Роман Сергеевич Лагутин
Писк
– Да нет, – спокойно ответил Иванченко. – Я выспался и чувствую себя хорошо.
– Вам повезло, – бодро произнес Иван, глядя на Константина. – Могло быть гораздо хуже.
– Судя по всему, – продолжила Анна мысль бывшего напарника, – оболочка когтей этих животных покрыта каким-то веществом или группой веществ, имеющих свойство наркоза. А вы легко отделались, потому что рана оказалась не глубокой.
– Неплохой способ, чтобы поймать свою жертву! – одновременно и ужаснулся, и восхитился Иван.
– Точнехонько, – согласилась Анна, – эти животные прирожденные убийцы.
– Вот опять! – удивился Иванченко. – Анна, Вы снова сказали животные во множественном числе. Вы хотите сказать, что эта зараза не одна такая разгуливает по нашему городку?
– Боюсь, что так и есть, – кивнула женщина-генетик.
Иванченко не был глупым человеком, и ему хватило ума, чтобы понять, подобное существо не может быть Божьим творением – это не что иное, как дело рук человеческих. Он не знал подробностей и никого не собирался обвинять в этом, но он понял, что ситуация уже давно вышла из-под контроля. Он резко вспомнил про свою сестру, и ему очень сильно захотелось поскорее попасть домой.
Никак не прокомментировав чистосердечное признание Анны, Константин попросил:
– Вы можете меня довезти до дома?
***
Вирджиния была безумно счастлива, увидев своего брата на пороге квартиры. И пусть он выглядел озабоченно, для нее имело значение только то, что физически с ним было все в порядке. Женщина подбежала к Иванченко и крепко обняла его, а потом принялась помогать снимать куртку и заметила рваный рукав.
– Что это?! – озабоченно спросила она.
– Пустяки отмахнулся Иванченко. – Зная, что у сестры слабое сердце, он не хотел лишний раз беспокоить ее. – Случайно поцарапался, когда помогал снимать колесо с джипа.
– Давай быстрее разувайся, – поторопила брата Вирджиния, недовольная тем, что он так легкомысленно относится к полученным травмам. – Чтобы не произошло заражения, раны нужно поскорее промыть и обеззаразить, иначе эти пустяки, как ты выражаешься, могут превратиться в большие проблемы. Топай в ванную, я сейчас приду с аптечкой, только провожу гостей.
Константин, кивнув Анне с Иваном, медленно, шоркая по линолеуму тапочками, побрел к ближайшей двери. Вскоре в ванной комнате послышалось журчание воды.
Вирджиния благодарно смотрела на пару генетиков, тщательно подбирая слова, которые могли бы выразить ее глубокие чувства.
– Огромное вам спасибо!..
– Да что Вы, Вирджиния, не стоит благодарности, – заулыбалась Анна. – В какой-то степени благодаря Вам, мы с Иваном узнали сегодня нечто новое…
– Что, например? – озадачилась Вирджиния.
Иван с Анной переглянулись.
На лицах друг друга они увидели схожие по смыслу мысли, которые утверждали, что не стоит посвящать эту женщину в трагические подробности.
– Мы узнали, – вновь посмотрев на Вирджинию, улыбнулась Анна, – где находится отличная автомастерская.
– Рада, что и вы получили какую-то выгоду.
– Ну, нам, наверное, пора идти, – сказал Иван, поправив шапку на голове. – Так ведь, Анна?
– Да, – быстро согласилась та. – Мы, пожалуй, пойдем. Нам еще нужно кое-что сделать – кое-куда съездить.
Оказавшись в машине, Иван с Анной не стали спорить о том, куда им следует теперь ехать и что дальше делать. Мнение их было однозначным. Снова вихляя на скользких городских дорогах и уворачиваясь от столкновения с другими автомобилями на перекрестках, они стремились как можно скорее прибыть в полицейский участок. Теперь-то тот главный полицейский не будет строить из себя умника, и отвергать науку – теперь ему придется их выслушать. Работники экстренной помощи наверняка уже нашли мутированную крысу в автомастерской, а значит, есть неопровержимые доказательства, что твари, о которых они ему рассказывали, на самом деле существуют.
