Марина Колесова
Чародейка. Книга 2. Бремя власти
– Къяра, прекрати! Я клянусь, что не трону твоего сына и не буду использовать методы, которые тебе не нравятся, только выбрось подобные мысли из головы.
В это время, дверь распахнулась и на пороге показалась Линда, рядом с которой стоял младший из учеников Грегора.
– Иди с ним в сад погуляй! – раздраженно приказал Норлан, обернувшись к ней. – Я позову, когда понадобитесь!
– Да, обилайт, – склонилась Линда и вновь закрыла дверь.
Проводив ее взглядом, Къяра перевела взгляд на Норлана:
– Ты понимаешь, что твое обещание ничего не меняет? Я зашла в тупик, и выхода у меня иного нет.
– Я не отпущу тебя!
– И чего ты добьешься? Чтобы я вместо управления Империей ублажала тебя своим присутствием? Ты к этому стремился? И ради этого всем пожертвовал, в том числе и моей любовью?
– Къяра, это – самоубийство!
– Нет, Норлан. Это – шанс, единственный шанс, и я должна его использовать.
– Къяра… ты хочешь, чтобы я согласился отправить тебя на верную смерть?
– Нет, я хочу, чтобы ты помог мне использовать единственную оставшуюся возможность стать той, кем я должна была стать, кем ты хотел, чтобы я была, кем ты готовил меня быть… Я чувствую, что других способов нет. Когда-то мой отец рискнул бросить меня в пропасть, чтобы дать мне шанс… теперь это предстоит сделать тебе.
– Къяра… Помнишь, твой отец приезжал сюда, когда ты овладела образом дракона?
– Да.
– Так вот. Он приезжал предупредить о том, что ему о тебе навещала гарпия. Ты ведь знаешь, что она вещала ему… и все ее предсказания на данный момент, в общем-то, сбылись. Кроме одного, последнего. Она сказала, что ты можешь получить власть над обеими своими сущностями, но лишь до тех пор, пока несбыточное желание не затянет тебя в колодец, где оно могло бы быть исполнено. Так что это не шанс. Это смерть.
– А про дракона она что-то говорила?
– Была одна фраза: Вторая сущность может притянуть подобную, избавиться от которой можно будет лишь после длительной борьбы, последствия которой придется долго преодолевать.
– У нее неоднозначные трактовки. Так что понимать можно, как хочешь.
– В данном случае все предельно ясно. Потеря власти над твоими сущностями, может трактоваться лишь как твоя смерть. Потому что твоя жизнь заключена именно в этих твоих сущностях.
– Норлан, а зачем мне эти мои сущности? Магом я быть перестала… А драконом… Образ дракона неприятен мне после того, что произошло со мной… К тому же, зачем мне быть драконом? Управлять Империей в этом виде?
– А почему нет?
– Ты с ума сошел… Я ненавижу мою Империю в этом образе… Понимаешь? Ненавижу! Мне претит ложь и подлость на которых строятся все дворцовые отношения и их иерархия… И я ненавижу магов… Конечно, я могу обуздывать эти чувства… пока могу… но если я смогу управлять Империей только так, мне может надоесть сдерживаться… и я сама могу стать драконом-разрушителем, которого так стремилась уничтожить.
– Къяра, не торопись. С чего ты взяла, что перестала быть магом?
– Норлан, это очевидно. Не лукавь хоть сам перед собой… – Къяра нежно коснулась его плеча и печально заглянула в глаза. – У меня нет другого варианта. Я должна попытаться. Отпусти…
Норлан тяжело вздохнул и отошел к окну. Взявшись рукой за переплет, он долго молча стоял, а потом обернулся к Къяре:
– Я знаю, что это безумие, но чувствую, что ты не отступишь… Поэтому, держать тебя не буду, иди, – он взмахнул рукой, открывая арку магического перехода. – И хоть это глупо, я буду верить, что ты сможешь вернуться, моя Лаона. Я буду ждать тебя… ждать несмотря ни на что… всю жизнь, если потребуется.
– Я знала, что ты скажешь это, – Къяра едва заметно улыбнулась и, не прощаясь, шагнула в магическую арку.
Глава 21
В пещере дракона она прошла на самый нижний уровень, открыла неприметную дверь и, зайдя в пустую маленькую комнату, закрыла ее за собой. Оказавшись в полной темноте, она подняла руки вверх и стала читать древнее заклинание, после чего пол под ее ногами разомкнулся, и она полетела вниз.
