Сергей Апполонович Майнагашев
Мудрость разоблаченной Змеи
Их мировозренческие идеи о первых людях – шаманах, владеющие начальным Духом (неотделимой частицы от непостижимого Единого) и ее магической Силой, вылились в гностические (космологические) учения Запада и Ближнего Востока. Им были присущи тайные знания о пан – науке и числах, согласно которым Верховный Бог – это лишь различные мысленно-устойчивые формы, присущие только человеку. Подобно индийским полубогам – «нагам» (людям-змеям), они не признавали Первого творца Вселенной.
По учениям сибирских панов (см. «сам/бана» – название одной из категорий шаманов Сибири) «мир» – только словесная форма, оборот речи. (Этому моменту, связанному с символом X – «де» – сказать, мы уделили некоторое внимание выше).
Камлание, в основе которого лишь игра трансцендентных мыслеформ, у шаманов называлось «ойын» (тюр.) – игра, где основа «ой» (тюр.) – мысль, делать углубление (выдалбливать «точки»). «Кам ойнапча» (хак.) или «бакши ойноп атат» (кир.) – шаман камлает (играет мыслями и словами). Саха (якуты) служителя культа называли «ойун». Когда сибирские шаманы (sama [сан. ] – подобный) говорили, что они сотворили «Сами» себя с помощью «ойна» или «айна» (хак.) – демиурга, дьявола, то многие мудрецы понимали в этом не только «игру слов». Под «айна» (тюр.-каз. зеркало) они видели отражение в бесформенной воде свое подобие, сотворение себя собственными силами – формами в помыслах. Кстати, «тöр»/«тÿр» – бубен у сибирских жрецов означал вселенскую форму, которая обозначалась этим же словом «тÿр».
Значит, истоки гнозиса – духовного знания нужно связывать с особым сознанием, доступным только истинным шаманам (вторая часть слова «ман» [сан. ] – думать, «мани» [ар. ] – смысл, значение, «мун» [хак. ] – умственные способности).
Иранский гностицизм в зороастризме называет сибирского Змея (в Авесте описывается как «Рыжеватый», т. е. Красный) порождением Манью (Ангра-Манью или Ариман). От этого древнегностического Змея и произошли великие шам/маны, люди-змеи или, как пишет эпос, «множество змей» расплодилось «внутри страны».
Как мы помним, под именем Ариман (Ари/ман) иранский фарисей обучал Иоанна тайнам гностического учения. Последователями Иоанна Крестителя были мандеи (от арамейского манда – знание). Гностические секты мандеизма, основанного на семитско-вавилонской почве в II в. н. э., до сих пор сохранились в южном Ираке и в иранской провинции Хузистан.
Под шаманским божеством Эрмена (Эр/Мен) мы должны подразумевать сибирского Манью, который описывается в иранской Авесте как «божество северного мрака» и сотворитель Змея. Местом обитания этого древнейшего бога, скорее всего, и была «пещерная» обитель Мана (Хакасско-Минусинская котловина) или «Мöнi» (хак. фольк.) – сказочная страна вечной молодости и вечного лета.
На заре мироздания люди и стихии были поделены между изначальными сущностями под названиями «архэ» (греч. первоначало вещей) или «архонт». Если в гностицизме они преобразованы в демиургов – злых духов, управляющих материальным миром, то в сибирском шаманизме и индийском деванагари – эти сущности предстают как люди-змеи – полубоги и родоначальники жрецов, служителей культов. От этого слова «архэ» и происходит «архонты» – греческие вожди, цари. Возможные его производные: «аргонавты», «аркадийцы», «аркадяне», «арколийцы».
В сибирских верованиях тюркскими словами «арга» или «аргын» (ср. «аргын таг» – изначальная гора) называли первоначальных духов – «тöсей» (изображали в виде птиц). Некогда хакасы-кызыльцы (у них сохранился род аргын) изображали их в виде одной или трех змей, сшитых из черной материи. Многие шаманы возводили свои корни к мудрому Змею, известному как сибирский Ала (двурогий или с короной на голове Ала биг – царь людей-змей). Он послужил прототипом древнеиндийских Керкоты (царь змей с короной) и В/ала («пещера»).
