Светлана Раимовна Ляндина
Мышь
Я с силой захлопнула крышку ноутбука. Воспоминания, как лавина, накрыли меня с головой. Я закрыла глаза и глубоко втянула носом воздух.
– Яна, – тихо позвала меня Алена.
– Пожалуйста, уйди.
Я обхватила голову руками. Алена, не сказав ни слова, вышла из кабинета и тихонько прикрыла за собой дверь.
Как долго я пыталась забыть его лицо, вечно холодные, но такие нежные руки, запах тела, ласковый тихий голос, невинный взгляд бархатных глаз. Те странные глухие звуки во время наших поцелуев. Нескромные желания, которые он нашептывал мне на ушко. Требовательные губы.
Первые годы, очень часто, я просыпалась среди ночи; мне казалось, что он зовет меня. Тихий голос раздавался с первого этажа, и я бежала на кухню. Иногда Саша ловил меня в двери и снова укладывал в кровать.
Время шло, воспоминания стерлись. И вот теперь, я снова увидела его.
После работы я отправилась в торговый центр. Сегодня утром мы с Юлей договорились, что встретимся в магазине и выберем подарок на день рождения ее другу Игорю. Дочка пришла с подружкой, и мое присутствие стало ненужным. Как только Юля получила в руки заветную сумму денег, они сразу же убежали. Я нужна им была только в качестве кошелька.
Ближе к вечеру, магазин превратился в огромный шумный улей. Лиговский проспект вспыхнул яркими огнями. Туристы вперемешку с местным населением полились потоком по узким тротуарам. Я кое-как пробралась к машине. Если сейчас не выбраться из этого ада, то потом можно простоять в пробках до самой ночи.
Оставив дочь в магазине, я решила воспользоваться свободным временем и навестить нашу квартиру. Больше десяти лет мы живем в доме за городом, а квартира пустует. Только Настя иногда пользуется нашими апартаментами, если вдруг оказывается проездом через Питер. А недавно, Саша сообщил, что разрешил одному своему бывшему однокласснику остановиться в нашей квартире на пару недель. Я удивилась, но не стала спорить. Неприятно, когда чужие люди спят на твоей кровати и едят из твоей посуды.
Квартира – не гостиница. Раньше Саша никого туда не пускал.
После отъезда одноклассника, я позвонила в клининговую компанию и попросила сделать генеральную уборку во всех комнатах, не зависимо, где спал этот человек. Мне отчитались, выслали по ватсапу фотографии и сдали объект. Но я решила сама проверить качество выполненной работы.
На улице стемнело. Я нашла в сумочке ключи от квартиры и поднялась на третий этаж. Мне показалось странным, что входная дверь заперта только на один замок. Обычно уборщица запирает ее на два замка. Сигнализация отключена, в прихожей горит свет.
Я прошла в гостиную, потом свернула направо и заглянула в библиотеку. Вся мебель и даже цветы на подоконниках стоят на прежних местах. Пустые стеллажи, упирающиеся под самый потолок, зловеще нависли над головой. Все книги и документы много лет назад переехали вместе с нами в новый дом. Пока я ходила по правому крылу и заглядывала в пустые комнаты, издалека послышался глухой звук, похожий на звон колокольчика. Я направилась в левое крыло и открыла первую дверь по коридору.
В комнате Андрея все осталось по-прежнему, как и пятнадцать лет назад: пустой стол у окна, гитара в углу, книги на полке и два кораблика, повернутые друг к другу носами. Я увидела телефон на кровати. Он то и издавал те странные звуки, которые были слышны издалека. Я открыла шкаф. Мужчина, который занял эту комнату, по всей видимости, деловой человек. Огромное количество костюмов, заняло большую часть шкафа. Пиджаки аккуратно развешаны на плечиках, рубашки разных фасонов и расцветок стопочкой сложены на полках, нижнее белье разложено по цветовой гамме, начиная от светлых тонов и заканчивая темно-синим, обувь начищена до блеска и расставлена в небольших ячейках в самом низу шкафа.
Странно, почему он выбрал именно эту комнату? В гостевой кровать больше и гораздо уютнее, чем здесь.
Я вышла в коридор. Над огромным зеркалом на стене зажжен светильник. В ванной комнате приоткрыта дверь. Ковер на полу чуть сдвинут в сторону.
