Светлана Раимовна Ляндина
Мышь
– Мы с ней в субботу поедем за город. Бабушка готовит мне какой-то сюрприз.
– Ну, это же хорошо. А говоришь, что не будете отмечать. Даже твой папаша объявился. Сколько вы с ним не общались?
– Долго. Я тебе уже рассказывал.
– Он тебя простил?
– Вряд ли. Хотя не знаю. – Он пожал плечами. – Я бы хотел, чтобы так было. Надоело с ним воевать. Я практически потерял свою семью.
– Ты сам виноват, Андрей. Не надо было брать чужое, тем более у отца. Ты расплачиваешься за свою глупость. В жизни всегда так: или семья, или женщина. Видимо твоя женщина стоит того, чтобы потерять всю семью.
– Моя стоит. Она стоит больше, чем все люди на планете. Поняла? – грубо отрезал он и бросил очки на стол.
– Я видела твою Яну на фотографиях. – Ядовито проговорила Катя, еще больше стараясь разозлить его. – Прикольная. Не думала, что тебе нравятся такие женщины.
– Какие такие? – обижено проговорил он. – Ты сейчас хочешь меня оскорбить? Орлова, не перегибай палку.
– Я никого не хотела обидеть. Просто я представляла себе Яну совсем другой. Думала, она блондинка с шикарной фигурой, длинными ногами, губы уточкой, реснички веером, огромный бюст пятого размера и все такое. Ну, ты понимаешь?
– Яна не дешевка! И причем здесь бюст? Что за гадость лезет в твою глупую голову?
– Не обижайся, Нуманов. Я сделала тебе комплимент. Вот если бы ты влюбился в тупую грудастую блондинку, я бы разочаровалась. А тут такая женщина… – Закатила она глаза. – Это не похоже на тебя.
– Да пошла ты. И вообще, где твой муж? Почему он разрешает своей шавке, названивать по ночам нормальным людям? Тебе забыли надеть намордник, или ты сорвалась с цепи, и теперь портишь мне настроение?
Катя засмеялась. Ее колючий язычок совсем не вяжется с ангельской внешностью.
Взъерошив пальцами свои непослушные волосы, она послала Андрею воздушный поцелуй.
– Не обижайся на меня, милый. Больше не стану тебя доставать. Завтра с утра увидимся и поговорим.
– Ладно, Катюша. Пока.
Его раздражение и злость мгновенно улетучились. Видимо, он привык к ядовитой манере общения своей коллеге по работе. Девушка, мило улыбнувшись, помахала ему рукой. Андрей отключил связь, закинул ноги на стол и закрыл глаза.
Я приоткрыла дверь, тихо вошла в комнату и подошла к нему сзади. Наклонилась, полностью окутав его лицо своими волосами, и губами дотронулась сначала до кончика носа, затем перешла на щеку, а уж потом, когда он обхватил руками меня за шею, нашла холодные требовательные губы. Он намотал длинный локон волос себе на палец и потянул вниз.
– Не останавливайся, – прошептал он, пытаясь поймать мои губы.
Я обошла вокруг кресла и села к нему на колени. Андрей сжал мои бедра руками, придвинулся вплотную к столу, зажав меня, словно в тисках.
– Так ты завтра будешь отмечать свой день рождения без меня?
Он послушно поднял руки вверх, позволив мне снять с него рубашку, откинулся назад и, схватив рукой меня за волосы, потянул к себе.
– Не останавливайся, – снова повторил он.
– Сиди смирно, – скомандовала я. – Раз уж я не смогу поздравить тебя завтра, то придется это сделать сегодня. Убери руки за голову. Вот так. Скажи, милый, что ты хочешь от меня получить в подарок? Ты можешь попросить даже то, чего никогда в жизни не получал. Подумай хорошенько. Что ты желаешь?
Андрей прикусил губу. В глазах загорелся огонь. Все самые откровенные желания вспыхнули в голове одновременно. Сначала я даже испугалась. Таким я его не видела никогда. Все чувства, которые он испытывает ко мне, все мучительные страдания за годы нашей разлуки, отразились в нежном бархатном взгляде.
В одно мгновение все наши проблемы превратились в белую дымку и растворились в холодном воздухе. Он повис за окном, напоминая нам о своем присутствии, но мы его уже не боимся. Мы уже ничего не боимся.
