Лариса Ена
Манцинелла
– Хорошо. Я открою вам причину своей печали. – Шарлиз промокнула глаза платочком. – В любом случае, не видать мне больше радости в жизни. Понимаете, у меня есть любимый. Мы были обручены с ним с детства, пока его отец не расторгнул помолвку. Но мы остались преданны друг другу, я жду его возвращения, чтобы связать с ним свою жизнь. И вот, когда я посетила умирающего дядю, то он сказал… он сказал…
Кэти раздраженно уставилась на вновь зарыдавшую девушку:
– Что? Что он сказал? Что лишает вас наследства?
– Ах, если бы… Нет, он сказал, что нашел мне мужа и что его последней волей будет, чтобы я вышла замуж за маркиза Кайслмена. Понимаешь, милая Кэти, мой дядя пообещал меня этому человеку! Я не хочу выходить за него, но не смею перечить воле умершего! Я люблю Ксавье. О, боги, теперь я стала самым несчастным человеком на земле!
– А вы видели этого маркиза? – осторожно поинтересовалась Кэти. – Может он хорош собой.
– Нет. Я слышала, что он старый, дряхлый и ужасный человек. Он похоронил уже трех жен и теперь вознамерен взять меня четвертой. Я не вынесу этого… Лучше я брошусь в реку!
– А вас он когда-нибудь видел?
– Нет, я с ним не встречалась. И не хочу. Почему вы спрашиваете об этом?
– Ну я же должна знать все детали, чтобы помочь вам в вашей беде.
– Да как же тут поможешь? – Шарлиз с робкой надеждой посмотрела на собеседницу. – Если вы избавите меня от этого замужества, я буду вашей вечной должницей!
– Я вижу, что подняла вам немного настроение, – Кэти улыбнулась, – поэтому вытрите ваше хорошенькое личико и спускайтесь в столовую, я велю подать ужин. Никогда не стоит отчаиваться, всегда есть выход. И, самое главное, больше никому…Слышите? Никому не рассказывайте то, что рассказали сейчас мне. Я подумаю над этой ситуацией, но это должно оставаться тайной.
После того, как Кэти пообещала помочь Шарлиз избежать нежелательного замужества, ее положение в этом доме значительно изменилось. Баронесса теперь ни минуты не могла вынести отсутствие рыжеволосой гостьи, подарив ей несколько своих новых платьев и переселив в большую комнату. Однако Кэти, прекрасно понимая, как могут озлобиться другие слуги, оставалась кроткой и скромной, особенно, когда они были рядом, каждый раз расхваливая их при Шарлиз. Зная, что лучшие информаторы и собиратели сплетен – это слуги, она лично попросила Мари поспрашивать в своем кругу о маркизе.
– Меня интересует, что он за человек, что любит, чего боится, о чем мечтает. Узнай также, отчего и как скоро умерли его жены. Есть ли дети, увлекается ли он охотой и насколько близко допущен ко дворцу. Ты, Мари, замечательный человек и, конечно же, хочешь для своей госпожи самого лучшего, поэтому узнай как можно больше об этом человеке.
После данной просьбы, Кэти поспешила в покои Шарлиз.
– Моя дорогая подруга, – обратилась она к баронессе. – Я придумала план, как вам избавиться от старика и не идти с ним под венец. Но вы всецело должны доверять мне и верить в мои чистые помыслы.
– Всё что угодно!
– Я притворюсь вами и выйду за маркиза.
– Боги, что ты задумала? Как это возможно?
– Вы же сказали, что он вас никогда не видел. Это нам на руку. И эпидемия в городе тоже способствует успешному проведению данного мероприятия. Я буду настаивать на скромном венчании, без присутствия тех, кто может сказать маркизу, что я – это не вы.
– Но священник знает меня!
– Значит пригласим другого, – Кэти пожала плечами. – Скажу, что боюсь идти в церковь из-за зараженных. Так что, вы согласны?
– Даже не знаю, – Шарлиз с сомнением смотрела на свою новую подругу. – Кайслмен ведь будет владеть после женитьбы моим особняком и всем, что у меня еще осталось. Да и я буду значиться замужней дамой… Как же я выйду за своего любимого?
