Александр Анатольевич Петров
Воспоминания о будущем. Новые горизонты
Илья проснулся. Девушка спала. «С сексом у неё явные проблемы». – подумал он. – «Вчера бурно и эмоционально рассказывала ему о своих впечатлениях, потом выключила свет и набросилась на него. Голышом уже разобрали и застелили диван-кровать. Инициативой всё время владела она. Да, у него были девушки. Снимал номера в гостиницах. Но чтобы так! А фигура у неё! Грудь – третий размер, с половиной, широкие бёдра, хорошая талия. Классическая баварская деревенская девушка. И она думает, что в темноте было не видно! У них семейное ночное зрение. Он видел каждый изгиб её тела. И запах. Она явно залетит, но это стоит того. Папа ей доволен. Это великолепный выбор. Не избалована, из семьи работяг. Да и по линии тёти Хелен там что-то есть. Но она спит, не буду будить сейчас. Под утро». Он поправил одеяло, устроился поудобней, обнял свой выбор и уснул.
Апрак выехал из леса. Впереди был спуск и деревня рыбаков, по традиции абсолютно пустая. Чуть правее овраг, небольшой и не крутой, но длинный, и густо поросший травой и кустарником. За оврагом шёл бой. У деревеньки стояло 3,5 десятка малых кораблей Торговцев Южных Морей с охранными экипажами. Но они увлечённо смотрели на ту сторону оврага, где шёл бой, и виднелись флаги Копейщиков Вольных Земель. В той стороне, даже отсюда было видно, стояли несколько деревенек местных крестьян, подданных его господина. Именно их защищали Копейщики. Но 3 сотни против 2,5 тысяч! И они атаковали, под дудочки. И удачно. Он повернулся к воину, которого обучал на командующего этого отряда.
– Что будем делать?
– Невыгодно стоять в стороне от такого боя. Трофеи заберёт победитель. Надо атаковать пиратов.
– Почему они не победят? Их больше.
– Да, больше. Но их фланги только топчут землю, а центр гибнет. Копейщики идут к командиру. Убьют его, всё, победа. Остальные побегут на корабли.
– Что делать?
– Фарнок. С сотней Стрелков езжай к берегу. Быстро и тихо. Убей охрану кораблей, захвати корабли, и встречай бегущих. Все остальные в овраг, и тихо. Их командир не видит его, не будет нас ждать. Сейчас он пошлёт в бой последнюю сотню, в центр, останется только с Лучшими. Их мы быстро порубим.
– Вперёд. Тихо.
Командир Торговцев Южных Морей оглянулся. Ему послышался какой-то шум за спиной. Но всё было спокойно. А впереди бой разворачивался против всех правил. 3 сотни резали его людей как рыбак бил гарпуном рыбу в узком канале. Легко, на выбор. За ними всё поле было покрыто трупами и залито кровью. Его фланги топтались там, отставая от двигающегося врага, который умудрялся ещё и петь. Но бой требовал его внимания и подкреплений. Он послал вперёд последнюю сотню своего резерва. 4 других уже растаяли там, в бою.
Старый воин сидел на своём изрубленном щите, и только морщился от боли, когда ему очищали и перевязывали рану на плече. Рядом с ним сидели три заплаканных мальчишки-сироты. Прибились к их отряду в походе, дети пастухов. Хорошо играли на дудочках. 3 его сотни было выведено из строя. Половина убита, половина ранена, мало кто мог стоять из-за усталости и потери крови. Врага разбили подошедшие Конные Правителя Фугарны и Конные Стрелки Вольных Земель, атаковав его с двух сторон. А они просто стояли насмерть. Но на счету его воинов не менее 5-6 сотен убитых врагов. Тех, кто выжил, сейчас отлавливают Конные Стрелки, это они умеют. Они же организовали телеги с быками из деревень для раненых и трофеев, а так же крестьян, убрать поле боя. Командир Конных Фугарны уехал в одну из деревень с проверкой, что-то там не так. А остальные вяжут пленных, собирают оружие, защиту, разукомплектовывают и вытаскивают на берег корабли. Крестьяне уже копают. Его людьми занимаются Конные Стрелки. А они отдыхают. Победа. Даже половина в живых осталась. А должны были быть сейчас дома. Пиво пить, да с девками гулять. Не дождутся их родители. Жалко, молодые ещё.
