Владислав Алеф
Землянин 5.0
Глава восьмая
Я расположился за рулем, Веста устроилась рядом, а Рэй с трудом уместился позади – на его счастье, крыша у электромобиля отсутствовала. Рюкзаки, на всякий случай дополненные парой герметичных банок и семью новенькими гранатами, отправили в багажник. Затрещал мотор, зашуршал пепел под полозьями, и мы тронулись.
Машина скользила быстрее, чем мне помнилось, определенно, над ней хорошо поработали. И это при отягощении, которое придавали ей метеоритный щит и меч. Заряд батареи, напротив, убывал медленно.
Рэй обратился в слух, хотя жужжание электромобиля ему изрядно мешало, Веста пыталась рассмотреть в окружающей туче пепла что-либо интересное, я же не отрывал глаз от приборов.
– Опять эта синяя трава! – услышал я восклицание.
Сейчас из пепла выглядывали отдельные травинки, но по мере поездки они собирались в пышные кусты. Мы чуть не налетели на один из таких кустов, тогда я перевел машину в ручной режим и замедлил ход.
На радаре впервые появились сопоставимые размерами с людьми объекты, а Рэй различил звуки сражения. Я взял левее, чтобы не оказаться в его гуще, но достаточно близко для наблюдения.
Между собой сражалась дюжина гиеноидов – семь представителей с одной стороны, пять с другой. Все пользовались обычными энергетическими пистолетами, а один гиеноид ружьем. Защищали их также стандартные энергоупорные жилеты, какие и сейчас автоматизированные заводы выпускали миллионными экземплярами.
К первой группе неожиданно примкнули трое пепельников. Проигрывающая сторона бежала, пытаясь отстреливаться, но оставлять им жизни противники явно не собирались.
Увиденному я не удивился. Скверный характер этих существ порою провоцировал подобные стычки, да и мало ли какой была причина их разногласий. Если уж люди издревле враждовали между собой, чего ожидать от вставшей на задние лапы и взявшей энергопистолет гиены? Однако система, обогащенная новой информацией, безошибочно определила заражение большей группы.
– Только инстинкты, – произнес Рэй, задумчиво наблюдая за сражением. – Ничего лишнего, никаких технологий.
Я остановил машину, и мы вооружились. На мне и Весте после выхода из мастерской не было и царапины, а вот ожоги, оставленные энерговиками, еще не успели покинуть Рэя, и я не был уверен, что эта задача по силам браслету регенерации.
– Попробуем помочь меньшей группе, – распорядился я.
Система определила обе сражающиеся стороны как врагов, но меньшая группа, являясь соответственно меньшей угрозой, могла свои намерения изменить, а главное, наше решение было стратегически верным.
Заручившись помощью, проигрывающая сторона прекратила бесперспективное бегство и попыталась дать полноценный бой. Они сконцентрировались на представителях своего вида, тогда как я рассудил в первую очередь устранить пепельников. Сделать это было проще, а сами они, пусть и не слишком грозные противники, своей подвижностью давали команде ощутимый перевес.
Я перевел рукава в скорострельный режим, пожертвовал силой самих зарядов. Похожим образом поступила и Веста, неглубоко ранив каждого противника. Когда цели были подготовлены, она вызвала бледную сферу искрящихся молний. Выискивая слабости, молнии с треском впились в свежие раны, убив четверых гиеноидов и одного пепельника и тяжело ранив вторую половину наших противников.
Один инфицированный гиеноид посчитал нас главной угрозой. Мы с Вестой переключились на него, спрятавшись за Рэем. Противник попытался зайти с фланга, но и там его встретил щит. Эту недолгую перестрелку мы легко выиграли.
Между тем гиеноиды и сами неплохо друг друга убивали: каждая сторона потеряла еще двоих. Здесь во мне проснулось доселе дремлющая жадность, и я бросил две гранаты подряд. Следом Веста повторно применила электромагнитный импульс. От каждой группы осталось по одному представителю, от первой пепельник, от второй гиеноид.
