Евгений Александрович Жиляев
Нагна
– Ярослава, скажи, я видел уже много детей за один день, которые выделяются на фоне остальных не из общины, та же Рада, например, они вырастают и уходят, как им приходится дальше?
– Андрей, – с печалью в голосе проговорила Ярослава – ты сам можешь ответить на свой вопрос, – потом, немного помолчав – Многим приходится очень трудно, хотя есть радостные исключения, некоторые даже стали князьями, там народ их благотворит. Ты непременно должен познакомиться с одним из таких наших воспитанников.
Все время разговора Андрея с Ярославой, Рада наблюдала за ними, как только они закончили и обратили на нее внимание, тут же прибежала и защебетала. Втроем они пошли домой.
Так Андрей провел свой первый день в общине.
Последующие дни также были насыщены, Андрей вникал во все дела, которые велись здесь, знакомился со школой, присутствовал на занятиях, общался с учениками, работал в саду, помогал на огороде и учил тому детей, что знал и умел сам. Время для него протекало незаметно. Но всегда обособленно от дневных забот стояло время, проводимое с Ярославой и Радой. Здесь полет его чувств обретал дополнительный стимул, поднимающий их на максимальную высоту.
Жизнь с открытым сердцем, общение, не окрашенное двусмысленностями, свобода изменили Андрея. Он дышал полной грудью и с нетерпением ждал нового дня, новых открывающихся возможностей, но чем больше счастливых и радостных впечатлений проникало в сознание Андрея, тем больше внутри появлялся протест от мысли о необходимости расставания, которое, как он четко понимал, приближалось. Гнал от себя все подобные мысли.
И вот, на рассвете очередного дня, когда солнечные лучи осветили комнату, а в распахнутое окно проникала свежесть раннего утра и чудесный букет запахов от цветочных клумб, расположенных возле дома, Андрей проснулся с тоской в сердце, мелодия грусти звучала в его душе. Неужели сегодня…?
В дверь тихо постучали, и уже без приглашения войти, в комнату проникла Рада, бросившись на шею Андрея, чтобы поцеловать.
– Доброе утро, Андрей! – звонкий голосок девочки за сказочное время, проведенное в общине, стал знамением нового дня, как восход солнца над горизонтом.
– Доброе утро, Радочка! – обнимая и целуя ее, поприветствовал Андрей, называя уже привычным для слуха девочки именем.
– Мама сказала, что у тебя сегодня какой-то особенный день!
– Да, особенный! – с печалью в голосе подтвердил Андрей.
– Не надо грустить, – успокоила его Рада – мама сказала, ты должен уйти, что для тебя это важно. А потом ты вернешься за нами.
Рассудительность этого маленького человечка, умение даже в таком возрасте быть выше обстоятельств, принимать их, не останавливая течение своей жизни, такой мудрости, как оказалось, Андрею не хватало. И прекрасный урок ему преподнес ребенок!
– Мама ждет нас внизу.
– Радочка, скажи ей, что я сейчас спущусь.
– Хорошо, – и шустро спрыгнула с кровати, оглянулась, посмотрев на Андрея, и убежала.
Не заставляя ждать двух близких для него людей, он быстро умылся, привел себя в порядок и спустился на первый этаж. Ярослава встретила его своей милой и полной нежности улыбкой, пригласив к столу. После завтрака Рада, как обычно, убежала на занятия, помахав им ручкой. А Ярослава предложила погулять Андрею по долине. Когда вышли из дома, то направились в сторону большого озера, где не раз бывал и купался Андрей. Иногда он ходил к нему один, чтобы подумать в тишине и чарующей красоте этого места, в тени деревьев и созерцая блики солнца на ровной глади водоема. Здесь почему-то ему было особенно хорошо, хотя долина представляла собой мозаику, сложенную из многочисленных неповторимых по своей красоте уголков, возведенных и поддерживаемых заботливыми детскими руками, именно тут Андрею удавалось устанавливать новое внутреннее равновесие после полученных впечатлений.
