Скорбачевская
Embryos
3
– Бери кишки и кидай в ведро, – твердо приказал старик.
Мальчик скривился и, утирая бесконечные слезы, отшвырнул кишки вон.
– А вот и твой подарок. – Мужик вложил в ладони внука заячье сердце. – Ха-ха, да что ты как баран на него уставился? Страшно, что ль?
Орган продолжал слабо биться: мышца пульсировала перед лицом малютки, и стужа стремительно пронзала по самые пятки. В мороз при -45°С стало еще холоднее.
– Нет, я не хочу этого! – Ребенок бросил сердце. Его замутило, затрясло… В глазах потемнело, и он резко надул маленькие щечки, выпучив глаза. Подбежав к ведру, мальчик вырвал.
– Там же потроха для собак! – разозлился дед и, развернув мальчика к себе, всадил ему хорошую оплеуху. – Не научил тебя твой папаша-отморозок быть мужчиной – научит дед. Завтра, пока не убьешь дюжину зайцев – еды не получишь.
Старик ушел в дом, оставив внука один на один с потрохами. Он осторожно взглянул на зайца – тот смотрел на него мертвыми глазами, но мальчик не отвернулся, а просто задубел в потрясении. Ему почему-то вспомнилось выражения маминого лица, но сразу поплохело от сравнения ее милого, поникшего личика с уродливой, кровавой, дохлой рожей зверя. Но оно было таким же – это факт – изнеможенным и высохшим.
Ребенок побежал в дом; скинув валенки, забитые мокрым колющим снегом, он снял сырые носки и кинул их к камину. Шапку и варежки положил рядом и осторожно подошел к спящей маме. Истощенное и костлявое тело приподнималось и опускалось с каждым вдохом и выдохом. Женщина прижала худющие ноги к животу, подрагивая от прохлады и легкого сквозняка с кухни. Там что-то бубнил и кричал дед, ставя чайник на плиту.
– Это ты? Все в порядке? – Мама вдруг расклеила заспанные глаза, когда сын прикрыл ее одеялом. Два огромных сине-фиолетовых полукруга утяжеляли ее взгляд, а на коже было несколько мелких белых прыщиков. Мальчик вспомнил небо со звездами, космос – это так завораживающе, насмотреться за всю жизнь нельзя. Все будешь изучать, догадываться, а понять никогда не сможешь: не дано это бедному, низкому человеку.
– Мам… – промяукал ребенок, сжимая губки. – Я потрошил зайцев, сейчас дедушка готовит суп на ужин. Гороховый.
– Не люблю гороховый, – тихо сказала женщина, укрываясь по нос.
– Он плохой человек.
– Неправда, просто он сложный и упрямый.
– Мам, а если он так делает со зверями, то, может быть, когда-то кто-то сделает то же самое с ним?
Женщина приподнялась на локтях, схватившись за шею.
– Что ты сказала? Да как ты можешь даже думать о таком?
Загорелась, она загорелась.
– Господи… милый, не бойся, не надо так говорить. – Мать неуверенно и пугливо прижала маленькое тельце к груди.
– Хватит с ним как с нюней! – загремел дед с кухни, звеня посудой. – Вырастишь тепличный цветок! Он уже, черт возьми, Галимый Амебный Дрыщ!!
– Да что ж он так ругается? – Мать сильнее обняла сына.
– Ничего, мам, он постоянно так меня называет, я даже привык, – он проговорил это с тихой злобой и обидой, насупив нос, но при этом не отпуская маминых рук. Это простое детское сопротивление с каждым днем перерастало в настоящую ненависть.
– Милый мой…
Мальчик замер, упиваясь чудом и божественным снисхождением. Он не понимал, что происходит, но тепло охватывало все тело. И нет, это не камин и не огонь в нем. Это что-то необычное, новое и, казалось бы, правильное. В маленьком сердечке забилась радость: решено! Оно решено!
– Мам, я боюсь, что он может тебя обидеть. Он же может?
– Я не знаю, – спокойно призналась женщина, посмотрев на испуганного сына. – Но у нас нет другого выбора.