В конце августа Андрей собрался ехать в Париж. Он весь год ждал какой-то семинар, связанный с новыми строительными технологиями. Все уши мне прожужжал, показал тысячу буклетов. «Всего два дня» – сказал он, но я знаю, что если Андрей попадет во Францию, то поездка двумя днями не обойдется. Лето – сезон скидок на брендовую одежду. Мой модник обязательно зависнет в магазинах на всю неделю. Он предложил поехать с ним, но я отказалась. К осени накопилось много неотложных дел. У детей скоро заканчиваются каникулы, их нужно подготовить к учебному году.
И Марк…
Андрей даже не догадывается, как много времени я провожу с его сыном.
Каждый день после обеда я мчусь за город домой и только к семи часам вечера возвращаюсь в город. Забота о маленьком ребенке полностью поглотила меня. Я будто вернулась в прошлое на четырнадцать лет назад, когда Павел с Юлей были его возраста. Марк словно огромный магнит вытягивает из меня все эмоции.
Потеря родителей – что может быть страшнее для ребенка? Сорок четыре года назад не стало моей мамы, потом Юля с Пашей лишились тепла родного человека, теперь Марк остался совершенно один в огромном мире. К удивлению всех наших домочадцев и меня самой, я до безумия привязалась к мальчику, к маленькому существу, подарившего моей сухой натуре новые чувства.
Марк тоже привык видеть меня каждый день. Он еще не понимает, какое влияние оказывает на чужую тетю, приезжающую к нему в гости. Но он точно знает, когда моя машина остановится у ворот, знает, что я привезу ему подарок. Он будет стоять у двери и терпеливо ждать, когда бабушка разрешит ему выйти из дома и встретить меня у гаража.
В день отъезда Андрея в Париж, я не смогла вырваться из дома. Ближе к вечеру позвонил Саша и сказал, что Марк хочет поговорить со мной.
– Яна, почему ты не пришла ко мне? – послышался в трубке его нежный голосок. – Я тебе яблочко сорвал. Бабушка сказала, что оно вкусное.
– Солнышко мое, я сегодня очень занята. Но завтра я приеду к вам на целый день, и ты подаришь мне свое яблочко. Хорошо?
– Хорошо, – сказал Марк и передал телефон отцу.
– Милая, у тебя все в порядке?
– У меня все хорошо. А почему ты не на работе?
– Я специально приехал пораньше, чтобы застать тебя.
– Меня? – смутилась я.
– Ты сбегаешь слишком рано. Я тебя сто лет не видел.
– Постараюсь завтра приехать с самого утра.
– Уж, постарайся. Марк жить без тебя не может. Сидит под дверью и ждет. Вчера взял с собой в кровать машинку, которую ты подарила, и укутал ее в одеяло. Я попытался забрать, но этот маленький хитрец заявил, что она в гараже, как и моя машина. Пришлось согласиться – машина должна ночевать в своем домике. А под утро, представляешь, снова прибежал к Юле и забрался к ней под бочок.
– Маленький трусишка.
– Весь в отца, – усмехнулся Саша. – Андрей тоже прибегал к матери по утрам. Правда я этого уже не застал, но она рассказывала, что он до десяти лет боялся спать один в комнате. Надеюсь, у Марка эти страхи скоро пройдут. Он смелый мальчик. Теперь он носит фамилию Белов, а в нашем роду трусишек не было.
– Это точно, – тихо проговорила я. – Ладно. Я сейчас занята. Давай поговорим завтра.
– До завтра, милая.
Я отключила телефон и заглянула в комнату. Андрей принес из кладовки чемодан.
– Кто звонил? – спросил он через плечо.
Я села на кровать. Он ходит по комнате в одних трусах. За лето его кожа приобрела цвет карамели, волосы выгорели почти добела.
Андрей любит красиво одеваться, поэтому, даже для поездки на «два дня», он набрал несколько рубашек, брюки: одни светлые, вторые черные классические, пару тонких джемперов, джинсы и несколько футболок. И все это, как обычно аккуратно сложил в чемодан.
– Кто звонил? – снова спросил он и сел рядом со мной.
– Саша, – коротко ответила я.
– Как там Павел?
– Уже поправился. Вчера даже с друзьями выбрался в город.