– Тебе больше всего нравится бывать здесь – сказала Ярослава – это место тоже мое самое любимое. Здесь небо словно смотрится в зеркало, видя свое отражение, а озеро вмещает в себя кусочек бесконечности! Каждый пребывает друг в друге в неразрывной связи, это очень наглядный пример единства мира.
Андрей шел рядом с Ярославой по дорожке, которая огибала все озеро, а вокруг вздымались кольцом горы, местами покрытые густой растительностью.
– Андрей, я знаю о твоем нежелании покидать нас, но ты не должен останавливаться на своем пути, тебе еще предстоит пройти до конца этап, начатый здесь, в этом мире, и в этом месте по возвращении сюда, в долину, его завершить. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Есть вещи, которые сложно озвучить словами, но они все равно понятны и ясны.
– Да, я понимаю тебя, Ярослава, и должен относится к вынужденной разлуке с вами более спокойно, но у меня не получается, хотя живя с вами, я многому научился.
– Ты должен быть текучим, как река, и стараться не делать запруды, лишая себя природной подвижности, застаиваясь и превращаясь в болото – говорила Ярослава, – не унывай!
– Может, ты искупнешься? – предложила вопросом Ярослава.
– Есть такое желание.
Они остановились около пляжа с удобным заходом в озеро, Андрей быстро разделся и нырнул в воду, которая уже успела прогреться на поверхности, но если опустить ноги вниз, то чувствовалась прохлада, особенно в местах, где били родники. Нырять и просто плавать доставляло огромное удовольствие Андрею, он наслаждался окружающей его красотой, чистотой озера и улыбался Ярославе, которая махала ему рукой, подбадривая его. Наконец, Андрей вышел из воды, в которой остались тоска, печаль, а бодрость, живость вернулись, восстановив радостное настроение.
– Это другое дело! – сказала, смеясь, Ярослава и подала сухое полотенце из сумки, захватив с собой, зная, что оно пригодится.
– Я снова прежний и готов «к труду и обороне!».
– Тогда, пионер, одевайся и приходи домой, я буду тебя ждать там.
Когда Ярослава ушла, чтобы заняться делами общины, Андрей еще некоторое время гулял в одиночестве вдоль озера. Потом пошел гулять по разветвленной системе парковых аллей, заглянул в сады, где видел собирающих урожай детей, стал им помогать, затем только направился к дому, запоминая в своей памяти каждый кусочек долины, лица смеющихся детей, он насыщался перед дальней дорогой теми положительными эмоциями, которыми была пропитана атмосфера долины. Дома его ждала прощальная трапеза, однако, теперь радость переполняла Андрея, он осознал, что временно будет отсутствие, непременно вернется сюда, а это самое главное. Все трое были просто счастливы!
– Все, мне пора – встал и сказал Андрей.
Ярослава и Рада тоже поднялись из-за стола, чтобы проводить.
– Вот вещи, которые мы приготовили для тебя, они обязательно пригодятся в дороге – сказала Ярослава и передала ему заплечный мешок, красиво и изящно украшенный вышивкой, – там чистое белье, полотенце, еда на первое время, лечебные травы, целебную силу которых ты знаешь как использовать.
– Давай, присядем по старому русскому обычаю перед дорожкой – предложила Ярослава и все трое присели.
Рада сидела рядом с Андреем и обнимала за шею. В комнате было тихо, но в открытые окна доносились мелодии, бодрящие и призывные, затем они сменялись спокойными и легкими. Эти звуки, когда Андрей смотрел то на девочку, то на женщину, дополняли неповторимую атмосферу очарования момента и гармонии чувств, создаваемой сидящими людьми, искренно любящих друг друга.
Вышли из дома, погода была предгрозовая, не раз Андрей, находясь в общине, становился свидетелем того, как собирались тучи над долиной, гремел гром, сверкали молнии и лил, словно из ведра, дождь, но потом быстро все заканчивалось, скоро светлело, и на небе не оставалось ни следа от скоротечной стихии.
