bannerbannerbanner
полная версияПиск

Роман Сергеевич Лагутин
Писк

Полная версия

– Какого дьявола здесь случилось?! – истерически прокричал он, когда вошел в длинный коридор с кабинетами.

Естественно, его вопрос остался без ответа.

Здесь все было в крови: и пол, о потолок, и стены с дверьми – окровавленное пространство напоминало сцену из фильмов ужасов, в которых, при появлении нечистой силы, стены начинают кровоточить.

Абрамов хоть и испугался, но все ж решил пойти до конца. Беспрепятственно подойдя к кабинету Зимина (трупы, лежавшие тут еще совсем недавно, куда-то исчезли как по волшебству), он схватился за ручку и дернул дверь.

Та оказалась заперта.

Выругавшись последними словами, полный мужчина недовольно взглянул на запачканное кровью плечо, а потом зашагал дальше, остановившись только возле полупрозрачной матовой двери.

Пол возле этого места тоже был испачкан кровью, и Абрамов был в этом абсолютно уверен. Ему был знаком этот металлический запах с самого детства. В те юные годы он частенько бывал на скотобойне своего отца, и этот ужасный аромат остался в его памяти на всю жизнь.

«Как странно, – подумал Абрамов, открывая дверь с окровавленным отпечатком чьей-то ладони. – Человеческая кровь и кровь животных имеет один и тот же отвратительный запах. Какая мерзость!..»

Чем дальше устремлялся Абрамов, минуя, кажущиеся ему, бесконечно длинные коридоры, тем явнее он начал понимать, что ему не следовало сегодня выходить из своей уютной квартиры. О том же предупреждал его и личный гороскоп, который он прослушал еще утром.

«Ботаническая лаборатория» – была надпись на последней двери, в которую вошел Абрамов. Совершив всего пару шагов, он внезапно вздрогнул, а затем заметно побледнел, когда увидел громадную для своих истинных размеров крысу, лежавшую на полу.

«За такое зрелище можно было бы заплатить хорошие деньги! – корыстно подумал толстяк. – Интересно, почему Зимин мне не рассказывал о том, что у них здесь есть такое необычное животное?!» – мысленно возмутился он.

Следующая мысль, прозвучавшая в его голове ответом, утверждала, что именно это самое существо и является виновником того, что все стены и пол в том коридоре измазаны чье-то кровью, скорее всего, человеческой кровью.

«Может, лучшим будет поскорее уйти отсюда?» Спросило Абрамова собственное, забеспокоившееся подсознание.

Но он, вопреки внутреннему чутью, а оно ему намекало об опасности, почему-то решил еще немного задержаться тут.

Приблизившись к туше дохлой крысы, он остановился, поставив ноги на одном уровне, а потом, немного посмотрев на диковинку с этого ракурса, решил поменять точку обзора. Немного приподняв штанины, он, опять же кряхтя, присел на корточки.

Пусть зрелище с такого близкого расстояние и не было приятным, зато весьма познавательным. Заглянув в приоткрытую пасть животного, Абрамов увидел кончик шприца и сразу догадался, что животное, скорее всего, просто отравили.

«И если учесть то, что я уже видел, – подумал он, – на то были свои причины».

Ощутив тошнотворный резкий запах, который точно исходил от бездыханной крысы, Абрамов поморщился и поспешил выпрямиться во весь рост. Когда он сделал это, то сразу же почувствовал, как собственная кровь стремительно заполняет пережатые сосуды онемевших ног.

Тяжело выдохнув, грузный человек упер руки в бока и сердито осмотрелся по сторонам. Осколки разбитых колб и пробирок указывали на то, что здесь была борьба, и раз пролитой крови тут нигде не было, он осознал, что человек, убивший эту крысу, не только выжил, но и остался цел и невредим.

