Светлана Раимовна Ляндина
Мышь
Вскочив с кровати, я с силой швырнула телефон на комод. Стекло на дисплее треснуло, и экран погас. Все! Наконец-то никто не будет мне надоедать. Как я мечтала, что бы все оставили меня в покое. Именно сейчас, когда во мне растет живое существо, и когда я впервые в жизни узнала что такое любовь, захотелось спокойствия и тишины.
В окно заглянуло мартовское солнце. Я выбросила разбитый телефон в мусорное ведро и, укутавшись в теплый пуховик, вышла на улицу. Холодный ветер моментально проник под меховой капюшон и запутался в волосах. Ветки на деревьях покрылись инеем. В городе все еще хозяйничает зима.
Я неторопливо прошлась по заснеженному парку. Люди, с заспанными лицами, тоже плетутся каждый по своим делам. Кто-то идет чуть быстрее, а кто-то, так же как и я, еле передвигают ногами. Выйдя на шумный проспект, я прибавила шаг и уже через полчаса оказалась возле нашего офиса.
Андрей сегодня на работе не появился. Он вместе с Быковым уехал на строительный объект за город. Мне пришлось обедать одной, а ближе к шести часам вечера я отправилась домой тем же маршрутом что и утром.
Войдя во двор, я увидела знакомую черную машину. Андрей встал возле двери в парадную в теплом коротком пальто, укутавшись в светлый шарф до самых бровей. Прислонившись спиной к стене дома, он как обычно спрятал руки в карманах брюк. Я подошла ближе.
Внутри, где-то в районе сердца, что-то екнуло. Как же мне нравится его лицо. Оно стало совсем родным, таким близким, знакомым, что кажется, я знала его всю жизнь, только не понимала насколько оно мне дорого.
Он поцеловал меня в щеку. Значит, снова друзья.
– Почему твой телефон отключен? – спросил он. – Я звонил тебе целый день. Что-то случилось, Кать?
– Я его уронила, и он разбился.
Мы поднялись в квартиру. Андрей помог мне снять шубу, а потом прошел на кухню, прямо в пальто. Хорошо хоть ботинки оставил на коврике в прихожей.
– У тебя в холодильнике пусто, – заявил он. – Хочешь, я схожу в магазин и куплю что-нибудь вкусненькое или закажу пиццу?
– Не надо. Я сама сейчас все приготовлю.
Я села на стул. Голова снова закружилась, все поплыло, словно в тумане. Закрыв глаза, я откинула голову назад, и только услышала, как Андрей прошел в прихожую, снял пальто, помыл руки в ванной. Пока я так сидела, он достал из холодильника картошку, почистил, бросил на сковороду порезанное кусочками сало. Божественный запах мгновенно проник во все уголки небольшой квартиры. Желудок взвыл от голода. Мне показалось, что слюни уже стекают прямо на пол. Я открыла глаза. На столе уже стоят тарелка с нарезанными свежими овощами, хлеб и стаканы для воды.
– Как ты это сделал? – спросила я, когда он сел напротив. – Ты точно настоящий? Такое разве бывает?
Андрей усмехнулся, забавно приподняв одну бровь, и подал мне вилку.
– Ты должна поесть. У тебя глаза красные. Кать, нельзя столько времени сидеть за компьютером. Тебе нужно больше отдыхать. Поняла? Иначе ты станешь такой же слепой, как я.
Я взяла вилку. Картошка получилась великолепной, не в каждом ресторане такое поешь.
– Как прошла твоя встреча?
– Хорошо. Объект почти готов. Быков уже готовит меня к новому долгострою, – с набитым ртом, проговорил он. – А что с твоим телефоном? Как ты его уронила?
– Не важно. Он уже давно глючил, пора его менять. Завтра куплю новый и переставлю симку.
Андрей отодвинул пустую тарелку в сторону.
– Я сам куплю тебе телефон. Мы договорились, что не дарим друг другу бесполезные подарки. Помнишь? Так вот, за мной должок. Я тебе еще ничего не подарил.
– Ладно. Только не покупай дорогой. Пусть он будет качественным, но простым в применении.
– Согласен. Телефон должен быть доступным. Я уже знаю, что куплю. Месяц назад вышла новая модель айфона, он простой, но такой классный, что тебе обязательно понравиться.
