Скорбачевская
Embryos
12
– Я не имею права разглашать данные по следственному делу, – все так же непреклонно держалась Ржевская, параллельно составляя рапорт на компьютере.
– Меня это все задрало, – фыркнула Софья, ударяя по столу ладонью. – Угроза прямая, Валерия! Жертвы – соседи Крапивиных. Перестань закрывать на это глаза!
– Так. – Она встала с кресла и подошла к окну, вздыхая. – Уходите, я во всем разберусь. Мне нужно опросить Зеленцову, та приходит в себя.
– Ай, черт! – выругалась женщина. – У нас с тобой абсолютная антитеза.
«Ничего не выходит. Эта гребаная полиция!»
– Хорошо, – наигранно спокойно пропела журналистка, расставив ладони как утиные лапки. – Без проблем, тогда мы пошли.
Женщина молниеносно схватила что-то маленькое и прямоугольное со стола, пока Валерия считала прохожих за окном.
– Ухожу. – И быстро спрятала предмет в карман джинс. – Герман, ты идешь? – невинно кинула она пареньку в углу комнаты.
– Я? – проснулся мальчик. – Конечно! Все, пошли-пошли. Нам еще курицу запекать на ужин.
Юноша резко поклонился следователю (которая даже не смотрела на эту сцену) и открыл дверь. Еще раз откланявшись, он резко схватил ту самую папку, на которую давно положил глаз.
Ловкость рук – и ни за что не признавайся.
– Короче, – начала Софья, перебегая пешеходный переход, – мигом домой и смотрим материалы дела.
– Все-таки мы неправильно поступили! – догонял ее рыжий. – Воровать у полиции… ну, не знаю.
– А я не буду сидеть и ждать, пока моих близких найдут в мусорном баке! – с каким-то надрывом крикнула женщина и побежала дальше.
Они вернулись домой, скинули промокшие шапки, включили обогреватель и уселись на полу с ноутбуком.
– Сейчас-сейчас… все узнаем. – Софья с нетерпением вставила флешку в разъем и открыла единственное видео:
Кусочек камеры заснял чей-то черный силуэт, который вытащил из багажника машины белое тело и потащил по асфальту.
– Видно, тяжелый, – прокомментировал Герман, не отводя глаз от монитора.
– Заткнись, – тявкнула Софья и, поправив очки, сконцентрировалась еще больше.
Машину, естественно, не видно, да и человека тоже. Но труп, хоть и в плохом качестве, узнать не составило труда.
– Антон? – как бы у самой себя спросила женщина, разинув рот. – Как же он попался на камеру? Похоже, убийца-то наш – новичок.
Герман только шмыгнул носом и, пока Софья полностью уткнулась в экран, открыл ту папку среди других валявшихся документов. Отчет патологоанатома гласил:
«… в крови зафиксированы вещества следующей группы…
…удушье вследствие…
…из горла были извлечены десятки различных…»
– Твою ж мать, – прошептал про себя парень, закрывая папку. – Я в туалет, Сонь.
– Ага, вали, – не отрываясь, сказала та.
Герман быстро вырвал бумагу с отчетом и, скомкав ее, выбросил в унитаз. Смыл.
Когда он вернулся в комнату, женщина резко вынула флешку и нервно захлопнула крышку ноутбука.
– Вообще-то так можно вирусов нахватать. Нужно извлекать правильно.
– Не надо нотаций, мама, – раздраженно бросила та, подпирая лоб. – В общем, давай ту папку. Посмотрим, что там есть.
Он подал.
– Та-а-ак… Ну, тут, в принципе, все, что мы уже знаем из новостей. Странно, где хотя бы МО?
– Что это?
– Техника убийства. Здесь обязано это быть, произошло уже второе.
– Гм, – нервненько крякнул парень. – И что же делать?
Женщина задумалась, хмуро перелистывая бумаги. И тут в ее глазах блеснула загадочная уверенность.
– Поехали.
Она подскочила, снимая шапки с батареи, и понеслась в прихожую.
– Стой, куда? Куда мы? – забарахтался на полу Герман, подскочив за ней.
– Узнаем график работы одного бездушного потрошителя.
– А? О чем ты?
– К патологоанатому.
Греко-римская борьба
– Спасибо за помощь следствию, вы сделали все, что могли, – завершила Валерия, подавая знак полицейским. – Соболезную.
Алену Зеленцову взяли под руки, и женщина потихоньку зашагала к выходу. В ее глазах стояла чернота.
