Александр Тимофеевич Филичкин
Дорога на фронт
Ещё два снаряда врезались в судно, что находилось в центре цепочки плавсредств. Мощные взрывы убили почти всех солдат, что находились на палубе и во внушительном трюме.
Ударные волны подняли в воздух сотни бойцов и разнесли их на многие метры вокруг. Трупы людей и оторванные части их тел плавали в солёной воде и окрашивали зеленоватые волны в буро-коричневый цвет. Постепенно они все утонули.
Израсходовав боезапас, фашисты развернулись на запада, и очень быстро исчезли из вида.
К счастью всех остальных, уцелел теплоход и две баржи из трех. После налёта, матросы спустили несколько шлюпок. Они нашли тех несчастных, что ещё подавали признаки жизни. Подняли на борт и оказали всем раненым посильную помощь.
Затем, отцепили горящую баржу, которая начала погружаться в пучину, и продолжили рейс в пункт назначения. В порту оказалось, что во время воздушной атаки, было ранено или убито около двух тысяч советских бойцов.
После того жуткого случая, военный комендант Махачкалинского порта приказал обеспечить зенитными средствами все большие суда, заходившие в его акваторию.
К сожалению всех моряков, свободных орудий на складах, увы, не нашлось. Снимать же их с батарей, защищавших гавань, молы и пристани, никто не решился. Ведь их тоже нужно оборонять от врага.
Поэтому, скорострельные пушки заменили комплектами счетверённых «Максимов». К каждому такому устройству было приписано по два стрелка и отделенью бойцов, вооружённых винтовками «Мосина». Именно эти, четыре пулемётных ствола, закреплённые на металлической раме, должны теперь защищать морские суда от фашистских атак.
Яков переглянулся со своим однокурсником и с огромным сомнением покачал головой. Каждый из лейтенантов сказал про себя: – «Конечно, это значительно лучше, чем совсем ничего. Да только вряд ли солдаты смогут попасть в скоростной бомбардировщик, идущий на большой высоте».
Новоиспечённые командиры пехоты удивлялись не меньше зенитчиков. Правда, они говорили совсем о другом: – Зачем нас везут в Сталинград? – спрашивали они друг у друга:
– Ведь немцы уже ворвались в Ставрополь с Краснодаром. Сначала нужно отбить те города, которые находятся рядом с нефтеносным Баку, а уж потом двигаться дальше на север.
Майор прислушался к шумной дискуссии молодых лейтенантов и тремя короткими фразами прервал эти прения: – С бугра, как говорится, видней! Как сказал мой бывший комдив: – «С кем и куда, тебя братец пошлют, с тем, туда и пойдёшь!»
Офицеры сходили в военную комендатуру, где отстояли длинную очередь. Лишь ближе к вечеру, они всё же отметили своё прибытие в порт. Получили новые проездные бумаги и отправились на указанный им теплоход.
Он весьма отличался от того небольшого буксира, на котором они плыли сюда. Здесь оказалось много кают, но все они были забиты людьми. Поэтому, остальным пассажирам пришлось разместиться на палубе.
Несмотря на большие размеры, вся горизонтальные плоскости судна были заставлены громоздкими ящиками. Среди упакованного кое-как оборудования теснились утомлённые граждане с чемоданами или просто с узлами.
К корме прицепили три длинные баржи с нефтепродуктами и всевозможными военными грузами. Там находились самолёты и танки непривычных лейтенанту моделей. Их везли из Ирана согласно соглашенью «лендлиз», заключённого СССР с далёкой Америкой.
Прозвучал очень долгий прощальный гудок. Корабль отвалил от причала и двинулся к городу Астрахани. Так же, как прежде, стояла неплохая погода тёплого августа. Самолёты фашистов их пока не тревожили. В течение суток, Яков с друзьями наслаждался прогулкой по тихому морю.
За это короткое время общительный седовласый майор познакомился с пожилым усатым матросом. Он поговорил с ним по душам, а затем задал пару щекотливых вопросов.
