Евгений Александрович Жиляев
Нагна
И когда шли, в сердце каждого человека росла радость и чувство скорого свидания с Макаром….
Вот и сказочке конец!»
– Ну как, понятна тебе, Андрейка, мораль? – хитро улыбаясь, спросил Жур – наш князь сначала людей изнутри поменял, а уж потом им самим понравилось жить по новым законам. Я вот, очень доволен, что на старости лет довелось пожить хорошо, хоть и нет со мной моей Миланушки – Жур глубоко вздохнул.
Андрей посмотрел на него, когда тот о старости говорил, и подумал «не похож он на старика, мужчина еще в силе, только подтачивает его одиночество».
– Жур, а дети у тебя есть?
– Нет, как-то не получилось – ушел он от ответа, а Андрей не стал дальше эту тему развивать.
Некоторое время сидели молча, каждый погрузился в свои мысли. Андрей снова вспоминал, улыбаясь, свою жизнь в долине и радость общения с Ярославой и Радочкой. Воскрешал в памяти все встречи, со всеми деталями и подробностями. От живости представляемых картин перед глазами, его так потянуло обратно, что если бы не Жур, то никакая сила не удержала бы Андрея от намерения вернуться уже сейчас.
– Ты прям орел на вершине скалы над обрывом, готов сорваться в полет – засмеялся Жур, – куда, если не секрет, тебя тянет, а?
– Женщина любимая там с дочкой – указал Андрей рукой за лес.
– Так почему не вместе, причины стало быть есть на это веские? – спросил Жур с готовым ответом.
– Да, были…
– Значит, терпи, хлопец, вчера ты мне был утешителем, сегодня я тебе – и похлопал отечески по плечу.
Андрей почувствовал искреннее участие этого человека, с которым он знаком всего сутки. Как мало иногда нужно времени, чтобы нити дружбы и взаимопомощи сплели прочную и красивую ткань новых отношений между людьми, если в душе сохраняется настоящая доброта.
– Андрейка, – желая отвлечь гостя от его дум, заговорил Жур – сегодня выдался на редкость жаркий день, я и не припомню такого пекла. Не ты ли принес этот жар в своем сердце сюда, чтобы погреть мои немолодые косточки?
– А, что, может и я? Тебе, видно, одного солнца для продолжения жизни мало – парировал Андрей, и оба засмеялись.
– Похоже, стало прохладнее, пора и делами заняться – Жур встал, Андрей тоже, и вместе вышли из дома.
Обеденный зной действительно спадал, дышать становилось легче, и оба взялись споро за хозяйственные работы. Вечером после ужина, они снова сидели на крылечке и смотрели на закат, наблюдали как постепенно темнело небо, на котором зажигались звезды.
– Когда поживешь, то понимаешь, какая красота тебя окружает, – заговорил Жур – раньше, в молодости, жил желаниями, хотел все попробовать, только бедность особо разгуляться не дала. Потом женитьба. Трудился не покладая рук со своей Миланушкой, чтобы было у нас как у всех. Первое время трудно приходилось, да и потом не легче. Однако, жили мы с ней душа в душу, оттого и тяготы непосильными не казались, все вместе переносили и всем делились. Бывало, уйдет из дома по заботам разным, а я уже тоскую, хоть без дела не сидел, а вернется, так на сердце светлее и легче становилось. Летом в поле с мужиками пойдешь, косишь, а мыслями дома, с женой ненаглядной. В полдень она всегда приходила, обед приносила, так я ей сначала руки целовал, а потом за еду принимался и пока не поем, не уходила. Эх, Андрейка, а как она пела! – воспоминания и зелье вконец растрогали Жура, у которого на глазах появились слезы.
– Ты опять, извини, меня за мою болтовню. Жаль, не довелось тебе ее послушать.
– А может, ты мне споешь эти песни, или одну какую? – попросил Андрей.
Тут Жур повернулся к Андрею всем корпусом, посмотрел прямо в глаза, хмель словно испарился.
– А почему бы и нет, давно этого не делал. Для Миланушки и тебя спою.
