Марина Колесова
Чародейка. Книга 2. Бремя власти
– Никто другой не сумеет Вам показать их…
– Синтия, – Торес рукой подцепил золотое ожерелье на ее шее и притянул за него к себе девушку, – а если я сниму его с тебя, ты сумеешь понять, что мне явлено и в чем выбор?
– Мой повелитель, молю Вас не надо… найдите другого мага. Надевать кабалит очень тяжело, и я бы не хотела пройти через это еще раз… помилосердствуйте. Я проконтролирую любого другого мага, он не сумеет причинить Вам вред…
– Но он сможет солгать.
– Неужели Вы думаете, что кто-то из магов Вериниги посмеет лгать Вам? Все трепещут уже при одном упоминании Вашего имени, и маги не исключение.
– Если, как ты говоришь, над Веринигой нависла именно магическая тьма, то почему бы нет… Что помешает им, узнав кто наш противник, рискнуть сыграть на его стороне. Или же солгать просто потому, что они не видят ничего, но награду получить хотят… Ты не настолько сильна Синтия, чтобы суметь им помешать. Нас всегда спасало то, что у нас очень много магов, но мелких… их можно нанять, использовать, но доверить им решение столь глобальной, как ты говоришь, проблемы – ни за что. Я сниму кабалит с тебя… а потом ты снова наденешь его… Мне лишь надо знать, что заставит тебя надеть его вновь… но я это узнаю, – Торес мрачно усмехнулся.
– Вы не верите мне, повелитель?
– Нет, Синтия. Во-первых, я не верю никому, а во-вторых, насколько я знаю, ты просто грезишь вырваться из-под моей власти. Лишь то, что ты считаешь меня жестоким деспотом, сдерживает тебя. Ты боишься, поэтому покорна…
– Это хорошо, что Вы не верите мне, мой повелитель. Возможно, именно это удержит Вас от того, чтобы снять с меня кабалит.
– Нет, Синтия, не надейся, – Торес резко дернул ожерелье на ее шее, и та со стоном осела на колени. – Ты сама до завтрашнего рассвета расскажешь мне о том, как тебя можно контролировать без него.
– Никак, мой повелитель, – хрипло проговорила Синтия, с трудом сдерживая слезы.
– Подумай, я дал тебе время. Не придумаешь к рассвету, я мучительно казню тебя. Зачем мне маг, который не в состоянии помочь мне избежать рек крови и падения Вериниги?
Торес отпустил кабалит Синтии и резко оттолкнул ее так, что она повалилась на пол.
– Думай, – раздраженно проронил он и вышел.
Синтия медленно поднялась с пола и долгим взглядом посмотрела на дверь, за которой он скрылся. Потом мрачно усмехнулась и едва слышно прошептала:
– Ну вот ты и попался… я так долго ждала этого…
Ранним утром Торес рывком распахнул дверь покоев Синтии:
– Придумала? – раздраженно спросил он у своей колдуньи, стоящей у окна.
Та медленно повернулась. Мелодично звякнули ее длинные массивные золотые серьги.
– Да, мой повелитель. Я гадала всю ночь. Небеса были милостивы ко мне, открыв то, что есть способ заставить меня вновь надеть Ваш кабалит.
– Рассказывай, – он шагнул к ней ближе, – но учти, я ведь перед тем как его снять проверю, так ли это. И если ты солгала, то пожалеешь, что родилась на свет.
Она вытянулась и привстала на мыски, пытаясь заглянуть ему в глаза, после чего тихо выдохнула:
– Способ настолько верный, мой повелитель, что даже Вам вряд ли придут в голову сомнения.
– Ну и каков он?
– Если Вы, мой повелитель, – Синтия перешла на едва слышный шепот, – сняв с меня кабалит, тут же наденете его на шею алтарного изваяния Крагонверга, а потом произнесете заклинание, обязывающее меня освободить его в течение того времени, что выберете сами, и призывающее его обрушить гнев на мою голову, если я не исполню того, то разве я смогу не исполнить Вашу волю? Вы ведь знаете, вся моя сила лишь благодаря его энергии, которую он посылает мне в ответ на жертвы. Поэтому я никогда не посмею не исполнить такой Ваш приказ.