– Давно уже нужно было поувольнять здесь всех, к чертовой матери, – пробурчал Абрамов, направляясь к выбитой двери кабинета, что находился прямо в лаборатории. – Вот я абсолютно уверен, ничего плохого не случилось бы, если бы тут работали по-настоящему квалифицированные специалисты, а не всякий сброд, наподобие той… как ее… ах да, многоуважаемая Анна. Такие наглецы, как она, даже не знают, что такое уважение…

Расхорохорившийся мужчина еще что-то хотел сказать злоречивое, но резко умолк, услышав неожиданный стук двери, как будто бы кто-то пытался войти в лабораторию, а может, даже уже вошел и теперь, услышав его, торопливо намеревался выйти обратно.

У Абрамова была только одна возможность удостовериться в этом.

На цыпочках обойдя разодранную дверь, валяющуюся на полу, он приблизился к косяку дверной коробки и медленно выглянул. Измученное холестерином сердце бедолаги чуть не остановилось от ужаса, который он испытал от страшного зрелища.

Крыса-мутант, исследовавшая порог ботанической лаборатории, не могла не заметить широкого лица Абрамова, высунувшегося из кабинета, словно солнце из-за горизонта. Животное, не видя само тело человека, заинтригованно уставилось на его голову.

Минут пятнадцать спустя серая крыса по выпученным глазам человека узнала о его сильном страхе. Пару раз моргнув своими разумными глазами, она медленно зашагала в сторону не моргающей головы.

Увидев это, Абрамов внезапно почувствовал, что задыхается. Отпрянув от угла, он, пытаясь совершить глубокий вдох, свалился на колени, а еще через секунду оказался на карачках. Помогая себе одной рукой удерживать равновесие, мужчина, с секунду подержавшись за область сердца, принялся сквозь куртку нащупывать свой мобильный телефон, который, насколько он помнил, должен был находиться в нагрудном кармане.

Когда его ладонь наконец почувствовала долгожданную прямоугольную выпуклость, он услышал позади себя скрежещущие шаги, заставившие его почувствовать себя еще хуже. Взвыв от боли в груди, он нашел в себе силы, чтобы обернуться. Когда перед его лицом возникла оскалившаяся клыкастая морда, Абрамов, испугавшись еще больше, хотел было вскрикнуть, но лишь негромко пикнул, потеряв сознание, причиной чего была остановка сердца.

***

Ближе к шести часам вечера уже стемнело, а на улице уже как час шел обильный снегопад, точно такой же, какой случился накануне, за исключением лишь того, что сейчас к белому плотному вороху прибавился сильный завывающий ветер, надувающий высокие сугробы к подступам полицейского участка.

Ни обильный снег, ни непроходимые сугробы, ни жгучий холодный ветер не могут остановить голодное животное, почувствовавшее досягаемую добычу. Серая мутированная крыса, неуклюже перебирая когтистыми лапами, шла по глубокому снегу в направлении невысокого здания, погруженного в темноту.

Только на первом этаже в одном окошке полицейского участка горел приглушенный свет, когда как другие окна были черными и безликими – абсолютно безлюдные комнаты. Сегодня был один из тех дней, когда немногочисленные работники этого заведения пораньше уходили домой, оставляя на страже лишь одинокого дежурного.

Петр сидел за широким письменным столом и заполнял журнал дежурств, когда со стороны входа послышался приглушенный звук хлопнувшей двери. Не испытав ни страха, ни беспокойства, он спокойно поднялся с эргономичного кресла и вышел из своего укромного убежища в холл.

«Надо было уже давно это сделать!» – подумал полицейский, направляясь к входной двери.

С тех пор как Петр принял внеурочное дежурство, он уже неоднократно слышал хлопанье этой двери, помыкаемой сильным ветром, который бушевал на улице, сгоняя податливый свежий снег в сугробы. Наконец ему надоело слушать эти периодические хлопки и он твердо решил запереть дверь на ключ, правильно предполагая, что вряд ли кто-нибудь из горожан сегодня сюда еще наведается.

Непродолжительный щелчок и дело сделано.

– Так будет намного лучше, – кивнув самому себе, пробормотал дежурный полицейский.

