Иван Андреянович Филатов
Терминология Хайдеггера времен написания им «Черных тетрадей» 1931-1948
Вот это уловление «намёков», исходящих от самого социума и проявленных в виде тех или иных негативных факторов, как раз и является «заботой» человека как вот-бытия. Именно это было предметом и сетования Хайдеггера по поводу неготовности человека к восприятию истин Бытия, и такой отдалённости «предсказанного» им срока (300 лет) наступления «сотрясения» «в самом Бытии». (О последнем, далее в Разделе 8).
А теперь, возвращаясь к заглавию данного пункта, мы видим, что у самой истины есть и причина её возникновения, – но только не Бытие непосредственно – и следствие раскрытия её смысла, каковым (следствием) является сущее в виде подручного средства. Вот где в достаточно наглядном виде просматривается так упорно декларируемая Хайдеггером онтологическая дифференция между Бытием и сущим. Путь от Бытия к сущему пролегает через разного рода вероятности:
– спонтанного возникновения негативных факторов в самом социуме;
– обнаружения последних тем или иным человеком;
– создания самой идеи-истины;
– раскрытия и оформления её смысла в культурные знаки;
– и выявления, в конечном счёте, из этого смысла того или иного сушего-подручного средства.
Но заметим опять же (ради точности): не само подручное средство является «целью» Бытия, а та Продукция, которам может быть изготовлена с помощью этого средства. Потому что постоянное «изготовление» этой Продукции является тем обновлением, которое было «затребовано» Бытием как Нуждой в обновлении. Так, положим, использование таких подручных средств как телескопы способствует созданию («изготовлению») такой Продукции, как познание и классификация удалённых объектов нашей Вселенной, а использование таких подручных средств как нравственные принципы (в виде общественных институций) способствует «изготовлению» такой Продукции, как уравновешивание человеческих взаимоотношений на не законодательном уровне.
Как видим, подручное средство и Продукция не могут быть одно без другого – между ними однонаправленная причинно-следственная связь: только с помощью первого может быть осуществлено второе. И даже если мы заметили факт какого-либо обновления в социуме, то непременным образом мы можем обнаружить то подручное средство, с помощью которого это обновление (Продукция) осуществляется.
И в заключение данного пункта: мы видим, что Хайдеггеровская истина Бытия – если мы имеем в виду социум и его развитие – возникает в результате последовательного осуществления двух видов самоорганизации:
– во-первых, самоорганизации «ткани» социальной материи, генерирующей разного рода негативные факторы, которые могут быть восприняты человеком и приняты им с целью их ментального разрешения;
– а во-вторых, спонтанной самоорганизации нейронной материи человеческого мозга, обладающего уникальной способностью перерабатывать («переваривать») эти факторы (в процессе иррационального, инсайтного мышления) в идеи-истины, внедрение смысла которых в практику жизни самого социума обновляет процесс функционирования тех или иных его структур, и тем самым снимает возникшие в нем напряжённости.
Как видим, два вида самоорганизации способствуют осуществлению истины, то есть возникновению Новизны. А потому, не будь ни того, ни другого вида (или даже одного из них), ни о какой истине мы бы ничего не знали – просто-напросто не было бы причины её возникновения, и не было бы самого понятия «истина».
Но здесь, конечно же, возникает вопрос, каким образом осуществляется самоорганизация: спонтанна ли она с мгновенной выдачей результата, или происходит постепенно с накоплением какого-то «эффекта»?
Из приведённой нами работы С. Деана «Сознание и мозг. Как мозг кодирует мысли» мы сделали вывод, что внезапное (инсайтное) понимание новой для нас информации – а внове явленная идея это и есть самая «свежая» для нас информация – происходит спонтанно и мгновенно.
Что же касается самоорганизации социума, то здесь у нас полный провал в нашем знании этого процесса. Скорее всего, возникновение разного рода негативностей происходит постепенно, – вот почему к самоорганизации самого социума мы не применяем слово «спонтанная» – путём «созревания» какого-либо вопроса, вплоть до того момента, как этот вопрос обнаруживается тем или иным человеком, тем человеком, который, обладая определённым познанием в этой области знания, считает себя способным разрешить его. А вот в процессе разрешения этого вопроса может «случиться» сам акт самоорганизации нейронной материи его мозга с выдачей в сознание нового смысла идеи-истины, разрешающей возникшую проблему.