Он сел поудобнее, собрался и запел…
Песня была о радости любви, о ее всепобеждающей силе, о свободе. Андрей слушал и очень четко представлял себе исполнение именно этой песни женой Жура. Он словно улетел ввысь, туда, в бесконечный космос, в эти просторы, наполненные светом звезд и планет. Душа развернулась подобно гигантскому парусу, подставив себя урагану чувств и эмоций. Андрей парил, не замечая, что певец давно окончил песню. Когда его сознание вернулось обратно на землю, на крылечко, Жур сидел молча рядом, лицо его сияло, оно было одухотворено исполнением, как будто не один он пел, но вдвоем, к нему присоединилась его жена, ненаглядная Миланушка. Вокруг установилась тишина, точно пространство тоже было потрясено от дуэта двух слившихся в единое целое сердец.
Никто не хотел нарушать безмолвие…
Ранним утром Жур разбудил Андрея и предложил ему остаться или поехать с ним до ближайшего посада, там он хочет продать мед и кое-что закупить из инструментов. Андрей согласился его сопровождать, тем более ему давно нетерпелось посмотреть местную жизнь, которую расхваливал хозяин дома.
Телега была запряжена крепкой сытой кобылой, Андрей запрыгнул на повозку, и они тронулись. Спускались под горочку от дома к реке, при приближении к которой повеяло прохладой, на траве блестела роса. Ехать было одно удовольствие. Солнце начинало пригревать и чем ближе к обеду, тем сильнее, по дороге стоял сладкий пьянящий аромат луговых цветов.
Затем их путь пролегал через обширный лесной массив, после жары въехать в царство теней было истинным наслаждением. Жур остановил кобылу.
– Здесь есть родник, очень древний, его почитают старожилы, он лечит многие болезни. Пойдем, Андрейка, покажу его, захочешь, можешь искупаться в нем.
– Покажи. И часто его посещают?
– По разному бывает, иногда яблоку негде упасть, но сейчас как-то мало стали приезжать, не знаю почему.
Они вышли на освещенную солнцем полянку.
– Там, в тени, устроена купель, вода холоднющая, а родник за ней – показал на деревянное строение Жур.
Андрей, когда шел по поляне, почувствовал притягательность и таинственность этого места, здесь было уютно и появлялось внутреннее чувство комфорта и какой-то защищенности. Они подошли к деревянной купели с навесом, из которой вытекал тонкий ручеек и, извиваясь, уходил в лес. Его тихое журчание ласкало слух. Жур предложил испить воды и подал деревянную кружку, наполненную до краев, она была очень холодная. Андрей маленькими глотками ее пил, и по телу разливалась бодрость.
– Теперь можешь искупаться.
– Пожалуй, пойду, – согласился Андрей, разделся и пошел в купель, в которой имелись широкие деревянные порожки, уходящие под воду. Встав на одну, сразу почувствовал, что вода ледяная, постоял, пока тело привыкнет к холоду, и начал спускаться. Возникло ощущение, как будто потревоженный дух поднимается от самых стоп к голове по мере погружения. Дыхание стало прерывистым, ступив на дно, Андрей, набрав полную грудь воздуха, нырнул с головой, повторив так три раза, после чего вышел из купели и сел на скамеечке, открытой для солнечных лучей. Тело горело, и в нем появилась необыкновенная легкость, глаза искрились, и настроение, без того хорошее, стало еще лучше.
– Спасибо, Жур, за родник.
– Это ему спасибо надо говорить, собирает всю силу леса и передает ее человеку, а хворь и всякие недуги забирает.
– Скажи, а во что вы верите – неожиданно спросил Андрей.
– В сердце – лукаво поглядев на него, ответил Жур, – оно все знает, оно есть человек, и оно же есть мир! Человек сердце закрыл, значит, стал жить не своим умом, и до беды тогда недалеко. Хорошо, если только себе навредит, хуже, когда вокруг начинают страдать. Такую заразу сложно вывести. Вот, возьми князя Радоша, одно горе сеет, все разрушает, там даже урожаи собирают с полей все меньше. А почему? А потому, что земля все чувствует, и не хочет эту нечисть терпеть, кормить ее. Я иногда задумываюсь, как у нас будет, если с князем Глебом что случится.
