Александр Тимофеевич Филичкин
Дорога на фронт
Тем более, что эти войска оторваны от туманной Британии на тысячи миль. В то время, как за спиною у наших солдат лежит граница Азербайджана с Арменией. Откуда быстро поспеет подмога. Хоть людьми, хоть оружием, хоть любой нужной техникой.
С другой стороны, если белополяки начнут воевать с немцами в Африке или в Европе, то смогут отвлечь на себя часть фашистов, а это сильно поможет советской стране. Как говориться в древней арабской пословице: – «Враг моего врага, мой друг!»
В Баку принялись говорить про Уинстона Черчилля, который не очень давно, стал премьер-министром Британии. Якобы, он отдал приказ английским войскам. Те взяли под козырёк и перебросили на север Ирана пять эскадрилий тяжёлых, четырёхмоторных бомбардировщиков «Short Stirling».
Весь этот кулак приведен в боевую готовность и ждёт лишь сигнала к атаке. Если фашисты приблизятся к Азербайджану, то возникнет угроза захвата советской республики. Тогда самолёты немедля поднимутся в воздух. Они пролетят через Каспий и разбомбят все нефтепромыслы.
Местные жители хорошо понимали, чем это грозит их любимому городу. Даже одна горящая скважина представляла собой настоящее природное бедствие. А что может случиться, после множества взрывов, люди боялись даже подумать.
Ведь в небо ударит около тысячи сильных фонтанов чрезвычайно горючих веществ. Они расположены на небольшой территории. Пламя легко перекинется с одного на другой.
Большое число страшных пожаров объединится в один, огромный костёр. Атмосфера над ним раскалится до невероятных пределов. Плотность газов резко уменьшиться и они тут же ринуться вверх. На их место рванутся холодные массы, висящие рядом.
Воздух, прибывший со стороны, тотчас нагреется и тоже потянется в небо. Возникнет удивительно мощный вертикальный поток. Он будет работать, словно гигантские кузнечные мехи. Образуются восходящие струи, взлетающие высоко-высоко. Возникнет сильнейшая тяга, словно в широкой трубе.
Скорость газов превысит сто километров за час. Огонь начнёт всасывать всё, что окажется возле него. Температура в центре пожара поднимется до тысячи градусов.
То, что окажется в пламени, немедля сгорит или быстро расплавится. Так будет длиться до тех самых пор, пока в мелкий прах не обратится всё то, что находится рядом.
Огненный смерч будет пылать много часов. За это долгое время погибнут десятки, а то и сотни тысяч людей, что проживали поблизости. Яков дивился фантазии таких паникёров, болтавших о катастрофе невиданной в городе. Он был уверен, что всё это, досужие бредни.
Парень вернулся домой из училища. Там он узнал от родителей, страшную новость. Оказалось, что по приказу Москвы, нефтяники начали спешно снимать с прежних мест работающие нефтяные «качалки» и ставить заглушки на свободное место.
Вслед за рабочими, шли солдаты из войск НКВД. Чекисты минировали и подготавливали к взрыву вентили, трубопроводы, хранилища и прочую инфраструктуру, что как-либо связана, с добычей жидкого топлива. Так что, если фашисты приблизятся к промыслам, то катастрофы избежать не удастся. Успеют ли эвакуировать жителей, никто толком не знал.
Всё лето, Яков работал на батареях зенитных орудий, что стремительно строились вокруг Бакинского порта. Там он увидел, как привозили огромные ящики с буровым оборудованием. Эти контейнеры грузили на корабли и вместе с техперсоналом отправляли в открытое море.
Они шли в Красноводск, расположенный на другом берегу неширокого Каспия. Оттуда их повезут либо в Башкирию, либо на Среднюю Волгу. Как оказалось, возле Уфы и города Куйбышева, наконец-то, нашли месторождения нефти. Требовалось срочно создать ещё одни нефтепромыслы для снабжения армии топливом.
В августе 42-го, Яков Малинин замечательно сдал выпускные экзамены в артиллерийском училище. Восемнадцатилетний молодой человек получил звание лейтенанта по специальности – «зенитчик артиллерист».
Парень сменил скромное обмундированье курсанта на форму кадрового офицера РККА. Теперь он носил петлицы чёрного цвета с золотистыми пушками. Вместо двух жёлтых литер «СШ», там были ярко-красные кубики. Целых две штуки.
Благодаря новому званию он получил, первый в своей тихой жизни, дополнительный продуктовый паёк. Богатый набор включал в себя сахар-песок, сливочное масло, крупы, табак в маленьких пачках и папиросы вполне приличного качества. Предлагали на выбор «Беломор-канал», «Гвардейские» или «Казбек».