Как видим, кумулятивное накопление негативностей в какой-либо сфере социальной деятельности приводит к возникновению проблемы, требующей своего разрешения. И это разрешение может быть осуществлено созданием соответствующей идеи-истины, из смысла которой может быть получено подручное средство в материальном его виде. А используя это средство, уже можно наладить «изготовление» Продукции нового вида, что и явится обновляющим фактором того или иного региона, функционирующего в социуме. Так с изобретением Интернета стала возможной глобализация мгновенного распространения знания, чего, положим, ещё не было с изобретением книгопечатания.
Так что же получается? Ясно одно: без самоорганизации «ткани» социальной материи не могут возникнуть те или иные негативные факторы, а значит, не будет и негативного воздействия на чувства и ум человека, способного их разрешить. Это с одной стороны.
С другой же стороны, возникает вопрос: не является ли спонтанная самоорганизация нейронов нашего мозга причиной возникновения истины? Скорее всего и нет, и да. Во-первых, потому, что самоорганизация является следствием тех обстоятельств, которые привели к её возникновению. А во-вторых, потому, что без самоорганизации нейронной материи нашего мозга не мог бы возникнуть инсайт, принёсший с собой сам смысл идеи-истины.
Так что сама истина, призванная только к тому, чтобы обновлять социум, не может обойтись ни без самоорганизации, ни без тех причин, которые привели к ней. (Вот почему мы заявили выше, что истина имеет кровное родство с причиной своего возникновения. (Об этом ниже в пункте 4)).
3. Что бы ещё хотели мы узнать по поводу того, что побудило Хайдеггера изложить совершенно новое понимание истины как «скрывающейся не-сокрытости» в «Чёрных тетрадях»?
И конечно же, интересно было бы знать, почему Хайдеггер своё понимание истины, изложенное в «Чёрных тетрадях» в виде «не-сокрытости», которая почему-то способна скрываться, изложил не таким, каким оно представлено, положим, в «Бытии и времени» и в других работах, в которых истина не обладает комплексным свойством «не-сокрытости – сокрытости»? (По крайней мере, Хайдеггер не всегда акцентирует на этом внимание).
Не сомневался ли он в верности своего столь «экзотического» для классики философии понимания истины – а потому изложил его в «Чёрных тетрадях», предназначенных им к изданию через 40 лет после публикации своих лекций и семинаров? Или, наоборот, он убеждён был в том, что предложенное им принципиально новое, ранее никем не изложенное понимание истины, может быть правильно воспринято только поколениями будущего времени, отдалённого от настоящего на 200-300 лет?
С нашей же точки зрения, если истине свойственен фактор как абсолютной Новизны, так и внезапности её явления в наше сознание, то этому отвечает только возникновение её не в виде просто не-сокрытости, а в виде предложенной Хайдеггером «самоскрывающейся не-сокрытости». Истина, явленная именно таким образом, действительно абсолютна. Потому что к её возникновению не «примешаны» какие-либо или субъективные, или меркантильные поползновения человека, способного каким-то образом исказить сущность самой истины.
Ведь в данном случае возникновением истины «распоряжается» сама Природа в виде спонтанной самоорганизации своей материи, в данном случае представленной сетью нейронов нашего мозга. (Не забудем: сеть нейронов это природное образование, а тем более природным является процесс и акт спонтанной её самоорганизации). Именно в этом, как можно предположить, залог истинности (то есть Новизны) того, что спонтанно возникает и кажет само себя в виде истины.
Более того, в самой внове явленной идее-истине каким-то чудесным образом уже «прописан» весь механизм раскрытия её смысла: выявления недостающего вида идеального искомого сущего и материализации последнего в подручное средство. И мы никоим образом не можем отклониться от этой последовательности. Она нам уже задана самой самоорганизацией и самим («голым») смыслом инсайтно явленной идеи-истины. (Об этом ниже в пункте 5 данного Раздела).