Согласно мифам народа саха (якуты), «первый шаман», как и хакасский «чек хам», обладал чрезвычайной Силой и могуществом («шама» [каз. ] – сила, величина, мощь) и он отказался признать Верховного Бога (Единого). Тело этого шамана состояло из массы змей. Бог выслал огонь, чтобы сжечь его, но из пламени вышла жаба; именно от этого животного произошли «демоны», давшие, в свою очередь, народу саха (якутам) могущественных и сильных шаманов.
Как мы помним, и тюркоязычные саки (см. саха), которых история относит к скифам, были змеепоклонниками. Кстати, хакасское слово «саг» означает 1) сила; 2) война, бой. «Сагай» – представитель ведущей этнической группы хакасов.
У туруханских тунгусов схожая легенда: «первый шаман» сотворил себя «Сам» (ср. sama [сан. ] – подобный, равный, одинаковый), собственными Силами (см. «шама» [каз. ] – сила) и с помощью Дьявола. Он приравнял «Сам себя» Богу, став подобным ему.
«…Это первая сила, бывшая до всех (эонов) и открывшаяся в его мысли, это Пронойа Всего, ее свет, который светит, образ света, совершенная сила. <…> Она – сила… совершенная слава в эонах… слава девственного Духа. И она восхвалила его за то, что открылась. Это первая мысль, его образ. Она стала материнским чревом всего, ибо она прежде, чем все они.
<…> И из-за непобедимой силы (см. "беш", "шам"– сила. – Прим. авт.), которая есть в ней, ее мысль (см. "уч" – ум. – Прим. авт.) не осталась бесплодной, и открылся в ней труд несовершенный и отличавшийся от ее вида, ибо она создала (см. "тöрiт" – родила. – Прим. авт.) это без своего сотоварища» (Апокриф Иоанна).
Таким же образом, шаманскую, а по сути, изначальную (гностическую) Силу, мудрецы Сибири выводили от тюркского слова «шама» со значением Сила. «Шама» (каз.) – сила, величина, мощь. «Чама» (кир.) – сила, мощь, энергия. «Чам» (кир.) – аульный старшина. «Шамана» (ар. – ир. уст.) – светильник, факел. «Шама» (хак. сама) – возглас при молении богине огня «От ине» и ее фетишу «Чалбах тесь». «Саман» (хак.) – неугомонный (энергичный, подвижный), позже понимаемый у хакасов как злоязычный человек. У хакасов сам (шам) – название трехгранной стрелы самострела. «Шамал» (ир.) – сильный ветер. «Шамал» (кир.) – северная сторона.
Тунгусо-маньчжурское слово «шаман» (саман) связано по происхождению с древнетюркским словом «шама» или «сама». Ср. «самбана» – название одной из категорий шаманов у ненцев и энцев. А мистическая страна Шамбала?
Среди сибирских народов термин «шаман» в значении служителя культа забыто и не употребляется, за исключением некоторых групп тунгусов. У саяно-алтайских народов он называется кам (хам), от которого и произошло «камлание».
Слово «шаман» (вар. саман) не тунгусское, как, впрочем, и «самбан» (сам/бана) – не энско-ненецкое. Эти сибирские аборигены некогда проживали по соседству с более могущественными шаманами – тюрками (по-тюркски «шам»/«сам» означал сильный, а «ман» в пратюркско-индоевропейских языках – дух, человек или «Я»).
В древности эти народы верили о существовании сакральной, «пещерной» обители «Мана» или «Кöг Мен» – Небесная земля хакасов (Хакасско-Минусинская долина). Кстати, тунгусы распространились из Забайкалья на север и на Дальний Восток, т. е. сперва обитали в местах проживания скифов-динлинов, а позже уйгуров. Не мудрено, что слово «шаман» они переняли у тюркоязычных манов (ср. куманы – печенеги, алтайские кумандинцы).
