Светлана Раимовна Ляндина
Мышь
– Тем более. Чем скорее ты скажешь, тем быстрее я тебя отпущу. Не рискуй, мышь. Просто скажи.
– Я люблю тебя.
Он прижал меня спиной к холодной стене, прикрыв от ветра своим большим телом. Завтра он уезжает, потом – мы. И так пролетят месяц, два. Мы увидимся только ближе к лету.
Наш поцелуй затянулся.
– Ты будешь мне звонить? – спросил Андрей, набросив куртку на плечи.
– Каждый день, – пообещала я.
– Хорошо. Люблю тебя.
Он уехал, я вернулась в дом и поднялась на второй этаж.
Открыла дверь, огляделась, села на кровать и еще раз окинула взглядом комнату. Всего одна ночь и мировоззрение изменилось. Слова, сказанные за последние сутки, материализовались, стали иметь значение, смысл, обрели особую текстуру. Даже обои на стенах стали ярче; шторы, угнетающие меня своей массивностью, приобрели невесомость; едкий запах табака незаметно исчез, хотя вчера я его чувствовала. Оранжевый цвет стал желтым, бардовый – ярко алым, серый так вообще превратился в белый, черный вовсе исчез.
Как я раньше не замечала уют нашей комнаты? Запах другой, звуки. То, что угнетало годами, теперь радует глаз и успокаивает душу. Прекрасный вид за окном, подо мной мягкое покрывало, ноги тонут в пушистом ковре.
Мне хорошо. Но, «хорошо» продлилось не долго.
Только я собралась позвонить Саше, как на пороге появилась бабушка. Ее удивленный, но в то же время испуганный взгляд, насторожил меня. Что-то внутри перевернулось, и нехорошее предчувствие заползло в душу.
– Я хотела Андрею дать с собой котлеты, чтобы он покушал вечером дома. – Ее тонкие пальцы задрожали, когда она протянула мне ярко-синий контейнер с котлетами. – Вот… А тут.
– Он уехал.
– Знаю. Яна, я видела, как вы целовались возле гаража.
Сердце чуть не остановилось. Так нам и надо! За удовольствие всегда приходится платить. Даже если был аванс, то все равно возьмут полную плату.
Схватившись руками за голову, я села на кровать.
– Что ты молчишь? – строго спросила бабушка. Не со злостью, скорее с возмущением. – Не прячь глаза. Тебе должно быть стыдно не передо мной, а перед мужем и детьми. А, если бы Юля застала вас? Что бы подумала бедная девочка, увидев, как мать целуется с ее старшим братом? А что должна думать я? Ответь, Яна. Что все это значит?
– Не знаю, что тебе сказать.
– Вот почему Александр выгнал Андрея из дома. У вас уже тогда были отношения, – ошарашенная догадкой, тихо произнесла она. – Столько лет я мучилась, выгораживала этого негодяя перед твоим мужем. Доказывала, какой он хороший и несчастный. Я сама уговорила, Александра впустить его к нам в дом. А тут… Трудно поверить. Как ты могла, дочка?
– Все совсем не так, как ты думаешь.
– Но почему именно – Андрей? – пропустив мои слова мимо ушей, снова начала рассуждать она. – Как ты могла променять Александра на этого глупого мальчишку? Их даже трудно поставить рядом.
– Он не глупый. Не надо.
– Глупый! – со слезами на глазах, вскрикнула бабушка. – Ему так повезло с отчимом. Александр столько всего сделал для него: заменил отца, дал хорошее образование, купил жилье за границей. Так чего ему еще не хватает? Чужой жены?
– Мы не были тогда еще женаты.
– Но сейчас вы женаты. – Бабушка вытерла слезы подолом платья. – Если твой муж узнает, что вы снова обманываете его, он сразу же подаст на развод и заберет у тебя детей. Ты останешься одна, дочка. Понимаешь? Одна.
– Он не заберет их у меня.
– Это его дети. Не забывай, Яна.
– Это и мои дети тоже.
– Одна, дочка. Ты останешься ни с чем, – упрямо повторила она. – Только с этим глупым мужчиной. Если его можно назвать – мужчиной? Он все тот же наивный мальчик, что и двадцать лет назад. Бросил двух женщин, сына. Еще не хочет признавать, что это его ребенок. Отдал второй жене квартиру в центре Берлина и приехал в Россию с пустыми руками. В тридцать четыре года он не имеет ничего за душой. Живет в отцовской квартире и даже машину на время взял у друга.