– Дорогая, твой возлюбленный пока на войне, а маркиз стар. Кто его знает, сколько еще он протянет. Другого выхода я не вижу. Нет, конечно, если ты хочешь всю свою оставшуюся жизнь прожить без своего Ксавье…
– Нет, милая Кэти, я согласна на всё, что угодно. Просто мне так страшно из-за твоего дерзкого плана.
– Мне тоже страшно, ведь в случае раскрытия моего плана, мне отрубят голову. Но я ради спасения вашей милости, с чувством глубокой признательности за вашу доброту, готова рискнуть. Ну же, решайтесь!
– Хорошо. Я отдаю свою судьбу в ваши руки. Я напишу Ксавье об этом.
– Ни в коем случае! Никто не должен знать! Мало ли он поделиться этой информацией с кем-то, кто захочет впоследствии как-то насолить ему?
– Я об этом не подумала. То есть эту тайну хранить до последнего?
– Уверена, от этого мы только выиграем. И еще… Маркиз человек искушенный, а я, хоть и обучена грамоте, но не знаю многих светских манер, присущих аристократам. Вам придется меня всему научить.
– С радостью!
Последующие три недели Шарлиз показывала Кэти, как пользоваться столовыми приборами, как сидеть и о чем говорить, учила танцам и игре в шахматы. С пением и музицированием проблем вообще не возникло, так как, обладая от природы прекрасным слухом, Кэти довольно быстро освоила нотную грамоту. Она была открыта новым знаниям, а получив разрешение посещать личную библиотеку баронессы, часто засиживалась там допоздна, жадно впитывая информацию.
Обучаясь, Кэти не забывала и о своей таверне. Одним из вечеров, когда Шарлиз была занята написанием письма своему возлюбленному, она выскользнула за ворота и пробралась в свой район. Увиденное одновременно обрадовало и опечалило ее. Повсюду царил страх и беспорядок и она мысленно поблагодарила богов, что вовремя оставила это место. Таверна была закрыта для посетителей, а ее кухарка сидела в своей комнате, преклонив колени в молитве.
Увидев Кэти, Агата страшно обрадовалась и бросилась к ней с объятиями.
– Госпожа, ты так изменилась! Какое красивое платье! Надеюсь, теперь ты останешься?
– Спасибо, Агата. К сожалению, я вынуждена снова уехать, дела у моей подруги очень плохи и я должна быть рядом. Да и что мне тут делать? Таверна пустует, прибыли нет, зачем здесь лишний рот?
Кэти прошла в свою комнату, достала из сундучка горсть монет и передала их кухарке.
– Берегите себя. Я еще вас навещу!
– Спасибо! Передать ли что-нибудь Лазуру?
– Нет, он не должен знать, что я тут была. Ведь мы же не хотим, чтобы он расстроился, правда? Лучше в следующий раз я его самолично навещу.
Дав последние распоряжения, Кэти вернулась обратно в особняк Шарлиз и, позвав Мари, принялась ее расспрашивать о маркизе.
– В общем, бедная наша баронесса, – начала Мари, присев на стул. – Это ужасный, ужасный человек, редкостный скупердяй. Мне удалось узнать, что все его три жены вскоре после свадьбы умерли от какой-то неизвестной болезни, а их состояние перешло к маркизу. Еще мне сказали, что он очень жесток и слуги у него часто ходят с синяками, как, впрочем, и его бывшие жены. Он капризен, высокомерен и очень себя любит. Его страсть – это вино и охота. Великосветские мероприятия он игнорирует, предпочитая затворнический образ жизни. Все его бывшие жены ни разу не были представлены при дворе королевы… Уж не знаю, маркиз ли им запрещал или в следствии их болезни. Законных наследников у него нет, а вот состояние очень большое.
Вернувшись к себе, Кэти легла на кровать и уставилась в потолок.
– «Судя по рассказам этой курицы, маркиз непростой человек. Но, боги, я стану очень богатой! Ах, как бы я хотела, чтобы удалось провернуть это дельце! Я буду блистать во дворце, мне будут поклоняться и дарить драгоценности! Главное, чтобы Шарлиз не передумала. Эта овечка так боится сделать хоть что-то для своего счастья. Как же хорошо пока всё складывается! Интересно, если он женился все те разы из-за наследства, то почему решил взять в жены разорившуюся Шарлиз?»