Рассчитывая на такой исход, генетики еще и не догадывались, что Громова уже нет в живых.
– Крутя баранку своего автомобиля, Иван мельком взглянул в сторону пассажирского сиденья, а затем спросил у подруги:
– Ты не против, если я задам тебе чисто гипотетический вопрос, Анна?
– Валяй!.. – кратко ответила та, не отводя глаз с дороги.
– Как ты думаешь, что будет с человечеством, если этих крыс станет намного больше? – У него у самого были соображения на этот счет, но они его абсолютно не радовали. Вот он и решил спросить Анну, рассчитывая на то, что существует какой-то выход, недоступный его пониманию.
– Все люди будут обречены, никто не выживет под многочисленным натиском подобных тварей – они слишком универсальные убийцы. Еще вдобавок и живучие, как тараканы. Правда той, что погибла от рук Иванченко в автомастерской, повезло меньше.
Иван тяжело сглотнул и до самого отделения полиции не произнес ни слова. Его всегда поражала способность Анны выдерживать непробиваемое хладнокровие, глядя в лицо неотвратимой опасности. И от этого Ивану становилось еще хуже. Ему всегда хотелось иметь пусть не точно такую же выдержку, но хотя бы что-то приблизительно похожее.
Сам он легко был подвержен панике, от чего и испытывал неприятные чувства, особенно в школьные годы: за чрезмерную мнительность ребята дали ему прозвище «смельчак». С их стороны это не было издевательством, а являлось лишь безобидной шуткой, однако от этого Ивану не становилось легче.
Машина остановилась рядом со служебной стоянкой – в нескольких метрах от входа в здание полиции.
Прежде чем покинуть теплый салон автомобиля, Анна, еще в дороге почувствовав напряженное состояние Ивана, решила немного разрядить обстановку, выразительно произнеся глубокомысленное высказывание.
– В глухой тьме лишь огни надежды укажут верный путь; пока каждый из нас будет хоть чуточку надеяться на спасение – мы не умрем!
Иван благодарно взглянул на свою проницательную спутницу и сказал:
– Поистине сам Господь Бог вложил в твои губы эти благородные слова, что только что, словно бальзам на душу, слетели с них.
– Благодарю сердечно… – мягко промолвила Анна, приложив правую руку к центру груди.
Затем они вышли из машины и, хрустя по снегу, быстро зашагали к широким дверям казенного здания.
Оказавшись в фойе полицейского участка, генетики сразу же зашагали в направлении коридора, где они собирались постучать в первую попавшуюся дверь. Их путь пролегал мимо широкой витрины, за которой, в полной тишине, сидел одинокий полицейский, заполняя журнал дежурств.
Они даже не заметили его.
– Вы куда намылились? – окликнул он их, заставив остановиться. – Вам туда нельзя. Если у вас есть какие-нибудь вопросы, вы должны обратиться ко мне.
– Извините, – заулыбавшись, сказала Анна. – Мы не каждый день бываем в полиции и не знали о правилах.
Они с Иваном быстро подошли к широкому стеклу.
– Честно говоря, – начал причитать дежурный, – это новые правила, и они мне не очень-то по душе. Раньше все было по-другому. Так что там у вас?..
– Кто тут у вас самый главный? Нам срочно нужно с ним поговорить, – протараторил Иван.
– Так значит, вам нужен господин Громов?
Иван пожал плечами.
Отлично, я так и запишу в журнале посещений и назначу время, когда вы сможете с ним встретиться.
– Вы не понимаете, у нас к нему срочное дело! – запротестовала Анна.
– Вопрос жизни и смерти, – добавил Иван.
Полицейский, оторвав взгляд от страницы журнала и, состряпав серьезное лицо, по которому хоть кирпичом бей, все равно не будет никакого прока, исподлобья взглянул на странную пару посетителей.
– Нет, – резко фыркнул он, – это вы не понимаете!