– Я защищу тебя, мам, честно. Чего бы мне это не стоило.
– О чем ты говоришь? – отстранилась женщина, боязливо и по-звериному заглядывая в глаза ребенка. Два серовато-голубых стеклышка уставились на нее, передавая будто бы чужую душу, не ее ребенка.
В ее голосе прозвенела тревога, мысли словно вновь занесло пургой. Апатия, слабость и раздражительность накатили новой лавиной.
Ася Крапивина не знала, что ответить, и просто отвернулась, прячась в одеяло с головой.
Часть 2
Рождественская
1
Герман стоял на станции, в непонимании смотря куда-то вдаль, на колышущиеся деревья.
– Э, парень, ты, может, сесть хочешь? – Мужик подвинул свой драный пакетик с лилиями и котятами.
Юноша присел, и в нос тут же ударил острый аромат беляша. Он повернул голову, осматривая человека рядом: походу, бездомный. Красный нос, расквашенное лицо, на усах крошки, а зубы как у пираньи. Они с ним даже чем-то похожи.
– Ты едешь куда?
– Я не знаю, – потерянно ответил Герман, уронив руки между ног. – Я предал важных для меня людей, и теперь не знаю, как быть. Куда вообще бежать?
– К ним? Разве нет?
Паренек слегка засмеялся, осматривая наивного человека рядом. В такие моменты кажется, что тот, у кого есть только пакет и беляш из мусорки, вероятно, имеет куда больше, чем все остальные.
«Ну, или мне кажется…»
– Поздно уже, они скоро хорошенько глотнут дерьма, а в этом виноват только я один.
– Бро, послушай. – Мужчина встал, вытирая жирные руки о куртку. – Я глотаю дерьмо с рождения, и всем плевать, чье оно или чем я заслужил его. Может, я бы и не отказался от помощи. Думаешь, они отказались бы?
– Думаю, да. – Он потер глаза, незаинтересованно ковыряя ресницы.
– Харэ постоянно думать, мужик! – вдруг разнесся гусиным гоготом бездомный, и парень напрягся. – А то думалка усохнет к сорока годам, гарантирую!
«Да он пьяный в стельку».
– У меня вот усохла! Теперь сижу здесь, людей пугаю! – разрывался мужик, подаваясь к прохожим. – А мог бы… мог бы где-нибудь…
Он махнул рукой и продолжил жрать свой беляш, чавкая и роняя изо рта пережеванные куски. Человек выглядел животным в загоне, которому швырнули ведро огрызков на ужин. Но кто швырнул? И почему он оказался в загоне?
– Один билет до Выборга, – сказал Герман, кладя деньги в кассу.
– А онлайн не пробовали? – Женщина пересчитывала оставшиеся бумажки, поправив очки.
– Нет.
Он получил билет до Выборга.
2
Лес
– Подай серебряные вилки, они в свадебном сервизе, – попросил Артем, разглаживая пальцами клетчатую скатерть.
Анастасия молча выполнила просьбу, не поднимая глаз на мужчину.
– Спасибо.
Софья вытянула руку с бокалом, пока мужчина наливал ей вино, и смотрела ему прямо в глаза. Она отпила и, промычав, сказала:
– Вкусное, ненавязчивое. Где купил?
– Да у друга отец занимается домашним вином. Я им с одной программкой помог, а они отблагодарили, – ответил Артем, накалывая зубочисткой маслину. – Тась, помнишь Олега из Калуги?
– Да, конечно.
– Так, оп-оп-оп… – Когда женщины расставили тарелки по бокам, он опустил в центр стола большой поднос. – Ага, вот так.
Артем отложил на пенек прихватки и взялся раскладывать блюдо по тарелкам.
– Аппетитно, а аромат какой! – Софья вдохнула, и в животе правда заурчало. – Это крольчатина?
– Заяц в сметане. Я еще вчера разделал, чтобы он пропитался хорошо. Ну-ка, попробуй. – Он поднес вилку с первым отрезанным куском к Анастасии, придерживая снизу ладонью. – Ам!
