Василий Панфилов
Эффект бабочки
Веймарская республика, несмотря на вполне понятные затруднения с экономикой[43], государство очень симпатичное. Продуманные реформы образования и медицины, насыщенная и очень свободная культурная жизнь. Последняя не без излишеств… но на фоне века двадцать первого здешняя раскованность и толерантное отношение к заднеприводным кажется чем-то пуританским.
Неплохая социальная программа – строится социальное жильё, работает бесплатная (пусть и частично бесплатная) медицина, на государственном уровне поддерживается массовый спорт и массовый же туризм. Здоровое, крепкое, социально ориентированное государство. И народ… здесь и сейчас именно мы, немцы[44], носим почётное прозвище самых читающих[45].
А ферейны[46]?! Певческие, музыкальные, хоровые, шахматные… Редкий немец не состоит в двух-трёх, развиваясь культурно и интеллектуально. Куда всё ушло!?
Как терпимый, высококультурный, интеллектуальный народ дошёл до нацистской идеологии? В настоящее время это удел маргинальных партий и даже печально знаменитая в будем НСДАП имеет не только правое, но и левое крыло. Братья Штрассеры, занимающие в этой партии немалые посты, не просто открытые социалисты, но и открыто заявляют о симпатиях к большевистской России[47]!
Неужели отец был прав и Гитлера к власти привели американцы, банкиры[48] и прочие… Сейчас, в двадцать седьмом году, я склонен поверить отцу, а не школьной учительнице истории фрау Мюллер.
Глава 7
Математичка бубнила что-то у доски, до меня доносились лишь отдельные фразы.
– … таким образом, – стук мела о классную доску.
– … получаем…
Ребята в классе переговариваются негромко, не переходя черты. Математичка по совместительству наша классная, но… не тянет Жукова Ольга Михайловна на это звание, ох не тянет! Её-то и учительницей можно назвать с трудом. Диплом есть, знания тоже… а вот умений донести эти знания до детей не наблюдается, как и желания.
Говорят, что ребята постарше могут и пройтись по классу во время уроков, а летом и вовсе – покурить у открытого окна. Оценки у неё зависят в основном от толщины родительского кошелька, а не от знаний. Ну или от умения лизнуть, не без этого.
Невнятная особа, тусклая какая-то. Невысокая, заметно ниже среднего роста. Миловидное неухоженное лицо женщины чуть за сорок, конских размеров круп с толстенными ногами при сравнительно нормальном торсе. Колготок на ней нет по случаю жаркого дня и хорошо видны толстые чёрные волоски, впору иному мужику. Довольно редкие, но какие-то неприятные, как свиная щетина.
Общее впечатление запущенности какой-то сальности. Жирные волосы с перхотью, жирная кожа с крупными порами и россыпью мелких чёрных угрей.
Да уж… сказал бы кто, что на уроке моей любимой математики буду не учиться, а разглядывать волосатые ноги учительницы, посмеялся бы. Сырым ещё завидовал немного – дескать, Москва! Уровень учителей высокий… уровень пока намного ниже, чем в Атырау. Правда, школа у нас не из самых громких. Прямо скажем, убогонькая.
Более-менее квалифицированные педагоги как пылесосом вытягиваются престижными лицеями, гимназиями и частными школами. У нас преподают всё больше неудачники с низкой квалификацией, немногочисленные энтузиасты да новички, изначально нацеленные на переход в другие учебные заведения.
Только историчка соответствует званию учителя, да говорят – у старшаков пара учителей неплохи. Старенькая уже, близкая к маразму химичка Леонида Викторовна, да физичка Жанна как её там… Физрук ещё неплох – тот, который постарше, пузатый. Добродушный такой дядька, уроки интересно ведёт.
Молодой низкорослый качок больше озабочен тисканьем малолеток (поговаривают, не только тисканьем!) да прокачиванием ЧСВ[49]. Ударить может ученика, были уже прецеденты. Да не символический подзатыльник или поджопник, а крепенько – до нокдауна!