Снова повесив связку ключей на петлю для ремня, он повернулся назад, чтобы пойти обратно. Сходя с того места, где только что стоял, полицейский, насвистывая себе под нос веселую мелодию, отправился к своей просторной обители с застекленными широкими витринами, специально предназначавшимися для хорошего обзора всего холла.

Если бы он не был так самоуверен и проявил побольше бдительности, то наверняка заметил бы на полу поблескивающие влажные следы крупного животного, которое сейчас притаилось в темном углу помещения и внимательно отслеживало поведение спокойного человека. Чувствуя уверенность своей добычи, крыса-мутант не спешила показаться ему на глаза, остерегаясь возможной опасности с его стороны.

Такая стратегия существа была абсолютно правильной, ведь у полицейского был пистолет, которым он точно воспользуется в случае опасности. Так что, для того чтобы утолить свой голод, все нарастающий с каждой секундой, крысе придется проявить либо элемент внезапности, либо вообще не показываться человеку на глаза и, подкравшись незаметно, напасть на него сзади.

Сперва разумный зверь хотел последовать второму принципу охоты, но, сделав лишь один единственный шаг, сразу же замер, словно терракотовая статуя в музее.

Услышав где-то позади непродолжительный скрежет, полицейский резко обернулся и уставился на входную дверь, ошибочно предположив, что звук идет оттуда. Не сходя с места, он, навострив слух, внимательно прислушался, в душе молясь, чтобы это ему просто показалось: он не хотел в свою неурочную смену принимать каких-либо посетителей.

«Хоть бы этот вечер и ночь прошли без проблем», – подумал он.

Кроме приглушенного завывания ветра на улице, новых, каких-то посторонних звуков больше не послышалось.

Расслабившись, Петр зацокал каблуками по полу. Подойдя к двери застекленной комнаты дежурного, он опустил скрипнувшую ручку и вошел внутрь.

Усевшись на эргономичный стул и откинувшись на его спинку с закрытыми глазами, при этом погрузив затылок в сцепленные пальцами ладони, образовавшими нечто наподобие ложа для головы, полицейский принялся мысленно составлять свой график дополнительных выходных, ориентируясь ближе к новогодним праздникам.

Причмокнув губами, он подумал так:

«Если в выходные дни тебя просят выйти на работу, то обычно за это причитается двойная оплата… – Петр самодовольно хмыкнул. – Значит, я вправе потребовать от своего сменщика как минимум тридцать шесть часов, раз мне пришлось подменить его сегодня…»

 

Приятные мысли размечтавшегося полицейского утонули в пучине шока и последовавшего за ним ужаса, когда огромная крыса с огромной скоростью врезалась в витрину прямоугольного окна, вдребезги разбив стекло толщиной в восемь миллиметров.

Миллионы мелких угловатых осколков засыпали дежурного, когда он с грохотом свалился с кресла на пол. О том, чтобы извлечь пистолет из кобуры и мгновенно вооружиться, не могло быть и речи. Петр в данную минуту был не в том состоянии, в котором можно здраво мыслить и принимать правильные решения.

Какое-то время он лежал неподвижно, пытаясь понять, что же все-таки произошло, и с нетерпением ожидая, что произойдет дальше. Мгновение он подумал о землетрясении, после чего его размышления резко прервались душераздирающим писком – явно не человеческим.

Живо вскочив на ноги, он принялся оглядываться и вскоре увидел в одном из углов своей сторожки никогда прежде не виданное им существо. Громадная крысы с кровоточащей мордой смотрела на него своим невероятно разумным взглядом и скалилась, словно бешеная собака, обнажая относительно широкие корни длинных змееподобных клыков, с острых концов которых капала на пол вязкая, маслянистая, красно-желтая слюна.

Петр почувствовал сухой ком в горле. Проглотив скопившуюся во рту слюну, он поперхнулся, чем и спровоцировал мутанта на молниеносную атаку.