Девушка проглотила, немного испачкавшись сметаной с укропом.
– Да, очень вкусно.
Мужчина вытер большим пальцем ее подбородок и приподнял немного. Она посмотрела ему в глаза.
– Точно? – спросил Артем, поглаживая ее пальцем по коже.
Та неуверенно кивнула, продолжив есть.
– Там еще пирог вишневый есть, попробуй.
– Хорошо, милый.
Артем отложил приборы, с укором обратившись к девушке:
– Тась, что-то не так? Тебе не нравится? – Он слегка повысил голос, а жена сильнее сгорбилась. Нет ответа. Она боится дышать слишком громко.
– Скорее всего, – встряла Софья, прожевав мясо, – на нее просто давит январская атмосфера.
– Ну, вы извините меня, конечно, – чуть заметно раздражился Артем, отпив пива, – но что природой дано, я изменить не могу. Тась, я очень старался тебе угодить, это же наш любимый праздник.
– Твой, – отозвалась жена, ковыряясь в тарелке. – Это твой любимый праздник.
Артем недовольно цокнул языком, и в этот момент Софье пришло беззвучное сообщение:
«От кого: Ржевская.
Выехали из Выборга. Мин. 25, и на точках. Помните схему».
3
– План такой: объект располагается чуть севернее Сайменского канала, в лесу. На журналистке отслеживающее устройство в кроссовке. Становитесь по четыре группы у каждой вершины получившегося прямоугольника. Таким образом – блок.
Ржевская приблизила графическую схему на планшете, наглядно объясняя коллегам их действия. Водитель гнал на предельной скорости, уже миновав Новинский залив. Но пришлось тормознуть прямо у Саймы – мост подняли, и маломерное судно прошло вдоль реки.
– А ну-ка припаркуйся, – приказала Валерия, внимательно вглядываясь в подозрительно знакомую черную фигуру. – Сообщи третьей и четвертой группам, чтобы ехали дальше.
Помощник передал сообщение по рации, и машина стала. Ржевская резко отстегнула ремень безопасности и, распахнув дверь, кинулась к двум беседовавшим мужчинам.
– Ты опсихел в конец?! – строго крикнула женщина, одергивая одного за плечо. – Был приказ: не выезжать из города. Почему ты здесь?
– Я… Лер, мне… э-э-э… – Владислав растерянно заморгал, на ходу подбирая оправдания. Рядом стоял суровый мужчина, заложив руки в карманы, и наблюдал за сценой.
– Ты понимаешь, как ты меня подставил? А это что? А ну дай сюда. – Она выхватила у него из рук бумагу и вчиталась.
– Ну, Владислав Юрьевич, я поеду, – заговорил мужчина, передавая Куликову билет, и пожал ему руку.
– Это… Ты… – обомлела Ржевская, бегая взглядом то по бумаге, то по мужчине. – Ты снова поставляешь товар?
Тот что-то невнятно протявкал, и женщина вырвала у него и билет.
– Финляндия? Значит, пока я на задании, решил за границу свалить? Чертов ублюдок, – выругалась Валерия, в спешке набирая номер и подавая знак своим. – А я тебя еще выгораживала. Нужно было сразу швырнуть за решетку, чтобы сгнил там… Алло, да, работайте по плану, у нас задержка.
Владислав остолбенел, озираясь по сторонам. Мост опустили, товар ушел… Выбираться из этого говна, срочно выбираться.
– Отныне забудь меня и дочь. Ты окончательно умер, – выдержанно сказала Ржевская и махнула на него пальцем. Подошли полицейские, доставая наручники.
«Ты окончательно умер».
Он завертел головой, выставив руки щитом, и обескураженно шептал:
– Лер, не надо… Я все объясню… Это был последний раз, клянусь!
Но Валерия зашагала к автомобилю. Владислав зашатался и побежал назад, к мотоциклу. Мужчина, даже не надев шлем, быстро прыгнул на сидение и газанул в пол. Драндулет завопил, колеса закряхтели.
Ржевская услышала хрюкающий звук и, развернувшись, заорала:
– Быстро! Остановите его!