Офицерам давали хорошие консервы из рыбы. К примеру, такие, как печень трески в отличном подсолнечном масле. Плюс ко всему, десять коробок с серными спичками. В тот страшный год, они неожиданно стали большим дефицитом.
Пока Яков ждал оправки на фронт, его мама поговорила с опытными в этом деле людьми. Она разузнала, что сыну, лучше всего, взять с собою в дорогу? Парень не баловался никогда табаком.
Поэтому, она, первым делом, собрала полученное им разнообразное курево. Приложила к нему масло с крупой и пошла на базар. Там женщина всё продала. Добавила какие-то деньги и купила кусок отлично провяленной нежирной говядины.
Причём, она выбрала самый большой ломоть бастурмы, сантиметров тридцать длинной, десять шириной и пять толщиной. Прихватила к нему две банки американской тушёнки и пять средних размеров чуреков, завёрнутых в кусок льняного холста.
На сладкое положила для сына изюм, курагу и сушёный инжир. Теперь, собранный ей вещмешок, весил столько же, сколько и раньше, но калорий в нём оказалось значительно больше. Мало того, всё продукты, лежащие в нём, уже были готовы к употреблению в военных условиях. Не нужно возиться с приготовлением пищи. Просто бери и с удовольствием ешь.
К вечеру, вещмешок офицера был окончательно собран. Он находился на стуле у наружной двери и ожидал, когда же хозяин отправится в путь. Маме осталось, лишь время от времени, забирать из него черствеющий хлеб и менять его свежим.
Орды фашистов продвигались вперёд. К этому времени, они перерезали железнодорожную линию, ведущую в центр России через Ростов-на-Дону. В Азербайджане скопилось большое число паровозов, порожних цистерн, теплушек и прочих вагонов, как пассажирских, так и обычных, товарных.
Естественно, что властям не хотелось, уничтожать дорогой подвижной состав. Его принялись отправлять его через Каспий, в Туркмению. Для этого поперёк вместительных барж укладывали обычные рельсы, прикреплённые к шпалам.
На верхней палубе судна умещалось от четырнадцати до восемнадцати звеньев. На эти пути загоняли локомотивы, что были сейчас не нужны на всём Апшероне. Рядом с ними ставили тендеры, отцепленные от мощных машин.
Таким хитрым образом, на длинную баржу грузили по семь, восемь, а то и по десять таких паровозов, как «Эхо», «Серго Орджоникидзе» или «Феликс Дзержинский». А каждый из них, между прочим, тянул целых сто и более тонн.
После первого рейса, стало понятно, все эти суда могли бы нести значительно больше. Ведь вдоль обоих бортов имелось свободное место. С тех пор, рядом с транспортным средством, стали укладывать самолёты со снятыми крыльями. Иногда, удавалось вместить до восьми аппаратов. Плюс ко всему, ставили автомашины и сажали в них пассажиров.
Тем же удивительным способом, через Каспий везли, установки нефтеперекачивающего завода, турбины электростанций и прочее оборудование с бакинских заводов. В том числе, катера, способные плавать по реке и по морю.
Обратно в Азербайджан шли вагоны, груженные боеприпасами и различным оружием. Они сходили на берег и без перевалки, немедля отправлялись на фронт, стремительно отступающий к Волге.
Судов, оборудованных для перевозки вагонов, катастрофически не хватало в Баку. Поэтому, пустые цистерны решили буксировать, как обычные баржи. Железнодорожные рельсы подвели к пологому берегу и уложили их так, что они ушли в глубину три с лишним метра.
Оказавшись поблизости, Яков подумал: – «Как же будут спускать эшелоны?»
Всё оказалось на удивление просто. Матросы бросали с катера трос. Железнодорожники крепили его к большому крюку своей длинной сцепки. Буксир осторожно тянул на себя.
Паровоз понемногу сдавал в сторону Каспия. Он тормозил весь состав, чтобы не разгонялся очень уж сильно. Таким образом, резервуары на железных колёсах, один за другим, потихоньку спускались в солёное море.
Каждая «бочка» весила более двенадцати тонн. Однако, они не тонули. Благодаря выталкивающей силе воды, цистерны, как поплавки держались на волнах. Их выводили на рейд и цепляли к тому теплоходу, что уходил в Красноводск.
Моряки сразу заметили, что пустые двадцати пяти кубовые ёмкости слишком уж поднимаются над уровнем моря. Поэтому, ведут себя весьма неустойчиво. После первого рейса, «бочки» взялись наполнять сырой нефтью, добытой в Баку.
С подобной загрузкой, они выступали над волнами только на четверть своей высоты. Увеличенье осадки не позволяло теперь кувыркаться цистернам. Благодаря подобной методе, их соединяли в цепочки. Получался большой караван длинной, до тридцати пяти штук.