Животное, стремясь покончить с человеком, прыгнуло в его сторону, но промахнулось, сказывалось сотрясение мозга, которое крыса получила после того, как стукнулась головой о толстое стекло. Вместо того чтобы вскочить на полицейского и разорвать ему грудную клетку, раненое существо, пролетев в паре сантиметров от плеча мужчины, насадилось брюхом на острый пикообразный осколок разбитого стекла, торчавший из оконной рамы, словно маленькая, плоская, прозрачная вершина горы.

Захрустев и щедро обагрившись крысиной кровью, осколок отломился, а мутированное животное, дергаясь в конвульсиях, перевалилось через край, вывалившись в холл.

– Все это просто невероятно! – прошептал Петр. – Этого просто не может быть… Или может?

Он быстро вышел через дверь и вскоре оказался перед подергивающейся тушкой полудохлой крысы. Глаза животного закатились, а язык вывалился из приоткрытой пасти. С любопытством разглядывая существо, полицейский держался на расстоянии при этом не отнимая руки от открытой кобуры пистолета.

«Пусть только дернется…» – подумал Петр.

Его подсознательная мысль еще не успела усвоиться разумом, как вдруг животное без всякой на то причины шелохнулось и издало из своей глотки протяжный булькающий хрип, сопровождающийся большим выделением крови.

– Что б тебя… – испугавшись, вскрикнул дежурный, попутно вынимая пистолет из кобуры.

Оглушительная пара выстрелов заставила крысу умолкнуть раз и навсегда.

***

Анна вздрогнула, когда кто-то задел ее по плечу. Открыв глаза, она увидела перед собой улыбающееся лицо Ивана. Он вроде бы что-то говорил, шевеля губами и издавая набор звуков, но женщина-генетик, резко отпрянув ото сна, пока ничего не понимала. Она не знала, где находится и который сейчас час. По мере того как сознание возвращалось к ней, женщина начала воспринимать незнакомые звуки более отчетливо, в конце концов она зевнула, а потом поняла, что теперь может понимать слова.

– …Никогда раньше не видел, чтобы человек мог так крепко спать, – сказал Иван, присаживаясь за столик перед Анной. – Ты резко отрубилась и я не смог тебя разбудить сразу. Потом решил дать тебе немного поспать. Хотя прошло уже очень много времени…

Пока Иван продолжал говорить, Анна поудобнее устроилась на стуле и осмотрелась по сторонам. Увидев вокруг столы со стульями, за некоторыми из которых сидели и люди: некоторые из них ели, кто-то просто беседовал по телефону или с тем с кем пришел сюда – Анна вспомнила последние эпизоды, случившиеся в ее жизни, вплоть до последних минут перед тем как заснуть.

«О Господи, надеюсь, я не храпела!» – подумала она, переводя взгляд на собеседника, который вел задушевный монолог.

–…Я заказал тебе кофе, его должны принести с минуты на ми…

– Извини, что перебиваю, – хрипло проговорила женщина-генетик. Ее голос после глубоко сна еще не успел смягчиться. – Адзума что, так и не позвонил?

Иван, тяжело вздохнув, ограничился едва заметным кивком.

Когда кофе было выпито Анной, она начала мыслить более продуктивно:

– Нет смысла больше ждать, скорее всего, он уже сегодня не позвонит нам, а если даже и соизволит сделать это, то нам совсем не обязательно торчать здесь, на улице или же у тебя в машине, – сказала она. – Отвезешь меня домой?

Иван согласно кивнул и вышел из-за стола, направляясь к кассе, чтобы расплатиться. Потом они вышли из уютного тепла закусочной во внешний холод, подбадриваемый сильным ветром, от чего на улице, казалось, было еще холоднее, чем вчера, когда оледенели все дороги.

Сев на пассажирское сиденье, Анна вся скукожилась, спрятав покрасневший от холода кончик носа в темно-зеленый кашемировый шарф. Пусть в салоне автомобиля и не было ледяного ветра, чуть ли не сбивающего людей с ног на улице, все равно чувствовалась пронизывающая насквозь зимняя стужа. Да и к тому же холодные сиденья машины не способствовали возникновению приятного ощущения тепла на спине и ягодицах.