Подъехали телеги. Их погрузили и осторожно повезли. К нему подошёл командир Конных Стрелков.
– Много тяжело ранено. Сотня надёжно мертва. Мы их похороним. Остальных могут спасти только Помощницы. Я за ними уже послал. К ночи гонец доскачет.
– А сколько доживёт?
– Не знаю. Вы хорошо держались. Вас накормят, отдыхайте. Мы будем охранять.
– Ты много потерял?
– Десяток ранено, ни одного серьёзно. Даже с коней не слезли. К ночи, конечно, свалятся, но это не потери.
– Трофеи?
– Тысячи 1,5 пленных, корабли.
– Славно. Тысячу на всех нарезали. Больше двух тысяч не доплывут до города.
– Отдыхайте. Поправляйтесь. Вам скоро смену пришлют.
– Нет. Флот уже прошёл. Через день-два он будет у города.
– Значит и нам, и им надо туда. Я оставлю сотню для патрулей.
Командир отошёл, вскочил на коня и поскакал к одной из деревень. А их везли в лагерь, их лагерь. Из него уже приятно пахло кашей и жареным мясом.
Вечер был очень интересен и познавателен для неё, её снох, сына. Городские Стражники много рассказывали о традициях и обучении в Вольных Землях, подтвердив слова сына. Каждый член общины – воин. Стрелять не могут или калеки, или слабые и больные. Грамоте учат всех, профессии – в специальных заведениях, как государственных, так и частных. Армия очень сложна по структуре, но проста по управлению. Сильной стороной является транспорт. Вся территория пронизана сетью дорог, которые не размокают после дождей. Сильно развит купеческий класс. Люди ценят свободу, своих и других. Особенно интересна надпись на входе в приют, где обучают языку и законам всех новоприбывших граждан Вольных Земель. Дословно это звучит так: «Всякий, чью обувь или ноги покрыла пыль Вольных Земель, кто вдохнул их воздух, считается свободным и равным другим, за что бы его не преследовали в других местах». Ей стало ясно, почему простые люди бегут в Вольные Земли, а их купцы берут только верных, проверенных слуг. Это следовало учесть на будущее.
Она договорилась об освобождении семей своих служанок, но завтра, и только после того, как сама переговорит с ними. Надо показать, что они теперь ей должны, и должны её сыну, кем бы его воля не выражалась. То же ещё с несколькими женщинами, по списку от жён придворных. Она учила своих девочек, как надо вести интриги. Главное – не увлечься и не заноситься. Быть для всех ласковой, а жестокими пусть будут мужчины. Начальник Городской Стражи её понял и поддержал, сказав, что безопасность требует немного другого. Но если договориться с освобождаемыми, то он согласен, под свою ответственность. И ещё. Воины Та уехали к Южному морю.
Джон Догн сидел дома на кухне, пил чай и думал. А подумать было над чем. Его повысили. Теперь он возглавлял отдел. Отдельная секция в Управлении Полиции города Мельбурн, отдельный кабинет, секретарша, подчинённые, и дела о похищенных правозащитниками детях. В городе его знают. Сколько детей он вернул в семьи! Больше десятка правозащитников под следствием, но кое-кого придётся отпустить. Просто инициативные дураки. На него давят. Через прессу, через коллег, но пока не угрожают. Детей отвозит и забирает жена, иногда он сам, иногда коллеги. Квартал патрулируют его ученики. Вроде всё хорошо, но что-то не так. В квартале он стал авторитетом. И если не как Вонг, то следующий за ним. Это и хорошо, и плохо. Защита общины тоже кое-чего стоит.
Последним его делом, как простого офицера, стал арест и уничтожение огромной партии нелегальной пиротехники. Все коллеги были в недоумении. А он объяснил просто: партия от «Золотого Дракона», опасна, не сертифицирована, преступна, глобально преступна. Такую же операцию провели и в Сиднее, под его общим руководством. Погрузили на старые баржи, вывезли в море и сожгли. Журналистам показали только издалека, но это было красиво. И ни кто не узнал, что таким образом Старик Ли опустошил свои склады, хорошо заработав на этом. Без взоров «четвёртой власти». Его же заверили, что на территорию Австралийского Союза ни чего не попадёт. А пиротехника качественная, даже лучше сертифицированной. Сейчас в подпольных цехах делают ещё, к Рождеству и Новому Году.
