Лана Мэй
Закат Ярила
– Что? – не понял он.
– Тебе водить, – проказливо ответил Догода.
– Так, мне кто-нибудь объяснит, что происходит?
Пересвет встал, поправил очки и не двинулся с места, обратив вопрошающий взгляд на друзей.
– Играем в хоронушки, – сжалилась над ним Леля. – Ты ухватиться за перст Догоды не успел – тебе и водить.
– Допустим. И что такое эти хоронушки?
– Ты считаешь, мы окрест хоронимся. Кого последним сыщешь – тот и водит.
– А-а-а, прятки! Сразу бы так. Но вообще, это было нечестно – объявлять игру до того, как рассказали мне правила.
– Ну, идёшь, али нет? Я устал ужо руку держать, – спросил Догода, всем видом показывая, как ему тяжело.
Пересвет обратился к русалке, которая впервые с начала пути добродушно улыбалась, почёсывая пёсье ухо:
– Варна, а ты?
Улыбка мгновенно сошла с зеленоватых губ. На запредельца с осуждением взглянули два малахитовых глаза.
– Красноречиво…Хорошо-хорошо, занимайся Волчком.
Когда она отвернулась, Пересвет подошёл к богам и поставил свой кулак на Ярилин. Качнув руками, они разорвали связь и обменялись игривыми улыбками. Пока боги прятались, запределец подошёл к берёзе, облокотился на неё рукой и подумал, какое ребячество, а затем стал громко вести отсчёт:
– Десять, девять, восемь, семь…, – закончив, во всеуслышанье заявил: – Пора – не пора, иду со двора! Кто не спрятался – пеняйте на себя!
Воцарилась тишина, прерываемая лишь лаем Волка и щебетанием птиц на ветках. Благодать. Весна, солнце, друзья – всё, как двадцать лет назад, и настроение прекрасное. Давно себя так не чувствовал, улыбнулся Пересвет. Он задрал голову к небу, провожая взглядом редкие облака.
Вдоволь насмотревшись, водящий пошёл искать. Ему вдруг открылась истина. Сейчас он не в душном кабинете и не под надзором родителей. Какая разница, сколько ему лет: здесь рамки дозволенного расширяются, впуская любого в калейдоскоп игр и ребяческих забав. Ребёнок ты, взрослый или даже бог – границ нет, все едины, как шестерёнки в часах. И если один с гордым видом встанет над другими – всё обратится прахом. Как рассказывала когда-то мама – Святослав с дружинниками во время походов спал прямо на голой земле. И никто никого не принижал, потому что он считал их своими братьями.
Пересвет крутанулся вокруг своей оси и внимательно осмотрел деревья. Признаков жизни не обнаружил. Исследование леса заняло больше времени, чем он предполагал. Боги спрятались надёжно. Водящий намотал ещё пару кругов возле их стоянки. И когда он уже отчаялся хоть кого-нибудь найти, в березняке послышался хруст веток, которые ломались под тяжестью чьих-то шагов. Бросился на звук. За кустом лещины стоял бог весеннего солнца. Он даже не пытался прятаться. Нахмурившись, Ярило явно ждал, когда его обнаружат. Первым хотел из игры выйти, подумал водящий и закатил глаза. Нарочно громко произнёс:
– Не умеешь ты играть в прятки, Ярило.
– Ай, твоя правда, не умею, – махнул рукой бог. – Идём Леленьку с Догодой искать. По дороге и потолкуем.
Так вот зачем он выбыл первым. Поговорить с глазу на глаз. Они неспешно зашагали вдоль березняка, изучая берёзы заинтересованным взглядом. В какой-то момент Ярило прислонился спиной к полосатому деревцу и молвил, глядя на спутника:
– Ох и нагрузил ты меня, Пересвет, думой тяжкой. Сколько кологодьев живу, ано не сподобился бы домыслить сам.
– Дошло, наконец…, – облегчённо выдохнул Пересвет.
– Мы ж всегда вдвоём были с Догодой, а тут…Пред богами ответ держать придётся.
Ярило помрачнел.
– Всё настолько плохо? – удивился запределец. – Они поймут твои чувства. Я уверен.
– Как встретились, так и расстанемся. Им бы и не ведать вовсе.
– Чушь собачья! – негодовал он, – С чего ты решил, что расстанетесь? Твоя полигамия не даёт сделать выбор?!
– В толк не возьму, об чём глаголишь. Да тебе и самому вестно, что станется, егда до Буяна дойдём.
– Меня вернут домой, надеюсь. А вы…, – Пересвет понурил голову, – вы останетесь втроём. Как было до, так будет и после.
– Двое нас будет. Я да Догода.
Пересвет опешил и недоумённо спросил:
– А Леля?
– При чём тут Леля?
– Она ваш третий, та, которую ты любишь.
Запределец выпалил эти слова со страстью и одновременно с горечью, а Ярило округлил голубые глаза.
– Невесть что городишь. Ты наш третий, друже Пересвет!
Теперь поползи вверх брови запредельца.
– Я? А как же Леля?
– Пошто заладил – Леля, Леля. Об тебе речь идёт.
И тут над их головами раздался высокий смешливый голосок, будто из самых недр березняка:
– Умаялись мы ужо вас дожидаться. Сидим, посиживаем, а вы здесь лясы точите!
– Леля? – Пересвет завертел головой в поисках весенней богини. – Где ты?
– Глянь над собой, дубок.
– Дубок? – Ярило хмуро покосился на друга.
Пересвет вскинул голову, осмотрел каждую берёзовую ветку, но Лелю нигде не увидел. Раздался заливистый весёлый смех. Он исходил будто бы отовсюду, со всех сторон сразу.
– Обернись!