Поднялся ветер, точно поторапливая их, теребил одежду и волосы. Все трое, взявшись за руки, направились по алее в противоположную сторону, в отличие от той, по которой пришел Андрей. Темная масса над головами увеличивалась, росла, разбухала, все живое в долине замерло, стихло и готовилось встретить освежающую прохладу, принять влагу и направить ее на собственное преображение. После дождика всегда по – новому притягательно выглядела растительность, раскрываясь более выразительно, более яркими насыщенными красками, с глубокими полутонами и тонами.
Андрея поражала рациональность устроенной оросительной системы, «хаотичный» природный полив дополнялся человеческим промыслом, когда ручьи собирались и направлялись к тем растениям или деревьям, которые требовали повышенной порции воды, необходимой для их роста и созревания. Он уже представлял себе, как здесь будет идти дождь, как побегут, словно змейки извиваясь, струйки, собираясь в особые распределительные резервуары, а потом, когда выглянет солнце, все оживет, поднимется птичий гомон, заряжая пространство энергией движения и деловитостью. Все здесь было чудесно! Но грусти расставания не чувствовалось.
Они ускорили шаг, подгоняемые порывами ветра, пробежали по декоративному мостику и спустя несколько минут оказались перед входом в пещеру.
– Андрей, пойдешь по ней, она выведет тебя туда, куда следует – сказала Ярослава.
– Все, возвращайтесь быстрее домой, пока дождь не застал вас – ответил Андрей.
Он обнял Раду, девочка прижалась к нему, и он почувствовал, как бьется ее сердечко. Потом поднялся и посмотрел в глаза Ярославы, прочтя в них все, что невозможно выразить словами.
– Я непременно вернусь!
– Мы знаем! Мы будем ждать тебя!
Последние слова совпали с сильным раскатом грома, и сверкнула ярко молния, потом послышался еще один.
– Все, идите, а то промокните – последние слова он проговорил быстро, затем повернулся и пошел прямо, в темноту.
– Андрей, на входе висит факел, возьми – уже прокричала ему вслед Ярослава. Он удалялся от них, и, обернувшись, увидел, что они еще стояли и провожали его, два родных, близких человека, которых обрел здесь как неожиданный великий дар судьбы. Андрей уходил не один, он уносил в своем сердце любовь двух людей, чувствуя их отныне всегда рядом с собой…
IХ
В пещере было душновато. Как и говорила Ярослава, факел действительно был на входе вставлен в подставку, прибитой к стене. Когда появился огонь, Андрей пошел, освещая себе дорогу. Он спускался по каким-то порожкам, потом поднимался, поворачивал и шел дальше. Теплое приятное чувство после расставания не покидало его, перед ним стоял образ провожающих, и исходящий от них свет заряжал и ободрял Андрея.
Он уносил с собой дар Ярославы, ее умение видеть, понимать и помогать окружающему миру, человеку, ее терпение, такт и любовь, ставшими его неотъемлемой частью. Перенял от нее внутреннее спокойствие, достоинство и чувство красоты, изменившие и обогатившие природу Андрея. Он понимал, что ему еще долго придется «распаковывать» все те щедрые «подарки» Ярославы, которыми она с такой любовью одарила его.
Наконец, пещера кончилась, и он уткнулся в широкие лапы ели, которая загораживала выход и, видно, была посажена здесь с целью его сокрытия. Дерево было старым, огромным, Андрей смог это оценить, когда с трудом пробрался через такое природное препятствие. Поднял голову и увидел зеленую стену, уходящую высоко в небо. Пролетел черный ворон, массивный, с большим клювом, описав круг, потом еще, словно оценивая неожиданного посетителя, зашедшего без приглашения в его собственные владения. «Хозяин», не видя опасности, сел на ветку высокой сосны, продолжая пристально наблюдать за гостем.
– Ну, извини, дружище, за такое вторжение – со смехом сказал Андрей, – я ненадолго к тебе заглянул.
Казалось, ворон понимает человеческую речь, и одобрительно подал голос.
– Вот и хорошо, что ты не сердишься на меня – продолжал свой диалог Андрей, – не хотелось бы по недоразумению ссориться с хозяином.