На кухне меня поразила чистота. Посуда в шкафчиках, как обычно расставлена по местам. Полотенца возле мойки развешаны на золотистых крючках. Жалюзи на окнах прикрыты. На столе нет ни одной крошки и даже ни одного пятнышка от кофе или чая. Все так, как и должно быть. И только один белый бокал выбивается из общей картины. Он одиноко стоит на обеденном круглом столе, повернувшись ко мне боком, на котором изображен ъ жизнерадостный Микки Маус.
По спине пробежал холодок. Что-то здесь не так. И какой черт меня дернул зайти на кухню? Нужно было сразу уйти, как только я поняла, что здесь кто-то живет. Но, нет. Я залезла в шкаф и рыскаю по квартире, словно шпион, которому мало тех доказательств, что лежат на виду. Мне надо залезть поглубже и разузнать, кто же хозяйничает в моем доме. И вот – узнала.
Заглянув в бокал, я несколько секунд тупо смотрела на него и пыталась сообразить, что же там такое белое. И вдруг меня осенило – молоко! Я нечаянно задела бокал рукой, но он не упал и не разбился, а только слегка качнулся, и белая жидкость расплескалась по столу.
Выбежав в прихожую, я с опаской оглянулась по сторонам. А вдруг он сейчас придет? А вдруг он уже в парадной и поднимается по лестнице или на лифте? Схватив сумочку, я вышла из квартиры и заперла дверь на два замка. Только сев в машину, я немного успокоилась, руки перестали дрожать, в голове появились здравые мысли.
Чего я так испугалась? Возможно, это совсем не то, о чем я подумала. Андрей не мог вернуться в Россию. Его здесь никто не ждет. Саша никогда бы не разрешил ему жить в нашем доме и уж тем более, не стал бы скрывать от меня, приезд своего непутевого сына.
В окне на кухне погас свет. Значит он уже в квартире. Хорошо, что мы не столкнулись в парадной. А может мне стоило остаться и познакомится с этим человеком, чтобы потом напрасно не мучится сомнениями?
Я завела машину, еще раз взглянула на окна квартиры. В комнате Андрея зажегся свет.
– Мне не нравится, что наша дочь встречается с этим Игорем, – недовольно нахмурив брови, проворчал Саша. – Сейчас, ты заступаешься за нее, а потом, когда случится что-то неприятное, будем кусать локти и обвинять девочку. Ей всего пятнадцать, и она не понимает, что творит. Ты, как мать, должна подсказать ей, объяснить, что хорошо, а что плохо. Займись дочерью, милая. Хватит болтаться по городу и трепать языком с подружками. У тебя двое детей подрастают, и у них такой возраст, что не дай бог упустишь, а потом не будешь знать, что с ними делать. Ты меня слышишь, Янина?
– Ага.
Присев на краешек кровати, я провела рукой по его голой ноге. Саша любит, когда я делаю ему массаж после ванной. Положив голову на подушку, он вытянул руки вверх и окинул меня дерзким взглядом. Магическая улыбка скользнула на пухлых губах, на щеках заиграли ямочки.
В этом году моему мужу исполнится шестьдесят, но он все так же красив, как и двадцать лет назад: подтянутая фигура, густые белые волосы, открытая улыбка. Только морщинки вокруг глаз и несколько седых волос на висках – выдают его возраст. И когда наши знакомые удивляются, как я живу с мужчиной на двадцать два года старше себя, я все время смеюсь. Они не знают, что мой муж даст сто очков вперед любому молодому мальчишке. Он, как и прежде энергичен, много работает и по ночам не дает мне отдохнуть.
– Саша, мне тоже, как и тебе не нравится Игорь. Но, мне не хочется сейчас говорить об этом.
Прекрасно понимая, что этот разговор затянется на несколько часов, я решила немного отвлечь его и просунула руку под одеяло. Но, обмануть моего мужа сложно, а иногда просто невозможно, особенно, когда речь заходит о воспитании детей.
– Девочка моя, не сейчас. – Саша взял меня за руку. – Не увиливай от разговора.
– Какой ты зануда, – фыркнула я, недовольно бурча себе под нос. – Как мне надоели эти разговоры. У нас прекрасные дети. Что ты опять завелся?