Вставив ключ в замок зажигания и повернув его, Иван чуть было не отчаялся, когда двигатель не завелся, но вторая попытка оказалась более удачной, она вмиг привела клапаны мотора в движение. Как только автомобиль покорно заурчал, сразу же заработала печка, заполняя салон едва теплым воздухом, который постепенно становился все горячее.

Вскоре Иван с Анной были уже у ее дома.

Иван нажал на тормоза и взглянул на подругу, чтобы попрощаться и пожелать ей приятных снов на ночь, но когда он увидел ее усталый взгляд, жаждущий поддержки и понимания, прощальные слова застряли у него в горле.

Видя, что мужчина колеблется, Анна решила взять инициативу в свои руки, как это всегда бывало. Сказать по правде, ей это очень нравилось, она относилась к той категории женщин, которые всячески призирают утверждение, гласящее, что мужчина – это добытчик или, другими словами, тупая физическая сила, а женщина – хрупкое безвольное создание. Иногда подобное высказывание звучит немного иначе, но суть его при этом остается прежней. Анна придерживалась того правила, что все люди равны и никто не вправе указывать тебе, каких ты должен придерживаться моральных принципов.

– Если хочешь, – мягким голосом произнесла она, – можешь сегодня остаться ночевать у меня. К тому же пурга усиливается, а это не самые хорошие погодные условия для вождения автомобиля.

Иван не был кретином или полнейшим глупцом, чтобы отказываться от столь выгодного с любой точки зрения предложения.

Они вместе – две незаурядные личности, держась друг за дружку и тесно прижимаясь, рука об руку вошли в подъезд.

Глава 20

За окном было еще совсем темно, когда комната, в которой спали Иван с Анной, внезапно заполнилась голубоватым светом и голосами людей, раздающихся из динамиков телевизора тревожной ноткой.

Иван сразу же проснулся, но не поспешил открывать глаза. Он знал, что Анна частенько использует телевизор в качестве будильника. Порой он и сам тоже так делал. Продолжая лежать с закрытыми глазами, генетик начал прислушиваться к монотонному голосу диктора теленовостей, постепенно начиная вникать в смысл его слов.

– …Некоторые жители нашего прежде спокойного городка как будто сговорились, – произнес мужчина лет сорока. Он был в очках, а его лицо почему-то внушало доверие. – Все как один сообщают о странных животных, блуждающих по улице и нападающих на людей…

Веки Ивана мгновенно разомкнулись, когда он услышал эти слова. Поправив измученную за ночь подушку, он перевернулся на спину, принимая такое положение, чтобы можно было хорошо видеть мерцающий экран болтливого ящика, который на сегодняшний день, отдавая дань научным достижениям и моде, превратился в плоскую панель.

– …И если вы думаете, что это лишь массовое помешательство, то глубоко ошибаетесь, – продолжал говорить ведущий программы теленовостей. – Сейчас один из наших сотрудников берет интервью у одного из потерпевших, который чудом остался жив, столкнувшись лицом к лицу со столь ужасным монстром. Не пропустите, всего через одну минуту мы покажем это в прямом эфире.

На экране телевизора появилась динамичная заставка телепрограммы, сопровождаемая приевшейся за многие годы мелодией.

Повернув голову, Иван посмотрел на Анну, она лежала рядом, свернувшись калачиком, и сладко посапывала, уткнувшись носиком в теплое одеяло. Видя, как она сладко спит, не замечая шума от телевизора, он не хотел ее будить, но ему пришлось сделать это.

– Анна… Анна, – покачивая за плечо, позвал он женщину. – Проснись…

Вздрогнув, Анна открыла глаза и повернулась к тому, с кем провела незабываемую ночь. Она улыбнулась Ивану, радуясь тому, что он все еще рядом с ней.

– Ты уже давно проснулся? – спросила она мужчину, а затем приятно потянулась.

– Да. Меня разбудил твой телевизор.

– Извини, я забыла отключить таймер.

Иван пожал плечами.

– Не извиняйся, – сказал он. – Это меня нисколечко не разочаровало, а как раз наоборот…

Реклама наконец-то закончилась и на экране телевизора появилась знакомая физиономия диктора, который, судя по его бегающим глазам, был весь на взводе.

