Анастасия Орлова
Всё, что необходимо для смерти
– Ты, дорогуша, наденешь под китель корсет. Прямо поверх рубашки. Что ты так удивляешься, уж такой-то атрибут женской красоты у тебя, надеюсь, имеется?
Скади кивнула.
– И то ладно. А под корсет мы с тобой спрячем вот этого малыша. – Роза извлекла из ридикюля и положила на стол дерринджер – двухзарядный пистолет размером не больше женской ладони. – Охрана не почувствует такого кроху под жёстким корсетом. Да и щупать-то тебя особо не будет, ты же женщина. Ещё два запасных патрона спрячешь в левую перчатку. Ладони они проверять не станут. Когда окажешься в камере, сними перчатку и незаметно вложи патроны ему в руку. Передай привет от бабули Розы. А потом дай знать, где спрятан пистолет. Он всё поймёт. – Скади хотела что-то возразить, но старушка остановила её строгим жестом. – Погоди! Я не закончила. Теперь нам нужно снять корсет и достать дерринджер, чтобы охранник этого не заметил, а заодно заставить его открыть решётку – это позволит сэкономить пулю и не стрелять в замок. Смекаешь, как мы это сделаем? Ну, дорогуша, подумай, как всё это можно провернуть? Охранника нельзя пугать попыткой бегства – чего доброго, начнёт палить или звать подкрепление, но всё-таки эту попытк устроить необходимо. Как это сделать? А? Ну, дорогу-у-уша! – разочарованно протянула мадам Дельгадо. – Нужно его отвлечь, замаскировать попытку побега подо что-то иное, смутить его, выкинуть что-то из ряда вон! Что-то, что заставит его отпереть дверь камеры, но не хвататься за оружие и не звать подмогу. И вот тут очень кстати будет наш корсет. Понимаешь? – Она пытливо уставилась на Скади через стол.
Придуманный план приводил мадам Дельгадо в восторг, и то, что Грин этого восторга не разделяет и не восхищается гениальностью задумки, сбивало весь настрой. Мало того, Грин, кажется, до конца так и не просекла всей затеи. Сразу видно: хорошей литературы она не читывала.
– Э-э-эх, молодёжь! – вздохнула Роза. – Всему-то вас учить надо! На-ка, – из ридикюля появилась изрядно потрёпанная маленькая книжечка, хлопнулась на стол рядом с дерринджером, – ознакомься!
«Неотразимый узник» – гласило название на её обложке.
***
Без пяти минут четыре Скади остановилась у здания тайной полиции, попыталась сделать глубокий вдох, чтобы унять бешено колотящееся сердце. Куда там! Бабуля Роза затянула её в корсет ещё утром, перед своим уходом, да так лихо, что и обычные-то вдохи давались ей с трудом, не говоря о глубоких.
– А если он не поймёт, что нужно сделать? – спросила Скади, глядя в зеркало на мадам Дельгадо, шнурующую её корсет. – Не думаю, что он читал «Неотразимого узника».
– Поймё-о-от! – протянула та. – Не все же такие наивные, как ты.
– А если у него не получится быстро расстегнуть корсет?
– Вот ты сейчас это серьёзно, деточка? – Мадам Дельгадо оторвалась от своей работы, строго глянув на Скади. – Уж что-что, а корсеты-то на красотках он расстёгивает мастерски, не сомневаюсь!
Всплывший в памяти утренний диалог вновь вогнал Грин в лёгкую краску. Выровняв, наконец, дыхание, она потянула на себя ручку входной двери тайной полиции. Внутри дежурили трое охранников, а у стола досмотра лежали четыре чёрные собаки. Скади поёжилась, увидев доберманов: наверняка с двумя из них она уже знакома.
– Подполковник Грин, – представилась она сидящему за столом охраннику, – к заключённому Винтерсбладу.
Охранник педантично сверился с записями в большом журнале, кивнул.
– Ваше высокоблагородие, положите, пожалуйста, имеющееся при вас оружие на стол.
Скади послушно выложила перед солдатом револьвер, на который он тут же нацепил бирку с её фамилией и временем визита.
– Это всё?
– Так точно, – ответила Скади.
– Прошу вас поднять руки.
Второй охранник, стоявший позади Грин, прохлопал её по кителю, обыскивая. Разумеется, у него не было никаких шансов обнаружить на ней маленький дерринджер, прижатый корсетом под её грудью.
– Порядок, – ответил он, закончив обыск.