– Надеюсь не розовый?
– Это уж какой ты захочешь. А знаешь, мы завтра вместе пойдем в магазин, и ты сама выберешь какого цвета тебе нравиться.
Он залез вилкой в мою тарелку. Я подвинула ее ближе к нему. Все равно аппетита нет.
За окном посыпал снег, а мы сидим на маленькой кухне за столом, перекидываясь случайными взглядами.
– Что у вас с Сергеем? Вы просто не живете вместе или все же разводитесь? – неожиданно спросил Андрей.
– Официально мы станет свободными через пару недель.
– А как Ванька? Что он думает об этом? Парню нужен отец. У него в мае соревнования в Белоруссии, очень серьезные. Он готовится к ним целый год. Неужели Сергею не важно, чем живет его сын?
– Он далек от спорта. За все годы, что Ваня занимается борьбой, он ни разу не был на соревнованиях. Для него он как был чужим ребенком, так и остался. По-моему Ванька даже не заметил его отсутствия. Теперь у него есть друг, который заменил ему всех: и маму, и папу, и старшего брата. Потом он сильно привязался к тебе. Не знаю хорошо это или плохо, но я рада, что у сына появился человек, на которого можно равняться. Трудно мальчику расти без поддержки и воспитания мужчины. А Сергей на эту роль не годится.
– Ванька хороший парень. Я сам съезжу с ним на соревнования.
– В Белоруссию? Ты серьезно? – удивилась я.
– А что? Возьму два дня за свой счет и вместе с ним сгоняем. Тут же рядом. А парню будет приятно, если кто-то будет за него болеть. Да мне и самому интересно посмотреть его в деле.
Андрей включил чайник, я убрала тарелки со стола.
– Тебе сварить кофе? – спросил он.
– Я буду чай.
– Чай? Ты никогда не пьешь чай. Ты сама говорила, что он пахнет грязной тряпкой, и тебя воротит даже от его вида.
Я улыбнулась, но ничего не ответила. Посуды в мойке накопилась целая гора. Пока Андрей заваривал чай, я достала из шкафчика печенье, которое убрала подальше от глаз сына. Этот сладкоежка не может жить без мучного, и если в доме есть что-то вкусненькое, он найдет, куда бы я не спрятала.
– Можно, я останусь сегодня у тебя? – спросил вдруг Андрей.
Вазочка с печением чуть не выпала у меня из рук. Он вовремя подхватил ее.
Значит все-таки не просто друзья?
– Ты хочешь остаться на ночь? – переспросила я, на всякий случай. Вдруг ослышалась.
– Ты не против? – сдержано проговорил он. – Я заплачу тебе денежку.
Я засмеялась. Какой же он забавный. Почему я раньше этого не замечала?
– Сегодня я добрая. За ночь ты расплатишься новым телефоном.
– Хорошо. – Словно послушный мальчик, он сложил руки на коленях.
Пока мы пили чай и разговаривали ни о чем, пришли Ваня с Павлом. Их громкие голоса были слышны еще из парадной. Ваня зашел на кухню в куртке, весь в снегу, держа в руке мокрую шапку. Волосы всклочены, щеки розовые.
– Мам, вы видели, что твориться на улице? – стряхнув снег с капюшона прямо на пол, спросил он. – Там мороз страшный, а снега столько намело, что во двор не зайдешь. Сегодня передали штормовое предупреждение.
В двери показалась голова Павла. Такое ощущение, что они были не вместе. Волосы аккуратно уложены, лицо бледное. Как обычно. Бросив холодную улыбку, он махнул нам рукой.
– Привет.
Ваня убежал в прихожую, на ходу стаскивая куртку.
– Вы голодные? – спросила я.
– А что у тебя есть?
– Жареная картошка.
Парень скривил губы. Я забыла, что он вечно сидит на диете.
– Я выпью чай, – сказал он, усаживаясь за стол.
– Почему ты еще не дома? – спросил Андрей. – Разве отец не должен был забрать тебя?
– Я ему сказал, что останусь на ночь у тебя. Конечно, если ты не против?
– У меня были другие планы, – недовольно пробурчал Андрей. – Нужно было сначала позвонить.
Ваня уселся рядом с другом и, положив ему руку на плечо, радостно произнес:
– Оставайся у нас. Правда, мам? Можно Пашка останется у нас?