Почувствовав, что падает, Къяра инстинктивно сгруппировалась, чтобы самортизировать момент приземления, но приземления не последовало. Чувство полета вдруг неожиданно исчезло, а вокруг Къяры мягким матовым светом замерцало плотное облако древней магии в котором она зависла.
– Что ты хочешь? – скорее почувствовала, чем услышала она.
– Я? Ничего… – покачала она головой
– Тогда зачем пришла?
– Мне некуда больше идти. Чтобы выполнить то, что ты пообещал дракону, мне пришлось отдать все, что мне было дорого… у меня не осталось ничего кроме долга, выполнить который сил у меня теперь нет… и такая я не нужна никому. Поэтому и пришла.
– Ты знаешь о том, что я обещал ему?
– Да. Он сказал, что это ты указал ему дорогу ко мне и пообещал от меня наследника.
– И что мне теперь делать с тобой?
– Тебе решать, – с усмешкой ответила Къяра, – возможно, забрать у меня то последнее, что осталось – мою жизнь… а возможно, дать мне силы выполнить мое предназначение и долг.
– Ты знаешь, что я ничего не даю, не потребовав взамен что-то самое ценное?
– Мне нечего тебе предложить, я ведь уже сказала, что у меня не осталось ничего, что ценно для меня… Я и так отказалась уже от всего… Так что тебе придется взять мою жизнь. Больше мне нечего тебе дать.
– Ты хочешь умереть?
– Нет. Но жить, не имея возможности выполнить мое предназначение, тоже не хочу.
– Ты поставила меня в непростое положение, предлагая или взять, не дав ничего взамен, либо дать, не требуя взамен ничего.
– Зато у тебя есть выбор.
– Выбор – это, конечно, приятно… но не настолько, чтобы изменить из-за этого принципам.
– Мне жаль, но помочь тебе в этом случае я ничем не могу… Хотя, знаешь, – Къяра задумчиво покачала головой, – можешь подарить мне что-то, а потом забрать жизнь…
– Но ты же не хочешь ничего…
– Считай, что я хочу получить сюрприз от тебя и подари то, что сам захочешь.
– А если тебе не понравится мой сюрприз?
– Обещаю, я все равно с благодарностью приму его.
– Что ж, посмотрим… Держи, – мерцание вокруг Къяры увеличилось и она увидела, что в руках ее появилась очень красивая магическая диадема, будто сотканная из сверкающих лучей, попавших в сеть великолепно ограненных брильянтов.
– Что это? – спросила она.
– Твоя смерть, – рассмеялся ее таинственный собеседник, – Надень и в муках распростишься со всем, что дорого тебе. Я заберу сразу все…
– Испугать решил? – усмехнулась Къяра. – Только я не из пугливых. Я приму твой подарок, и ты получишь то, что захотел. В любом случае другого пути у меня не было, и я благодарна тебе.
Сняв свою диадему и мягко оттолкнув ее от себя, в облако магии, где та тут же растворилась, Къяра осторожным движением надела на голову новую диадему. Яркая вспышка света моментально заполнила все ее сознание, и образы, чувства, мысли и картины, виденные ею в двух ее различных сущностях, закружились в одном водовороте, рвя нестерпимой болью сознание на части. А потом все ее сознание заволокла темнота.
Глава 22
Свет, мягкий магический свет, плотный на ощупь и в тоже время невесомый, окутывающий со всех сторон и нежно ласкающий и тело, и сознание, вытянул Къяру из небытия мрака. И она, глубоко вздохнув, широко раскрыла глаза и осмотрелась. Однако кроме мерцающего тумана магии ничего не увидела.
– Где я? – удивленно подумала она.
И тут же почувствовала ответ:
– Там же, где и была, в моем колодце.
– Смерть здесь такая?
– Нет, здесь такая – жизнь.
– Ты не стал убивать?
– Смотря что… Я убил то, что составляло тебя раньше, ты стала другой.
– И какой же?
– Какой сама захотела…
– Я?
– Да, ты. Ты хотела стать могущественной правительницей, чтобы выполнить свое предназначение и свой долг. Так вот теперь ты она и есть.
– Но моя жизнь, принадлежит тебе… ведь это плата.
– Ты отдашь ее своей Империи, я удовлетворился тем, что ты согласилась ее отдать так же, как до этого отдала все, чем дорожила. Кстати, я вернул тебе твою любовь. Береги ее, больше ее не вернуть никому. У меня лишь одно требование: никто не должен знать, чем ты расплатилась со мной.