В один из дней, когда Шарлиз в компании Кэти сидела в гостиной и занималась рукоделием, зашел дворецкий и протянул хозяйке поднос с письмом.
– От маркиза Геноя Кайслмена, – доложил Гистин и вышел, почтительно поклонившись.
Шарлиз, побледнев, прочитала сообщение и с испугом взглянула на Кэти.
– Что там? – Кэти вдруг почувствовала, что у нее почему-то задрожали колени.
– Маркиз намерен посетить меня послезавтра, чтобы познакомиться и обговорить детали замужества. Боги, почему так скоро? Я совершенно не готова!
– Главное, что я готова. – неуверенно ответила Кэти. – Что ж, у нас совсем мало времени. Шарлиз, прикажите слугам завесить все ваши портреты траурной тканью.
– Зачем?
– Ну, а как я объясню женишку, что на семейных картинах присутствую не я, а некая белокурая девушка?
– Ох и правда. Какая вы умная, Кэти! А вдруг вы ему не понравитесь? Простите, я не хотела вас обидеть.
– Если уж такое случится, значит вам же еще и лучше. Никаких хлопот.
– Кэти, а может, вы сделаете так, чтобы точно ему не понравиться? Может, и правда он отступится и вам не придется идти на такие жертвы.
– Как скажете, Шарлиз, душа моя. Я сделаю всё, что в моих силах. Но вам придется сделать еще кое-что: предупредите слуг, что, когда приедет маркиз, они должны прислуживать мне и называть меня вашим именем. Я специально буду вести себя заносчиво и капризно с ними, может мое поведение это отпугнет жениха. Скажите им, что если маркиз женится на вас, то им придется распрощаться с вами, так как старый скупердяй не захочет брать новых слуг. И еще… Мне придется пожить в вашей комнате, надевать ваши наряды и украшения. Поверьте, мне от этого очень неудобно перед вами, но иначе всё будет очень подозрительно.
– Вы ангел во плоти! Исполню всё, что вы мне сказали! Берите любые мои платья, ведь у нас с вами почти одинаковый размер. Но, скажите, когда приедет Кайслмен, мне нужно будет переодеться прислугой?
– Ни в коем случае. Вы вообще должны не показываться на глаза старику. Шарлиз, вы слишком хорошенькая… Вы понимаете, о чем я?
– Не совсем, но вы правы, лучше уж я отсижусь на кухне.
Когда Шарлиз вышла давать распоряжения, Кэти задумалась. С одной стороны, она искренне хотела занять высокое положение в обществе, ведь такого шанса у нее точно больше не будет. Оставаться с Шарлиз в качестве вечной приживалки её не устраивало, ведь когда-нибудь баронесса выйдет замуж и Кэти придется искать себе новый дом. С другой – она действительно побаивалась, что если ее афера когда-нибудь вскроется, то ей точно грозит гильотина.
– «Буду решать проблемы по мере их появления», – решила она и направилась в покои Шарлиз.
Конечно, она уже бывала тут и не раз наблюдала, как баронесса достает из сундучка фамильные драгоценности или хвастается новыми платьями, но теперь, хоть и временно, она стала хозяйкой всего.
Мурлыча себе под нос, она достала изумрудное колье и, приложив его к груди, любовалась игрой камней в отражении большого зеркала. В этот момент в комнату вошла Шарлиз и оторопело уставилась на девушку. Кэти хватило одного взгляда на баронессу, чтобы понять, что она немного торопит события и госпожа не очень довольна таким своеволием.
– Простите, Шарлиз, что я пришла в ваши апартаменты, но я так волнуюсь, что решила немного подготовиться. Как думаете, если мы уберем все эти украшения, которые так оттеняют женские прелести, может, маркиз и не взглянет в мою сторону? Я специально пришла проверить это. Вот, смотрите, как я выгляжу с украшениями, а вот так без них. Правда, без колье я не так желанна?
– Кэти, украшения очень вам идут, ваше лицо даже засияло. Действительно, давайте уберем их подальше. Это вы хорошо придумали, а спальню мою вы займете в день приезда маркиза. Ваша комната очень хорошая, думаю, вы сможете и там отлично выспаться, —довольно холодным тоном заметила Шарлиз.