– Сюда, да? – Анастасия быстро присела на место, задергав ногой.
– Итак, Крапивина Анастасия, – вновь устало заговорила следователь. – Вы уже нам все рассказали, но у меня есть пара других вопросов.
– Я готова.
– Хорошо. Что вас связывает с Владиславом Куликовым? – с этим вопросом Валерия гордо выровняла спину и не сводила пристального взгляда с девушки.
– Ну… – засмущалась та, закусив щеку изнутри. – Мы были в связи.
Ржевская застыла на пару секунд, а потом резко оживилась:
– Он вам не угрожал?
– Н-нет, ни в коем случае!.. – улыбнулась Анастасия, замахав ладошками. – Он ничего ко мне не чувствовал, вы не подумайте! Мы просто один раз переспали и все, я даже сама не поняла, по какой причине.
– Вопрос был о другом, – черство, но грозно перебила женщина.
– А? – Она заблымала глазами. – Да, точно, извините. Нет, не угрожал.
– Как вы относитесь к тому, что все жертвы маньяка – ваш круг знакомых, либо связанных с вами людей?
– Да никак я к этому не отношусь, считаю, это просто совпадение.
– Я тоже так считаю. Мне известно, что перед смертью Зеленцовых, вы были у них в квартире.
– Верно, мы с мужем были на празднике их сына.
– С мужем? Вы замужем? – как-то возмутительно вспыхнула Валерия, подняв брови.
– Э… – Анастасия покраснела до пяток. – Да…
– В общем, не важно. Ваш муж, где он был той ночью?
– Вы что же, подозреваете его? – неожиданно строго крикнула девушка, положив локти на стол.
– Я просто спрашиваю.
– Он был дома. Мы спали, логично? Ночь ведь.
– Вы в этом уверены?
– Да. – Анастасия нахально смотрела ей прямо в глаза, и Ржевская непроизвольно сморщила губы.
– Кстати, вы знали, что Владислав меняет девушек, как трусы?
– Мне эта информация без надобности. Благодарю, вы свободны.
Анастасия почтительно пожала ей руку, не отрывая напористого взгляда. В ее глазах играло что-то… непонятное для следователя. Валерия немного замялась.
– Ну, и кого же мы можем здесь подозревать? – спросил коллега, отпивая сока из пачки.
Ржевская вымученно вздохнула, потерев синяки под глазами.
– Я не знаю… но эта Крапивина… Не знаю. Не верю я ей. Ни слову не верю.
– По-моему, хорошая, благовоспитанная девушка. Соседи о них самого положительного мнения, мы опрашивали на всякий случай. Муж – трудяга, любящий супруг. Она…
– Она просто сука.
Валерия забрала свои вещи и вышла.
***
– Ты какой-то грустный в последние дни. – Анастасия залила овсянку кипятком и кинула ровно двадцать две ягодки малины.
– Да по работе напряг, – ответил муж, читая утреннюю газету в телефоне. – Да еще эти убийства… Переживаю, даже когда ты в магазин выходишь.
– Не бойся, к нам это не относится, – мягко сказала девушка, поцеловав его в макушку. Мужчина погладил ее по руке и поднял голову вверх. Поправив очки, он прищурился и спросил: – Милая, сколько времени?
Анастасия глянула на часы.
– Половина десятого. Ты куда-то спешишь?
– Да, мне надо в гараж заехать, а потом… Знакомый привез новую партию меда. Надо покупать на зиму, цена пока не сильно завышена.
Девушка поставила тарелку на стол и села завтракать, не говоря больше ничего. Оба сидели молча, занятые своей едой. Но жена не могла проглотить ни ложки, ее горло сжалось от спазма… Она заплакала, как ребенок.
– Артем, он убил Зеленцовых… Я больше не могу притворяться, что все в порядке, – горячо шептала она, высказывая все накипевшее. – Мне страшно. За всех. Не понимаю…
– Ну-ну… – Он поцеловал ее в висок и поправил волосы. Провел по шее и завороженно проговорил: – Помнишь мой эксперимент? Давай его проведем? Тебе должно полегчать.
– Уже неделя прошла, а я не могу успокоиться. Думаешь, поможет? – Она с надеждой посмотрела на него.
– Конечно, милая. Конечно! – Артем вытер пальцами ее слезы и еще раз поцеловал. – Поехали вместе, не хочу оставлять тебя тут.