– Ты хочешь, чтобы я рискнул надеть кабалит на Крагонверга? – жестко схватил ее за плечо Торес.
– Конечно, риск есть. Но он минимален. Во-первых, мы принесем жертву, а во-вторых, я постараюсь снять кабалит как можно быстрее. Я ведь рискую куда больше чем Вы, – проговорила девушка, скривившись от боли, – но другого способа нет. Хотя если Вы трусите, убейте меня, как хотели вначале, и рисковать будет не надо.
– Я трушу?! Да ты соображаешь, что говоришь, тварь? – лицо правителя исказил гнев, и он еще сильнее сжал плечо своей колдуньи.
– О, мой повелитель, – застонала она, – я не подумав, сказала. Я забыла, что Вы неспособны испытывать страх…
– Так-то лучше… – Торес разжал руку. – Выбирай жертву, готовь все необходимое, и пойдем.
В подземном святилище Крагонверга царил полумрак. Даже множество факелов, горящих вдоль всех стен, не в силах были развеять его. Блики их пламени лишь причудливыми отсветами скользили по стенам и колоннам портика, окружающим жертвенный камень перед огромным мраморным изваянием крылатого чудища с оскаленной клыкастой мордой зверя, алчущего добычи, и, словно испугавшись больших рубиновых глаз каменного монстра, бессильно таяли в тени его мощных когтистых лап.
Охранники, идущие следом за правителем Вериниги и его колдуньей, ввели в святилище красивого юношу с голубыми глазами и русыми волосами до плеч, в облике которого нетрудно было узнать уроженца северного побережья.
Подошедшая к алтарю Синтия остановилась и выжидающе посмотрела на Тореса. Тот нетерпеливо махнул рукой охранникам, и те, повинуясь его жесту, сдернули с пленника одежду и, уложив спиной на каменное возвышение, крепко привязали его руки и ноги к железным кольцам по бокам жертвенника. После чего, поклонившись, поспешно вышли.
Синтия вскинула руку с кинжалом и точным уверенным движением вскрыла грудную клетку юноши. После чего отбросила кинжал и под полный муки хриплый вопль вырвала его сердце, которое точным броском тут же швырнула в оскаленную пасть мраморного изваяния. Затем она распевно произнесла:
– О, повелитель подземного мрака, великий Крагонверг, услышь мои моленья, прими мой кабалит для исполнения моего зарока: клянусь освободить тебя до вечерней зари и коль не исполню того, обрушь на мою голову весь свой гнев и пусть погибну я в страшных муках в твоем чреве.
Низко поклонившись каменному идолу, она повернулась к Торесу и склонила голову: – Теперь Ваш черед, мой повелитель.
Торес подошел к ней, разомкнул ее кабалит и, шагнув к мраморному изваянию, набросил его на массивную голову чудища, во рту которого истекало кровью сердце только что принесенной жертвы. Кабалит тут же видоизменился в тонкую длинную цепь, которая плотно сомкнулась вокруг шеи идола.
– Благодарю, Крагонверг, что принял мой зарок, – распевно проговорила Синтия, вновь низко склоняясь перед ним.
Дождавшись, чтобы она отошла от каменного изваяния, Торес нетерпеливо повернулся к дверям:
– Если ты закончила со всеми своими зароками, пошли.
Он очень неуютно чувствовал себя в этом зловещем месте, сплошь напоенном темной магией подземных глубин.
Покорно склонившись, Синтия следом за Торесом вышла из святилища.
Поднявшись в центральную залу, правитель Вериниги властно указал на чашу своей колдуньи:
– Ворожи!
– Нужна свежая кровь, мой повелитель.
– Ну так иди и наполни ее… Неужели мне надо озадачиваться еще и этим? – Торес недовольно поморщился и отошел к окну.
Подхватив чашу, Синтия легкой ланью выскользнула из залы.
Когда она вернулась правитель, по-прежнему стоящий у окна, даже не обернулся.
– Я готова начать ворожбу, мой повелитель.
– Начинай, раз готова, – Торес медленно обернулся к ней, и Синтия изумленно ахнула.
На его груди сверкал и переливался всеми цветами радуги амулет Негиарта, делающий его владельца неподвластным никакой магии.