– А что с ним может случится? Старый он?
– Нет, не старый, но и не молодой, все люди и живем по законам природы. Я пожил и знаю, как трудно жить с открытым сердцем, хоть и много оно вмещает, да порой зло превышает ее границы, и уходит человек раньше срока – с грустью в голосе говорил Жур, – а князь из таких людей.
– А рядом с ним нет достойных людей?
– Имеются, конечно, как же без них. Только они планеты, а он солнце, я так разумею, видел их. Был у князя Глеба друг и соратник надежный, князь Борейко, большого сердца человек. Вот замена! Да беда в том, что погиб на границе, не уберегла его дружина, попали в засаду, когда с княжеского Совета возвращались. На нем опять против князя Радоша выступил, все козни того непременно пресекал. Ненавидел князь Радош его люто за это. И не раз люди слышали о мести. Поэтому говорят у нас в народе, что он в смерти князя Борейко повинен, даже слух есть, будто видели его там. А еще я тебе, Андрейка, скажу, боится князь Радош нашего князя, потому и не идет на него войной, хотя с другими князьями уже успел поцапаться.
– Войско что ли у вас большое?
– Не могу сказать, – пожал плечами Жур, – я не воевода, но хлопцы там добрые! Меч и копье держать умеют и в бою не робеют, не раз доказывали свою храбрость на поле брани, когда врагов больше было. Потому и не задевают, наверно, нас, что в честном поединке мы сильней окажемся. Да и люди у нас славные, какой набат, все готовы под копье стать. А еще есть у нас воевода знатный, князь Брко, хитрющий лис, сыщется ли ему равный в науке ратной, я не знаю. Я смотрю, Андрейка, обсох ты, одевайся, в дороге поговорим.
Когда снова оказались в телеге, беседа продолжилась.
– Жур, слушаю тебя, все у вас хорошо – улыбнулся Андрей.
– Все да не все! – назидательно ответил Жур, – Княжество наше само по себе большое было, теперь вот пришлых много стало. Люди разные живут, кто с чубом, кто без, кто в рубахе красной с пояском, кто еще как, да все по– разному разумеют, не всегда сердце слушают, отсюда и нетерпимость, злость, иная скверность проявляется. Возьмет она в человеке власть, вот и корень всех бед. Бывает и поругаются крепко и подерутся, но если какая напасть общая случится, то распри забываются, плечом к плечу в строй становятся. Не всегда так ведут себя пришлые, не все перенимают нашу жизнь, ее порядки. Бывает, обособятся от нас и живут по своему укладу, к ним из местных никто не лезет, но и свои порядки им устанавливать у себя не дают. Как говорится, будьте как дома, но не забывайте, что вы в гостях.
– Что, и остроги есть?
– Как же без них? Буянов и смутьянов куда девать? Почему люди должны терпеть их проказы, да и от детей подальше, незачем им плохому учиться. А там, в острогах, уму разуму их учат, втолковывают все понятно.
– Бьют что ли?
– Зачем? Работают они там от зари до заката, а будут отлынивать, еда мимо рта пройдет. Кто в них гостем побывал, больше туда не стремится. Так-то, хлопец, Андрейка.
– А поборы часто у вас бывают?
– Да нет их вообще!
– Как это так? – сильно удивился Андрей, даже рукой за плечо Жура тронул, от которого не ускользнуло такое любопытство. Он сделал паузу, хитро поглядывая на молодого человека.
– А вот так! – и стал смеяться, явно наслаждаясь растерянностью Андрея.
– Князевы слуги покупают у людей то, что им надо, а потом перепродают иноземным купцам. Нам, простым крестьянам, запрещено с ними торг вести.
– И хорошую цену дают?
– Не жалуемся, никогда не обижали как такой порядок завели.
– А если странник захочет вещь приобрести, тогда что?
– Понравится какая вещь, то можно и продать, купец-то он сразу виден, это как на воре и шапка горит.
– Да ты, Андрейка, не подумай, что все везде гладко выходит, везде люди, а, значит, и личная корысть бывает, так что не без шероховатостей живем – подытожил Жур, – много у нас и несправедливостей, и обмана, воры, да бандиты свои тоже имеются.