– Отлично. Значит, в понедельник пойдем с ним на тренировку. А то он слишком много пропустил занятий. – Андрей поправил локон волос, упавший мне на лицо. – Поехали со мной? Я не хочу оставлять тебя дома одну. Мы еще ни разу никуда вместе не ездили.
– Не могу, любимый. – Виновато взглянула я на него. – У меня на работе завал. Маша ушла в декретный, и вся ее работа упала на наши с Аленой плечи. А сейчас август, женщины возвращаются с отпусков, запись растянулась аж до октября. И потом нужно собрать детей к школе. Ты же понимаешь…
– Конечно, понимаю. Работа, дети – это самое главное. Не беспокойся, мы еще успеем съездить куда-нибудь. У нас вся жизнь впереди. Тем более в начале октября у меня намечается еще одна поездка в Прагу.
– Еще поездка? В октябре? У Юли с Павлом день рождение. Они очень расстроятся, если ты уедешь в это время.
– Ой, да ладно! – воскликнул он и улегся рядом со мной, вытянув свои длинные ноги на всю кровать. – Я так рад, что мне не придется туда идти.
– Почему? Мне казалось, вы с Сашей…
– Ну да, – вздохнул он, – мы с отцом наконец-то помирились. Если это можно назвать так. Но уже хотя бы не ругаемся и не оскорбляем друг друга при любой возможности, как это было раньше.
– Тогда, что тебе мешает пойти на день рождения детей? Чего ты боишься?
Андрей резко встал с кровати и снова открыл шкаф. Мышцы на спине напряглись. Несколько минут я терпеливо ждала, когда же он повернется и оторвется от своих шмоток. Но он и не думал, продолжать разговор. Одежда собрана, и вроде бы нужно что-то делать, а не получается – я сверлю его гневным взглядом.
Мое терпение лопнуло. Я подошла к шкафу и закрыла дверку у него перед самым носом. Андрей дернулся, словно его ударили по голове, и недовольным взглядом уставился на меня.
– Ты боишься увидеть своего сына? – напала я на него. – Из-за Марка ты не ездишь домой?
Скривив недовольно губы, он снова сел на кровать.
– Ты боишься посмотреть своему сыну в глаза, – продолжила я. – Боишься посмотреть в глаза бабушке и отцу. Даже Павел с Юлей знают, что ты отказался от родного ребенка. Да об этом знают все: мой отец, Тамара с дядей Толей, Макс с женой, Алена с Димой. Все!
– Мне плевать, что знает обо мне вся твоя чокнутая семейка! – Вскочив на ноги, Андрей с силой захлопнул чемодан и понес его в прихожую. – Да, пошли вы!
Он снова влетел в комнату. Я поймала его за руку.
– Что ты хочешь от меня услышать?! – заорал он, схватив меня за плечи. Я почувствовала, как сильные пальцы вонзились в мою кожу. – Что?! Что я не хочу видеть его, или, что я не люблю этого мальчика? Так вот! Ты услышала. Что тебе еще надо?
– Тебе на всех наплевать, – чуть не плача, сказала я. – Ты никого не любишь.
– Ты знаешь, что это не так.
– Нет, не знаю. Не знаю, что тебе нужно, Андрей? Не знаю, для кого ты живешь?
– Для тебя, мышь, – дрогнувшим голосом сказал он. – Для тебя. Зачем ты устраиваешь весь этот спектакль? Зачем пытаешься переделать меня и докопаться до совести? Почему нельзя любить меня таким какой я есть? Ведь именно таким ты меня знала все эти годы, таким полюбила и таким приняла в свою жизнь.
– Да, таким. Но тогда не было ребенка. Пойми, Андрей, человека любишь не за слова, а за поступки.
– Вот именно, Яна! – Он крепко обнял меня. – Мы любим друг друга за поступки. Так много мы их совершили в последнее время: снесли железную стену, которую казалось не сломать никогда; пошли на пролом, вопреки всем предрассудкам; простили себе все грехи, накопившиеся в прошлом. Так что тебе еще нужно? Разве этого мало? Мы многим пожертвовали ради нашей любви, но многое приобрели, о чем даже в мыслях не мечтали.