Они скинули грязную посуду в мойку, быстро помыли ее вместе и пошли собираться. Анастасия одевалась, наблюдая за мужем. Он такой хороший, такой… ее человек. А она…
– Артем.
– Да, милая? – обернулся тот, надевая очки.
– Я беременна. Уже шестнадцатая неделя.
Мужчина уставился на ее испуганное личико и, скривив улыбку, бросился к ней.
– Тасенька, милая! Да неужели? Ты… ты серьезно?! – засмеялся Артем, подхватывая ее за попку и усаживая на себя. Она обняла его ногами, чтобы не упасть, но тот опомнился. – Извини, тебе не больно?
Муж поставил ее на пол, прикоснувшись к животу. На его лице растянулась глупая, мальчишеская щетинистая улыбка. Но…
– Чего же ты плачешь? – не понимал Артем, целуя ее везде, где только можно.
– Я полнею, Артем, – заревела Анастасия, ударяясь об его плечо лбом. – Я, блять, толстею! Скоро стану жирной как свинья!.. Я боюсь, Артем…
– Тише-тише. – Он мягко гладил ее по волосам. – Если надо – потом сбросишь. Ты очень красивая, изящная, женственная. – Мужчина с эстетическим восхищением провел вдоль ее позвоночника пальцами, а потом прошептал в губы: – Для меня ты идеальная.
Спустя несколько минут она пришла в себя, и супруги поехали по делам. В машине они молчали и смотрели вдаль, бездумно и в то же время одержимо мыслями. Гнетущими червяками в мозгу, которые навязывают свои идеи и догадки.
«Главное, просто их не слушать. Такое всем шизофреникам советуют. Им же помогает, хотя там все еще хуже. А здесь – обычные мысли, пусть и не совсем здоровые. Мне нужно с ними справиться, я обязана перебороть их…»
– Тась, ты тут? – зазвенел голос мужа.
– Мы приехали? – опомнилась та.
– Я сейчас, пару сек.
Мужчина пошел к гаражу, оставив машину с женой сзади входа. Анастасия искала, чем себя занять, роясь в бардачке: о, пахучая елка. Миленько… И тут на мобильный позвонили:
«Здравствуйте… Э… Извините, – мямлил знакомый голос. – Не мешаю?»
– Что тебе, Герман? Наша терапия окончена, я же сказала.
«Простите, мне очень плохо. Я волнуюсь… Сейчас может случится то, чего я не должен был допустить. От меня ничего не зависит… Я сейчас разорвусь на части, не знаю, как быть», – парень тараторил безудержно и еле связно, слышался едва сдерживаемый плач.
– Успокойся, расскажи все по порядку.
«Я… пф, – Он совсем докатился до истерики. – Я сейчас в уборной. Софья пошла к одному человеку, это неправильно. Я не мог остановить… Это крышка, капут, аут!»
Анастасия оглянулась по сторонам, заметив возвращающегося Артема.
– Выдумай любую чрезвычайную ситуацию или смирись с неизбежным. Все, чао. – Девушка завершила вызов.
Хлопнул багажник, и муж вернулся на водительское сидение.
– Не скучала? – Мужчина улыбнулся ей, садясь за руль.
– Милый… – начала та, странно дергая носом. – Почему у тебя пахнет каким-то… ядовитым сахаром?
Артем напрягся.
– Прекрати, – отрезал он.
– Нет, ну ты чувствуешь? – Анастасия вдохнула глубже, поворачивая голову к задним сидениям. – И вкусно и противно. Какой-то резкий запах, что ты там хранишь? Конфеты? Почему не предложил мне?
Она уже было потянулась к сидениям, но муж откинул ее руки и пристегнул девушку ремнем безопасности.
– Тебе кажется, милая. Ты же в положении, вот и мерещится. Это мед пахнет, я заказывал на прошлой неделе.
– Разве? У того пасечника из Екатеринбурга?
– Да.
Он завел мотор и выехал на трассу.
13
Дьявол: день лунного зверя
– Ну и зачем вы стащили флешку?
– Но мы ведь заменили ее на пустышку. Это должно на время все уладить, пока мы не узнаем правду.
– Но зачем?
Анастасия подтянула кролика за поводок, продолжая прогулку по аллее. Софья недовольно заложила руки, ускорив шаг.
– Уже три смерти, а полиция будто смирилась. Как так? – энергично говорила женщина. – У Владика только один мотив, а по другим фронтам он пролетает. А кто еще подозреваемый?