Заключение
Прошло много лет после разгрома фашистской Германии. Поседевший зенитчик решил навестить свою малую родину. Очень хотелось увидеть престарелую маму с отцом, братьев, сестёр и их многочисленных чад.
Яков Малинин взял месячный отпуск, положенный ему по закону, как инженеру-электрику. Купил билет в самолёт «Ил-18» и через два с половиной часа, приехал в столицу Азербайджана, Баку.
Большая часть его времени уходила на посещенье родных, старых друзей и знакомых. В свободные от визитов часы, Яков с наслажденьем гулял по широким бульварам южного города.
С огромным трудом он узнавал дорогие сердцу места, где не бывал уже многие годы. На одном из центральных проспектов, Яков нос к носу столкнулся с пожилым человеком.
Не зная, зачем это делает, Яков напряг ослабевшее зрение. Навстречу ему шёл какой-то мужчина, который опирался на трость. Судя по хромоте и седине в волосах, он был ровесник зенитчика.
На груди пешехода ярко сверкал новенький памятный знак «Участник ВОВ». Он посвящался двадцать пятой годовщине окончания Великой Отечественной. Их изготовили не очень давно и выдавали лишь ветеранам войны. Очередь в военкомате возникла невероятно большая. Черёд постаревшего Якова ещё не пришёл.
Чуть ниже почётного знака, висел целый набор узеньких воинских планок. Среди них бросались в глаза колодки двух боевых орденов – «Красной Звезды» и третьей степени «Ордена Славы».
Глаза двух мужчин неожиданно встретились. Яков сразу же понял, кто сейчас перед ним. Это был тот самый курсант, что в далёком 42-м, побоялся поехать на фронт. Он купил боевой пистолет на рынке Баку и совершил «самострел» в левую ногу.
Встречный прохожий тоже заметил своего однокурсника по довоенной «БУЗе». Он изменился в лице и вдруг побледнел с удивительной силой. Немолодое лицо стало мертвенно-серым. Пожилой человек резко свернул в правую сторону и, почти что бегом, устремился по узенькой улочке.
Яков опешил от столь неожиданной встречи. Потом, посмотрел вслед однокашнику. Тот спешил, совсем не хромая, и держал трость в руке, как черенок от лопаты.
Оправившись от изумления, Яков подумал: – «Может быть, в 42-м он получил не расстрел, а срок в штрафном батальоне? Скорее всего, верно служил и доблестно дрался? Искупил ту большую вину своей пролитой кровью? Честно заработал награды и теперь гордо их носит всем на показ?»
Затем, Яков вспомнил о том, что три года назад, был он проездом в Москве, на Казанском вокзале. Тогда он шагнул на перрон, забитый людьми, и столкнулся с тем любопытным бойцом, с которым воевал в Сталинграде.
С тем самым солдатом, что ехал с ним в санитарном вагоне до города Куйбышев. Оттуда, офицера отправили в Горький. Павел же был без сознания, и они не смогли тогда обменяться личными данными.
Всего одни сутки, зенитчики воевали на одной батарее. Однако, мужчины сразу узнали друг друга и бросились тотчас обниматься. Они взахлёб говорили до тех самых пор, пока не раздался гудок отходящего поезда.
Бывший пушкарь прыгнул в тамбур в самый последний момент. Он прокричал командиру свой адрес и попросил черкнуть пару строк. Яков запомнил номер дома, город и улицу и тут же занёс всё в блокнот.
С тех пор, они с Павлом общались по телефону и письменно. Обменивались новостями и поздравлениями перед каждыми крупными праздниками.
– «Почему же тогда, мой бывший сокурсник, не захотел поболтать со старым товарищем? Почему, он удрал, словно наткнулся на призрака, вставшего из глубокой могилы?» – заколебался зенитчик: – «Выходит, что в 42-м, ему удалось отболтаться от всех обвинений, а все эти награды он просто купил! Так же, как и памятный знак!*»
Честно прошедший Войну, Малинин Яков Семёнович печально вздохнул. Выкинул из головы неприятную встречу и, любуясь прекрасным Баку, двинулся дальше.
Примечания автора:
* В семидесятые годы, в Азербайджане настала «эпоха дашбаша**». Тогда стало можно купить всё, что угодно. Вплоть до звания «Героя Социалистического Труда».
** дашбаш – нажива, торговые махинации (перевод с талышского***)
*** талы́шский язы́к – язык талышей, является прямым потомком или ближайшим родственником иранского языка азери (азари), бывшего в употреблении на территории Азербайджана до прихода сельджуков. Распространён в Талыше ( область на крайнем юго-востоке Закавказской республики).
–22.11.2022