– А теперь, как я и обещал, мы покажем вам интервью с одним из тех, кто умудрился выжить, оказавшись на пути у огромной крысы.

Анна сразу приподнялась над подушкой, когда услышала пару последних слов.

– Так, мы готовы… мы уже в эфире? – поправляя динамик в ухе, трындел говорливый репортер, резко появившийся на экране телевизора.

Потом он, осознав, что шоу уже началось, улыбнувшись, поприветствовал своих телезрителей, а потом пошел куда-то в сторону.

Приблизившись к человеку в форме, он попросил его:

– Петр, расскажите нам, пожалуйста, что здесь произошло, прежде чем мы покажем нашим зрителям существо, которое вам довелось убить.

Иван вскользь взглянул на Анну, а потом спросил:

– Помнишь его?..

– Ага, – кивнула женщина-генетик, ни на секунду не отрывая взгляда от экрана телевизора. – Хорошо, что он остался жив. Давай-ка послушаем, что он скажет теперь по этому поводу.

Репортер протянул микрофон полицейскому и тот сразу же начал говорить:

– Я как обычно усердно занимался своими обязанностями, когда внезапно стекло разбилось, громко зазвенев множеством осколков. То, что ворвалось внутрь комнаты, столкнуло меня на пол…

– Ответьте, пожалуйста, – прервал его любопытный репортер, – Вам было страшно в тот момент?

Полицейский, состроив невозмутимый вид, отрицательно покачал головой.

– Нисколечко, – твердо ответил он. – Тот, кто работает в полиции, не подвержен страхам, ведь мы уже заранее подготовлены к любой ситуации!

Репортер, так же как и те люди, кто смотрел сейчас новости, прекрасно понимал, что человек этот слегка преувеличивает, так как местная полиция никогда не отличалась излишним профессионализмом и редко когда утруждала себя какой-либо работой. Единственный, кто по-настоящему мог бы претендовать на роль настоящего полицейского, был Громов, внезапно куда-то запропастившийся.

– А что произошло потом? – спросил репортер.

Петр положил ладонь на кобуру пистолета и ответил:

– Я просто взял и пристрелил чертову тварь…

– А как же так вышло, что у животного в животе оказался крупный осколок стекла?

Неохотно припомнив как все было на самом деле, полицейский уставился в пол, где предположительно лежало обсуждаемое существо, и почесал затылок.

– Наверное, случайно поранилось, когда пыталось скрыться от меня через разбитую витрину дежурной комнаты.

По тому, как начал заикаться полицейский, отвечая на последний вопрос, Иван с Анной сразу же пришли к одному и тому же верному решению, что Петр либо слегка преувеличивает свою заслугу в расправе над кровожадным существом, либо откровенно врет, чтобы казаться более значимым. Как бы там ни было, они не стали долго задерживать на этом бесполезном моменте свое внимание.

Камера оператора взяла лицо репортера в полный ракурс, когда он убрал микрофон от лица полицейского и поднес его к своим тонким губам.

– Сейчас мы покажем вам это существо, но прежде просим убрать детей от экранов телевизоров, а также не советуем смотреть дальнейшую съемку людям со слабыми нервами и пошатнувшейся психикой. И так, вы готовы? – настораживающим голосом спросил репортер. А после непродолжительной паузы он сказал: – Тогда смотрите…

 

Камера оператора с лица репортера быстро наклонилась вниз и уперлась объективом в пол, поверх которого, лежа в луже собственной крови, находилась дохлая серая крыса-мутант.

– Точно такая же крыса была найдена и в автомастерской, – сообщил голос за кадром. – А по предварительным подсчетам жертвами нападения этих тварей стали уже по меньшей мере пятнадцать-семнадцать человек, и поверьте мне на слово, не все из них столь же благополучно избежали нападения как этот ответственный полицейский.

Вновь в телевизоре возникла физиономия диктора, сидевшего в безопасной студии.

