Светлана Раимовна Ляндина
Мышь
– Я отвезу тебя домой.
– Не надо. Я посижу в своей машине и дождусь, когда приедет эвакуатор.
Он отреагировал мгновенно, сразу понял, что сейчас произойдет. Щелкнул кнопкой и заблокировал все двери.
– Я отвезу тебя домой, – повторил он. Широкие брови взлетели высоко, собирая на лбу глубокие складки.
– Я не поеду с тобой. Открой дверь. Иначе я выцарапаю тебе глаза.
– Да что с тобой, Яна? Чего ты боишься?
– Ты еще спрашиваешь, чего я боюсь? – терпение лопнуло. – Ну, ты и дерьмо! Открой немедленно дверь, или я выбью стекло в твоей паршивой машине.
– Успокойся! Я не открою! – крепко схватив меня за руку, рявкнул он. – Ты не думаешь, что сейчас дети и бабушка ищут тебя. Твой телефон не отвечает, а сама ты не приехала вовремя домой. Что они подумают, если тебя не будет всю ночь? Очнись, Яна. Я хочу помочь тебе.
– Пусть мой муж вызовет полицию, – сквозь слезы прошептала я, – поднимет всю армию на поиски, только я все равно не поеду с тобой. Понял?
– Ты всегда была ненормальная, – усмехнулся Андрей. – Успокойся, глупая. Твоему мужу не придется искать тебя. Я отправил бабушке сообщение о том, что ты со мной.
Услышав такое, я чуть не задохнулась от возмущения. В горле пересохло, стало трудно дышать.
Как я теперь оправдаюсь перед Сашей?
– Идиот! Зачем ты это сделал? – набросилась я на него с кулаками. – Ненавижу тебя! Что б ты сдох, ублюдок!
Пытаясь дотянуться руками до его лица, я всем телом поддалась вперед и почти легла на него. Андрей ловко увернулся в сторону и, размахнувшись рукой, влепил мне звонкую пощечину. От перенесенного волнения, а может от холода, я снова отключилась.
– Яна, очнись, – услышала я ласковый голос. – Мышка, не пугай меня так.
Я с трудом открыла глаза. В них как будто насыпали песок. Холодные пальцы дотронулись до моей щеки, губы дрожат от волнения. Андрей наклонился надо мной.
Оглядевшись по сторонам, я вспомнила все, что произошло, за сегодняшний день.
– Что случилось?
– Все в порядке, лапушка. Ты до смерти меня напугала. – Вздохнув с облегчением, он откинулся на спинку сиденья. – Я так сильно тебя ударил?
– Это нервы. Ты здесь не причем.
– Иди ко мне.
Андрей неуверенно потянул меня за плечо, боясь, что я снова буду сопротивляться.
Обида, страх, переохлаждение, усталость. Я устала жить пятнадцать лет в страхе. Мерзнуть от чувства вины. Обижаться на саму себя.
Бархатный взгляд вскружил мне голову. И я сдалась, прижалась к его груди. Уткнулась носом в толстовку и почувствовала хорошо знакомый запах. Как я могла его забыть, когда он всегда был рядом? Запах детского мыла и парного молока. Так пахнут мои дети. Так пахнут дети моего брата. Так пахнут все дети.
Я закрыла глаза. Он взял мою руку и положил себе на ногу чуть выше колена, затем тяжело вздохнул, уткнулся лицом в мои мокрые волосы и притих. Мои пальчики под его большой ладонью сразу согрелись. Стало легче дышать.
Дождь монотонно застучал по стеклу. Андрей крепче прижал меня к себе, и через какое-то время, я провалилась в сон.
Проснулась я от того, что машину тряхнуло на ухабе. Мы проехали грунтовую дорогу и выехали на шоссе. Андрей с тревогой взглянул на меня.
– Выспалась?
– Сколько время?
– Одиннадцать.
Я посмотрела в окно. Дождь так и идет. Все небо затянули свинцовые тучи, но дорогу видно хорошо. Снова укутавшись в теплый плед, я закрыла глаза.
– Давай поговорим, – все с той же тревогой сказал Андрей.
– Нет.
– Нам нужно поговорить.
– Мне – нет.
– Я хотел тебе…
– Прекрати, – перебила я его и включила радио на полную громкость.
Он замолчал. Мы свернули на дорогу, ведущую в поселок. Только сейчас, я поняла, что он знает, где мы живем, и везет меня к прямо нашему дому.