Уволили бы мудака, но… спальный район окраины Москвы подразумевает соответствующий контингент. Нет здесь крутышей, всё больше дети лузеров. А качок со связями… да и в школе работает скорее ради малолеток. Уррод…
Зазвенел звонок и одноклассники, не дожидаясь разрешения учительницы, гурьбой ринулись к выходу, толкаясь и переругиваясь. Я не тороплюсь, иду к выходу последним. Увы… не вписался я в класс.
Вроде бы не дурак, не трус, не доносчик. Нет неприятных привычек, вроде ковыряния в носу или почёсывания яиц. Драться могу неплохо, лучше меня в классе только один… ладно, двое. Но они жлобы здоровые, один на голову выше меня, другой на полторы.
Со всеми уже почти смахнулся за последнюю пару недель, синяки вообще не проходили. И чёрт его знает, почему жертвой назначили?! Одних акцент раздражает, хотя в школе понаехавших полно.
Понаехавшие таджики и азербайджанцы тусуются вместе, к ним особо претензий не предъявишь. Да и старших родственников не стесняются подключать для детских разборок. Не просто окоротить зарвавшегося пиздюка, а избить.
А я вроде как и понаехавший, но без прикрытия со стороны диаспоры. Да и не совсем русский… точнее даже, совсем не русский. Многих, кстати, раздражает то, что я немец.
– Свалишь в свою Европу на пособие, фриц хренов! – Похожие фразы слышал не раз… – фашист недобитый!
От народного мстителя меня оттаскивали учителя, кастет пригодился… С тех пор не трогают – бойкот объявили, суки! И не бегать же за каждым, рассказывая, что у меня не только дедушки воевали, но и бабушки! Да на правильной стороне, на нашей.
Такие вот высокие отношения у меня в школе. Дома не особо лучше – раньше уроки с мамой делал, поговорить мог с отцом. Да и брат с сестрой пусть не идеальны, но… нормальные, в общем. Не слишком ладим, но родня как-никак.
С переездом в эту грёбаную Москву всё кувырком покатилось. Отец работу нашёл, да с подработками, теперь домой только ночевать приходит. У матери тоже самое – в фирму какую-то переводчицей устроилась, да частные уроки даёт. Можно и в ВУЗ устроиться, но оклад копеечный предлагают, а взятки брать она не умеет и учиться не хочет.
Пробовал пожаловаться… некогда им.
– Сам разберись, малыш, ты ведь взрослый уже.
Ага, разберёшься тут… мне б хоть поговорить, выплеснуть. Но на фоне родительских проблем мои как-то меркнут. Слышу же, о чём говорят, не глухой. С гражданством проблемы, а отсюда и всё остальное вытекает. Понаехавшие с диаспорами гражданство получают без проблем – даже если русского языка почти не знают и приходят в паспортный отдел с ваххабитской бородой. А у нас вот так…
Брат с сестрой тоже… выпускные классы, да школы другие. В один только конец по часу добираться, если повезёт. Задерживаются постоянно – факультативы всякие и вообще…
Я бы тоже перевёлся, но куда там! Это единственная школа, куда меня взять согласились. Переполнены школы в нашем районе, а ездить куда-то… маленький я ещё… Блять, как драться по несколько раз на день, так не маленький! Что, не видят синяки? Видят… просто стараются не замечать. Успокаивают себя, что это ерунда, детские потасовки… Но ездить куда-то я ещё маленький, вдруг обидят?!
Открыв ключом железную дверь, кидаю портфель на пол и стряхиваю обувь.
– Бля… опять самому готовить!
Понятно, мать устаёт и некогда, да и сам уже не маленький. Приготовить могу не только яичницу или пельмени сварить, но и суп. Но… накатило. Всё одно к одному – переезд этот клятый, школа, убогая двухкомнатная хрущоба с брежневским[50] ремонтом.
Сидя на полу прихожей, я ревел – безостановочно, навзрыд. Мне двенадцати ещё нет, имею право! Проревешись, умылся под холодной водой, просморкался и наскоро приготовил омлет с луком и помидорами, закинув в микроволновку пару сосисок.