Он переехал вглубь квартала, под защиту общины, так безопаснее. В его дом въехал специалист-строитель с торгового центра, с семьёй. И на третий день у них пытались отобрать детей. Соседи задержали, а полиция оформила, к большому удивлению «правозащитников». Новый дом меньше, меньше места для машин, но детям нравится. Весь день можно играть с новыми друзьями под присмотром стариков. Рядом, «совершенно случайно» стоят на машинах молодые, крепкие ребята. Пьют чай, потешно дерутся, разговаривают. Рабочие отдыхают в свой выходной как и где хотят. А рядом приют от общины. Сироты, взятые под опеку. Будущие рабочие и бойцы Старика Ли.
Дети уже спят, жена в душе. На улице тихо и спокойно. Он вышел покурить на балкон. Там застала его жена. Они немного постояли, поговорили о завтрашнем дне, и пошли спать. Надвигалась буря, а он о ней не знал, не замечал её первых признаков, но чувствовал, что что-то будет.
Она сидела и смотрела, как обедает её мужчина. Сама поела ещё с поварами, девочками-школьницами. Они занимаются всем хозяйством в жилой части Стромбир Сити, в рамках уроков домоводства. Но есть и наёмный персонал. Девочкам было дано задание – суп. Большая кастрюля, свиные рёбра, записанный рецепт и некоторый опыт. Она предложила приготовить Eintopf, благо всё, что надо, было. Записали рецепт, приготовили. Получилось великолепно. Девочки пообедали, убрались, и ушли в комнату отдыха. А ей что делать? За утро она сделала всё, что надо. Перенесла вещи и расположилась на новом месте жительства, постирала, помылась, оформила пропуск, позвонила маме, скинула ей командировочные. Илья вёл занятия по музыке в школе.
После обеда он был свободен. Решили выступить перед детьми в детском саду. Скрипка и гитара, или скрипка и синтезатор. Дети были в восторге. Вечером она узнала, что для членов СЕМЬИ это нормальный день, а она выжата. Но ничего, привыкнет, втянется. Здесь не надо думать о крыше над головой, питании, даже одежде. Одежду пошьют школьницы на уроках труда. Ей только «работать» манекеном. Плата – постоянная работа на благо СЕМЬИ. Ей, как околосемейной персоне, оплачивались концерты. И они с Ильёй сидели и планировали. Выступить перед китаянками из Австралии, ведение занятий в музыкальном кружке, детский сад, выездное выступление на одном из заводов, полёт на КОЛОНИЮ I.
– Группу бы туда. Папе надо выступление перед коллективом. – думал вслух Илья.
– Большой коллектив?
– Человек 40-45 тысяч. Наверное, уже больше.
– А эстрада, акустика?
– Сделают за 3-4 часа. Место есть. Хороший природный амфитеатр.
– У меня есть знакомые. Но они играют «тяжёлую» музыку.
– А записи у тебя есть?
– Да. Остались одна или две дорожки на телефоне.
– Дай послушать.
Она выбрала их, протянула Илье наушники. Он закрыл глаза, улыбнулся.
– Тебе нравится?
– Ты знаешь мой вкус. Но я знаю, кому такая музыка понравится. И папа будет доволен. Если они пьянствовать не будут.
–В этом есть небольшая проблема. Но они недавно остались без одного гитариста. Он был заводилой всех их пьянок. Так что неделю продержатся, за исключением пива после концерта.
– Это не критично. Завтра вечером пойдём к ним.
За столом сидели отец с сыном. На столе бутылка водки, две рюмки, селёдка с луком, солёные огурчики, варёный картофель, маринованные грибы. Разговор был откровенным и тяжёлым. Говорил в основном «молодой». «Старый» пытался возражать, но аргументировать ему особо было нечем. Поэтому он только наполнял опустевшие рюмки.
– Пап. Посмотри на этот генералитет. Одной ногой в могиле, а из-за стола не встанут. Паркинсон и маразм куда ни зайди. Секретарши – внучки, замы – сынки. Самые «тёплые» места держат под чад, но им выслуги не хватает. А медалей-то на себя навешали. Мундира не хватает. Медики на этажах уже постоянные посты поставили. Каждое утро проверяют генералов, как водителей перед рейсом.