– Зачем ты вернулся в Россию? – первая нарушила молчание я.
– О чем ты говоришь? – удивленно поднял брови Андрей. – Почему я не могу…
– Ты можешь дурачить кого угодно, но только не меня. Не притворяйся, что не понял вопроса. Хватит строить из себя невинного мальчика. Я слишком хорошо знаю тебя и знаю, на что ты способен.
От удивления его глаза стали совсем круглыми, похожие на две черные пуговицы, брови взлетели еще выше. Он хотел что-то ответить, но я его опередила.
– Ты психически ненормальный человек. Тебе нужно лечиться. Я прошу тебя, оставь мою семью в покое и живи где-нибудь отдельно от нас, так как ты жил раньше.
– Что? По-твоему, я – псих? – воскликнул Андрей, чуть не задохнувшись от возмущения. Вены на высоком лбу вздулись, лицо стало белым, как мел. – Ты совсем рехнулась? Что ты несешь, Яна?
– Ой, хватит. Ты – больной, и мстительный человек. Я помню все, что ты мне говорил. И все, что ты натворил. Не изображай из себя святого. Скажи, почему ты здесь? И почему у тебя до сих пор нет семьи?
– Я опять развелся, – раздраженно махнув рукой, он поджал губу.
За столько лет он так и не избавился от своей детской привычки и снова продолжает прятать нижнюю губу.
Стараясь не называть его по имени и не смотреть в глаза, я спросила:
– Что значит опять?
– А разве ты не знаешь? – удивился он. – Я женился второй раз и снова развелся. Папа тебе ничего не говорил?
– Я про тебя ничего не знаю, и знать не хочу! – со злостью кинула я ему в лицо. – В нашей семье не говорят о тебе. Ты больше для нас не существуешь. Я хочу только одного, чтобы ты исчез навсегда. И даже если ты будешь смертельно болен или вообще умрешь, я не приду к тебе даже на похороны и забуду кто ты такой. Хотя, нет. Я приду к тебе на могилу и плюну в твое холодное, наглое лицо. И буду радоваться, и всех поздравлять, что мир избавился от такого урода.
– Ты чокнутая! – засмеялся Андрей. Его так сильно развеселили мои слова, что он даже сбавил скорость и пальцем смахнул слезу, скатившуюся по щеке. – Ты и раньше была злой! Но сейчас ты…
Он долго придумывал определение, чтобы описать свое отношение ко мне, но так и не найдя подходящих слов, ненадолго замолк. Когда мы подъехали к дому и припарковались возле ворот, он наконец-то собрался с мыслями, и, четко проговаривая каждое слово, сказал:
– Я просто хотел извиниться перед тобой, Яна. И все.
– Не утруждай себя. Я все равно не прощу. Забудь про нас. Это все, чего я хочу от тебя.
– Но это и моя семья.
– Ах, да. Точно. А я и забыла. Извини, – наивно хлопая ресницами, пролепетала я. – У тебя есть семья. Только вот они не знают о том, что у них есть ты. Прекрати кривляться. Ты прекрасно понимаешь, что своей семье ты не нужен. Тебе больше никто не верит. Пойми.
– Почему?
– Потому, что ты сделал огромную ошибку, обидев меня и своего отца. Это раньше ты был красивым, умненьким мальчиком, и все тебе верили. А сейчас ты не похож на того ангелочка, которого помнят твои близкие. – Брезгливо сморщив нос, я махнула рукой. – Посмотри на себя. В кого ты превратился?
– Да я изменился! – ударив кулаком себя в грудь, горячо сказал Андрей. – Ты не веришь, что люди меняются? Да, Яна? Но в жизни так бывает. Мы учимся на своих ошибках и со временем делаем правильные выводы. Стараемся изменить свою жизнь и исправить то, что натворили в молодости. А вот ты, например, совсем не изменилась. Все такая же чопорная и грубая.
– Да? А что же ты меня «лапушкой» называл, раз я такая грубая? – разозлившись еще больше, выпалила я.
– Я? Тебя? Когда? – ухмыльнулся он. Но заметив мой боевой настрой, быстро убрал ухмылку с лица.
– Сегодня… вчера, – путаясь во времени, пробормотала я и взглянула на часы. – Не важно. Когда ты лез ко мне своими слюнявыми поцелуями.