– Не ожидала? – губы Тореса дрогнули в саркастической усмешке. – Неужели думала, что я не подстрахуюсь, зная твой подлый характер?
– О, мой повелитель, неужели Вы подумали, что я посмею играть за Вашей спиной? Мое удивление связано лишь с тем, что Вам удалось заполучить такой артефакт. Но я счастлива, что он у Вас имеется. Служить господину, обладающему подобной вещью, большая честь, – Синтия подобострастно склонилась перед ним, внутренне кляня себя, что не сумела сдержаться.
– Хорошо, если так, – хмыкнул он и нетерпеливо потребовал: – Давай, начинай свое гадание.
– Сию минуту, мой повелитель, – Синтия покорно уселась у его ног и повела рукой над чашей, а затем, достав из медальона на шее щепотку порошка, бросила его в чашу.
В тот же момент от чаши поднялось туманное облако, и Синтия стала распевно читать заклинание. В туманной белизне проступили две картины. На одной – руины их главного городского храма, на ступенях которого, сплошь залитых кровью, спиной к ним стоит женская фигура в серо-черном одеянии и черными распущенными волосами, которые треплет ветер. В руке она сжимает окровавленный меч. А на другой – на ступенях того же храма, ее, распластавшуюся на ступенях, попирает лапой каменное изваяние Крагонверга, извергая из пасти огонь.
Торес с интересом взирал на быстро тающее в воздухе изображение.
– Ну и кто эта женщина, Синтия? – хмуро осведомился он, как только картины окончательно исчезли.
– Похоже, что это дочь Маграта. Не знаю я среди чародеев еще женщин, решившихся бы поднять меч на Веринигу.
– Какой интерес этой северной чародейке нападать на нас?
– Может, надоело под властью отца ходить, решила собственное владение завести.
– Она достойный противник?
– Настолько достойный, что без помощи Крагонверга нам не выстоять.
– Что ты имеешь в виду?
– Вы помните рассказы, что она сделала с войсками, напавшими на киритов?
– Слыхал, что извела всех.
– Именно. Причем одна, почти без помощи своего войска.
– И что мы можем предпринять?
– Вы видели, кто ее может победить.
– Предлагаешь, выставить его статую на ступени храма? Считаешь, это может нам помочь?
– Нет. Веринигу спасет лишь оживший Крагонверг.
– Что? – Торес непонимающе уставился на нее.
– Мой повелитель, я слышала, что приведет время, когда Крагонверг оживет, и насколько я понимаю, сейчас это время пришло.
– Ты соображаешь, что говоришь? – Торес в раздражении шагнул к ней и схватил за плечи.
– Вам выбирать. Вы видели, что Вас ждет в одном и что в другом случае. Я, конечно, приложу все усилия, чтобы противостоять северной колдунье, но вряд ли мне удастся ее остановить… В лучшем случае я лишь немного задержу ее и не более.
– И ты знаешь, как его оживить?
– Я слышала легенду… не уверена, что следуя ей, мы сумеем это сделать, но другого способа я не знаю.
– Какой там описывался способ?
– «Коль у лап манускрипты законов горят,
А шесть девственниц ждут, чтобы их он поверг,
Если с морды стекает безвинная кровь,
Значит, время пришло, чтобы ожил Крагонверг», – распевно процитировала Синтия.
– Ну это не особо трудный способ оживления, – резюмировал Торес и испытующе посмотрел на колдунью: – А ты уверена, что оживший Крагонверг не превратит сам всю Веринигу в руины?
– С Крагонвергом нельзя быть уверенным ни в чем, но иного способа все равно нет. Если, конечно, Вы не хотите попасть под власть северной колдуньи. Говорят, хоть она и злобная до жути варварка, но хороша собой и любит брать порабощенных правителей в наложники.
– Что? Да как ты смеешь такое мне говорить?! – Торес наотмашь хлестнул колдунью ладонью по лицу.
Пошатнувшаяся от удара Синтия прижала правую руку к щеке, по которой пришелся удар, и склонила голову:
– Простите, повелитель, что посмела усомниться в вашей решимости бороться до конца.
Глаза ее радостно блестели. Она знала, что ее фраза вызовет именно такую реакцию, и радовалась, что не ошиблась в прогнозах. Теперь она могла быть уверена, что Торес не отступится от плана, предложенного ею.
