Сергей Сиверс
Хроники Януса
– Нет, он не хочет твоей смерти, – опять подыграл Теакр, так и не поняв кого тот подразумевал. Возможно «он» был одним из неизвестных божеств, которому втайне поклонялся Семеций. – Да, он открыл мне, что тот, кому ты доносишь на своего покровителя, строит против него козни, хотя клянётся в дружбе. Он хочет, чтобы ты всё исправил. Документы сенатора Папирия изобличат его как лжеца. Найди и принеси их мне.
– Тогда я понимаю твою просьбу. Ведь я нарушил верность своему имени. Это следует искупить – ответил Семеций. – На его лицо набежала тревога. – Но это может быть опасно. Если меня схватят…
– Такова плата. Так хочет он.
– И тогда я избегу наказания?
– Ты избегнешь наказания.
– И это всё исправит?
Теакр кивнул.
– …и он оставит меня, и сотрёт моё имя из своих книг?
Опять не поняв о чём тот говорит, Теакр снова кивнул.
– Но почему, если я нарушил верность клятве, я должен отдать это тебе, а не тому, кого я обманул?
Очевидно, он намекал на Габра.
– Не знаю. Такова его воля, чтобы ты передал это мне, – ответил Теакр. И то, что он придумал, показалось ему удачным.
Семеций молчал, раздумывая над словами Теакра.
– Хорошо. Я сделаю это. Но помни, он через тебя дал мне слово, – наконец произнёс он и поднял руку, словно призывая невидимых свидетелей.
– Как скоро ты готов это сделать?
– Через два дня у меня с ним будет встреча в его доме. Я знаю где он хранит документы. Я принесу всё, что покажется мне важным для тебя.
– Ты смелый человек. Ты не боишься мести? Любой другой бы попросил у нас защиты… – Теакр снова заговорил как Геллий.
Он усмехнулся.
– Защиты! Опять под защиту? Ты предлагаешь мне защиту того, от имени которого я хочу избавиться. Нет, с меня хватит. Я сделаю так, что подозрение падёт на другого…
– Тебе непросто будет это сделать. Этот человек умён и жесток.
– Это сделаю не я. Это сделают мои помощники.
– У тебя есть помощники?
Он кивнул.
– Мои новые боги.
– Твои новые боги так могущественны?
– Достаточно могущественны, если всё это время хранили меня от гнева того, кто послал тебя.
Эти слова окончательно сбили с толку Теакра, и он замолчал, не ответив ему.
Семеций направился к арке. У самого пролёта он остановился и обернулся.
– Два дня, аскет. Через два дня в это же время будь здесь.
Не так Теакр представлял эту встречу. И не так готовился к ней. Оказалось, что весь маскарад с его ролью не был нужен. Семеций назвал его «аскетом», но разве не ясно, что он сказал это в шутку? Аскет Теакр не смог провести его, зато он провёл советника Геллия. Провёл так, что Геллий до сих пор не знает, что тот имел в виду. Но совершенно определённо, что Семеций не опознал его как человека из тайной службы. И вряд ли как доносчика от Габра. Тогда за кого он его принял?
Теакр-Геллий вздохнул и почесал лоб.
К чему теперь гадать об этом. Ведь он добился своего.
Вольное опознание
Спустя минуту он вышел наружу. Подняв голову, он посмотрел на небо и закрыл глаза. На его губах появилась улыбка от сознания почти что выполненной миссии.
Плутая по узким улочкам в сторону Серморума, запахи еды из таверн разбудили в нём чувство голода, и он уже подумывал пойти к Ахабу подкрепиться.
Недалеко от выхода на Талус, вид жареного мяса заставил его остановиться. Стоя у термополия, он зачарованно смотрел на шипящие куски свинины на сковороде и глотал слюни.
Слуга за прилавком поднял на него глаза.
– Проваливай, – буркнул он. – Здесь не подают.
Из-за спины слуги показалась круглая голова с лоснящимися щеками, принадлежащая невысокому мужчине в фартуке, хозяину заведения.
Приглядевшись, он сказал «оставь его» слуге, а затем аскету:
– Я видел тебя на площади и слышал твои речи. Хорошо говоришь. Вот, возьми. – И он любезно протянул ему лепёшку.
Теакр поблагодарил. «Я становлюсь популярным» с иронией подумал он о себе.
– А хочешь, я угощу тебя вином? – спросил хозяин.