– Да, но на этом нельзя останавливаться. Жизнь продолжается, и мы должны каждый раз удивлять друг друга, подтверждать, что мы не ошиблись в своем выборе. Этот мальчик – твой сын. Сделай для меня благородным поступок – не отказывайся от него.
– Нет.
Оттолкнув меня, он снова сел на кровать, обхватил голову руками и взъерошил пальцами густые кудри.
– Почему?
Я села на корточки возле его ног.
– Мне не нужны дети.
– Но, он уже есть. И с этим нужно смириться. Марк хороший мальчик, тебе просто нужно его лучше узнать.
– Нет, – снова повторил он, подняв свои бархатные глаза. – Я не хочу, чтобы у меня был сын от другой женщины. Я просил Еву сделать аборт, но она отказалась. Она забеременела без моего согласия.
– Что за чушь ты несешь? – удивилась я. – Как девушка, у которой не было до тебя ни одного мужчины, могла забеременеть без твоего согласия? Ты что идиот? Не знаешь, средства для предохранения, так еще и обвиняешь ни в чем не повинную девочку?
– Я предохранялся! – возмущенно воскликнул он, выпучив круглые глаза. – Я использовал презерватив. Как она могла залететь, я не представляю.
– Они иногда рвутся. Ты знал об этом?
– Хватит, разговаривать со мной как с придурком. Я знаю, что они рвутся. Но раньше у меня не было такого опыта, я редко ими пользовался.
– Редко? А чем ты обычно пользовался?
– Ничем, – смутился он. – У меня было немного женщин. В основном они заботились об этом. И не смотри на меня так. Я много учился, мне было не до секса. Семь лет я провел в этом долбаном университете, закончил на отлично, был одним из лучших учеников, а потом переехал в Германию. Пока учил язык, пока привыкал к новой работе. Знаешь, как было тяжело?
– Про женщин, я подозревала. Но, причем здесь Марк? Почему ты не хотел ребенка от своей законной жены? Вот этого я не понимаю.
– А тебе и не надо понимать, – обиженно произнес он. – Хотя, нет. Я скажу тебе правду, раз ты сама не догадываешься.
– О чем не догадываюсь?
– Ты помнишь, мы ездили на озеро с Аленой и Димкой много лет назад? Я заметил у тебя внизу на животе шрам. Тогда ты рассказала мне о той страшной аварии, в которой погибла твоя мама, а тебя увезли в больницу и удалили матку. Помнишь, что я тебе тогда сказал?
– Помню. Ты сказал, что у нас будут дети. А я тебе ответила, что не могу их иметь.
– Вот именно. Я поклялся тогда, что у меня тоже никогда не будет детей, раз их не будет у тебя.
– Но, у меня есть дети. Путь не родные, но есть. А у тебя родной сын, и ты не можешь отказаться от него. Понимаешь, Андрей? Не можешь.
В карих глазах промелькнул дикий испуг. Он сел словно китайский болванчик на край кровати, опустил руки по швам и тупо уставился в одну точку. В комнате повисла гнетущая тишина. Прошло несколько минут, прежде чем он ожил. Пот тонкими струйками побежал вдоль позвоночника.
Я ощутила пальцами, как он дрожит всем телом.
– Ты хочешь, чтобы мы взяли его к себе? – безжизненным голосом спросил Андрей.
– А ты этого хочешь?
– Я сделаю, как ты скажешь.
– Наверное, ему будет лучше с твоим отцом.
– Ты не бросишь меня из-за него? – тем же безразличным тоном произнес он. – Ты меня не разлюбишь?
Он всегда боялся этого момента, и вот он наконец-то настал. Мой ответ решит нашу судьбу.
Столько лет он добивался моей любви, столько душевных мук пережил. Даже сейчас, он все еще сомневается в моих чувствах, но больше всего он сомневается в себе. И эти комплексы, и страхи разрушали его изнутри, создавая хаос в голове. Он не может справиться с проблемами, не может настроить свою жизнь на нужный лад.
– Я не брошу тебя, – твердо сказала я. – Но, ты мне пообещаешь, что придешь на день рождение Юли и Павла.
– И только?
– Для меня это важно. Они мои дети.
