Светлана Раимовна Ляндина
Мышь
Мой желудок предательски заурчал, к горлу снова подкатила тошнота. Еще и в телевизоре показывают мужика с огромным гамбургером в руке, от вида которого текут слюни. Саша встал с кровати, вынул из верхнего ящика комода чистое полотенце и ушел в душ. Я, словно шпион, на цыпочках прошла на кухню и нашла в холодильнике целое ведерко мороженного. Оно оказалось шоколадным.
Конечно, не хорошо есть на ночь, но беременной женщине позволительны некоторые шалости. Тем более в последний раз мы ели около пяти часов, а сейчас уже почти десять.
Когда Саша вернулся из ванной, мы уселись на кровать и одной ложкой съели все мороженное до последней капли.
– Я любил в детстве мороженное, – с довольным видом сказал он. – Только ел его редко.
– Почему? Ты часто болел? Или мама запрещала?
Уткнувшись носом в его голое плечо, я натянула одеяло до самого подбородка. В доме хоть и жарко, но после холодного мороженного стало как-то немного не уютно. Наши ноги сплелись, и я почувствовала какое горячее у него тело.
– Моя мать умерла, когда мне было три года, – сказал он так тихо, что я еле расслышала его слова. Тембр голоса изменился, и даже взгляд стал совсем другим, не таким уверенным как раньше. – Я помню, как отец привел меня к своей младшей сестре. Он был военным летчиком, и не мог меня оставить у себя. Тетка только закончила училище и собиралась замуж. В тот день она сидела на деревянной табуретке, сложив свои маленькие ладошки на коленях, и смотрела на моего отца испуганными глазами. Она не знала, что делать с маленьким ребенком, которого ей привели на воспитание. Я так хорошо запомнил тот момент. Он даже имеет свой запах. Отец был в кирзовых высоких сапогах и шерстяной шинели. Вот так он и пах: кирзой и грубой шерстью. Через полгода в нашем доме появился дядя Егор. Он был старше тетки почти на двадцать с лишним лет. Сначала мы долго привыкали друг к другу, но потом вроде бы поладили… пока он не начал пить. Тетка не могла родить ему детей, и это еще больше раздражало его. Жили мы бедно в коммуналке с четырьмя соседями. Когда он стал вымещать злость на мне, соседи иногда прятали меня в своих комнатах. Но потом все стало еще хуже… Каждый день я ждал, когда отец заберет меня из этого дурдома. Он приходил раз в месяц и никогда не спрашивал меня, как я живу. И я молчал. Ни разу за всю жизнь я ему не пожаловался на отчима. А через три года отец погиб, и я остался совсем один. Тетку я любил, но она редко за меня заступалась, очень боялась мужа. Я стал больше времени проводить во дворе с мальчишками или в школе. Учителя меня недолюбливали. Я был плохо одет и всегда им грубил. Одноклассники дразнили меня оборвышем, девочки в открытую высмеивали то, что я был самым низким в классе. В десять лет я впервые сбежал из дома. Три дня жил на городской свалке, потом перебрался в Тверь на товарном поезде и ночевал под железнодорожным мостом. Через неделю милиция меня разыскала, и я снова очутился в аду. Отчим так избил меня, что я еле двигался. Тетка снова попала в больницу с выкидышем. Я спрятался у соседа старичка и отлеживался у него несколько дней. Когда я вернулся в школу, то узнал, что нам поставили нового учителя по математике. Этот предмет я особо не любил. Иван Иванович, так его звали, был профессором и раньше преподавал в университете. Он как-то сразу проникся ко мне всей душой и занялся моим воспитанием. Буквально через пару месяцев, я полюбил эту науку до безумия. Мне было интересно все, что знал этот высохший, но умнейший старичок. Он сидел со мной после уроков, а в выходные дни я бежал к нему домой. Он открыл мне новый мир цифр и формул, которые я вызубрил наизусть. Когда у нас начался урок черчения, а он тоже его преподавал, то я влюбился в этот предмет еще больше чем в математику. Я записался на дополнительные курсы, а уже к восемнадцати годам твердо знал, куда пойду учиться дальше. Экзамены для поступления в строительный институт я сдал легко. Моя жизнь резко изменилась. Ребята со старших курсов уже подрабатывали на стройке и сразу же позвали меня, так как знали, что я нуждался в деньгах. Днем я учился, а ночами работал. В обед пару часов спал на скамейке в парке, а после учебы еще помогал тетке по дому. Отчим меня давно перестал бить. В старших классах я увлекся боксом и сразу же набрал вес. Впервые я ударил его, когда был в десятом классе. А потом бил каждый день для профилактики. Тетка была благодарна, а я просто летал от счастья. Столько мне это приносило удовольствия, что я сам стал себя бояться. На последнем курсе я познакомился с девушкой. Наташа была дочкой одного партийного деятеля, который здорово мне помог пробиться в жизни. Я быстро вошел в их семью, а через девять месяцев родилась Настя моя старшая дочь. Вместе мы прожили не долго, и я сбежал с молодой девушкой в Петербург. Вот так я и очутился в этом городе. Потом познакомился с Яной, она еще тогда была совсем юной девочкой. А уж потом встретил Юлю, которая подарила мне чудесных детей.