– Сомневаюсь, что у него ничего нет. Андрей много работает и зарплата у него должна быть не маленькая.
– Конечно он не нищий. Он добился много, стал одним из лучших архитекторов в Европе, работает с известными людьми, его лицо красуется на обложках журналов. Я знаю, как тяжело ему давалась учеба в университете, но он выстоял и самостоятельно выбился в люди. Все так. Но почему же он до сих пор один и ничего не имеет за душой?
– Не знаю, – растерялась я. – Никогда не думала об этом.
– Подумай, – хмуро сказала старушка уже совсем спокойно. – Ты девочка умная, все сама знаешь. Я не буду тебя учить жизни. Для меня ты, как родная дочь. И Андрея я очень люблю. Поэтому, мне тяжело судить вас. Да и кто я такая? Пусть Бог рассудит.
Она ушла, а я еще долго не могла собраться с мыслями. Они, словно стая ворон, кружат перед глазами, пытаясь показать мне всю глубину создавшейся ситуации.
Много лет мои чувства спали, постепенно умирали вместе со мной, гнили где-то глубоко в сердце. Я боялась говорить, желать, думать. Снова оступиться и быть виноватой. Боялась мечтать… Ведь меня бросили, растоптали; потом подняли с колен и дали в руки свод правил.
И я ни разу не отступила от этих правил.
У меня есть муж, дети. Сейчас Юля нуждается в поддержке, гораздо больше, чем я. Ее проблема важнее и масштабнее остальных.
Я застала дочь в комнате, свернувшуюся калачиком на кровати. Розовые меховые тапочки на ногах, кулачки плотно прижаты к груди, в голубых огромных глазах слезы. Ей не нужны пустые слова родственников, крики, упреки, она и так хорошо знает, что совершила глупую ошибку. Но ведь она – ребенок, ей необходимо совершать ошибки. Необходимо напомнить родителям, что дети нуждаются в их внимании.
Я села рядом с дочерью. Она, как загнанный в угол зверек, прижалась к моему плечу и снова зарыдала. Слезы – лучшее лекарство от всех неприятностей. И ей они тоже помогли.
Через пару часов я вышла из комнаты Юли и спустилась вниз. Прошла на кухню, открыла холодильник, равнодушно посмотрела на разноцветные баночки с едой, которые Ира заботливо оставила для меня, и снова закрыла его. Аппетит пропал, я сварила себе крепкий кофе, а затем поднялась наверх.
Как только я улеглась в кровать и включила телевизор, зазвонил телефон.
Павел пожелал мне спокойной ночи, потом передал трубку отцу.
– Милая, прости. Я слишком резко обошелся с тобой утром, – устало проговорил Саша. – На сей раз, я перегнул палку. У меня крышу снесло, когда я узнал, что случилось. Ты пропала на целые сутки, телефон отключен, Андрея тоже нет. Постав себя на мое место. Чтобы ты почувствовала, если бы узнала, что твой родной человек в беде, а ты ничем не можешь ему помочь? Я всю ночь просидел с телефоном в руке. Поднял все связи, чтобы разыскать тебя. Петрович из транспортной полиции сообщил, что радары засекли твою машину в Новгородской области около восьми часов вечера. Малышев проверил все больницы и морги. Я уже собирался поднять армию на твои поиски, но потом позвонила Юля и сказала, что разговаривала с вами. И только тогда я немного успокоился, но так и не смог заснуть, пока не услышал твой родной голосок.
У меня вспыхнули щеки. Саша просит прощения.
Его можно понять. Сначала пропала дочь, потом я уехала с Андреем и исчезла из поля зрения. Он переживал, мучился. Зная характер Саши, не трудно представить, как ему было тяжело: не иметь возможности контролировать ситуацию, ребенок в панике, бабушка только плачет в трубку и не может ничего толком объяснить, огромное расстояние от дома, другая страна, разница во времени. В голову лезут разные мысли, можно надумать себе, что угодно. Саша – не паникер, но чутье у него хорошо развито, даже тысячи километров не мешают ему, распознать угрозу.
Я заверила мужа, что не сержусь на него и со спокойным сердцем легла спать.
