украшения, даже серебряный знак магистра некромантии маг больше не носил. Реван не стал собирать волосы в хвост или заплетать в косу, и теперь они свободными волнами ниспадали на плечи. Он выглядел расслабленным и даже немного небрежным, в этом месте ему явно было неплохо.
– Лорд Эмрис отказался меня учить, – спокойным тоном сообщил он, – но ничего не имеет против моего присутствия здесь. Он любезно предоставил доступ к библиотеке, лабораториям и артефакторной, и за это я, честно сказать, благодарен. Мы много говорили… Он сказал, что близится время, когда некромантия в руках людей снова станет такой же могущественной, как и была. Нужно всего лишь преклонить колено перед престолом…
– Имперским? – не поняла Мистлев.
– Нет. Хуже, – Реван покосился в сторону двери. – Перед Ламией, богиней вампиров. Она их мать прародительница и дарительница некромантии. Лорд Эмрис красиво выразился, но, боюсь, это значит именно то, что он сказал. Ламии служат только вампиры и некроманты из числа людей, соблюдающие все предписания культа.
– И ты…
– Становиться вампиром не в моих интересах, пытать людей и приносить кровавые жертвы тоже, – Реван вздохнул и поднялся с кресла. – Поэтому попробую использовать то, к чему привык. Свой разум. Ладно, у нас ещё будет время поговорить, а тебе скоро принесут поесть. В замке кроме проснувшихся родственников лорда ещё и целая эльфийская делегация, а эти, насколько мне известно, предпочитают нормальную еду.
Мистлев осталась в комнате одна, пытаясь переварить услышанное. Всё происходящее казалось ей таким запутанным. Слишком много событий и новых лиц – вампиры, эльфы, неизвестные богини. Да и Реван, кажется, чего-то недоговаривал. Почему? На этот вопрос у Мистлев не было ответа…
***
Они с Реваном остались в замке лорда Эмриса ещё на день, нужно было время на обдумывание дальнейших действий. Мистлев собиралась вернуться в Стаю, Пташку там наверняка заждались, к её удивлению Реван согласился на совместное путешествие. Он же немного показал замок, по крайней мере, ту часть, с которой сам успел ознакомиться. С лордом Эмрисом увидеться не удалось, он был слишком занят, что ничуть Мистлев не огорчило. Да, этот древний хрыч каким-то образом спас её, но видеться с ним не было никакого желания после всего случившегося.
Ранним утром в день отъезда Мистлев без труда миновала лабиринт коридоров и переходов. Спустившись по винтовой лестнице, она оказалась на небольшой галерее, откуда уже можно было выйти в зал к главному входу.
– Смертная… неужели не получится?
– Живая…
– Но… так не должно…
– Неужели ошибка?
– Есть средство… но это опасно…
Доносились до слуха Мистлев обрывки фраз из нижней залы. Женский голос был уже знаком ей и принадлежал, несомненно, Шадиве, остальных говоривших Мистлев не знала. Очевидно только то, что это мужчины. Не успела она сделать шаг по направлению к лестнице, ведущей вниз с каменного балкона, как разговор тут же затих. Мистлев чувствовала, будто стала свидетелем чего-то, что её совершенно не должно было касаться. Беззвучные шаги подвели её в замке, кишащем вампирами.
Три вампира стояли внизу, и их мерцающие янтарём глаза уставились на замершую на балкончике Мистлев. Высокие, гибкие и сильные, аристократы и безжалостные хищники в бархате и шелках. Реван говорил, что никто в замке по личному приказу лорда Эмриса не посмеет причинить вреда гостье, но Пташка внутренне сжалась. Некромант, ждавший её на улице с лошадьми, не успеет прийти на помощь, если вампиры решат перекусить.
– Ты уверена, что не хочешь остаться ещё на пару дней? – спросила Шадива.
Эльфийка нисколько не опасалась кровожадной компании, троица даже смотреть опасалась в её сторону. Мистлев отрицательно мотнула рыжей головой, она и без того слишком задержалась. Под взглядами кровопийц ей было неуютно, и она, попрощавшись, поспешила покинуть помещение.
Идя к тяжёлой массивной двери, Мистлев до последнего ожидала какого-то подвоха, удара в спину, но этого не случилось. За спиной не было никого и ничего, только темнота и паутина, компания вампиров вместе с эльфийкой точно растворилась в воздухе. Мистлев, закуталась получше в подаренный плащ из плотной и, разумеется, чёрной шерсти, подбитый волчьим мехом. Осень на севере острова Этлы была очень холодной, так что Пташка не стала отказываться от щедрости хозяев замка.