– Андрей был уже взрослым, когда ты женился на ней?
– Ему было около пятнадцати. Я помню, как впервые увидел его. Высокий, красивый парень, общительный, только немного вспыльчивый. Как и мне, ему было тяжело принять новую семью. Отец умер, а мать словно потеряла рассудок и не обращала внимания на сына. Андрей тогда… Он очень переживал за нее. Когда мы поженились, он заболел, и я отправил его на несколько месяцев за границу. Ему даже пришлось пропустить год в школе. Когда ему вправили мозги и подлечили нервишки, он вернулся домой другим человеком. Был ласковым, всегда улыбался. Сначала он увлекся рисованием, потом стал играть на гитаре и даже работал в одном подпольном кабаке, где собирались все «сливки» общества. А в те времена сливками считались все местные бандиты и криминальные авторитеты. Андрей много занимался спортом, ходил на занятия по вокалу. У него бесподобный голос. Мы много ездили по миру, он называл меня папой и всегда прислушивался к моим советам. За пару лет мы стали друзьями. До тех пор, пока он не познакомился с Яной. А потом все резко изменилось, и он начал врать. Сначала я не догадывался об их отношениях. У меня даже в голову не пришло, что моя девушка, которая ходила за мной по пятам четыре года, могла влюбиться в сопливого мальчишку, да к тому же моего сына. Целый год я терпеливо ждал, чем же все это кончится, но не думал, что все будет так плохо. Яна окончательно потеряла голову и отдалась ему, о чем потом горько сожалела. Андрей совершил одну глупость, а потом еще и опустился до изнасилования. Я так хотел уничтожить его и засадить пожизненно в тюрьму, что даже сам испугался своих мыслей. Вспомнив свое детство, и как мне было тяжело в этом возрасте, я пожалел его и запрятал далеко в Англии. Я создал ему все условия, чтобы он никогда не вернулся в Россию, но видимо где-то ошибся, и снова потерпел неудачу. Андрей приехал через пятнадцать лет и забрал Яну себе.
– Ты действительно любишь его? – спросила я, в душе восхищаясь этим прекрасным человеком.
– Я очень люблю своих детей и внуков, Катя. Они все разные, каждый по-своему сложный, но они все мои, и я люблю их такими, какие они есть. Андрей мне не родной, но и он – мой сын, точно так же как Павел и Марк. Всеми силами я стараюсь облегчить им жизнь, чтобы они не узнали, что такое нищета и насилие. Я забочусь о них, больше чем о себе. Их здоровье, их будущее – для меня самое важное в жизни. Но они пока этого не понимают. И только моя жена знает, чего мне это стоит. Она все эти годы поддерживала меня, вопреки всем сплетням со стороны наших родственников и друзей. Яна для меня как воздух, без нее я просто всего этого не выдержу. Но и она… – Тяжело вздохнув, он положил руку на грудь. – Я воспитал ее, как женщину; подарил самое дорогое что у меня есть – детей; забочусь о ней; люблю так, как не любил никого в жизни. Я отдал ей все: сердце, душу. Больше у меня ничего нет.
Через два дня приехал Андрей. Он сразу же позвонил мне, как только выехал из аэропорта.