На следующий день Андрей позвонил уже из аэропорта.
– Привет, мышка. Ты уже трудишься? – нежный голосок, прозвучал в трубке.
– Я на работе. А ты как?
– Вчера свалился спать около восьми часов. Так устал, что вырубился моментально. А ты все копаешься в своих цифрах?
– Сейчас отчеты. Нужно успеть, все вовремя сдать. Вот, загрузила бухгалтера работой, а сама пью чай в кабинете.
– Ты сейчас одна? – загадочно произнес он.
– А ты? – так же загадочно переспросила я.
– Я могу зайти в туалет и разговаривать там.
– Что ты опять задумал, сумасшедший? – засмеялась я. – У меня нет времени сейчас играть в твои игры. Вот приедешь, и поговорим, о чем только пожелаешь.
– Обещаешь?
– Обещаю.
– Хорошо. Но я буду звонить.
– Только не вечером. Звони в рабочее время. И не пиши сообщения ни на телефон, ни в личку. Саша проверяет всю мою переписку.
– Все так плохо?
– Даже хуже, чем ты думаешь.
– Он тебе что-то сказал по поводу вчерашней поездки?
– Он никогда ничего не говорит прямо, но по его тону понятно, что он очень недоволен. Я попыталась хоть как-то успокоить его и… Он знает меня слишком хорошо. Врать бесполезно.
– Ты напрасно накручиваешься себя. Ничего он не знает. Вчера отец мне звонил, и мы нормально поговорили.
– Он тебе звонил?
– У него были кое-какие вопросы по постройке нового производственного помещения.
– А про нас спрашивал?
– Спросил, почему мы так долго ехали? Но я ему ответил, как мы с тобой договаривались, что под Тосно был ремонт дорог, и мы застряли там на несколько часов. А больше он ничего не спрашивал. Только сказал «спасибо», и что любит меня. Все как обычно, ничего нового. Так что ты зря расстраиваешься.
– Надеюсь.
– Ты слишком преувеличиваешь его возможности, Яна. Он умный, но уже немолодой. С возрастом он стал более сентиментальным и доверчивым. У него нет повода не доверять нам.
– Надеюсь, – снова повторила я. – Может ты и прав.
– Давай не будем говорить о нем. Я хочу говорить только о нас. Расскажи, что на тебе сейчас надето?
Его тихий голос немного успокоил меня.
– Серое платье.
– О, Господи! Яна, ты серьезно? – воскликнул он в трубку. – Ты специально меня дразнишь, дрянная мышка. Сейчас быстро сдам билеты и примчусь к тебе. Ты же знаешь, как мне нравится на тебе серый цвет. До сих пор помню то платье, тогда мы впервые встретились. Помнишь?
– Я все помню. Особенно твой взгляд, когда ты нагло рассматривал мои ноги.
– У тебя великолепные ноги. Но тогда я рассматривал не только их.
– Это точно. Ты как рентген просканировал меня всю, даже заметил шрамы на груди.
– Шрамы я заметил уже, когда мы ехали вечером в машине. Ты еще пригласила меня в кафе. Вот тогда я и разглядел тебя всю.
Я усмехнулась, вспомнив тот чудесный день.
– Наверное, тогда я и полюбила тебя. Именно за этот взгляд.
– А ты смелая, – тихо, почти шепотом, сказал он. – Я чувствовал, что тебе это нравится.
Его голос сводит с ума.
– Нравится. – От смущения, у меня вспотели ладони. – Так, все. Мне нужно работать, а тебе пора на самолет.
– Я позвоню тебе, как прилечу в Берлин. Постараюсь уладить дела как можно быстрее, чтобы вернуться к вашему отъезду.
– Я буду скучать по тебе.
– Я тоже. Целую, любимая. Пока.
Саша с Павлом вернулись домой в среду. Николай отвез меня в аэропорт. Первого я увидела сына, он обогнал отца и еще издалека махнул мне рукой. У Саши загорелись глаза, когда он увидел меня среди толпы. Я стала пробираться им навстречу.
Павел скромно чмокнул меня в щеку, затем схватил чемодан у отца, а свой рюкзак отдал Николаю. Саша, не обращая ни на кого внимание, поцеловал меня в губы и долго не выпускал из своих сильных объятий.