Иван с Анной даже отпрянули от стеклянной витрины, так сердито проговорил дежурный полицейский, еще минуту назад казавшийся таким вежливым.
– Господина Громова сейчас нет на месте, и даже при всем свое желании я не смог бы сейчас устроить вам с ним встречу.
– Может, Вы знаете, где мы могли бы его найти? – спросила Анна вежливо, рассчитывая добрым голоском подкупить грозного стража порядка.
– Нет, не знаю! – ничуть не мягче ответил полицейский. – А если бы и знал, все равно бы не сказал, потому что это конфиденциальная информация. Я только могу сказать, что он ушел еще ночью и до сих пор не возвращался. Лишь только единожды связывался со мной по рации, – припомнил дежурный. – Но связь была плохая и я его не понял.
Анна поняла, что другого выбора нет, и попросила служащего об одолжении, надеясь, что полицейский не откажет ей хотя бы в этой маленькой просьбе.
– Ладно, тогда Вы не могли бы записать мой номер телефона, а потом передать его Громову, когда он придет сюда?
Судя по следующим словам не выспавшегося полицейского, ведь он тоже был человек, а значит, легко поддавался стрессу от усталости, Анна поняла, что это не тот случай, когда закон встает на сторону городского обывателя, потакая его жизненным интересам.
– Знаете что, ребята, идите-ка отсюда подобру-поздорову и не мешайте нам выполнять нашу работу. К тому же моя смена заканчивается через полчаса, не портите, пожалуйста, праздник!
– Но мы здесь как раз по этому поводу! – выкрикнул Иван, разозлившись. – Злющие от голода крысы-мутанты выбрались из канализации и свободно разгуливают по городу, как ни в чем не бывало, а Вы тут сидите и штаны просиживаете. – Он имел в виду лично самого дежурного. Пока мы тут все беседуем, где-то в городке Солнечный погибают невинные люди, становясь добычей свирепых хищников.
Поведение Ивана произвело огромное впечатление не только на дежурного полицейского, вытаращившегося на него, но и на Анну, которая была не в силах поверить, что столь грубый тон, с которым сейчас говорил ее давний друг, исходил именно от него.
«Вот это да-а!..» – удивленно подумала она.
– Крысы? – заинтригованно спросил полицейский смягчившейся интонацией. – Я правильно Вас услышал? Вы сказали – крысы?
Анна специально задела своей рукой кисть руки Ивана, чтобы он на какое-то время успокоился, почувствовав ее нежное прикосновение.
– Точнее, мутированные крысы из «Центра биоинженерных исследований», что находится в Японии – где-то на отшибе города Кусима. – А что, вы уже что-то знаете об этом.
Полицейский, состроив задумчивый вид, покачал головой.
– Нет, – негромко ответил он. – Но когда Громов связался со мной по рации, он заговорил было про каких-то крыс, а потом связь оборвалась. Я еще подумал, что это какая-то шутка, знаете, он любит иногда пошутить, но не переносит, когда шутят над ним.
– А Вы пытались связаться с ним снова, – успокоившись, спросил Иван.
– Конечно, – закивал дежурный полицейский, – но тот канал, по которому он со мной связывался, больше так и не ответил. Либо его заблокировали, либо еще что-то, я не знаю – я ведь не радиоспециалист.
– Как-то у вас тут тихо, – заметила Анна. – Кто еще есть в полицейском участке, кроме Вас?
Дежурный открыл еще один журнал и пробежал пальцем по выбранной странице, а потом ответил:
– Не считая меня, пятнадцать человек.
– А что еще вы все можете сделать без приказа руководителя? – спросил Иван. – Конечно, кроме того, чтобы выписывать штрафы и заполнять многостраничные отчеты.
Дежурный пожал плечами.
– Самодеятельность, знаете, в полиции не очень-то приветствуется.
– Понятно… – в один голос произнесли генетики.
Они поспешили, решив больше не терять времени в здании полиции, понимая, что это никак не поможет им истребить саблезубую чуму, метр за метром пожирающую городок Солнечный.
Перед тем как выйти наружу, Иван громко сказал, обернувшись к витрине дежурной пристройки:
– Можете считать, что Громова уже нет в живых, если он поехал к школе!