– Конечно, я приеду на их праздник. Я даже могу, не ехать в командировку. Только скажи, и я откажусь. – Андрей сполз на пол. Глаза лихорадочно заблестели, а без того всегда холодные руки стали совсем ледяными. – Эту выставку покажут через полгода в Берлине или в Риме. Я останусь дома, мы запремся на несколько дней и не будем выходить на улицу.
– У тебя уже билеты на руках. Ты уезжаешь всего на два дня.
– Да, причем здесь билеты? – Широкие брови взлетели высоко, собирая на лбу глубокие длинные складки. – Ты не хочешь, чтобы я остался с тобой?
– У меня много работы. Дети. Я тебе об этом уже говорила.
– Да, помню. Ты права. Мне нужно лететь.
Встав с пола, он подал мне руку. Для него конфликт улажен, но только не для меня.
Я отвернулась и, не обращая внимания на его жалостливый вид, ушла в другую комнату, закрыла за собой дверь. Мне больше нечего ему сказать. Андрей ждал, что я его обниму, поцелую, но ни как не ожидал, что я возьму и вот так просто, не сказав ни слова, уйду.
Тишина за дверью стала невозможно пугающей. Я знаю, что он стоит в коридоре. Ему тяжело уезжать с грузом на сердце. Он потерял самых близких людей: отца и мать, и теперь боится потерять еще и меня.
В свою очередь, мне тоже не нравится та обстановка, которая создалась у нас дома. Я люблю его больше всего на свете, но в тоже время, не могу понять – кого я люблю? Что он за человек? С одной стороны он открытый и добрый, с другой – замкнутый и вечно злой. Жить с ним, это все равно, что жить у подножья вулкана. Сегодня он тихий, а завтра – мгновенно закипает и полностью уничтожает все на своем пути.
Да, он такой, и никогда не станет другим.
Я вышла в коридор. Андрей спрятал руки за спину.
– Прости меня, – сказала я.
– Ты не должна просить прощение. – Проговорил он так тихо, что я еле расслышала его слова. – К сожалению, это я должен извиняться. Я не смогу совершить поступок, о котором ты меня просишь. А вот ты его уже совершила. Ты любишь меня, не смотря ни на что. Это сильный поступок, мышь. Очень сильный.
– Но, для меня это легко.
– Да, для тебя это легко. Ты гораздо сильнее и мудрее меня, Яна. Для тебя нет ничего невозможного. Ты самая чудесная женщина на свете. И я люблю тебя именно за это.
Что тут сказать? Конечно, я все еще жду, что он признает свою ошибку и осознает, что у него есть сын. Мне хочется услышать от него нужные слова. Но, я ошиблась. Он никогда не полюбит Марка, никогда не признает его своим ребенком. К сожалению, Андрей не способен на отцовские чувства. А я не способна понять человека с черствым сердцем.
Через час Андрей вызвал такси и уехал в аэропорт. Он никогда не разрешает мне провожать его, так как расставания и долгие прощания слишком тяготят его. Я всегда целовала его в прихожей, потом он хватал чемодан и быстро, без лишних слов, исчезал за дверью. В этот раз было все так же, только он поцеловал меня, а я просто сказала ему: "Пока". И все.
На следующий день я не поехала к детям, как обещала. Мне захотелось запереться дома, поплакать в подушку, пожалеть себя, разгрузить голову от дурных мыслей. Что я и сделала. Рыдать не стала, но хорошо отдохнула: ближе к обеду включила телевизор и просмотрела восемь серий подряд своего любимого сериала, съела всю колбасу в холодильнике, выпила литр кофе, посидела в теплой ванне. После приятных процедур и сытного ужина меня потянуло в сон.
Я не позвонила Андрею, не узнала, как он долетел; не стала отвлекаться на других людей. Еще со вчерашнего вечера я не пользовалась телефоном и очень этому рада. Как же хорошо, хоть иногда, хотя бы один раз в неделю, запереться в доме и побыть наедине с собой. Каждая женщина мечтает о таком моменте: нечесаные волосы, растянутые на коленях штаны, в руке бокал с красным вином, шоколад с орехами, не заправленная кровать, целый день по телевизору идут только бразильские сериалы.
Только я прилегла на диван, как в коридоре раздался звонок. Резкий, требовательный. Я вылезла из-под пледа и медленно поплелась в прихожую, волоча за собой тапку, которая так и пытается соскользнуть с ноги.