Всю дорогу до дома, сын рассказывал мне о том, как ему понравился Лондон. Пока отец занимался своими делами, парень успел посетить некоторые местные музеи. Но больше всего его привлекло то, что в Англии ему предложили работу в одном из лучших домов моды в Европе.
– Мам, я смогу после школы продолжить учебу в Лондоне? – нахмурив светлые брови, спросил Павел и бросил упрямый взгляд на отца.
– Почему бы и нет. Мы с папой обсудим этот вопрос.
– Папа против того, чтобы я учился за границей. Он у нас – патриот и считает, что в нашей стране образование лучше. Хотя сам отправил Андрея в Ньюкасл.
Саша криво усмехнулся, но ничего не сказал. Видимо, они уже обсуждали эту тему, и больше он не собирается углубляться в этот вопрос.
– Давай поговорим об этом дома. Хорошо? – смягчила я ситуацию.
Павел надул губы, но спорить не стал. Он знает, что без разрешения отца, я ничем не смогу ему помочь. А с отцом спорить бесполезно. Если уж он что-то решил, то переубедить его просто не возможно.
Дома нас встретила бабушка, с порога расцеловала внука, как будто не видела сто лет. Недовольно сморщив нос, Павел поспешил скрыться в своей комнате. Его не было дома всего пять дней, и он не успел соскучиться по навязчивым ласкам старушки.
Ира накормила нас сытным обедом. Юля спряталась на верху, боясь попасться отцу на глаза. Но ей не удалось избежать разговора с ним. Саша заперся с дочерью в кабинете и два часа вставлял ей мозги на место. А вечером, когда все разбежались по своим углам, муж занялся моим воспитанием.
Сначала мне досталось за дочь, потом пошли расспросы про нашу с Андреем поездку. Врать бесполезно, я рассказала ему про Галину Ивановну, и что нам пришлось остаться у нее на ночь. Всеми силами, я пыталась говорить спокойно и скрыть панику в глазах. Но к моему удивлению, Саша равнодушно выслушал мой рассказ и задал лишь один вопрос.
– И как же вы спали?
– Я осталась в доме, Андрей спал в машине.
Больше мы эту тему не поднимали.
Андрей стал звонить мне каждый день. Только я прихожу на работу, как мы оба хватаемся за телефоны. Вечером мне приходится удалять из списка все наши звонки и сообщения. Иногда, когда Саша задерживается допоздна на работе, я сама звоню Андрею, и желаю спокойной ночи. Но такое случается не часто.
Саша как будто почувствует что-то неладное и теперь старается не оставлять меня одну дома. В последнее время он стал возвращаться с работы не поздно. Прекратились вечерние встречи с подрядчиками, долгое сидение за бумагами, ужины с партнерами, душевные разговоры с сотрудниками компании. Его внимательные глаза следят за каждым моим движением, не упуская ни одной детали. Как и прежде, он каждое утро и каждый вечер просматривает мою почту и проверяет все звонки и сообщения в телефоне. Интересуется у Иры, хорошо ли я поела и во сколько вернулась домой. Николай докладывает, куда меня возил и с кем.
Чрезмерная забота, ласки и его душераздирающие признания в любви, полностью связали меня по рукам и ногам. Он пытается вернуть былые чувства.
Но я не готова воскресить прошлое. Слова, нежные губы и даже лицо, которое я так любила – все вдруг потеряло свой смысл. Все стало чужим.
Ночью мне приснился Андрей. Почему-то он плакал. Я хотела спросить его, что случилось, но он отвернулся от меня и медленно пошел куда-то в темноту. Я протянула руку, попыталась схватить его за рубашку. И вдруг… Кто-то подошел сзади. Холод пронзил мое тело.
От испуга я вскрикнула. Шелковая сорочка прилипла к влажной коже.
– Все хорошо, милая. – Саша включил ночник и обнял меня за плечи. – Это всего лишь сон. Не бойся.
Два часа ночи. В воздухе повис странный немного кисловатый запах.
Я встала с кровати, накинула халат и незаметно от Саши положила телефон в карман.
– Что случилось? Куда ты?
Он взял меня за руку и уже хотел тоже встать.
– Все хорошо, родной. Мне нужно умыться и выпить воды, – успокоила я мужа. – Не переживай, ложись спать. Я через минуту вернусь.
– Здесь есть вода. – Саша протянул мне бутылку с минералкой.