– Откуда вы знаете, что он поехал именно туда?! – прокричал полицейский им вслед. – Эй, постойте…
Но Иван с Анной не обратили внимания на последние слова дежурного, теперь у них не оставалось иного выбора, кроме как связаться с Адзумой. Они пока что не знали, каким именно образом сделают это.
– Чертовы крысы! – выругался Иван, садясь в машину. – Выходит, все правда, мерзкие детишки очень быстро подросли.
Легкий Поворот ключа и машина завелась.
– Да, – подхватила Анна. – И тут нет ничего фантастического. Все подобные процессы относится к науке о генетики. И мы оба это знаем, – посмотрев ему в глаза, добавила она. – Давай, поехали уже куда-нибудь, здесь оставаться не надо. Не хватало еще, чтобы нас сейчас арестовали как соучастников преступлений.
– Соучастников кого? – нажав на педаль газа, спросил Иван.
– Крыс, конечно, – выдохнула Анна. – Ведь, можно так сказать, мы их создали. Хотя и не принимали в этом непосредственного участия.
Глава 18
Слегка оправившись от ранения, полученного на досуге по собственной неосторожности, Зимин пришел в «Институт Г. И.» в послеобеденное время и сразу же направился в лабораторию, в которой намеревался застать Ивана за работой. Он лично хотел поздравить его с тем, что он отныне занимает должность Анны и является руководителем всех последующих проектов. Подобной новостью начальник хотел сгладить отношения со своим подчиненным: ему хорошо было известно, в каких дружеских отношениях Иван находился с Анной. Он твердо решил во что бы то ни стало сбросить с себя груз ответственности за увольнение опытного генетика, обвинив во всем Абрамова. В конце концов, все так и было на самом деле, а Зимин просто пешка в этой коварной игре марионеток.
Выйдя из своего кабинета, Зимин умеренным шагом зашагал по коридору, затем повернул налево и через матовую стеклянную дверь проник в стерильную часть помещения. Нацепив на обувь голубоватые бахилы, и повернувшись налево (за спиной у него остался коридор, ведущий в раздевалку), он направился в сторону лабораторий.
Быстро преодолев непротяженный путь, он остановился возле двери с прямоугольной табличкой с надписью: «Зоологическая лаборатория».
Его рука, в локтевой части которой была выпуклость от перевязки, чуть заметно дрогнула, а потом потянулась к двери, обхватив сильными пальцами ее ручку. Потянув ее на себя, он внезапно осознал, что дверь заперта на ключ.
Зимина мгновенно охватил страх перед неизвестностью, впоследствии быстро сменившийся переживанием.
«Неужели Иван, после увольнения Анны, тоже решил уволиться? – взволнованно подумал он. – Я совершенно не могу в это поверить! Кто же теперь будет здесь работать?»
Резко вспомнив о существовании ботанической лаборатории, он скорым шагом направился туда.
Сэлли – белокурая красавица в белом халате, в окружении растений сидела за своим рабочим столом и что-то фиксировала на страницах большой записной книги, похожей на ежедневник, но в несколько раз толще его. Она как раз поставила точку в конце последнего предложения, когда Зимин без стука ворвался в тихое, способствующее творческим мыслям, помещение.
– Я так понимаю, у Вас что-то очень важное, раз Вы так дерзко вломились сюда! – мило произнесла она, захлопнув книгу с записями.
– Ты угадала, – ответил Зимин, пройдя в комнату и сев на стул, стоявший напротив стола Сэлли. – Ты сегодня, случайно, не видела Ивана, например, в столовой или еще где?
– Нет, не видела. А что, собственно, случилось? Неужели гигантская крыса, которая посилилась у нас в подвале, еще кого-то съела?!
От последних слов Сэлли Зимин немного смутился, подумав, что она столь откровенно издевается над ним.