На уроки ушло чуть больше часа – математика всегда нравилась, а языки… Ну смешно же, когда твоя мама кандидат наук со специализацией в романо-германских языках. И когда ты сам этот самый… романо-германец. С детства так повелось, что с отцом дома на немецком говорим, с мамой на датском, на улице русский и казахский, в школе русский и английский. Станешь тут полиглотом!
Правда, русский и литра не очень… Пишу грамотно и читаю много, а вот правил никак запомнить не могу! С немецкими постоянно путаю… Историю тоже не люблю – врут много. А… на тройку хватит, а больше мне и не надо!
Покосившись на сгоревший комп – один к одному всё… выхожу на улицу. Не то чтобы тянет гулять, райончик поганый. В смысле безопасный… относительно, просто здесь начинаешь понимать, что же такое бетонные джунгли. Сплошь бетон и автостоянки, с редкими кустиками и деревцами, да стоящими на газонах и детских площадках машинами.
В Атырау получше, хотя бы простора больше, есть где гулять. Правда, насчёт подраться там тоже проще – здесь народ зажатый какой-то, всё родственниками норовят напугать, а не собственными кулаками.
Покоившись на компанию ребят постарше, иду к турникам.
– Силён! А ещё выход силой можешь?! – Понаблюдав немного, спрашивает один тех ребят, парень лет четырнадцати. С самым независимым видом делаю выход силой ещё десять раз и спрыгиваю.
– Гимнаст или единоборствами занимаешься? – Дружелюбно интересуется гоповатого вида старшак.
– Цирковая студия… раньше, в Казахстане занимался.
– Казах, что ли? – Удивляется разбитного вида симпатичная девчонка, – не похож вроде.
– Да там и русских полно… но я немец.
– Настоящий? Ой, не могу! – Девочка заливается хохотом, – видел бы ты своё лицо, когда я спросила! Знаю я о немцах Казахстана, не совсем тёмная. Давно переехал?
– С пару месяцев.
– Ну и как?
Отмахиваюсь рукой, но старшаки дружелюбны, угощают семечками и чипсами. Неохотно поначалу, но постепенно оживая, рассказываю им свою историю.
– … да ты что! – Переглядываются новые приятели, – и фокусам? Покаж!
– Фокусы самые простые умею – так, с монетками да картам. Я в основном акробатикой и жонглированием, ну и на канате немного. Фокусы так… пока отдыхал. Ножи ещё немножко метал.
– Не ссы, малой! – Подбадривает главный в этой компании, темноволосый Пашка, – многие вообще ничего не умеют!
Показываю то немногое, что умею.
– Могёшь! – Одобрительно говорит Ирка, – а гляди как я!
Оказывается, все из компании что-то да умеют – монетки и карты и так и мелькают в руках, исчезая и появляясь в самых неожиданных местах.
– Тоже цирковая студия? – Восторгу моему нет предела – новые знакомые, да ещё если циркачи… Может, и ничего так в Москве? Приживусь?
– Типа того! – Смеётся Пашка.
* * *
Стряхнуть хвост не получилось, в Гамбурге заметил интерес ко мне белогвардейцев. Не то чтобы я старался уйти от слежки всерьёз, но… страшновато. Вряд ли за мной нацелили персональных филеров[51] и душегубов, скорее просто звякнули местному отделению РОВС, описав внешность.
Двое мужчин на вокзале насторожили меня сразу. Представители плебса нередко пытаются поднять свой рейтинг в глазах окружающих дорогой одеждой, аксессуарами и псевдосветским поведением. Да хоть на примере Аркадия Валерьевича! А тут строго наоборот… явные представители аристократии, пытающие казаться плебеями.
– Он?
– Он. Ведём.
Я не слышал, что они говорили, да и читать по губам не умею, но нафантазированные слова явно оказались пророческими. Вести меня начали не слишком умело и как-то… агрессивно, что ли. Так ведут человека оперативники, готовые брать клиента жёстко, либо… убийцы.