– Яна, почему ты дома? – Ворвался в квартиру взволнованный Саша. – У тебя что-то случилось?
– А где мне быть? – удивилась я.
– Ты обещала приехать. Дети тебе звонили целый день, но твой телефон отключен. Я пытались дозвониться Андрею, но он тоже не доступен. Что произошло?
– Ничего.
Он взял меня за плечи и внимательно оглядел со всех сторон. Синие глаза моментально просканировали мой мозг. В отличие от Андрея, ему не нужны слова, он всегда понимал меня без них.
Его не смутил мой заспанный вид, но запах вина сразу учуял. От смущения я одернула кофту на груди и поправила волосы. Все-таки нельзя так себя запускать, никогда не знаешь, кто в данный может оказаться с тобой рядом.
Саша повел меня в комнату, мы сели на диван.
– Ты не должна больше никогда отключать телефон. Поняла, Яна? Мы чуть с ума не сошли, пока гадали, что с тобой случилось. Мы должны быть всегда на связи. Милая, это не шутки. Не делай так больше. Хорошо?
Я так отвыкла от его громкого голоса и властных манер, что даже немного испугалась.
– Хорошо, Сашенька. Я не хотела, чтобы вы переживали из-за меня.
Он взял мою руку.
– Дети тебя ждали, – уже более ласково проговорил он. – Ты обещала Марку, что приедешь к нам на целый день, а сама не появилась и даже не удосужилась позвонить. Что с тобой случилось, Яна? На тебя это не похоже.
– Я не спала всю ночь. А утром занялась уборкой квартиры, потом…
– Что случилось, Яна? – Саша огляделся вокруг. – Какая уборка? У вас грязища, как будто здесь прошлась целая рота солдат. Зачем ты мне врешь? Знаешь же прекрасно, что я не куплюсь на такую дешевую ложь. Скажи, девочка, что у вас произошло? Ты можешь мне доверять.
– Мы поссорились, – коротко ответила я.
– Понятно.
Саша встал и еще раз неторопливо оглядел комнату. За последние пять месяцев, что я живу с Андреем, мы много чего прикупили из новой техники и кое-что поменяли из мебели. Некоторые вещи, Андрей привез с собой: гитару, спрятавшуюся за тумбочку; журналы по архитектуре, сложенные стопками на книжных полках; рабочий стол с компьютером. На окнах появились новые шторы, на стеллажах – совместные фотографии в разноцветных рамках.
– Давно я здесь не был, – сказал Саша. – Даже запах стал другой.
– Мы многое поменяли.
– Я вижу. У вас стало уютно и по-домашнему тепло. У Андрея хороший вкус.
– Он же художник.
Саша снова сел рядом со мной. Сегодня он надел джинсы кремового цвета и тонкую черную кофту на молнии. Светлые волосы аккуратно уложены на бок. Мне показалось, что после нашего развода, он сильно изменился: похудел, глаза стали ярче, взгляд приобрел какую-то мягкость, которой не было раньше.
– Из-за чего вы поссорились? – спросил он. – Что-то серьезное или так – бытовуха?
– Быт здесь не причем, – вздохнула я. – Мне до сих пор не дает покоя то, что он так легко отказался от своего сына. Может я не права, что вчера снова затеяла этот разговор, но он постоянно уходит от ответа. Я долго ждала, когда же он наконец-то объяснит мне причину своего неадекватного поведения по отношению к Марку. И вот дождалась.
– Много интересного узнала?
– Много неожиданного.
– А ты что от него хотела, Яна? Чего ждала?
– Ждала, что он захочет вернуть сына. Что же еще?
– Вернуть?! Ты серьезно?
Он так громко засмеялся, что на кухне в ящиках зазвенела посуда.
– А что тут смешного?
– Как он может вернуть Марка? О чем ты говоришь?
– Но…
Я удивленно уставилась на него.
– Это мой сын, и я не собираюсь его отдавать этому безалаберному человеку. – Уже совершенно серьезно, и даже немного грубо, сказал он. – Вы считаете Марк – кукла, которую можно таскать из одного дома в другой? Нет. Он человек, он мальчик, который носит мою фамилию. А не фамилию нерадивого отца, продавшего его за глупую бумажку, которую бы он мог получить без моего согласия.