– А с ними-то что делают, тоже в острог на перевоспитание?
– Эх, Андрейка, иных только могила и исправляет!
– Не понял
– Да казнят их на площадях, указ зачитают, прегрешения перечислят и голова долой! Потом на костре сожгут и прах развеют, вот и нет человека, в следующей жизни путь свой продолжит.
– Постой, Жур, ты хочешь сказать, что человек не одну жизнь живет?
– А то, как же? Еще издавна наши предки знали, что человек начал свой путь с Великого острова и несет свой дух через многие жизни, закаляет его. Вот как меч, который кузнец долго кует, подвергает его жару и холоду и своему молоту. И выходит потом настоящее оружие, пригодное для использования. Так и дух человека, пройдя испытания, возвращается на Великий остров, парящий в Небесах. Только не все до него обратно доходят, иногда ходят кругами, рождаются из жизни в жизнь, а подняться не могут. Как с мечом, иногда совсем не выходит нужная крепость, так на переплавку идет, пока нужные качества и свойства не приобретет. Так и дух человека, за многие жизни качества нужные приобретает, а потом они шлифуются, полируются до блеска.
– А что за качества-то?
– Они все в сердце человека сокрыты, откроешь сердце и увидишь их! И еще по совести надо жить и так поступать, словно в другом человеке себя видишь!
– Да ты, Жур, большой философ!
– Андрейка, поживешь с мое, на людей посмотришь и таким же станешь! – со смехом сказал Жур, – а вообще мудрость и знание наши предки копили, и не следует их опыт забывать, а надо добавлять в общую копилку.
Вдалеке показались дома и крепость на возвышенности.
– Ну, вот и Вендский посад показался, сейчас многое увидишь – и, прикрикнув на лошадь, они ускорились.
Андрею сразу бросилось в глаза, когда миновали первые избы, так это их массивность, большие, украшенные резьбой или росписями, заборчики около них все ровные, и ни одного пошатнувшегося, завалившегося. Люди красочно и ярко одеты, смотрят смело, голоса зычные и звонкие.
– Сегодня ярмарка, вот все оделись по-праздничному и идут на площадь на других посмотреть, да себя показать, товар какой купить, свой продать.
– Да, Жур, у князя Радоша я такого не видел, много там бедных, а богатые довольны этим, разница между ними еще больше утверждает их власть.
– И у нас богатеи имеются, да еще какие! Да и в лохмотьях откровенных никто не ходит.
Чем ближе к каменной крепости подъезжали, расположенной в центре посада, тем больше становилось людей, их поток увеличивался и уплотнялся. Андрей замечал и гостей большим числом, идут, по сторонам смотрят, все им интересно. Но здесь было на что посмотреть. Ни одного строения похожего, каждый чем-нибудь да отличался, причем именно своей индивидуальностью. Въехали в крепость, здесь уже было не протолкнуться, везде телеги, повозки, торговцы, покупатели, просто глазеющие на столпотворение и обилие выложенных на прилавках товаров.
– Сегодня как никогда народу! – даже присвистнул Жур, оглядываясь кругом, удивляясь на многолюдье и вытирая лоб рукой.
– А с чем это связано?
– Сам в толк не возьму – ответил Жур, – но надо к лавкам пройти и придется бочки меда вручную туда перетаскать.
– Нужна помощь? – спросил здоровенный детина таким басом, что Андрей даже присел от неожиданности раздавшегося над ухом голоса.
– Нет, сынок, спасибо, мы сами – ответил Жур, и малый исчез также внезапно, как и появился.
– Вот такие хлопцы у нас в дружине! Один их вид на супротивников страх наводит – Жур засмеялся – ты, тоже хлопец крепкий, а все же напору его поддался.