Мариман немного помялся, не зная, что и сказать. Скоро он понял, что перд ним боевой командир, а не представитель карательных органов. Старик успокоился и рассказал много чего интересного.
Степан Сергеевич всё отлично запомнил и почти слово в слово, передал своим юным спутникам. С большим изумлением, лейтенанты узнали о той обстановке, что сложилась в последние месяцы. Ведь в сводках «Со́винформбюро́», регулярно звучавших по радио, об этом не говорилось ни единого слова.
Выяснилось, что в конце июля 1942-го, фашисты заняли все аэродромы Донбасса. Теперь немецкие асы могли патрулировать широкое устье матушки Волги
Использую преимущество в числе самолётов, немцы завоевали господство в небе страны. Они барражировали над северной акваторией моря и нападали на любые суда, идущие, как по реке, так и по Каспию.
Почувствовав свою безнаказанность, стервятники совсем обнаглели. В первую очередь, фрицы атаковали тихоходные баржи с горючим. Расстреливали их из пулемётов, а если не удавалось поджечь просто пулями, топили авиационными бомбами.
Мало того, они приспособились сбрасывать морские тяжёлые мины, что весят пятьсот килограммов, а то и целую тонну. В течение пары недель, фашисты установили взрывные устройства на протяжении четырёхсот километров русла реки.
Первое время, враги ставили их по ночам. Чтобы не промахнуться, они ориентировались на горящие бакены, указывающие судам, где расположен фарватер. Пришлось отказаться от включения таких фонарей, установленных на берегу и буях.
Теперь корабли шли только днём и подвергались атакам люфтва́ффе. От самолётов нужно обороняться. Для этого, на палубах крупных судов установили пулемёты Максима и даже зенитки. Да только они не всегда помогали. Особенно, если фашисты пикировали со стороны яркого солнца. Пойди их там разгляди.
Каждую ночь, тральщики чистили дно у реки, но даже такая работа не решила проблемы. В течение августа, на Волге уже подорвалось сто кораблей с людьми и военными грузами.
Если и дальше всё так же пойдёт, то затонувшие большие суда перегородят всё русло. Навигация совсем прекратиться. Речники всё время ищут обходные пути, лежащие рядом с фарватером. Однако, как долго всё это продлиться, никто толком не знает.
В последние дни, фашисты вышли к городу Утта в Калмыкии. Линия фронта приблизилась к Астрахани на расстояние в сто пятьдесят километров. Начались бомбардировки групного города.
Власти решили эвакуировать жителей прямиком в Казахстан. Людей и оборудование грузят на корабли и отправляют в порт Гурьев, стоящий в северо-восточной области Каспия. Там, где в него впадает Урал.
Таща три тяжёлые баржи, большой теплоход приблизился к северной оконечности моря на сто семьдесят пять километров. Там он вошёл в знаменитый Волго-Каспийский судоходный канал.
Но сколько любознательный Яков не вертел головой, он не заметил вокруг никаких берегов. Куда ты не глянь, кругом виднелись одни невысокие зеленоватые волны.
Как объяснил парню майор, данный канал представлял собой лишь большую траншею, по которой ходили морские суда. Её здесь проложили в конце прошлого века.
А чтобы пробить данный фарватер, на мелководье привели на буксире большие плавсредства, что зовут земснарядами. Они отчерпали со дна огромное количество грунта и погрузили на баржи. Те, в свою очередь, свалили песок в глубоких местах. Так и создали безопасный проход.
Как сообщил старый матрос, его глубина достигала пяти с лишним метров, а ширина составляла сто двадцать – сто тридцать. Корабли большого размера свободно расходятся без всяких проблем.
Пришло раннее утро нового дня. Плавание по Каспийскому морю продолжалось так же, как раньше, совершенно спокойно. Яков недавно проснулся. Привёл себя в полный порядок и быстро позавтракал с четырьмя офицерами. Подкрепившись, он сел на свёрнутую «в подушку» шинель и стал смотреть на лениво идущие низкие волны.