Ворон в этот раз несколько наклонил головку, что, по-видимому, означало согласие с его стороны.
– Я сейчас осмотрюсь и уйду – пообещал гость, птица посмотрела на него внимательно, оттолкнулась от ветки и полетела, удаляясь по своим делам.
Андрей стоял в заросшем лесу, похоже, человек в этом месте не частый гость. Вдруг послышался треск ломаемых сучьев под тяжестью массивного тела, причем звук приближался. Андрей осмотрелся в поисках надежного укрытия, и хотел было уже вернуться в пещеру, как кусты раздвинулись, и ему в лицо посмотрел большой медведь. Для последнего стало полной неожиданностью, равно и для самого Андрея, который без страха, а скорее из любопытства, направился смело на крупного зверя. Стремительность происходящего, явно обескуражила «настоящего смотрителя» леса, видя приближение к себе двуного существа. Медведь зарычал, предупреждая не подходить, потом встал на задние лапы и изобразил свирепость. Такая демонстрация силы почему-то рассмешила Андрея и еще больше раззадорила неизвестно откуда взявшийся пыл. Дистанция между ними быстро сокращалась.
– Ну что это за встреча такая? Кто так гостей принимает, а, Мишка? – спрашивая медведя, подходил к нему Андрей. Медведь и без того обескураженный напором без агрессии со стороны человека, да еще говорившим с ним, совсем пребывал в тупике.
– Иди сюда, я тебя поглажу.
Медведь опустился на четвереньки и …заковылял навстречу. Андрей подошел к нему вплотную и подергал за ухо.
– Вот проказник! – и с этими словами стал гладить морду зверя, который замер и, казалось, перестал дышать, стараясь не пропустить ни одного прикосновения человека, вбирая в себя исходящее от него тепло. Тут прилетел обратно ворон, сел на ту же ветку и смотрел на такую сцену молча.
– Все, дружище, мне пора идти – Андрей потрепал еще раз медведя за шерсть и пошел в ту сторону, которую наметил, когда ласкал животное. Тот продолжал стоять, а потом побрел за человеком. Вскоре на пути попался родничок, Андрей наклонился и стал его пить, вода была холодная и вкусная. Затем умылся ею, отчего лицо покраснело, как будто загорело, и потом свежесть растеклась по всему телу. В пяти шагах росла малина, видно угодья «хозяина» леса.
– Слышишь, дружище? – крикнул Андрей медведю, заметив его слежку за собой – я полакомлюсь лесным угощением, надеюсь, ты не будешь возражать? – и принялся есть спелые вкусные сладкие ягоды. Андрей лазил по кустам малины и смотрел с улыбкой на медведя, наблюдавшего за ним.
– Все, я сыт, на этот раз прощай, не ходи за мной – и пошел дальше, больше он не слышал тяжелых шагов за собой, словно зверь понял, о чем его просили.
Идти было приятно и легко, кругом царила жизнь. Веселое и задорное настроение очень радовало самого Андрея, который дивился на себя, и смеялся, вспоминая свой безрассудный демарш.
Путешествие по лесу длилось больше недели, и не всегда давалось легко, приходилось пробираться через буреломы, глубокие большие овраги, искать брод и переходить речки. К вечеру Андрей вышел на опушку леса и увидел одинокий дом, напоминающий сторожку. Он направился к нему, подойдя, обошел вокруг, по пути миновал возделываемый огород, пасеку, но никого не встретил и не нашел. Крикнул, есть ли кто-нибудь здесь, однако, ответа не последовало, только жужжание пчел и стрекот кузнечиков на лугу перед избой. Андрей решил войти в дом, постучал для приличия в дверь, хоть никто и не отозвался, и шагнул внутрь. Там была одна большая комната с печкой посередине и кроватью в углу, стол стоял со скамьей, было чисто и ничего лишнего, только полки с едой, а также с хозяйственной утварью. Вышел из дома и сел на крылечке, решив на нем дожидаться хозяина, еще раз осмотрел округу, в стороне находился большой сарай, а рядом с ним подвал, уходящий в землю. К дому вела накатанная повозками дорога с двумя колеями, уходящая вниз, под горочку, и идущая потом вдоль широкой реки, блестевшей на солнце миллионами искр. Андрей задремал, его аккуратно толкала чья-то рука, он с трудом открыл глаза и не сразу сообразил, кто перед ним стоит. Усталость от ходьбы и аромат луга, мерное жужжание насекомых сморили Андрея, который погрузился в глубокий здоровый сон.