– Я клянусь: от меня это никто не узнает.
– Замечательно… что ж в этом случае прощай, милая гостья. Было приятно пообщаться с тобой… настолько приятно, что даже отпускать тебя не хочется… давно мне такие очаровательные визитеры не попадались.
– Благодарю тебя. Я несказанно признательна тебе за твою щедрость и доброту и благодарна, что вопреки своему желанию, уйти мне позволяешь, – Къяра повела рукой и ее сердечный порыв, преобразовавшись в магический поток, серебристым облачком, слетев с ее руки, растворился в облаке окружающей ее магии.
– Ах, чаровница, – магическое облако плотным кольцом обхватило ее. – Не боишься, что передумаю и не отпущу?
– То в твоей власти было с самого начала, так что мне этого бояться не резон.
– Чаровница… чаровница… ах, какая чаровница, – зазвенело отовсюду серебристым эхом, и облако еще плотнее обхватило Къяру, а потом мягким шепотом выдохнуло прямо в ухо: – Мои двери всегда будут открыты для тебя в обе стороны, поэтому приходи, когда пожелаешь. Я буду рад тебе. Сделать большего для тебя не смогу, ты и так получила сейчас все, что только могла, а вот совет дать или на вопрос ответить – это легко.
– Я обязательно воспользуюсь как-нибудь твоим предложением. Благодарю тебя, – серебристое облачко благодарности вновь слетело с руки Къяры.
– Я буду ждать, милая чаровница, – тепло вздохнуло облако и, подхватив Къяру, увлекло наверх, поле чего мягко отступило и растаяло без следа. А Къяра оказалась в комнате, из которой начала спуск в колодец желаний.
Норлан обедал в своих апартаментах, когда в углу сверкнула арка магического перехода и из нее показалась Къяра.
– Владетельница, – Норлан тут же встал из-за стола и преклонил колени.
Два его ученика, прислуживающих ему, повалились ниц.
– Рада видеть тебя, обилайт. Встань.
– Я счастлив, Владетельница, что Вы решили порадовать нас своим появлением, – Норлан поднялся и махнул рукой в сторону учеников. Те, перехватив магический посыл, приказывающий им уйти, вскочили и поспешили удалиться, пятясь и низко кланяясь.
– Сокровище мое, неужели это ты? – Норлан с улыбкой, не отрываясь, смотрел на нее.
– Если бы это был морок, я думаю, ты бы почувствовал, – лукаво улыбнулась она.
– Что он потребовал взамен? – Норлан шагнул к ней ближе.
– Не волнуйся, с тобой это не связано никак…
– И все же, чем ты расплатилась с ним? Или это только предстоит тебе? – в глазах Норлана промелькнуло озабоченное выражение.
– Нет, я уже расплатилась. И расплатилась сполна. Вот только чем, сказать не могу, он потребовал, чтобы я никому не рассказывала о том.
– Тогда больше не смею Вас расспрашивать, Владетельница. В любом случае я безмерно рад, что Вы живы и здоровы, и судя по тому, как Вы пришли, Ваши способности полностью восстановились.
– Норлан, если ты так рад, то почему ты не поцелуешь меня? Я так соскучилась… – она нежно улыбнулась.
– Я тоже соскучился, Владетельница, – Норлан, склонившись, нежно поцеловал ей руку.
– Обилайт, подобное поведение обусловлено тем, что ты почитаешь мою власть и поэтому не выказываешь свои истинные чувства или тем, что под личиной почтения к моей власти ты сейчас скрываешь их отсутствие?
Норлан выпрямился и посмотрел ей в глаза:
– Никак моя Лаона сумела простить мне невольную измену? – тихо осведомился он.
– Да, она простила… только учти, это не значит, что она потерпит рядом с тобой кого-нибудь еще хоть раз…
– Сокровище мое, – Норлан рывком притянул ее к себе, – о чем ты? Ты ведь знаешь, что мое сердце принадлежит лишь тебе… Все будет так, как ты захочешь. Кстати, она родила, ты можешь получить ее.
– Кого она родила тебе?
– Двух мальчиков.
– Близнецов?
– Нет, конечно. Они не близнецы и не похожи друг на друга… и способности у них будут совсем разные…
– Понятно, – Къяра усмехнулась. – Она знает, кто второй?