Что касается наименования «самбана» – шаманов у ненцев и энцев. И они обитали чуть севернее нынешней Тувы (здесь также жили уйгуры) и восточнее Хакасии, где сохранились топонимы от тех времен: Манское Белогорье, р. Мана и т. д. Скорее всего, их «самбаны» (категория шаманов у ненцев и энцев) – это отголоски более древних панов – табанов из сибирских гор Саян. Есть мнение, что некогда эти горы носили название Сабана (по В. Я. Бутанаеву), протянувшиеся от «Таван» (Западные Саяны и Монголия) до хребтов «Дабан» (Восточные Саяны). За Енисеем расположились перевалы: Артыш-Дабан, Сайлыг-Дабан, Хара-Дабан, хребет Хамар-Дабан (юг оз. Байкал).
Происхождение сибирского Первочеловека в лице Мана (у тюрков это слово означает «Я») или того же Шам/мана нужно связывать с древними гностическими учениями, где под гнозисом мы должны понимать man (сан.) – знание. Как нам представляется, одним из средств или каналов передачи народу пан Сибири таких гностических знаний и термина «шаман» были предки индоевропейцев андроновской культуры. Они могли передать своим потомкам в Индии и Иране, а также родным по крови тюркам некоторые сакральные знания прошлого. Только тюркоязычным жрецам – шам/манам и панам удалось с помощью чисел и символических образов упорядочить сложную систему мировоззрений. Конечно же, без мудрости гностического Змея в передаче этих знаний не обошлось.
«Змий стал образом или символом зла и дьявола лишь в Средние века. Первые христиане, так же, как и гностики-офиты, имели своего двойственного Логоса; Змия добра и зла, Агатодемона и Какодемона» (Е. П. Блаватская).
«Среди множества гностических школ и направлений общим было учение о Демиурге, т. е. ремесленнике, сотворившем мир, чтобы забавляться муками людей. Этим Демиургом они считали еврейского ветхозаветного Яхве, которого они противопоставляли истинному Богу, творившему души, но не материю. Вместе с тем они признавали Христа, но считали его человеческий облик призрачным, т. е. нематериальным.
<…> Наиболее распространено было учение офитов. По этой логико-этической системе, в основе мира находится Божественный свет и его Премудрость, а злой и бездарный демон Ялдабаоф, которого евреи называют Яхве, создал Адама и Еву. Но он хотел, чтобы они оставались невежественными, не понимающими разницу между Добром и Злом. Лишь благодаря помощи великодушного Змея, посланца божественной Премудрости, люди сбросили иго незнания сущности божественного начала. Ялдабаоф мстит им за освобождение и борется со Змеем – символом знания и свободы.
<…> Ялдабаофу удается подчинить себе группу людей, заключив договор с Авраамом и дав его потомкам закон через Моисея. Себя он называет Богом Единым, но он лжет, на самом деле – он просто второстепенный огненный демон, через которого говорили некоторые еврейские пророки. Другие же говорили от лица других демонов, не столь злых. Христа Ялдабаоф хотел погубить, но смог устроить только казнь человека Иисуса, который затем воскрес и соединился с божественным Христом. <…> Спасение души – это освобождение от материи через борьбу с ней» (Гумилев Л. Н. Тысячелетие вокруг Каспия. М., 1993).
Славянские «пан», «чета» и «царь» или древнесибирские «пан», «четi» и «сар»
По «Истории» Геродота (V в. до н. э.) известно, что от индоевропейского Геракла (героя андроновской культуры юга Сибири) змеевидная женщина в пещере родила легендарного Скифа. В историческом пространстве его потомки сохранились как европеоидные кипчаки: кип/саки, ку/маны, алт. кумандинцы и хак. сагайцы (сайыны, сайыты и сайготы) из Сайан – Саянские горы. Первые скифские царевичи – пратюрки (гаплогруппы R1a – европейской и R1б – тюркской), выходцы из «пещерной» обители – в своих именах (Липоксай, Арпоксай и Колаксай) имели эпитет «сай».
Кстати, у того же Геродота слово Σκυθηξ (рус. вариант – Скиф) встречается также в форме написания Σκυθαι (Скузай), где вторая часть «зай/сай» явно предполагает их Сайанское (горы Саяны, р. Эне-сай – Енисей), или «царское» происхождение.