Во время отплытия судна, двое солдат поднялись на крышу надстройки их теплохода. Регулярно сменяясь, дежурные были там постоянно. Они осматривали весь небосвод в старый армейский бинокль.
Всё было тихо до настоящего времени. Яков решил, что фронт ещё далеко. Немецкие асы сюда прилетали лишь время от времени. Скорее всего, корабль, без проблем доберётся до Астрахани. Ну, а потом, будет значительно хуже.
Именно в этот момент, всё вокруг изменилось. На краю горизонта появились тёмные точки. Солдаты заметили их, дёрнули за тонкую проволоку и подали сигнал в капитанскую рубку.
Тут же раздался гудок теплохода. Включились все репродукторы, что висели на судне. Над морем разнёсся взволнованный голос молодого матроса: – Боевая тревога! Слева по курсу самолёты фашистов!
Из корабельного трюма выскочило отделение красноармейцев с винтовками «Мосина». Бойцы посмотрели в разные стороны и заметили в небе три силуэта, летящие с запада. По команде сержанта, все взяли оружие наизготовку. Они передёрнули затворы оружия и стали выцеливать ближний бомбардировщик.
Едва тот приблизился на две сотни метров, бойцы одновременно открыли пальбу. Видно, надеялись, если не убить одного из пилотов, так хоть чем-нибудь повредить грозной машине.
Тем временем, наблюдатель отвёл от глаз тяжёлый бинокль, висевший у него на груди. Оба стрелка подошли к установке, стоявшей на корабельной надстройке, и принялись её разворачивать в сторону летящих врагов.
Четыре пулемёта «Максим» размещались на грубо сваренной металлической раме. Впереди к ней крепились объёмные кожухи с длинными патронными лентами. Каждая полоса из брезента вмещала пять сотен зарядов.
Концы этих лент были заправлены в приёмные щели пулемётных затворов. Вся эта конструкция крепилась к прочной треноге, доходящей бойцу до середины груди.
Внизу, возле турели лежали запасные контейнеры с боеприпасами. Второй номер расчёта присел рядом с ними и стал открывать короба один за другим. Стрелок взялся за ручки, навёл пулемёт на первый бомбардировщик и потянул на себя, тягу спускового устройства.
Четыре ствола загрохотали все разом. В утренний воздух рванулось великое множество пуль. Следы белых трассеров ушли в синее небо, но они пролетели в сорока с лишним метрах от самолёта. Вторая очередь тоже не принесла результата.
Офицеры-зенитчики переглянулись и, не сговариваясь, метнулись к стене капитанской надстройки. Яков вдруг оказался чуть ближе к узенькой лесенке, ведущей на крышу.
Он ловко взобрался наверх. Подбежал к молодому сержанту, ведущему бестолковый огонь, и приказал отойти ему в сторону. Пулемётчики удивлённо посмотрели на парня. Они сразу заметили алые кубики в чёрных артиллерийских петлицах, и не осмелились спорить с молодым командиром.
Яков занял место первого номера. Встал под подплечники небольшой установки и посмотрел на ведущий бомбардировщик. В воздухе двигался отлично знакомый зенитчику, двухмоторный «Junkers 88». Парень его часто видел на фотографиях, висевших в бакинском училище.
Это был самый универсальный и самый массовый самолёт фашистских люфтваффе. Он мог нести на себе две с лишним тонны всяческих бомб или же несколько крупных торпед.
Немного отстав от сокурсника, Алесь подошёл к нему сбоку. Бросил взгляд на круглую рамку прицела и поправил сбившееся при сварке кольцо, изготовленное из простой ржавой проволоки.
Проверяя лёгкость хода стволов, Яков повёл ими вверх-вниз и справа налево. Поймал в перекрестье фашистского аса. Набрал полную грудь прохладного воздуха и открыл ураганный огонь.
Зенитчик заметил, что первая очередь пролетела мимо стервятника. Он тут же сделал небольшую поправку, что предложил стоящий рядом приятель, и снова нажал на железную тягу. В этот раз, десяток бронебойных цилиндриков смачно вошли в длинное крыло самолёта.