Теакр подумал, что не отказался бы и открыл рот, чтобы произнести «да, но, вспомнив о советнике Геллии, который находился на задании, вежливо отказался.
– Дай мне кружку воды, добрый человек, и древние боги вознаградят тебя за щедрость, – пообещал Теакр.
Хозяин налил из кувшина воды в кружку протянул ему.
Теакр отошёл в сторону и прислонился к стене.
Когда он стоял, жевал хлеб и запивал водой, он увидел, как некий человек прошёл мимо него и приблизился к прилавку, намереваясь что-то купить. Человек этот, как казалось, спешил, в то же время имел весьма настороженный вид.
Встав у термополия, он бросил подозрительные взгляды налево-направо прежде чем показал слуге на лепёшку и кусок жареной свинины, и спросил сколько стоит.
– Шесть ассов, – сказал слуга.
Услышав вопрос, Теакр невольно повернул голову. Он ясно расслышал как тот произнёс «сколкиэ стойт?». Он хорошо знал это акцент. Но на этруска этот человек явно не походил.
– Чего ты уставился на меня? – недовольно спросил тот, нахмурив брови, видя, что Теакр разглядывает его.
Их взгляды встретились. У незнакомца были густые чёрные до плеч волосы. Некоторые пряди были сплетены в косички. Он был меньше его ростом и стройнее, но выпирающие бугры мышц из-под одежды говорили что он хорошо сложён. Глаза его были тёмно-карие, лицо правильное и цвет кожи несколько смуглый. На щеках была видна щетина уже переходящая в бороду. Одет он был в тёмную тунику и коричневый короткий плащ поверх неё.
Теакр не отводил от него глаз, что тот, разозлившись, мог расценить что аскет делает это ему на зло. Наконец он сам первый отвел глаза. Бросив монеты на прилавок, он взял сложенную лепёшку между половинками которой лежал кусок свинины – и повернулся, чтобы уйти…
Здесь Теакр сделал одно наблюдение. Когда тот поворачивался, его волосы колыхнулись и на правой стороне выше шеи, там, где должно быть ухо, у него был виден глубокий шрам, но самого уха – по крайней мере от мочки до середины – там не было… Тут же в голове аскета Теакра (нет, теперь уже советника Геллия) всплыл разговор с Кремнем и описание одного из убийц Марциана. Медлить было нельзя.
Как только тот двинулся прочь, Теакр увязался за ним вслед. Человек этот шёл довольно быстро, жуя на ходу лепёшку и держа голову низко, словно не хотел, чтобы кто-то видел его лицо, но иногда поднимал её и бросал быстрые взгляды по сторонам, при этом – к счастью для Теакра – не смотрел назад.
Так они прошли шагов двести, пару раз свернув.
Направление, куда шёл незнакомец, было противоположным Серморуму – оно шло к треугольнику из улиц, где Теакр раньше встретил Семеция, только выходящем одной улицей на Палатин.
Вскоре незнакомец всё же бросил взгляд назад и заметил аскета. Заметив его, он не подал вида и продолжал быстро идти.
… Когда оба уже подходили к треугольнику из улиц, незнакомец вновь развернулся и осмотрелся. Глаза его, словно у кошки, которая охотится на воробьёв, бегали пока из множества людей не выловили фигуру аскета. Заметив Теакра, его брови изогнулись у переносицы. Теакру теперь было глупо делать вид, что он случайно направляется в ту же сторону – и он первый подошёл к незнакомцу, который, увидев что аскет приближается, стоял на месте, ожидая его.
Теакру следовало думать быстрее. Прежний его план незаметно проследить куда тот пойдет, поменялся. Теперь следовало сделать одно из двух: сказать, что у него было откровение о нём и он хочет с ним поделиться; тем самым задержать его разговором насколько возможно, чтобы дождаться проходящего патруля а затем, разыграть сцену, что тот либо украл у него деньги, или ещё, придумать что-то чтобы их двоих задержали до выяснения … либо, если тот захочет от него отвязаться, самому набросится на него и повалить. Однако во втором случае опасность была выше. Если это тот самый бандит, он явно вооружён и под плащом у него кинжал или меч. Теакр же был не вооружён, и если он его ранит или убьёт, он не встретится с Семецием и не выполнит миссию. Поэтому Теакр остановился на первом варианте.
Подойдя к нему, он улыбнулся.