От таких мыслей внутри всё похолодело и прихватило живот.
Посещение чистенького привокзального сортира оказалось делом нервным. Сидеть в позе орла с выставленным стилетом…
– Наркоман чёртов! – Ругнулся пожилой немец, заметив блеск клинка, – развелось в Германии всякой швали! Нет, при Кайзере было лучше…
Вымыв руки и ополоснув пылающее лицо холодной водой, спрятал стилет в потайные ножны на ремне. Купив дрянную папиросу у мальчишки разносчика с подбитым глазом, торгующего поштучно, сажусь на лавочке неподалёку от вокзала и закуриваю. Так-то не курю, но иногда как повод сигареты удобны.
Лавочка на солнцепёке, площадь перед вокзалом просматривается хорошо. Преследователи мои внезапно заинтересовались архитектурными достопримечательностями, с преувеличенным вниманием разглядывая что-то и обильно жестикулируя.
– Дилетанты, – говорю вслух и подношу сигарету к губам, откинувшись на спинку лавочки. Подождав несколько секунд, выдыхаю дым – вверх, как учили. Один из признаков хорошего настроения, если верить психологам.
Вокруг никого, так что релаксации ради рассуждаю вслух. Прослушка или чтецы по губам? Не слишком опасаюсь – говорю на казахском и сильно сомневаюсь, что среди господ бывших найдутся знатоки этого языка.
– Раз такие дилетанты, значит меня за вовсе уж мелкую сошку держат. Ротмистр и руководство РОВС? Вряд ли… больше похоже на самодеятельность чинов поменьше, решивших урвать свой кусок. Блять! Ну точно взять живым хотят, да выпытать счёт на предъявителя! Деньги, на которые можно пару лет жить, для многих из белогвардейцев куш весомый. Ссуки…
С лёгкой улыбкой (как учили) снова затягиваюсь, пуская вонючий дым вверх. Тягаться с РОВС сложно. Уйти от слежки труда не составит, ведут дилетанты, но уйти нужно чисто – так, чтобы сомнений не возникло, что случайно ускользнул.
В противном случае могут возникнуть нехорошие подозрения, а там… Ну вот нет у меня веры ни Максиму, ни Аркадию Валерьевичу! Тёртые-то тёртые, но вот беда – в глаза бросается их инаковость. Русские, которые точно не из бывших и при этом не большевики… Да они хуже светофора ночью, за километры видны!
Где-нибудь да засветятся Гости из будущего, чтоб их… Одни татуировки у Макса чего стоят! Яркие, чуть ли не голографические – большой мастер делал! А сейчас таких не делают… не умеют.
Засветятся бывшие компаньоны почти непременно – пусть даже не как Гости из будущего, а как люди, причастные к тайне. Очень уж они выделяются. А там и мной заинтересуются, просто на всякий случай.
Вот в жизни не поверю, что компаньоны будут сидеть на жопе ровно или хотя бы тихариться, как я. Пьяный монолог Аркадий Валерьевича до сих пор в памяти. Грандиозные планы у человека, в один ряд с Ротшильдами и Рокфеллерами встать! Макс попроще, но и он… где вылезет, не угадаешь.
– И РОВС это блядское! Вроде шарашкина контора, но белогвардейцев бывших по всему свету больше чем до хрена. И работают на все разведки разом, не забывая личных интересов. Пересечёшься с каким-нибудь отставным поручиком из не слишком умных и не поймёшь, что сам-то он может и дурак, зато агент английской разведки. Пусть даже из самых низовых.
Ситуация… уйти могу, но этим самым выдам себя как человека подозрительного. Найдут, только чуть позже… по крайней мере, риск слишком велик. Я хоть и не светофор, выделяюсь куда как поменьше, но всё-таки выделяюсь.
Придётся забыть о лежащих в Швейцарии деньгах и в самом деле плыть в Южную Америку, сбрасывать хвосты уже там. Надёжно сбрасывать – с продуманными легендами, со свидетелями моей гибели и прочим. Бля… полгода коту под хвост уйдёт, никак не меньше!