Андрей поджал губу и, еле сдерживая смех, переспросил:
– Лапушка? Ты серьезно?
– Да. Лапушка.
Поняв комичность нашего разговора, я не смогла сдержать улыбки.
Из-за ворот показалась бабушка. Она принесла для меня зонт и кроссовки. Андрей разблокировал двери.
– Дети мои, как же вы промокли. Пойдемте скорее в дом, я вас накормлю и напою горячим чаем.
Я взяла мокрые туфли в руки, на ноги надела сухую обувь и вышла из машины. Дождь прекратился.
– Спасибо, я поеду домой, – обнял старушку Андрей. – Займись Яной. Она сильно замерзала и может заболеть.
– А ты, сынок? – забеспокоилась бабушка Аня, схватив его за рукав. Она подняла на внука глаза полные любви и нежности. – Ты тоже весь промок. Пойдемте в дом.
– Уже поздно, баб. Мне завтра на работу.
– Хорошо, Андрюшенька. Только не гони сильно, будь осторожен. Дорога скользкая и темно.
– Ладно. – Он поцеловал ее в щеку и, бросив бархатный взгляд в мою сторону, тихо сказал: – Увидимся.
Мы сухо попрощались, и я пошла в дом.
Только мой телефон ожил, как сразу посыпались сообщения о пропущенных звонках. Я зашла в ванную, быстро скинула мокрую одежду на пол и позвонила мужу.
На дворе глубокая ночь, но Саша сразу же ответил:
– Милая, это ты? – послышался в трубке его взволнованный голос. – С тобой все в порядке? Ты уже дома?
– Сашенька, прости меня, – дрожа от холода и от перенесенного стресса, пробормотала я и захлюпала носом. – Я повезла Юлю… А потом увидела его. Но я не знала, что он там будет. Я не хотела его видеть. Правда… Прости меня…
– Я все знаю, девочка. Андрей мне уже позвонил и все рассказал. Почему ты дрожишь? У тебя зубы стучат.
– Мы попали в дождь, и я сильно промокла.
– Сейчас же иди в ванную и встань под горячий душ. Анна Сергеевна приготовит тебе что-нибудь горячее. А потом ложись в кровать и отдыхай. Ты меня поняла?
– Я уже наливаю воду в ванную. Когда вы приедете? Я хочу, чтобы ты был рядом. Мне нужно тебе кое-что сказать.
– Яна, нам придется здесь задержаться. Пока бумаги не готовы, и наши партнеры попросили, дать им еще несколько дней. Но, я скоро приеду, и мы поговорим. Не переживай, милая. Я все знаю.
– Нет. Ты ничего не знаешь, любимый. – Сквозь слезы, промямлила я и села в ванну, полностью погрузившись в горячую воду. – Боже, как хорошо.
Саша ухмыльнулся.
– Только не усни. Хорошенько прогрейся и беги в теплую кроватку. Возьми свое любимое покрывало, завернись и отсыпайся целый день. Не ходи завтра на работу, отдохни немного. Девочки справятся без тебя.
– Хорошо. Завтра я займусь машиной.
– Не беспокойся об этом. Ею займется Андрей.
– Почему он? Николай может съездить в сервис и пригнать ее домой.
– Милая, все хорошо. Не забивай свою голову такими пустяками. Завтра посиди дома, а потом можешь взять мою машину.
– Она для меня слишком сложная.
– Николай отвезет тебя на работу.
– Хорошо, – закрыв глаза, прошептала я и подложила под голову маленькую резиновую подушечку. – У Павла скоро съемка, ты отпустишь его домой?
– Съемки перенесли на следующий четверг. Но, ты сейчас забудь обо всем и просто отдыхай. Хорошо, Яна?
– Угу.
– Целую тебя, девочка.
– И я тебя.
На следующий день ближе к обеду я все-таки приехала на работу. Андрей взял у бабушки мой номер телефона и прислал сообщение о том, что моя машина сейчас находится в сервисе, и завтра ее уже можно будет забрать. Я не стала ему ничего отвечать, а просто переправила Николаю адрес сервиса и попросила его, заехать за машиной.
В обед ко мне в кабинет зашла Алена с большой картонной коробкой в руке.
– Я принесла суши, – сообщила она и уселась на свой любимый диванчик.
Только я хотела спросить, где Маша, как она сама ворвалась в кабинет и громко сообщила:
– А вот и я!