– Эка, сынок, как тебя разморило! – смеясь, продолжая толкать, проговорил чей-то голос, – видать, с далеко идешь.
Андрей, наконец, пришел в себя и увидел перед собой доброе улыбающееся лицо пожилого человека, но крепкого и еще полного сил.
– Вот что, хлопец, я сейчас коня расседлаю, кое-что доделаю и приду, а ты, посиди, отдохни малость – хозяин ушел. Андрей сидел и ждал, когда мужчина закончит свои дела.
– Я вернулся. Давай, для начала познакомимся что ли, а то негоже без имен общаться. Меня Журом все кличут, и ты также меня называй, – представился хозяин – а ты кто?
– Я Андрей, издалека пришел.
– Ну, это-то видно, по твоему наряду и «нечуткому» сну – засмеялся Жур, – пойдем теперь в дом, приглашаю, поедим и поговорим.
Введя гостя в дом, предложил садиться за стол, а сам начал хозяйничать, носить еду, сбегал в погреб и принес прохладный кувшин, нарезал хлеб. На столе, как на скатерти-самобранке появлялись все новые и новые яства, видно, Жур не бедствовал совсем. Движения были у него стремительные, но не порывистые, да и сам он производил впечатление человека волевого, решительного.
– Готово, – сказал Жур, оглядывая предложенную гостю еду и наливая в деревянные кружки тягучую жидкость из кувшина – за знакомство, хлопец Андрей.
– За знакомство! – и чокнулись. Андрей залпом осушил приятную на вкус жидкость, от которой ему стало как-то сразу весело.
– Хороша? Сам делаю, по дедовскому рецепту. Силы дает и настроение враз поднимает – говорил Жур, – а теперь ешь, что хочешь.
Застолье было долгим, хозяин оказался простым и легким человеком, они быстро нашли общий язык и компанейски продолжали беседу.
– После работы люблю хорошо поесть, накружишься за день, а вот за столом расслабляюсь – говорил захмелевший Жур, – живу я здесь один, как видишь, после смерти жены переехал сюда. Это место случайно нашел, как-то раз проезжал мимо, вот сюда и потянуло потом. Пошли, Андрейка, на свежий воздух.
Вышли и сели на крыльцо, Жур с кувшином не расставался.
– Смотри, небо сегодня какое, звездное – и указал рукой вверх, – частенько сяду здесь и любуюсь, свою Миланушку вспоминаю, какая она у меня была! Всю жизнь с ней прожили душа в душу, а вот ушла внезапно, сердечко остановилось. На меня посмотри, я мужик крепкий, в моем роду все такие, никак не сказать, глядя на нас, что уже старики.
Жур налил себе еще кружку и выпил, предложил Андрею, но тот отказался.
– Ну и правильно, это я не могу до сих пор смириться с утратой, вот и для забытья иногда потребляю. А тут случай представился, ты свалился, как снег на голову, захотелось выговориться, а то накопилось… – и Жур ударил себе в грудь, – прости, Андрейка за мое поведение.
– Перестань, я тебя прекрасно понимаю.
– Я тебя ни о чем спрашивать не стану – посмотрел уже туманными нетрезвыми глазами Жур, – захочешь, сам о себе расскажешь, нет – настаивать не буду.