Иначе… да чёрт его знает, наверняка можно и иначе. Вот только я не оперативник БНД[52] и могу что-то упустить. Очень не хочется через несколько лет обнаружить, что в заботливо выстроенный мирок с женой, детьми и редкими развлечениями на стороне, вторглись люди, норовящие нагнуть меня в своих интересах.
А это, на минуточку – РОВС для затравки, а чуть погодя представители абсолютно любой спецслужбы мира. Начиная от агентов СССР и Коминтерна[53], которых среди белогвардейцев как блох на дворняге, заканчивая Абвером.
Полгода! Нищая Южная Америка со всеми прелестями вроде малярии и бандитов, да с интересом РОВС. Скучно не будет.
Затушив окурок, бросаю в мусорку и иду, ссутулившись, в порт. Попробую слегка осложнить жизнь преследователям, сев на первый же пароход, отходящий в Южную Америку.
Глава 8
Афера с полумифическим кладом Колчака потихонечку приобретала вполне реальные очертания. Обрывки знаний и догадок из будущего, методом наития[54] сложенные старшим из попаданцев в единую логическую систему, оказались достаточно правдивы. Вкупе со знаниями старших офицеров РОВС получалась зыбкая, местами обрывочная, но рабочая схема.
Следы вели к чему-то реальному, предоставленная информация признана по меньшей мере достойной. Попаданца представили фон Лампе, фактическому главе РОВС в Берлине, и судя по торжественным лицам курирующих проект офицеров, Аркадию Валерьевичу следовало впечатлиться высокой честью.
Впечатлиться не вышло, хотя мужчина постарался изо всех сил показать потрясение от такого знакомства, и вроде как успешно. На деле же попаданца покоробила сельская самодеятельность представления белогвардейцев и их твёрдая уверенность в том, что для выходца из низов сам факт знакомства с генералом – честь необыкновенная.
– Колхозники сраные, – мелькнула мысль, – да у нас в школе на картошке самодеятельность лучше была, и это на скорую руку! Или это по принципу, «Для быдла хватит и этого»? Бля… а ведь похоже.
Человеку, лично ручкавшегося с полудюжиной министров и однажды даже с Самим, дешёвый пафос представления бросался в глаза. Неприятно, что его, приятельствовавшего с губернатором, держат за мелкую сявку.
Тем не менее, Аркадий Валерьевич крестился и ходил в церкви ставить свечки неведомым небесным покровителям. Как ни крути, но проскочил…
Сейчас уже можно сказать, что предков недооценил, как и свою способность выкручиваться из любых положений. Реальность вокруг немного непривычная, просчитать реакцию бывших удалось не в полной мере.
Намерение дать сомнительного качества пазл из фактов и догадок, после чего снять сливки и свалить в неизвестность столкнулись с жестокой реальностью. Кислород Аркадию Валерьевичу перекрыли жёстко, не дёрнешься.
Первые дни он даже завидовал Малому, свалившему в Южную Америку пусть с маленькими деньгами, зато и без проблем. Да и Максим, бандит этот чёртов, недаром отстранился от главенства в их союзе. Зато и спроса будет меньше…
А теперь ничего, отошёл. Пусть за эти недели и прибавилось седых волос, да и сердечко ёкало нехорошо, но и основная выгода с аферы доставалась ему, а не этим… компаньонам.
Самое же приятное, что помимо достаточно внушительной разовой суммы, белогвардейцы нуждались в консультациях. Мелкие детали и догадки, судя по всему, как-то помогали в поисках клада. Самому бы понять, на что натолкнул бывших…
Теперь уже Аркадия Валерьевича не зарежут походя… нужен он белым, ещё как нужен! А ну как пропустят какую-то мелочь, и не достанется клад? Судя по некоторым моментам, что-то ценное для РОВС афера уже принесла.