– Как скажете, мой добрый друг! – Кэти поклонилась. – Не смею вас отвлекать, пойду готовиться к приезду жениха и думать, как отвадить его от этого дома.
Вернувшись к себе, Кэти раздраженно плюхнулась на прикроватный диванчик.
– «Как быстро эта голубка забыла своё воркование, – зло подумала она. – Спите в своей спальне! Не берите украшения! Ох, нужно всё продумать, чтобы и маркиз решил на мне жениться и слуги не шепнули чего лишнего. У Шарлиз, как и у всех аристократов, довольно короткая память. Если маркиз и правда откажется жениться, то может случиться такое, что баронесса, наигравшись со мной в подруг, однажды по своей прихоти просто укажет мне на дверь. Нет, дорогая Кэти, думай! Думай крепко, как уйти из этого дома маркизой и не рассориться с Шарлиз. Ведь нас будет связывать общая тайна».
Вечером, когда ее позвали ужинать, Кэти как ни в чем не бывало, шутила, рассказывала веселые истории из жизни и подтрунивала над Мари, обещая, что будет называть ее при маркизе «дорогуша». Шарлиз тоже оттаяла и заливисто смеялась над кривлянием Кэти.
И вот, настал день, когда к дому баронессы приехала карета маркиза, запряженная четверкой великолепных гнедых лошадей. Кэти, которую с самого утра причесывала и наряжала Мари, с волнением смотрела из окна хозяйской спальни, пытаясь разглядеть пассажира. Дверь кареты открылась, и маркиз, с помощью своего слуги, вышел во двор.
– Какой он старый! – не выдержала Мари. – Ох, Кэти, как хорошо, что Шарлиз его не видит, она бы в обморок упала!
– Ну, у меня нервы покрепче будут. – Кэти шумно выдохнула и приняла горделивую осанку. – Пути назад нет. Мари, помни, что я теперь Шарлиз.
– Да, госпожа, – Мари захихикала. – Как скажете, госпожа.
Спустившись в гостиную, Кэти присела на диванчик, как того требовали правила этикета, и смиренно стала ждать гостя. Когда маркиз вошел, она содрогнулась, увидев сгорбленного старика с козлиной бородкой, кустистыми бровями, разряженного по последней моде: камзол оторочен мехом, а на берете было приделано перо страуса. Поверх одежды висела золотая цепь с медальоном, усыпанная драгоценными камнями. Вся эта одежда и драгоценности настолько нелепо на нем смотрелись, как и его напыщенное лицо, что Кэти едва не фыркнула с презрением. Геной Кайслмен был стар, уродлив, но он был богат, поэтому Кэти, встав с дивана и почтительно поклонившись, одарила его самой очаровательной улыбкой, на которую могла быть способна.
– Мое почтение, баронесса, – откашлявшись, начал маркиз. – Соболезную вашей утрате. Ваш дядюшка был так любезен, что успел дать распоряжения перед смертью насчет нашего союза. Гм, вот только он описывал вас как белокурого ангела.
– Ваше сиятельство, мне жаль, что так случилось, и, надеюсь, моя внешность вас не смутила. Мой горячо любимый дядюшка, видимо, из-за горячки подзапамятовал, ведь мы с ним так редко виделись в последнее время. Что говорить о нем, лежащем в горячке, когда моя родная тетушка меня не узнает. Ах, мне, право, так неудобно перед вами.
– Будет вам так убиваться. Вы вполне себе ничего, эдакая миниатюрная куколка. Видать, у вас совсем дела плохи, недоедаете. – Маркиз, довольный своей шуткой, схватился за бока и начал смеяться, что больше походило на крик раненной чайки.
– Благодарю, что интересуетесь моим аппетитом, – скрипнув зубами, любезно ответила Кэти. – Кушаю я хорошо и вполне здорова. В честь вашего приезда слуги приготовили праздничный ужин, приглашаю вас в столовую, и вы сами убедитесь, что с пропитанием у нас проблем нет.
– Ха, что ж, ужин – это хорошо. Надеюсь, вино у вас достойное?
– Самое лучшее, уверяю. Позвольте вас проводить?