А потому, не является ли спонтанность самоорганизации материи тем критерием истинности, «выше» которого и помимо которого ничего не может быть? Потому что только в этом случае истина может быть абсолютно оригинальна и всеобъемлюща, то есть «космополитична». Ведь самоорганизация материи – это то, что испокон веков управляет Миром (Вселенной) на всех уровнях его (её) существования. Можно даже, наверное, сказать, что существование и функционирование Мира покоится исключительно на истинности того нового, что, постоянно самоорганизуясь, возникает и тем самым обновляет этот Мир.
Можно прожить и без адекватности наших представлений о реальности, и без согласованности наших знаний о последней, и без практического взгляда на что-либо. Но нельзя прожить без создания Новизны и без обновления того или иного региона нашего проживания. Без последнего жизнь просто затухает (а грубее и вернее было бы сказать, «протухает»). И кому как не нам знать об этом на собственном опыте проживания.
Правда, справедливости ради, – для случая истин, генерируемых человеком, – всё же следует заметить, что закрадывается некоторое сомнение в том, что, не может ли и в данном случае в саму истинность «просочиться» некоторая доля меркантильного интереса самого человека, создающего – правда, только при непосредственном участии акта самоорганизации нейронной материи своего мозга – саму идею-истину? А это уже вопрос, насколько человек «бескорыстен» в своём творчестве, и возможно ли абсолютное доверие к нему как существу, вышедшему из самой Природы, но далее социализированному, то есть, хотя и являющемуся Подручным Средством у социума, но и находящемуся под давлением собственных жизненно важных для него интересов?
В общем случае, рассуждая таким образом, мы приходим к тому выводу, что истиной является только то, что приводит к обновлению какой-либо открытой системы, положим, в нашем случае к обновлению тех или иных структур социума. И не столь важно, каким путём мы пришли к этому обновлению. Важно то, что данная открытая система пришла в новое функциональное состояние. Иначе говоря, в ней появилось нового вида подручное средство, и с помощью последнего стала изготавливаться Продукция нового вида, того вида, которого ранее не было и в помине. Так, с помощью такого подручного средства как компьютер, распространение знания (Продукция) приняло глобальные масштабы и с точки зрения скорости, и с точки зрения массовости.
Исходя из вышеизложенного, нам просто необходимо задаться вопросом: почему Хайдеггер не пошёл на раскрытие того, что скрывается в несокрытости, почему он остановился на констатации несокрытости как просвета, почему не «заглянул» в ту дверь, где находится само несокрытое, а – если оно «несокрытое» – значит, открытое? Почему хотя бы не полюбопытствовать о содержании этого открытого?
Скорее всего, потому что он и сам не знал, что именно «скрывается» в самой несокрытости, не знал содержания, в ней заключённого. А не знал только потому, что ему был неизвестен механизм функционирования смысла идеи, тот механизм, который как раз и является – вместе со смыслом идеи – тем тайным содержанием, которым наполнена так и не разгаданная Хайдеггером несокрытость. А наполнена она может быть, как мы уже знаем, только одним – раскрытым смыслом идеи-истины, который предоставляет нам само обновление в виде внове возникшего подручного средства и Продукции, с помощью него изготавливаемой.
Именно поэтому он вынужден был остановиться на констатации несокрытости как просвета, который предоставляет лишь возможность появиться истине в открытости своего сияния. Так, в одной из поздних своих статей (1964) под названием «Конец философии и задача мышления» он пишет:
«Ведь теперь со значительным запозданием поднимается вопрос: почему 'Αληθεια здесь больше не переводится обычным именем, словом «истина»? Ответ должен звучать так:
Поскольку истина в традиционном и «естественном смысле» понимается как удостоверяемое сущим согласование познания с сущим; также поскольку истина толкуется как достоверность знания о бытии, – 'Αληθεια, несокрытость в смысле просвета, не может больше отождествляться с истиной. Напротив, только 'Αληθεια, несокрытость, помысленная как просвет, предоставляет возможность истины. Ибо истина, так же как бытие и мышление, может сама по себе лишь в стихии просвета быть тем, что она есть. Очевидность, достоверность всякого уровня, всякий род верификации veritas, – [все это] уже движется вместе с ней [самой] в области правящего просвета.