Она вопросительно посмотрела на подругу, ожидая ответа. Но та непонимающе качнула головой.
– Герман.
– Что? – засмеялась девушка. – При чем тут он-то?
– Он странно себя ведет, понимаешь? Я выгородила его перед полицией, но чувствую теперь за это вину. Правильно ли я поступила? А если с ним правда что-то не так?
– Я с ним работала, Сонь, – спокойно сообщила Анастасия, окинув журналистку облегчающим взглядом. – Он просто нервный и агрессивный, но точно не маньяк.
– Ну, не знаю, – озабоченно прошептала Софья, обнимая плечи. – Пусть пока посидит у меня под присмотром, так я хоть его вижу и контролирую.
– Холодно… – Девушка подняла воротник куртки и взяла кролика на руки. – Иди ко мне, Дьяволенок. У-у-у, мой хороший, замерз?
– Да он же в костюме с утеплителем финского производства, – ехидно подметила женщина, усмехнувшись. – Даже у меня такого нет.
– Он же маленький, ему только шестой месяц. Артем мне его на день рождения подарил.
– С июля по четвертое декабря… Раз, два, три… – прикидывала в уме та, зажимая пальцы. – А, ну да, шесть.
– Артем такой милый. – Анастасия мягко улыбнулась, гладя животное. – «Увидел его мордаху в объявлении, и сразу твое лицо всплыло в голове!» Мальчишка, блин… – с нежностью и теплым чувством вспоминала она.
Софья ничего не ответила, а лишь спрятала руки в карманы. Они не спеша прогуливались среди кленов и красной рябины. Ягодки уже красные, скоро их обгложут снегири.
– Как там Зеленцова?
– Она… оправляется от шока, но нужно время. Представляю, каково ей.
Женщина опустила голову, задумавшись, но быстро откинула мысли. С дрожью в голосе она переменила тему:
– А мы патологоанатома так и не застали, у него смена закончилась.
– Так чего же мне тогда Герман трезвонил? Я думала, случилось что-то серьезное.
– Он звонил тебе? – удивилась подруга, остановившись.
– Угу, – кинула Анастасия и потянулась за ягодкой рябины. – Будешь? Не, ты такое не ешь.
Кролик только понюхал, и девушка отшвырнула ягоду.
– Сонь, ты с ним помягче. Мы недавно тяжелую работу проводили, он на нервах весь. Поверь, ему пришлось несладко. Хоть и молоденький, неопытный еще, – улыбнулась она и грустно вздохнула. – а уже надломлен.
– Знаю.
– Он что же, рассказывал тебе? Ну… О его…
– «Происшествии?» Да уж, мне даже его немного жаль, – безэмоционально сказала Софья, напустив на лицо слабое равнодушие.
– За все наши пятнадцать лет ты так и не научилась скрывать эмоции, дорогуша. – Анастасия разоблачающе взглянула на нее. – Так долго ты будешь с ним таскаться? Вас уволили несколько месяцев назад, чем вы вообще занимаетесь?
– Да ничем мы не занимаемся! – как-то гневно прикрикнула журналистка. – Только трусимся от страха, бегаем по местам преступления да гадаем: «Кто же убийца?».
– Про обстрел так ничего и не выяснили?
– Есть пару подозрений… – Она прикрыла глаза, нахмурившись. – Куликов отпадает, его вылизала женушка. Не знаю, следствие молчит. Не имеют права, мол, говорить! Да я им даже сама предлагала, говорю: «Я информацию вам соберу, опрошу людей».
Она устало свалилась на лавочку, шатая ногами. Анастасия аккуратно села рядом, придерживая Дьявола. Пошел снег; прямо хлопьями.
– Вот и зима… – завороженно проговорила девушка, а потом резко вскочила и встала в центр аллеи. Засмеявшись, она высунула язык и начала ловить снежинки. Холодные, грязные, с привкусом песка, но такие вкусные! Такие белые! Хоть и сделаны из грязной замерзшей воды…
– Так что нам вообще известно? – успокоившись и наглотавшись снега, Анастасия вернулась к подруге. – По поводу следствия.
– Точно знаю, что это человек с блестящим зрением (он же снайперил афишу). Еще, вероятно, у него есть старенький автомобиль российского выпуска, «Лада» скорее всего…
– Кхм, – перебила девушка, кашлянув в кулак. – У нас пол страны ездит на Ладе-старушке. Мы с Артом пока тоже себе не можем позволить стоящий агрегат, только недавно за квартиру погасили.