– но высшее училище ФСБ выпускает новых сотрудников каждый год.
– И куда они? У кого папа или дедушка – к нему в замы. У кого ни кого нет – в МВД, Прокуратуру, УФСИН, ФМС, и другие силовые ведомства. Половина их штабов с дипломами от ФСБ ходит. Но там работать надо, жёстко работать, и честно. Когда это было, чтобы генерал ФСБ давал показания лейтенанту из прокуратуры или МВД? Даже при «большой чистке» ФСБ генералов не тронули, убрали под ними. А сейчас дают. Потому что есть подозрения что они или их подчиненные.
– А кто в ФСБ работает?
– Такие, как я. Без «блата». Ты, пап, давно на пенсии. А я всё полковник. Скоро выслуга подойдёт, и на пенсию, генералом, как дополнительный бонус за многолетнюю безупречную службу.
– И что ты сможешь сделать?
«Молодой» сник. Здесь ему нечем было крыть.
– Ничего. Скоро выборы. Вся контора на них работает. У президента рейтингов нет, вообще. Новостям не верь, это ложь. Ездят, подкупают, договариваются, запугивают, мухлюют. Боятся, в общем, что не пройдёт даже во второй тур.
– Ну, видишь, что-то могут?
– Только не то, что надо. Преступность поднимает голову. «Куколка» – считай уже официальный бизнес, платящий налоги в казну, как все. Она сама страдает от новой преступности.
– А её «Чёрный ОМОН»?
– Уже официальная структура. ЧОПы, дружинники, просто неравнодушные граждане. Документы, оформление, сертификация, контроль силовых структур. Особняком стоит Прокуратура. Как поставила её «Железная Леди», так она и стоит. Самодостаточна, самоконтрольная, всеведущая, везделезющая.
– А на Дальнем Востоке?
– Папа. Какого они там «монстра» завалили. Проросшего везде, даже в Китай, Корею, Японию. Долго валили, но сломали. А сколько покушений на их Главного Прокурора было?
– А сколько они дел «спустили в унитаз»?
– Много. Но нет трупов, орудий убийства, свидетелей. Есть только заявление родственников о пропаже, и их правдивые показания о роде занятий пропавшего. Я ездил туда, смотрел эти дела. Даже вёл одно из них. Мне ни кто не мешал, кроме полиции, и то, ненавязчиво. На пропавшем было несколько убитых полицейских. Это откровенные «висяки». Я догадываюсь, чьих рук это дело, но доказательств нет, даже косвенных.
– А если в «жёсткий» допрос?
– Чтобы потом меня так же «жёстко» допросили? Нет, папа. С ними дружить надо. И папочку свою выбрось. Устарела она, очень устарела. Для хорошего, интенсивного допроса нужен приказ сверху, а его ни кто не отдаст. Ты посмотри на тех, кто может отдать приказ. Они пешком и километра не пройдут. На них не надо давить. Вывести в лес, или в поле, дать компас и оставить. Половина помрёт на второй день. Внучка генерала Сласко, Вероника. В двери проходит боком, сидит на двух стульях, на одном не умещается. А с лифтом – целая эпопея. Сын генерала Ягуды. Без ста грамм дня не начинает. За день два литра «усасывает». И жрёт. Хотя его дочка – милашка и умничка. Одна тянет всё делопроизводство папиного отдела. Не отдадут они ни какого приказа. Будут ждать инициативы снизу. Если всё хорошо – нарисуются, если плохо – подчинённый виноват, недосмотрели, исправимся. А посмотри на прокуратуру. Помнишь, когда они серьёзно взялись за мафию? Их семьи уехали на Карибы, или в Лондон, на всё лето. К их возвращению мафия уже потеряла много бойцов, и была неспособна пробить защиту прокуратурой семей своих сотрудников. И её давили. А последнее соглашение с СЕМЬЁЙ? Уже больше десятка, даже двух, сохранённых жизней сотрудников безопасности.