«Ты окончательно умер».
Пули.
Мотоцикл ошалел, выворачивая в бок, и со всей силой врезался в перила моста: Владислава откинуло вперед – он ударился спиной о железный прут и упал за ограждение моста.
– Нет, стой! Держите! – в неподдельном ужасе кинулась Валерия, подбегая к перилам.
Внизу на льду валялся труп в ломаной позе, вместо головы которого теперь был взорвавшийся гнойный прыщ.
«Теперь ты окончательно умер».
4
Альтер
– А откуда такая традиция – Рождество в лесу? – поинтересовалась Софья, оттягивая время и сохраняя максимально возможную беспечность. – Так еще на севере прямо, за городом.
– Да там везде парковые зоны или заповедники, а мне хотелось куда-то на природу. Тут хорошо, воздух хоть чистый, нет шума и топота этих туристов-фанатиков. Местным прям в анус фотик суют, серьезно. – Он засмеялся, и морщинки вокруг глаз округлили все лицо.
Мужчина кинул благодушный взгляд на жену, надеясь, что та поддержит его. Но вместо Анастасии на третьем стуле сидело что-то постепенно бледнеющее. Нет, бледнела не ее кожа, а словно все очертание силуэта пульсировало слабым свечением. Ему мимолетно показалось, что она может попросту исчезнуть. Артем сглотнул.
– Милая, может, у тебя токсикоз? На тебе совсем лица нет.
– Это не твой ребенок, Артем.
Все трое замолкли, а у Софьи просто откатилась башка, как шарик от удара кия.
«Какого хрена она делает? Сказали же, не провоцируйте! Экстремалка гребаная».
Мужчина отмер и, дожевав мясо, аккуратно положил приборы. Он протер рот салфеткой и сдержанно спросил:
– Что ты имеешь в виду?
– Я была с другим мужчиной, и по подсчетам это он отец, а не ты, – девушка бесстрастно сообщила ему эту дивную новость, будто рассказала о рутинном рабочем дне.
Софья почувствовала, как реально отнимает руки и ноги. Паника стремительно подступала, вырастая шипами откуда-то из-под земли.
Артем слегка улыбнулся, вытирая пальцы о салфетку, а потом выплюнул слабонервный смешок:
– Тась… не играй так со мной.
Жена опустила глаза, выровняв спину и сложив локти на стол. Мужчина быстро заморгал, снимая очки. Протерев стекло, он отложил их.
– Хватит, – сказала Анастасия. – Это ты перестань играть комедию. Я знаю, что очки ненастоящие и зрение у тебя отличное. Я бы даже сказала снайперское.
Он посмотрел ей в глаза: женщина, сидевшая напротив, медленно расстегивала свою оболочку, высвобождая мерзкое, аморфное, смердящее тело. Ее прекрасные волосы потускнели, блеск сошел, лицо округлилось, фигура располнела… Мужчина ошарашенно подумал: «Кто она?».
Где женушка? Может, она заблудилась в лесу? Неужели мы ее потеряли на той заправке? Этот человек чужой, и та женщина с омертвевшим лицом рядом тоже непонятно кто.
Не может быть, чтобы его бросили наедине с этими призраками, набросками настоящих людей. Этими отвратительными подделками…
«Это настоящий Дед Мороз?
Конечно, милый.
Но у него борода из ваты!
Конечно, милый».
Софья контролировала каждое его действие, хотя мужчина просто замер в своих мыслях. А левой рукой она под столом строчила Ржевской сигнал о помощи. Вдруг в лесу раздался непонятный вой или вопль, замораживая каждую вену в теле, и женщины тут же подскочили с мест.
Под столом что-то щелкнуло, и мужчина вынул пистолет.
– Боже… – Анастасия дернулась, еле сдерживаясь, чтобы не пуститься так далеко, как только ноги унесут. Но она понимала, что никуда не убежит.
– Эй!! Вы там?! – орали из чащи, но, походу, человек всего один.
– Мы здесь! – срываясь, закричала Софья в ответ.