Кэти взяла маркиза под руку и неспешно направилась в столовую. Прежде чем выйти, она успела заметить в дверной щели перепуганное лицо Шарлиз и довольно улыбнулась: баронесса была явно в шоке от внешности и манер жениха.
В столовой Кэти и Кайслмен присели за стол, и слуги стали приносить различные блюда, предварительно показывая их маркизу для одобрения. Во время ужина престарелый аристократ то и дело отпускал шуточки в адрес Кэти, отчего она сидела пунцовая от гнева, заставляя себя быть любезной и почтительной. Насытившись, маркиз предложил немного прогуляться в саду.
– Доктор советует мне небольшие прогулки на свежем воздухе, – пояснил он, – это способствует оздоровлению организма и придает бодрости. Ну и пронырливые слуги не смогут подслушать наш разговор.
В саду Кэти вновь взяла предложенную маркизом руку, и они медленно побрели по петляющей между деревьев тропинке.
– Надеюсь, мои высказывания не обидели вас, баронесса?
– Что вы, ваше сиятельство. Просто этикет предписывает мне с почтением относиться к гостям такого ранга.
– Хорошо. Я уже в возрасте, баронесса, и не буду ходить вокруг да около. У нас с вашим покойным дядей возникла договоренность насчет нашего брака. Я уже был женат… Гм… Жены, как выяснилось, оказались недолговечны.
– Могу ли я задать личный вопрос? Скажите, почему вы решили жениться на мне? Ведь я небогата, у меня есть только титул, но он ниже вашего. Признаюсь, я не отношусь к женщинам ослепительной красоты, а ведь вы можете составить блестящую партию с более великолепными дамами.
– Что ж, отвечу, не таясь. Вы скромны, молоды и здоровы. Светские девицы из дворца порчены, как скисшая груша, и капризны. Надеюсь, вы нетронуты ни одним мужчиной? Мой врач это проверит. Мне нужна тихая и верная спутница, которая подарит мне наследников.
– Вы, конечно, еще молоды и полны сил, но почему решили именно сейчас подумать о наследниках? Ведь у вас впереди еще целая долгая, насыщенная жизнь!
– Ишь, как ловко вы завуалировали, что я старик. – Маркиз оглушительно расхохотался. – Маленькая плутовка. Не переживай, ты мне еще нарожаешь дюжину маленьких маркизиков.
Кэти передернуло, однако она заставила себя улыбнуться и продолжила светскую беседу с гостем, пропуская мимо ушей его шуточки.
– Кстати, я заметил, что у вас в доме завешаны все портреты. Почему? – Маркиз достал из кармана шелковый платок и промокнул им лоб.
– О, это из-за траура по дяде. Не могу смотреть на улыбающиеся лица, когда душа разрывается от печали.
– Гм, если бы я завешивал свои картины в дни траура, то я бы их больше вообще не увидел бы, – вновь расхохотался маркиз. – Что ж, баронесса, я увидел всё, что хотел. Нужно назначить день свадьбы.
– Маркиз, воля ваша, но у меня есть несколько просьб.
– Что же вы хотите?
– Сейчас в городе бушует болезнь, я очень боюсь умереть. Давайте обвенчаемся в поместье, без приглашения гостей и родственников… Заодно можно сэкономить на тратах.
– О, вот это я понимаю, деловой подход! Хорошо, всё равно я не собирался особо тратить свои деньги. Ха-ха! Что еще желаете?
– Мое родовое поместье… Прошу оставить его пока вместе со слугами.
– Зачем мне это? Платить им жалование за то, что они будут бездельничать в пустом доме?
– Нет, ваша светлость. Ко мне приезжает давняя знакомая по моему приглашению. Это было еще до вашего согласования с моим дядюшкой о свадьбе. Она уже выехала, путь не близкий, не могу же я ей отказать в крыше над головой! Слуги бы ей пригодились да и дом нужно содержать в порядке.
– Ладно. Мне по нраву, что вы не клянчите у меня драгоценности в качестве свадебного подарка, поэтому пусть будет так, как скажете. Раз уж у нас не будет пышной свадьбы, не вижу смысла тянуть с этим. Через две недели я приеду к вам в поместье. Пригласите местного священника, нас обвенчают и обратно вы поедете уже в качестве моей жены.