– Андрей сделал ошибку.
– Не надо, Яна. Не заступайся за него. Он слишком много сделал ошибок. Пора уже взяться за ум, и начать жить как нормальный человек, а не как бестолковый пацан, за которым отец подчищает говно.
– Ты не прав, – заступилась я за Андрея. – Он очень ответственный человек.
– И в чем заключается его ответственность? Скажи мне – в чем? Андрей живет одним днем, не думая ни о последствиях. Он умудрился дважды жениться: первый – когда был в угаре, второй – по глупости. И ты мне говоришь об ответственности? Даже смешно!
– Он… Он…
– Ну, что он? Ты даже не знаешь, что придумать.
– Он очень хозяйственный, он помогает мне по дому, еще он прекрасный архитектор, его ценят на работе.
– Ах, да. Мужчина с тряпкой – это конечно сильно. Милая, но почему вы, женщины, такие глупые? Что вас привлекает в мужиках, которые стоят у плиты и стирают вам колготки? Разве для этого мы предназначены? Главная задача нормального мужчины заключается в том, чтобы зарабатывать деньги. А уж потом жениться и воспитать детей, но никак не мыть полы и не варить супы. Как вы этого не понимаете? Я не спорю, он конечно, не глупый парень. Андрей превосходный специалист в своем деле, он много учился, многого добился в работе. Его трудно назвать простаком, скорее он совсем не прост. Я думаю, к сорока годам он достигнет еще больших высот. И все благодаря тому, что он трудоголик, к тому же слишком любознательный человек. А еще он не любит проигрывать. И все это характеризует его, как человека грамотного, хорошо адаптированного к жизни. Но, к сожалению, это относится только к его рабочим способностям, и совершенно никак не отражается на моральном состоянии. В семейной сфере он как ребенок, зациклившийся на одной любимой игрушке. Ему не нужен никто, и в то же время ему нужно, чтобы все вокруг жили только для него. Андрей – эгоист, он не умеет любить кого-то, для него сын – помеха, а семья – лишь люди, которые просто вырастили его когда-то. Почему он вырос таким, не знаю. Наверное, и я в чем-то виноват.
– Ты ни в чем не виноват, Саша.
– Не знаю, милая. Видимо я не очень хороший отец.
Он замолчал. Его слова так сильно проникли в мое сознание, что я долго не могла ничего ответить.
– Знаешь, я рада, что Марк живет с тобой. Может и хорошо, что Андрей отказался от него? Может, так и должно было быть? Мальчику нужен отец.
Я коснулась пальцами его руки. Она большая, горячая. Меня вдруг захлестнула волна нежности. Голубые глаза окутали любовью.
– Ах, Яна… – прошептал Саша, придвинувшись ко мне вплотную.
Он провел ладонью по моим волосам, затем дотронулся пальцем до щеки, спустился по подбородку, нашел ямочку на шее и прикоснулся к ней губами. Дыхание стало жестче. В жилах закипела кровь. Я откинула голову назад и поддалась нежным ласкам, которые столько лет будоражили мое воображение.
Саша взял меня за плечи и легонько отодвинул от себя. Я открыла глаза.
– Я не могу, любовь моя, – с горечью в голосе, проговорил он. – Не могу сделать больно своему сыну. Прости. Но, я не могу.
"А как же я?!" – чуть не вырвалось у меня.
Поджав губу от обиды, я закрыла глаза, голова упала ему на плечо. Волосы выбились из-под заколки и рассыпались по плечам. Он поднял мое лицо за подбородок, наклонился и поцеловал в губы. Время на мгновение замерло. По спине пробежала мелкая дрожь. Его сильные руки удержали меня за плечи, не давая упасть назад.
Наш поцелуй длился не долго. Всего несколько секунд. А потом он ушел.
На следующий день, Саша заехал за мной после работы. Николай сел в мою машину, а я села к Саше. Он редко сам ездит за рулем, но сейчас нам необходимо остаться наедине. Сначала мы ехали молча. Я ждала от него первых слов, а он только хмуро поглядывал в мою сторону и упрямо давил на газ. Тяжелая машина понеслась по трассе с огромной скоростью, резко перескакивая с одной полосы на другую. Я вжалась в кресло и только следила за спокойными движениями его сильных рук, которые крепко вцепились в руль.