Аристократическое общество не только древних хакасов, но также уйгуров относило себя к небесному роду – правителям, царям и царевичам. В орхонских надписях тюрков (в честь Тоньюкука) есть упоминание об уйгурах: «Тюркский Бильгя-каган возвышает народ тюрков-сиров (turk-sir-budun) и народ огузов». В этом тексте уйгуры фигурируют под этнонимом «тюрков-сиров» (возможно, «серов», т. к. буквы «и» и «е» передавались одной руной).
По поводу этнонима «сир»/«сер» мы можем предположить о связи этого слова со словом «сар», т. к. существовали еще сары-уйгуры (возможно, «царские», «желтые» или «светлые» уйгуры). Скорее всего, большая часть этого народа, под предводительством сары-уйгуров, мигрировала из Монголии и Тывы (Тувы) в Восточный Туркестан. Случилось это событие после разгрома их Древнехакасским государством. Центр их государства стал складываться вокруг Турфана.
Можно предположить, что «сары» – самоназвание правящей элиты уйгуров и хакасов, предки которых причисляли себя к царскому роду – «шетам» или царевичам – «шатам». Как мы заключили выше, тюркская цифра «жети» (шети, четi) – «гностическое» число семь, согласно которому происходит сотворение «жете» (тюр. предки, происхождение) – «сынов человеческих». Производное слово от этого числа – «шет».
Русское наименование «чета» (этимологизируется от «четi», «шетi» [тюр. ] – царский род, «жетiк» [тюр. каз., кир. ] – руководитель) некогда означало «лучший», «высший». Только позже оно приняло привычное выражение «не чета» – не ровня кому-нибудь, т. е. не лучше пана.
Происхождение русского слова «царь», на наш взгляд, нужно возводить к сибирско-уйгурскому «сар» (его поздние варианты: «чар», «джар» – Змей). В булгарской рукописи «Джагфар Тарихи» есть упоминание о древнетюркском змее «Кызыл Джар» (Красный Змей), где второе слово также предполагает «чар» или «сар» (сер).
«Серп» – изогнутое полукругом зазубренный нож для срезания злаков с корня. Возможно, такое ручное орудие, своим очертанием напоминал сер (сар) – змею с «зубами». «Серпантин» – длинная и узкая завивающаяся лента.
Для нас остается загадкой шумерское слово «сар» – Змей и древнееврейский «сар» – повелитель, властитель. От каких народов это «змеиное» слово переползло к шумерам и русским, мы можем только догадываться. Одним из предположений может послужить артефакт – мальтинская пластина из бивня мамонта, обнаруженное у оз. Байкал (см. рис. 7). Этому изделию с изображением, где Змий проглатывает Солнце и Луну, аж 24 тысячи лет. При развертке орнамента оно выглядит как мандалические круги с отверстием в центре. На задней части (нижний мир) показаны три змеи, готовые выползти через это отверстие на другую сторону с «причудливо извивающегося кольцами змия» – в солнечную Мандалу. Как мы писали выше, по сибирским мифам первые ша/маны, а также их прародители – Змеи, вышли из мирового отверстия.
«Мандалический круг с точкой в середине и четырьмя треугольными лучами как символ Солнца изображался еще в Древнем Вавилоне, в Месопотамии и Сирии, в Хеттском царстве, а позднее – у скифов. У народов Сибири прослеживаются такие же параллели. Круг с точкой в центре – знак Солнца у хакасов и шорцев и др.» (Кызласов Л. Р. Древнейшая Хакасия. М., 1986).
Найдено это изделие именно в тех территориях, где проживали скифы-динлины, а затем сменившие их родственники по крови – тюркоязычные уйгуры. А ведь сары-уйгуры вполне могли видеть или пользоваться этим артефактом. Значит, шумеро-вавилонский «Сар» – Змей и древнееврейский «Сар» – владыка (царь) вполне могут иметь отношение к сар-уйгурам. Что их связывало? Конечно же, древний гнозис из Сибири.
Ведь в поисках гностический идей своих предков уйгурские мудрецы и послы доходили до Турфана и далее до Передней Азии. Есть и современные тюркологи, которые ищут ответы на вопросы, где и когда происходили шумерские заимствования в тюркском языке. Как мы помним, согласно гностическому числу семь, что по-тюркски значит «шетi» (у сар-уйгуров – zeti, у саха – setti, у огузо-карл. – jeti), на этом этапе творения происходит сотворение «жете» (тюр.) – предки, происхождение.