– Она знает, что он мой сын и что его мать убила ты… И знает, что если кто-нибудь когда-нибудь догадается, что он не ее сын, ей не поздоровится.
– На ней есть кабалит?
– Да, мой.
– Где они?
– В горах, там где я держал свою первую жену и сына.
– Что ж, пусть все так пока и будет.
– Я могу найти мальчикам другую опекуншу.
– Не надо. Пусть она. Она будет хорошей матерью.
– Как скажешь, – Норлан ласково рукой коснулся ее щеки. – Ты, кстати, есть хочешь?
– Нет, сейчас не хочу. Может быть позже.
– Что ж, в этом случае я не премину этим воспользоваться, – улыбнулся Норлан и, подхватив ее на руки, понес в сторону спальни.
Через три часа Къяра покинула апартаменты Норлана и пошла к себе, где к ней тут же в ноги бросилась Линда:
– Владетельница, Вы живы, какое счастье. Что я только не передумала за эти три месяца, пока Вас не было… Обилайт ни словечка о Вас не говорил. И наказывал сразу, если я хоть что-то пыталась спросить у него… – всхлипывая и отирая руками слезы, запричитала она. – Где же Вы были все это время?
– Линда, прекрати! Сейчас я тебя накажу, если плакать не перестанешь, – раздраженно проговорила Къяра. – И не расспрашивай меня ни о чем. Не твоего ума дело, где я была. Меньше будешь знать, спокойнее будешь жить.
– Не гневайтесь, Владетельница. Ни словечка больше не спрошу… Только скажите, обилайт отдал Вам ключ?
– Отдал, отдал… не волнуйся. Моя ты снова.
– Я так счастлива, госпожа, – Линда, не поднимаясь с колен и не отводя от нее преданного взгляда, прижала ее руку к губам.
Къяра появилась в апартаментах отца в лоренском замке ближе к вечеру, когда он в одиночестве отдыхал в своем кабинете.
– Здравствуй в веках, отец, – склонила она перед ним голову.
– Радость моя, – Маграт поднялся ей навстречу и улыбнулся, – я счастлив видеть тебя в добром здравии. Насколько я могу понять, ты сумела не только восстановить свои способности, но даже приумножить их, раз прошла ко мне так, что я даже не почувствовал этого.
– Да, Норлан хорошо умеет учить.
– Как он кстати?
– Пока жив, – Къяра недобро усмехнулась, и губы ее презрительно изогнулись.
– Зря ты так с ним, моя радость. Неужели не понимаешь, что он для тебя сделал и что может сделать?
– Понимаю, – Къяра раздраженно повела плечом, – и именно поэтому он жив.
– Что-то не так?
– Он не говорит, куда дел свою девку…
– Зачем она тебе? – Маграт шагнул к дочери, обнял и нежно погладил по плечу. – Убить хочешь? Так это не проблема, где бы она ни была.
– Нет, убивать не хочу… Хочу лишь, чтобы он отдал ее мне… сам отдал.
– Къяра, неужели ты не понимаешь, что он упорствует лишь оттого, что ты его заставляешь? Успокойся, престань пытаться ее найти, и он, поняв, что ты не намерена ее убивать, через некоторое время сам отдаст тебе и ее, и ребенка.
– Я не хочу, чтобы он это понимал. Не хочу!
– Ах, вот оно что… До сих пор простить не можешь… отыграться так пытаешься. Это глупо, Къяра. Очень по-детски и очень глупо. Глупо так ревновать. Он доказал свою любовь хотя бы тем, что помог тебе… Неужели ты думаешь, он не понимал, чем рискует?
– Видеть его не могу… Ты не представляешь, как мне хочется его сломить…
– Это не доставит тебе удовольствия, поверь мне.
– Почему?
– Потому что ты, несмотря ни на что, до сих пор любишь его, и если сломишь, тебе самой будет от этого очень плохо. Еще хуже, чем сейчас, когда тебя мучает лишь ревность. Причем безосновательная, заметь.
– Как это безосновательная? У него ребенок от другой, а ты говоришь, безосновательная.
– А ты ребенка ни от кого другого не ждала? И у тебя любовников не было?
– Он не ревнует. Он любит как-то по-другому… И не меня, а идеальную Владетельницу.
– Вот и ты научись любить его по-другому. Как верного друга и преданного слугу и не ревнуй. Ты сама была во всем виновата.
– Возможно, ты прав… Только это очень сложно для меня.