Он налил себе еще целую кружку и всю ее выпил, язык начал у него заплетаться уже не на шутку, потом поняв, что хватит, с трудом выговорил: «Я спать в сарай, а ты на мою кровать, ты гость, подушку найдешь, до завтра» и посеменил. Когда Андрей предложил ему свою помощь, довести до сарая, то хозяин дома отказался, буркнув, что сам, не в первый раз. Оставшись в одиночестве, Андрей продолжал сидеть в ночной тишине и прохладе, под звездным небом, где серпом висела луна. Он вспоминал Ярославу и Раду, сердце при этом приятно щемило. Домой идти не хотелось, сон подкрался незаметно…
– Нет, ну ты знатный все же гость! – над ухом раздался веселый голос Жура, – тебе даже кровать не нужна! Вечером встретил тебя здесь сидящим, и утром меньше всего ожидал тебя здесь увидеть. Ты всегда спишь сидя? – со смехом продолжал говорить и спрашивать хозяин дома.
– Добрый день, Жур! Уж больно вечер получился хороший, да и ночь тоже, уходить не захотелось.
– А-а, понимаю-понимаю, у каждого свои воспоминания – и подмигнул глазом, в котором и намека не было на вчерашнюю нетрезвость, – пойдем, медку поедим.
После завтрака Жур занялся домашними заботами, Андрей вызвался же ему помочь, его желание было охотно встречено, и вместе они проработали до обеда. Когда стало жарковато, Жур предложил войти в дом и там переждать пока не станет прохладнее.
– Андрейка, и гость ты знатный, и работяга тоже, рад, что с тобой посчастливилось свидится.
– Мне тоже. Скажи, Жур, я пришел оттуда, – махнув рукой в сторону леса, начал Андрей, – куда я попал, где нахожусь?
– Ты, видать, странник – прищурившись, посмотрел на Андрея хозяин дома, – и хороший человек, в тебе нет зла, в этом я хорошо разбираюсь. Ты не похож на людей из соседнего царства, чумных, заморышей, что вынуждены бежать к нам от своего князя.
– Ты говоришь о князе Радоше?
– О нем, извини, но поганый он человек, как можно так людей ненавидеть, не понимаю – Жур сокрушенно покачал головой – мало того, что у себя пакостит, так ведь смуту сеет между другими князьями, наветы наводит, а тут слушок прошел, что войной грезит и войско собирает большое, даже бандиты к нему идут. Непростые времена настали.
– А вашего правителя как зовут?
– Князь Глеб! – с большим уважением проговорил Жур это имя, подчеркивая всей интонацией, что не чета он князю Радошу, – наш князь – человек мудрый, не знаю я правителя лучше него. Могу судить об этом, давно живу, и не одного князя на своем веку перевидал, до него и у нас плохо было, а как он вокняжился, так все переменилось, порядки стали другими, души в нем народ не чает. Раньше я жил в большом городе, там много было иноземцев, рассказывающих о своем житие, слушал я их и понимал, князь Глеб большого сердца и ума человек. Теперь вот бегут из разных земель к нам люди в надежде найти защиту и справедливость.
– И находят? – удивился Андрей таким словам Жура.
– Находят – последовал утвердительный ответ, – я отвезу тебя до ближайшей деревни, там посмотришь на заведенный у нас порядок. Андрейка, сказки любишь? – неожиданно спросил Жур.
– Да ведь не ребенок я, чтобы их слушать.
– А ты послушай, я расскажу тебе одну, она многое тебе объяснит про нашего князя.
– Давай, сказочник, поведай мудрость народную – с юмором согласился Андрей.
– Сказка о том, как исчезли деньги, итак… – с загадочным лицом приступил к своему повествованию Жур.
«Жили-были люди, обычные такие с виду, от других ничем не отличались. Да и было у них как у всех, свое княжество, свои законы, свои обычаи и со всем необходимым, что в таких случаях полагается. Были у них, конечно, и свои деньги, которыми они очень гордились, честно говоря, душой они не кривили, деньги были выдающиеся: золотые крупные монеты с красивой чеканкой, в общем, не зря они восхищались ими, у соседей таких не было, завидовали нашим людям за то, что смогли так выделиться. Жили люди и ничего без денег не решали, ну это уже как водится.