– Готовь девственниц и невинных младенцев, а я прикажу достать старинные манускрипты из хранилища, – хрипло приказал он и стремительно вышел из залы.
Сидевшая на берегу Къяра ожидала появление на горизонте кораблей Гирмонта. Она решила, что как только те приблизятся к веринигским берегам, она перенесется на палубу флагмана и, взяв командование на себя, предъявит Вериниге ультиматум: либо добровольно принять ее протекторат, либо вступить с ней в войну. Она не сомневалась, что, так как условия, которые она намеревалась предложить правителю Вериниги, будут для него не слишком обременительными и почти не ограничат его власть на месте, он на них согласится.
Легкий морской бриз трепал ее распущенные волосы, а теплые лучи заходящего солнца нежно ласкали кожу, когда неожиданно небо потемнело, и за ее спиной полыхнула огненная зарница. Вскочив и обернувшись лицом к зареву, Къяра стремительно вскинула вверх руку и пораженно застыла, ошеломленная полученной информацией.
– Нет, не может быть… – нервно облизнув губы, выдохнула она, одновременно осознавая, что ее нежелание верить в реальность происходящего не изменит уже ничего.
Перед глазами плыла картина: порождение Тьмы, исполненный ненависти злобный демон вошел в их мир и терзает девственниц и младенцев, принесенных ему в жертву.
Она прижала руки к вискам и зажмурилась. К горлу подступил комок, пальцы дрожали. Къяра не раз слышала, что если Крагонверг войдет в их мир, то здесь не найдется силы, способной противостоять ему. Из этого следовало, что если Веринигской колдунье, открывшей демону проход, удастся заключить с ним сделку, то она получит неограниченную власть над миром, а если не удастся, то весь мир будет превращен злобным чудовищем, жаждущим лишь разрушений и жертв, в утопающие в крови руины. И тот, и другой вариант оптимизма не внушали.
Впервые в жизни ей стало страшно. Не за себя, нет. Смерти она не боялась. Ей стало страшно из-за осознания, что даже ценой собственной жизни Крагонверга ей не остановить.
Постояв некоторое время и неотрывно глядя на затухающее зарево и на сгущающиеся над столицей Вериниги мглу, Къяра решительно тряхнула головой и, взмахнув рукой, открыла арку переходов.
Седовласый старик стоял на пороге своего дома и озадаченно глядел на небо окутанное мглой и яркие всполохи зарниц, полыхающие над дворцом правителя.
– Интересно, что это может обозначать… – пробормотал он, оглаживая рукой окладистую бороду.
В это время рядом с ним сверкнула арка перехода, и из нее показалась стройная мускулистая черноволосая девушка с распущенными волосами, разметавшимися по плечам, в богатых парчовых одеждах и великолепной диадеме могущественного мага.
– Приветствую тебя, Леонгард, – она едва заметно склонила голову.
– Что тебе здесь потребовалось, Владетельница Лорена? – старик нахмурился. – Я под властью Тореса.
– Правителю Вериниги, а теперь, скорее всего, бывшему правителю, до тебя как до прошлогоднего дождя сейчас, – усмехнулась гостья, кивнув на зарево, – но не о том речь. Я не с мечом, а с открытым забралом. Мне нужна информация. Дашь – буду благодарна, откажешь – не взыщу.
– Если на счет того, как Тореса сгубить, то не по адресу ты, – губы старика презрительно дрогнули.
– Мне не до Тореса. Его сгубить для меня не проблема, если бы я того хотела. На вашей земле Крагонверг объявился. Вот о нем поговорить и хочу.
– Да быть того не может, – ахнул старик, сразу изменившись в лице.
– Хочешь, чтобы картинку показала, как ваша придворная колдунья ему проход открыла, или на слово поверишь?
– На слово поверю. Такими вещами не шутят. Да и тебе не резон меня разыгрывать, да вымыслами в заблуждение вводить. Что я тебе… не та фигура, чтобы так утруждаться, – Леонгард шагнул к дому и сделал жест рукой: – Заходи, гостья нежданная, постараюсь рассказать все, что знаю о Крагонверге, не тот час теперь, чтобы сведения о нем при себе держать.