– Время – хороший лекарь. Потом сама смеяться будешь над тем, что сейчас значительным считаешь. Все образуется, только глупость какую-нибудь не соверши…
– Что ты имеешь в виду?
– Не переступи ту грань, за которой уже он не простит тебя.
– Хорошо, я постараюсь, отец, – кивнула Къяра и нежно прижалась щекой к его щеке, а потом тихо прошептала: – Как же я соскучилась… я так ждала того момента, когда смогу вырваться оттуда, чтобы вернуться…
– Я тоже ждал тебя, моя радость, очень ждал… – Маграт ласково поцеловал дочь.
– Кстати, как ты обосновывал мое отсутствие?
– Никак не обосновывал, ты не отсутствовала.
– Это как понимать?
– Инга играла твою роль.
– Инга здесь? А Алика?
– Твою мать я оставил в Кирите. Здесь ей делать нечего. Она больше не нужна мне.
– Раз не нужна, может быть ключ от ее кабалита отдашь?
– Отдам, – Маграт прищелкнул пальцами и передал дочери появившуюся у него в руке звездочку. – Мне даже интересно, что ты с ней сделаешь, имея над ней полную власть…
– Там видно будет, что сделаю, – проговорила Къяра, подбрасывая в руке звездочку и переправляя в собственное хранилище, имевшееся у каждого мага, а потом, пристально глядя на отца, спросила: – Неужели Инга убедительно выглядела в моей роли?
– Я приставил к ней Артеса, и он выдрессировал ее так, что никто не догадывается о том, что она – это не ты. Кстати, может хочешь посмотреть на себя со стороны?
– Кто ж отказывается от такого?
– Личину любой моей наложницы набрось и можешь насладиться.
– Как скажешь, отец, – тихо проговорила Къяра, и Маграт с изумлением обнаружил, что рядом с ним стоит зеленоглазая красотка с каштановыми волосами, одетая в открытое бархатное платье, расшитое золотом и украшенное брильянтами.
– Девочка моя, – ахнул он, отступая на шаг, – это невозможно… ты сделала это даже не открывая сферы и не преобразуя энергетику… Это не личина… Хоть ты и вылитая Стела… Как ты сделала это?
– О чем это Вы, мой повелитель? – удивленно зазвенел нежный мелодичный голосок зеленоглазой красотки, и она, непонимающе распахнув большие глаза, склонилась перед ним в низком поклоне. – Вы чем-то недовольны, мой господин?
– Прекрати!
– Чем я прогневала Вас, мой господин? Что я должна прекратить? – девушка приблизилась к нему, нежно коснулась руки и, качнув головой, так что роскошные густые волосы каштановой волной рассыпались по ее обнаженным плечам, заискивающе заглянула в глаза. – Скажите, я все исправлю.
– Прекрати, несносная девчонка! Если не прекратишь, мало не покажется, я с наложницами не церемонюсь, ты знаешь!
– Я прекращу все, что Вы пожелаете, мой господин, лишь скажите что, – девушка испуганно попятилась, в ее глазах плескался откровенный страх.
Маграт не выдержал и расхохотался:
– Хорошо… я поверил, Стела, поверил… Только что ты делать будешь, если я сейчас заставлю тебя скинуть это шикарное платье и лечь со мной, а?
– Ну вот… я хотела в ее образ получше войти… даже на твои слова отвечать заставила, а ты все испортил… – в устах зеленоглазой красавицы зазвучал голос Къяры, и она сокрушенно покачала головой. – Нет чтобы со своей наложницей побеседовать на какую-нибудь высокоинтеллектуальную тему, так ты сразу все так приземлено, банально и цинично…
– Ты заставила ее отвечать тебе?
– Не мне, тебе… я транслировала ее ответы.
– Она что-то будет помнить?
– Нет, только то, что у нее кружилась голова, и ей пришлось лечь. Больше ничего.
– Замечательно, дитя мое… Ты меня несказанно радуешь, это ты на четырнадцатом уровне работаешь?
– Поверхностно вдоль него, ну и, конечно, с его помощью.
– Норлан научил?
– Что-то – Норлан, что-то – сама.
– И ты еще злишься на него… Ты – неблагодарная девчонка. На его месте я не стал бы учить тебя этому.
– Он пытается расплатиться за Агилерон. Так что это его долг – учить меня.
– Значит, ты научилась этим пользоваться, что ж, это хорошо.
– Я рада, что ты так считаешь, и тебе понравилось, как я могу изменять свой образ.