А там выкрутится, врастёт и начнёт уже использовать РОВС в своих интересах. Шутка ли – пусть и ветхая, но весьма обширная разведсеть с тысячами агентов и боевиков, раскиданная по нескольким материкам? Если будет возможность показать себя полезным и хотя бы изредка использовать белогвардейцев в своих интересах…
У Аркадия Валерьевича дух захватывало от перспектив. Приближалась Великая Депрессия и человек, мало-мальски знающий историю самого знаменитого экономического кризиса, имеющий капиталец и прирученных головорезов, может всплыть на самый верх. Не до уровня Ротшильдов и прочих богоравных, но хотя бы попасть в соседнюю касту… Уже неплохо.
– Настоящий сын турецкоподданного[55], – услышал Аркадий Валерьевич произнесённые с явной улыбкой слова и повернулся к господам офицерам за соседним столиком, польщено улыбаясь. Приятно, чёрт возьми, что тебя уважают настолько, что сравнивают с одним из самых ярких литературных персонажей современности!
* * *
Покупая билеты второго класса на грузопассажирский пароход, я догадывался, что второй класс двадцатых годов двадцатого века отличается от второго класса века двадцать первого, но не насколько же! Каюта метров этак восьми, с двухъярусными койками на шесть пассажиров, отсутствие иллюминатора и плохо работающая вентиляция. Ах да, ещё и классика – сортир в конце коридора, постоянно занятый, засоренный и отчаянно воняющий – до рези в глазах!
Уж на что я приучен к хостелам, в том числе и в Юго-Восточной Азии, но это… Не скажу, что за гранью, пару раз и хуже бывало. Но одно дело переночевать ночку и отправляться дальше и другое – находиться в такой вот душегубке почти круглосуточно.
Прогулки лимитированные, один раз в сутки ровно на час – включая подъём на палубу и спуск, так что в действительности дышим свежим воздухом минут сорок пять, от силы сорок. В другое время появляться на палубе нельзя, да и по трюму шастать запрещено.
Оно и понятно – толкающийся по судну народ прибавит неразберихи и осложнит работу матросам. Да и народ среди пассажиров всякий, чего уж там… Откровенных уголовников нет, но принцип тащить всё, что не приколочено гвоздями, в обитателей бедных кварталов вбивается с детства.
– Что ты хочешь за такую-то цену? – С усталой иронией ответил итальянец Паоло на моё ворчание, выдыхая колечки удушливого дыма и провожая их взглядом ценителя.
Вентиляция справляется плохо, поэтому договорились курить по очереди, если уж лень выйти в коридор. Запах скверного табака въелся в каждую клеточку давно немытого тела. Душ на Поллуксе имеется, чем матросы гордятся не на шутку, да и пассажирам принимать его не возбраняется – аж по разу в неделю! А договоришься, так и два!
К сожалению, сломалась опреснительная установка. Для питья воды хватает, а пассажирам полудюжины кают первого класса (подозреваю, весьма условно первого) так и помыться можно. Но нам… увы, только солёной забортной водой. Смыть её потом всё равно нечем и начесавшись вдоволь, принял решение вонять до конца путешествия.
– Да хотя бы душ и вентиляцию нормальную, – огрызаюсь уже привычно, для порядка. Ругаемся мы с ним скорее от скуки, чем от злости. Паоло очень добрый человек и кажется – надёжный товарищ. Повстречай я такого дома, постарался бы завести хотя бы приятельские отношения. Здесь же опасаюсь пока привязываться, вот в новой личине дело другое.
– На прогулку, парни! – Заглянул к нам парнишка из соседней каюты.
– Рано сегодня что-то, – кряхтя, отозвался пожилой Джузеппе, вставая с койки и засовывая ноги в ботинки.
Рано или нет, но возможность проветриться никто не упускает. Ворча и перешучиваясь, наш отсек потянулся наверх, вытаскивая портсигары. На палубе почти все мужчины дружно вытащили папиросы или начали крутить самокрутки.
– На воздухе-то оно вкусней курится, – слышу глубокомысленное замечание одного из соседей.