– Кать, ты не могла бы приехать ко мне домой? – осипшим голосом проговорил он. – У меня Павел сейчас с температурой валяется в кровати. А я не знаю, что с ним делать, да к тому же сам немного простыл. Ваня купил ему какие-то лекарства, но вдруг они совсем не те, что надо. Отец не берет рубку. Я велел Павлу возвращаться домой, чтобы его там лечили, но видимо Яны нет в городе, а к бабушке он не хочет ехать. Просто голова идет кругом. Я так устал, что мне бы сейчас упасть в кровать и проспать целые сутки, а тут такое…
– Ваня сейчас там?
– Да, он у нас.
– Ладно. Скоро приеду.
Такси приехало через пять минут, я даже не успела одеться. Выбежав на улицу в тонкой курточке, я уселась в теплый салон автомобиля. Водитель, молодой узбек, быстро доставил меня по нужному адресу, так еще подал руку, когда я выходила из машины.
У дома я заметила машину Белого. Николай кивнул мне головой и с безразличным видом отвернулся в другую сторону.
Очень интересно. Вот будет весело, когда мы все соберемся под одной крышей. Только Яны в нашей дружной компании не хватает.
Андрей открыл дверь, и я сразу же поняла, что он не в настроении.
– Отец приперся, – недовольно буркнул он.
Изобразив удивление, я попятилась назад к двери. Он обхватил меня рукой за талию, притянул к себе и поцеловал.
– Не бойся. Он скоро уйдет.
– Зачем он приехал?
– Черт его знает. Наверное, заберет Павла домой. А сейчас привязался к Ване с расспросами, а тот бедный не знает, как от него отделаться. – Андрей взял меня за руку. – Ты в курсе, что твой парень несколько дней ночевал здесь?
– Нет. – Вытаращила я глаза. – Он должен был помогать бабушке. Вот подлец! А я даже не додумалась, позвонить маме и узнать там ли он.
– Видимо, пока я был в отъезде, они облюбовали мою квартиру. – Усмехнулся он. – Не ругай его. Они всего лишь мальчишки, им хочется хоть иногда оторваться от своих родителей.
Я схватила его за локоть и затащила в угол. Андрей удивился моей прыти, но сопротивляться не стал. Его губы тут же отреагировали, они, словно клещи, впились в мою шею.
– Подожди, Нуманов. – Мне стало смешно. – Я хотела лишь кое-что тебе сказать. А ты сразу набросился на меня, как изголодавшийся кот.
– Ах, да. Я забыл, что ты не целуешься бесплатно, – пробурчал он, не отрывая губ от моего уха. – Что ты хотела сказать? Хотя, нет – молчи. Или давай так: ты говори, а я буду тебя целовать. Ладно?
– Хорошо.
Но, говорить не получилось. Он нашел мои губы, и мы оба замолчали.
Через минуту мы вошли в огромную гостиную. Каждый раз я поражаюсь, какая же она красивая и светлая, и каждый раз мне хочется вернуться сюда. В этой квартире Андрей впервые поцеловал меня. И я этого никогда не забуду. Здесь пахнет теплым молоком и молотой корицей. Так пахнут его волосы. И это я тоже не забуду. Сейчас сюда пробрался другой запах – табака и одеколона, но для меня и он хорошо знаком. Его я тоже не забуду. Эта квартира таит в себе массу воспоминаний, а еще больше секретов, которым пропитался здешний воздух.
Саша встал с кожаного кресла. Мальчики, как только увидели нас в двери, сразу же исчезли в огромном коридоре.
– Так это и есть Катя? – спросил Белов, протянув мне руку.
Я подошла ближе, наши глаза встретились. Саша взял мою ладошку, наклонился и поцеловал в щеку.
– Очень рад. Андрей много рассказывал про тебя. И вот наконец-то мы познакомились.
– Я тоже о вас много слышала. – Мой голос дрогнул, но Андрей этого не заметил. Оказывается, врать в лицо очень сложно.
– Твоя подруга красивая. – Отпустив мою руку, Саша взглянул на сына. – Почему ты так долго ее от меня скрывал?
– Ты хочешь забрать Павла домой? – пропустив его слова мимо ушей, сухо спросил Андрей.
– Пусть дома лечится, нечего ему тут делать. А то будем вам мешать.
– Он нам не мешает, – слишком резко проговорил Андрей. – Ты снова начинаешь, пап?