'Αληθεια, несокрытость, помысленная как просвет присутственности, вовсе не есть истина. Но является ли в таком случае 'Αληθεια чем-то меньшим, чем истина? Или же она есть нечто большее, поскольку лишь она обеспечивает истину как adaequatio и certitudo, поскольку не может быть присутсвенности и настоящести вовне области просвета?
Эти вопросы остаются предоставленными мышлению как [его] задача. Мышление должно подумать над тем, может ли оно также ставить эти вопросы, когда оно мыслит философски, т. е. в строгом смысле метафизики, которая вопрошает присутствующее лишь в отношении его присутственности.
В любом случае одно становится ясным: вопрос об 'Αληθεια, о несокрытости как таковой – это не вопрос об истине. Потому несоразмерным вещи (nicht sachgemäß) и вследствие этого вводящим в заблуждение было называть 'Αληθεια (в смысле просвета) истиной». (См.: Vox. Философский журнал. Вып. 5, декабрь 2008. С. 1-14. Интернет публикация: http://vox-journal.org/content/vox5haidegger.pdf (Дата обращения: 05.06.2017).
Как видим из этой цитаты, главная мысль Хайдеггера в том, что «'Αληθεια, несокрытость, помысленная как просвет присутственности, вовсе не есть истина». Но чем же тогда она (несокрытость) является, если она «не может больше отождествляться с истиной»? И как оказывается «только 'Αληθεια, несокрытость, помысленная как просвет, предоставляет возможность истины. Ибо истина, так же как бытие и мышление, может сама по себе лишь в стихии просвета быть тем, что она есть».
Как видим, весь «секрет» алетейи как несокрытости в том, что она всего лишь «предоставляет возможность» проявиться истине, и ничего более. А от возможности до действительности путь как раз является самым таинственным этапом воплощения истины Бытия. Он пролегает через труднопредставимую зону раскрытия того, что лишь на миг мелькнуло (в сознании творца) в просвете, в виде смысла идеи-истины.
И для того чтобы эту зону представить, надо хотя бы однажды самому проделать (в своём уме) весь путь от мелькнувшего в сознании смысла идеи до изготовления подручного средства. А на этом пути самым главным препятствием является обнаружение недостающего в комплектации идеи звена, того звена, – идеального искомого сущего – вид которого мы сначала должны сформировать в своём уме, а затем по определённой технологии материализовать в подручное средство.
И это действительно так: когда наш ум озаряет идея, когда мы на краткое мгновение оказываемся в «просвете» видения её смысла, то в данный момент нам предоставляется «возможность» не только «увидеть» (своим умом) сам смысл («обнажённой») идеи-истины, но и раскрыть его, развернуть (проявить) до состояния «полнокровной» мысли, то есть оформить эту нам только понятную мысль в «одеяние» всем понятных культурных знаков: слов, выражений, метафор и т. д.
И только после этого по этому «одеянию» любой из нас уже сможем «восстановить» некогда мелькнувший в сознании творца (и уже «забытый» им) смысл. Но на практике это редко когда осуществляется, потому что интерес к результату внове явленного смысла идеи всегда «перебивает» желание проследить путь, по которому мы пришли к этому результату. Может быть, только поэтому у нас не возникает навыка распознавать саму методологию возникновения Новизны,
Получилось так, что Хайдеггер зафиксировал сам просвет, но не увидел в нём самого содержания, которое как раз и является той истиной Бытия, о которой он постоянно пишет, но не сообщает о том, что только посредством осуществления-внедрения этой истины можно совершить то или иное обновление. И не сообщает только потому, что не знает, что можно «вложить» в это сообщение. Ведь именно к свершению обновления призвано и Бытие и истина Бытия. И ни к чему другому.
Дело в том, что и Вселенная и живая Природа на Земле обновляются посредством постоянно происходящей в них (независимой от наших волеизъявлений) спонтанной самоорганизации их материи, осуществляющей приток Новизны. А вот социум сам по себе не может позволить себе подобной самостоятельности в творении своей обновляемости. Для этого ему нужен продуктивно мыслящий человек, поскольку только он способен разрешать постоянно генерируемые («по природе») в социуме негативные факторы.