– Привет тебе, – начал Теакр, – когда я заметил тебя, древние боги подсказали мне что ты – тот, кого ожидает удача. Позволь мне рассказать тебе об этом. Ты можешь не волноваться, я не спрошу у тебя за это денег. Просто позволь мне сказать то, что я узнал о тебе…
Человек долго и проницательно смотрел на него, чуть прищурив левый глаз и изучая. Наконец, лицо его сделалась безразлично, из чего Теакр сделал вывод, что у того отпали подозрения насчёт человека из тайной службы.
– Отстань! – отрезал он, поджав губы. – Мне ничего от тебя не нужно.
С этими словами он развернулся и быстрыми шагами стал удаляться.
Теакр пошёл вслед. Через двадцать шагов тот остановился и повернулся, чтобы посмотреть идёт ли аскет следом. Когда он снова увидел Теакра, на его лице появился плохо сдерживаемый гнев:
– Или ты… или ты сейчас отвяжешься от меня, или… – процедил он сквозь зубы, но не договорил.
Он снова развернулся и ещё больше ускорил шаг – так, что теперь едва не бежал.
Теакр, однако, не отставал и вскоре нагнал его.
– … скажи, разве тебе не интересно что я открою тебе? – произнёс Теакр, слегка запыхавшись, тронув его за плечо.
Они оба теперь стояли у стены, вдоль которой шли лотки торговцев. Незнакомец стоял спиной к низкому лотку, на котором лежали бронзовые, каменные, довольно грубо отлитые и вытесанные фигурки божков и духов-хранителей, от пальца до двух ладоней в длину. Он вздохнул и сложил руки за спиной, всем своим видом показывая, что расположен выслушать и переменился в лице и показывая дружелюбие.
– Ладно, давай, открой мне, что меня ждёт, – произнёс он с улыбкой…. – но его рука сзади потянулась к фигурке. Продавец фигурок, немолодой тучный мужчина, сидя на низком стуле, дремал.
– Благодарю тебя, – воодушевился Теакр. – Твоё терпение будет вознаграждено. Но мой рассказ не будет скорым. Сначала я открою тебе…
– А, смотри-ка, вон и твой приятель идёт… – воскликнул незнакомец, – показывая пальцем.
Теакр удивлённо обернулся. В следующую секунду он почувствовал сильный удар в область чуть выше левого виска, от которого у него потемнело в глазах и подкосились ноги…
Незнакомец оглянулся и поставил увесистую бронзовую фигурку на место. Торговец как дремал, так и продолжать дремать. Никто этого не заметил падения аскета. Человек с тёмными волосами быстрым шагом пошёл прочь.
***
… Геллий со стоном поднялся и дотронулся до головы. На пальцах была видна кровь. Проклятье! Как он при своём опыте позволил себя одурачить как мальчишку?
Пошатываясь, он пошёл по улице, бросая взгляды в толпу. Его голова гудела, а в глазах мелькали белые мухи. Но, всё же, ему удалось сосредоточить зрение и всмотреться в даль. Улица уходила под небольшим уклоном вниз: cлева по ней шли люди навстречу ему, а справа – от него. Вглядываясь в спины тех, кто шёл по направлении к Велабруму, Геллий неожиданно разглядел человека, который остановился и развернулся. Тот человек стоял так, словно выискивая кого-то глазами, и увидев Геллия, развернулся и пошёл быстрым шагом, обгоняя прохожих. Это был он. Тот, кто его ударил.
Геллий заметил трёх офицеров. Это не был патруль, но они несомненно были из городской стражи, судя по облачению и знакам. Они шли ему навстречу, и у всех троих было весёлое расположение духа: два, идущих чуть сзади откалывали шутки в спину третьего который, изредка оборачивался и огрызался, но, кажется, совсем не был зол на них за это.
– Мне нужна помощь, – сказал Геллий торопливо, – там опасный преступник, враг Рима. Нужно отдать приказ его обезвредить.
– Кто тебя избил? И кто ты такой?
– Советник тайной службы префекта.
Офицер уставился на него.
– Ну, и чего же ты ждёшь, Лерий, иди и исполняй, – напустив серьёзное лицо сказал тот, что стоял за его спиной.
– … или ты не слышал приказа советника? – добавил другой, и, подмигнув, шутливо ткнул его в бок.
Оба прыснули со смеху.
– Заткнитесь! – огрызнулся офицер и посмотрел на Теакра со смесью досады и жалости. – Ступай прочь c глаз моих, бродяга. Путь боги исцелят твой разум.