– Разве вы приедете не со своим священником?
– Зачем мне его тащить с собой? Я видел недалеко приход. Пусть оттуда придет. Всяко ему придется заплатить меньше. Ха-ха!
– Как скажете, ваша светлость, – Кэти больно прикусила себе губу, ведь священник из местного прихода уже однажды венчал ее и прекрасно знал, кто она.
– Что ж, раз мы обо всём договорились, давайте вернемся в дом, мне пора собираться обратно.
Когда маркиз уехал, Шарлиз вышла из укрытия и, схватив Кэти за руку, потащила к себе в комнату.
– Он ужасен! – выпалила баронесса. – Скажите, Кэти, вам удалось от него отделаться?
– Мой ангел, я делала всё, чтобы не понравиться ему и даже один раз выругалась, чтобы он поверил, что я некультурная!
– А он?
– Маркиз назначил день свадьбы… Через две недели.
– О, Кэти, бедное дитя! Что же теперь будет?
– Я исполню своё обещание и помогу вам. Что ж, мне придется выйти замуж за старика. Дом с вашей прислугой я попросила не трогать, так что живите и дальше в доме вашего папеньки. – Кэти картинно закатила глаза к потолку, сложив вместе ладони. – Боги! Помогите Шарлиз в любовных делах с ее возлюбленным. Пусть хоть у нее будет счастье!
– Милая Кэти! – Шарлиз, разрыдавшись, обняла плутовку. – Как я могла усомниться в вашей верности и честности?! Вы спасли меня! Я и Ксавье никогда этого не забудем! Завтра я вызову портниху и пусть она вам сошьет новое платье! Нет, несколько платьев! А еще я подарю вам что-нибудь из драгоценностей. Ах, я даже не знаю, грустить ли мне из-за вашей свадьбы или радоваться, что теперь я буду свободна!
Когда Шарлиз наконец-то отпустила ее, Кэти под благовидным предлогом вышла из дома баронессы и направилась к священнику, который совсем недавно венчал ее с Иларом.
Крамп, так звали священника, завидев Кэти, отложил книгу и встал, почтительно поклонившись.
– Что привело вас ко мне в такое тревожное время? Я слышал, вы уехали из города. – удивился он.
– Дела, пришлось вернуться на непродолжительное время.
– Так чем могу помочь?
– У меня весьма деликатный вопрос, который я хотела бы с вами обсудить. Я бы хотела сделать щедрое пожертвование вашему приходу.
– О, мы всегда рады щедрым прихожанам… Но, я так понимаю, от меня потребуется некая услуга?
– Совсем пустяковая… Вам необходимо прийти в один дом, что находится в квартале аристократов и обвенчать одну молодую особу с маркизом.
– Да, я понимаю, что сейчас опасно венчаться в церкви, всё-таки столько больных. Конечно, я проведу обряд на дому, не вижу проблем.
– Я не всё сказала… Дело в том, что этой молодой особой буду я.
– Что? Вы? С маркизом? Но вы же не дворянского происхождения! Это ж насколько вы его очаровали, дорогая моя! Что ж, хоть траур по вашему мужу еще не прошел, думаю, я смогу это сделать… За щедрое пожертвование… Поздравляю! Это большая удача!
– И это еще не всё. Дело в том, что в день венчания вы должны звать меня Шарлиз Де Эйдин.
– Гм. – священник непонимающе уставился на Кэти. – Это еще почему? Что вы задумали?
– Ничего такого, просто спасаю одну аристократку от нежелательного замужества. Она в курсе всего и очень надеется на ваше понимание.
– Очень интересно. И какое же вы предлагаете вознаграждение за это? – священник аж подался вперед. – Вы же понимаете, что это обман не только людей, но и богов!
– У меня полный сундучок серебов, я отдам его вам.
– Милочка, повторюсь, это обман богов! На что вы меня толкаете?
– Хорошо, как насчет того, что я отдам вам свой трактир? После того, как болезнь отступит от города, будет множество желающих промочить горло. Деньги потекут рекой.
– Трактир? – Крамп закатил глаза, прикидывая, что он может получить с владения этим заведением. – Неплохое подспорье.