– Мои таблетки остались на кухне.
– Не задерживайся долго.
– Спи.
Я вышла из комнаты, плотно прикрыла дверь, на цыпочках спустилась по лестнице и прошла на кухню. Не стала включать свет, и так голова раскалывается, и сразу позвонила Андрею.
Он долго не брал трубку.
– Да.
– Андрей, ты спишь?
– Угу, – промычал он сонным голосом.
– Я не хотела тебя будить. Прости. Но мне приснился сон…
– Яна, это ты? – дошло до него. – Что случилось? Почему ты не спишь? Ты знаешь, сколько сейчас время?
– Извини, я разбудила тебя.
– Ничего страшного.
– Мне приснился нехороший сон, и я почему-то испугалась. Сама не понимаю, зачем я тебе звоню. Наверное, просто хотела услышать твой голос.
– Сон? – удивился Андрей. – Чего ты испугалась, расскажи.
– Ничего особенного. Это только сон. Всего лишь глупый сон.
– Хорошо. Но сейчас ты успокоилась?
– Да.
– Ладно.
– У тебя все в порядке?
– Все отлично. С разводом все дела уладил и скоро вернусь домой. Думаю, что послезавтра мы уже сможем увидеться.
– Так быстро? – обрадовалась я. – Это замечательно. Я так соскучилась.
– Я тоже. Еще успею увидеть тебя до отъезда.
– Так у тебя действительно все в порядке? Ничего не случилось?
– Мы разговаривали с тобой последний раз около шести часов вечера. С того момента ничего странного или ужасного не произошло. Ты зря волнуешься. Иди в кроватку и поспи еще немного.
– Ладно. И ты поспи. Пока.
Он отключился, а через несколько секунд пришло сообщение.
"Забыл сказать, что люблю тебя ".
Я написала ему ответ.
"Взаимно. Целую".
Теперь я успокоилась, положила телефон на стол и подошла к окну. На улице льет дождь. У кого-то из соседей гремит музыка, но до нас долетают лишь обрывки слов из песни. Голые ветки деревьев от порыва ветра наклонились почти до забора. Так жутко, когда они стучат в стекло.
Я выпила таблетку и вернулась в комнату.
Утром меня разбудила Юля. Она собралась в школу и обнаружила, что на ее банковской карте не осталось ни копейки. У отца она просить побоялась, поэтому обратилась ко мне. Я протянула руку к тумбочке, чтобы взять телефон, и с удивлением обнаружила, что его там нет.
– Мамочка, твой телефон на кухне. Я видела его там, когда завтракала, – прощебетала Юля. – Мне не нужны сейчас деньги. Как встанешь, кинь мне на карту немножко. Хорошо?
– А папа где? – испуганно спросила я.
– Папа еще завтракает. Но я ему не говорила про деньги, – вытаращив огромные глазищи, прошептала девочка. – Он снова потребует отчет за каждую потраченную копейку. А как я вспомню, на что потратила два дня назад? Ладно, мамуся, мне пора. Пока!
Юля вылетела из комнаты, оставив дверь открытой. Я встала с кровати и почувствовала, как дрожат ноги. Вчера я оставила телефон на столе и забыла стереть последних два сообщения. Саша их уже прочитал. В этом нет сомнений. Теперь он будет ждать, когда я проснусь. Мой муж не станет устраивать скандал на людях, но ему будет интересно, как я поведу себя в такой ситуации: испугаюсь или наоборот – пойду в атаку.
Я не стала прятаться и сразу же спустилась в низ. Саша ждал меня в гостиной. Сегодня, на удивление Иры, он не стал завтракать на кухне.
Он положил мой телефон на край стола, на самое видное место.
– Как спала, милая? – сквозь зубы, спросил он, когда я показалась в двери.
Я встала как вкопанная посреди огромной комнаты, не решаясь поднять глаза. В эту минуту зашла бабушка с подносом в руках. Заметив гневный взгляд зятя, она не решилась зайти, и тихонечко удалилась на кухню, не проронив ни слова. Она прекрасно понимает, что сейчас будет.
– Пошли.
Он вскочил на ноги, схватил меня за руку и потащил наверх. Спотыкаясь на лестнице, я еле успела за ним. Запястье ноет от боли, щеки горят.