Пепельник обратился в бегство, а гиеноид атаковал нас. Проверенной тактикой мы легко отбились, после чего Рэй догнал и устранил беглеца.
Я не поленился собрать оружие и жилеты, закинул в багажник и только сейчас подумал, какая это полезная в странствиях вещь – машина.
Мы не проехали и километра, а на радаре приборной доски вновь обозначился живой объект. Он находился в стороне от маршрута и вообще мог оказаться обычным пепельником, но 80% заряда электромобиля позволяли это проверить.
«Неисправный пепельник. Не поврежден. Расположение: враждебное. Угроза: низкая».
Почти угадал. Конечно, я не оставил его в живых, но не из осознания себя санитаром планеты, а потому что собирал эксманы. За первым на радар попали второй пепельник, третий, четвертый… На какое-то время мы отодвинули поиски источника заражения и просто наслаждались поездкой. Прежде я и не догадывался, как это может быть весело. Наверное, тому виной высокая скорость или это накопилась психологическая усталость, устранить которую нельзя, полежав двадцать минут в релаксационном коконе. Как бы то ни было, а мне просто хотелось почувствовать себя счастливым. Мы гнали на бешеной скорости, какой эти пустыни давно не видели, отстреливали пепельников прямо на ходу, смеялись и ни о чем не думали. Даже Рэй, обычно серьезный, улыбался не только уголками губ, но и глазами. Думаю, впрочем, не поездка раскрепостила его, не разделял он нашего восторга, но рад был видеть нас счастливыми и беззаботными.
С Вестой мы поспорили, кто быстрее набьет десятерых. Она дразнила меня, добивая раненых, и потом наслаждалась моим бурным негодованием. Она все время оставалась впереди на одно очко и, только стоило мне сравнять счет, вновь отрывалась. Так она и победила: не очень честно, коварно, о чем я не преминул высказаться, а все-таки победила.
«У вас все хорошо? – беспокоился Гарольд. – Вы значительно отклонились от маршрута».
Я сбавил скорость.
– Все нормально. Просто зачищали окрестности. Не хочется оставлять врага в тылу.
«Кто враг? Какие повреждения?».
– Гиеноиды и пепельники, почти все инфицированные. Повреждений нет.
«Отлично. Оставайтесь на связи. Если встретите наших… действуйте по ситуации».
Последняя фраза сразу уняла мою веселость. Я вернул машину на заданный маршрут и включил автопилот. Дважды на границе восприятия радара возникали объекты – возможно, люди. Но я себя пересилил – уровень заряда электромобиля опустился до 65% и по предварительным расчетам его хватало ровно на то, чтобы достигнуть заданной точки и вернуться в «Левиафан». Хотелось верить, что источник заражения не придется долго искать.
Когда заряд батареи снизился еще на 10%, мы приблизились к новой потасовке: стая из восьми гиеноидов окружала нашего старого знакомого – фелиноида. В каждом из них система обнаружила заражение. Объезжать их из соображений экономии заряда я не стал.
Я вручил Рэю две гранаты, и в бой мы вошли своим ходом. Конечно, можно было активно задействовать электромобиль, но стоимость его была много выше нашей, а за ремонт пришлось бы расплачиваться из собственных карманов.
Сражение начал фелиноид, поскольку дальность стрельбы энергомата превосходила возможности пистолетов противника. Он послал по три точных выстрела в двух гиеноидов, убив их, а два последних адресовал третьей цели – тяжело ранив противника. Фелиноид вновь демонстрировал поразительную скорость и владение оружием, но на этот раз решающее значение имело численное превосходство. Гиеноиды взяли его в плотное кольцо, не позволяя вырваться и даже не оставляя времени для ответной атаки.