Павел взглянул на меня пустым взглядом, но при этом одарил нежной улыбкой. Такую улыбку можно увидеть не часто.
– А я вам не помешаю? – спросил он.
– Конечно, нет! – ответил за меня сын и, вскочив на ноги, бросился наливать другу чай. – У меня в комнате диван, правда, он маленький, но есть еще раскладушка. Мам, где она? Ты не помнишь, куда дядя Сережа ее запихнул?
Я взглянула на Павла. Серые глаза неотрывно следят за моей реакцией. Все-таки как он похож на своего отца. Сильный взгляд, сильный характер. Невозможно отказать такому человеку.
– Она в кладовке на самом верху.
Сын поставил чашку с чаем на стол и, пока я не передумала, ушел в кладовку.
– Катя, если ты против, скажи сразу, – гипнотизируя меня своим тихим печальным голосом, проговорил Павел. – Я останусь, если только ты разрешишь.
Почему-то у меня возникло ощущение, что он просит моего разрешения со всем не о том, о чем говорит вслух. Какие-то мысли витают в его странной голове, а я не могу их уловить. Андрей с удивлением посмотрел на меня своими черными глазами. Он что-то хотел сказать, но не решился. Один только Ваня не заметил ничего странного, он радуется как ребенок и совершенно не задумывается о последствиях, которые так пугают меня и Андрея.
– Тогда я тоже останусь, – сказал Андрей. – Если там пурга, как вы говорите, и жуткий холод, то, пожалуй, не стоит сейчас вылазить на улицу.
– Здорово! – обрадовался сын.
– Круто, – совсем не весело пробурчал Павел.
Утром я встала первая. Андрей растянулся на всю кровать, намотав на себя одеяло. Почти всю ночь я не спала. Мне все казалось, что если я закрою глаза, то он исчезнет, и больше я его никогда не увижу. Прижавшись к его большой спине, я промучилась несколько часов, а потом все же встала и направилась на кухню.
– Доброе утро. – Заглянул Павел. – Как спала?
Он встал в двери. На его идеальном теле болтаются только Ванькины короткие шорты. Лицо как всегда бледное, но в то же время свежее. Глаза неестественно блестят, на тонких губах проскользнула улыбка.
Красавец! Пронеслось в моей голове. Широкие плечи и бесконечно длинные ноги. Сегодня он не такой надменный, как обычно, видимо хорошо спал. Он даже поцеловал меня в щеку, что никогда раньше не позволял себе делать.
– Я почти не спала, – включив чайник, пробурчала я недовольным голосом. – Может это из-за бури?
– Все может быть.
Он сел за стол, внимательно наблюдая за тем, как я наливаю кофе. Длинные пальцы нервно теребят край скатерти. Его что-то беспокоит. Но на лице никаких эмоций, оно как всегда спокойное и немного отстраненное.
– А ты как спал? Наверное, на раскладушке не очень удобно? – спросила я, нарушив тишину.
– Все нормально. Мне было удобно.
Я взглянула на часы.
– Странно, что Ваня еще не встал, у него через час тренировка.
– Вчера вечером у него сильно разболелась голова, – равнодушно проговорил Павел, потягивая горячий кофе. – Я дал ему таблетку. Пусть поспит подольше.
– Почему он мне ничего не сказал? – встрепенулась я.
– Он не хотел тебе беспокоить. Вы в это время уже ушли спать. Ты не волнуйся, я нашел таблетки в аптечке.
– Хорошо. Тогда пусть еще поспит.
Я включила телевизор. На первом канале идут новости. Как обычно с самого утра, репортеры начали с рассказов об огромных замках наших эстрадных звезд, которые маячат на экранах со времен перестройки. Многих я даже не знаю, о некоторых уже давно забыла, а они все изображают из себя знаменитостей и вертятся в шоубизнесе, словно им по двадцать лет.
Я переключила на другой канал. Павел допил кофе, помыл за собой кружку и снова сел напротив меня, вытянув вперед длинные ноги.
– У тебя есть девушка? – нарушила молчание я и тут же пожалела, что задала этот глупый вопрос. – Извини, если я…
Дура! Почему мой язык вечно мелет чепуху? Даже если бы я не знала, что он голубой, то все равно, не должна лезть в его личную жизнь.