Получается так, что в своей самостоятельности в так необходимом ему обновлении каких-то своих собственных структур, социум сам по себе доходит только до самоорганизации своих негативных факторов. Но последние не приводят ни к чему позитивному. Они способны только подвигнуть нас к чему-то нам ещё неизвестному А потому далее эстафету обновления должен подхватить тот, кто способен – восприняв эти негативности – создавать идеи-истины и тем самым разрешать эти негативности. Вот здесь, при создании идей-истин как раз и проявляется бессознательная способность нейронной сети человеческого мозга к спонтанной самоорганизации в такие «комплексы», проявление которых на уровне сознания оказывается смыслами внове явленных идей.
Следует обратить внимание ещё на один момент из этого текста: Хайдеггер связывает с просветом не только истину Бытия, но и само Бытие как свершение События, то есть свершение тех преобразований-обновлений, которые становятся возможными при внедрении тех или иных идей-истин. Так, внедрение письменности привело к распространению знания как в пространстве, так и во времени, а освоение зерновых культур привело к оседлому образу жизни.
Как видим из приведённой цитаты, с просветом Хайдеггером завязаны в один узел и истина Бытия, и само Бытие, и мышление. Но мышление не обыденное, не повседневное («расчитывающее»), а то, которое способно создавать идеи-истины Бытия, и тем самым осуществлять обновление самого социума, без которого его жизнь немыслима, и в котором «заинтересовано» само Бытие социума, поскольку только оно «побуждает» к обновлению тех или иных структур (социума), тех структур, которые по своей Природе не могут не нуждаться в обновлении.
Обновление – камень преткновения и Бытия, и истины Бытия, и продуктивного мышления. А оно, обновление, в свою очередь, всегда в той или иной степени завязано на самоорганизацию материи, будь она
– предметной (Вселенная и все её объекты),
– природной (живые видообразования Природы),
– социальной (негативные факторы),
– нейронной (новые идеи),
– геномной (новые белки),
– и т. д.
Исходя из осуществлённого нами анализа текстов Хайдеггера, мы видим, что истина Бытия раскрыта им только по форме своего явления: как несокрытость, но не раскрыта по своему содержанию, то есть по тому, чем «наполнена» сама истина Бытия. А «наполнена» она тем, что должно служить обновлению, что должно осуществлять само обновление. И таковым обновляющим содержанием является приток Новизны (в структуры социума) в виде возникновения – исходя из смысла идеи-истины – подручного средства в материальном его виде и Продукции, изготавливаемой с помощью последнего.
Более того, в дополнение к изложенному, в Разделе 18 в тексте об Истине мы покажем, что так и не раскрытое Хайдеггером «обоснование истины бытия» (см. цитату 1:295) (или «основание сущности истины» (см. 1:435)), – то есть обоснование того «таинственного», что на мгновение ока мелькнуло в «просвете самосокрытия» в виде («обнажённого») смысла этой истины – есть сам процесс раскрытия смысла идеи-истины вместе с тем, что получается в результате этого раскрытия. А получается обновление той или иной («по старому») функционирующей структуры социума посредством изготовления в этой структуре нового подручного средства и новой Продукции, изготавливаемой с его помощью.
Обновление – вот тот результат, к которому должно подвести и «обоснование истины бытия» и «основание сущности истины». Иначе говоря, Обновление – есть смысл и результат осуществления и «истины бытия» и «сущности истины». А достигнуто оно, обновление, может быть только посредством
– создания идеи-истины,
– раскрытия её смысла, показавшегося в «просвете Бытия»,
– и изготовления, исходя из этого смысла, как подручного средства в новом его виде, так и новой Продукции.
А потому, мы могли бы с полным правом озаглавить данный Раздел не как «Что такое истина, по Хайдеггеру?», а более расширено, как: «Что такое истина, по Хайдеггеру, и почему она так и не была раскрыта им до конца в своём содержании?».
И в заключение отметим следующее. Если Хайдеггер чего-то не знал, то не будем – склонившись перед авторитетом великого мыслителя – делать вид, что неузнанное им, тем более, недоступно и нашему разумению. Духовное познание устроено таким образом, что каждый из нас способен отщипнуть свой кусочек от всегда манящего и всегда свежевыпеченного пирога под названием «Ещё непознанное». Это тот случай, когда всем достанется – стоит только заиметь желание с головой окунуться в заманившую нас проблему.