Артем выстрелил в воздух, и у всех будто вырвало сердце. Женщины взвизгнули. Вдали показался он.
Он убил рыжего ангела и станцевал на его крови
К столу подбежал Герман, переводя дыхание. Горло царапало, и он начинал задыхаться в кашле.
– Не трогай их, – прохрипел юноша, опираясь ладонями о колени и переводя дыхание. – Не трогай, а то пожалеешь.
«Герман», – Софья проснулась, будто пережив кошмар, но ледяной пот еще не сошел. Страшный сон продолжается.
– Герман, уходи! – испуганно вскрикнула женщина, стараясь быть убедительной.
Артем навел дуло на Софью.
«Герман, умоляю, беги отсюда… не подходи, пожалуйста… – Из глаз женщины побежали слезы, а лицо загипнотизировалось безвольным ужасом. – Где полиция? Где эта проклятая полиция?!!»
Рыжий не двигался.
– Не смей, – как-то жалко и одновременно свирепо пролепетала Анастасия, уставившись на мужа как обезьянка с выпученными глазами. – Не смей, слышишь. Мы все можем решить…
Не сводя глаз с жены, Артем нажал на курок. Раздался выстрел. Эхом рассыпался чей-то стон, и зазвенел безбожный, одурманивающий визг.
Анастасия глубоко задышала, пока глаза стягивало щиплющей пленкой. Девушка нехотя развернула голову, боясь потерять глаза Артема из вида.
В черный снег упал высокий вспотевший парень, придерживая красное пятно в груди. Он с усилием посмотрел на свою руку, в глазах двоилось. Парень отчаянно зашевелился, закашлял, размазывая кровь вокруг себя. Снег забрызгало кровью, его куртка в крови, его рыжие кудряшки в крови… Юноша скривился от выворачивающей, жгучей боли.
Анастасия рывком кинулась в глубь леса, а муж заорал что-то и побежал за ней.
– Герман, все хорошо… Не отключайся только. – Софья рухнула на колени перед ним и беспомощно закрутила головой по сторонам.
«Что делать? Что делать?.. Надо было ходить на уроки ОБЖ, блять».
Он бессильно вытер глаза ладонью, и пол лица испачкалось кровью вперемешку с грязью.
– Смотри, смотри на меня. – Женщина приподняла его за шею, осторожно придерживая. – Сейчас приедут менты, там врач есть… Герман, не закрывай глаза, идиот!
Женщина утирала нос рукавом, не сдерживая нескромных рыданий, и разносила его кровь по своих щекам тоже. Парень смотрел снизу мутным взглядом; занесенным, туманным. Отхаркавшись кровью, он еле слышно сказал:
– Помоги ей. И бегите, ладно? Сразу бегите.
– Да что ты несешь?! – заорала женщина, плюясь слюной и придерживая его пульсирующую кровоточащую рану.
Герман потерял все чувства.
Ледопад
Она думала только о ребенке и о своей безопасности. Либо ты бежишь, либо мертвая лежишь.
– Да куда ты рванула?! – орал Артем, преследуя ее быстрым шагом.
Анастасия, придерживая рукой живот, неслась по ямам, по месиву, как антилопа, врезаясь в елки и сгребая весь снег с веток. Он настигал, крича что-то.
Впереди неизвестный вход. Все в надписях. Скала?..
– МИЛАЯ! – в ломаном трепете зарычал мужчина, когда та шмыгнула в проход. Он ускорил шаг, грозно нахмурив брови.
Какие-то ледяные выросты, вроде сталактиты, но на земле. Впереди все как в черной воде – сырое и темное. Там дверь. Он уже у входа…
Анастасия заскулила, обходя странных ледяных монстров, и побежала внутрь темного коридора.
– Куда ты лезешь, дура? Потеряешься там!
Он близко.
– Мы можем просто поговорить!
Девушка остановилась в узком, душном проходе, вслушиваясь в его шаги. Собственное дыхание отражалось от каменной стены у носа и врезалось холодным паром в глаза. Живот неприятно сдавило – нужно выходить отсюда. Где она вообще? И правда, зачем побежала? Может, получится поговорить нормально?..