Они ещё долго говорили. Генерал в отставке не хотел признаваться, что устарел, что его навыки и знания не актуальны. Но факты говорили об обратном. Разговор прервала его жена. Его послала спать, а сыну сказала, что уже поздно, а ему завтра на службу. Они тепло попрощались, и полковник пошёл домой. Машину он не брал, приехал к отцу на общественном транспорте, знал, что будет бутылка. Жил он недалеко, пошёл пешком. Так и продует, и таблетку он выпил, нужно было время, чтобы она подействовала. В тёмном переулке от стены отделился субъект с сигаретой в зубах, но пропустил, усиленно шаря по карманам. Он успел пройти только пару шагов.
– Мужик, прикурить не будет?
Он развернулся, достал зажигалку, прикурил ему.
– Курточка у тебя хорошая. – сказал тот, затянувшись. – На рынке брал?
– Нет, в бутике. Жена.
Он заметил, что к нему сзади крадётся ещё один, нет, двое. У одного в руках какая-то палка. Удар пришёлся внезапно по роже того, что просил прикурить. Второй удар в челюсть молодчику с битой нанёс уже он. Третий понял, что не вышло, и побежал, а он оружие сдал. Хотя бы эти двое.
– Ну что, ребятишки, не вышло. ФСБ. Пошлите в полицию, говнюки.
Он схватил их за воротники, и потащил в сторону стационарного поста, что был в одном из домов. Сдал дежурному, написал заявление, описал место происшествия. Дежурный знал обоих. Вызвал бригаду скорой помощи. Он сидел в приёмной, пока их осматривали, оформляли. Подписал акт о травмах. Потом медсестра подошла к нему.
– Мне у вас надо кровь взять на алкоголь.
– Пожалуйста.
Он снял куртку, закатал рукав рубашки. Всё равно ни чего не найдут. Экспресс-анализ подтвердил его мысли. Да, от него пахнет алкоголем, но в крови нет ни капли. А что пахнет – полоскание для зубов на основе спирта.
Пришёл домой поздно. Завтра ещё рапорт писать по этому происшествию во внутреннюю безопасность. В душ и спать. Жена уже привыкла к его задержкам на работе. Детей видит редко, растут без отца. Послезавтра ещё командировка в Хабаровск с проверкой.
– Командующий Апрак, пора.
Он кивнул. Вдоль строя пробежали люди, передавая огонь на небольшие свечки, стоящие на земле. От врага их закрывала стенка из срезанного дёрна. Ещё недавно они сняли часовых прибрежного лагеря Торговцев Южных Морей. Теперь надо потревожить их лагерь. Ему передали, что все готовы, но сначала.
Запел Голос Степей. Это сигнал Конным Стрелкам убрать стражу у импровизированной стены. Звяканья тетивы в тишине ночи было отчётливо слышно. Двое стражников уже вскочили, когда им в ноги упёрлись пробитые головы их товарищей. Но тревогу поднять ни кто не успел. Голос Степей пропел дважды.
– Зажигай. – скомандовал он шёпотом.
Его воины зажгли просмоленные тряпки, обвитые около наконечников их стрел.
– Целься. Пускай.
Сотня «светлячков» взвились в ночное небо и упали на лагерь. Его стрелки быстро, без команды, выпустили ещё по две стрелы, целясь в палатки и шалаши, зарядили обычные стрелы и отошли, уступая место Конным Стрелкам. Те тоже подожгли свои стрелы, но странно, фитилёк, что вёл внутрь полой стрелы через её хвостовую часть. Снова «светлячки» ушли в небо, но эти там и погасли. Три сотни Конных Стрелков, сменяя друг друга, пустили такие стрелы, и вышли вперёд. Их оружие менее дальнобойное, но более точное. В лагере поднимался шум. Загорелось несколько палаток и шатров, выбегали полусонные люди. Они не сразу поняли, что за ними идёт охота. И тут начали «работать» стрелы Конных Стрелков. Свист, язык пламени и искр, густой дым стали отмечать места падения этих стрел. Его Стрелки били по хорошо освещённой, паникующей толпе. Сотня Конных Стрелков, что осталась при свечах, стала раскидывать ещё свои стрелы, усиливая неразбериху в этой части лагеря, который пылал. Но время не на их стороне. Свечи загашены, люди в темноте ушли к своим лошадям. Ещё немного и 6 сотен Конных Правителя Фугарны и 5 сотен Конных Стрелков ушли вдоль берега. Тихо, как ночницы. Враг разберётся, кто его атаковал, но к полудню. Значит, потеряет время. Жалко, что до кораблей не дотянулись. Он отчитается господину о новом методе боя, а отцу о самом бое.