Саша толкнул меня на кровать и с силой захлопнул дверь. Часы на стене притихли, а мое сердце, наоборот, стало биться еще громче. Страх парализовал тело. Не дышать, не думать. Ему не возможно не подчиниться. Этот властный человек может задавить тебя одним только словом, убить взглядом наповал. У него все карты на руках, я это понимаю, поэтому, послушно села на кровать и крепко сцепила пальцы в замок.
– Смотри мне в глаза, когда я с тобой разговариваю!
Впервые в жизни он позволил себе крикнуть на меня. Слезы крупными каплями покатились по щекам, но я все же подняла глаза.
– Как ты могла?
Его сильный голос дрогнул. Еще никогда я не видела, чтобы мой муж плакал.
– Ты… – он попытался подобрать слова, чтобы выразить свое негодование, но слезы, подступившие к глазам, не дали ему собраться с мыслями. – До сих пор помню, как увидел тебя с синяками по всему телу, истерзанную, довольную и удовлетворенную, как сучку. Помню твои безумные глаза. Помню кровать, на которой вы занимались любовью. Нашу кровать! Запах, который долго не мог забыть. Это запах – секса. Грубого, порочного секса. Тогда я не стал разбираться кто прав, кто виноват. Хотя вы оба клялись мне, что этого больше не повториться. Ползали в ногах, лишь бы я простил вас. И я простил. Ради детей. Я переступил через свою гордость! Через себя! Ты знаешь, чего мне это стоило?! – воскликнул он, смахнув рукой скатившуюся слезу. – Я создал все условия, чтобы ты жила как принцесса. Подарил детей, которые считают тебя своей матерью. Дал семью, помог с работой, поддерживал тебя все эти годы. Я дал все, что только может дать любящий человек. Хоть раз я упрекнул тебя в чем-то, хоть раз попросил, быть мне благодарной? Нет. Ты приняла это, как должное. Но так дальше не может продолжаться. Я хочу поставить на этом точку.
Я вздрогнула. Что он хочет этим сказать? Что разведется со мной? Или снова избавится от Андрея?
– С этого дня, Яна, я запрещаю тебе выходить из дома. Ты бросишь работу и займешься воспитанием детей. Андрей больше не появиться здесь. И в твоей жизни тоже. Я дам тебе шанс, исправить свою ошибку. И если ты воспользуешься им, то возможно, я снова прощу тебя. Но запомни – третьего раза не будет. Потом я разберусь с вами уже другими методами. И боюсь, они вам не понравятся. Поверь мне, не стоит рисковать.
Сначала я не поняла, о чем он говорит. Он предлагает мне, забыть Андрея и добровольно запереться в доме? Я должна снова предать любимого человека, который и так слишком долго страдал вдали от меня, и к тому же, бояться своего мужа, безоговорочно выполняя все его приказы? Этого он хочет? Или я чего-то не расслышала?
Пока я молчала и думала, Саша попытался считать мои мысли. И то, что он увидел в моих глазах, ему не понравилось.
– Ты не бросишь его, – догадался он.
Я кивнула головой.
– Ты хочешь получить развод?
Снова кивнула.
– Ты готова уйти из дома и потерять семью?
– Нет! – Вскочив с кровати, я упала перед ним на колени. – Не забирай у меня детей, пожалуйста. Я готова понести любые наказания, готова отдать все, что у меня есть, только не лишай меня детей.
– А что у тебя есть, Яна? – Он взял меня за плечи. – У тебя ничего нет. На что ты готова ради детей?
– На все, – прошептала я, заглянув ему в глаза.
– На все? Ты уверена?
– Да. Уверена.
– Ты врешь, – жестко сказал он, окинув меня холодным взглядом. – Ты не готова расстаться с ним ради детей. Если бы ты могла… Но ты все испортила, Яна.
– Пожалуйста, Саша. Не отнимай у меня их.
– Черт! – Он сильнее сдавил мои плечи, ногти вонзились в кожу. – Это мои дети и они всегда будут со мной! Лучше займись своей личной жизнью и подумай, что ты будешь делать дальше.
Он оттолкнул меня с такой силой, что я отлетела к кровати и стукнулась спиной об угол. Дикая боль пронзила все тело. Я вскрикнула и схватилась рукой за бок. Саша испугался, он никогда не поднимал на меня руку.
Опустившись на колени, он помог мне встать.