Мы заперли дверь на ключ и удобно расселись вокруг стола. У каждой из нас есть свое определенное место, и мы редко нарушаем традиции. Алена раздала палочки и салфетки. Я не люблю суши, но капризничать не стала, взяла небольшую тарелку и принялась за еду.
Маша не умеет есть молча. Только появляется свободная минута, как у нее начинается словарный понос. Если у нас с Аленой рот предназначен, для поглощения пищи, то у нее он явно приспособлен для чего-то другого. Буквально два дня назад она была готова свернуть горы на работе. Все твердила, как ей легко управляться с домашними обязанностями и детьми, что бизнес приносит только удовольствие, и муж деловой женщине в наше время совсем не нужен. А сегодня запела другую песню.
– Девочки! Я вам говорю, как мне все это надоело! Как я хочу на море! И забыть обо всем! Мои мальчики приехали из лагеря, и просто сводят меня с ума. То им надо новые планшеты, то выросли из одежды, то просят свозить их в аквапарк. Пупсик смотался на Мальдивы, и оставил меня одну с этими маленькими монстрами. Вот приедет, я ему устрою такой скандал, что с его блестящей головы выпадут последние три волосинки. Он запомнит этот день на всю жизнь. Вот увидите!
– А чего тебя держит? – спросила Алена. – Отвези мальчишек к деду, а сама отправляйся на море. Сейчас работы мало – не сезон. Мы с Янкой тебя заменим.
Я махнула головой в знак согласия.
– Я уже думала об этом. Но мне не хочется ехать одной. Это так позорно, когда молодая красивая девушка отдыхает на море одна.
– А как же твой немец? Он не хочет поехать с тобой?
– Какой немец?
– Твой новый парень.
– А! – воскликнула Маша. – Так он не немец. Он только жил в Германии, а сам он русский. Я же вам говорила.
– Это мы помним.
– Нет, он не поедет. У него работа. А потом, у нас еще не те отношения, чтобы ехать вместе на отдых.
– Ты хочешь сказать, что еще не затащила его в постель? – удивилась Алена.
– Вам тоже это кажется странным? – спросила Маша. – Мы встречаемся неделю, и только вчера он впервые меня поцеловал. И то, я его спровоцировала.
– Может он – гей?
– Я его об этом спросила. Но он только рассмеялся и сказал, что не хочет торопить события.
– Почему?
– Он только что развелся и пока пытается привыкнуть к новой жизни. Переезд в Россию и новая работа – все это выбило его из колеи.
– Это понятно. Но лучше расскажи, тебе понравилось с ним целоваться? – у Аленки от любопытства даже пропал аппетит, и она отставила тарелку в сторону. – Он лучше целуется, чем твой Борис?
– Неужели тебе это интересно? – спросила я, но заметив их удивленный взгляд, махнула рукой. – Конечно, интересно. Какая же я глупая.
– Борис целуется великолепно, – блаженно улыбнулась Маша. – Его трудно переплюнуть.
– А как же твой немец?
– Ну, так… – задумчиво ответила она. – Он какой-то пресный. Нет страсти и огня. Поцелуй получился вялый и совсем не интересный. Я привыкла к тому, что мужчины загораются только от одного моего взгляда. А тут все наоборот. Я вся пылаю из нутрии, изнемогаю от желания, а он стесняется и только скромно водит меня за ручку. Как будто не понимает, что я уже не маленькая девочка, чтобы бегать с ним по выставкам и ресторанам. Я хочу секса и хочу страсти.
Маша разочарованно надула губки и замолчала, глядя на нас своими огромными красивыми глазищами.
– Не все мужики любят целоваться. И не все умеют. Мне иногда приходится выпрашивать поцелуй у Димки. За то в постели он – Бог! – сказал Алена. – Возможно, твой немец тоже хорош в постели.
– А мой муж замечательно целуется, – вставила слово я.
О таких интимных вещах я редко рассказываю своим подругам, но про поцелуи решила рассказать. Что скрывать, Саша целуется прекрасно и не только целуется, он все делает умело, со вкусом, без грубости и пошлости.
Девочки удивленно посмотрели на меня. Такое не часто услышишь.
– Янка, тебе вообще повезло в жизни, – сказала Маша. – Твой Саша лучший мужчина, которого я видела за всю свою жизнь. Таких красавцев больше не существует. Если бы ты не была моей подругой, я бы охмурила его.