– Ты моя ненасытная кошечка, – засмеялся он. Пальцем провел по моей щеке. – Ты сегодня капризная. Расскажи, своему ворчливому мужу, что тебя так злит?
– Ничего. Ты меня не любишь, а только ругаешь, как ребенка.
– Ты и есть ребенок. Милая, я очень-очень люблю тебя. Не сердись. Подари мне свою красивую улыбку.
– Нет. Ты ее не заслужил.
– Зайка…
– Я хотела тебе сделать массаж, а ты все испортил. Тебе придется загладить свою вину.
– Яночка, я готов понести любое наказание, лишь бы ты меня простила.
На столе зазвонил телефон. Я быстро схватила его и, пока Саша не успел опомниться, сунула под одеяло.
– Отдай. – Он пощекотал меня за пятку. – Милая, мне нужно ответить.
– Если я тебе отдам, ты выполнишь мое желание?
– Любое.
Я отдала телефон и уселась на кровать, скрестив ноги и подложив подушку под спину. Он взглянул на экран, накинул халат на голое тело и вышел из комнаты. Номер не определился, но он знает, кто звонит. Когда Саша закрывал дверь, я услышала, как он сказал «привет».
Если это кто-то знакомый, то почему он не разговаривает при мне?
Через десять минут он вернулся. Принес две чашки горячего травяного чая. Пока его не было, я залезла в интернет и проверила рабочую почту. Затем просмотрела фотографии своих одноклассниц в социальных сетях, поставила оценки и, убрав планшет на комод, залезла под пуховое теплое одеяло.
Саша протянул мне чашку.
– Ты сегодня была в квартире? – сухо спросил он, как будто ничего не произошло.
– Да, – честно призналась я, глядя ему прямо в глаза, а сама чуть не умерла от страха. – Это он тебе сейчас звонил?
Это правда – Андрей здесь. И это не сон.
– Я не знал, как тебе сказать. Андрей сейчас в городе, и я не хочу, чтобы ты к нему ходила.
– Почему ты разрешил ему остаться в нашем доме? Ты говорил, что вы не общаетесь.
– Я не буду тебе ничего объяснять, – жестко отрезал Саша и, повернувшись ко мне спиной, добавил: – Ты не должна видеться с ним.
– Если бы ты меня вовремя предупредил, я бы туда не ходила. Зачем он здесь, Саша? Что он тебе такого сказал, что ты снова его простил?
Я дернула его за плечо, а потом со злостью стукнула кулаком по спине. Саша резко развернулся и схватил меня за руку.
– Прекрати! – рявкнул он, сверкнув гневным взглядом. – Повторять больше не буду. Узнаю, что ты общаешься с ним – убью. Ты не должна видеться с Андреем. Это понятно? Посмотри мне в глаза, Яна, и скажи, что тебе все понятно.
– Понятно! – крикнула я, еле сдерживая слезы.
Саша забрал у меня из рук чашку с чаем и поставил на тумбочку, выключил свет и прямо в халате лег в кровать. Не обращая внимания на мой недовольный вид, он обнял меня сзади и поцеловал в затылок.
– Спи, моя девочка, – ласково прошептал он, прижавшись ко мне своим большим телом.
С утра, пока мы спали, в нашу комнату тихонько вошел Павел и улегся между нами. Сын вырос, но привычки остались прежними. Много раз ему говорили, что нужно стучаться, прежде чем войти и не врываться в комнату, пока мы не проснулись. Но наши слова как будто проходят мимо его ушей, и он снова прибегает к нам по утрам и залазит в кровать.
Я почувствовала, как его голова прижалась к моему плечу. Жесткие волосы попали мне нос. Я поцеловала его в макушку и, протянув руку, достала часы с тумбочки.
– Сколько? – сонным голосом спросил Саша, перевернувшись на бок.
– Уже девять, – ответил за меня сын. – Пора вставать. Пап, ты обещал, что с утра мы прокатимся на байках.
– Господи, Павел. Сегодня выходной, дай немного поспать.
Парень надул губы и недовольным взглядом посмотрел на отца.
– Хорошо, – согласился Саша, плотнее закутавшись в халат. – Сегодня мы покатаемся, но завтра ты поедешь со мной в Москву.