Усадив Къяру в удобное кресло в гостиной, старик сел напротив:
– Крагонверг – темный демон, питающийся кровью и любящий рушить все, созданное руками человеческими. Его появление здесь – начало конца нашего мира, так как противостоять ему никто из смертных не в силах, – начал он.
– Я все это знаю, Леонгард, – нетерпеливо перебила его Къяра. – Меня другое интересует.
– Ну если все знаешь, то что пришла? – старик обиженно поджал губы.
– Мне не до куртуазных экзерсисов, Леонгард, – Къяра раздраженно поморщилась, – у меня слишком мало времени, чтобы терять его на демонстрацию уважения к тебе. Поверь на слово, оно есть, иначе бы не пришла. Однако я тороплюсь узнать именно то, что мне необходимо для попытки противостоять возможному началу конца. Поэтому или рассказывай то, что меня интересует, или пойду я.
– Спрашивай, – коротко проронил в ответ он.
– Ваша колдунья – служительница его культа?
– Да.
– Можно ожидать, что он будет полностью подчиняться ей?
– Нет. Крагонверга нельзя подчинить хотя бы потому, что обязательства ему неведомы. Служение ему основано на обмене: жертвы взамен получения магической энергетики. До сих пор он не имел возможности требовать, потому менял… А сейчас похоже надобность в обмене для него отпала.
– На что она могла надеяться, вызывая его сюда?
– Не знаю… – старик задумчиво покачал головой, – на мой взгляд, это – несусветная глупость. Любого, кто попытается хоть что-то приказать ему, он без сомнения в порошок сотрет.
– Он может существовать без жертв?
– Да. Жажда крови в нем, конечно, неистребима, но жертвы не являются жизненно-необходимыми для него. Лишь приятное дополнение, повышающее его статус, и не более.
– Что ему необходимо для жизни, без чего он не может обойтись?
– Да без всего может… Ему не нужны ни воздух, ни вода, ни пища. Камень, он и есть камень.
– У него есть слабые места?
– Я о таких не знаю… Только то, что ладан не любит. Вроде как чихает от него. Но вряд ли это нанесет ему ощутимый вред.
– А как насчет серебра?
– Он не оборотень, чтобы серебра бояться.
– А если древнюю энергию против него применить?
– Я думаю, это наоборот будет подпиткой для него и лишь увеличит его потенциал. Ведь он сам порождение древней магии.
– Неужели у него нет вообще никаких слабостей?
– Не слыхал я ничего о таких.
– А жаль, – Къяра разочарованно вздохнула. – Я надеялась хоть парочку узнать.
– Нет у него их, потому и противостоять ему никто не способен.
– Ну это мы еще посмотрим, способен кто или нет, – мрачно усмехнувшись, Къяра поднялась. – Ладно, благодарю за то, что рассказал.
– Не много я смог поведать, правительница Лорена. Но поверь, это все, что мне известно.
– Кстати, ладан у тебя есть?
– Конечно. И довольно большой запас.
– Назови цену, все возьму.
– Так отдам, – старик поднялся с кресла и направился в сторону внутренней двери, но на полпути обернулся. – Хотя нет, будет одна просьба: скажи, что с Рафаэлем сделала. Не могу о нем информацию нигде считать.
– Жив твой ученик, не волнуйся. Ничего я с ним не сделала. А информацию о нем считать не можешь, потому что мне он служит, а я не люблю, когда кто-то пытается сунуть свой любопытный нос к информации о моем ближайшем окружении и кодирую ее.
– Не знаю радоваться за него или печалиться, – вздохнув, старик качнул головой, – служить такой госпоже, дело явно не из простых.
– Это его выбор, он сам предпочел его смерти, а так как смерти он никогда не боялся, то печалиться, думаю, резона тебе нет. И хватит об этом. Неси ладан, – Къяра раздраженно повела рукой.
Не проронив больше ни слова, старый маг вышел, а через некоторое время вернулся с объемным свертком:
– Вот, все что есть, – протянул он его Къяре.
– Благодарю, – взяв ладан, Къяра повернулась к выходу.
– Подожди! – окликнул он ее.
– Что-то еще? – обернувшись, Къяра взглянула ему в глаза.