Не обращая внимание на курилищиков, начинаю делать разминку. Почти тут же ко мне присоединилось несколько парней помоложе. В первые дни они нерешительно смотрели на мои упражнения, явно желая присоединиться, но оглядывались на старших, которые вынужденное безделье воспринимали как отдых. Разглядев в некоторых упражнениях боксёрския связки, стали заниматься рядом, поглядывая на меня.
– А растяжку зачем? – Интересуется потихонечку Витторио, старательно делая махи ногами, – боксёры же только руками.
– Гибкие мышцы эластичней и лучше снабжаются кислородом, отчего ты становишься чуточку сильней и быстрей.
Парни, чутко вслушивающиеся в разговор, замахали ногами с куда большим энтузиазмом, не реагируя на подначки старших мужчин, воспринимающих гимнастику, как бесплатный цирк. Раздражает немного, но ничего не поделаешь.
– Заканчивай! – Подал сигнал палубный матрос. Ворча, мы потянулись назад, в затхлый полутёмный трюм, скверно освещённый и ещё более скверно пахнущий.
Условия на судне неважные, но есть и плюсы – питание неплохое, да и компания подобралась недурная. Курят конечно поголовно, да и про чистку зубов некоторые даже не подозревают. Но в общем и в целом лучше ожидаемого.
Ожидалось, если честно, чего-то хоррорного[56], с поножовщинами, скандалами и прочим, ан нет – нормальные работяги без выебонов и попыток продемонстрировать крутость всем и каждому. В студенческих общагах народ куда как поотвязней попадался.
Честно говоря, здесь даже поинтеллигентней местами. Образование конечно похуже, но пройдёшься по коридору, прислушается – нормальные разговоры нормальных людей. Семьи, любимые женщины (без похабщины, что удивило), политику обсуждают, условия труда в разных странах. Стихи вслух читают, песни поют – хороший народ на Поллуксе подобрался.
Единственное – кучкуются всё больше по национальностям, дружбы народов особо не замечается. Но и вражды нет – так, нормальная опаска к чужакам, без враждебности.
И спокойно. Никаких агентов РОВС на борту не оказалось – не успели попросту. Удачно тогда получилось – только спросил портового служащего о ближайшем пароходе в Южную Америку, как пальцем и ткнули. Поллукс в паре сотен метров стоял, отходить уже собирался. Или концы отдавать? Никогда не интересовался морской терминологией.
Трусцой добежал, договорился – здесь пока нет ещё заморочек с таможнями. Белый? Документы какие-то есть? Товара с собой не имеется? Добро пожаловать на борт! Может, какие-то формальности мы с капитаном и нарушили, но следование букве Закона здесь пока не принято.
Единственный минус – маршрут кривой, с заходом во все возможные порты. Зато и по Южной Америке так же пойдёт, вдоль побережья – от Панамы и вроде как чуть ли не до Аргентины. До Бразилии точно, вроде как даже с заходом в Рио. Захотят в РОВС отследить, так замучаются – при минимальном соблюдении правил конспирации, разумеется.
А мне и нужна-то фора в месяц-другой, дальше хрен достанут… надеюсь.
* * *
Худой как палка немолодой таможенник в несвежей форме мельком проверил документы.
– Добро пожаловать в столицу Британской Гвианы, Джорджтаун, – сказал он блёклым голосом человека, уставшего с самого утра.
Дёрнув подбородком, подзываю ближайшего индуса, ошивающегося в порту.
– Господину угодно снять комнату и освежиться после дальней дороги? – Беспрерывно кланяясь, вопрошает опрятно одетый, молоденький индус, – меня зовут Ананд, буду рад помочь.
– Господину много чего угодно, – отвечаю чуточку насмешливо, но у господина на все его хотелки не хватит средств.
– Понимаю проблемы молодого господина, – улыбается индус, – ночлег, стирка, мытьё и вкусная еда за три шиллинга устроит вас?
– Побойся богов! Три шиллинга? Ты хочешь предложить мне свою девственную сестру и продать дом?!