Павел вытаращил на меня глаза. В них вспыхнул такой огонь, что мне стало не по себе.
– У меня нет девушки, – с обворожительной улыбкой на губах, проговорил он. – Катя, я не встречаюсь с женщинами, мне больше нравятся…
В этот момент на кухню зашел Ваня. Хмуро взглянув на нас, он зябко передернул плечами, как будто сильно замерз. Синие тени легли под глазами, щеки бледные. Он как будто похудел на несколько килограмм за эту ночь. Почти прозрачные серые губы вытянулись в тонкую ниточку.
– Мам, налей мне чай.
– Ты заболел, Ваня? – засуетилась я.
Он оттолкнул мою руку, когда я попыталась потрогать его лоб.
– У меня все в порядке. Не надо. Я просто хочу чай, – грубо ответил он.
Павел пересел на другой стул, освободив ему место. Ваня замешкался на секунду, но все же сел, и тут же уставился в телевизор пустым взглядом. Пока я наливала чай, они о чем-то шептались. Сын кивнул головой и, надув губы, внимательно выслушал Павла. Я отвернулась и сделала вид, что не смотрю на них. Павел придвинулся ближе к Ване, губы чуть коснулись его уха. Парень даже не дернулся, а лишь взглянул на друга и вытер слезу в уголке глаза.
Павел встал.
– Спасибо, – официальным тоном сказал он и вышел.
Ваня подошел ко мне сзади и прижался носом к затылку. Его сильные пальцы впились в мои плечи. Я поняла, как ему сейчас тяжело.
– Мам, я тебя очень люблю, – прошептал он. – Ты у меня самая лучшая.
Я застыла на месте и даже не смогла повернуться к нему, чтобы обнять или просто сказать, что тоже люблю. Мне стало страшно. А вдруг он сейчас признается в том, кем является на самом деле? Или нет? Возможно, мне просто это все показалось? И мой мальчик остался прежним, каким был еще вчера. Возможно, это поведение Павла сбило меня с толку. Его таинственность может напугать любого человека.
Но, нет. Что-то произошло этой ночью. Не просто так, мой сын признается мне в любви.
– Ваня. – Я повернулась к нему. – Скажи правду. Он тебя заставляет, или ты сам…
Мальчик весь задрожал, как будто его ударили в живот.
– Что заставляет? – мертвым голосом спросил он.
– Ничего.
Я снова отвернулась.
Дура. Сама испугалась и ребенка чуть не довела до обморока.
– Я сам, – тихо произнес Ваня и тут же выбежал из кухни.
На следующий день Андрей улетел в Москву. Накануне мы сходили с ним в магазин, и он выбрал мне самый дорогущий телефон. Я попыталась отговорить его от покупки, приводила разные доводы, но все было напрасно. Он все равно его купил.
Вечером я, словно сопливый подросток, получивший долгожданную игрушку, сидела на кровати и тыкала на телефоне все кнопки подряд. И только когда сын вернулся с тренировки и показал мне как им пользоваться, я немного вникла в новую технику.
Утром Ваня встал раньше обычного. Боясь меня разбудить, он быстро побросал спортивную форму в сумку и вышел из квартиры. Сейчас он уделяет тренировкам больше времени, чем обычно. Скоро соревнования. Тренер готовит его, как лучшего своего ученика, поэтому требует от него четкого соблюдения режима. Он должен рано ложиться спать, хорошо и правильно питаться. С вечера я готовлю ему кашу, на ужин – курицу на пару. Обедает он обычно в школе, но постоянно носит с собой в рюкзаке фрукты и бутылку воды.
Я встала через час, после ухода сына и сразу же позвонила Андрею. На ярком дисплее высветилась его фотография. Я чмокнула телефон. Какой же он все-таки красивый. Конечно не телефон, а Андрей. Еще раз, взглянув на его прекрасное личико, я прижала телефон к уху.
– Привет, малыш. – Послышался его нежный голосок. – Сегодня весь день буду на объекте. Здесь жуткая погода, хуже чем в Питере. Уже с утра сыпет мокрый снег, на дороге каша. Машину заносит в разные стороны. Хорошо хоть дали джип на прокат, а ни какую-нибудь букашку, в которую даже не влезешь.
– Ты уже выехал из отеля? Так рано?