– Прости, девочка моя, я не хотел. Как же так получилось? Прости, прости, – с виноватым видом, проговорил он. Его теплые большие руки укутали меня, словно маленького ребенка. – Все вышло совсем не так, как мы планировали. Как мы могли дойти до этого? Не понимаю.
– Ты ни в чем не виноват.
– Я ударил тебя. Прости.
– И ты меня прости, – уткнувшись лбом в его плечо, сказала я. – Больше всего на свете я не хотела тебя обидеть. Для меня ты самый дорогой человек. И я не смогу жить, если ты меня возненавидишь. Пожалуйста, посмотри на меня.
В его голубых глазах промелькнула нежность. В них уже не осталось злости. Не смотря на всю грозность характера, он не умеет долго сердиться. Особенно на меня.
– Я не обманываю тебя. Все, что есть у меня в жизни – только благодаря тебе. Ты научил меня любить. Превратил из грубой, необузданной девчонки в грубую, но счастливую женщину. Если бы не твое терпение и ласка, я бы никогда ни стала хорошей матерью для наших детей. Да, я отвратительная жена, но все же не плохая мать. Не лишай меня самого ценного, что есть на свете. Я не смогу жить без детей.
Усевшись в кресло, Саша внимательно выслушал мою пламенную речь, а потом закрыл глаза. Тяжело простить человека, предавшего тебя дважды. Если бы это был не Саша, а другой человек то возможно, он никогда больше не заговорил бы со мной. Но мой муж не такой. Его разум всегда преобладал над эмоциями.
Пока я мучилась в догадках и истязала себя разными сомнениями, он спокойно обдумывал дальнейшие действия, относительно меня и наших детей. Его хладнокровие порой поражает, но во многих ситуациях, касающихся семьи – вызывает восхищение и гордость. Я всегда знала, что мой муж примет правильное решение, он никогда не будет опираться на чувство ревности, злобы.
Когда Саша открыл глаза, я поняла – решение принято, и оно будет единственным для нас.
– Обещай, что как только ты наиграешься в эти детские игры, то сразу же вернешься домой.
– И ты простишь меня? – удивилась я.
– Простить? – задумчиво переспросил он. – Я тебя впущу. Это наш дом. Я слишком хорошо знаю тебя и уверен, что ты скоро одумаешься и вернешься ко мне. А когда это случиться, я не стану ни о чем расспрашивать, просто открою дверь и впущу. В первую же ночь мы ляжем с тобой в эту кровать и будем заниматься любовью как в первый раз. Но, это будет потом. А сейчас ты соберешь свои вещи и уйдешь из этого дома.
– Ты не дашь мне, поговорить с детьми?
– Нет. Пока они в школе. А вечером мы вместе…
– Я могу подождать их здесь?
– Нет, Яна. Ты уйдешь сейчас, – жестко сказал он, пресекая любые возражения.
И я не стала спорить.
– Хорошо. Тогда вечером.
– Когда Андрей возвращается из Берлина? – неожиданно спросил он.
– Завтра.
– Отлично. Я успею с ним поговорить до отъезда. – Он направился к двери, потом повернулся и добавил: – Анна Сергеевна поможет тебе собрать вещи. Я ее позову.
Я вошла в квартиру. Николай занес мои чемоданы.
– Вам еще что-нибудь нужно?
– Спасибо. Нет, – сухо ответила я.
Он помог мне снять пальто. Его виноватый вид еще больше расстроил меня.
– Присмотри за детьми.
Всегда спокойные глаза на секунду ожили.
– Конечно, – сдержано проговорил он. – Не беспокойтесь, они в надежных руках.
– Знаю.
Николай кивнул головой, открыл дверь и еще раз взглянул на меня.
– Я заеду за вами вечером.
Он вышел. А я осталась одна.
Здесь все осталось так же, как и много лет назад, когда Саша приехал за мной и увез в свой дом.
Я прошлась по комнатам и села на диван. Воспоминания пронеслись перед глазами, как будто это было только вчера. Сначала ремонт, потом мы с Аленкой выбирали мебель, шторы, покупали посуду на кухню. Это было наше любовное гнездышко с Сашей. Мы встречались здесь после работы, а иногда сбегали во время обеденного перерыва, или он оставался у меня на всю ночь. Здесь всегда были живые цветы, он часто мне их дарил. Я готовила на завтрак его любимые сырники, кашу со свежей ягодой. На этой кровати мы занимались любовью, и он шептал мне нежные слова. В эту подушку я плакала по ночам, когда он уходил к своей жене и оставлял меня одну.