Он дремал. Спину грел очаг, на котором один из Городской Стражи варил отвар. Его укрывал плащ, хороший, тёплый плащ Городской Стражи. Ночевать в тюрьме было ему привычно. Не одну ночь провел здесь с тех пор, как уплыли Торговцы Южных Морей. Это он привёл варвара в таверну, получив за это кошель серебра. Это он привёл туда Торговцев Южных Морей, получив горсть медяков. Сейчас его семья на свободе, а другие нет. Его жена и дочь работают служанками при Наместнике этого города. Его сын – порученец у самого Гонра. Его не останавливают на улицах, да и на улицах его не увидишь. А он – тихо семенит, держась вдоль стен, подглядывает, подслушивает. Его часто останавливает Городская Стража, но у него есть документ, и его отпускают.
Он хотел ночевать в своём доме в квартале Попрошаек, но не получилось. Квартал – сейчас самое тихое и самое патрулируемое место во всём городе. Он трижды показывал документ, пока дошёл до своего дома. Зашёл, зажёг светильник, достал то, что удалось достать. Кружку кислого пива, краюху хорошего хлеба, немного сыра, зелени. Поел, отрыгнул, устроился на своей лежанке, смотря в потолок. День был пустой. На улице потемнело. Жена и дочь были на хорошем счету, питались лучше и знали больше. Но некому было продавать эту информацию, и не хотелось. Чужаки не чтили законы Юга. За то, что не туда полез, можно было угодить в тюрьму, а потом на работы. А по Закону их можно было только выпороть, и всё. Но с темнотой в окно влез и человек.
– Ты один?
– Да, господин. – жалобно пропищал он. – Что нужно Убийце от бедного Попрошайки?
– Проведи меня во дворец.
– Его хорошо охраняют.
– Проведи к нему и покажи, где можно залезть. Остальное – не твоё дело. Монетка.
– Две. Серебряные. Тяжело сейчас. Стражников много.
– Хорошо. Если проведёшь.
Как долго они шли сюда. Он шёл по улице, Убийца по крышам с противоположной стороны. Пять раз его останавливали, читали документ и отпускали. Это был другой листок, который он должен был давать Стражникам, когда вёл шпионов.
– Куда идёшь, бездельник? – стандартный вопрос Стражников.
– К жене. Она мне каждый вечер опускает кувшинчик пива и хлеба на завтрак.
– А где живёт твоя жена?
– Живёт со мной. Работает во Дворце.
Дальше его отпускали, и он шёл дальше, а стражники, звеня колокольчиками на своих странных копьях, шли от него. Знал бы Убийца, что они передавали весть о его пути. Но вот и дворец. Он перебежал на другую сторону улицы, шепнул Убийце, показав на слуховое окно, что одна доска там гнилая. И вскоре с удовольствием наблюдал, как человеческая фигура нырнула в него, аккуратно поставив доску на место. В кармане он поглаживал две серебряные монетки.
Что дальше? Тяжёлые шаги он услышал слишком поздно. Тяжёлая рука легла ему на плечо.
– Проводил внутрь?
– Да, господин. Он зашёл.
– Звона нет, значит капкан обошёл. Твой вторым за эту ночь будет.
Потом они пошли внутрь, в крыло охраны. Лестница вниз. Справа к Начальнику Охраны, толстому интригану. Он часто у него в кабинете рассказывал, что видел и слышал, а секретарь записывал. Дальше вниз и налево – тюрьма, привычное для него место ночёвки, когда поздно уходил от Начальника Охраны. Они прошли дальше, чуть вверх и вправо, в комнату Стражи.
Они сели за стол. Им подали по миске похлёбки со славным куском мяса и хлебом. И он начал рассказывать этому воину Вольных Земель всё, что знал. Рядом сидел ещё один и записывал. Похлёбка закончилась, и он рассказывал под хорошее пиво. Потом тот ушёл с листками, а его положили на лавке. Но на лавке спать было прохладно, и он перелез на дрова, что лежали у ещё тёплого очага. Под себя постелил свой плащ. Не заметил, как его укрыли. Сейчас просто дремал, пользуясь возможностью полежать в тепле за чужой счёт. Но его подняли. Тот, кто привёл его сюда, выслушал, приказал положить здесь. Он повёл его в тюрьму. Он послушно семенил сзади. В «гостевом» зале на полу лежали четыре Убийцы, ещё два стояли на коленях, связанные. Но среди них «его» не было.