– Да я людей таких размеров вблизи и не видел – оправдывался Андрей, тоже смеясь. Ему здесь все пришлось по душе, предпочтения большим размерам, прочности, надежности, и в тоже время, простоте, в добавление ко всему изящество и тонкость делали это место уникальным из всех, которые посещал Андрей, не считая общины. Выделяясь на фоне остальных своей самобытностью, красочностью, яркостью, бесшабашностью. Удаль молодцов, степенность и достоинство людей пожилых и средних лет, смелость, дерзость незамужних девиц. Везде слышался смех, шутки, кое-где разговоры на повышенных тонах, но в целом царила праздничная атмосфера свободных людей. Андрей видел воинов в доспехах, что следили за порядком, на их лицах читалось полное увлечение всем происходящим, они задевали девушек и получали веселые ответы, отчего дружный хохот взрывал пространство, становясь центром всеобщего внимания, особенно если завязывалась словесная дуэль между острыми на язык людьми.
– Любава, принеси водицы испить богатырю.
– Донесешь, напою!
– Это я мигом!
– Уже опоздал, миг ушел, а мои ноженьки еще на земле стоят.
– Так у меня миг поболее твоего будет.
– Ну, тогда водица со ртом разминется! – и, повернувшись спиной, пошла от воина в сторону. Тот быстро снимает шлем и передает своему другу, а сам, стремительно и незаметно подкравшись к девушке, поднимает ее высоко на руки. И получает за свой поступок звонкую пощечину, отчего одна половина лица становится пунцовой.
– Сила молодца на силу девицы – сказала, заливаясь, Любава.
Вокруг стояла стена смеха, некоторые держались за бока и старались удержаться, но не получалось, их вид только раззадоривал остальных.
Андрей часто становился свидетелем таких неподражаемых непередаваемых «перепалок», от которых у него уже болел живот. Жур тоже любил не только послушать, но и поучаствовать в таких импровизированных представлениях, и Андрею становилось вдвойне смешней, когда «старик» начинал «жечь». Было видно, что личность его знакома в этой округе, пользовалась уважением за мудрость и веселый нрав. Но все развлечения настали после того, как они продали мед. Произошло это очень быстро. Когда Жур думал, как лучше пронести бочки к нужной лавке, к ним подошел человек с виду похожий на купца и предложил продать ему весь товар целиком. Жур согласился, получил расчет, и бочки меда в мгновение ока покинули телегу.
– Вот и славно – потирая руки, проговорил Жур – получилось даже лучше, чем ожидал. Я тебе говорил, Андрейка, что слуги князевы не обижают простых людей, дают хорошую цену, как и сейчас. А теперь, пойдем к кузнечным лавкам, мне надо кое-что посмотреть.
Андрей шел вслед за Журом и смотрел во все стороны, который после кузнечных лавок повел его в другое место. Там Андрей увидел танцы, послушал песни, посмотрел на поединки между молодыми людьми, что бились «на кулаках», с оружием, но серьезного вреда друг другу не наносили, относились с взаимным уважением.
– А не хочешь ли сам попробовать, показать свою силушку, Андрейка? – подмигнул и лукаво посмотрел на Андрея его провожатый.
Андрей действительно захотел поучаствовать в таком состязании.
– А почему бы и нет?
– Добре, хлопец! – с одобрением сказал Жур.
Когда место освободилось, Андрей вышел первым, раздевшись до пояса. Его появление вызвало большой интерес, и без того недостатка в зрителях не наблюдалось, а тут значительно прибавилось, отчего можно было услышать: не напирай, говорю!, куда лезешь, и прочие подобные реплики. Только странное дело, желающих выступить против него не находилось, крепкие парни переминались с ноги на ногу, но не решались почему-то бросить ему вызов. Андрей стоял посередине «ринга» и улыбался, приглашая войти. Никто не шел! Наблюдающие впервые такую необычную картину зрители были сбиты с толку, на лицах появилось недоумение. На помост поднялся Жур.
– Ну что, желающих нет удалецкой ловкостью и силой померится с этим хлопцем? – громко, обращаясь в толпу, проговорил он, – считаю до десяти и объявляю победителя!
– Раз…(сделал паузу), два… – сложилось ощущение, что люди ждали с нетерпением окончания счета – три…четыре…неужто нет смельчаков? – лукаво спросил Жур, но таковые не объявлялись – пять…шесть…вот так диво, первый раз такое!…семь…восемь…девять…десять! Все! За неимением поединщика победителем турнира становится Андрейка! Такого подобного воина еще поискать надо – победил не сражаясь!