– Да, – старик осенил ее охранным знаком: – Удачи тебе, дочь Маграта. Я буду молить небеса о твоей победе.
– Ты мудр, Леонгард, – едва заметная улыбка тронула ее губы, – когда рушится мир, не время помнить старые обиды.
– Оно конечно так, но твоему отцу удачи я бы вряд ли пожелал, – старик отвел взгляд.
– Если удача отвернется от меня, то коли ты не глуп, без сомнения пожелаешь ее любому, кто решится продолжить начатое мной.
– Ты последняя надежда мира, Владетельница, – старик хмуро усмехнулся. – Можешь считать, я принял твою власть, подобно Рафаэлю. Потому что, если не сможешь ты, то желать кому бы то ни было удачи – пустая трата времени. Кстати, если во время боя тебе понадобится чья-то жизнь, я готов отдать свою. Вот, – он снял с шеи и протянул Къяре уже знакомый ей амулет: – Если кинуть его в пасть Крагонверга, то пока он не вытянет из меня жизнь, ничем другим заниматься не сможет.
– Щедрый подарок, – она взяла амулет. – С чего это вдруг?
– Я стар, скоро закат, но закончить жизнь, таясь и трясясь от страха перед Крагонвергом, это не тот конец, о котором я мечтал. Если моя жизнь поможет избавить от него мир, я буду счастлив.
– Обещаю, твоя жертва не будет напрасной. Мы или победим, или оба погибнем, – она клятвенно вскинула руку, после чего, не прощаясь, стремительно вышла.
Старик тяжело опустился в кресло и тихо прошептал:
– Победы тебе, девочка… Мой мальчик сделал правильный выбор, приняв твою власть. Я хоть и стар, но читать в душах еще не разучился… Твоя дочь, Маграт, сокровище, которого ты явно не достоин. Но в любом случае тебе стоит отдать должное, раз ты подарил ее миру.
Выйдя из дома Леонгарда, Къяра вскинула руку, считывая информацию. Ей надо было определить остается ли у нее время посоветоваться еще с кем-нибудь. Увиденное ее не порадовало, и она решила не терять времени на консультации. Подобрав волосы и преобразовав свой наряд в удобную короткую кольчугу, она открыла арку перемещений и перенеслась в коридоры полуразрушенного дворца правителя Вериниги, где тут же столкнулась с самим Торесом. С мечом в руке в полуразодранной и окровавленной тунике он быстро сбегал по лестнице.
– Какая встреча, – она преградила ему дорогу. – Не ожидала встретить правителя Вериниги в таком виде.
– Прочь с дороги, девка! – он замахнулся мечом.
Молниеносным движением Къяра перехватила его руку и взяла в плотный захват:
– Не торопись поднимать меч против того, кто может оказаться твоей единственной надеждой на спасение, – выдохнула ему в лицо, глядя прямо в глаза.
– Кто ты? – попытался вырваться он из ее захвата.
– Не дергайся, Торес, – она крепче сжала руки, – тебе необходимо научиться более учтиво вести себя с наследными правительницами.
– Так ты дочь Маграта… – в его глазах мелькнула злоба. – Ловко ты сговорилась с моей колдуньей. Что ж твоя взяла. Празднуй победу.
– Глупец ты, Торес, – Къяра раздраженно поморщилась. – Ни с кем я не сговаривалась. А сюда пришла, чтобы помочь тебе выбраться из передряги, в которую ты угодил по собственной глупости. Надо головы не иметь, чтобы согласиться открыть проход Крагонвергу. Тебе никак жизнь надоела, да и народ собственный в придачу, что решился на такое?
– Синтия сказала, это единственный способ тебя остановить, а потом обманула и натравила Крагонверга на меня. Он растерзал всю стражу, а меня спас лишь амулет Негиарта, которым Крагонверг подавился на время.
– Он проглотил амулет Негиарта, лишь слегка поперхнувшись им? – Къяра мрачно хмыкнула. – Ничего не скажешь, силен зверь.
– Он не зверь. Он чудовище. И он твоя смерть. Можешь порадоваться, убив меня, но радость твоя будет недолгой.