– Господин Начальник Безопасности, – сказал один из Стражников. – может быть в ванной, что Помощники принесли. У него сосуд с ядом разбился. Сначала водой облили, потом мокрой тканью. А здесь – в воду.
Они подошли к углублению в полу под вытяжкой. Это был он.
– Трупы на площадь и сжечь принародно.
– Да господин Начальник Безопасности.
Они пошли обратно в зал Стражи. Там ему налили тёплого отвара с мёдом и дали лепёшку.
Он семенил к себе домой. Его ни кто не задерживал. Стражники провожали его взглядом, и всё. В кармане лежал кошель с десятком серебряных монет. «Ещё 5-6 таких ночей, и будет хорошее приданное для дочери. Можно будет купить дом в квартале. Но сейчас их надо спрятать в надёжном месте».
Эллиада обедала в кафе на Старом Арбате. Неделя была очень насыщенной. Только вернулась из Лондона, заезжала по делам и навестить дочь. Переговоры в Москве по новым проектам. Скоро лететь на юг, принимать отчёты о работе курортных подразделений. А сработали великолепно. Нужно скорректировать планы по расширению. Гарантированные объёмы покрывают 2/3 мощностей. Сегодня в Москве общее, стратегическое планирование работы её компании с главными специалистами – главными тормозами быстрого роста её туристического бизнеса. Им выгоден небольшой, но постоянный рост. 3-5 %, 7% – максимум, в период туристического бума, вызванного форс-мажорными обстоятельствами. За окном тёплая московская осень. Не заметила, как к ней подсел мужчина 50-и лет с потасканным лицом, но одет прилично.
– Привет, «Сантана». Хорошо выглядишь.
«Сантана» – её позывной в «Пижонах». Она его оглядела, что-то знакомое. Три раза нажала на кнопку звонка. Подошла официантка.
– Мой счёт, пожалуйста.
– Уже уходите?
– Ещё немного посижу, и дела.
Официантка распечатала счёт, приняла оплату, ушла.
– А ты вся в делах.
– В отличии от тебя, «Малявка».
Да, она его узнала. Младший брат одного из членов банды. На момент её гибели ему было 10 лет.
– Гляжу, жизнь тебя потаскала. Всё по кабакам, да по тюрьмам. Не живётся как всем?
– Как всем скучно. Помнишь, как веселились?
– Да, веселились. Твой братик долго снаряд в машине возил? Не знаешь? Хотя, ты лез везде, шустрый был, не в меру шустрый.
– Не знаю. Я вот что. Братве грев нужен. Ты при деньгах. Чехлись.
– Ты не оригинален. У вас-же предки побогаче моих были. И ты единственный подонок в живых остался. Где денежки твоих родителей? Прогулял уже?
– Ни чего они не оставили. Долги только.
– Их кризис подкосил, как и моих. Больше денег – больнее бьёт кризис. А я вот сама кручусь. Двух дочерей вырастила, мужа – козла. И сейчас кручусь, зарабатываю, хотя годков побольше, чем тебе.
– А выглядишь на 30-35. Хорошо живёшь. Если не будешь делиться – твой бизнес пострадает. Подумай.
– «Малявка». Подрасти сначала. А будешь наглеть – тюрьма – твой дом. И это моё последнее слово. Я уже не та «Сантана», что была. Та «Сантана» утонула в море. Всё, её нет.
Она встала, забрала плащ и пошла. Разговор попадёт к Леди-Босс уде к вечеру. 2-3 дня на разведку и вперёд, действовать.
Мужчина сел в машину, где ждали его ещё трое.
– Ну что?
– Облом. Отказала. Но вспомнила, сука. При бабках она, больших бабках.
– А не слишком больших?
– Не таких валили.
– У нас на неё ни чего нет. И ещё эти рисунки на её заборах.
– И что рисунки?
– «Куколка» её прикрывает, говорю вам.
– «Куколка» давно уже ни кого не прикрывает. Это новая бизнес-элита. Да и кто видел саму «Куколку»? годков ей, как тебе «Пузырь».