– Вообще-то нет, – ответил он медленно и спокойно. Дело в том, что его, по непонятной мне причине, нет на рабочем месте. А судя потому, что дверь в лаборатории заперта на ключ, я склонен подозревать, что его сегодня вообще не было в «Институте Г. И.». Вот я и решил заглянуть к тебе, чтобы спросить, не видела ли ты его сегодня хоть где-нибудь. Вы же всегда тесно контактируете, может, тебе что-то известно?
Сэлли удивленно хмыкнула и еще пристальней врезалась взглядом в лицо Зимина, ничего не выражающее сейчас, за исключением недопонимания.
– Кроме того, что у нас в подвале огромная плотоядная крыса-людоед, я больше ничего не знаю, – ответила Сэлли, аккуратно сложив перед собой руки, как прилежная ученица. – Ах да, – вдруг вспомнила она. – Я еще знаю, почему охранника дневной смены нет на своем месте.
– Только не говори, что его съела эта самая крыса, – усмехнувшись, фыркнул Зимин. – Это не остроумно, Сэлли. Я всегда к тебе хорошо относился, а ты делаешь тут из меня дурака.
«Для этого не надо много стараний!» – недовольно подумала Сэлли, но сказала совсем другое.
– Хотите – верьте, хотите – нет, но это истинная правда. Того охранника на самом деле сожрала крыса исполинских размеров. Я сама, а также Анна и Иван, конечно, воочию не видели самого процесса, но зато смогли обнаружить следы крови. А потом мы все сами чудом избежали гибели. Я думала, Вы уже в курсе происходящего. Неужели семья или родственники того охранника все еще не связались с Вами?..
– Забавно, Сэлли! – посмеялся Зимин. – Но не очень правдоподобно.
Блондинка с выразительно подкрашенными губами немного вытянулась вперед, словно намеревалась плюнуть в лицо начальнику.
– У меня появилась отличная идея, – сказала она. – Почему бы Вам прямо сейчас не взять да и спуститься туда? – Откинувшись на стуле, Сэлли добавила: – А потом, если Вы вернетесь обратно, мы вместе посмеемся над моими словами по поводу саблезубой гигантской крысы.
Чтобы уличить подчиненную во лжи, Зимин принял решение спуститься на первый этаж и посетить складское помещение в подвале.
– Когда я вернусь, – сказал он Сэлли, перед тем как выйти в коридор, – у тебя не будет повода для радости потому, что я лишу тебя годовой премии за эту маленькую, но мерзкую ложь.
– Договорились! – съязвила блондинка. – Но это будет лишь в том случае, если Вы и вправду вернетесь оттуда!
Зимин с беспристрастным выражением на лице переступил порог.
Вот Вам бесплатный совет, чтобы выжить, – крикнула она ему, перед тем как начальник успел хлопнуть дверью. – Лучше оставьте подвальную дверь широко распахнутой, чтобы в случае опасности, успеть убежать!
Быстро спускаясь на первый этаж по ступеням широкой лестницы, Зимин оживленно шевелил губами, явно бормоча себе что-то под нос:
– Где это видано, чтобы подчиненные так дерзко разговаривали со своим непосредственным начальником? – спрашивал он себя. – Наверное, все это время я был слишком мягок с ними, но теперь я покажу им всем, кто здесь главный. – Он резко свернул направо, устремляясь к закутку подвальной двери. – Абрамов был прав, утверждая, что рабочий персонал всегда нужно держать в ежовых рукавицах, иначе они начинают наглеть прямо на глазах.
Подойдя к двери, он замер от удивления. В центральной части на ее металлической поверхности мужчина увидел широкие бугры, с которых даже облупилась краска. Без особых затруднений Зимин пришел к заключению, что кто-то с противоположной стороны бил по двери каким-то тупым предметом. Ни на что другое у него не хватило воображения, кроме как подумать об очень большой кувалде.
«Может быть, они специально закрыли здесь Андрея, чтобы создать панику? – подумал Зимин. – А он настойчиво долбился, пока не утомился, надеясь, что его кто-то услышит».