– Стройка находится далеко от города. Пришлось встать пораньше. Черт! Как я мечтаю хоть раз выспаться нормально. – В телефоне повисла тишина, а через пару секунд Андрей снова заговорил: – Я тебе перезвоню позже, Быков на второй линии.
Я пожелала ему счастливого пути и долго не могла понять, как отключить связь. Разобравшись со сложной техникой и пересилив желание еще немного вздремнуть, я поплелась в ванную.
Через два часа я вышла из дома в прекрасном настроении. Как ни странно сегодня у меня ничего не болит и даже не тошнит от запаха еды. Погода на удивление выдалась чудная. Мороз прихватил веточки на деревьях, и весь парк нарядился в белоснежное, искрящееся на солнце, одеяние. Я прошла половину пути, как вдруг в животе что-то кольнуло. Сначала боль поднялась до груди, а потом полностью овладела всем телом. В глазах потемнело, тошнота снова подступила к горлу. Согнувшись пополам, я присела на холодную лавку. Женщина с ребенком кинулась ко мне.
– Вам плохо? – Она тронула меня за плечо. – Вы меня слышите?
Я попыталась ответить, но не смогла. Голова закружилась, и я моментально отключилась.
Когда мое сознание вернулось, то первое что я увидела – это большие квадратные светильники на потолке и бесконечные стены, выложенные белой глянцевой плиткой. Резкий запах хлорки ударил в нос. Тишина гробовая. Значит это больница или морг.
Я дотронулась рукой до живота, чтобы понять, жив ли мой малыш. Живот оказался на месте. В руке торчит капельница с прозрачной жидкостью. Я снова закрыла глаза, пытаясь собраться с силами. Ноги как вата, в ушах стоит неприятный гул.
Хлопнула дверь. И мне показалось, что в хлорированном воздухе что-то передвигается. Очень медленно, тихо. Я сразу же догадалась, кто зашел. Его запах невозможно не узнать. Терпкий одеколон вперемешку с табачным дымом.
– Девочка моя, как ты? – спросил Саша, наклонившись ко мне. Его губы оказались очень близко. – Как ты меня напугала.
Сильный голос парализовал мозг. Так приятно, что он рядом.
– С ним все в порядке? – еле выговорила я, вытирая слезы рукой. – Он живой?
– Конечно, живой. Ты потеряла сознание на улице, и кто-то вызвал скорую. Сейчас придет врач и осмотрит тебя. Не волнуйся, родная, все будет хорошо.
Через пару минут в палату вошел молодой мужчина в белом халате и с папкой в руке. На вид ему не больше тридцати, но по тому, как он разговаривает с Сашей, я поняла – он гораздо старше. Врач провел нас в смотровой кабинет и указал пальцем на кушетку.
– Ложитесь. Сделаем УЗИ и посмотрим все ли в порядке с вашим малышом.
Я легла. Саша подвинул стул ближе и сосредоточенно уставился на монитор.
– Так, – сказал врач, ткнув мне в живот холодной штукой. – Что тут у нас.
Я напряглась. Если он скажет что-то плохое… И вдруг мы услышали, как бьется сердце ребенка. Тук-тук, тук-тук. Часто, громко.
Саша улыбнулся, взял мою руку, я заметила, как в его глазах блеснули слезы.
– Все хорошо, – проговорил доктор. – Срок небольшой. Вот тут видите пятнышко – это ваш малыш.
Мы оба прилипли к экрану. Он еще такой крошечный, что не понятно где руки, а где ноги. Но уже бьется сердечко.
– Сейчас мы возьмем анализы. А через пару дней придете ко мне на прием.
Он что-то написал на бумажке. Саша, нахмурив брови, внимательно следил за каждым его движением.
– Юра, ты уверен, что ее не надо оставить здесь? А если это повториться снова, и в следующий раз она упадет где-нибудь на лестнице. Что тогда?
– Не волнуйтесь, Александр Николаевич, – сладким голосом пропел доктор. – Это нормальное состояние при беременности. Если женщины будут лежать в больнице все девять месяцев, то мы просто сойдем с ума, и они тоже. Я выпишу витамины. Нужен хороший сон, никаких стрессов и правильное питание.