Зрители восторженно согласились и на пол помоста полетели монеты разного достоинства. Андрей стал собирать их, а Жур ему помогал. В толпе слышались одобрительные возгласы: «Ай-да, парень! хорош! настоящий воин!..» А девушки и женщины смотрели на Андрея, желая, чтобы он обратил на них свое внимание. Видя такое отношение к себе, он подмигивал им в ответ и улыбался. Некоторые представительницы прекрасного пола краснели и опускали головку.
– Теперь, хлопец, тебе надолго хватит, целое богатство тебе свалилось нежданно-негаданно – и засмеялся, искренне радуясь успеху молодого человека.
– Жур, мне столько не надо, возьми себе столько, сколько хочешь.
– Нет, Андрейка, благодарю! Зачем мне старику? Оставь себе, у меня все есть и большего не надо. А вот если ты не против, заглянем в харчевню, посидим-поедим, по кружке пива пропустим.
– Пойдем, нам есть что отпраздновать и на что! – потрясая тугим мешочком, который одолжил Жур, наполненный монетами, согласился Андрей.
В харчевне их приняли радушно, узнав в спутнике Жура «непобедимого» парня. Им предоставили отдельный стол, посетители которого с радостью его уступили, потом, правда, быстро вернулись, обступив двух спутников, и началось совместное гуляние всех присутствующих. К Андрею подходили и хлопали одобрительно по плечу, говоря «Удивил!» или «Богатырь!» или иначе, но всеобщее уважение он явно заслужил. Праздник был в полном разгаре, когда во время исполнения очередной застольной песни, в зал тихо и неприметно зашел человек в плаще, он, не привлекая внимания, по стеночке прошел к колонне и стал за нее, имея прекрасный обзор всего помещения, освещенного большим количеством горящих свечей. Этот же пришедший оказался в тени, свет не сильно доходил туда. Андрей, раскрасневшийся от выпитого пива, от духоты, от возбуждения, сидел со всеми и горланил песни, положив руки на плечи соседей. Жур вскочил со своего места.
– А ну, откройте настежь окна, душно! И освободите середину – танцевать хочу! – уже далеко нетрезвым голосом приказал Жур.
Его команду быстро исполнили, в распахнутые окна хлынул поток свежего вечернего воздуха, а с центра помещения убрали столы, задвинув их по сторонам.
– Давай, Жур, покажи молодым как танцевать надо – сказал кто-то, подзадоривая танцора.
– Смотри, хлопцы! Эх… – и пустился в пляс, приседая и кружась, потом высоко подпрыгивая. В зале стали аплодировать и свистеть, что еще больше подзадоривало пьяных людей.
Андрей смотрел на выступление Жура и удивлялся его прыгучести, трудно было поверить в его возраст. Вдруг он резко остановился, зашатался, схватился за сердце и упал. Все произошло так внезапно, что никто сначала ничего не понял. Андрей первый, будучи наименее под хмелем, выскочил из-за стола и бросился к лежащему телу.
– Помогите мне вынести его на свежий воздух, быстро! – крикнул Андрей.
Несколько человек, нетвердо, правда, стоящих на ногах, быстро пришли на помощь, подняв Жура за руки и ноги, аккуратно поддерживая тело и голову, вынесли из харчевни. Найдя подходящее место, положили на траву. Все, кто был внутри, трезвели и выходили на улицу, обступив лежащего друга и Андрея плотным кольцом. Расталкивая собравшихся людей, в центр пробирался человек в плаще, и посмотрев на Жура, сказал: «Везем ко мне – и громко крикнул, – карету!» Через минуту застучали подковы, и к харчевне подкатила богато украшенная карета, запряженная двойкой великолепных коней. Все почтительно расступились, пока слуги поднимали тело и бережно несли его.
– Поедешь со мной – приказал неизвестный человек Андрею, – его нужно показать моему лекарю.
Спустя некоторое время они въехали во двор, окруженный массивной стеной, ворота за ними закрылись. Слуги действовали расторопно, не дожидаясь повторных команд. Жура отнесли на второй этаж, а хозяин дома задержал Андрея внизу, сказав не беспокоится.