Речь идет о сотворении шет/шетi (тюр.) – небесного рода «сынов человеческих»; одним словом, «царской четы». Ср. аккадское «шеду» – производить потомство. (С середины III тыс. до н. э. в Передней Азии в Двуречье существовала страна, которая именовалась Шумер и Аккад).
Шумеро-тюркские параллели в названиях чисел: «уш» – три, «у» – десять; jak (иран. фарси), jek (гилянском) и «жек» (тюр. кир.) – «один». Яркие следы тюрков в шумерском языке – это около 200 схожих слов (по звучанию и по смыслу). Конечно же, шумеры не были тюркоязычными, и сами тюрки не проживали возле Двуречья.
На карте-схеме № 1 мы показали так называемый «южный» путь миграции людей-змей. Именно от них шумерские цари могли испытывать заметное влияние пратюрков. Значит, эти языки родственны не генетически, а в результате культурного взаимовлияния и гностических систем.
Приняв манихейство из Ирана в VII–X вв., уйгуры поплатились за это поражением на войне от своих соседей – древних хакасов. После чего их предводитель Пан-тегин увел большую часть своего народа в Восточный Туркестан.
Стоит принять во внимание, что с этнонимом «пан» соотносятся такие слова, как «шопан» (каз.) – пастух, чабан; «пангос» (угор. – кет.) – шаман; а также «самбана» (нен., энц.) – шаман. Зачастую шаманов народа пан называли «великие чабаны», и это еще более усиливало их авторитет и могущество. От этого древнесибирского слова этимологизируются слова «пан» (сан.) – уважать, почитать, восхвалять; «пан» (рус.) – помещик, барин.
Все эти мысли предполагают высокий религиозный авторитет, а также высокую роль скотоводства у племени пан/пани, которое фигурирует в Ригведе как «хорошие сторожа», т. е. ча/баны. Ведь не зря Пану греки доверили пасти и охранять свой скот, он для них и остался богом пастухов, защитником стад.
Археологические, мифологические и этнолингвистические материалы подтверждают существование «первых людей» (банг – Первочеловек) или народа пан (тюр.) – люди, Апангиу – праотец тюрков, великих шаманов (бангос – шаман), бангоденг (енис. кет.) – земляные люди. Ведь некогда, как и угро-кетоязычные банги (земляные люди), и тюркский аристократический род А/пангиу считал себя порождением Земли или выходцами из апана (норы, пещеры). Их предков индоевропейцы эпохи бронзы могли называть пани, обитателями пещерной Валы – прообраза первого клочка Земли.
Также возможно, что некогда в этих горных местах могли проживать пратюркско-угорский народ пан (по-кетски «панг»/«банг») или их отуреченные потомки та/паны (табаны) – «горные» люди. Их мы знаем по письменным источникам Ригведы как пани из пещеры, где содержатся священные коровы ариев, или просто «пан» (тюр.) – люди, народ. Напомним, название реального народа пан Южной Сибири вполне могло попасть в индийские летописи как этноним «пани».
История освобождения коров («солнечных лучей») из пещерной Валы, где осели некогда эти мифологические персонажи, относится к временам вторжения андроновцами на саяно-алтайскую «пещеру» в горах Ала тау. Это важно, потому что в индийских источниках Ригведы упоминаемые пани или паны могли появиться в результате южносибирских культурных влияний.
Свидетельство тому – сотни танцующих человечков не только в грибовидных («панкх»/«панга» – гриб), но и в рогатых («панты» – рог) головных уборах на скалах юга Сибири. Значит, сюжеты из этих памятников должны быть хронологически близки по времени археологическим культурам не только андроновцев юга Сибири – предков многих индоевропейцев, но также пратюрков и древних угрев.