Торгуемся самозабвенно, в процессе отойдя на пару десятков шагов в сторону, и наконец приходим к компромиссу. Ананд подхватывает мой скромный багаж – что-то вроде сигнала занято местным, и отправляемся в расположенный неподалёку индийский квартал.
* * *
К индусам в обществе почему-то относятся как к единому народу, хотя вернее будет – как к гражданству. Сотни народов, тысячи каст[57], заморочки с верой…
Одни сталкиваются с копающимися в нечистотах неприкасаемыми, после чего переносят своё жалостливо-презрительное отношение на все народы Индии. Не понимая (или скорее не желая понимать), что труд неприкасаемых нередко оплачивается лучше крестьянского.
Другие сталкиваются с брахманами или сикхами, после чего переносят уважительное отношение на все народы и касты и Индии. Дескать – просветлённые, гордые…
На самом же деле национальные и кастовые различия так велики, что куда там многонациональной России! Есть воинственные и трусливые, порядочные и вороватые – и поведение это буквально вдалбливается в кастах, практически программируется.
Ананд из вайшья, что понятно по некоторым деталям – у меня полтора года соседом по общаге был индус, слегка повёрнутый на традициях и национализме. Не то чтобы я жаждал просвещения… но ошмётки оного в голове сохранились.
Позже, правда, оценил непрошенную информацию. Если умеешь ориентироваться в сложной социальной системе индусов, в индийских кварталах можно рассчитывать на особое отношение. Ну и понимание, к кому можно обратиться при необходимости, не лишнее.
* * *
Запахи ударили в нос – специи, благовония и… а вот ожидаемого запашка канализации и мусорных куч не оказалось. Не сказать, что очень уж чисто, но нормально.
Небольшая, очень этническая гостиница в пару десятков комнаток, густо пропахшими благовониями. Масса безделушек и талисманчиков, курильниц для благовоний и прочей восточной мишуры.
– Леванья, молодой господин, – на хорошем английском представилась немолодая, но всё ещё красивая женщина, – владелица этой скромной гостиницы. Буду рада услужить молодому господину.
Машинально кланяюсь ей тем же манером, но чуточку иначе – как кшатрий. Всё тот же Прабодх с его увлечением историей, чтоб его… По отцу я из достаточно старого, но мелкого и ничем не выдающегося немецкого дворянства. Офицеры не выше полковника (дважды за всю историю рода), мелкое и среднее чиновничество, преподаватели в университетах, инженеры, школьные учителя. Ничего такого, право слово – процент дворян в Германии уступает только польскому[58], а привилегий нет уже давненько.
За полтора года привык, теперь вот при общении с индусами чуть ли не на автомате включаю кастовость. Прабодх, если не считать национальных тараканов, был неплохим соседом – уживчивым, спокойным, тихим. Правда, благовониями всю комнатушку завонял!
Приехавший на учёбу брахман шарахался от земляков, как чёрт от ладана. Оказывается, в Европу и обе Америки перебираются всё больше представители низших каст, высшим и на родине неплохо. Во мне же индус нашёл ровню и якорь, обучая заодно правильной жизни – в своём, истинно верном понимании.
Я не спорил… тем более, бонусом к поучениям шли всевозможные вкусняшки от небедной родни.
В глазах Леваньи мелькнуло явственное удивление, но смолчала.
– Помыться, поесть, – ещё раз повторяю, – на ваш вкус. Я с парохода, мясо и картошка изрядно надоели. Ну и постираться. А после – экскурсовода по городу, да чтоб толкового.
Пару минут мы говорили, обсуждая меню, город и морское путешествие. Индуска с каким-то странным напряжением вставляла в речь родные для неё словечки и понятия, вглядываясь в лицо. Видя, что я понимаю, женщина выдохнула и поклонилась низко.
– Кшатрий обязан защищать в любых обстоятельствах: брахманов, женщин, детей, стариков и коров. А также любого, кто не в состоянии сам себя защитить и просит кшатрия о помощи, – с нескрываемым волнением сказала она, не поднимая лица, – молю о помощи, кшатрий.