– Видно, сердце не выдержало нагрузки, такое-то веселье устроить! Ну-да ничего, мужик крепкий, выдюжит – говорил незнакомец. Потом прошел к вешалке и снял плащ, под ним оказались дорогие доспехи.
– Давай представимся! Князь Брко – воевода! А ты, значит, Андрейка! Мне повезло сегодня, не хотел ехать сюда, да дела заставили. Не зря, получается такой крюк сделал. Да ты, не стой, присаживайся – говорил хозяин.
«Так вот он какой – этот хитрющий лис, князь Брко!» – думал про себя Андрей. Перед ним стоял уже далеко не молодой человек, хотя походка оставалась пружинистой, голос сильным, а тело крепким, закаленным многими сражениями, походами. Лицо волевое, а глаза живые, в них отражался глубокий и проницательный ум. «Везет мне на таких людей, сначала Жур, теперь вот воевода» продолжал думать Андрей, поглядывая на князя.
– Поразил ты меня, парень! За всю свою жизнь не видел я, чтобы здесь, да и вообще где-нибудь, отказались от поединка с человеком, совсем не имеющим никакого преимущества во внешнем виде. Ты не гигант, не свиреп, про достоинства, как бойца, никто не знает, чтобы вот так, уклониться от схватки с тобой. Странно! Может, ты сам мне скажешь, каким образом это получилось? – и внимательно посмотрел в лицо Андрея.
– Не знаю, Жур предложил померяться силами с местными поединщиками, я согласился.
– Верю твоим словам! Сразу понял, парень ты честный и открытый. Я решил тебя князю Глебу показать, завтра к нему поедем.
Тут спустился лекарь и доложил, что больной в порядке, ему нужен отдых и покой несколько дней.
– Хорошо, пусть находится под твоим присмотром – обращаясь к врачу, сказал князь Брко – когда будет здоров, он сможет уйти домой.
Лекарь кивнул головой в знак согласия и ушел.
– Князь Брко – обратился Андрей к воеводе – у Жура кобыла есть, она около харчевни, как с ней быть?
– Не беспокойся, Андрей! – и кого-то позвал, в комнату вошел молодой красивый воин – Ольбег – обратился он к нему – около харчевни стоит кобыла с телегой, приведи ее и поставь в мою конюшню, накорми и присмотри за ней, когда хозяин ее поправится, выдай.
Получив инструкцию, Ольбег бесшумно вышел. Очевидно, слуги у князя были отменные, вышколенные и понимали приказания без дополнительных пояснений, хотя их, в общем-то, и не требовалось.
– А сейчас отдыхать, по дороге поговорим с тобой. Зарина проводит тебя до твоей опочивальни. Спокойной ночи! – и вышел.
Оставшись один в большой комнате, как холле, Андрей бегло осмотрел убранство, дорогое и удобное. На большее времени не хватило, появилась девушка с длинной косой и тихим нежным голоском.
– Следуйте за мной – проговорила-пропела девушка. Андрей пошел за ней, поднялся по широкой лестнице на второй этаж и попал в просторную комнату, где стояла широкая кровать к стене, а сбоку умывальник, висело чистое полотенце, – это ваша комната. А сейчас пойдемте в купальню.
«Ну и обращение» – с улыбкой, про себя подумал Андрей.
Купальня оказалась тоже просторной, висели ковшики, веники и другие банные принадлежности, стояла огромная бочка, рядом с ней поменьше, с холодной и горячей водой, вдоль стены стояла широкая скамья, на которой можно было удобно лежать, заметил нечто похожее на большой кусок мыла. Отдельно лежало чистое белье.
– Вам помочь помыться? – спросила Зарина очень спокойно.
– Нет, не надо, я справлюсь – быстро ответил, смутившись, Андрей.
– Тогда свое белье оставьте здесь, а новое оденьте. Я его постираю и вам завтра принесу. Когда закончите купание, дерните за этот шнурок, чтобы меня вызвать – все объяснив, девушка вышла и закрыла за собой дверь.