– Зачем? – напрягся Павел. – Чего я там забыл?
Саша встал и, не снимая халат, натянул шорты. Затем снова сел на край кровати.
– Мы с тобой договорились, что летом ты будешь мне помогать. Ты уже взрослый мальчик. Пора вникать в нашу работу.
– Я помню, что обещал. Но, у меня в конце недели съемки. Я не могу их пропустить, пап.
– Мы едем всего на пару дней. Успеешь на свои съемки.
– Почему я должен заниматься тем, что мне не нравится? – упрямо нахмурив светлые брови, спросил сын. – Почему ты не берешь с собой Юльку?
– Побойся Бога, сынок. Юля – девочка. А ты – мой единственный сын.
– У тебя есть еще сын.
В комнате повисла тишина. Павел специально затронул эту тему. Ему нравится провоцировать отца.
– Да, верно, есть, – спокойно ответил Саша после небольшой паузы. – Но, Андрей творческий человек. Он – архитектор. А чтобы заниматься нашим бизнесом, нужен жесткий характер и много знаний. Вот ты для этой работы подходишь. У тебя умная голова, и ты всегда добиваешься своей цели. Ты – упрямый, Павел. А в нашем деле – это главное.
– Хорошо, пап. Я поеду с тобой в Москву, – без особого энтузиазма, согласился Павел. – Раз для тебя это так важно…
– Умница, сынок. Тогда, пойдем завтракать, а после обсудим нашу поездку.
Саша бросил халат на стул, надел футболку и вышел из комнаты.
Я взъерошила пальцами пушистые волосы сына.
– Ну, что встаем?
Павел прижался ко мне сильнее, словно потерявшийся котенок, и уткнулся носом в плечо. Обычно, он никому не позволяет до себя дотрагиваться и уж тем более целовать. Но, на меня это правило не распространяется. Мне можно все. С первого дня, как только я вошла в его жизнь, Павел подарил мне свою холодную и очень редкую улыбку. Только я имела право мыть его перед сном, кормить и заниматься уроками. Он любит отца и сестру, любит бабушек и дедушек, но при этом не умеет показывать эмоции и говорить об этом вслух.
– Мам, я не хочу работать с отцом. Как он не понимает, что я тоже творческий человек, как и Андрей. Мне не интересно заниматься строительством. Это не мое. Я хочу другого.
– Чего же ты хочешь?
– Пока не знаю.
– Павел, только не говори отцу об этом.
– Я не хочу врать.
– Не надо врать. Просто пока не говори.
– Но, почему? Что в этом такого?
– Он так надеется на тебя, сынок. Не подводи его.
Павел тяжело вздохнул и демонстративно надул губы. Скрестив длинные ноги, он развалился почти на всю кровать и сдвинул меня к самому краю.
– Паша, подумай хорошенько. У папы – ты единственный сын. Он владеет огромной компанией. Я могла бы, заменить его со временем, но женщине заниматься бизнесом очень трудно. Работа отнимает слишком много времени и сил. А у меня семья.
– Не знаю, мам, – неуверенно пробурчал он. – Я тоже могу не справиться.
– Мы тебе поможем. Папа всегда будет рядом. Он никогда не бросит тебя в омут с головой. Речь не идет о том, что ты завтра встанешь за штурвал и поплывешь в открытое море. Нет. Он будет тебя готовить к предстоящей работе. Пройдут годы, прежде чем ты освоишь специфику этой профессии. Сначала будешь ему помогать, вникать в тонкости нашего бизнеса и только потом, со временем, займешь его место. Посмотри на Максима. Мой отец его готовил с детства. Теперь он помогает твоему деду и даже открыл небольшой рынок строительных материалов. А скоро, когда сынишка Макса подрастет, он будет его обучать этому делу. И так в жизни все движется по кругу. Папа надеется на тебя, ты будешь – на своего сына.
– Мне придется поступать в строительный?
– Не обязательно.
– Все равно, не понимаю! – возмущенно воскликнул Павел. – Почему я должен заниматься тем, что мне не нравится? Я не представляю себя руководителем строительной организации. Папе – это нравиться. А мне – нет.
– А чем бы ты хотел заниматься?
– Пока не знаю, мам. Но, точно не строительством.