– Да, ладно тебе, сынок. – Засмеялся Белов. – Лучше приготовь нам кофе, а я немного пообщаюсь с девушкой. Не обижайся на своего отца, я не имел в виду ничего плохого.
Андрей недоверчиво взглянул на него и демонстративно уселся на диван, показывая всем видом, что не собирается никуда уходить. Он знает, что сейчас начнется допрос, поэтому решил поприсутствовать при нашем дружеском разговоре.
Чтобы немного разрядить обстановку, я натянула на лицо милую улыбку и обратилась к Саше:
– Вы познакомились с моим сыном?
– Да, Ваня прекрасный парень. Павел мне много о нем рассказывал, но сам я увидел его впервые. Моя жена и дочь привязались к нему, и мне давно хотелось узнать его поближе.
Андрей дернулся, словно его ударило током. Слово «жена» резануло ухо.
– Как ты ее назвал? – спросил он, вскочив на ноги. – Жена? Какая она тебе жена? Вы развелись летом. Разве ты забыл?
Саша промолчал, его задели слова сына, но он все же не стал спорить.
– Зачем ты сюда пришел? – еще больше понесло Андрея. – Чтобы забрать Павла или снова поиздеваться надо мной? Что ты добиваешься, пап? Скажи!
– Ничего. Просто я соскучился по тебе. Я же не думал, что каждое мое слово ты будешь воспринимать в штыки. Что я такое сказал, чем так сильно разозлил тебя? Не понимаю.
Синие огромные глаза встретились с черными круглыми глазами. С высоты своего роста, Андрей посмотрел на отца сверху вниз и при этом чуть наклонился вперед. Саша надавил своим авторитетом, нисколечко не уступая сыну. Он окинул его холодным взглядом, и тот сразу осел.
– Что тебя так сильно заводит? Объясни, Андрей. – Его громкий голос застыл в воздухе. И в комнате вдруг похолодало. – Почему ты устраиваешь скандал при чужом человеке? Тебе не стыдно? Что подумает Катя обо мне? Что я какой-то злодей, который тебя бедного постоянно достает.
– Какое тебе дело, что подумает Катя? – Нервно улыбнулся Андрей. – А потом она мне не чужой человек, и прекрасно знает какие у нас с тобой отношения.
– А что с нашими отношениями не так?
– Все не так!
– Что все? Объясни.
– Ты меня достал…
– Хватит! – устало проговорил Саша. – Ты меня достал еще больше. Мы всю жизнь только грыземся из-за какой-то ерунды. Тебе самому не надоело?
– Ты считаешь это ерундой? – Андрей схватил отца за рубашку. – Значит Яна – это какая-то ерунда? Так отдай мне ее, если она ничего для тебя не значит? Она всего лишь рабыня, человек который воспитывает твоих детей и убирает гавно в доме.
– Глупый мальчишка!
Саша влепил ему звонкую пощечину. Андрей такого не ожидал и сначала даже опешил, а уж потом схватился рукой за покрасневшую щеку. Я вскочила с дивана. Эта сцена слишком сильно взволновала меня. Такое ощущение, что они ненавидят друг друга и, для того чтобы поссориться очередной раз – просто придумывают разные предлоги. И сегодня этот предлог – Яна.
– Прекратите! – крикнула я. – Хватит! Вы не должны так себя вести. Вы же родные люди, а грызетесь, словно бешеные псы. Если вам так нужна эта женщина, то почему вы не спросите ее, чего она хочет? – Я повернулась к Белову. – Вы ее спрашивали об этом?
– Она сама сделала выбор, – спокойно ответил он.
– Но, тогда почему ты ее прячешь от меня? – спросил Андрей. – Почему не даешь нам увидеться? Чего ты боишься, пап?
– Я боюсь за ее состояние. Ты хоть понимаешь, что ей пришлось пережить? Что она почувствует, когда увидит тебя? Ты же не глупый человек, Андрей! Что она сможет ответить, когда ты будешь ползать у нее в ногах и просить вернуться к тебе?
Андрей закрыл лицо руками. В данную минуту что-то щелкнуло у него голове, и видимо смысл того, что говорит отец, наконец-то, дошел до его сознания. Он притих. Саша взял, дрожащей рукой сигарету и отошел к окну. В синих глазах промелькнула горечь. Немного подумав, он выбросил ее на улицу, так ни разу и не сделав ни одной затяжки, а потом сел на диван рядом с сыном.