– Пройдёмте, сэр, – сказал третий, который и будет её сопровождать.
Скади прошла по длинному коридору к дальней камере. Удачнее расположения и не придумаешь: совсем рядом – выход на служебную лестницу. Четыре этажа – и они будут на крыше. За решёткой, в полумраке камеры, угадывался человеческий силуэт, но слабого света из коридора было недостаточно, чтобы разобрать детали. И это тоже очень хорошо.
– А ну-ка встань и отойди лицом к стене, к тебе пришли! – гаркнул охранник.
Человек в углу камеры зашевелился, поднялся во весь рост.
– Руки, чтоб я видел! Ладони на стену, над головой! – Охранник повернулся к Скади и обратился к ней совсем иным тоном: – Мне придётся запереть вас с ним, ваше высокоблагородие. Но я всё время буду тут, если что.
– Можете не беспокоиться, я в безопасности, – ответила Скади.
«А вот ты – нет», – мысленно добавила она.
Лязгнул повернувшийся в замке ключ, отворилась решётка. Скади шагнула в затхлый полумрак камеры, и охранник без промедлений замкнул за ней дверь.
– Можешь опустить руки и повернуться, – бросил он Винтерсбладу.
Скади сделала пару шагов вглубь камеры, прежде чем он развернулся. Даже полумрак не сумел скрыть измождённость его лица. Он был спокоен, но это спокойствие больше походило на обречённость и вызывало страх. Ни тени привычной ухмылки, ни отблеска едких искорок в глазах. Винтерсблад смирился и принял свою судьбу. Сделал то, чего можно было ожидать от Скади, но никак не от него. И теперь покорно ждал казни. Душа Грин камнем ухнула вниз, в глазах защипало. Нет ничего страшнее, чем увидеть, как сдался тот, кто был для тебя примером силы и стойкости. Тот, чья несгибаемость всё это время не позволяла сдаться тебе.
– Пришла проститься? – тихо спросил он.
– Не шепчите! – прикрикнул из коридора охранник.
Скади сняла перчатки, незаметно зажав в ладони влажные пули, взяла Винтерсблада за руку, вложив их в его ладонь.
– Бабуля Роза передавала тебе привет. – Она обняла его, уткнувшись в пропахший табаком воротник рубахи. – Под корсетом, – едва слышно прошептала на ухо, – расстегни! – Отстранилась, рассчитывая увидеть в его глазах хотя бы отблеск надежды, но в них промелькнула лишь тень страха.
Страха за неё. Винтерсблад услышал её, но никак не отреагировал. Он не собирался бороться. Не собирался ничего делать. Предпочёл сдаться, чтобы не подвергать её жизнь опасности. Как будто у неё может быть какая-то жизнь после того, как его расстреляют! Как будто она выбрала её вместо той, другой, возможной жизни – с ним, и ему осталось лишь принять её выбор. А ведь когда-то в Тралоии так и случилось…
И тут весь её страх, всё волнение, любовь, отчаяние вдруг превратились в неистовую, добела раскалённую злость.
– Дерись! – одними губами прошипела Скади, украдкой сунув в карман кителя пули, которые он так и не взял.
Винтерсблад лишь отрицательно покачал головой, спокойно и ласково глядя ей в глаза.
– Разве тебя надежда не оставляла, Скади Грин? – сказал он довольно громко, чтобы не вызывать у охранника подозрений.
– Кто дал тебе такое право? – жёстко спросила она.
– Я сам его взял, Скади Грин, – его тон по-прежнему спокоен и даже мягок, – так будет лучше для всех.
– Да что б тебя, Винтерсблад! – со злой досадой бросила она и, обхватив его колючие, небритые щёки ладонями, поцеловала сухие губы, вложив в поцелуй всю свою надежду и отчаяние.
Полковник почти сразу же отстранился, но Скади успела почувствовать, как выдернула кирпич из основания воздвигнутой им стены обречённости.
– С ума сошла? Не ломай себе жизнь! – Голос его утратил всякое хладнокровие.
– Ты свихнулся, если думаешь, что я приму такое твоё решение!
– И что ты хочешь, Скади Грин?
– Тебя. – Голос уверенный, звенит от напряжения, как и нервы.
Винтерсбладу понадобилось несколько ударов сердца, чтобы осознать: он для неё важнее верности императору и самого императора, важнее всего. И сдаваясь, он её не спасёт. А уж если умирать, то не с опущенными руками. И Скади увидела, как в серых глазах, одна за другой, вновь загорелись знакомые искры.