Можно сказать, что привлекательность ещё не решённых философских проблем подобна манкости редко встречающихся женских лиц – от них невозможно оторвать взгляда. И в этом главная особенность красоты как первого, так и второго – в их заманчивости, таинственности и неразгаданности.
Вот почему красота сама по себе – есть тот аргумент, перед которым должны капитулировать все другие аргументы, исходящие со стороны богатства, власти, славы и т. д. Потому что первое принадлежит природному, небесному, нетленному, в то время как второе исходит из мирского и преходящего.
Как в сказке Ершова «Конёк-горбунок», эпизод о молодой девице и престарелом царе, явившемся свататься:
««Не растут зимой цветы:
Я, красавица, а ты?
Чем ты можешь похвалиться?» -,
Говорит ему девица?».
И последнее, что хотелось бы отметить: любой художник, привлёкший наше особое внимание к тому или иному своему произведению, как правило, «намекает» нам на то, что есть в нашей душе нечто, хотя бы отдалённо созвучное душе этого художника, который уже смог раскрыть нечто ранее сокрытое.
Вот эти «намёки» на нечто сокрытое в себе самом мы должны научиться распознавать и раскрывать. Потому что они дают нам возможность высказаться тому, что они затронули в нас самих. Тогда вполне можно считать, что нами опознанное – в виде привлечения нашего более пристального внимания – является той лакмусовой бумажкой, которая указала нам то направление, в котором мы можем сосредоточить свои, в первую очередь, интеллектуальные усилия.
В этом неоценимая услуга, которой мы можем воспользоваться (к тому же бесплатно) в процессе интереса к произведениям искусства самого разного вида и содержания. Наша «плата» только в том, чтобы,
– во-первых, мы прониклись этим содержанием,
– а во вторых, – если нам, конечно, повезёт – создали что-то своё собственное, отличное от того, что ранее уже было в обиходе нашего существования.
4. Так что же такое есть истина, и где истоки её возникновения? (Повторение ранее изложенного).
А теперь отвлечёмся от всего того, что нами было сказано по поводу Хайдеггеровского понимания истины, изложенного им в «Чёрных тетрадях». И попытаемся посмотреть на истину не с точки зрения, в каком виде – открытом или сокрытом – она может быть представлена, а с точки зрения целесообразности существования самого феномена истины. Это с одной стороны (1). С другой же стороны (2), нам нужно определить, по какой причине и каким образом возникает эта истина. Более того (3), нам бы хотелось знать, где зарождается то, из чего потом возникает Необходимость в создании истины.
Но сначала отметим нечто отграничивающее Хайдеггеровское понимание истины от существующих представлений о ней.
Истина это не то, что соответствует действительности (адекватность). Она не то, по поводу чего может быть достигнута согласованность знания (когерентность) и достигнуто соглашение по поводу этого знания (конвенция). И она не должна рассматриваться с точки зрения её полезности (прагматика). Обобщая изложенное, можно сказать, что истина это не то, что подлежит констатации.
Наоборот, истина это то, что возникает в совершенно новом виде и тем самым обновляет ту сферу нашей действительности, куда она является и высвечивает в новом свете то, что её окружает. Как прожектор выхватывает своим лучом то, что ранее находилось во мраке, так и истина выхватывает – создавая и обновляя – то абсолютно новое, чего ранее не было ни в нашем мышлении, ни в нашем реальном житии, но что «было» в ранее недосягаемой нами потенции.
Вот какого понимания истины Бытия добивался от нас Мартин Хайдеггер. Вот то Новшество, которым он пропитал своё творчество.
1. А теперь вернёмся к началу нашего пункта и к целесообразности существования самого феномена истины (1).