– Павел, давай не будем торопить время. Ты еще молодой. Сам не знаешь, чего хочешь. Пока делай то, что говорит отец, а там посмотрим.
– Ты всегда делаешь то, что говорит отец, – упрекнул меня Павел. – Мама, он полностью контролирует твою жизнь. И тебя это устраивает. А меня – нет. Я не такой как ты. Я хочу думать сам, принимать решения сам. Даже, если я буду бомжом, все равно – это будет моим решением, а ни чьим-то.
– Я слушаюсь твоего папу потому, что люблю его. И считаю его умным человеком.
– Да. Это так. Но, ты имеешь право на свое мнение. А тебе не позволено его иметь.
– Неправда. Папа всегда спрашивает мое мнение. Зря ты наговариваешь на него. Он хороший муж и прекрасный отец.
Меня задели его слова.
– Ладно, мам. Я не буду с тобой спорить. Это твоя жизнь. Но, свою – я не хочу тратить на то, чтобы угождать отцу. Я его люблю и уважаю, но он не знает, что для меня лучше и даже не пытается знать. Для него будет выгодно, если я стану строителем. А для меня – это беда.
– Ты всегда был непослушным ребенком, Павел. В кого ты у меня такой?
– Наверное, в своего старшего брата. В Андрея, – робко посмотрел на меня сын. – Мам, почему папа выгнал его из дома? Бабушка говорит, что они поссорились. Это так?
– Не знаю.
Я встала с кровати и накинула халат.
– Не уходи.
Он схватил меня за руку и снова усадил рядом с собой.
– Мам, расскажи мне про него, – жалобно попросил он. – Бабушка говорит, Андрей был бунтарем. Он не подчинялся отцу, и тот его выгнал.
– Это не так, – через силу ответила я.
Павел обнял меня за плечи, и настойчиво повторил:
– Расскажи про него.
– Андрей до смерти боялся отца. Он был примерным мальчиком, но хитрым.
– Так из-за чего они поссорились?
– Папа очень любил его и любил вашу маму. Андрей для него был – всем. Он так много дал этому мальчику, заменил отца, вырастил его.
– И что?
– Я не могу сказать, из-за чего они поссорились, но знаю одно – этот человек опасен. Он хладнокровный психопат, отлично приспосабливающийся под любую ситуацию. В его душе живут только злоба и ненависть. На другие чувства он не способен. И я не хочу, чтобы ты думал о нем. Бабушка совсем не знает Андрея. Она любит его, потому что он ее внук. Но какой он на самом деле – не знает никто.
– Так он – ненормальный?
– Да, – ответила я и, освободившись из его рук, встала с кровати. – Забудь о нем, Павел. Этот человек приносит одни неприятности. Я очень надеюсь, что ты его никогда не увидишь.
– Мам…
– Все! – резко прервала разговор я и, не сказав больше ни слова, вышла из комнаты.
За весь день мы ни разу больше не говорили об Андрее.
Пятнадцать лет я не слышала этого имени и даже стала забывать, как выглядит его лицо. Такое ощущение, что когда-то очень давно мне приснился сон, а потом все растаяло и сгинуло в пустоту. И вот теперь, неожиданно для всех, он снова приехал в город, спокойно живет в нашей квартире и пытается вновь наладить отношения со своим отцом. Его присутствие вдруг стало заметным. И даже Саша с Павлом открыто заговорили о нем.
Во время ужина, никто из нас не проронил ни слова. Бабушка, насупив брови, перекидывала взгляд то на зятя, то на внука и думала о чем-то своем. Саша, не обращая внимания на недовольный вид сына, спокойно уплетал свой любимый суп с морепродуктами и смотрел новости по телевизору. Павел, поведавший бабушке о нашем утреннем разговоре, сверлил отца холодным взглядом и лениво ковырял вилкой в тарелке. Ира демонстративно уставилась в окно, показывая всем своим видом, что она не имеет никакого отношения к нашим семейным проблемам. Я тоже не стала накалять обстановку и молча ела салат. Одна только Юля, ничего не замечала вокруг и весело щебетала. Ее рот не закрывался ни на минуту. Публика молчит, и для нее это счастье. Можно говорить обо всем, и никто тебя не перебивает, никто не задает лишних вопросов.