– Понравилось не то слово – я в восторге. Только ты зря так старалась перенять манеру поведения Стелы. Веди себя так, как тебе заблагорассудится. Я подстроюсь.
– Это не будет выглядеть странно?
– Я – Владетель, и могу позволить кому угодно, какие угодно странности, если захочу…
– Что ж, пожалуй, так будет даже интересней, – Къяра мелодично рассмеялась.
Инга стояла перед большим зеркалом, ожидая, когда две служанки закончат поправлять на ней платье. Она критически оглядывала свое отражение, зная, что если во время ужина с Владетелем не будет выглядеть идеально, Артес, сопровождающий ее повсюду, будет недоволен, а это чревато большими неприятностями.
В это время дверь распахнулась, и Артес показался на пороге.
– Вы готовы, Владетельница? – с поклоном осведомился он.
– Давно, – Инга едва заметно кивнула.
– Извините, что заставил Вас ждать, – Артес склонился перед ней еще ниже, после чего знаком отпустил служанок, и те, поклонившись, опрометью выбежали из покоев, зная, как тот карает за нерасторопность.
– Вы неплохо выглядите, Владетельница, лишь диадему вновь высоко надели, – Артес шагнул к ней ближе и руками осторожно поправил диадему, спустив ее ниже на лоб. – Сколько раз Вам повторять, что Вы ее носите не для поддержания прически? Ни один маг ее так не наденет.
– Я виновата. Извините, учитель. Я буду стараться, чтобы Вам больше не пришлось мне напоминать об этом. Я знаю, что заслужила наказание, но хотела бы попросить Вас наказать меня после ужина, чтобы отцу не пришлось ждать меня, – Инга потупилась.
Артес приучил ее, что непокорность или попытки избежать наказания ужесточают его во много раз. Она очень боялась своего сурового наставника, на людях играющего роль ее подобострастного слуги, а на самом деле ревностно следящего за каждым ее движением и жестоко карающего как любое проявление ее своеволия, так и выказывание неподобающих ее роли эмоций.
– Хорошо, мы обсудим Вашу манеру носить диадему после ужина. И я очень надеюсь, что Вы постараетесь вести себя во время него так, чтобы этот вопрос остался единственным, который мы будем обсуждать.
– Да, конечно. Я буду стараться, благодарю Вас, учитель, – Инга поправила рукой выбившийся из прически черный локон. Она уже привыкла к новому цвету волос, который ей изменил отец, перед тем как заставил играть роль сестры.
– Замечательно, это меня несказанно радует, – тихо проговорил Артес и с поклоном распахнул перед ней дверь.
Войдя в пиршественную залу, Инга заметила, что за столом уже сидит Владетель, а подле него его наложница, которую он ласково обнимает за плечи.
– Добрый вечер, отец, – она чуть склонила голову.
– Добрый вечер, Къяра, проходи, садись, – кивнул Маграт дочери и вновь повернулся к наложнице: – Стела, деточка, так что ты будешь есть?
Инга села за стол напротив Владетеля и рукой указала Артесу на место рядом с собой, после чего тот тоже сел.
– Я бы хотела рыбу, но ее тут нет… – наложница капризно скривила губки, игриво взглянув на Владетеля.
– То не проблема… – Маграт обернулся к дворецкому, стоявшему неподалеку: – Рыбу сюда.
– Сейчас, я распоряжусь, – склонился тот и опрометью выскочил из залы.
– Стела, может, пока еще не подали рыбу, ты съешь какой-нибудь салат? – Маграт приподнял руку, и стоящий рядом с ним слуга наклонился над столом, ожидая приказаний.
– Нет, не хочу… хочу рыбу, а больше не хочу ничего, – Стела раздраженно повела плечом, а потом, помолчав немного, добавила: – Музыкантов лучше прикажите позвать, мой повелитель.
– Хорошо, моя радость, – улыбнулся тот и обернулся к Инге: – Ты ведь не возражаешь, если ужин у нас пройдет под музыку, Къяра?
– Нет, конечно, отец, – Инга, оторвавшись от тарелки, сдержанно кивнула, – музыка, это всегда приятно.
Владетель обернулся к замершим у дверей охранникам и, подняв руку, прищелкнул пальцами:
– Музыкантов сюда! Живо!
Один из охранников тут же вышел.
А в зал тем временем слуги в сопровождении дворецкого внесли большое блюдо с огромным осетром.