И вот однажды, по утру, в летний теплый денек случилось страшное – деньги у всех жителей этого княжества внезапно исчезли! У всех! Такой вой поднялся!
Проснулся от трагичного шума в одном из посадов и наш герой Макар. Полагается сказать несколько слов о нем – мужик он работящий, всем хорош, но холостой! Никак за него девки замуж не идут, хотя в чем здесь дело понять не получается. Не идут и все! У них спрашивают, чем Макар не жених? И красив, и умен, и в манерах обходительный и взгляд ласковый, но уж больно какой-то хитрый и проницательный, это, если по правде сказать, далее – трудолюбивый, опрятный…в общем, настоящий молодец! Так девки эти только головой качают и что ответить на вопрос не знают, головки свои с косами отворачивают, и очи огненные в землю утыкают! Беда просто с ними или с ним, не разберешь толком!
Но стоит еще вот о чем сказать, что посад, о котором пойдет дальше речь, большой, раскинулся на берегу широкой реки, местные называют ее «Золотая», а откуда такое название, они, конечно, сказать не могут. А оно и понятно, все люди посада занятые, некогда о постороннем думать, да историю изучать, время на что попадя тратить. Место, где протекает река красивое, живописное – луга, леса кругом, кое-где холмы, а небо кажется можно рукой достать и потрогать его, какое оно. А какие яблоки здесь уродятся, ох, на всю округу известные, ешь – хрустят, сок так и капает и такие вкусные, что рука и глаза так и тянутся взять еще и еще, а груши какие…! Эх, да что говорить – благословенная земля! Но вот нельзя не удержаться и не сказать о бесподобном неповторимом вкусе клубники! А какая малина сочная созревает, а крыжовник…
В посаде этом все люди деловые, как я уже говорил, все разговоры только о серьезных вещах и ведутся – о расценках на товары, какую цену за урожай кто даст, какую плату возничий возьмет и так далее и тому подобное. Жизнь как жизнь!
В центре посада была торговая площадь, огромная по размерам, и все улицы вели и сходились точно на нее. Народу было здесь всегда тьма! Улицы широкие и построены с таким расчетам, чтобы телеги и люди, стекающиеся на рынок, не мешали друг другу, да и все было устроено здесь рационально!
Так вот, в один прекрасный день, точнее по – утру, проснулся от воя наш Макар в своем доме. Надо тоже сказать, дом был у него знатный – хоромы!, комнаты просторные, все чисто и все на своих местах находится, был он на все руки мастер, и люди к нему поэтому постоянно шли, только одна странность за ним замечалась и в недоумение всех ставила – плату за свой труд не брал! Ему предлагали всегда щедро за работу, просили взять, даже оставляли у порога, но не брал он и все, да к тому же еще и возвращал оставленное! Не понимали его жители посада, странным его считали, но шли…
Выглянул Макар в окно, а на улице твориться что-то несусветное: бабы бегают, кричат – «Воры, все деньги украли! держите их!» и руками машут, дети воют в свою очередь, глядя на взрослых, мужики стоят и тупо друг на друга смотрят, как будто мысленно общаются, только глаза выпученные, как у раков при варке, бороды всклокочены с волосами и руки нервно мнут то картуз, то собственную одежду, то поясок. Бабы побегают-побегают, потом подбегут к мужикам и давай их молотить за бездеятельность, а те стоят и, по-прежнему, ведут диалоги без слов.
Тут одному мужику плохо стало, обмяк, осел на дороге и сидит, ртом воздух ловит. Макар, быстро собрался и поспешил к несчастному, пробираясь через толпу зевак, собравшихся на месте нового происшествия, подбежал к нему и влил в рот несколько капель эликсира собственного приготовления. У того щечки порозовели, взгляд стал осмысленным, и он стал озираться по сторонам, постепенно к нему начало приходить совсем сознание и по мере прихода в чувство в такой же пропорции глаза стали заполняться ужасом. Это легко объяснимо, человек, который совсем недавно изображал рыбу, был никто иной как Фока Фомич, первый богач в посаде. Ох, сколько же у него денег было, и не счесть! Держал он лавку меняльную, где ссужал нуждающимся под немалый, надо сказать, процент, был у него и магазин большой с разным заморским товаром, да и вообще ему полгорода должны были, так что причина присесть у него увесистая набралась!