Андрей с удовольствием принялся мыться, лил на себя воду, терся и снова обливался. Вода была очень мягкая и ароматная, от нее все тело начинало дышать и расслабляться.
После купания Андрей лег на лавку и лежал, закрыв глаза, чувствуя легкость. А потом встал, оделся и дернул за шнурок. Через минуту вошла Зарина.
– Я все, Зарина. Спасибо тебе большое!
– Это князю спасибо, он велел для вас все подготовить.
– Тогда благодарю за то, что так все хорошо исполнила.
От таких слов девушка покраснела и опустила голову. Андрей не первый раз видел подобную реакцию, но каждый раз поражался внутренней чистоте людей, сохранивших цельность и неприкосновенность своей души.
– Пойдемте, я сопровожу вас до вашей опочивальни.
– Идем.
Когда вошел в комнату, то увидел на столе кувшин и кружку.
– Там квас, на целебных травах – пояснила Зарина, заметив, что Андрей вопросительно посмотрел на них, – Если вам ничего больше не надо, я пойду. Желаю вам спокойной ночи!
– И тебе тоже спокойной ночи, Зарина и еще раз большое спасибо!
Девушка уже шла к выходу, когда остановилась, обернулась и, волнуясь, спросила.
– Это же вы были на помосте, когда ни у кого не хватило смелости бросить вам вызов?
– Я! А ты откуда знаешь?
– Так молва людская и через стены слух пронесет – ответила девушка, глядя себе под ноги, – говорят, вы великий воин, но скрываете это. Иначе князь Брко не привел бы вас к себе домой и стольким вниманием бы не одарил! Простите меня за мое любопытство! – и, повернувшись в сторону двери, видно, нехотя, но пошла.
– Зарина, может у тебя еще какой вопрос ко мне есть, так ты спрашивай, не стесняйся, буду тебе отвечать – подойдя к девушке поближе, предложил Андрей.
Девушка снова покраснела и заволновалась, но, взглянув в глаза Андрея, которые подбадривали и светились, и, видя его теплую улыбку, собралась и спросила:
– А у вас жена есть, семья?
– Есть Зарина, но они далеко, и я к ним теперь иду, хоть и дальней дорогой.
От Андрея не ускользнуло удовлетворение от ответа, теперь она будет знать, что у «великого воина» все честь по чести, имеется семья, а, значит, по ее мнению, в этом мире все правильно. Теперь Зарина улыбнулась, повторив пожелание доброй ночи, и ушла. «Замечательная девушка, точно достанется достойному ее человеку» – с твердой уверенностью в ее удачной судьбе подумал Андрей. Потом подошел к столу и налил себе из кувшина квас, приятный запах трав и хлеба разлился по комнате. Он стоял и вдыхал его, потом начал пить, наслаждаясь неповторимым вкусом этого напитка, который ни с чем нельзя спутать и ничем заменить. Только широкая открытая народная душа могла создать такой нектар, будоражащий и пробуждающий чувства. Андрей осушил весь кувшин и только после этого лег. Сон пришел быстро и унес его туда, куда стремится его сердце. Он гулял с Ярославой и Радой по бескрайним полям, пересекал реки, плавал с ними в лодке на озерах, слушал их голоса и смех…
В дверь тихо постучали, Андрей не сразу услышал, и стук повторился.
– Да, кто там? – еще не до конца проснувшись, спросил Андрей.
– Это я, Зарина! Князь просил вас разбудить и начать собираться в дорогу.
– Хорошо, Зарина, передай князю, что я скоро буду готов и спущусь.
Андрей услышал ее шаги, удаляющиеся от двери к лестнице. Встал, умылся, оделся, и после завершения утреннего туалета спустился вниз.
Князь Брко сидел за столом, рядом с ним сидел молодой воин Ольбег, знакомый Андрею по вчерашним приказаниям воеводы, и еще один, который был не известен.
– Доброе утро, Андрей! – поприветствовал его князь, он был сосредоточен и погружен в себя, – Ольбега ты знаешь, а это – он указал на третьего спутника – мой телохранитель Волх. Садись, поешь, и тронемся в путь.