Обернувшись к слугам, устанавливающим блюдо на столе, Стела вытянула руку, указывая на блюдо, и капризно проговорила:
– Зачем они принесли эту гадость? Это для меня? Они что издеваются, Владетель? – она обернулась к Маграту. – Они надо мной издеваются, да?
– Чем ты недовольна, моя радость? – Маграт притянул наложницу к себе и нежно поцеловал. – Скажи. Никто больше не посмеет над тобой издеваться.
– Я недовольна этим, – Стела указала на блюдо, рядом с которым замер испуганный дворецкий и слуги, что внесли его. – Я хотела рыбу… а они принесли это… я это есть не буду… и не хочу, чтобы это тут стояло.
– Это ты распорядился принести сюда это в качестве рыбы? – резко спросил у дворецкого Маграт.
– Владетель, – дворецкий повалился ниц, и срывающимся голосом продолжил: – не гневайтесь… это не я… я бы никогда не посмел… я лишь передал Ваш приказ, насчет рыбы… это главный повар… он это блюдо в качестве рыбы передал.
– Главного повара сюда! – приказал Маграт, и два охранника тут же вышли из залы.
В это время двери распахнулись, и в зал ввели двух менестрелей:
– Музыканты, Владетель, – с поклоном доложил один из сопровождающих их стражников.
– Пусть ждут. Сначала я разберусь, кому из моих слуг надоела голова на плечах… а вот потом послушаем их песни, – раздраженно проговорил Владетель, и охранники тут же грубо оттащили музыкантов в дальний конец залы.
Двери залы вновь распахнулись и два других охранника втащили и бросили к ногам Владетеля главного повара.
– Это ты приказал принести сюда это?! – сердито пророкотал в зале голос Владетеля, а его рука указующим жестом вытянулась в сторону блюда с осетром.
– Владетель, – повар распластался на полу и, не смея поднять головы, всхлипывая, произнес: – это очень свежий осетр… Чем Вам он не понравился?
– Я что спрашивал тебя свежий он или нет?! – зло гаркнул Владетель. – Я спрашивал, это ты решил, что это та рыба, которую надо подать на стол или кто?
– Но это, Владетель, одна из лучших рыб…
– Это ты так решил?!
– Это… это общеизвестно, Владетель…
– Ты так думаешь? – вступила в разговор Стела. – Ничего себе… Он называет лучшей рыбой такое страшилище. Да к нему и прикоснуться противно, не то что есть… Вот Вы, Владетельница, как считаете? – Стела обернулась к Инге: – Вы сможете есть эту гадость?
– Почему ты решила, что это гадость? – Инга подняла глаза от тарелки и с удивлением посмотрела на Стелу.
– У него морда страшная. Это не рыба, это страшилище!
– У него очень нежный вкус, Стела, – тихо заметила Инга, украдкой взглянув на отца, который, сурово нахмурившись, недовольно постукивал пальцами одной руки по столу, а другой рукой поглаживал по плечу наложницу.
– И Вы будете его есть? – глаза Стелы изумленно распахнулись, и она, обернувшись, растерянно взглянула на Владетеля. – Да он издевается над нами, если хочет, чтобы мы съели такое чудище.
– Къяра, ты считаешь это блюдо достойным нашего стола? – Владетель мрачным взглядом уперся в дочь.
– Я вообще не особо жалую любую рыбу, поэтому мне сложно что-то сказать тебе по этому поводу, отец, так что решать тебе, – тихо проговорила Инга, не посмев противопоставить свое мнение мнению отца, после чего вновь принялась за еду.
– Значит так, если через десять минут у меня на столе не будет три вида других рыб, я вздерну тебя на дыбе. Понял? – Владетель посмотрел на распростертого на полу повара.
– Понял, Владетель. Все будет… Все сейчас будет… – повар, поднявшись на колени, задом пополз к двери. – Все будет наисвежайшее… и три вида… Я все сделаю.
– А это забрать отсюда! – указующий перст Владетеля уперся в блюдо с осетром.
Слуги тут же подхватили блюдо и вынесли из залы.
– Ну вот, моя радость, сейчас все исправят, а ты расстраивалась. Не надо расстраиваться, – Владетель нежно поцеловал наложницу в обнаженное плечо.
– Он испортил мне весь аппетит этим страшилищем… – Стела поморщилась, – не хочу теперь даже думать о рыбе.
– Его накажут, моя радость. Как ты хочешь, чтобы его наказали?