– Мы оба любим ее, но в отличие от тебя, я стараюсь сберечь Яну. Она только на вид сильная, но ты сам знаешь, что это не так.
Андрей обреченно махнул головой, все еще не отрывая рук от лица. Саша похлопал его по спине.
Я вышла в коридор. За последнее время мои нервы начали сдавать. И к тому же, ни один из них даже не пытается понять, что чувствую Я! при их ссорах. Им кажется, что они разговаривают с подружкой, которая обязана подтирать их сопли и решать проблемы. Но, они ошибаются, я не буду долго терпеть.
Я зашла в ванную комнату, открыла кран, и пока руки не перестали дрожать, так и держала их под струей холодной воды. Дверь открылась, и показалась голова Павла. Я прижала мокрое полотенце ко лбу. Оно должно охладить мою кожу.
Павел подошел сзади и положил руку мне на плечо.
– Как ты?
– Уже лучше, – тихо проговорила я, почувствовав, как слезы подступили к глазам.
Он развернул меня к себе.
– Я сам порой не знаю, как реагировать на все это. – Его печальный голос, заставил меня вздрогнуть, мурашки побежали по спине. Он становится похожим на своего старшего брата. – Я люблю их, но не могу встать на чью-то сторону. Они ждут от всех нас какой-то поддержки или совета, но мы не можем им ничем помочь. Больше всего в этой ситуации мне жалко маму. Она так любит своих детей, что не может бросить отца. Но при этом она никогда не будет счастлива без Андрея. Вот такая дилемма. Им плохо, а нам еще хуже.
Иногда в его прозрачных глазах вспыхивает искорка. Может, не все ее видят. Раньше и я не видела. Но сейчас, она так ярко зажглась, что ее трудно не заметить. Его равнодушный вид – это всего лишь маска, которой он прикрывается от жестокого мира. Он не из тех людей, кто будет врать или подстраиваться под других. Ему трудно притворяться, поэтому, он прячется под ней, чтобы никому не угождать и не объяснять свои поступки. Пусть лучше все думают, что он бездушный, чем лезут со своими проблемами.
– Я пойду. – Сказал он, взявшись за дверную ручку. – Можно Ваня поедет со мной? Николай его вечером привезет домой.
– Да. Пусть едет. Мне нужно побыть одной.
– Ты не должна быть одна, Катя. Хочешь, я тоже к вам приеду?
– Тебе нужно лечиться, Паша. Не беспокойся обо мне. Все будет хорошо. Я сильная.
– Знаю. – С восхищением взглянул на меня он.
Мальчики уехали с Беловым, а мы остались вдвоем в огромной квартире. Андрей налил в стакан молоко и, с угрюмым видом уселся за стол. Ему страшно заговорить со мной первым, страшно посмотреть в глаза. Поэтому он уставился пустым взглядом куда-то в сторону, теребя в руках пачку сигарет, которую оставил Белов. Тень от пушистых ресниц, упала на его бледные щеки. Поджав нижнюю губу, он о чем-то задумался.
– Почему ты так поступаешь со мной, Нуманов? – нарушила молчание я. – Какое ты имеешь на это право?
– Прости, – пробубнил он тихо, все еще пряча от меня глаза. – Знал, что так получится… Я же тебе говорил, что мой отец ненормальный человек. Он специально травит меня. А уж тем более ты пришла, и его еще больше понесло. Ему нравиться работать на публику.
– Твой отец здесь не причем. Я не спрашиваю о ваших нежных отношениях. – Разозлилась я. – Скажи мне только одно, почему ты так поступаешь со мной?
– Как? – Удивленно поднял брови он.
– Не изображай из себя невинную овечку, Андрей. Этот цирк со мной не прокатит. Ты прекрасно понимаешь, о чем я спрашиваю.
– Ты о моих чувствах к тебе? – Он пожал плечами. – Тогда я не знаю, что еще сказать. Мы уже не раз обсуждали это.
– Не понимаю. Почему ты так цепляешься за отношения, которые не приносят тебе счастья? Вы оба страдаете из-за них. Так зачем рушить свою жизнь и чужую? Ты сам говорил, что готов начать новую жизнь. Хотел построить дом.