Пусть в его размышлениях и присутствовала масса несовпадений и недочетов, таких как: почему ночной охранник не услышал его, к тому же Андрей всегда держал при себе связку ключей и смог бы с легкостью открыть дверь, если бы его там заперли или, или… – все это его никак не смущало. По крайней мере, подобное звучит намного правдоподобнее, чем рассказ Сэлли о гигантской крысе-людоедке.
– Но зачем им проделывать подобное с охранником, что он им, в конце концов, сделал такого плохого? Неужели в отместку за то, что я уволил Анну?
Глухой металлический стук разнесся по всему просторному холлу, когда Зимин постучал в запертую дверь.
– Андрей, – выкрикнул он, – ты там?
Ответом ему была мертвая тишина.
«Наверное, уснул, бедняга», – подумал Зимин и, схватившись за ручку, подергал дверь, проверяя, насколько плотно она прилегает к дверной коробке.
Дверь слегка задребезжала.
«Ага, – смекнул он, – значит, ее действительно в спешке захлопнули».
Зимин твердо решил, что надо поскорее вызволить Андрея из западни. Он целеустремленно зацокал каблуками по гранитному полу в направлении дежурной сторожки, находящейся в холле – недалеко от входа в здание. Порывшись по ящикам, ему все же удалось отыскать связку с дубликатами ключей. Сжав их в кулак, он вернулся обратно к запертой двери.
Пол-оборота и путь свободен.
Войдя в подвал, он обнаружил, что там горит свет. Совершая первые неуверенные шаги, Зимин вспомнил доброе наставление Сэлли.
– Тоже мне… нашлась!
Он пренебрег ее советом и не спеша пошел дальше.
Примерно в десяти метрах от входа он остановился и посмотрел налево – в широкий промежуток между стеллажей с медицинской провизией. Разбросанные упаковки с бинтами, которые он там увидел, заставили его немного задуматься о собственной безопасности.
«Такой бардак мог бы быть причиной ожесточенной борьбы», – подумал Зимин.
Остановившись возле кучи упаковок, он осмотрел их все, а потом неожиданно вздрогнул, когда увидел кровь, размазанную на одной из них. Мужчина начал тихо пятиться назад, осознав, что в словах Сэлли и вправду была небольшая крупица правды.
Его вера еще больше усилилась в тот момент, когда он увидел открытый канализационный люк, сверкающий черной дырой посередине. А по краям пустого отверстия были хорошо заметны четырехпалые глубокие царапины от больших когтей.
– Кому потребовалось открывать его? – прошептал Зимин, продолжая пятиться. – И кто, интересно знать, оставил здесь такие следы. Это же порча государственного имущества. – Губы его начали трястись, когда он произносил это.
Глубокий металлический стук, глухо звякнувший на дне канализации, заставил Зимина резко остановиться. Он пристально уставился на пустую дыру смотрового колодца, который, казалось, по мере его сосредоточенности на нем, все ближе становился к нему. Внимательно прислушиваясь к фоновым звукам, он отделил важное от второстепенного. Едва слышные поскребывания, доносящиеся из смотрового колодца, явно становились громче, что говорило о приближении кровожадного субъекта поднимающегося к нему.
От сильного страха Зимин не мог ни вздохнуть, ни пошевелиться. Он так разволновался, что даже взмок, словно изможденный усталостью культурист в спортзале. Капелька пота, выступившая у него на левом виске, стремительно проскользив по щеке, упала на его плечо и сразу же впиталась в шерстяной материал зимней рубашки.
Повторный, металлический, гулкий стук, прозвучавший гораздо громче предыдущего, пробудил его от странного транса, заставив быстро отступать к чуть приоткрытой двери. Но сперва ему нужно было выйти из своеобразного коридора между стеллажами.
Остановившись в самом конце (отсюда он мог хорошо видеть весь путь до выхода), он решил подождать, чтобы убедиться в своих пугающих подозрениях, которые навязала ему Сэлли.
«Будет выглядеть невероятно глупо, если я убегу сейчас отсюда как настоящий трус, а это окажется всего-навсего кто-то из служебного персонала», – подумал он и слегка улыбнулся, представив эту картину, записанную на камеру наблюдения.