Скорее всего, подобные изображения воинов-лучников, облаченных в грибовидные или рогатые головные уборы, были распространены от Саяно-Алтая до Европы при посредстве племен под названием «пан» (табан, даван) или «пани». Отсюда и мог перекочевать мифологический образ жреца Пана/Панга, соотносимый нередко с «грибовидным» духом (производящей силой мистического экстаза), через степи Казахстана как в Индию, Иран, Ближний Восток, так и в Европу. (Близкий родственник слова «панг» – это угор. – хантыйский «панх» – дорога, путь).
Хакасы и уйгуры из «пещерной» обители Маны
Решить данный исторический ребус представляется не совсем простым делом.
Как мы отмечали выше, енисейский алфавит был составлен древними хакасами в начале VII в. н. э., а орхонский – уйгурами в Монголии лишь в VIII–X вв. н. э. Хотя следы древних рун – предшественника этой письменности встречаются у саков-скифов уже VI–V вв. до н. э. Затем они зафиксированы в буддийских, манихейских, в индийском письме брахми и других памятниках уйгурским письмом.
Карта-схема № 4. Распространение сакско-динлинского (скифского) в VI–V вв. до н. э. и хакасско-уйгурского письма в VII в. н. э.
Происхождение енисейско-орхонского письма ученые связывают с языками восточной (уйгуро-сибирской) ветви тюркских языков. Многие тюркологи хакасов относят к огузе-уйгурской или староуйгурской группе восточно-хуннской (восточно-тюркской) ветви тюркских языков.
А ведь предками предводителей уйгуров и хакасов в Южной Сибири вполне могли быть динлины-скифы тагарской культуры или те же саки-скифы VI–V вв. до н. э. Последние больше фигурируют в истории как скифы Северного Причерноморья. К динлинской расе сибирских скифов (VII–III вв. до н. э.) некоторые ученые (в их числе Г. Е. Грумм-Гржимайло) относят енисейских кыргызов-хакасов и уйгуров Прибайкалья, известных также как народ хойху. О тюркоязычности динлинов мы узнаем по китайским летописям.
«Хойху (уйгуры. – Прим. авт.) говорили на одном языке с енисейскими кыргызами, как о том сообщает Таншу (история династии Тан, 618–907 гг.): “Письмо их (кыргызов…) и язык совершенно сходны с хойхускими”.
<…> Вэйшу называет хойху гаогюйцами, а Таншу относит кыргызов (хагасов) к гаогюйским поколениям и здесь нет каких-либо противоречий. Вэйшу, в свою очередь, также сообщает: “Гаогюйцы суть потомки древнего поколения Чи-ди. Вначале они прозывались Дили; уже на севере прозваны гаогюйскими динлинами. Язык их (гаогюйцев…) сходен с хуннуским, но есть небольшая разница. Некоторые говорят, что предки гаогюйского Дома происходят от внука по дочери из Дома Хунну”» (Бичурин Н. Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М., 1950).
Из этих кратких, но сложных для понимания читателя выдержек и цитат можно сделать следующий вывод. На языке сибирских скифов-динлинов, сходном с хуннуским (гуннским), говорили в свое время как уйгуры, так и енисейские кыргызы – хакасы. У последних же (уйгуров и хакасов), если верить летописцам Китая, «письмо их… и язык совершенно сходны».
«Хакасский язык относится к уйгуро-огузской группе тюркских языков. Он составляет особую хакасскую подгруппу, куда входят близкородственные языки фуюйских кыргизов и сары-уйгуров Китая, а также шорцев и северных алтайцев: кумандинцев, тубаларов и челканцев» (Бутанаев В. Я. Традиционная культура и быт хакасов. Абакан, 1996).
Этот важный момент – «сходство» языков поможет нам глубже понять происхождение енисейско-орхонских букв от более древних саков и динлинов. По китайским источникам, начиная с IV в. до н. э. известно, что динлины имели голубые глаза, светлые белокурые волосы и прямой нос. Археологические исследования подтвердили принадлежность сибирских скифов к европеоидной расе. Удивительно, спустя почти тысячу лет и хакасы, и уйгуры описываются китайцами также европеоидами. Упоминание об уйгурах как о голубоглазых, рыжеволосых и волосатых «обезьянах» имеется в письменных памятниках Поднебесной.