Он отправил меня сдавать анализы в соседний кабинет, а сам задержал Сашу. У меня взяли кровь, а потом гинеколог загнал на кресло. Через пятнадцать минут я вернулась в свою палату. Зашла медсестра с небольшим металлическим подносом в руке. Она долго набирала в шприц лекарство и с интересом поглядывала на меня. Такие странные пары, как наша, уже не редкость в этом заведении.
– Вы все сдали? – заботливо спросил врач, заглянув ко мне в палату.
– Да. А где…
– Ваш муж сейчас придет. Ему нужно подписать кое-какие бумаги.
Почему он назвал Сашу моим мужем? Сразу же видно, что они знакомы давно, и он точно знает настоящую жену Белова.
Саша зашел с кипой бумаг. Небрежно кинул их на кровать, как будто это не документы, а рекламные листовки. Медсестра пошла за моими пальто и сапогами.
– Через два дня мы придем, – сказал он.
– Я буду вас ждать. – Улыбнулся, как китайский болванчик, Юрий. – Следите, чтобы ваша супруга четко выполняла все мои предписания. Желаю вам всего хорошего.
Саша пожал доктору руку. Женщина с пучком принесла мою одежду, а уже через полчаса мы покинули больницу.
– Ты не ела целый день, – сказал Саша, когда мы сели в машину. – Давай заскочим в один ресторанчик и немного подкрепимся?
Сначала я хотела отказаться, но вспомнила, что он тоже голодный, мы вместе провели целый день в больнице. Мой желудок предательски заурчал, и мне не пришлось ничего отвечать. Саша дал распоряжение Николаю, и тот, молча кивнув головой, повез нас в ресторан.
Мне показалось, что в больнице мы были совсем не долго, но домой я вернулась только к четырем часам. Саша поднялся со мной в квартиру.
– Где твой сын? – спросил он.
– Ваня сейчас в школе, а потом у него тренировка.
Саша снял пальто и прошел в комнату. Оглядев мое скромное жилище, он не стал ничего говорить, а только тяжело вздохнул.
– И когда он вернется?
– Сегодня он останется ночевать у бабушки, она его попросила помочь ей кое в чем.
– Понятно. А где твой непутевый муж?
– Он в Перми. – Усмехнулась я. – Сбежал к своей маме.
– И, слава Богу.
Пока он исследовал мою квартиру, я успела переодеться: сняла платье и надела удобные джинсы с футболкой. Саша задержался в Ванькиной комнате. Его заинтересовали кубки и медали, которые сын получил на соревнованиях.
– Он серьезно занимается спортом? Ему нравится борьба?
– Да, нравится. Только не всегда хватает терпения, но он старается не расслабляться. Ваня настырный мальчик. Уж если берется за дело, доводит до конца. Никогда не пожалуется, и не будет обвинять кого-то в своих неудачах.
– Я бы хотел с ним познакомиться, – осторожно сказал он, все еще остерегаясь, что я снова начну орать, как в прошлый раз.
Мне стало стыдно за свое поведение.
– Саша, прости меня. Не знаю, что сказать в свое оправдание.
Он промолчал, ему нужно, чтобы я прочувствовала свою вину. Чтобы знала свое место. Уж слишком сильно я его обидела.
– Это все мой вспыльчивый характер, – пробубнила я себе под нос. Его смягчившийся взгляд еще больше расстроил меня. – Прости, Сашенька… На самом деле я так не думаю. Ты хороший человек, прекрасный отец, и дети тебя любят. Мы все, наверное, жалуемся на своих родителей, но при этом понимаем, что ближе их никого нет. Если сможешь, забудь, все что я наговорила тебе в прошлый раз. Я надеюсь, мы все же станет друзьями?
– Ты хочешь быть моим другом? – пытаясь сдержать улыбку, спросил он.
– Да. – Я поняла, что он больше не сердился, и тоже улыбнулась. – Хочу. Ты целый день сегодня потратил на меня. Спасибо. И если тебе нужно на работу, то…
– Нет, не нужно. Не хочу оставлять тебя одну.
Он обнял меня. За окном стало совсем темно. Комната сына наполнилась запахом терпкого одеколона. При мне Саша сегодня ни разу не вынул сигарету. И этот маленький жест с его стороны, показался мне целым подвигом, который он совершил ради такой обычной, совершенно не примечательной женщины.
– Хочешь кофе?
– А ты не устала? Может, ляжешь в кровать, а я сам приготовлю?