А вокруг шум стал нарастать, до посада быстро дошли шокирующие вести, что деньги не только у них пропали, но такая беда настигла все княжество, и все в панике, включая и самого правителя!
Такие новости подлили масла в огонь, и вой и причитания стали на несколько порядков выше. Что дальше делать, как жить без денег?
К вечеру от правителя пришел указ – использовать в качестве денег серебро! Но как только зачитали его на торговой площади и люди вздохнули с облегчением, как новый, еще больший, вой поднялся над посадом! Оказалось, все запасы этого металла тут же исчезли! и все попытки ввести новые деньги приводили к одному и тому же результату – все испарялось каким-то загадочным непостижимым образом.
Попробовали жители посада меняться, товар на товар, так и здесь чудеса – ну никак не получается договориться до устраивающих сторон условий, начинается все чинно, а превращается затем в крик, галдеж и вообще не понятно во что! Как будто все стали говорить на разных языках и понимать друг друга перестали, вроде сказывают знакомые и понятные вещи, а разумения в речах собеседников не видят. Напасть, одним словом!
Первое время даже рукоприкладство стало распространенным явлением, чего давно, да и то редко, можно было наблюдать в посаде. Люди как-то озлились быстро, потом стали избегать встреч. А оно и понятно, для примера, зашел покупатель в лавку за нужным товаром и стоит на него смотрит, а продавец, в свою очередь, на вошедшего. Заведут для приличия разговор о погоде, обсудят, что каждый кругом себя видел, а затем пустота, дальше беседа не идет, стоят, мнутся с ноги на ногу друг напротив друга и молчат. И так повсеместно!
Без денег совсем все встало, не знают жители как быть? Куда двигаться? Грустно стало совсем и как-то быстро стали люди дичать.
Один Макар в красной рубахе, шароварах, ходит по городу и улыбается, со всеми разговор заводит и что удивительно, ладится у него общение, да еще так споро! Опять дивятся на него люди! К нему идут…
А он встречает каждого пришедшего с сердечной улыбкой, в дом заведет, чаем напоит, посмотрит на человека, ничего ли его не беспокоит, о заботах расспросит, помощь окажет, какую просят, и отпускал с миром.
У него и так дом не пустовал, а теперь и подавно, шли к нему жители за советом, за товаром, и откуда он у него берется, никто не знал, однако, давал людям нужные вещи и, как всегда, ничего взамен не брал.
Только теперь его странность перестала таковой жителям посада казаться. А виделось им его поведение естественным и правильным.
Чуть какая неурядица, или чего-то в доме не хватает, то сразу идут люди к Макару. Да и странное дело, сами жители как-то тоже стали общаться между собой, делиться вещами и разговор стал получаться. Налаживалась жизнь! Стали собираться жители вместе на торговой площади и разные вопросы хозяйственные разбирать, и о, диво, дела совместные решаются, разногласий поубавилось.
Заметили люди перемены не сразу, а спустя некоторое время, когда после очередного обсуждения насущных вопросов решили ни с того ни с сего сад заложить и название как-то само собой нашлось – Макаров сад. Сказано – сделано! Выбрали место на берегу реки, план составили, стали дружно работать все вместе и вышло все на загляденье.
Любовались люди на творение рук своих и вечером разошлись по домам своим.
А утром… опять случилась неожиданность, деньги появились у жителей, да еще на своих местах, и в том же количестве, в каком пребывали до таинственного исчезновения, обрадовались люди, высыпали все на улицу и пошли как-то все разом, не сговариваясь, к дому Макара. Пришли, а его нигде нет, начали искать, но поиски ничего не дали, …исчез! Дом пустой, ни одной вещи не нашли, даже кровать пропала. Слезы на глазах у людей появились, а никто не стыдится, не пытается их прятать, долго стояли, пока не решили пойти в Макаров сад.