– Не рассчитывай, – вмешалась Алена. – Саша очень верный муж, и к тому же, он кроме Яны не замечает других женщин. Но, я согласна, Саша – лучший экземпляр мужского рода. Таких больше нет. Вы очень красивая пара.
– Да. Это правда, – подтвердила Маша.
Ее любовь к моему мужу давно не является секретом ни для кого. В первое время, когда мы только познакомились, Борис даже немного ревновал свою красавицу жену к новому соседу. Но когда понял, что Саша примерный семьянин и хороший муж, то сразу выкинул эти глупые мысли из головы.
– А как же твой немец? Ты говорила, что он красавец. – спросила Алена. – Разве не так?
– Он хорошенький, но до Белова ему далеко. Конечно, может к годам пятидесяти Андрей будет таким же, как Саша. Но, пока он еще очень молод и не достиг такого лоска и солидности.
– Андрей? – переспросила я, и в голове что-то щелкнуло. – Он говорит с акцентом?
– Да.
– Как он выглядит?
– Андрей? – удивилась Маша. – Высокий, стройный.
– Брюнет?
– У него русые волосы. Даже ближе к светлым, чем к темным.
– А глаза?
– Глазки у него такие интересные, очень необычные. Они не большие, круглые. Реснички густые, черные, как будто…
– Бархатные, – подсказала я.
– Точно! – обрадовалась подруга. – Когда он смотрит в глаза, то кажется, что видит тебя насквозь.
– Он веселый или зануда? – подключилась к нам Алена. – Какой он на характер?
– Любопытный. Ему все интересно. Он много расспрашивает меня о семье, о моей работе и даже о вас. Он слишком откровенный для мужчины. Не стесняется говорить о своих переживаниях. Много рассказывает о жизни русских людей за границей. О том, как тяжело эмигрантам приспособиться на чужбине. Но, когда я спросила о его семье, Андрей замкнулся, а потом сказал, что его родители умерли, и он остался совсем один.
– Ты часто с ним видишься? – продолжила допрос я, преследуя свои интересы.
Но Машу не удивило то, что я так подробно расспрашиваю о ее женихе, и она спокойно ответила:
– Не так часто, как мне бы хотелось. У него всегда находятся какие-то дела. Вчера я пыталась целый день дозвониться до него. А он, оказывается, ездил к другу в деревню, помогал строить баню. Он человек всесторонне развитый. Работает архитектором, занимается спортом. Где же ему найти время, чтобы удовлетворить мои скромные потребности? Он всегда занят. Да и что вы хотите? Мы знаем друг друга всего неделю?
Мы с Аленой переглянулась. Она сразу догадалась, о ком идет речь, когда Маша сказала, что он работает архитектором.
– Маша, будь с ним поосторожнее. Ты плохо знаешь этого человека, – сказала я. – Не раскрывай душу. И уж тем более не приводи в свой дом. Он может оказаться совсем не таким, каким ты его себе представляешь.
Алена с Машей удивленно посмотрели на меня. Я редко даю советы, и редко вмешиваюсь в личные дела своих подруг. Но, сейчас особый случай. Андрей слишком близко подобрался ко мне.
Алена до сих пор не знает, что произошло между мной и Андреем. Ей показалось странным, что я говорю о нем такое. Она хорошо помнит, как я с ним познакомилась, как мы любили друг друга. Потом я вышла замуж за Сашу, а Андрей уехал в Англию. Больше из моих уст она ни разу не слышала его имени.
И вот теперь он снова появился в нашей жизни.
Приехав, после работы домой, я сразу прошла в сад. Если уж спрашивать, то только самого знающего человека.
Бабушка, как обычно, погрязла в грядках с клубникой. Это единственная ягода, которая растет на наших грядках, и которую любит вся наша большая семья. Павел поглощает ее в виде варения или желе, Юля добавляет в кашу, Саша ест свежую, я делаю маски для лица. Ира печет пирожки со спелой ягодой и варит компоты. Только одна бабушка не ест клубнику. Ухаживает, поливает, удобряет, подрезает усы, но ни когда не пробует ее на вкус.
Засучив рукава и повязав платок на голову, бабушка низко склонилась над зелеными кустиками, достала из кармана ножницы. Я прошла по тропинке, она подняла голову. Ей хватило одного быстрого взгляда, чтобы понять в каком я настроении.