Выдохнув и увидев облачко пара изо рта, воровка изо всех своих сил навалилась на тяжеленную створку двери. Она поддалась, дело оказалось вовсе не таким сложным, как Мистлев себе представляла. Зажмурившись от непривычно яркого света, Мистлев ступила в затянутое облаками промозглое утро. Безжизненные гранитные скалы были припорошены выпавшим за ночь снегом, к завываниям ледяного ветра примешивался крик чаек. С моря наползала непроглядная хмарь, серые волны неспешно набегали на чёрный камень.
В утреннем тумане Мистлев разглядела чёрную фигуру Ревана с парой коней, каких она ещё не видела. Издалека они казались настоящими сгустками мрака, но, подойдя поближе, Пташка узнала в них эльфийских кэльпи. Изящные и выносливые лошади были не в пример быстрее обычных коней, они же без труда перемещались по воде. Считалось, что кэльпи невозможно украсть у владельца, водяная лошадь просто топила неудачливого воришку в ближайшем водоёме. Людям редко выпадала удача завладеть чудесным конём иначе чем получить его в дар от кого-то из эльфов.
– Леди Дларанеран щедра. Если только это не намёк, чтобы мы убирались отсюда поскорее, – Реван вскочил в седло.
– Почему бы и не поскорее? – спросила Мистлев, подходя к своей кобылке. – Маги и святоши рано или поздно узнают, что ты здесь. За тобой будет охота, а способность убираться побыстрее в этом деле очень полезна, знаешь ли.
– Но теперь мне будет, чем их встретить, – Реван улыбнулся, прикрывая поплотнее сумку с книгами и свитками. – Высшие вампиры, может быть, и не благо для всего человечества, но их возвращение в мир выравнивает чашу весов.
Мистлев ничего не ответила, она хотела поскорее вернуться домой, магическое противостояние её мало волновало. Даже если начнётся война, она не пошевелит и пальцем, пока дело не коснётся Стаи. Мистлев не собиралась принимать участие во всём этом.
Поздно, детка, ты уже вступила в игру…
Бесплотному смеху Многоликого Бога вторили крики чаек над морем. Две чёрных фигуры скрылись в утреннем тумане, а над миром всходило багряное в холодном воздухе солнце.
Дурная примета.
Эпилог
Верянские земли, Зимнев
– Шевелись!
На Сорана прикрикнули, и он ускорил шаг. Он не был связан только потому, что несколько десятков арбалетов готовы были выстрелить в любой момент, стоит только дёрнуться. Наблюдательница, уже сидевшая на коне, хмуро ждала, пока бывший ученик некроманта окажется в седле. На площади собралась целая толпа, чтобы проводить леди Намарэлос.
– Мы едем в столицу, – сказала она. – Тобой уже интересуются Конклав и Приорат.
Соран едва залез на коня. Когда он сбился с Тропы и его схватили, люди не удержались от того, чтобы не выместить на нём свой страх и ненависть за всё пережитое. И мало кого волновало, что лично Соран в жизни никого не обидел. Он был учеником отступника, которого приор Асхан обвинил во всех смертных грехах, и этого достаточно. Парня бы сожгли прямо на площади без суда и следствия, если бы леди Намарэлос не припомнила толпе о том, что теперь Соран ценный свидетель, и с ним будут разбираться совсем другие люди. Оставят ли ему жизнь? Может быть…
…А в это же время в руинах старой крепости кипела жизнь. Гийом, который по велению леди Намарэлос был теперь наместником города и хранителем порядка, с группой рабочих осматривал развалины. Предстояло много работы, благо камня в округе предостаточно. И лучше бы управиться к зиме, чтобы в крепости могли разместиться добровольцы с окрестностей – первым же приказом наместника было разослать весть по Верянским землям и соседним округам о наборе людей в возрождённый орден борцов с нежитью.
Вряд ли, оказавшись в глуши по распределению, молодой маг бытовик думал, что ему придётся взвалить на себя такую ответственность. Он почти смирился с тем, что всю жизнь будет зачаровывать здания, чтобы крепче стояли, изводить всякую живность типа клопов и мышей, помогать местным с их проблемами. Невелики заслуги. Но теперь ему предстояло использовать все свои знания и способности для укрепления обороны города и восстановления древней крепости забытого ордена. Будучи магом, Гийом чувствовал, что грядут перемены, в прошедшее новолуние и затмение в магических потоках что-то неуловимо поменялось. Взошедшее поутру багряное солнце было дурной приметой, надо было готовиться. И сейчас Гийом отдал бы всё, чтобы понять, к чему именно.