«О населении средневековой Хакасии писали многие зарубежные авторы. Китайские летописцы, например, отмечали, что “жители телом все высоки и велики, с красными волосами, с зелеными глазами”. Черноволосых и кареглазых считали потомками Ли Лина.
<…> Персидский географ XI в. также сообщает, что у жителей Хакасско-Минусинской котловины “красные волосы и белая кожа”. Так писали они о древних хакасах» (Чебодаев П. И. История Хакасии. Абакан, 1992).
А ведь эти два народа (хакасы и уйгуры) имели не только портретное сходство, но также общую сибирскую ветвь тюркских языков. Свидетельством тому – енисейско-орхонская письменность этого этноса. При этом люди этих племенных групп осознавали, что они отличаются друг от друга лишь разными диалектами в языках, а позже и верованиях в шаманизме. Примером может послужить два славянских народа с христианской верой: русские (православные) и поляки (католики). Немудрено, почему историю некоторых тюрков Сибири и Центральной Азии китайцы извратили исходя от этого языкового факта.
В истории этих народов есть много любопытных фактов. Это касается легенд о происхождении скифов (их прамать женщина-змея жила в пещере), древних хакасов и уйгуров из сакральной пещеры.
О том, что на местном уровне сохранились древние предания о происхождении хакасов от сочетания их Бога с коровой в такой обители, писали китайские летописцы. Возможно, речь идет о темной истории возникновения древнего гнозиса у народа пан (см. «пан» – наука), согласно которому неописуемый Всевышний своим разумом определяет Себя или видит свое творение через «коровьи» круги. Мотив такого гностического «сочетания» Бога с коровой (модель пространства) и мог послужить причиной утверждать (метафорически) их потомкам – хакасам, что они зародились от половой связи их Божества с коровой в «изначальной» пещере.
«Нельзя не добавить, что древнейшее из известных, записанное китайцами в VIII в. предание о происхождении средневековых жителей Енисея гласит, что рыжеволосые и белолицые – хакасы, отказывались возводить свой род к волкам (как это делали древние тюрки), заявляли, что “они происходят от спаривания бога с коровой в горной пещере”. Весьма вероятно, что представление о происхождении от божественной праматери коровы сохранилось у средневековых аборигенов Енисея еще со времен тазминской культуры, т. е. на протяжении почти четырех тысяч лет. Перс Гардизи в XI в. также сообщал, что “некоторые из киргизов (Енисея. – Л. К.) поклоняются корове…”» (Бартольд В. В. Соч., т. 8. М., 1973, взято из книги: Кызласов Л. Р. Древнейшая Хакасия. М., 1986).
А ведь культ почитания коровы и пещеры существовал также у тюркоязычных уйгуров. В самом этнониме «уйгур» можно различить слова «уй» (тюр. кир.) – корова, вол; «уйа» (тюр.) – гнездо, пещера; «ÿнгÿр» (тюр. каз.) – пещера. Вторая часть слова «кур» (общ. тюр.) – круг. Сравните созвучное название пещеры Ак-Чункур (белая яма или пещера) в горах Тянь-Шаня в Киргизии. Дорога к той пещере идет вдоль правого берега вьющейся подобно ленте или змее реки Сары-Джаз.
Следует отметить, что Сары-Джазский регион Тянь-Шаня имеет большое количество пещер, пока еще не исследованных. Многие древние тропы связывают эту местность с тянь-шаньским (древнекиргизским) народом «давань» (табан или яван, см. карту-схему № 1) с другими очагами древнейших культур – с Малой Азией, Ираном, Индией, Казахстаном, Китаем и югом Сибири.
О гностических идеях о корове как вселенском круге мы рассмотрели выше. Таким образом, восстановление термина «уйгур» для этого народа выглядит вполне обоснованно.
Под названием «öгÿз» (тюр. синоним слова «уй») – бык, вол, уйгуры создали племенные союзы (общины): токуз-огузы (девять огузов) и уч-огуз (три огуза). См. карту-схему № 4, где огузы указаны в степях Средней Азии до XI века. «Кöк öгÿз – мифологический вол, на рогах которого держится земной шар» (Окладникова Е. А. Тропою Когульдея. Л.: Лениздат, 1990).