– Что случилось, Яна? – взволнованно спросила она.
– Зачем он приехал? – с ходу набросилась я на нее. – Ты все знаешь, не ври мне. Скажи, зачем он снова появился в городе?
Сняв садовые перчатки, бабушка села на лавочку под небольшой раскидистой яблоней. Она подняла свои печальные серые глаза и жестом, пригласила меня сесть рядом. Я тут же устроилась к ней под бочок.
– Яна, почему ты злишься на меня? – спросила она. – Я и так жертва во всей этой ситуации. Все чего-то скрывают от меня, молчат. Я бьюсь много лет в закрытые ворота и никак не достучусь до вас. Андрей – мой внук. Я люблю его, так же как и Пашу и Юлю. Он всегда был хорошим мальчиком. И вдруг – стал изгоем. Умом, я понимаю, что Александр не просто так выгнал его из дома, значит, Андрей это заслужил. Но хотя бы объясните мне, почему это произошло, что он наделал?
– Я не могу объяснить. Это очень сложно. – Я обняла старушку. – Прости меня, если я тебя напугала.
За последние годы она сильно сдала, хотя внешне почти не изменилась. Все та же гордая осанка, спокойный взгляд, и тот же хорошо поставленный голос. Только здоровье немного шалит, и нервы уже не такие крепкие, как раньше.
– Ничего, деточка, – сухо прошептала она. – Мне, кажется, что Андрей сделал тебе что-то плохое.
– Мне? – удивилась я.
– Да. Александр с ним общается уже давно. А ты – нет. Почему твой муж скрывает, что ездил на свадьбу сына? И почему, попросил меня ничего не рассказывать тебе про Андрея?
– Ты все эти годы видела его?
– Редко. В основном мы разговариваем по телефону или по скайпу.
– А что сам Андрей тебе рассказал о нашей ссоре?
– Так все-таки вы поссорились?
– Да.
– Он сказал, что сильно обидел тебя и отца. Но, как это произошло, не сказал.
– Это уже не важно, – тяжело вздохнула я. – Мне неприятно говорить о нем.
– Яна, не знаю, что натворил мой внук, но я прошу тебя, поговори с мужем. Может Александр простит его и разрешит, чтобы Андрей познакомился с Павлом и Юлей. Я мечтаю, чтобы все мои внуки были со мной рядом. Мечтаю увидеть сынишку Андрея.
– У него есть сын?
– Мне сказал об этом Александр. Но сам Андрей ничего не рассказывает о своем ребенке.
– Почему?
– Откуда я знаю. Он всегда был странным мальчиком.
– Это точно.
– Яна, прости его, пожалуйста. – Взмолилась она, дотронувшись до моей руки холодными пальцами. – Он изменился и очень переживает, что не может увидеть свою семью. Андрей умный мужчина, и сердце у него доброе. Он сильно настрадался за свою жизнь и сполна расплатился за все грехи. Пожалуйста, деточка, поговори с Александром.
– Я не могу обратиться с такой просьбой к мужу. Если он не хочет, чтобы Андрей появлялся в нашем доме, значит так и будет. Ни я, ни Саша не забудем того, что сделал твой внук. Не заступайся за него. Он не достоин твоих слез и твоих страданий.
– И что же мне делать?
– Мы должны жить так, как жили раньше.
– Как?
– Без него.
Вечером позвонил Саша, сказал, что моя машина готова, и Николай привезет ее завтра с утра. Про наш разговор с бабушкой Аней я ни стала ему рассказывать. Я решила, что чем меньше мы говорим об Андрее, тем быстрее забудем о его существовании. Пусть все остается на своих местах. Если Саша хочет общаться с сыном – пусть общается. Но мои дети и я не должны видеть этого человека. И я не допущу, чтобы он появился в нашем доме.
– Может, ты приедешь к нам на пару дней? – спросил Саша. – Прогуляемся по городу, я тебя свожу в лучший ресторан в Москве. У меня конечно полно дел, но вечерами я свободен. К тому же Павел все равно сидит без дела. Мог бы тебя немного развлечь во время моего отсутствия.
– Почему бы и нет. Я смогу вырваться на два дня.
– Отлично. Тогда я забронирую тебе билет на самолет.
– Хорошо.