– Не знаю… Пусть вон Владетельница решает… Она здесь хозяйка.
– Къяра, – Владетель обернулся к дочери, – у меня к тебе просьба: разберись с поваром после ужина, и разберись так, чтобы другим неповадно было так вести себя…
– Хорошо, отец, – Инга, не отрываясь от еды, едва заметно кивнула.
– Так что же ты все-таки будешь есть, если рыбу есть передумала, моя девочка? – вновь обратился к наложнице Владетель.
– Не знаю… что Вы захотите, то и буду, мой повелитель, – Стела лукаво улыбнулась, и ее рука нежно заскользила по руке Владетеля, – особенно если музыкантов петь заставите. Под музыку я что угодно съем, кроме рыбы теперь, конечно.
Владетель поднял руку и, прищелкнув пальцами, указал охранникам, державшим менестрелей, на центр залы. Те тут же вывели двух очень похожих друг на друга юношей туда, куда показал Владетель, после чего отступили к дверям.
Владетель тем временем указал слугам, что наложить в свою тарелку и тарелку Стелы, затем выгнал слуг, внесших три блюда с рыбой, после чего нетерпеливо махнул рукой менестрелям:
– Пойте!
– Что бы Вы хотели услышать, Владетель? – с поклоном осведомился старший из юношей, держащий в руках лютню.
– Пойте! Нечего мне вопросы задавать! – раздраженно прикрикнул он на них, стукнув ладонью по столу.
Пробормотав: «простите, Владетель», первый юноша заиграл на лютне, а потом запел, а второй приложил к губам свирель, и в пиршественной зале зазвучала грустная и длинная баллада о неразделенной любви.
Когда они закончили, Стела повернулась к Владетелю:
– О ком это они пели, мой повелитель?
– Ты! – Владетель небрежно указал на менестреля с лютней: – О ком пел?
– О любви, – испуганно переминаясь с ноги на ногу, ответил тот.
– «О ком», спрашиваю, а не «о чем»! И учти: еще раз посмеешь не ответить на вопрос, пожалеешь, что на свет родился.
– Владетель, – юноша повалился на колени и, запинаясь, заговорил: – это старинная баллада… я не знаю о ком она… вернее, я не могу сказать конкретно о ком, потому что ни о ком конкретно. Она просто о бедном юноше, который влюбился в знатную девушку, а она отвергла его любовь… и лишь увидев, что из-за нее он предпочел смерть жизни, поняла чего лишила себя и затосковала навек… это абстрактные герои…
– Такого не может быть! – Стела нахмурилась и раздраженно повела плечом. – Он просто не хочет говорить Вам, Владетель! Баллады «ни о ком» не складывают… и он не может не знать о ком поет.
– Скрываешь, значит… – недобрая усмешка исказила губы Владетеля, и он нахмурился.
– Владетель, – второй юноша, стоявший немного позади, шагнул вперед и тоже опустился на колени, – я знаю о ком эта баллада. Позвольте, я расскажу Вам.
– Говори.
– Это действительно очень старинная баллада, и мало кто помнит, о ком она сложена, но мне повезло. Не так давно я встретил странника-менестреля, дед которого и сложил эту балладу… Давным-давно у одного наместника была дочь, звали ее, как Вы уже догадались из баллады, Лаура. Она была очень красива, и в нее влюбился дед того менестреля, которого встретил я. Он был сыном дворецкого при том наместнике и тщетно добивался расположения Лауры. Когда он окончательно понял, что девушка никогда не ответит взаимностью на его чувства, то пошел на утес, решив сброситься с него вниз, в море, на острые скалы, в надежде что хоть тогда девушка поймет, какую любовь отвергла. Однако холодный ветер и ледяные брызги прибоя охладили его пыл, и он решил инсценировать свою смерть и посмотреть, как его возлюбленная воспримет известие о его гибели. Он оставил свою одежду на краю утеса и, надев плащ менестреля, ушел из города. Во время долгих скитаний он и сложил ту балладу, что Вы слышали… Только она оказалась вымыслом не только в той части, в которой пелось о гибели несчастного юноши, потом выяснилось, что и Лаура ни дня не тосковала о гибели своего воздыхателя. Она очень удачно вышла замуж за сына наместника соседнего предела и прожила долгую и счастливую жизнь. Так что вся эта баллада – лишь вымысел и в ней нет реальных героев. Мой брат не солгал Вам.