– Нужен ты мне, – Къяра презрительно изогнула губы и резко оттолкнула Тореса от себя, выхватив при этом из его руки меч. – Лучше скажи: Крагонверг подчиняется твоей колдунье?
– Она обхаживает его, исподволь направляя, и пока ей это удается. Я был ослом, когда доверился ей.
– Похвальная самокритичность, будем надеяться, у тебя будет возможность отыграться и отплатить ей сторицей за предательство, – она кинула Торесу его меч, который тот на лету подхватил. – Насколько я поняла, Крагонверг идет по твоему следу.
– Да, – не сводя с нее взгляда, кивнул правитель Вериниги.
– Я задержу его, а ты тем временем постарайся вывести за пределы города как можно большее количество жителей, но без паники и столпотворения. Бой предстоит жаркий, и любопытство или беспорядочное бегство в ужасе будет стоить многим жизни.
– Ты не желаешь моей смерти? Ведь ты готовила нападение на Веринигу.
– Мне не резон лишать тебя жизни или власти. Единственное, что хотела: это ввести собственный протекторат здесь и не более того.
– Думаешь, я подчинюсь женщине? – перехватив меч удобнее, он вновь двинулся на нее.
– Тебя больше прельщает перспектива быть разодранным чудовищем? Все, Торес, сейчас не время для дискуссий. Иди, спасай собственную голову, займемся выяснением кто кому подчиниться, если я выживу в схватке с Крагонвергом, – Къяра направилась вверх по лестнице.
– Ты не выживешь. Я видел твой труп на ступенях храма. Синтия гадала. Он победит тебя, – крикнул он ей вслед.
– Твоя колдунья наверняка обманула тебя, но ты можешь надеяться именно на такой исход, раз он тебе по душе. Хотя я на твоем месте не очень бы ему радовалась, потому что после меня, без сомнения, наступит твоя очередь, – не останавливаясь, бросила она через плечо, быстро взбегая по ступенькам.
– Мне он не по душе… и видят боги, я был бы рад иному, – пробормотал он в ответ, не сводя взора с ее удаляющейся точеной и грациозной фигуры, облаченной в легкую сверкающую кольчугу.
Поднявшись по лестнице, Къяра направилась к коридору, откуда доносилось мерное громыхание тяжелых шагов, свидетельствующее о приближении Крагонверга. Внутренне Къяра порадовалась, что перекрытия дворца настолько прочные, что выдерживают вес чудовища и его воздействие. Но тут раздался грохот, и впереди взметнулось облако каменного крошева. Стало понятно, что радость была несколько преждевременной и разрушение дворца всего лишь вопрос времени.
Пробежав вперед, Къяра заглянула в дыру, где в облаке каменной пыли и крошева фыркал и отряхивался Крагонверг. Размер чудовища потрясал воображение, было странно что перекрытия дворца не рухнули раньше.
Взмахнув рукой Къяра переместилась вниз и встала напротив его морды.
– Какой ты милый, – она сделала жест рукой, сканирующий магическую броню монстра.
Броня была крепка и непоколебима. Она отражала любое воздействие, и в ней не было ни малейшего изъяна.
– Кто ты? – раздраженно выдохнул Крагонверг, сверля ее злобным взором ярко-рубиновых глаз.
– Досадная помеха на твоем пути, которой интересно, как быстро ты сможешь от нее избавиться, – задорно подмигнула ему она.
Чудовище хмыкнуло и резко выдохнуло струю пламени. Огонь со свистом пронесся по тому месту, где стояла Къяра, но ее там уже не было, она моментально переместилась в сторону, пропустив полыхающий поток на безопасном расстоянии.
Раздраженно взревев, Крагонверг опустил голову и дохнул пламенем так, что огонь окутал все окружающее пространство, и с гудением рванул в пролом в потолке.
Окутав себя магическим коконом, Къяра переждала, чтобы огненный вихрь развеялся, после чего, прокричав Крагонвергу:
– Так ты не избавишься от меня и до скончания века. Придумай что-то посерьезней! – иронично рассмеялась.
Тот стремительно взмахнул лапой, намереваясь раздавить ее, но она отскочила. Он ударил другой лапой, но секундой раньше она уже была в стороне от места удара. Еще один взмах каменной лапы, подобной громадной колонне с массивными выступами сверкающих когтей, но снова безрезультатно.