– Чёрт с тобой, Грин, уговорила! – с недвусмысленной интонацией выдохнул он, решительно привлекая её к себе.
От искренней, порывистой страсти его поцелуя у Скади перехватило дыхание, и она даже на миг забыла, где находится. Из коридора донеслось нарочитое покашливание охранника. Полковник разомкнул объятия, его пальцы скользнули по латунным пуговицам кителя Грин, высвобождая их из петель.
– Вот уж не думал, что это произойдёт в таких обстоятельствах, – многозначительно усмехнулся он, подхватил Скади под бёдра и прижал спиной к стене. Она скрестила ноги на его талии, захлёбывающееся адреналином сердце хохотало в её груди
– А ты думал об этом?! – притворно возмутилась она.
– А ты – нет? – На губах мелькнула бесстыдная полуулыбка.
– Да вы издеваетесь?! – фальцетом выкрикнул охранник.
Скади откинулась назад, губы Винтерсблада коснулись её шеи, а потом, одна за другой, расстегнулись застёжки корсета. Наконец-то можно дышать! Корсет упал на пол, и стон облегчения оказался очень кстати.
– Эй, вы что удумали? Прекратите, слышите! Отпусти её!
Звякнула связка ключей, проскрежетал замок, два широких тяжёлых шага… Скади отпустила Блада, тот резко развернулся и спустил курок.
Пуля пробила грудь охранника, свалила его с ног. Ещё живой, он потянулся за своим пистолетом, но Винтерсблад опередил его, забрал револьвер. Проверил барабан – полный. Вернул дерринджер Скади.
– На служебную лестницу! – скомандовала она.
***
– Подлетаем! – крикнул Медина из-за штурвала «Мерзкой детки» – старенького тобриульского дирижабля.
За его спиной появился Асмунд, сухощавый мужчина лет сорока пяти.
– У них рядом с этим зданием вышка с пулемётчиком, – сипло сказал он, – пожалуй, есть смысл снять его оттуда раньше, чем он откроет по нам огонь.
– Не вопрос, Асус! – раздался зычный голос Розы Дельгадо из основного отсека. – Всё будет!
– Я Асмунд, мадам, – поправил тот.
– Я так и сказала, – уверенно ответила старушка, появляясь в дверях гондолы, и Медина, глянув на неё через плечо, чуть не охнул от неожиданности.
Бабуля выглядела крайне непривычно: в мужских брюках, заправленных в высокие армейские сапоги, и тельняшке покойного мужа, поверх которой под самой шеей белела нить благородного жемчуга.
– Нечего так на меня коситься, – заметила она ошарашенный взгляд внука, – я тебе в кружевах, что ли, должна на пузе за пулемётом лежать?
– Нет, бабуля, наоборот, ты удивила меня своей предусмотрительностью, – ответил Кирк, – только позволь спросить: зачем тебе бусы?
Лицо мадам Дельгадо приобрело такое выражение, будто у неё спросили, зачем ей голова.
– Кирк, мальчик мой, ты что? Леди должна сохранять изящество в любых обстоятельствах! – Бабуля гордо вздёрнула подбородок и, демонстрируя идеальную осанку, покинула гондолу, чтобы занять место за пулемётом.
– О как! – многозначительно поднял вверх указательный палец Асмунд. – Пойду-ка и я на своё место, а то, считай, прилетели.
***
Охранники, оставшиеся на входе, услышали выстрел и, когда Скади с Винтерсбладом добрались до служебной лестницы, с четырьмя доберманами появились в конце длинного коридора.
– Уходят! – заорал один из солдат, и отстегнул собак, но беглецы уже успели выскочить на лестницу.
– На крышу! – выдохнула Скади, перепрыгивая через три ступеньки.
Этажом ниже раздалось яростное скрежетание собачьих когтей о закрытую дверь, а дверь на площадке, до которой успели добежать Скади и Винтерсблад, с грохотом отворилась, и в проёме появился охранник с другого этажа.
– А ну, стоять! – крикнул он, наставив на них пистолет, и не понял, от кого из двоих схлопотал пулю, но и сам успел спустить курок.
Скади оглянулась и, не целясь, выстрелила в охранника, попав ему в голову, и тот рухнул обратно в коридор второго этажа.
– Не останавливайся! – прикрикнул Блад. – Я догоню!
Грин припустила наверх, по пути перезаряжая дерринджер. У неё два патрона, у Винтерсблада – шесть, сильно не разгуляешься.