«Мÿйÿздÿÿ Эне» – мифологическое имя прародительницы киргизского племени бугу – «олень». «Мÿйÿз» (тюр. кир.) – круг («мÿйÿздеп олтуруп» – сев в круге, расположившись в круге); «мÿйÿз» (тюр. кир.) – рога («ай-мÿйÿз» – корова, жертвенное животное).
Одно из девяти уйгурских поколений (по китайским авторам) именовалось «пугу», что значит не только олень, но и бык. Между тем о поколении пугу сказано, что их «обычаи в общем одинаковы с туцзюэ, а туцзюэ, они же тукюэ, своих умерших сжигали». Под тукюэ историки понимают тюрков.
Культ пещеры играл важную роль в искусстве правящей элиты уйгуров. В Турфанском царстве (ныне входит в Синьцзян-Уйгурскую провинцию в Китае) имеется самый крупный пещерный комплекс «Пещеры Кызыла», развитие которого происходило между III и VIII вв. н. э. Этот район был не только коммерческим центром Великого шелкового пути; здесь текли системы, концепции, в том числе и гностические идеи древних тюрков – панов.
Мы можем допустить, что тюркские народы выводили своих предков (необычное рождение от волка) из пещеры где-то в Саяно-Алтае или Ала тау. Все эти мысли позволяют сделать следующий вывод.
С эпохи бронзы в основе мифологических представлений лежал древний культ пещеры Валы (гор Ала тау) двух соседствующих народов: с одной стороны, это андроновцы «скотоводческого» Обь-Чулымья, с другой – «окуневские» паны Саяно-Алтая, почитатели культа Змеи и волка.
Паны, которых описывают в индийской Ригведе андроновские мигранты из Сибири как «пани-волки» или «демоны», мы знаем как крупный родоплеменной союз табаны (та/паны – они же яваны, см. выше). Большая часть из этого племени «пани-волков» считали себя людьми гор, выходцами из горной «пещеры».
Индоевропейская культура в Сибири исчезла, но гены сохранились. Свидетельство наследия или ассимиляции индоевропейцев окуневско-андроновской культуры – это саяно-алтайские хакасы и центральноазиатские уйгуры, в формировании которых участвовали также скифские саки, тагарцы-динлины и гуны.
Как уже было отмечено, изначально эти две конфедерации племенных групп хакасов и уйгуров не отличались сильно друг от друга. Разница была не столько этнической, сколько политической – те или иные племена заключали договор и вместе стояли против общих противников. Но затем из-за столетий относительно изолированного существования, религиозных противоречий и ассимиляции тех или иных племенных групп отличия начали накапливаться. Так возникали новые объединения, ставшие прообразом современных народов.
Такое событие в разделении братских народов в истории Сибири случилось в VII в., когда на политическую арену вышли сильнейшие из тюрок – древние хакасы и уйгуры (их этнические следы – огузы, часть турков и т. д.). Последние начали проповедовать «религию света», что послужило толчком в разногласии в верованиях «черных» и «белых» служителей шаманизма этих народов.
«По сообщению “Тан-шу” в уйгурско-хакасской войне верх одержали хакасы. Их каган писал кагану уйгуров в те годы: “Твоя судьба кончилась. Я скоро возьму золотую твою орду, поставлю перед нею моего коня, водружу мое знамя”.
…После этого разгрома значительная часть уйгуров (пятнадцать аймаков) во главе с министром Пан-тегином переселилась в Восточный Туркестан, где создало новое уйгурское княжество – Турфанское. Оставшиеся уйгуры продолжали борьбу с хакасами» (История Хакасии с древнейших времен до 1917 года. М., 1993).
По мере обращения уйгуров в манихейство в VII–X вв., привнесенного со стороны Ирана гностических идей через Турфан, как пишет Л. Н. Гумилев, «…в Великой степи впервые начались гонения за религиозные взгляды».
Инициаторами таких притеснений правящей элиты уйгуров (родственников по крови хакасам) из Сибири, конечно же, были шаманы Древнехакасского государства, считавшие себя истинными панами – «рабами божьими», а некоторые – порождением мудрого Змея.