– Черт… – шикнула Софья, подтянув очки на нос.
– Выходит, вообще ничего не известно? А на флешке-то что?
– Там «недосъемка» с камеры наблюдения, но она захватила только кусочек. И то только жертвы.
– Что делать будете?
– Мне нужно найти этого патологоанатома, он точно все расскажет.
Анастасия искренне засмеялась, слегка себя сдерживая. Но потом наружу прорвался завывающий голодный скрежет. Она заваливалась с бока на бок, хватаясь за пальто подруги.
– Господи, да успокойся ты. – Женщина слегка оттолкнула ее локтем.
– Сонь, ты такая наивная! С чего ты взяла, что он все расскажет какой-то безработной журналистке с рыжим оборвышем под мышкой? – И она снова закатилась дурным смехом. Кролик смиренно поджимал уши.
– Да заплачу я ему и совру, что собираю срочный материал для канала. А что? Собственно, так оно и есть.
– Ладно, – отошла Анастасия, принимая уравновешенный вид. – Удачи вам, береги Германа, а мне домой пора. Мой дорогостоящий супруг устраивает киновечер для будущих родителей. В общем, пора мне.
– Беги-беги, мамаша ты наша.
Девушка остановилась, впечатавшись взглядом в деревья. Снег падал стеной мимо глаз, и казалось, будто в голове зашипели шумы, искажая картинку. Действительность замарал снег, черт его побери.
На следующий мигающий день
– Сейчас только восемь часов утра, у меня даже бутерброды с ветчиной, которые сложила жена, не успели остыть, – монотонно повторял седой мужчина, зевая.
– Пожалуйста, господин Новански, скажите хотя бы химический состав крови, – умоляла Софья, сложив руки в божественно-просящий жест.
Мужчина всем своим видом старого замученного медика выпалил железобетонное «нет».
– Ладушки… – вновь перестроилась женщина, подводя за руку Германа.
– Эй, ты чего? – не понял парень, боясь ее следующих действий.
– Избей его, – спокойно, но твердо приказала журналистка.
– Т-ты адекватная вообще? – заикнулся тот, вылупив глаза.
– Женщина, я вызову полицию! – всполошился врач, уже нащупывая сзади телефон.
– Избей! Быстро! Коленом в пах! – диктаторски заорала она, пихая рыжего в спину.
– Я… я не посмею, хватит меня заставлять! – заныл тот в ответ.
– Сейчас же, – полушепотом приказала она. Голос был настолько низким, что у Германа побежали мурашки по крестцу.
Сглотнув, он стремительно направился к патологоанатому, а Софья лишь победоносно усмехнулась, созерцая животный страх старика.
– Поверили? – вдруг нежно пролепетала женщина, дуя губки, и остановила юношу. – Вот теперь так же охотно поверьте, что мне позарез нужны материалы этого дела, и меня послал «МРАЗ ТВ».
– Но… Ваша карточка?.. – осторожно возразил врач.
– Пес погрыз, – жестко отчеканила Софья, кивая в сторону рыжего.
– Гав, – эротично тявкнул Герман.
Мужчина вытер ладошкой лоб и, медленно зашагав в особую комнату, бросил:
– Идемте.
– Проснись, и потопали, мальчик, – оживленно шепнула женщина бледному пареньку, который тут же заморгал со скоростью света.
– Что конкретно вас интересует?
– Вообще, все. Но особенно – химия крови. Что там было?
– В крови всех четырех жертв обнаружены следующие вещества: аминазин, галоперидол и дроперидол. Проще говоря, этими штучками успокаивают и лечат психов, но они введены вместе, как я понял, с целью усыпления жертвы и доведения ее либо до овощеобразного состояния, либо до полной отключки.
И тут как будто на плечо сел дятел и начал долбить в голову со всей силы, стараясь донести мысль: на Софью снизошло еще одно озарение, но она промолчала.
– Для чего это нужно?
– А вот это, пожалуй, корень всего Модуса Операнди.
Глаза журналистка заблестели; она почти подавилась слюной от любопытства.
– При вскрытии стало известно, что жертву оглушили ударом по голове. Потом, как очевидно, переправили в совершенно другое место. Уже в машине происходила вся операция: ввели снотворное и вышеперечисленные сильные психотропные препараты, а потом… Внимание… – Он драматично выждал паузу. – Через трубку в рот вводились живые пчелы, и губы зажимались, чтоб те не улетели. Жуть, правда? – Он улыбнулся.