– Местная полиция уже приступила к отлову этих ужасных существ, а жителям города Солнечный настоятельно советует без острой надобности не выходить сегодня из дома.

Экран телевизора внезапно стал черным – он выключился.

Иван взглянул на Анну. Пульт управления в ее руке указывал на то, что это она его выключила.

– Жаль, что это оказался не Образец-0011, – сказала она, поднимаясь с постели.

Иван тоже последовал ее примеру.

– Вряд ли кто-то из жителей последует совету полиции, – надевая брюки, сказал он. – Ведь людям нужно ходить на работу, чтобы кормить свои семьи, а тот, кто не выйдет, рискует столкнуться с бюрократической несправедливостью: алчные работодатели обязательно позаботятся о том, чтобы получить с этого какую-то выгоду.

– Это уж точно, – кивнула Анна. – Иди, умывайся, – потом мягко произнесла она. – А я пока приготовлю нам с тобой кофе.

Пока Иван умывался, мобильный телефон Анны, который остался лежать в комнате на тумбочке, зазвонил. Невзирая на то, что на кухне закипал электрический чайник, издавая при этом гулкий шум, женщина-генетик услышала знакомую музыку и, обтерев кухонной тряпкой руки, побежала к телефону. Еще в пути она подозревала, кто может ей сейчас позвонить – это либо Сэлли, либо Адзума. Сама Анна склонялась больше ко второму варианту, но не потому, что он был более логичным, а потому, что являлся наиболее желаемым.

Схватив телефон, она уставилась на его прямоугольный экран и, облегченно вздохнув, порадовалось, что там было написано мужское японское имя: Адзума.

– Наконец-то ты позвонил! – проговорила она, поднеся телефон к уху. – Мы с Иваном еще вчера ждали твоего звонка. Ты сказал, что скоро перезвонишь. Наверное, мы не правильно тебя поняли.

– Честно признаться, я собирался позвонить вчера, но было уже слишком поздно, когда я закончил синтез вещества.

– Какого именно вещества?! – заинтригованно осведомилась Анна.

Иван, услышав взволнованный голос подруги, по пути обтирая мокрое лицо полотенцем, прошел в комнату. А Анна, слушая слова Адзумы, услышав шаги, повернулась к нему.

– Феромоны, – лаконично ответил японский ученый.

Анна уже была мысленно близка к развязке, почти осознав, как это может помочь им, но Адзума опередил ее соображения.

Прокашлявшись, он принялся вдаваться в подробности:

– Феромоны помогут вам заманить всех крыс в ловушку. Когда вы с Иваном прибудете на место и разбрызгаете синтезированное вещество, все мутированные крысы сбегутся туда, как мотыльки в ночи слетаются на свет или, если вам так будет угодно, как пчелы на мед.

– Я не до конца понимаю Вас, Адзума… – начала было говорить Анна, но японец не дал ей закончить, думая, что понимает, что имеет в виду его собеседница.

Снова прокашлявшись, он сказал:

– Когда вы соберете крыс в одном месте, то наконец сможете беспрепятственно их спалить огнеметом. Ты вроде бы сказала что знаешь, где можно его раздобыть, ведь так?

– Да, но я хотела Вас спросить о другом…

– Тогда спрашивайте, – прохрипел Адзума, а затем чихнул.

– Будьте здоровы! – сказала Анна.

– Спасибо… – сказал Адзума, шмыгнув носом.

Анна хмыкнула, удивляясь тому, где так сильно мог простудиться их японский коллега. Она знала, что на юге Японии не так холодно зимой, чтобы можно было подхватить столь сильное респираторное заболевание.

– Я хотела узнать, в чем именно заключался синтез феромонов?

Вновь шмыгнув носом, Адзума ответил:

– В том, чтобы они действовали как снотворное. Когда крысы соберутся в опрысканном помещении и пробудут там хотя бы две минуты, они все уснут крепким здоровым сном. Вам останется лишь закончить дело – закончить то, что начал я!

– Хорошо, – сказала Анна. – Когда Вы собираетесь выслать нам их?