В комнатах давно не было ремонта: обои потемнели, техника давно вышла из моды, цветы завяли, и только пустые горшки остались на подоконниках. Иногда я приходила сюда. Мне нравилось наводить порядок. Нравилось перебирать книги на полках, мыть посуду, а потом снова упаковать ее в небольшие картонные коробки. Иногда я просто валялась на диване с книжкой, а иногда заваривала чай и смотрела новости по телевизору. Но последние два месяца мне некогда было навестить свою квартиру. И за это время серая пыль покрыла тонким слоем всю мебель. Воздух приобрел тяжелый запах сырости.
И вот я снова здесь, чтобы начать новую жизнь.
Когда я ехала сюда, позвонила Алена. Мне хватило пары слов, чтобы объяснить создавшуюся обстановку. Ровно через час верная подруга стояла у меня на пороге. Не успев снять пальто, она бросилась мне шею.
– Он что тебя выгнал, или вы просто поссорились? Как такое случилось, что ты оказалась здесь? А дети знают? Как Анна Сергеевна допустила все это?
Она засыпала меня вопросами.
– Стоп! – громко сказала я. – Сними пальто. А потом мы сядем за стол и выпьем кофе. Я с утра ничего не ела. Там в пакете есть свежий батон и сыр. В шкафчике над плитой стоит банка кофе. Если я сейчас не поем, то упаду в обморок. Все понятно?
Алена послушно разделась и тут же бросилась на кухню готовить мне завтрак. Пока я намывала кружки, она сварила крепкий кофе, нарезала хлеб с сыром. Через несколько минут мы сели за стол. Я сунула бутерброд в рот и чуть не замурчала от удовольствия.
– Какая же я голодная. Время обеда, а я еще ничего не ела.
– Он, что выгнал тебя голодной? – вытаращив свои огромные зеленые глазищи, возмутилась Алена. – Что случилось, Яна? Только не говори, что весь этот бардак снова произошел из-за Андрея.
– Почему ты так думаешь? – строго спросила я. – Есть масса причин.
– Какие? Не смеши меня. Вряд ли Белов нашел себе другую женщину. Он на такое не способен. Ты тоже не смогла бы изменить ему. Но, если речь идет об Андрее… Я же не глупая, Яна. В последнее время ты сильно изменилась. Когда появился Андрей, я еще подумала, что ты не сможешь спокойно общаться с ним. Я помню, как вы встречались. Помню, как сильно ты любила его. Даже перед самой свадьбой, ты приходила ко мне и говорила, что готова бросить Сашу ради этого мальчика. Но почему-то передумала. Все это тогда показалось мне странным.
– Ты никогда не ошибаешься, Аленка. Как у тебя это получается?
– Так ты действительно бросила мужа ради Андрея?
Я кивнула головой.
– И теперь вы поженитесь?
– Не знаю. Мы никогда не обсуждали эту тему. Может, придется начать наши отношения с нуля.
– Но он хотя бы любит тебя?
– Да. Любит.
– И никогда не просил, чтобы ты развелась с мужем?
– Никогда. Он не мог меня просить об этом.
– Почему?
– Ему так же тяжело, как и мне. Он любит меня, но и отца тоже любит. Как он может просить меня о таком?
– Ты права, – задумчиво произнесла она. – Он знает, что ты ушла от Саши?
– Я ему звонила, но он не отвечает.
– А как дети? Что вы им скажете?
– Правду. – Схватилась я за голову. – Это ужасно. Не представляю, как они воспримут эту новость? Юля сразу же встанет на сторону отца, хоть и очень любит Андрея. А Павел…
– Да уж, – тяжело вздохнула она. – С Павлом будет очень сложно. Он мальчик не простой.
Мой телефон ожил. Андрей увидел пропущенные звонки и сразу же перезвонил мне. Его взволнованный голос сразу насторожил меня.
– Яна, что случилось? Мне звонил отец. Почему он сказал, что не простит нас? Я не понял ни слова. Объясни мне, что я сделал не так. А то он меня в чем-то обвиняет, а я не знаю, что ответить.