Все быстро доели свой ужин и тихо, без лишних слов, разбежались по комнатам. Павел стал собирать вещи в поездку. Саша уволился в кровать с пультом от телевизора. Юля залезла в теплую ванну и врубила музыку на весь дом. Бабушка с Ирой заперлись на кухне и что-то оживленно обсуждали за чашечкой чая. Я приняла душ, потом позвонила Алене, затем Маше и, закончив со всеми дела, легла в кровать, устроившись к мужу под бочок.
Утром мои мужчины встали очень рано и, сложив чемоданы в багажник, отправились в аэропорт. Через два часа Николай вернулся, поставил машину в гараж и попросил у меня выходной. Я отпустила его на два дня, зная, что мне он не понадобиться до приезда Саши.
Пока все спали, и мне никто не мешал, я залезла в интернет и забила в поисковике «садовые розы». У Тамары скоро день рождения, и мне захотелось сделать ей приятное. Больше всего на свете она любит именно эти цветы. Трудно найти сорт, которого у нее нет. Но, недавно, я узнала, что появилась такая роза, которую трудно найти в России, но можно заказать по интернету и ее привезут уже через пару дней.
– Доброе утро. – Зашла ко мне в комнату Юля. Она тут же уселась на кровать, закинув босые ноги на покрывало. – А где папа?
– Он уехал с Павлом в Москву. – Я убрала ноутбук в ящик комода. – Почему ты так рано встала? Еще только девять часов. Обычно ты спишь до обеда.
– Мне позвонила Соня и пригласила к себе в гости в деревню. Я не очень хочу ехать к ее бабушке, она говорят, старая и слепая. Но Сонька слезно просила, чтобы я приехала к ней на недельку. Там рядом с домом речка, мы будем ходить купаться. Потом через два дня приедут ее родители и старший брат Колька. Там будет весело. Можно я поеду?
– Понятно.
Приняв задумчивый вид, я замолчала и недовольно нахмурила брови.
– Мамочка, мне очень хочется увидеть Соньку, – взмолилась Юля, чуть ли не роняя слезу. – Пожалуйста, разреши. Ты же у меня такая хорошая, добрая, умная. Пока папы нет, отпусти меня к подружке.
– А брату сколько лет? – еле сдерживая улыбку, строго спросила я.
– Он старше нас на два года.
– Понятно.
– Мам, да он – дебил, этот Колька! Я не из-за него еду. Правда! Потом, я люблю Игоря, и больше мне никто не нужен.
– Ладно-ладно! – засмеялась я, увидев забавное личико дочери. – Езжай куда хочешь.
– Мамочка! Я тебя так люблю! Ты у меня самая лучшая в мире!
Юля бросилась мне на шею и, встав на цыпочки, чмокнула в щеку.
– Только, тебе придется меня отвезти, – обрадовала она меня. – Николай взял выходной, а я сама туда не доеду.
– Хорошо, – без особого энтузиазма, согласилась я. – Отвезу. Ты помнишь, как называется деревня?
– Село Запрудное. Соня сказала, что не далеко от города.
– Ничего себе! Недалеко? Соня тебя обманула. Это сто пятьдесят километров. Если не больше.
– Мамочка, это всего два часа езды на машине, – взглянув на меня наивными глазами, пролепетала девочка. – Что для тебя два часа? А так ты сядешь дома, будешь кушать печение, орешки. А потом будешь говорить, что на талии появился лишний жирок. А это не хорошо. Я не права?
Хитрюга. Она всегда найдет нужные слова, чтобы меня разжалобить.
– Ладно, – сдалась я. – Мне нужно закончить одно дело, а после обеда поедем. Пока собери необходимые вещи и не забудь зубную щетку.
Юля бросилась к двери, но потом вернулась и снова чмокнула меня в щеку.
– Мамочка, ты – супер!
– Бабушку предупреди, что мы уезжаем! – крикнула я ей в след. – Пусть сделает мне пару бутербродов на обратную дорогу. Я вернусь домой ближе к ночи.
– Ты не волнуйся, Сонькина бабушка нас накормит! – уже из коридора послышался ее голосок.
Я посмотрела прогноз погоды и удивилась. На вечер обещают грозу, местами штормовой ветер. Неприятно ехать по дождю, с другой стороны, машина у меня большая, мощная – пройдет по любой дороге.