Я не стала собирать чемодан с вечера и легла спать пораньше. Мне хватит полдня, чтобы забежать в магазин и купить новое платье, а потом спокойно отправиться в аэропорт. Так хочется увидеть мужа и сына. Они уехали только вчера утром, а я уже скучаю по ним.
Утром я проснулась с сильной головной болью. Бешеный пульс отдается не только в висках, но даже в глазах. Я еле доползла до аптечки и достала термометр. Та и есть. Почти тридцать восемь.
Выпив таблетку, я забралась обратно в кровать, и сразу же позвонила Маше.
– Маша, я заболела, – с ходу обрадовала я подругу.
– Как же так, Яна? Ты вчера порхала как птичка.
– А сегодня я похожа на больную птичку.
– Это все твоя поездка с Юлей в деревню. Ты промокла под дождем и подхватила простуду. Сейчас же вызови врача и ложись в постель.
– Я уже лежу. Не переживай – все будет хорошо.
– Хочешь, я приеду к тебе?
– Не надо. Мне нужно просто полежать и выпить таблетки.
– Ты дома одна? Саша с Павлом еще не приехали?
– Нет, не приехали. Им пришлось на пару дней задержаться. Я хотела сегодня уехать к ним. Саша уже забронировал мне билет. А тут вот…
– Ничего страшного! Вы не последний раз едете в Москву. Чего ты там не видела?
– Ты права.
– Кто с тобой сейчас дома?
– Никого. Бабушка вчера договорилась со своей подругой встретиться в Гатчине, Ира взяла выходной, она думала, что я уеду в Москву.
– Это не хорошо, что ты одна дома, Яночка. Я приеду к тебе, как только закончу все дела на работе.
– Не надо. Я выпью лекарства и лягу спать.
– Тогда, давай договоримся. Если тебе будет хуже, то ты мне позвонишь. Я живу рядом, Яна. Мне не трудно дойти до тебя.
– Я обещаю, что позвоню.
– Хорошо. Целую тебя, милая. Выздоравливай.
Как только я поговорила с Машей, мой телефон зазвонил.
– Мам, привет. – В трубке раздался голос сына. – Я тебя встречу в аэропорту.
– Павел, где папа?
– У него встреча. А я сижу в номере и смотрю телевизор.
– Сынок, я не смогу сегодня приехать.
– Почему?
– У меня поднялась температура, и горло болит. Я останусь дома.
– Мам, давай я приеду? – встревожено засопел в трубку Павел.
– Нет, сынок, не надо, это всего лишь простуда. Я отлежусь до вашего приезда. Передай папе, что я останусь дома. Хорошо?
– И все-таки я приеду. Я буду думать, переживать…
– Вы и так скоро приедете домой, – успокоила я сына. – Я буду спать целый день. И мне бы не хотелось, чтобы ты сидел возле меня. Сейчас мне никто не нужен. Хорошо, милый? Я тебя люблю.
– Я тоже люблю тебя, мамочка! Обещай, что если тебе будет плохо, ты мне обязательно позвонишь.
– Обещаю.
Я отключила телефон и укуталась в одеяло.
После обеда температура спала, но лучше мне не стало. Ближе к вечеру позвонила встревоженная бабушка, и тоже изъявила желание вернуться домой, чтобы опекать меня несчастную. И Саша готов сорваться из Москвы, только бы не оставлять меня дома одну. Я их отговорила, сказала, что не собираюсь помирать от простуды.
Вечером появился аппетит. Я обрадовалась и съела немного супа, который через несколько минут встал поперек горла. Вчера он казался вкусным. Выпила чай, включила телевизор, побродила по дому, а потом снова вернулась в кровать.
Давно у меня не было простуды, даже не помню, когда я последний раз болела.
Ближе к ночи температура медленно поползла вверх. Я отключила телефон, чтоб меня никто не беспокоил до утра, и выпила очередную таблетку. В этот раз лекарство не подействовало, голова раскалилась до предела, термометр показал тридцать девять градусов. Я пошла на кухню, чтобы взять другие таблетки, которые врач выписывал Юле при бронхите. Налила в стакан воды и почувствовала, как голова куда-то поплыла, попыталась ухватиться рукой за дверку холодильника, но пальцы лишь скользнули по холодному металлу, и я быстро полетела в беспросветную пропасть.