– А еще, когда я стану маркизой, я буду часто жертвовать вашему приходу некие суммы. Так что, вы нас обвенчаете? Подумайте, Крамп. Сейчас с прихожанами туго, разве вы не хотите дополнительный доход?
– Знаете, я оценил ваше желание помочь избежать замужества вашей подруге. Такое возможно, только имея чистое сердце и помыслы. А ваши пожертвования моему приходу говорит о вашей высокой духовности. Думаю, боги благословят этот союз.
– Замечательно. Я подготовлю бумаги о передаче трактира вашему приходу, которые отдам вам после венчания. О дате свадьбы сообщу дополнительно.
– Что мне делать с вашими слугами в трактире, которые терпеливо вас ждут?
– Мне всё равно, распоряжайтесь их судьбами на ваше усмотрение.
– Хорошо, но что же мне объяснить людям про столь щедрый подарок?
– Скажете, что посетили меня, когда я заболела и, чтобы помочь своей душе, пожертвовала вам свое состояние.
Получив согласие, весьма довольная Кэти вернулась в поместье, где рассказала Шарлиз о договоренности со священником, утаив лишь сведения о трактире. Баронесса на радостях расцеловала девушку, пообещав, что утром пригласила портниху.
– Право, не стоит тратиться, – ворковала Кэти, мысленно прикидывая, из какой ткани она закажет платье. – Я же это делаю из чистых побуждений.
Шарлиз лишь отмахивалась и счастливо смеялась. Через несколько дней от маркиза пришло письмо, в котором сообщалась дата венчания и Кэти тотчас передала весточку священнику, напомнив об уговоре. После этого, ее положение в доме баронессы лишь улучшилось. У нее была шкатулка с подаренными драгоценностями, а к свадьбе должно было быть пошито четыре платья. Слуги Шарлиз теперь обслуживали не только ее, но и Кэти, которая намекнула баронессе, что ей необходимо войти в образ знатной дамы, ведь она не умеет отдавать распоряжения и это может выглядеть подозрительно. Дэ Эйдин соглашалась на всё и порхала по дому, ожидая, когда можно будет написать возлюбленному о произошедшем. Несмотря на то, что план Кэти пока действовал, она места себе не находила, опасаясь, что по какой-либо причине всё может сорваться. Уж больно она привыкла к мысли о том, что станет маркизой. Лежа в постели перед тем, как уснуть, она мечтала о шикарных нарядах, о дорогих украшениях и о великосветских приемах. Самого престарелого маркиза на этих самых балах она не видела, наивно полагая, что ему будет хорошо и в особняке у камина.
– «Ох, боги благоволят моей мечте стать богатой! Если бы кто мне сказал пару лет назад, что я стану маркизой, я бы рассмеялась тому в лицо! – рассуждала она. – И вот теперь осталось совсем немного подождать. У меня будет отдельная комната с украшениями, отдельная комната для множества платьев, вееров и шляпок. Слуги будут окружать меня заботой, а повара радовать изысканными яствами. Конечно, я попаду во дворец к королеве и буду блистать при дворе. У меня будут поклонники и любовники. О, я всегда знала, что предназначена для всего этого. Отец наверняка гордился бы своей умненькой дочкой. Быть гувернанткой? Пффф! Папочка, твоя дочь станет маркизой!»
Кэти засыпала с улыбкой на лице, а по утрам, нежась в постели в ожидании Мари, тихонько напевала себе под нос, радуясь солнышку за окном и считая дни до венчания.
За день до назначенной даты, слуги баронессы украсили дом цветами, а также освободили большую комнату от мебели для проведения церемонии. Чтобы новоявленного жениха не смущали завешенные черной тканью портреты, Кэти приказала их снять, повесив на их место незатейливые пейзажи.
Маркиз прибыл еще до полудня на карете, украшенной лентами. Сам он был одет в праздничный камзол с золотыми пуговицами, а лакеи, сопровождающие его, были в напудренных париках.
Увидев вышедшую ему навстречу невесту, Геной Кайслмен довольно зацокал языком. Кэти действительно была хороша в новом красивом кремовом платье со шлейфом, с диадемой из топазов и замысловатой прической. Маркиз, предложив ей свою руку, направился в дом, рассыпаясь в комплиментах.