По дюралевой плоскости прошлась короткая очередь пуль. Ощутив дрожь от ударов, немецкий пилот повернул голову, и посмотрел на повреждённый врагом фюзеляж. Он с испугом заметил, что правый двигатель бомбардировщика начал чихать и дымить.
Лётчик решил, следует без промедления выйти из боя. Он резко подал штурвал в левую сторону и направил машину на север, к ближайшему берегу. Иначе спустишься на парашюте на воду и даже на резиновой шлюпке не доберёшься до суши. До неё больше ста километров.
Стараясь облегчить самолёт, лётчик откинул чёрную крышку, размещённую в верхней части гашетки. Ни секунды немедля, он сильно вдавил большую красную кнопку.
Широкие люки тотчас распахнулись. Смертоносные бомбы градом посыпались в море. К счастью советских людей, они все упали в стороне от судов. К небу поднялись султаны разрывов, которые не причинили вреда.
Следя за уходящим фашистом, Яков продолжил стрелять в дымящийся хвост самолёта. Секунд через десять, немецкий стервятник был уже далеко. Парень так и не понял, попал в него снова или же нет?
Яков стрелял в головную машину. Остальные бомбардировщики заметили это и изменили маршрут. Они приняли вправо и напали на два корабля, идущие за большим теплоходом.
Оказалось, что стоявшие там, пулемётчики подготовлены значительно хуже, чем выпускники знаменитой «БУЗы». Поэтому они все промахнулись.
Фашисты подлетели вплотную к судам и сбросили по несколько бомб. Две из них всё же нашли свою цель. Они врезались в середину той баржи, что шла третьей в строю.
Раздались громкие взрывы. В воздух взметнулся столб красного пламени и чёрного дыма. В разные стороны полетели обломки фальшборта и куски ржавой палубы. Среди них промелькнули фигурки людей. Кто-то был ещё жив и беспомощно дёргался в воздухе, как марионетка на ниточках
Внутри несчастного судна, что-то оглушительно грохнуло. Корабль разломился на две почти равные части. Передняя часть сухогруза подняла нос к синему небу и быстро ушла в зеленоватую воду. Корма продержалась на зыбкой поверхности ещё минут пять или шесть. Потом, и она затонула.
Каким-то неведомым чудом, моряки со второй и четвёртой посудины успели всё сделать, как нужно. Они перебили все тросы, что связывали их караван в единое целое. Иначе, обломки разорванной баржи утянули бы всех за собою на дно.
Не успели матросы облегчённо вздохнуть, как самолёты вернулись назад. Фашисты снова напали на застывшие в море плавсредства. Теперь они приближались с востока, со стороны взошедшего солнца.
Один из пилотов решил, что стоит напасть на большой теплоход. Ведь эта добыча намного крупней и значительней баржи. Фриц ринулся к ней. Возле его самолёта появились следы частых трассеров. Несмотря на лучи, бьющие прямо в глаза, Яков стрелял очень неплохо.
Фашист нерешился подойти ещё ближе и отвернул в левую сторону. Сброшенные стервятником бомбы упали, не долетая до цели. Второй вражеский ас оказался более точным.
Его боевые снаряды угодили в четвёртое судно. Взрывы разворотили корму, но к счастью всех пассажиров, баржа не потеряла плавучесть. Пожар на ней тоже не смог разгореться. Матросы быстро управились с ним.
Тем временем, все пулемётчики приноровились к стрельбе из счетверённых «Максимов». Множество пуль, стало свистеть рядом с машинами фрицев. Это заставило лётчиков изрядно понервничать.
Теперь они целились не так хорошо, как было нужно, и все промахнулись. Сделав два неудачных захода, самолёты растратили боезапас. Они одновременно повернули на запад и, обойдя караван по дуге, отправились на немецкие базы.
Яков взглянул на солдат, которые всё время налёта находились поблизости. Бойцы напряжённо смотрели, что и как делал зенитчик, а заодно, выполняли обязанности вторых номеров боевого расчёта.