Я зашла на кухню, чтобы взять бутылку с водой и услышала, как бабушка разговаривает с кем-то по телефону. Она встала возле окна, думая, что ее никто не слышит.
– Да, сынок. Да. Они скоро выезжают. Да, Юля попросила, ее отвезти. Да. Далеко. Откуда я знаю, где это Запрудное? Что? Хорошо.
Я взяла бутылку и пошла в гараж. Странно, почему Саша позвонил бабушке, а не мне? И почему она называла его «сынок»? Обычно, она обращается к нему «Александр» и очень редко, в особых случаях «Александр Николаевич». А тут – сынок. Я не стала забивать голову глупыми вопросами и села в машину. Дорога дальняя, да еще этот дождь… Нужно выехать пораньше, чтобы добраться домой к полуночи.
Юля бросила рюкзак на заднее сидение и уселась рядом со мной.
– Я готова. Вещи взяла, щетка в кармане.
Я забила в навигатор адрес и неторопливо выехала из гаража.
Только к шести часам мы наконец-то добрались до дома Сониной бабушки. Дорога оказалось просто ужасной. Мы свернули с главного шоссе и тут же очутились в непроглядной тьме. Дождь полил внезапно, сначала упало пару капель, затем вода хлынула сплошной стеной. Асфальт закончился через пару километров, и мы пробирались до поселка очень медленно, боясь съехать колесом в кювет.
Как только мы въехали во двор, Соня выбежала нам навстречу. Сморщенная старушка в цветастом халате проковыляла к воротам. Позади дома сверкнула молния, раздался гром, вдалеке протяжно завыла собака. Девочки обнялись и убежали во двор. Я не стала выходить из машины, махнула старушке рукой, чтобы она не мокла под дождем, и снова включила фары. Яркий луч уперся в деревянный забор. Бабуля скрылась в доме, на втором этаже в окне зажегся свет.
Машина дернулась, подала назад. Я сильнее нажала на педаль газа. Нужно скорее добраться до трассы, иначе можно застрять в этой дыре навсегда.
Пока я пробиралась по бездорожью, бабушка Аня десять раз мне позвонила.
– Господи, где ты, Яна? Ну, и погода! Угораздило вам поехать в такой дождь.
Потом она стала переживать, что я уехала голодная; и бутерброды не взяла, и одна в машине непонятно где, у черта на куличках. Позже позвонил Николай, предложил встретить меня где-нибудь на трассе. Я отказалась.
Через час телефон отключился – села зарядка. Проехав бревенчатый мост, соединяющий две деревни, я плавно вырулила на освещенное шоссе. За окном полетели деревянные домишки, прикрытые дырявыми заборами, перекошенные сараи, заброшенные сады, магазинчики с решетками на окнах. Лес, лес. А через пару километров асфальт закончился, и снова пошла грунтовая дорога. Машина дернулась, из-под колес полетел гравий. Еле удержав руль, я нажала на педаль тормоза. Огромная машина остановилась и сползла одним колесом на обочину.
Выскочив на улицу, я попала под дождь. Заднее колесо оказалось в яме, машина завалилась на бок. Пока я стояла и думала, что делать дальше, ливень обрушился на меня с такой силой, что чуть не сбил с ног. Я снова села в машину и взяла телефон. Потыкала ледяным пальцем по кнопкам. Тишина.
Одежда промокла насквозь, трусы и лифчик прилипли к холодной коже, с волос капает вода. Я прибавила температуру в салоне.
Вдалеке показались огни. Кто-то, так же, как и я, медленно продвигается по разбитой дороге. Из-за дождя, ничего не видно. Я вышла из машины, махнула рукой, пытаясь привлечь к себе внимание. Но дождь прикрыл меня стеной. Черная машина представительского класса проехала мимо, но через несколько секунд остановилась посреди дороги. Загорелись огни стоп-сигнала, и вскоре показался силуэт человека. Из кромешной темноты вынырнул высокий мужчина. Низко опустив голову вперед, он прикрыл руками лицо, защищаясь от ветра. Я кинулась ему на встречу.
Знакомая фигура…
Андрей накинул куртку на голову. Я замерла на месте, сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Мне показалось, что я попала в ад и снова вижу призрак. Только он живой, мокрый. Дышит и смотрит мне в глаза.