Запределец тут же повиновался. Позади шевелились на ветру плети берёзы.
– Обернись, глянь окрест!
Голос раздался немного дальше, и Пересвет обернулся вновь. Ярило же бесстрастно за ним наблюдал, скрестив руки и растянув губы в усмешке.
– Не вижу. Ты хорошо прячешься, в отличие от кое-кого.
Комментарий ничуть не обидел Ярилу, он безмолвно следил за стараниями друга. Тот крутился, часто поправлял очки и моргал, думая, что найти девушку не позволяет что-то в нём самом. Быть может, плохое зрение. Игра набирала обороты. В конце концов он повесил голову и сдался. Лелин голос нежно пропел над его ухом:
– Погляди назад. Боле не обману.
Нехотя он всё же повиновался. Стройная берёзка с набухшими почками легонько била ветвями по его щекам. Только и всего. В глазах запредельца сквозило разочарование.
– Узнаёшь?
Широко распахнув глаза, он наконец понял, откуда идёт голос. Спросил, бросив подозрительный взгляд на бога солнца:
– Ярило, друг, она серьёзно? Или шутит над доверчивым чужаком?
Бог небрежно пожал плечами и, едва сдерживая смех, посмотрел на берёзку. В этот миг берёзки, одна за одной, стали повторять: «глянь сюда», «туточки я», «а ну-ка, споймай». Пересвета окружила вереница насмешливых девичьих голосков. Будто все разом, они смеялись, гулким эхом облетая чащобу. Он не знал уже, куда смотреть и бегал от одного дерева к другому, напрасно полагая, что отыщет среди них ту самую.
– Ты победила, – хватая ртом воздух от беготни меж берёзками, признал Пересвет. – Всё, всё, довольно. Я выдохся.
Рядом, сияя белозубой улыбкой, сию секунду возникла Леля. Позади неё также внезапно появился Догода. Вся компания дружно рассмеялась, заразившись его озорством. Проказы погодного бога тревожили Пересвета, ведь неизвестно, что взбредёт ему в голову в следующую минуту. Но, с другой стороны, его весёлым затеям он был даже рад.
Победу единогласно отдали весенней красавице, ибо она сумела запросто обхитрить одного несведущего запредельца.
– Но почему именно берёза? – по пути к стоянке спросил он.
– Осанистая, кудрявая, простоволосая, – начала играючи загибать пальцы Леля, – ну чем не я?
– А точно. Похожа! В кого ещё превращаться умеешь?
– В лань и рябинку, – хихикнула она.
– Удивительная ты девушка, Леля, – восхищённо отметил Пересвет.
– Не девушка я, богиня. Лишь в том моя заслуга…
– Брось. В первую очередь ты девушка, а потому уже богиня. Посмотри в зеркало…ой, в водную гладь, и убедишься в моей правоте.
Богиня ему ничего не ответила. Её вечноцветущая улыбка отчего-то сникла. К тому времени, как вернулись на стоянку, Варна лежала у костра, свернувшись калачиком и дремала, одной рукой обнимая Волка. Пёс тоже устал после активных игр и заснул вместе с ней.
– Т-с-с, не будите. Дайте им отдохнуть, – прижав палец к губам, прошептал Пересвет.
– Умаялися мы, а отдыхают, значится, они! – громким шёпотом усмехнулся Догода.
Тихо обсудив дальнейший путь – напрямик сквозь березняк, – боги и Пересвет снарядили коней. Варна с четвероногим приятелем проснулись как раз вовремя. Русалка виновато потупилась, злясь на себя за то, что уснула, но добрый хозяин велел ей не переживать по этому поводу. Всем порой нужен отдых. Ему ли не знать. Оседлав коней, они двинулись через лес. По счастью, не густой, и жеребцы легко огибали упавшие деревья и частые кустарники.
Смеркалось. Жёлтый диск солнца окрасился алым и потихоньку уходил за горизонт, освещая рыжими лучами шпили вечнозелёных елей. Вскоре лес стал редеть, и уже в потёмках где-то возле ивняка путники увидели очертания частокола. Воздух наполнился вечерней свежестью и сыростью. Варна, глядя по сторонам, напряглась.
– Вышли, – заключил Ярило. – Близ селенья река течёт, не упади, Пересвет. Берегини, авось, вытащат, ано русалки в омут утащат, и не поглядят на твою Варну, – предупредил он, внимательным взглядом окидывая тёмную полосу леса.
Русалка злобно сверкнула на него малахитовыми очами, но от едкого ответа воздержалась. К всеобщему удивлению, за неё вступилась Леля:
– Смени гнев на милость, Ярилушка. Не Варна тех молодцев извела. Её ещё тогда и свете не было.
– Ай, Род с вами! – махнул на девушек рукой бог. – Слова недоброго боле в её сторону не скажу. Токмо ради тебя, Леленька, – мягко прибавил он.
Догоде надоело слушать препирательства друзей. Он сказал без доли юмора, достаточно серьёзно, но с молодецким задором:
– Распушили хвосты, разгалделись! Кто, кого, когда – не важно. Важно, что мы единой стаей в гости к Богам грядём. Коли дружны будем – доберёмся.
Торжественный тон Догоды поднял упавший дух друзей, и даже Ярило зыркнул на Варну уже без отвращения и злобы, а с интересом. Настроенные только на успех спутники двинулись к воротам деревни.
Стемнело. По небу рассыпались звёзды, а посреди сизого полотна повис бледный месяц. Пересвет любовался низкими сверкающими точками, плотнее прижавшись к русалке. В непролазных дебрях по другую сторону селения ухал филин, скрипели осины и шумел куст ракиты, что клонился к тихой реке. Водная артерия почти вплотную огибала деревню и шла течением посолонь, туда, куда уходит солнце.