– Черт! – прошипел он, недовольный собой. – Зачем мне понадобилось спускаться сюда, если я мог просто просмотреть запись видеонаблюдения. – Вот идиот чертов, – нежно похвалил он себя за сообразительность.
Снова сконцентрировав взгляд на открытом канализационном люке, он чуть было не упал на пол, испытав одновременно и безумный страх, и страшное безумие, когда огромная крысиная морда, с длинными острыми клыками по бокам, внезапно высунулась из дыры смотрового колодца. А когда появилась и остальная часть тела животного, Зимин по-настоящему запаниковал, чего не делал никогда прежде в своей относительно беззаботной жизни.
По крайней мере, такой она ему в данный момент казалась, но это было в прошлом, а не сейчас – не сию минуту.
– Господь всемогущий! – взмолился он, глядя выпученными от страха глазами на невероятно уродливую диковинку, своим появлением заставившую стынуть кровь в его жилах. – Так значит, Сэлли меня не водила за нос, а я повел себя как полный кретин!
Он повернул голову налево – в сторону выхода. Тяжелая железная дверь была едва приоткрыта, и Зимин понял, что ему просто не успеть убежать.
Когда мутированная крыса с красными вкраплениями на серой шерсти бросилась к нему так стремительно, словно вспышка молнии, он только успел прокричать:
– Будь проклят Абрамов со своими нравоучениями, заставившими меня подозревать всех своих подчиненных во лжи!
***
Пока Образец-0011 поглощал свою очередную добычу, еще одна крыса вылезла из смотрового колодца и попыталась присоединиться к трапезе вожака. Обнажив верхние части змеевидных клыков, альфа-крыса, агрессивно уставившись на свое подросшее дитя, раздраженно зафыркала. Теперь, когда потомство подросло, Образец-0011 не был намерен делиться с кем-то из них плодами своей охоты.
Серая крыса, которая была лишь немного меньше вожака, резво отпрыгнула к ближайшему стеллажу, когда Образец-0011 вдруг дернулся на месте, чтобы вспугнуть незваного претендента на совместное пиршество.
Пусть Образец-0011 был разумен, возможно, даже как человек, но все ж разум, какой бы сильный он ни был, все равно не сможет подавить заложенные с рождения животные инстинкты. Только человеку подвластно справиться с этим.
Сильно ударившись об железный угловатый стеллаж, и чуть не опрокинув его, серая крыса испуганно запищала, когда на нее сверху посыпались бутылки с дистиллированной водой. Один из сосудов, прямо донышком, здорово ударил животное по голове, причинив саблезубому существу еще большие проблемы, чем просто ноющую боль: ударившись клыками об бетонный пол, крыса сломала себе кончик одного змеевидного зуба. Часто запищав, животное лихо отпрыгнуло в сторону и опрометью помчалось к приоткрытой двери.
Оказавшись в холле «Института Г. И.», мутированное создание замерло у подножия широкой лестницы, ведущей на второй этаж. Шевеля усатой мордой, крыса почуяла в том направлении присутствие по меньшей мере полдюжины людей. Украдкой поднимаясь по ступенькам, голодное существо отправилось на охоту.
***
Погруженная с головой в свои исследовательские дела, Сэлли уже успела позабыть неприятный диалог с начальником, состоявшийся не так давно. Сейчас она уже не была в своем кабинете, который являлся частью ботанической лаборатории, а находилась возле громоздких сосудов с ядовитыми растениями. Рядом с ней крутился ее преданный помощник, помогая собирать свежие образцы: листья, кусочки стеблей, цветки – все то, что может послужить на благо человеческого здоровья (после переработки, естественно). Ведь, как известно, яды, если их правильно применять, могут вылечить от многих болезней.
«Когда я вернусь, у тебя не будет повода для радости…» – внезапно прозвучали слова Зимина в голове Сэлли. Ей сразу стало не по себе. Она начала переживать о том, что будет с Зиминым, если крыса действительно осталась в подвале?
Не желая отрываться от работы и вообще выходить из лаборатории до конца рабочего дня, Сэлли украдкой покосилась на своего напарника, чтобы понять, насколько тот занят.