Они очень ловко меняли опустевшие ленты, на снаряженные боевыми патронами. Все готовились встать на место стрелка, если бы с ним, что-то случилось.
Лейтенант дал им несколько толковых советов по обращению с грозным оружием. Затем, облегчённо вздохнул и вместе с сокурсником двинулся к краю надстройки.
Яков спустился вниз по узенькой металлической лесенке и встал на ржавую палубу. Парень поднял глаза. К нему, улыбаясь, подбежали молодые офицеры-бакинцы.
Они окружили артиллеристов. Стали радостно хлопать их по плечам и хвалить за отличные стрельбы. Затем, подошёл невозмутимый майор. Не говоря ни единого слова, он крепко пожал руки зенитчикам. Они оба смутились от такого большого внимания.
Восторги друзей-пехотинцев немного утихли. Яков тихо сказал: – Хорошо, что у фрицев не имелось торпед. Иначе бы сбросили их на подлёте к судам и утопили нас в море, словно котят.
Благодаря воздушной атаке, караван понёс очень большие потери. Он сократился на четверть и теперь состоял из теплохода и двух внушительных барж. Одна, из которых оказалась сильно разрушена. Хорошо, что ещё была на плаву.
Конец долгого дня и короткая ночь, прошли совершенно спокойно. Где-то на севере, надсадно гудели бомбардировщики фрицев. Корабли не включали огней и ли в темноте. Так что, враги не заметили их. Ни один самолёт не появился в непосредственной близости.
Астрахань
Ближе к полудню, короткий конвой, приблизился к раскидистой дельте великой русской реки. Покинув Волжско-Каспийский судоходный канал, корабли вошли в самую западную протоку разветвлённой водной системы. Как сказал старый матрос, она звалась Бахтемир и вела к порту Оля. Оттуда рукою подать до главного русла.
Теперь суда продвигались на север по извилистому фарватеру Волги. Они поднимались вверх по течению, обозначенному справа и слева малозаметными вешками.
Двадцать шестого августа, небольшой караван, наконец-то, добрался до конечной точки маршрута, до города Астрахани. Уже на закате, он встал у совершенно пустого причала.
В несколько ловких движений, офицеры скрутили шинели в плотные скатки. Быстро связали их ремешками и перекинули через плечо. Затем, подняли с палубы свои немногие вещи.
В отличие от пассажиров, нагруженных многочисленным скарбом, выпускники бакинских училищ самыми первыми спустились по сходням на берег. Вслед за майором они отправились в комендатуру волжского порта.
Там командиры узнали, где же находиться нужный им кабинет. Опять они отстояли длинную очередь, и, наконец-то, попали к дежурному. Он был сильно измучен большим потоком людей. Прибывавших сюда оказалось так много, что он не успевал разбираться с бумагами.
Через пару часов, офицеры отметили свои документы. Они узнали у служащих: – Где выход из порта? – и двинулись в указанном им направлении. Минут через десять командированные на фронт очутились у небольшой проходной.
Один за другим, прошли сквозь вертушку и оказались на совершенно пустынной запущенной улице. Майор спросил у охранника: – Как добраться до железнодорожного вокзала вашего города?
– Наш общественный транспорт дано уж не ходит. – ответил небритый боец, одетый в потёртую форму пехоты: – Поэтому, вам всю дорогу придётся топать пешком. Пройдёте вдоль тех путей около пяти километров и попадёте на место. – он устало махнул рукой на восток.
Военные закинули за спину полупустые вещевые мешки и отправились в путь. Топая по пыльной дороге, Яков растерянно думал: – «Интересно, почему в этом городе не работает рельсовый транспорт? С автобусами всё мне понятно, их реквизировала РККА на военные нужды.
Ведь нужно доставить людей и оружие на передовую, а обратно везти сотни раненых воинов, но вот куда делись трамваи? Их ведь на фронт не отправишь и не сможешь использовать в качестве санитарных машин. Скорее всего, у них здесь нелады с электричеством. Не хватает жидкого топлива для генераторов».