Сообразив, что это не сон, я бросилась назад и побежала к своей машине. Все несколько метров. Ничего не видно, ледяной ветер хлещет в лицо. Жадно хватая ртом влажный воздух, я чуть не задохнулась от собственных слез. Вдалеке, за горизонтом, блеснула кривая молния.
Через пару секунд Андрей догнал меня и обхватил руками за талию, развернул к себе и крепко прижал к груди. Со всего размаха, я стукнула его кулаком в лицо. Он схватил меня за руку и громко крикнул на ухо:
– Хватит, Яна! Успокойся!
Я собралась с духом и с силой стукнула коленом ему в пах. Андрей согнулся пополам, громко ругнулся матом. Пока он приходил в себя, я побежала к машине. Он снова меня догнал. Одной рукой обхватил за талию, второй вцепился в шею, не давая возможности мне пошевелиться. Наклонился, схватил зубами меня за губу. Только, почувствовав соленый привкус крови во рту, я успокоилась и обхватила руками его за шею. Он раздвинул языком мои дрожащие от холода губы. Я прильнула к нему крепче, и мы растворились друг в друге. Холодное тело и горячий поцелуй мгновенно взорвали мозг. Ноги задрожали, голова пошла кругом. Перед глазами все куда-то поплыло. Я вцепилась рукой за его куртку и уже через секунду провалилась в черную пропасть.
Когда сознание вернулось, я открыла глаза и огляделась по сторонам. Андрей посадил меня в свою машину, укутал ноги теплым пледом, а сам ушел. Я почувствовала, как дрожат руки от холода. С волос вода капает на кожаную обивку кресла. Одежда прилипла к телу. В салоне тепло, а у меня стучат зубы.
Дверь открылась, холодный ветер ударил в лицо. Андрей сел в машину. Звуки исчезли.
Он тоже промок.
Я плотнее укуталась в плед, лишь бы его не видеть, не слышать тяжелое дыхание. Он снял куртку, аккуратно свернул ее и бросил на заднее сиденье. Там же нашла небольшая спортивная сумка с одеждой.
– Сними кофту. – Он вынул из сумки толстовку и протянул мне. – Надень это и сразу согреешься.
Я демонстративно отвернулась. Андрей схватил меня за рукав.
– Оставь меня в покое! – стукнув его по руке, закричала я. Слезы брызнули из глаз.
– Тебе нужно переодеться. – Он снова потянул меня за кофту. – Ты заболеешь. Посмотри на меня. Я не хочу причинить тебе зла. Наоборот, я пытаюсь помочь. Давай снимем эту мокрую холодную тряпку и наденем что-нибудь теплое. Хорошо?
Не поддаваясь на лживые слова, я грубо оттолкнула его и вытерла слезы рукой.
– Яна.
– Что?
– Надень это. – Он снова протянул мне толстовку. – Я отвернусь.
– Да пошел ты, – сквозь зубы прошипела я. – Лучше умереть от холода.
– Почему ты такая упрямая?
– А почему ты такой придурок?
– Ладно, – обиженно сказал Андрей и тоже отвернулся от меня.
Только сейчас я заметила, что он говорит с легким, едва заметным акцентом. Видно, годы, проведенные за границей, не прошли даром. Он изменился. Это не тот милый мальчик, которого я знала много лет назад. Пропали кудри, свисавшие крупными локонами на высокий лоб. Сейчас он стрижется так коротко, что только на челке остались небольшие завитки, аккуратно зачесанные назад. Короткая борода прикрывает половину лица. Вокруг глаз появились морщинки, на висках несколько седых волос. В плечах он стал шире. Тонкие изящные пальцы на руках остались прежними, но кожа стала грубее. И голос не изменился, он все такой же тихий и нежный.
– Твоя машина крепко застряла, – не поворачивая головы, пробурчал он. – Почему ты не вызвала эвакуатор?
– Телефон сел.
– У тебя переднее колесо пробило.
– Знаю.
– Запаска есть?
– Она в ремонте.
– Понял. Я вызвал техпомощь. – Андрей бросил на меня хмурый взгляд. – Как ты здесь оказалась?
– Ездила по делам.