– Ты начинаешь надоедать мне, – Крагонверг злобно ощерился. На каменной морде образовались глубокие складки, вздернувшиеся в оскале губы обнажили огромные клыки, с которых капала тягучая ядовитая слюна.
– Что так? По-моему, это интересная игра, – Къяра шагнула ближе к нему. – Или ты торопишься куда– то?
– Уйди с пути! Мне не резон тратить на тебя время! Я ищу другого!
– Зачем тебе другой, если рядом я? Мы славно повеселимся! Это так забавно играть с тобой.
– Я не играю! Пошла прочь, если не хочешь распроститься с жизнью. Ты мне надоела!
– Зато мне не надоел ты! И это главное! Поэтому никуда ты от меня не денешься теперь, мой котеночек. Мы будем играть вечно, пока смерть не настигнет одного из нас.
– Что?! – в раздражении вздыбился монстр, безрезультатно пытаясь снова и снова придавить ее лапой. – Как ты назвала меня?
– Котеночек мой, – ловко увертываясь от его ударов, рассмеялась в ответ Къяра. – Ты такой славный, как котенок. Такой же глупый и неуклюжий.
– Да кто ты, столь дерзновенно ведущая себя? И что тебе надо?
– Я твое проклятье и твоя головная боль, заноза в твоей лапе и досадная помеха на твоем пути. И будем мы отныне вместе, пока смерть не разлучит нас.
– Я уничтожу тебя! Раздеру на куски, сотру в порошок, развею по ветру! – брызгая ядовитой слюной, взревел Крагонверг.
– Какой темперамент! Котеночек, я в восторге! Какие слова… ммм… только суждено им остаться лишь словами, потому что такому неуклюжему котику, подобная задача явно не по силам. И лучше не разевал бы ты ротик, обещая то, на что не способен, котеночек мой бестолковый. Где тебе уничтожить меня… ты кроме как языком трепать и не можешь ничего.
– Клянусь, я уничтожу тебя, назойливая муха! Я заставлю тебя подавиться собственными дерзостями. Ты сдохнешь и канешь в небытие, от тебя и следа не останется!
– Это не так легко сделать. Тебе придется признать, что погорячился, и клятва твоя лишь пустые слова.
– Мои клятвы – не пустые слова!
– Значит эта первая, которая окажется таковой.
– Все! Ты достала меня, дерзкая козявка! Ты пожалеешь о том, что сказала это. Теперь я не оставлю тебя, пока не изничтожу…
– Неужели ты думаешь, что сможешь меня настигнуть, если я перестану крутиться у твоих ног? Я вот в этом сомневаюсь! Стоит мне захотеть, и ты не найдешь меня никогда.
– Да я тебя теперь даже из-под земли достану и на кусочки раздеру! – он с шумом втянул в себя воздух.
– Это прекрасно! Я так рада! Значит, мы воистину не расстанемся, пока смерть не разлучит нас. Следуй за мной, мой котик.
Къяра вспрыгнула на подоконник огромного дворцового окна, а затем, выбив ударом ноги раму, спрыгнула на дворцовую площадь. Теперь, когда она была уверена, что Крагонвергу уже не до Тореса, ей не надо было опасаться, что он отвлечется от ее следа, и можно было заняться продумыванием тактики боя и подбора места для него. Она огляделась. Площадь была безлюдна. Ее порадовало, что повелитель Вериниги выполнил ее рекомендации и, покидая дворец, увел с собой всех, кого смог, включая охранников дворца.
В это время дворцовая стена за ее спиной затрещала и разлетелась в стороны многочисленными обломками. В проломе показался Крагонверг, не ставший озадачиваться поиском двери.
– Сейчас ты сдохнешь, дерзкая дрянь! – прохрипел он, брызгая слюной и расшвыривая лапами обломки, преграждающие ему путь. – От тебя и мокрого места не останется!
Под каплями его ядовитой слюны, летящей во все стороны, моментально сохли и чернели цветы, в изобилии растущие под окнами дворца, и лианы, увивающие мраморные колонны фасада и портика.
– Не надо так нервничать, котик! Всему свое время. Не торопись. Для начала полетаем!