– Я и сейчас хочу! – горячо воскликнул он. – Я стараюсь, Кать! Разве ты не видишь? В последнее время, мы стали ближе, намного ближе. Твоя семья – это моя семья. И ты тоже моя. Я люблю вас всех. Ваня мне как родной сын. Я готов на все ради того, чтобы и вы любили меня.
– Тогда прекрати цепляться за прошлое, или хотя бы при мне не говори о ней. Уважай мои чувства. Иначе…
– Хорошо. – Закрыв глаза, он набрал в грудь побольше воздуха, а потом медленно выдохнул, как будто избавился от чего-то тяжелого. – Ладно. Пусть будет так, как ты просишь. С этого момента никаких разговоров о Яне. Я не буду больше общаться с отцом. Мы вместе построим дом, и забудем обо всем, что связывает нас с прошлым. Я обещаю, что буду беречь наши отношения, буду ценить нашу дружбу до тех пор, пока ты сама не устанешь от меня и не начнешь снова бить по морде.
– Я изобью тебя только в том, случае, если не выполнишь все, что сейчас наобещал! – ткнув пальцем ему в нос, строго сказала я. – Не нарывайся, Нуманов. У меня рука тяжелая. И не забывай, чья я дочка. Папа с детства учил меня давать сдачу.
Он улыбнулся.
– Это, наверное, круто, когда твоя девушка умеет драться?
Чуть не свалившись со стула от таких слов, я даже на секунду потеряла дар речи.
– Ты считаешь меня своей девушкой?
Теперь удивился он.
– А ты сама как думаешь?
– Если мы спим вместе – это еще не повод называть меня своей девушкой.
– А для меня повод, – совершенно серьезно ответил он. – Я влез в твою семью, общаюсь с твоим сыном, сплю с тобой в одной постели, твоя мама видела меня голым. Разве мало поводов? Мне кажется – достаточно.
– Да уж! Мама была в шоке. Она до сих пор вспоминает твои длинные ноги.
Мы рассмеялись. Такое ощущение, что прошло много лет с тех пор, как он уехал в командировку. А его не было всего несколько дней.
– Ты останешься у меня? – с надеждой в голосе, спросил он и снова поджал губу, как нашкодивший мальчишка.
– Если ты перестанешь это делать.
– Что делать?
– Кусать свою губу.
Он улыбнулся. А уже через пять минут мы оказались в его постели.
В марте полили дожди. Снег, которого и так было мало, растаял за пару дней. Папа взял отпуск и переехал на целый месяц на дачу, чтобы наконец-то достроить веранду. По выходным дням Андрей с Ваней помогали ему. Иногда приезжал Павел, но к стройке он даже не подходил.
В эту субботу мы все вместе поехали на дачу. Как ни странно чувствовала я себе прекрасно. Хотелось выбраться из грязного, вечно холодного города на природу и подышать свежим весенним воздухом. Погода в этот день выдалась чудесной, и даже солнце иногда проглядывало из-за серых туч.
Всю ночь я думала, как рассказать Андрею про ребенка. Живота еще не видно, но рано или поздно он появиться, и я уже не смогу скрывать своего интересного положения. Врач сказал, что ребенок будет крупным, поэтому я решила не тянуть время и все рассказать Андрею. Тем белее, что наши отношения пошли в гору. Он стал чаще оставаться у меня на ночь. Каждый вечер после работы мы гуляем по парку, а затем идем ужинать домой или забегаем в какой-нибудь местный ресторанчик. Вместе ходим в магазин за продуктами, вместе отдыхаем.
Больше он ни разу не упомянул при мне о Яне. Он как будто забыл о ее существование. И даже Саша сказал, что он больше ему не названивает и не докучает семье своими слезами и истериками.
Правда Белов не верит в это чудесное исцеление. Ему как человеку с большим жизненным опытом все это кажется странным. Он знает, что такое затишье не к добру. Андрей не раз клялся отцу в своей преданности и любви, и каждый раз его красивые слова оборачивались подлым обманом. Поэтому Саша попросил меня особо не расслабляться и не впадать в ненужную эйфорию. Но про ребенка велел рассказать Андрею. И даже дал кучу советов, как правильно донести до него эту пугающую новость.