– Прости меня за вчерашнее, – нарушил молчание Саша. – Я виноват…
– Ты ни в чем не виноват. Это все наша дурацкая ссора с Андреем. Я сильно расстроилась, а ты меня поддержал в трудную минуту. И все. Мы ничего не сделали плохого.
– Конечно, – сухо сказал он, прибавив еще скорость.
До поселка мы добрались быстро. В отличие от Андрея, который водит машину очень аккуратно и даже иногда чересчур аккуратно, Саша любит быструю езду. Для него скорость – это образ жизни. А правила – всего лишь глупые ограничения, придуманные для неумелых водителей, или для людей которым некуда торопиться.
Дома нас уже ждали. Не успела я переступить порог, как Юля набросилась на меня с кучей вопросов.
– Мамочка, ты помнишь, что у нас скоро день рождение? Мы будем печь шоколадный пирог? А можно я закажу себе подарок?
– Юля, – одернул дочь Саша. – Мама даже в дом не успела войти, как ты на нее напала со своей болтовней.
Я засмеялась и обняла свою непоседливую дочь. Юля потащила меня в гостиную.
– Мам, а Андрей придет ко мне на день рождение?
– Пока не знаю. У него командировка в начале октября. Но он сказал, что сможет перенести ее на несколько дней или вообще отказаться от поездки.
– Что значит отказаться? – вмешался в разговор Саша. Он уже удобно устроился на диване и даже успел вынуть сигарету из кармана пиджака. – Работа – прежде всего. Пусть даже не думает об этом. Поздравить брата с сестрой он может и позже, когда вернется из поездки. А чтобы не гадать и не мучить маму вопросами, сама позвони Андрею и спроси.
– Хорошо. Я ему сейчас позвоню, – сказала девочка и тут же стала набирать номер брата.
В двери показался Марк с огромной машиной в руках. Громко вздыхая и тужась, он еле перетащил игрушку через порог. Крошечные ладошки крепко ухватились за два передних колеса.
– Смотри, какая у меня мафына.
– Машина, – поправил его Саша.
– Грузовик, – схитрил мальчик и, бросив игрушку у двери, быстро побежал ко мне.
Я подхватила его на руки и поцеловала в пухлую щечку. Малыш крепко обнял меня.
– Ты мой маленький лизун. Какой ты сегодня красивый, и машина у тебя шикарная.
– Это бабуфка Тамара мне подарила, – гордо сказал Марк. – А еще папа купил эту майку. Правда, она крутая? Знаешь, кто здесь нарисован?
– Нет, не знаю.
– Ты, что Яна? Это же человек-паук.
– Точно, – серьезным тоном сказала я. – А еще у тебя вкусные щечки и бархатные глазки. Ты знал об этом, мой маленький супер-герой?
Марк вырвался из моих рук и, звонко смеясь, повалился на пол. Ему нравится, когда я хвалю его.
– Бархатные глазки? – удивленно посмотрел на меня Саша. – И действительно, они у него бархатные.
– Андрей, привет! – громко закричала Юля в телефон, так что мы все вздрогнули от неожиданности. – Да! Да! Где ты, в Париже? Серьезно? Как здорово! Где? А. Да, я очень люблю это место. Мы с мамой там часто гуляли, пока папа работал.
Юля вышла в холл, чтобы поговорить с ним наедине.
– Пап, а кто такой Андрей? Это Юлин друг? – удивленно спросил мальчик, посмотрев на отца наивными круглыми глазами.
– Нет, сынок. Андрей – это брат Юли, и твой тоже.
– И Паши?
– Конечно. И Павла тоже. Это ваш старший брат.
Юля залетела в комнату и даже подпрыгнула от счастья.
– Андрей сказал, что перенесет свою поездку в Прагу на сентябрь. Так что он успеет приехать на наш день рождения!
– Вот и отлично. – Саша встал с дивана. – Тогда пойдемте ужинать, Ира уже накрыла на стол.
Андрей вернулся из Франции, а через несколько дней снова уехал, но уже надолго. За этот короткий период, что он пробыл дома, мы практически не разговаривали. Он все время сидел за компьютером, работая над новыми чертежами, я весь день находилась у себя в офисе, а вечерами запиралась в комнате и смотрела любимые сериалы.