Она боком вышла из тесного коридора, а мужчина прошел буквально за соседней стеной.
«Может, и правда, это все сплошное недоразумение? – слегка затормозила девушка, смотря в стену. – Убежала, испугалась не пойми чего… Такое впечатление, что он тут с бензопилой за мной гоняется».
Анастасия мельком улыбнулась, оценивая абсурдность ситуации, но…
– Тася, я не хочу играть в прятки! Не в нашем случае!!
В мозг будто вставили отбойный молоток для асфальта и включили на полную мощность. Его уравновешенный, чуть разозленный голос отзывался чересчур громким отзвуком. Но он не визжал, как умалишенный неадекват, с ним все нормально.
Анастасия скрючилась, протягиваясь рукой себе между ног и отодвигая пальцами трусы. КРОВЬ.
«С ним все хорошо. Это мы разыграли сценку на ровном месте… – Этот голос в голове с каждым выдохом становился все слабее и беспомощнее, а с каждым новым вдохом она наполнялась не страхом, а непоколебимой решительностью. – Ты просто обязана вырваться, у тебя нет права ему верить».
– Да не вырывайся, сука! – рявкнул Артем, схватив ее за пуховик на спине. Анастасия забарахталась, срывая с себя порванный кардиган, и побежала к выходу, сшибая ноги о сталактиты.
В лицо резко стукнул ослепляющий белый свет, девушка зажмурилась и услышала голоса:
– Где он? Становитесь по кругу…
…бла-бла-бла… бум-бум-бум…
Мужчина зажал шею жены локтем, направив пистолет на людей.
– Не подходите ни на шаг!
– Не трогай… пусти… – Анастасия сдавленно закашляла, выпучив глаза, и завертелась юлой в его крепких, вьющихся вокруг нее руках. Она как-то бешено заревела, впиваясь зубами в его кожу, и завертела головой, будто хотела оторвать шмат живого мяса.
– Ах ты тварь…
Ему пришлось отпустить ее шею, и Анастасия моментально оттолкнула мужа от себя, побежав к людям. Артем ударился о ледяные выросты у скалы, подскользнулся и от испуга начал бездумно стрелять вразнобой.
Его неистовые глаза видели только припавшую к ели фигурку, а руки сами наставляли пистолет в ее сторону. Он жаждал ее смерти, не иначе, она ему жизненно необходима. Либо ее труп, либо – его.
– Тася… – Он опустил плечи и раскрыл рот. Его лицо задрожало, брови запрыгали, а дыхание сбилось. Он подбежал к жене. – Тасенька, прости, я не специально… – Мужчина пугливо коснулся ее живота, и заглянул в мертвенно тупые зрачки. Она медленно дышала, обнимая живот, и не замечала никого вокруг.
– Оружие на землю, – приказал кто-то из леса. С ним говорили люди, чего-то хотели… Но он не мог отпустить жену.
Мужчина выстрелил в подкрадывающиеся тени, и те замерли в виде ночных чудовищ. Огромные, длинные, вровень с соснами или…
– Милая, не надо так, не… не… – Артем смотрел на нее, слезно всхлипывая и тут же вытирая мелкие слезы рукой, в которой все еще зажат пистолет. – Не подходите, я сказал!! – взревел мужчина на лесные тени.
Даже в полуобморочном, лихорадочном приступе он все же нежно гладил растрепанные и местами окровавленные волосы жены. Что он сделал не так? Как до такого дошло?..
– Если ты не отдашь ее нам, она умрет, – сказал кто-то.
Артем кинул беглый взгляд на кучу людей, а потом на стонущую, еле дышащую жену. В голове сразу всплыла самая страшная, неестественно красочная картинка: ребенка разрывает пулей. Он взрывается, даже не успев нормально умереть.
Мужчина схватился за свои волосы, рвано расчесав кожу головы. Жена вся в крови. Как до этого дошло? Он в этом виноват? Кто??
– Х-хорошо…
Он положил дрожащей рукой пистолет на землю, и его сразу же утопили лицом в грязном снегу.