Скромный отряд прошёл сто с чем-то метров, вышел на широкую улицу и оказался на пустой остановке. Об этом им сообщил жёлтый плакатик с большой красной литерой «Т» в белом кругу. Там офицеры увидели нечто весьма необычное.
Выяснилось, что две колеи, ведущие в разные стороны, плотно забиты, но не трамваями, как они ожидали. Везде находились железнодорожные грузовые платформы, теплушки, и даже вагоны для пассажиров дальнего следования.
Удивлённо переглянувшись, мол, что это значит, офицеры пожали плечами и двинулись дальше. Скоро они убедились, что чем ближе подходили к центральным районам, тем хуже обстояли дела с рельсовым транспортом.
Теперь подвижной состав стоял не только на рельсах и вдоль них на земле, но и везде, где только возможно. Все скверы и небольшие площадки между домами тоже были забиты подвижным составом.
У Якова создалось впечатление, что он шагал по полустанку, давно позабытому нашей страной. Его ощущение усиливало то обстоятельство, что многие колёсные пары вдавились в мягкую почву и погрузились в неё по самые буксы.
Скоро совершенно стемнело. Высоко в облаках послышался звук самолётов, летевших с проклятого запада. Сзади, со стороны речного порта, раздались частые выстрелы крупнокалиберных зенитных орудий. Их сопровождали удивительно мощные взрывы. Минуту спустя, над землёй поднялось яркое зарево большого пожара.
– Похоже, что бомба попала в баржу с горючим. – хмуро бросил майор: – Семьсот километров тащили её из Баку, а прилетели фашисты и без всяких хлопот сожгли возле Астрахани. Где же наши прославленные «красные соколы»? Спят, как сурки, или давно уже сбили их в воздушных боях?
Как и все остальные, Яков тотчас повернулся в сторону Волги. Как ему показалось, они отошли от реки на два с небольшим километра. Лейтенант посмотрел на буйные красные всполохи, закрывшие часть горизонта, и со страхом подумал о людях, которые мечутся в пылающем пекле.
Наверняка, они безуспешно пытались, сбить очень высокое пламя. Ведь нужно, как можно скорее, тушить огромный пожар и спасать оружие с топливом, привезённое с Каспийского моря.
Возвращаться назад офицеры не видели смысла. Пока добежишь до расположения порта, там всё благополучно сгорит. К тому же, на проходной стояла охрана, которая никого не пропустит без пропуска. А будешь им что-то доказывать, так примут за диверсантов и пальнут из винтовки без долгих раздумий.
Откуда-то слева, послышался громкий хлопок. К нему прибавилось злое шипение, словно струя сжатого воздуха выходила из проколотой шины. В небо взвилась небольшая ракета. Точно такими патронами подавались сигналы в войсках. Сияя ослепительным блеском, яркий сгусток огня полетел в сторону порта и, застыл над его территорией.
Справа раздался такой же отрывистый звук. Ещё один мощный «светильник» зажёгся в безоблачном небе. Из разных мест одна за другой вылетали пылавшие «люстры». Они повисали на небольших парашютиках и указывали бомбардировщикам фрицов дорогу к причалам.
– Что ж мы стоим? – крикнул кто-то из молодых лейтенантов: – Нужно поймать этих мерзавцев!
Майор укоризненно глянул на возбуждённых попутчиков. Они были готовы сорваться на бег и броситься в плотную тьму на поиски пособников немцев. Мужчина грозно нахмурился и приказал: – Стоять всем на месте!
Заметив удивлённые взгляды парней, пожилой офицер доходчиво всё объяснил: – Шпионы отлично вооружёны, а у нас один пистолет на пятерых и всего две запасные обоймы. Они замечательно знают весь этот район, а мы тут впервые.
Так что, перестреляют нас здесь, как куропаток на убранном поле. Кроме того, судя по количеству вспышек ракет, их здесь значительно больше, чем нас. Посмотрите туда. – Степан Сергеич указал в направлении вокзала, куда они все направлялись.