Священник уже ждал их, с любопытством наблюдая за развитием событий. Кэти, словно невзначай, достала из сумочки на поясе платья краешек документа и показала его Крампу, намекая, что договор на передачу таверны она составила и все теперь зависит от благоразумия священника. Крамп едва заметно кивнул и, довольно улыбнувшись, начал скромную церемонию. Слуги, в качестве свидетелей находились чуть поодаль от брачующихся, а Шарлиз, наблюдавшая за всем этим действием через щелочку в двери, шептала лишь что-то о свободе и возлюбленном. После венчания, молодожены пригубили из хрустальных бокалов вина и засобирались в поместье маркиза.
Когда торжественная часть закончилась, новоявленная маркиза Кайслмен передала священнику дарственную на трактир, а себе взяла свидетельство о союзе с Геноем.
– Мой дорогой муж, – обратилась Кэти к мужу, когда он забрался в карету. – Я кое-что забыла в своей спальне. Одну милую безделушку, которая мне дорога. Соблаговолите ли вы подождать меня немного?
– Хорошо, но поторопись, хочу вернуться в замок до темноты.
Кивнув, Кэти поспешила в особняк, где к ней бросилась Шарлиз, обнимая и целуя ей руки.
– Моя спасительница! Слухи о свадьбе все равно скоро распространятся, что мне говорить на это?
– Говорите, что поссорились с маркизом и он отправил вас жить тут… Или соврите, что соскучились по дому и отпросились провести время тут. Придумаете что-нибудь, наконец. Я вернулась не за этим. У меня мало времени, – Кэти взяла Шарлиз под локоток и отвела в сторону. – Моя матушка умерла, когда я была еще маленькой, а мой отец о такой деликатной теме со мной не разговаривал.
– О чем же вы хотели поговорить? Что за тема?
– М-м-м, – Кэти покраснела. – Так как я стала женой маркиза, он наверняка захочет исполнения супружеского долга. Я невинна и не представляю, что мне делать, ведь я всего лишь несколько раз целовалась.Маркиза целовать я не собираюсь. А еще точно знаю, что дети – это плод любви между мужем и женой. Но если я не люблю маркиза, значит ли это, что у него не будет наследников? Очень на это надеюсь, ведь я не хочу детей от него.
– Понимаю ваше беспокойство. Я сама еще не познала супружеского ложа, но Мари мне рассказывала, что всё происходит само собой и что мужья всегда знают, что делать. У маркиза было несколько браков, думаю, он вас научит. О, Кэти, прости, я не должна такое говорить, но Кайслмен такой старый и противный… Я не представляю, сможешь ли ты его когда-нибудь полюбить?!
– Надеюсь, до этого не дойдет. – Кэти нервно хохотнула. – Что ж, мой ангел, мне пора. Надеюсь, мы будем писать друг другу, ведь в гости к себе я вас позвать не смогу.
– Я буду писать вам, обещаю! – Шарлиз еще раз обняла Кэти и проводила до двери. Лишь только рыжеволосая невеста вышла, баронесса бросилась к себе в комнату, чтобы изложить в письме любимому все подробности своего спасения от уз брака.
Как только маркиза села в карету, Геной дал знак и великолепная четверка лошадей понесла их в родовой замок Кайслмена. Чем дальше они уезжали от района, где жила баронесса, тем обширнее становились личные территории с парками и прудами, принадлежащие более богатым и именитым аристократам. Пока маркиз дремал, из окна кареты Кэти разглядывала торчащие шпили чужих замков, думая про себя, знают ли их обитатели, как выглядит настоящая Шарлиз.
– «Как же я не догадалась спросить эту курицу, с кем она поддерживает отношения среди знати. – сердито думала она, покусывая губки. – Будет не до смеха, если меня пригласят в гости, а вместо этой вечно ноющей блондинки увидят меня. Ох, успех затмил мне глаза и я не подумала, что у Шарлиз есть друзья, которые знают, как она выглядит. Что же делать? Нужно обязательно написать ей завтра письмо и расспросить подробно о всех, кто ее знает. С этими сведениями я смогу избегать нежелательных встреч.»