Теакр и Геллий
Что-то подсказывало, что тот, кто ударил его, мог идти в ту же сторону где он сегодня встречался с Семецием.
Выйдя на пересечение трёх улиц, но уже с другой стороны, он подумал, что если Семеций поджидал его там, чтобы поговорить, то этот длинноволосый наверняка поджидает, чтобы убить. Приметы совпадают: верно, он и есть тот бандит, кто убил Марциана и догадался кто преследует его сейчас под видом аскета.
… и Теакр продолжил думать как Геллий.
Геллий, когда говорил с Каллистом, предложил ликвидировать германца, а этого лже-этруска, правую руку главаря – взять живьём и отправить во Врата Цербера. Но теперь, после того как тот провёл его как мальчишку, в нём взыграла честь советника тайной службы. Он решил поменять местами их участь.
«Какая разница кто из них важнее? – подумал он, – если всё равно главными сведениями будут те, что передаст мне Семеций. Этот перс, беглый раб, конечно, догадался кто я такой и понял, что сбежать я ему вряд ли позволю, поэтому у него нет выхода. А те, кто приказали ему убить Марциана, вряд ли будут его защищать. Он знает, что если мы его схватим, мы вытянем из него всё. Поэтому живым он не сдастся. Это будет схватка насмерть. Но в этой схватке я убью его». Мысли же, что всё может произойти ровно наоборот, Геллий не допускал. Он был полон чувства долга … однако, Теакр тут же заметил ему, что нельзя путать месть с чувством долга.
«Отстань!» огрызнулся на это Геллий.
Проходя мимо мясной лавки, он дождался пока от мясника уйдёт посетитель, подошёл к нему и, показав наклониться, сказал вполголоса:
– Продай мне кое-что.
Мясник покосился на него:
– Потрохов у меня нет, а кости я уже продал псарям. На свою медь ты больше ничего у меня не купишь.
– Мне не нужно мясо. Продай мне твой нож.
Мясник удивился. Он посмотрел сначала на свой разделочный нож с толстым длинным лезвием, воткнутый в колоду, затем на Теакра.
Теакр знал, что ножи мясников куются из хорошего железа и долго держат заточку, оттого стоят дороже чем обычные.
– Зачем тебе нож? Кого ты собрался зарезать, бродяга?
– Не твоё дело.
Мясник усмехнулся.
– Я позову стражу.
– Не позовёшь, потому что я тебе хорошо заплачу. Этот нож стоит от силы два сестерция. Я дам тебе три. Я знаю, у тебя лежит ещё пара таких. Принеси мне один и ты получишь деньги. Не хочешь, куплю у другого мясника.
– Ты, наверно, голодный. На эти деньги лучше купи у меня три фунта луканской колбасы с чесноком.
Теакр проглотил слюну.
– Мне не нужна колбаса, мне нужен нож.
– Как знаешь, – сказал мясник. – Тогда жди здесь.
– … и чтобы был наточен.
Спустя минуту мясник показался в проёме двери ведущей на задний двор и сделал ему знак подойти, оглядываясь по сторонам. Указ префекта запрещал продажу ножей и всяких колющих и режущих предметов из металла бродягам: эти люди не значились ни в табулярии, ни в налоговых свитках квесторов – их как бы вообще не существовало. И если в Риме совершалось преступление с их участием, и кто-то из них сбегал, найти виновника и доказать вину было крайне сложно.
– Сначала покажи деньги, – потребовал мясник.
Теакр вынул из сумки сестерции и протянул ему. Мясник развернул тряпку. Теакр пощупал острие и, найдя его вполне подходящим, спрятал нож в сумку и ушёл.
Убивать любого и, тем более, из тайной службы на улице посреди бела дня (пусть и там, где бывает мало народу) будет неразумно. Этот бандит не дурак. Для такого убийцы как он, это вряд ли подходило.
«Пытаться меня убить, конечно, это крайность, – начал он рассуждать, – и он будет стараться этого избежать. Но, опять же, у него нет выбора. Если тайная служба села на хвост, то не отстанет. Но теперь у него будет хорошее оправдание: тогда Марциан был одет как офицер и носил знак тайной службы, а сейчас он убьёт бродягу. Так они это представят. Однако, пусть не надеется, потому что я сам убью его. И сделаю это с превеликим удовольствием».