Над центральным районом тихого города тоже висело четыре огня. Там часто грохали большие зенитки. Слышались звуки мощной бомбёжки, и уже разгоралось пламя большого пожара.
– Откуда здесь столько фашистов? – изумился азербайджанец Тофик Бабаев: – Ведь мы же находимся в нашем глубоком тылу?
– К сожалению, это не немцы. – устало ответил майор: – Это бывшие советские граждане. Скорее всего, те, кому совсем не нраву советская власть. Таких в нашей стране процентов сорок, не меньше. Это бывшие богатые люди, лавочники, кулаки, служители церкви, офицеры царской империи, полиции или охранки.
У них всех имелись взрослые дети, в которых они воспитали ненависть к нашему строю. Сюда можно прибавить и тех, что оказались в плену в самом начале войны, в 41-м году. Они не хотели терпеть лишенья и голод в немецких концлагерях. Поэтому, лишь появилась возможность, тотчас перешли на сторону фрицев.
После небольшой подготовки, их всех забросили сюда самолётами. Предатели спустились на парашютах, где-то за городом, затерялись в неразберихе прифронтовой полосы и усердно работают на новых хозяев.
Яков уже часто услышал, как Степан Сергеич употребил слово фрицы. Он вспомнил о том, что таким же макаром, немцев называл и старик, что жил у них во дворе. Ветхий дед был на фронте в Первую мировую войну. Иногда он говорил о тогдашних врагах, как о гансах или германцах.
Вдалеке раздались длинные трели милицейских свистков. К ним тут же прибавился топот нескольких ног и редкие выстрелы пистолетов, револьверов и «мосинок».
– Ну вот и наряд сюда подоспел. – хмуро бросил майор: – Пусть занимаются своим прямым делом, а нам нужно двигаться дальше.
Следуя за Степаном Сергеевичем, Яков неожиданно вспомнил о том, 1 сентября 1939 года Германия внезапно напала на Польшу. Почти беспрепятственно, вермахт ворвался вглубь её территории, а оттуда, двинулся дальше, к границам Союза Социалистических Советских Республик.
Правительство СССР совсем не желало увидеть фашистов у своих рубежей. Оно не стало спокойно смотреть на агрессию Гитлера. 17 сентября, Рабоче-крестьянская Красная армия тронулась с мест своей дислокации и устремилась в восточные области соседней страны.
В состав нашей державы вошли Западная Украина, Западная Белоруссия и часть Виленского края, которая, лет двадцать назад, отошла к буржуазной Литве. Благодаря той операции, возникло большое предполье, что размещалось между Советским Союзом и нападающей армией фюрера.
Продвижение войск было удивительно мощным и очень стремительным. Вельможные паны не смогли оказать достойного сопротивления соседней державе. Всё это опять подтвердило, насколько сильны советские вооружённые силы.
Жители присоединённых земель вовсю ликовали. Они встречали солдат хлебом и солью, а так же цветами и транспарантами алого цвета. На лицах людей было написано, что они очень рады такому большому событию.
Всё это Яков видел в кинотеатрах Баку, где постоянно крутили кино о «Польском походе». Там же мелькали весьма необычные кадры. Командиры РККА встречались с офицерами вермахта и принимали совместный парад советских освободительных войск. И те и другие военачальники говорили о дружбе наших народов на долгие годы вперёд.
В напряжённой учёбе, почти незаметно, прошёл 1939-й. За ним наступил 1940-й. К этому времени в город вернулись сотни военных, благополучно отбывших срочную службу. Среди них оказались и те, кто смог поучаствовать в освободительной операции РККА.
По Баку поползли невероятные слухи. В них говорилось о том, что жители присоединённых земель не очень довольны тем, что случилось. Оказывается, они совсем не хотели, оказаться в Советском Союзе.
Якова поразил рассказ одного паренька, с которым он постоянно встречался в училище. Николай рассказал ему этот случай, как довольно нелепую, смешную историю. Однако, всё это подростку показалось достаточно странным.