– Я хорошо себя чувствую, тем более ты рядом.
Мы прошли на кухню.
Я стала замечать, что моя жизнь практически вся проходит в этом теплом и уютном месте. Именно на кухне я встречаю гостей, разговариваю с ними. Здесь мой сын признался, что любит Павла. Муж попросил развода и объявил, что уезжает к маме в Пермь. Андрей так вообще не вылазит из моего холодильника. Телевизор мы смотрим только здесь. Даже по телефону я болтаю с мамой или подружками только сидя за этим белым столиком, потягивая горячий кофе из своего большого бокала.
Саша сел за стол и огляделся вокруг.
– У тебя уютно. Только квартира слишком маленькая.
– Нам хватает. У Вани своя комната у меня своя. Что еще нужно?
– Скоро понадобиться еще одна комната.
Саша взял бокал. В нашем доме не принято пить из маленьких кружечек. У каждого есть свой большой бокал, и даже у Андрея, который он сам принес из дома.
– Расскажи, что у тебя с моим сыном? – спросил он. – Ты еще не передумала, женить его на себе?
– У нас все хорошо. Мы вместе отпраздновали мой день рождения, а в мае он собирается ехать с Ваней на соревнования в Белоруссию. Вчера он купил мне телефон, а сегодня улетел в Москву, заключать новый контракт.
– Подожди, – остановил меня он. – Это меня не интересует. Мне не нужны дежурные фразы. Расскажи, как он относится к тебе?
Как трудно с ним разговаривать. Этот человек хочет знать все, но при этом не ничем интересуется.
– Он не любит меня, – честно призналась я. – Он все равно думает о ней, хоть и пытается этого не показывать. Еще прошло слишком мало времени, чтобы забыть такую обиду.
– Обиду? – удивился Белов. – Какую обиду? На что ему обижаться? Он забрал жену у своего отца и думал, что все вдруг забудется, и Яна достанется ему? Глупец!
– Я пыталась ему объяснить, что она никогда не вернется к нему, но он не слушает меня. Говорит, что будет ждать ее всю жизнь.
– Пусть ждет. – Равнодушно махнул он рукой. – Так значит у вас все на прежнем этапе? Он так и не клюнул на твои чары?
– Он любит меня, как друга.
– Ну, и черт с ним. Как был дураком всю жизнь, так и остался. Пусть гоняется за своей несбыточной мечтой. Все равно ничего не получит.
– Я хочу рассказать ему о ребенке.
– Зачем?
– Может тогда он изменит свое отношение ко мне.
– Он своего-то не растит, а ты хочешь, чтобы Андрей воспитывал чужого. – Усмехнулся Саша. – Не надейся на его благородство, девочка. У этого человека гнилая душа. Он не примет твоего ребенка.
– Я скажу, что это его ребенок.
Белов вздрогнул, как от удара молнии. Улыбка мгновенно слетала с лица, глаза гневно сверкнули. Схватив меня за руку, он прорычал сквозь зубы:
– Что ты сказала? Как такое может быть?
– Я спала с ним.
– Ты врешь! – заорал он. – Он не мог спать с тобой! Врач сказал, что Андрей на всю жизнь останется импотентом. Как такое могло произойти?
– Твой врач ошибся. – Я выдернула руку. На ней остались красные пятна от его пальцев. – Андрей не импотент. Вчера он ночевал у меня, и позавчера мы спали вместе.
Саша вскочил на ноги, отшвырнув стул в сторону. Ложки полетели со звоном на пол. Со всей силы он ударил кулаком о стену и злобно зарычал, как раненый зверь. Вся ненависть и разочарование вылились в этом звуке. Он прошелся из угла в угол, схватившись руками за голову, затем остановился и хмуро посмотрел на свои разбитые пальцы. Капельки крови упали на ковер.
Я достала из аптечки вату и перекись.
– Сядь на стул, – ласково сказала я. – Пожалуйста…
Он недовольно фыркнул, но все же сел и протянул мне руку. Только когда я обработала раны, он немного успокоился.
Никогда не думала, что увижу его в таком состоянии. Всегда спокойный, уравновешенный, а тут вдруг вспылил.
Голубые глаза взглянули на меня недоверчиво. Ему трудно поверить в то, что я сказала. Но еще сложнее смириться с тем, что главный соперник снова в отличной форме, и он как раньше представляет огромную угрозу его семейному благополучию.