Ей повезло.
Разместив все обрезки растений по специальным, маленьким, пластиковым баночкам, он как раз закончил составлять их башенкой, в особом порядке, возле спектроскопа.
– Послушай, – мягко обратилась она к напарнику, сложив ладони в замок. – Ты не мог бы сходить к кабинету Зимина и проверить – там ли он.
Услужливый паренек посмотрел на нее с любопытством.
Сэлли почему-то сразу захотелось проявить побольше откровения:
– У нас с ним сегодня состоялся не очень дружественный разговор, – призналась она. – Я беспокоюсь, все ли у него в порядке. А пойти самой и проверить – как он, мне как-то неловко.
Паренек пожал плечами.
– Нет проблем… – Он хотел было уже пойти, но помедлил. Бросив взгляд на приготовленные баночки с образчиками, он спросил, показывая на них рукой: – А как же?..
Сэлли не дала ему договорить.
– Не беспокойся, я сама сделаю спектроскопический анализ.
– Ну, хорошо, тогда я пошел.
– Угу, – улыбаясь, закивала блондинка.
Не то чтобы помощник Сэлли был слабохарактерным человеком и всегда выполнял всю тяжелую часть исследовательской работы, как раз наоборот, это Сэлли была мозгом и старателем их совместного труда, а он лишь проделывал чисто механические задачи, не требующие высокой концентрации ума. Именно по этой причине он старался почаще угодить ей, чтобы у нее не появлялись какие-либо претензии в его адрес.
Проходя мимо зоологической лаборатории, он повернул направо и уже через несколько метров оказался возле стеклянной матовой двери, возле которой стояла прямоугольная белая коробка с голубоватыми бахилами. Паренек посмотрел на свою сменную обувь, предназначавшуюся исключительно для стерилизованных помещений.
«Хм, я не могу так просто выйти туда! – подумал он и, наклонившись, потянулся за парочкой бахил. – Надо будет потом не забыть их выбросить в мусорное ведро», – отметил он, выходя в другую часть помещения.
Быстро преодолев незначительное расстояние, он намеревался повернуть налево – в длинный коридор с кабинетами, один из которых был «убежищем» Зимина. Сам коридор заканчивался лестничной площадкой.
Услышав подозрительный шуршащий звук, доносившийся из длинного коридора, паренек подумал, что кто-то ковыряет ключом в замочной скважине, пытаясь открыть дверь.
«Интересно, кто это, – призадумался подмастерье Сэлли, – не Зимин ли, случайно?»
Он решил сразу не показываться на глаза тому, кто бы там ни был, ведь ему еще не удалось придумать повода, ради чего он наведается к Зимину. Вдруг это он там шумит, не скажет же он ему, что пришел справиться о его самочувствии по просьбе Сэлли.
«Это будет невероятно глупо!» – усмехнулся он сам себе.
Спрятавшись за угол, паренек принялся придумывать логичный повод посещения начальника.
Прошла целая минута, но, как назло, лаборанту ничего не приходило в голову, а шуршащий звук по непонятной причине никак не прекращался. Тогда он недоуменно наморщил лоб и подался вперед, чтобы выглянуть и посмотреть, кто это там такой настырный.
Все самое удивительное, что он когда-либо видел в своей жизни, было ничтожным, по сравнению с тем, что он видел сейчас буквально в нескольких метрах от себя: огромная крыса, размером с самую большую собаку, царапала длиннющими когтями по одной из дверей.
Созерцая подобное чудо, лицо паренька от удивления сильно вытянулось, а его глаза и рот были широко раскрыты, напоминая чем-то страшную маску ужаса из «Хэллоуина».
– Срань Господня! – произнес он почти по слогам и, не удержавшись, проскользив вспотевшими ладонями по окрашенной стене, свалился на пол.
Мутированная крыса, все это время настойчиво скребущаяся в дверь, сразу же обратила на него внимание. Она так пристально уперлась в него пожирающим взглядом, что паренек от страха не мог ни вздохнуть, ни сглотнуть.