– Стоп, – Софья остановила его, переваривая кашу в голове. – Какие пчелы? Он идиот?
– Он типичный маньяк, милочка, – спокойно пояснил врач, перебирая бумаги. – И поверьте, еще не самый полоумный.
Женщина присела на стул, держась за голову.
– И что это значит? Какой у него мотив?
– Жертвы никак не связаны друг с другом, может, он убивает просто так? Ну, ради искусства, например.
– Вы нормальный? – презренно швырнула Софья, пялясь на него исподлобья. – Какое искусство?
– Кхм… Чисто предположение. Так вот, и дальше эти пчелки, загнанные в угол бедняжки, активно жалили слизистую, пока наш маньячок заехал за картошкой в ближайший супермаркет… Хе-хе.
Тут даже Герман в полуобморочном состоянии обернулся на старика в крайнем недоумении.
– И, что дальше?
– А потом жертва умирает, и на шее образуется некий эффект «удушения», сопровождающийся посинением и отеком. Ну и все: пишем угрожающую записочку, чтобы пол Питера обосралось, выкидываем тело на рандомной улице и… вуаля! Вечер можно считать удачным.
– У вас странный говор, – заметила женщина. – Смесь профессорского красноречия и подзаборного жаргона, и все это в кубе с потрошением людей. Всегда поражалась патологоанатомам. Скажите, вы с трупами разговариваете, когда остаетесь наедине?
– Эта информация конфиденциальна, – отмахнулся тот. – Прошу меня извинить, но мне нужно отлучиться в уборную. Этот кабинет нужно закрыть, можете посидеть в приемной комнате.
– Да-да, мы скоро пойдем, – отвлеченно бросила она, впервые обратив внимание на подозрительное состояние Германа. Парень стоял ни жив ни мертв, облокотившись головой о дверной косяк. – Эй, пошли давай.
Он молча двинулся за ней.
– Я скоро. – Старик спрятал ключ в карман халата и вышел.
Они молча стояли в комнате уже минуты четыре-пять, и тут Софья устало заговорила:
– Хватит. Езжай домой. Вот на маршрутку. – Она швырнула ему в ладонь горсть мелочи.
– А ты? – в спешке кинул Герман, подбирая упавшие монетки.
– Я заеду к Валерии. Уж я ей все выскажу, пусть только попробует теперь отпираться! – Она хмуро потерла лоб. – М… Голова трещит.
– Я могу с тобой, мы можем вместе…
– Да вали ты уже! – злобно гаркнула женщина. – Я хочу проветриться одна, иначе сдохну от переизбытка общения. – Женщина схватила его куртку и кинула в парня.
И тут из дырявого кармана выпало несколько монет. Вроде бы ничего такого, но еще послышался какой-то другой удар. Что-то вытянутое упало на плитку в горсть монет.
Журналистка медленно подняла с пола пулю и, поднеся ее к люминесцентной лампе, протерла пальцем.
– Откуда это? – оторвано, но спокойно спросила она, крутя пулю на свету.
– Э-э… – Герман быстро заморгал, пытаясь прийти в себя. – Я… я реально не знаю.
Его голос прозвучал потерянно, дезориентировано. Будто он сам не понимал, где он, кто он, и… откуда эта гребучая пуля?!
– А! – парня осенило. – Это ж из тира!
Софья молчала, приоткрыв рот, и оценивала диаметр пули.
– А-а-а. Понятно.
– Д-давай ее сюда. – Он протянул дрожащую руку к ее ладошкам, буквально вырывая находку. – Надо вернуть, а то штраф наложат. А мне, хех, с этим трудно будет.
Подобие смеха и искренней беззаботности. Словно ничего не случилось. Так, пуля в кармане – с кем не бывает!
– Ага, верни поскорее.
Софья мгновенно просунула пулю себе в рукав, а парню положила в карман одну из выпавших монет, самую увесистую.
– Хм, ладно, я пошел. – Герман как всегда мило улыбнулся и, накинув куртку, вышел из кабинета. – Только не задерживайся.
– А? Да-да… Без тебя разберусь.
Опять замигала лампочка. Вся комната то темнела, то заливалась светом. Стоило успокоиться и подумать: «О, она снова светит!», как сразу же мигание возобновлялось. И в следующий раз ты уже не знаешь – а будет ли свет снова? И был ли он вообще?
«Не может быть», – с этой мыслью она выбежала из мигающей комнаты.