– Ты уверена, что этот ребенок мой? – спросил он. – Это точно?
– Точно, – твердо ответила я. – Мы с Андреем впервые переспали только три дня назад.
– Почему ты мне сразу не позвонила? Такие новости я должен узнавать первым. Ты поняла, Катя?
– Хорошо. Только не говори Андрею, что знаешь про это. Иначе он перестанет мне доверять.
– Он хотел скрыть от меня?
В его голосе проскользнули нотки удивления. Видимо такого он не ожидал?
– Да.
– Понятно. Он как всегда, пытается надуть своего отца. Глупый мальчишка. – Криво усмехнулся Саша. – Ничего, я тебе помогу, девочка. Он примет твоего ребенка. Я знаю, как на него повлиять.
– Но, как? Если он бросил своего сына, то и этого бросит. Ты сам говорил, что он безответственный.
– Ты его совсем не знаешь. Если бы не моя жена, я бы заставил его воспитать Марка. Но у меня были свои планы на счет этого мальчика. Просто Андрей не подумал, что такая женщина как Яна не сможет любить мужчину, бросившего своего ребенка. А мне это сыграло на руку.
– Так ты использовал Марка как приманку для своей жены?
– Не надо преувеличивать. Я люблю этого мальчика, как родного сына. Марк носит мою фамилию, он, так же как и все мои дети является наследником всего состояния. Все, что получают другие, он тоже получит. Он живет в моем доме, как маленький принц, и даже не вспоминает родного отца. У него есть братья, сестры и заботливая мать. Что еще нужно ребенку в его возрасте? Да, ничего. Он счастлив, и это главное.
– Так ты поможешь мне с Андреем? – обрадовалась я.
– Конечно, милая. Мне, так же как и тебе хочется, чтобы вы поженились, и наш ребенок рос на моих глазах. К тому же я знаю, Андрей будет пристроен в надежные руки, а для меня это очень важно. Я тебе уже об этом говорил в прошлый раз, но ты почему-то решила объявить мне войну.
– Я не хотела тебя обидеть, – с виноватым видом, проговорила я. – Прости меня, я была дурой, что высказала тебе такое.
– Давай договоримся. – Он накрыл мои ладошки руками. – Больше никаких ссор. Отныне мы союзники. Я помогаю тебе, а ты слушаешься меня во всем. Хорошо?
– Хорошо.
Вот я и стала точно такой же покорной, как и его жена. Наверное, все кто знает Белого, через какое-то время становятся его рабами или заклятыми врагами. Врагом быть не хочется, поэтому я добровольно приняла другую сторону.
– Вот и отлично, – ласково посмотрел на меня Саша, – а теперь в кровать. Тебе нужен отдых. Эту недельку ты полежишь дома, Юра выписал больничный, а там когда анализы будут готовы, посмотрит что делать дальше.
– Хорошо. Я тебя провожу и сразу лягу в кровать. Обещаю.
– Я останусь с тобой. Раз Ваня не будет ночевать дома, то я побуду здесь.
– Саша, я не хочу, чтобы у тебя начались неприятности…
– Не волнуйся. Дома меня никто не ждет. Яна с Марком и со своей подругой уехали в Ялту на неделю, а дети не заметят моего отсутствия. Они привыкли, что я много работаю и часто задерживаюсь допоздна в офисе.
Пока я принимала душ, Саша включил телевизор в моей комнате и развалился на кровати. Ему свойственно вести себя в гостях, как у себя дома. Новости по второму каналу, подушка под ногами, на окнах плотно задернуты шторы.
Надев теплую пижаму, я забралась к нему под бок. Саша прижал меня к груди. Только вчера на этой самой кровати меня обнимал Андрей, а сейчас я лежу с мужчиной, который так естественно и свободно чувствует себя рядом со мной. За целый день у Саши ни разу не зазвонил телефон, он не курит, не отходит от меня ни на минуту. Мы ведем себя, словно женатая пара.
На улице снова посыпал снег. Дома стало так жарко, что запотели стекла на окнах. Я немного вздремнула, пока шли новости. Там снова рассказывают о политике, но когда на экране появилась стройная блондинка, вещающая о погоде, Саша переключил на другой канал.