Неожиданно новая мысль завладевала им. Он вдруг допустил, что убийца Марциана не поджидает, чтобы убить… а приглашает на поединок. Поединок в укромном месте без свидетелей. Ему (убийце) вдруг стало понятно чувство мести Геллия за товарища, ибо кто как не убийцы знают, что от гнева фурий, богинь мести, за убийство безоружного или невинного уклоняться бесполезно – он тебя настигнет везде; он будет послан или через другого человека, или через несчастье, это лишь вопрос времени. У этрусков (а тот выдавал себя за этруска, хоть и не был похож) есть поверье, что если ты победишь мстителя в честном бою, то фурии оставят тебя в покое…
«Похоже, что так. Он не прячется, чтобы нанести мне удар в спину. Он хочет, чтобы я нашёл его. Он ждёт меня там, где нам никто не помешает, чтобы схватиться один-на-один» подумал он.
Зданий поблизости было три. Ближе к нему стояло два других дома, подобные тем, где произошли обрушения. С дальней же к нему стороны, где он встречался с Семецием, стояло довольно крепкое здание, но прежде пострадавшие от пожара.
Если это было приглашение на поединок, подумал он, то там должно быть достаточно места и никаких обвалов. Следовательно, это не инсула, а вот этот дом с почерневшими стенами.
Геллий направился к нему.
… Войдя внутрь, он открыл сумку и вынул нож. Сжав длинный нож в кулаке и держа перед собой, он осторожно двинулся вглубь.
Погоревшее здание было в два этажа. Оно было старым. В старину строили не так, и по высоте оно вытягивало на все три, что строят теперь. Первый этаж, как и следовало ожидать, был превращён в уборную. Стараясь идти тихо, смотря себе под ноги и по сторонам чтобы не наступить на фекалии, Геллий прошёл весь этаж туда и обратно. Здесь никого не было. Лишь изредка бегали мыши или слышалось жужжание мух.
В конце была довольно широкая лестница. Он неспеша подошёл к ней и ещё раз огляделся. Затем он ступил на лестницу и стал подыматься, соблюдая осторожность и не опуская нож.
У самого пролёта, ведущего на второй этаж, он ясно расслышал шум от приближающихся шагов. Он тут же напрягся и пригнулся, чуть выставив ногу вперёд для упора…
Из двери показался невысокий человек. одетый в рваную тунику, и с такой же сумой как у него, перекинутой через плечо. Увидев перед собой рослого бородатого бродягу с ножом, он выставил и руки вскричал:
– Не убивай меня, у меня в сумке три асса и полфунта сухарей. Возьми это, но сохрани мне жизнь!
Геллий опустил нож.
– Не ори. Мне не нужны ни твои деньги, ни твои сухари.
Тот, всё ещё испуганно глядя, сбежал мимо него в по лестнице вниз.
Неожиданно Геллий обернулся в его сторону.
– Эй!
Тот посмотрел вверх.
– Нет ли здесь ещё кого? – спросил Геллий.
– Вчера нас было трое. Но сегодня лишь я один.
Геллий кивнул и отвернулся. Идти дальше не было смысла.
Тем не менее, он продолжил идти по этажу. Здесь действительно было пусто. Стены были густо покрыты сажей, а через трещины в стенах пробивался дикий плющ, карабкающийся к потолку.
Поплутав по коридору, Геллий пришёл к выводу, что это ошибка. Он просчитался. Благородные бандиты существуют лишь в легендах. Никакого приглашения на поединок не было и в помине.
… и смех аскета Теакра в его ушах был язвительным и несносным.
***
Это старое здание было выложено не из кирпича, а из овальных камней, словно крепость или сторожевая башня. Всё что внутри было деревянного, конечно же, сгорело. Но ему не было понятно почему столь прочное и надёжно сделанное здание не использовано ни для проживания людей, ни для хозяйственных целей.
Помещение здесь было перегорожено поперёк в трёх местах стенами, равно разделяя пространство на три сквозные комнаты. В этих стенах были проделаны арки, в которых до пожара, вероятно, были вставлены двери. Два отверстия в кладке в три локтя высотой и два шириной, служили окнами для каждой из комнат. Когда Геллий смотрел на здание с улицы, где был вход, он думал, что все окна здания выглядывают на ту же сторону. Но оказалось, что окна одной комнаты (той, что посередине) выглядывают на противоположную сторону.
Он зашёл внутрь.
Комната была пуста. На каменном полу была видна грязь, обрывки тряпок и глиняные черепки. Тут же чернел круг от костра и были видны угли. Всё указывало на следы недавнего пребывания бродяг.