Мне приснился сон. Я сижу в лодке, посреди большого круглого озера. Лето. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь легкие облака, ласкают руки, ветер обдувает лицо. На улице жарко. Очень жарко. Чьи-то сильные руки обняли меня за плечи, я откинула голову назад. И вдруг по коже пробежал мороз, как будто меня окатили ледяной водой. Ноги онемели от холода, влажные волосы прилипли к спине, мертвой хваткой окутали шею. Мужчина снял с меня платье, зачерпнул рукой воду из озера и потер мою шею, затем спустился на плечи. Когда я почувствовала его холодные пальцы у себя на ногах, то развернулась к нему лицом. Он погладил мой живот. Я застонала от блаженства. Как же хорошо. Нежные прикосновения, знакомые руки.
– Еще, – прошептала я.
Холодно. Очень холодно. Мурашки побежали по спине. Большие заботливые руки укутали меня в теплое пуховое одеяло. Губы шепчут. Сквозь сон я услышала его голос.
– Все хорошо. Спи, мышка. Спи.
– Не уходи.
– Я больше не уйду.
Утром я с трудом открыла глаза. За окном светит солнце. Голова раскалывается от боли, в теле такая слабость, что не возможно, пошевелить даже рукой. Опираясь на локти, я немного привстала и заглянула под одеяло. Странно, мой халат лежит на стуле, кто-то надел на меня пижаму, и почему-то мое нижнее белье бесследно исчезло.
– Привет. – В комнату зашел Андрей и поставил на тумбочку возле кровати стакан с водой. – Как ты?
– Ужасно, – хриплым голосом ответила я, снова уронила голову на подушку и закрыла глаза.
– Это все твое упрямство, Яна. Ты никогда не слушаешься меня. Вот и попадаешь в такие ситуации.
Он сел на край кровати и дотронулся ледяной рукой до моего лба.
– Все равно горячая.
– Мне нужно в туалет.
Я снова попыталась сесть.
Андрей взял меня за плечи и помог встать на ноги. Опираясь на его руку, я медленно вышла из комнаты. В голове всплыли воспоминания. Как тогда. Только, в прошлый раз я вела его в ванную. Все в жизни повторяется. Все идет по кругу.
Я зашла в туалет и закрыла дверь перед самым его носом. Андрей прислонился плечом к стене, сунул руки в карманы джинсов и стал терпеливо ждать. Я умыла лицо теплой водой. Тошнота снова подступила к горлу, голова закружится. Облокотившись руками о раковину, я прислонилась лбом к холодному зеркалу и закрыла глаза. Каждая мышца тела ноет от боли, пальцы на руках посинели.
Через пару минут Андрей постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, сразу же вошел. Ему хватило одного взгляда, чтобы оценить обстановку. Он подхватил меня на руки и понес обратно в комнату. Я положила голову ему на плечо.
Он сбрил свою ужасную бороду. Лицо стало гораздо моложе. Короткие завитки на челке встали дыбом и разлетелись в разные стороны, словно их кто-то специально разворошил. Вытянутые на коленях джинсы, еле держатся на худых бедрах. Белая футболка, надетая на выпуск, выгодно подчеркивает мощную грудь. Мышцы на руках перекатываются под упругой смуглой кожей.
Я снова нырнула под одеяло.
– Хочешь пить? – спросил Андрей, присев на край кровати.
Я не стала кривляться. В моем состоянии глупо отказываться от помощи.
– Хочу.
Он подал мне стакан.
– Почему ты здесь?
– Я пригнал твою машину. Разве отец тебя не предупредил?
– Николай должен был забрать ее из сервиса.
– Он не смог. Поэтому мне пришлось заняться твоей машиной. – Андрей сел в кресло напротив меня и вытянул длинные ноги чуть ли не на полкомнаты. – Я долго звонил в дверь.
– Я не слышала…
– Знаю. Бабушка сказала, где можно найти запасной ключ. Я открыл дверь и нашел тебя на кухне на полу.
– Ты меня переодел? – смутившись, спросила я, вспомнив, что под пижамой ничего нет.
– У тебя был жар. Я вспомнил, как мама меня в детстве растирала водкой. И… Ты вспотела, вся кровать и халат были насквозь мокрыми. Я нашел в комоде чистую пижаму и надел на тебя, а потом поменял постельное белье.
– Ты меня раздел?
– Пришлось. А как иначе сбить температуру? Я же не мог впихнуть в тебя лекарства.