По словам одногруппника, его старший брат участвовал в том знаменитом походе. Их военная часть вошла в небольшое селение. Оно выглядело настолько ухоженным, что хоть сейчас, снимай на видовую открытку. Всех советских солдат разместили в домах местных жителей и дали кратковременный отдых после тяжёлого марша.
Офицеры предупредили бойцов, чтобы те оставались настороже. Немедленно выяснилось, что командиры говорили об этом не зря. По ближайшей округе крутились отряды «польских панов», вставших на сторону Гитлера. Однако, в городок они не совались.
Патрули советских бойцов регулярно обходили все улицы. Так что, там было тихо. Лишь иногда доносились редкие выстрелы вражеских снайперов. Они хоронились в лесу, расположенном рядом, и били по тем бойцам, что решились пройтись по околице.
Оказавшись в такой безопасности, уставшие в походе, солдаты отсыпались целыми днями. Время от времени, офицеры давали команду, провести быстрый рейд по окрестностям.
Солдаты прочёсывали ближайшие заросли и уничтожали таящихся там «партизан». Затем, возвращались в небольшой городок. Чистили и ремонтировали боевое оружие. Приводили в порядок обмундирование, потрёпанное в большом переходе, и ждали того пополнения, что им обещали военачальники фронта.
Одно отделение разместили в просторном зажиточном доме, расположенном возле окраины. Большое хозяйство принадлежало крепкой, уверенной женщине лет сорока. Звали её пани Ядвига.
С её слов выходило, что муж этой дамы являлся поручиком Польского Войска. Защищая страну от армии Гитлера, он геройски погиб в самом начале военной компании. Двое малолетних детей находились у бабушки, жившей на хуторе. Других родных у неё не осталось.
Кроме хозяйки, у дома крутилось три огромных собаки. Они охраняли обширный участок с приличным числом дворовых построек. Среди добротных сараев имелась конюшня на четырёх лошадей. Там же стоял хлев на десяток свиней, да пара вместительных птичников. Один был для кур, второй для гусей.
Много советских солдат прибыло в полк из российской глубинки. Деревенские парни с нескрываемой завистью смотрели на большое подворье, и удивлённо пожимали плечами. Все недовольно ворчали, что невозможно одной крепкой женщине справиться с подобным хозяйством.
Для того, чтоб содержать всё в порядке, нужно иметь пять или шесть батраков. Тем более, как обмолвилась полька, у неё имелись поля, засеянные пшеницей и рожью. На них ведь тоже, должен кто-то трудиться. Наверняка она нанимала около десяти человек.
Неулыбчивая пани Ядвига никогда не вступала в споры с бойцами и помогала всем, чем могла. Она добровольно взяла на себя чрезвычайно большую заботу. Хозяйка стала готовить еду для всех постояльцев. Причём, делала это без всякого ропота три раза каждые сутки.
Пища всегда была очень свежая, вкусная и в том количестве, которое нужно для голодных людей. Блюда всем подавались, как в ресторане, на новой посуде, и каждому в отдельной тарелке. Сервировка блистала своей чистотой.
В кои-то веки, бойцы оказались под крышей прекрасного дома, а не в тесной казарме. Они были сыты, спокойны и ничем особым не заняты. Все хорошо понимали, что, три раза в день, кормить девять здоровых мужчин весьма тяжело. Да и возиться с горами посуды непростая задача.
– Когда она всё успевает? – удивлялись бойцы. Все постоянно хотели ей чем-то помочь. Предлагали ей дров нарубить для печи, почистить лук и картошку, вымыть тарелки после еды.
Хозяйка позволяла им делать чёрновую работу, но только сама всегда занималась всем остальным. Она никого не пускала в просторную кухню. Особенно перед тем, как всех приглашала поесть.
Стол находился в великолепной гостиной. Он был настолько большим, что за ним умещались все бойцы отделения. Пани Ядвига пчёлкой металась между плитой и столовой. Расторопная женщина, как официантка, быстро обслуживала голодных солдат.