– Я уже это сделал, – тут же ответил Адзума. – Вам только нужно съездить на почту, чтобы забрать их, а потом можете действовать. Чем скорее все это закончится, тем лучше и для нас и для вас.

Поблагодарив японца за оказанную помощь, Анна попрощалась с ним. Пока она посвящала Ивана в подробности намечающегося мероприятия, Адзума, находясь в аэропорту, шмыгнул носом и зашагал к выходу, намереваясь поймать первое попавшееся такси. Он знал, куда ему нужно ехать – «Институт генной инженерии», это было не так далеко от того места, где он сейчас находился, ведь он в данный момент пребывал на территории России, да к тому же в самом городе Солнечный.

«Аэропорт находится не так близко от жилой зоны, – подумал он. – Но, думаю, дорога не должна занять у меня более чем два часа».

Оказавшись на улице, японский генетик подошел к машине с шашечками и попросил водителя опустить окно.

– Куда тебе, парень? – спросил бывалый таксист.

Адзума закопошился рукой в кармане куртки и вытащил измятый листок с адресом, который протянул водителю автомобиля.

– Ок, – сказал тот, взглянув на бумажку. – Садись скорее в машину, я тебя быстро туда довезу.

***

Не желая больше терять ни секунды, генетики тепло оделись и вышли на улицу. Чистое предрассветное небо и светло-красная широкая полоска на горизонте сулили, относительно погоды, достаточно спокойный день. Пусть ничто не предвещало осадков, как было в последние дни, это совсем не означало, что сегодня на улице будет теплее, чем вчера. На протяжении уже трех дней столбик термометра застыл на отметке минус двадцать пять ниже нуля. И это несмотря на то, что шел снег.

«Значит, сегодня будет гораздо холоднее», – подумала Анна.

А вот Ивана заботило совсем другое.

Если в сильный гололед машина, прыгая с колеи на колею, все же может передвигаться по дорогам, однако после продолжительного снегопада, образовавшего за ночь высокие сугробы, передвижение совсем было невозможным.

Подойдя к своей машине и счистив рукавом куртки с багажника снег, он открыл его. Вытащив совковую лопату, Иван принялся откапывать колеса автомобиля, полностью утонувшие в снегу. Крыша и капот машины тоже покоились под многосантиметровым слоем снега.

Совершив пару махов лопатой со снегом, Иван слишком сильно поднатужился в третий раз. Бросив лопату и резко выпрямившись, он схватился за поясницу.

– Бесполезная трата времени, – сказала Анна, покачав головой.

Повернувшись к подруге, Иван увидел, что она смотрит на нечищеную дорогу и сразу же понял, что та имеет в виду. Его машина с низкой посадкой абсолютно не подходила для езды по высокому снегу. И даже если он откапает колеса и заведет ее, то все равно не сможет проехать больше трех-четырех метров.

Внезапно из-за спины генетиков донесся натужный рык буксующей машины. Они оба сразу же обернулись назад и увидели как глянцево-черный джип, трамбуя снег широкими колесами с грубым протектором, пробирается к ним.

– Не может этого быть! Константин?! – удивленно промолвила Анна.

Она не верила своим глазам вплоть до того момента, пока крупная машине не остановилась возле них. Через приспущенное водительское стекло высунулась знакомая физиономия Иванченко.

– Ну что, вам нужна помощь, ребятки? – спросил он, широко улыбаясь им.

– Вообще-то, не помешала бы, – тут же ответил Иван.

– Мне помнится, кто-то говорил, что теперь не скоро сядет за руль своей машины, потому что ей нужен дорогостоящий ремонт.

Иванченко засмеялся.

– И ты, Анна, всерьез в это поверила? – Мужчина снова посмеялся. – Да что б мне не сойти с этого места, если я в какой-то день не сяду за руль своего любимого авто. Мне на эту малышку никаких денег не жалко, – добродушно произнес Иванченко, заботливо похлопав рукой по рулю джипа.

Анна улыбнулась, видя такую картину.

Рейтинг@Mail.ru