Мы с Андреем начали вместе строить планы на будущее. С апреля решили заняться домом, все документы Андрей подготовил за зиму. Участок уже ждал нашего вторжения. Мы еще раз просмотрели внимательно проект, подкорректировали все недочеты, проверили смету и подсчитали расходы. У меня волосы встали дыбом, когда высветилась окончательная сумма. Но Андрей заверил меня, что такие деньги у него есть, поэтому не стоит заморачиваться на эту тему. И я не стала заморачиваться, в конце концов, это его дом, путь решает, стоит отдавать такие деньги за него или нет.
На дачу мы добрались ближе к вечеру. Папа уже затопил баню. Пока я разбирала сумки и пакеты с продуктами, мужчины прихватили из холодильника пару бутылок и пива и сбежали из дома. Вани, как обычно, доверили самое сложное задание – следить за тем, что бы дед с пьяного глазу не упал с полога и не выбегал голышом из бани.
Мама с самого утра сходила к соседке за парным молоком для Андрея, для внука испекла пироги с вишней. Только здесь, на даче, Ваня разрешается забыть о диете.
– Так что у вас с Андреем? – спросила мама, когда мы остались одни на кухне. – Сколько вы еще собираетесь жить по разным домам? Все равно он постоянно ночует у вас.
– Мы пока это не обсуждали. Но думаю, скоро все изменится.
– Правда? Он сделал тебе предложение?
– Пока нет.
– Нет? – Улыбнулась она хитро. – Он до сих пор не знает, что ты ждешь ребенка?
Полотенце выпало из рук.
– Откуда ты знаешь?! – воскликнула я, непроизвольно прижав руку к животу.
– Я мать двоих детей. – Засмеялась мама. – Ты думаешь, я ничего не замечаю. Это только мужики глупые, они ничего не видят. Ну, давай рассказывай. Я сгораю от любопытства.
Мы бросили все дела, уселись на диван и, пока в доме никого не было, обсудили все проблемы, связанные с беременностью. Через час на кухню ввалился в стельку пьяный Андрей. Он забыл снять ботинки и куртку. Его довольная морда, с розовыми щеками, засветилась от счастья. Видимо они опять играли в домино, и он как обычно обыграл отца.
– А что вы тут делаете, курочки мои? – заплетающимся языком проговорил он и плюхнулся на диван между мной и мамой. – О чем секретничаете? Наверное, перемываете нам косточки?
Он громко икнул. Мама растрепала его мокрые кудри на челке и усмехнулась, таким она его еще не видела. Андрей чмокнул ее в щеку.
– Наташенька, ты самая лучшая женщина на земле. Ты знала об этом?
– Твоя женщина сидит с другой стороны. Ты снова обыграл Степеныча?
– Ага, – гордо ответил он. – Теперь он злой, как черт. Сидит, пыхтит, даже со мной не разговаривает. А знаешь почему? Потому, что…
Он снова икнул, и мгновенно забыв, о чем говорил, повернулся ко мне. Лицо обдало таким ароматом, что я чуть не свалилась с дивана.
– Ты что курил? – Оттолкнула я его. – Какая мерзость, Нуманов!
– Немножко, милая, – виноватым голоском пропел он. – Не ругай меня. Мне так хорошо.
Мама встала. Андрей развалился на весь диван, вытянув длинные ноги на всю кухню.
– Пойду вытаскивать своего алкаша.
Она знает, чем все может закончиться, если папа не в духе. Он напьется еще больше, а уж потом такое устроит…
Накинув куртку на тонкое платье, она вышла на улицу. Через минуту пришел Ваня.
– Мам, я не хочу есть, – с порога заявил он. – Можно я возьму только пирог и пойду в свою комнату? Не хочу сидеть с этими пьяницами за одним столом.
– Иди, только забери Андрея с собой, пусть он до ужина немного вздремнет. Брось его где-нибудь на кровати. Можешь в моей комнате или лучше уложи на чердаке. Может немного подмерзнет и протрезвеет.
– Вряд ли он сегодня оклемается. Ты бы видела, что они творили в бане. Я чуть не умер со стыда. И вообще, это последний раз, когда я пошел с ними. Лучше я даже с бабушкой пойду или соседской собакой, чем с этими пошляками.