Наверху, с улицы, раздался пулемётный стрёкот, а снизу – цокоток собачьих когтей по лестнице. Беглецы миновали следующий этаж, но на последнем, перед самым выходом на крышу, их поджидала засада. Дверь на лестницу была распахнута, и двое солдат открыли по ним огонь сверху. Винтерсблад так сильно дёрнул к стене Грин, что она едва удержалась на ногах. Осторожничать было некогда: снизу их уже настигали доберманы.
– Держись за мной! – скомандовал он и бросился вперёд, закрывая собой Скади.
Три широких прыжка под беспорядочными выстрелами солдат из укрытия. Ответный огонь прямо в дверь, брызги щепок и чей-то надсадный вой: попал! Достигнув двери на четвёртом прыжке, Винтерсблад со всей силы пнул её, свалив за ней перезаряжающего пистолет охранника, и потратил на него предпоследний патрон.
– Быстрее!
Они едва успели захлопнуть дверь на крышу прямо перед пастью нагнавшего их добермана.
– Ты как? – почти бесшумно выдохнула Скади.
– Цел, – Винтерсблад, пытаясь перевести дух, сделал ей знак лезть наверх.
По вертикальной железной лестнице, через люк они выбрались на крышу. Над ней, тарахтя старыми винтами, висела «Мерзкая детка», сбросившая им спасительный канат, до которого они не добежали всего несколько шагов: под ноги им ударила пулемётная очередь. Кто-то успел добраться до вышки и сменить за оружием погибшего солдата. В ответ застрекотал пулемёт с борта «Детки», и тот, что на вышке, успел выбить дирижаблю стёкла, прежде чем замолчал.
Из люка вырвались псы императора, а следом – и охранники. Две последние пули Грин и Винтерсблад всадили в несущихся на них собак. Солдаты открыли огонь, и Винтерсблад качнулся назад, едва не упал, выронив уже бесполезное оружие: пуля прошила ему плечо, и рубашка быстро пропитывалась кровью. Пулемёт на «Детке» хлестнул охранников очередью и переключился на доберманов, но, боясь зацепить своих, отчаянно мазал и лишь ненадолго отпугивал псов.
Винтерсблад в последний момент успел загородить Скади собой и прикрыть локтем горло: догнавшие их собаки вцепились в его предплечье. Мощные звери опрокинули Блада на Скади, смели обоих с ног, повалив на спину. Падая, Грин со всего маху ударилась затылком и потеряла сознание.
***
– Давай-давай, деточка, повалялась – и будет! – сухонькая ладошка похлопала Скади по щекам, выдёргивая её из забытья.
Она открыла глаза, приподнялась на локте, пытаясь оглядеться. В основном отсеке маленького старого дирижабля они с бабулей Розой были одни, но из-за приоткрытой в гондоле управления двери долетали приглушённые звуки. Затылок пульсировал горячей болью, в ушах шумело. Скади неуклюже поднялась на ноги, и ей пришлось схватиться за плечо мадам Дельгадо, чтобы не упасть: то ли дирижабль вильнул в сторону, то ли её занесло.
– Ну как, деточка? Жива? – участливо спросила бабуля. – Нам нужен пилот. Самый лучший и очень срочно, – она сообщила это совершенно спокойным, пусть и крайне серьёзным тоном, но что-то неуловимое в её лице заставило сердце Скади болезненно сжаться.
– Что с Мединой? – почти шёпотом спросила она, всё ещё не выпуская из своих пальцев бабулиного плеча. – Где Винтерсблад?
Роза не ответила, лишь как-то беспомощно всхлипнула и оглянулась на приоткрытую дверь. Холодный ужас прошиб Скади, и она на нетвёрдых ногах метнулась в гондолу, запнулась за порожек и едва не упала, но успела ухватиться за косяк. Первым она увидела залитый кровью пол. Подняла взгляд на незнакомого мужчину за штурвалом, и из её сведённого спазмом горла вырвался сип. Он обернулся к ней и, увидев выражение её лица, молча кивнул в сторону.
В дальнем углу гондолы на полу лежал окровавленный Медина в распахнутых кителе и рубашке. Над ним на коленях стоял Винтерсблад с простреленным плечом и наскоро замотанным, порванным собаками предплечьем, пытался остановить кровь из раны на груди Медины. Он был жив! Они оба были живы. Они все… И с губ Скади сорвался стон облегчения.