– Ладно, поехали. Нечего здесь торчать.
Машина была припаркована на соседней улице. Завелась, но тут же заглохла.
– Смени свой драндулет.
– На что? Это последняя модель, на которой можно взломать «мозги». Хочешь, чтобы любой коп за минуту скачал: где ты был, сколько стоял, кто в салоне сидел, о чём говорили? Давай, кляча.
Машина немного покапризничала, и завелась. Высокий джип ехал по улицам Москвы, петляя и делая круги. Но слежки не было. О дроне на крыше их машины они ни чего не знали. Это он сбил настройку запуска, когда приземлялся. Сейчас он «вёл» их машину с точностью до 50-и сантиметров. По команде он мог передавать картинку. Его сигнал чётко передавали по цепи, и отправляли в аналитический центр в Руинах. Электронные аналитики уже анализировали информацию о движении джипа, его номер, версию программы, наличие прошивки. За 5 минут они знали: где зарегистрирован, кто взламывал «мозги», и другую нужную информацию.
Джип остановился около больницы. С переднего пассажирского сидения вылез грузный пожилой человек, и пошёл к проходной, держа в руке спортивную сумку. Дрон это снял, передал, вызвав сбой в компьютере джипа, но короткий, поглощённый системой. Потом джип уехал в Подмосковье. Заехал в один из дачных посёлков, заехал во двор домовладения. Дрон по команде перелетел на одно из деревьев, снимая домовладение. Вскоре мимо проехала машина, неприметненький, серенький седан. И дрон юркнул к нему на крышу. Немного отъехав седан остановился. Из него вышел очкастый, щупленький парнишка, аккуратно снял дрон с крыши, сел, положив его в коробку, аккуратно свернув «крылья». Машина уехала, увозя технику и людей в аналитический центр «Звезда».
Люба сидела в кафе «Воробьи». Летнее кафе дорабатывало свои дни. Она давно хотела просто погулять по Москве, ни куда не спешить. Сейчас выдалась такая возможность. Вчера завершились переговоры на перспективу, и она там была ведущей. Ещё несколько разработок готовится к внедрению в производство. Мембраны очень помогают. Но пока дойдёт собственно до производства. Нужны инвестиции, площади, оборудование. Это и обсуждали. А в Москве хорошо. Днём всё прогревается по-летнему, до 20-210 по Цельсию. Ночью, правда, прохладно. Воробьёвы Горы ещё не «окрасились», стоят в зелени. Склон поплыл после ПОХОЛОДАНИЯ, стал более пологим. Но это было давно, до её рождения. Помнят это только «старшие» девочки. На улице тепло, но она сидит в закрытой части, холодный ветер поднимается по склону. На том берегу реки спортивный мега-центр «Лужники». Там есть и музей, но это ей не интересно.
Кафе. Быстровозводимый шатёр, бак с чистой водой, бак для стоков, пара насосов, провод от ближайшего столба освещения. Простое оборудование. И кормит туристов и студентов, а клиентов много. Ближе к вечеру не будет свободных мест и на открытой части. А пока обед. «Скоро суда придут студенты. А вот и они».
Люба оглядела вошедшую толпу. Большинство купит что нибудь пожевать, выйдет, но места все будут заняты. Она осмотрела группу студенток – старшекурсниц, расположившихся за соседним столиком. Обычные студентки, шумные, весёлые, какой она была когда-то. Они ей не мешают, только навевают воспоминания о тех временах.
– Ой, девочки, Альфред.
– А кто это с ним?
– Глеб. «Ботаник».
– Но профессор Краус считает его перспективным. Брал с собой на раскопки в Иран.
– Не в Иран, а в Ирак.
– Не спорьте, девочки, всё равно бесперспективняк. «Ботаник». Для него нет ни чего важней науки. Хоть разденься, сядь перед ним и ноги раздвинь. Книжку положит, и дальше читать.
Она оглядела вошедших. Один высокий, красивый, ухоженный, стреляет глазками, явно бабник. Ей помахал, значит подсядет. Но у неё столик только на двоих. Второй загорелый, но не с пляжа, шея светлая. Действительно, «ботаник», поглощён своими мыслями. Подсели за соседний столик. Высокий стал заигрывать с девочками, явно сынок профессора. Второй больше молчал, что-то рассматривая, напечатанное на листах.