Геллий встал у одного из оконных прёмов. Вдали виднелся Большой Цирк. Вблизи простирался пустырь, поросший бурьяном, и вслед за ним было видно двухэтажное здание с глубокой трещиной на фасаде, проходящей от крыши до земли. Это здание слегка покосилось на правый бок. Следом за ним простиралась стена, судя по кладке, очень древняя, высотой в два человеческих роста. Геллий разглядел в арке здания толстую решётку. Над входом арки была видна полу-стёршаяся надпись «опасн… обвала».
Так Геллий стоял минут пять, насупив брови и вновь возвращаясь к мысли, что уже дважды ошибся. План его действий теперь был неопределён и ему очень хотелось есть.
… Он уже собрался спуститься вниз, но тут его внимание привлекло одно движение на стене, что проходила за зданием. Он увидел что-то сверху сначала показалась голова, затем грудь какого-то человека. Человек этот, взобравшись наверх, ловко перекинул тело на другую сторону, уцепившись двумя руками за края – а затем быстро спрыгнул вниз. Когда он встал в полный рост и огляделся по сторонам, у глаза Геллия сделались больше: это был тот самый, которого он искал.
Бандит ещё раз осмотрелся кругом, а затем взглянул прямо в сторону Геллия. Геллий быстро отпрянул от окна. Затем бандит двинулся к покосившемуся зданию явно в намерении туда зайти. Только как он это сделает, подумал Геллий; он ведь не Геркулес, чтобы выломать железную решётку. Но тот и не думал выламывать. Подойдя к стене здания в десяти шагах от решётки, он вдруг наклонился – и Геллий увидел, как тот поднял квадратную крышку с земли, которую не только с расстояния Геллия, но и вблизи нелегко было приметить: она поросла мхом и густой травой. Прислонив крышку к стене, он опять осмотрелся по сторонам.
В земле у стены чернело отверстие – лаз, что был скрыт за этой крышкой. Человек низко присел и всунул туловище в лаз, затем скрылся там почти совсем, лишь одна его рука показалась чтобы закрыть крышку – и эта крышка опять слилась с травой и мхом вокруг.
Было невысоко. Геллий влез в оконный проём и спрыгнул вниз.
***
Всё это время Теакр не мог отделаться от ощущения, что поступает по наущению Геллия, а не по собственной воле. Поэтому он вызвал Геллия на разговор.
Теакр: Ты же признал, что ошибся. Послушай меня что делать дальше. Древние духи только что сообщили: хватит игр. Самым лучшим тебе будет спуститься, сорвать бороду, снять парик и сказать ближайшему патрулю кто ты на самом деле – а если опять не поверят, упомянуть про их начальника, или самого Целера, и пригрозить им наказанием, если они тебя не послушают. Увидишь, они сию минуту засуетятся и исполнят твой приказ. Приказ будет в том, что привести сюда не менее двух десятков солдат и собак и обложить здания со всех сторон.
Геллий: Это поможет в одном, но навредит в другом. Даже если бандит поймет, что попался, он не позволит себя схватить и живьём. Он матёрый убийца и много знает. Я, также, не уверен в молчании людей из городской стражи. Там много болтунов. Если хоть один из них проболтается об «аскете», это узнают люди Папирия и Габра. Семеций узнает эьл на следующий же день и ни за что не придёт на встречу.
Теакр: Что ты намерен делать?
Геллий: Конечно же я пойду туда. И если я не схвачу его живым, то лично убью.
Теакр: Ты по-прежнему веришь, что он ждёт тебя для поединка? Ну-ну. В твоих намерениях я вижу лишь месть мальчишки, потому что он обдурил тебя, когда ударил по голове. Если Семеций тебе важнее, нет никакого смысла гнаться за ним. Оставь его, он никуда не денется. С тобой или без тебя, его схватят, при этом живым и здоровым, а ты лишь теперь подвергнешь свою жизнь опасности. Хорошенько подумай над этим. Хотя, видно…он приложил тебя так крепко по голове, что ты перестал думать, хе-хе. Успокойся. Спустись вниз. Сходи поужинать у Ахаба, затем пойди к старой хозяйке чтобы крепко выспаться, и тогда…
Геллий (гневно перебивая): Заткнись. Скажи прямо: ты считаешь меня трусом? Я докажу тебе и заставлю тебя взять свои слова назад.
На том их короткая беседа закончилась.