Как известно, истина это то, что внове возникает в нашей духовной действительности. Но мало того, что она в ней возникает, она имеет своё материальное воплощение, то воплощение, с помощью которого можно произвести в реальной жизни те или иные преобразования. А что-либо возникающее и далее существующее в действительности должно быть для чего-то, для какой-то цели предназначено. Вот это, для чего-то целесообразно предназначенное, как мы полагаем, должно нас вывести не только на то, для чего предназначена истина, но и на ту цепочку-методологию, которая приводит к этой предназначенности.
К сожалению, мы воспринимаем истину в Аристотелевском её понимании как констатацию правильности своего взгляда на ту или иную проблему. На самом же деле истина это то изначально новое понимание действительности, которого ранее не было в нашей реальности, и которое вносит некоторое обновление тех или иных структур нашей жизни. Поэтому истина, в первую очередь, должна быть связана, как мы уже заявили выше, не с констатацией некоторого положения дел и не с нашей оценкой последнего, а с возникновением чего-либо нового и, тем самым, обновлением чего-либо, ранее уже существовавшего.
Обновление – цель истины, а заодно и Бытия. Средство же, с помощью которого оно осуществляется, это возникновение Новизны. А Новизна может быть представлена в одном-единственном виде, в виде идеи-истины, раскрытие смысла которой заканчивается возникновением совершенно нового подручного средства, с помощью которого это обновление осуществляется в виде появления нового вида Продукции. Как, положим, с изобретением фотоаппарата (подручного средства) появилась возможность мгновенного запечатления (Продукция) одного из фрагментов некоторой действительности.
Но истина как по своей форме, так и по предназначению эквивалентна (тождественна) идее. А для чего предназначена идея, всем известно – для того, чтобы осуществлять то или иное обновление в той или иной сфере человеческой деятельности: социально-правовой, научно-технической, морально-эстетической и т. д.
Иначе говоря, обновление производится посредством изготовления нового вида Продукции. А эта Продукция ни каким иным способом не может производиться как с помощью внове изобретённого подручного средства, изготовленного в материальном его виде и по определённой технологии. Так, положим, с помощью изобретённой лампы накаливания (подручное средство) осуществляется «изготовление» такой Продукции как освещение тёмного помещения, а с помощью открытой Эйнштейном формулы (подручного средства) эквивалентности массы и энергии производится такая Продукция как знание о поведении крупномасштабных объектов Вселенной.
А как мы уже знаем, возникновение подручного средства может быть осуществлено по одной-единственной методологии, представленной нами как во всех наших Статьях, так и в нашей книге, в том числе и выше, в Разделе 2. И эта методология непременным образом осуществляется через возникновение идеи, раскрытие смысла которой приводит сначала к нахождению вида недостающего (в самом комплексе идеи) искомого сущего, по идеальному образцу которого и по определённой технологии изготавливается подручное средство в материальном его виде. Вот это подручное средство, можно сказать, является заявленным нами выше материальным воплощением идеи-истины. И цель возникновения этого «воплощения», а вместе с ним и самой истины, в том, чтобы служить обновлению тех или иных структур социума.
Здесь, поскольку мы коснулись темы идеи, к месту было бы обратить внимание на ранее бытовавшее весьма распространённое ложное понимание Платоновской идеи. Даже Хайдеггер отмечает следующее:
«Идея по Платону составляет бытие сущего. Идея есть лик, через который нечто так или иначе показывает свой вид, оно нам видимо и таким образом является, к примеру, как стол. В этом виде оно нам видимо»7.
На самом же деле, идея не какой-либо лик или вид. В идее, в её смысле заключён мысленно выраженный механизм, следуя которому можно выйти на создание подручного средства, с помощью которого можно произвести обновление в виде изготовления Продукции нового вида. Вот этот «лик» подручного средства, к сожалению, был принят за идею. Но идея никоим образом – впрочем, как и Бытие – не связана с сущим. Именно поэтому хотелось бы замолвить слово – хотя бы всего лишь в качестве напоминания – за идею.
Да, идея состоит из вполне определённого комплекса входящих в неё (него) сущих. Но идея как комплекс сущих и как её смысл – совершенно разные вещи. Если идея это комплекс сущих, то её смысл образуется из весьма специфичных взаимосвязей между этими сущими. Вот эта неповторимая специфичность взаимосвязей как раз и придаёт «шарм» оригинальности и единственности смыслу любой идеи.