– Рано, – сосредоточенно ответил на него Винтерсблад, не отрываясь от своей работы, – у него не больше часа. Едрён кардан, – взорвался он, – одной рукой я ничего не смогу сделать! – Его раненая правая рука была неподвижно прижата к боку. – Плечо ещё полбеды, но из-за этих тварей я не чувствую пальцев! Нужно попасть в Броадор.
– Нас изрешетят раньше, потому что нам нечем им ответить, – вмешался пилот.
Скади посмотрела в окно: «Мерзкая детка» была уже очень далеко от Сотлистона, но с двух бортов её настигали два транспортника. До того, как они возьмут «Детку» в тиски и откроют огонь – минуты три, может, четыре. Ситуация не из простых.
– Прошу вас принять управление, ваше высокоблагородие, – обратился он к Скади. – Я не смогу вывести отсюда эту развалюху. Сотворите чудо, если вы на самом деле такой блестящий пилот, как я слышал.
Скади на секунду закрыла глаза и глубоко, медленно вдохнула. А потом выпрямила спину, положила ладони на гладкий штурвал. Впервые она касалась его без перчаток. И дирижабль словно ответил ей: она вдруг почувствовала работу двигателя, винтов, стабилизаторов, всех механизмов и шестерёнок. Потрёпанная «Детка» кряхтела и охала, но с готовностью отозвалась на мысленный призыв своего нового пилота, и Грин поняла: сработаются.
«Никакая ты не развалюха, верно, «Детка»? – обратилась к ней Скади. – Ты похожа на мою «Литу», а с ней мы утёрли нос не одному десятку транспортников. И эти нас не возьмут, правда, «Детка»? Дирижабль под ногами Грин отозвался азартным мурчанием, и его дрожь предвкушения передалась и ей тоже. Он всё сделает. Не подведёт. А она подскажет. Они справятся. Вместе.
– У нас есть водный балласт? – обратилась Скади к пилоту, но, ещё не договорив, уже знала: есть. Чувствовала его, как мог бы чувствовать сам дирижабль, будь он живым.
– Так точно, полный, – ответил тот.
– Тогда будьте готовы сбросить его весь по моей команде. И держитесь крепче! – сказала Грин уверенным командирским тоном. – Всё будет хорошо, мадам Дельгадо. Мы успеем.
«Я знаю один фокус, „Детка“. Как раз для подобных случаев. Мы подпустим их поближе и ускользнём вверх в самый последний момент. Они не успеют отменить огоньи расстреляют друг друга, – подумала она и усмехнулась собственным мыслям. – Мы справимся. Вместе».
Эпилог
– Винтерсбла-а-ад!!! – переполненный негодованием вопль прорезал прозрачную тишину раннего сентябрьского утра, разлетелся по сладко дремавшим под первыми лучами прохладного солнца броадорским горам. – Кар-р-рамба, Блад! – раздалось уже чуть тише, но не менее возмущённо.
Скади спросонья резко села в постели, но Винтерсблад, не открывая глаз, притянул её обратно к себе, крепко запер в кольцо иссечённых шрамами рук: не ускользнёшь.
– Тебя зовут, между прочим! – улыбнулась Скади, прижавшись лбом к его щеке, вдохнув тёплый, пряный запах.
– Это Медина, – всё так же, в полусне, лениво ответил Винтерсблад. – Видимо, обнаружил транспортник, который мы угнали вчера ночью.
– И что с ним? С транспортником? – Грин подняла голову и с неподдельным любопытством воззрилась на Блада.
Он приоткрыл один глаз, оценил ситуацию, понял: не отстанет. Притворно вздохнул, расставаясь с самыми приятными минутами рассветного сна. Кончики его пальцев ласково скользнули по обнажённой спине Скади, от талии до шеи, и зарылись в её растрёпанные золотистые волосы.
– Ну вы же отказались придумывать ему имя, – пробормотал он всё ещё сиплым со сна голосом, – перепоручили мне.
– И как ты его назвал?
– Я уступил эту привилегию мадам Дельгадо… Так что теперь будем летать на «Неотразимом узнике».
– О-о-о! – Скади со смехом уткнулась в его плечо. – Бедный Кирк!
– Не-а, – протянул Блад, и по его губам пробежала знакомая ухмылка, – она могла назвать его «Нефритовым жезлом». Вот тогда бедным был бы не только Кирк.
Дорогой читатель!
Если тебе понравилась эта история, жду тебя на страницах второй части: «Блад: Глубина неба».
С уважением и любовью,
автор.