Он помог Андрею подняться на ноги и потащил его, как мешок с картошкой на второй этаж. Хорошо, что Ваня крупный парень, иначе он бы такую тушу никогда бы не сдвинул с места.
Когда мы уложили папу в кровать, в доме воцарилась долгожданная тишина. Мы спокойно поели, выпили чай, сходили в баню помылись, немного посплетничали, и только когда глаза стали слипаться и темы для разговора закончились, разошлись по комнатам. Мама взяла подушку с одеялом и спустилась в гостиную, невозможно спать с человеком, от которого несет перегаром. Я не нашла Андрея в своей комнате и направилась к сыну.
Ваня оторвался от компьютера и недовольно взглянул на меня. Андрей развалился на его кровати. Он как был в ботинках и куртке, так и уснул.
– Забери его, мам. Я уже хочу спать, а он мне мешает.
– Я его не подниму. А сам он вряд ли дойдет.
– Хорошо. Его отвести в твою комнату или бросить на чердаке?
– В мою, – сжалилась я.
Ваня толкнул Андрея в бок. Тот еле поднялся на ноги и, опираясь на плечо сына, вывалился из комнаты. Я взглянула на монитор, Ваня оставил страничку открытой. Пока он занимался Андреем, я из любопытства, прочитала его переписку с Павлом.
Ваня: – Ты меня считаешь идиотом?
Павел: – Почему?
Ваня: – А че гонишь фуфло? Думаешь, я не знаю?
Павел: – Я действительно не видел твой пропущенный.
Ваня: – Ага. Я так и поверил. Не хочешь разговаривать, так бы и написал.
Павел: – Если бы я видел, то перезвонил.
Ваня: – Иди ты в…
Павел: – У меня были съемки. Ну, прости, Ванька.
Ваня: – Я блин ждал тебя больше часа. На улице холодно.
Павел: Еще раз прости. Завтра увидимся?
Ваня: – Пошел ты.
Павел: – Я утром позвоню.
Ваня: – Не надо. Я буду спать весь день.
Павел: – Только попробуй не ответить.
Ваня: – Да иди ты.
Павел: – Я серьезно. В восемь позвоню. Если не возьмешь телефон, я сам приеду на твою долбанную дачу. Понял?
Ваня: – В восемь не возьму.
Павел: – А во сколько?
Ваня: – Я сам позвоню, когда надо.
Павел: – Хорошо. Только не обижайся. Ладно?
Ваня: – Я подумаю.
На этом переписка закончилась. Да уж. Нежные отношения у моих мальчиков. У них тоже кипят страсти. И какие!
Я встретила сына в коридоре, он уложил Андрея в кровать и по пути зашел в туалет.
– Спокойной ночи, Ваня.
– Ага, – не поднимая головы, недовольно буркнул сын и скрылся в своей комнате.
Утром, когда все еще спали, я разбудила Андрея. Сейчас самое лучшее время, чтобы рассказать ему о ребенке, пока он снова не напился или не ушел с папой во двор. Тогда я его уже не поймаю, и придется отложить разговор на другой день.
Целый час мы просто лежали в кровати, обнявшись, и болтали ни о чем. В комнате стало так жарко, что волосы у него на груди покрылись блестящими капельками пота. Нежные губы коснулись моих волос, он провел по ним рукой и закопал пальцы в самую гущу.
– Ты стала другой, – тихо сказал он, лаская мое голое плечо.
– Другой?
– Ага. Волосы отросли. Мне нравилась твоя короткая стрижка, но так стало еще лучше. И ты немного поправилась. Даже грудь стала больше.
– Это плохо?
– Дурочка. – Улыбнулся он. – У тебя потрясающая грудь. Если бы еще характер стал помягче, то совсем было бы хорошо.
– Нуманов! – взорвалась я.
Андрей прижал мою голову к груди.
– Тише. Разбудишь всех. Мне нравится твой характер. Только не ори. – Он зажал мне рот рукой. – Я хочу тебе кое-что сказать. Ты можешь меня выслушать спокойно?
Я махнула головой. Он убрал руку.
– Вчера Быков мне предложил работу в Иркутск. Проект не плохой и заказчик уже знакомый, только платят не много. Вот я и подумал, к черту мне это все. Пусть его заберет Иванов, у него в таких делах опыта больше, к тому же он не женат, ничего его не держит.