Рэй бросил гранату издалека, никого не убил, но вызвал беспорядок и разорвал кольцо. Фелиноид вырвался из окружения. Веста попыталась взять под контроль его систему, но впервые при мне потерпела неудачу. Тогда она привычно подчинила гиеноида. Я добил раненого гиеноида, но потом изменил сторону и теперь атаковал только филиноида. Рэй ворвался в самую гущу сражения, разрубил подвернувшегося гиеноида, а затем бросил вторую гранату прямо перед собой. Он получил незначительны ожоги, зато взрыв отбросил и оторвал несколько пальцев фелиноиду. Завершением этого хаоса стал электромагнитный взрыв, которым Веста накрыла поле боя. Рэю он не причинил вреда, а вот противники оказались парализованы.
После боя, не сговариваясь, мы окружили труп фелиноида.
– У него была высокоуровневая система. Но как же быстро она покорилась вирусу, – выразил я общую мысль.
Эта победа не принесла нам торжества. Напротив, в машину мы возвращались в многозначительном мрачном молчании.
Травы становилось больше, а ее густота заметно тормозила движение. Дополнительный расход энергии привел к тому, что на место назначения мы добрались уже с 45% заряда батареи.
По расчетам компьютера мы находились в центре активности вируса, в месте, из которого здоровые биокибернетические организмы уже не возвращались. Мы разделились и приступили к долгим тщательным поискам. Не искали ничего конкретного, но любая вещь в однородном синем поле могла оказаться уликой. Инстинктивно я ожидал найти еще одну заброшенную лабораторию, затопленный отходами бункер или даже логово кучки безумцев, претендующих на мировое господство. Мы излазили каждый сантиметр в километре вокруг заданной точки: принюхивались, прислушивались, присматривались. Небо успело едва заметно потемнеть и проясниться – это поворачивалась Земля к почти незримому за дымной пеленой Солнцу. Кроме вездесущей синей травы не было ничего. Едва ли источником заражения могла быть сама трава, ведь мы безболезненно с ней уже сталкивались.
Рэй, утомившись, привалился к электромобилю и дремал. Ох уж эти несовершенные биологические организмы. Пускай сейчас марсианин гораздо сильней меня, но однажды я с легкостью подниму метеоритный щит и превзойду Рэя по всем параметрам. Я продолжу развиваться, а он так и останется на одном уровне. Биологические виды очень быстро достигают своего максимума.
Веста легла ничком, одну руку подложила под щеку, другую предоставила в качестве постели пестрой букашке. Насекомое пробежало по ладони, обогнуло безымянный палец и устроилось в ложбинке между пальцами – здесь оно чувствовало себя в безопасности.
– Расскажи о вольфрамовом кольце, – попросил я, устраиваясь рядом.
Она задумалась, вспоминая.
– Я всегда любила путешествовать. И однажды далеко отсюда, на юге познакомилась с мужчиной. Мечтатель и романтик, каких теперь не найти, Дима хотел перестроить этот мир, возродить в людях любовь к прекрасному и само понятие высоких чувств.
– Но ведь это абсурдно, – не удержался я. – Чувства давно перестали быть для нас абстрактными вещами. Все рассчитано и обосновано. Никаких случайностей, никаких «велений сердец». Поведение человека теперь описывают точные формулы. Так для чего возрождать невежество?
Веста разочарованно отвернулась. Я прикусил губу.
– Так все ему и говорили. – Она приподнялась и проницательно посмотрела в мои глаза. – А теперь оглянись вокруг и скажи: почему человек земной вымирает?
– Нас разбили марсиане, – неуверенно ответил я, чувствуя какой-то подвох.
– Потому что, как только мы описали свои чувства формулами, мы их убили. Наша технологическая составляющая победила. Технологии стали удовлетворять потребностям, и научное развитие прекратилось. Поставить новую глобальную задачу может только мечта, а компьютер мечтать не умеет. Круг замкнулся. Дима изобразил эту идею в форме незавершенного кольца. Сначала развивается стержень человека – его идея, а затем уже технологии пытаются взять его в кольцо.
Погрузившись в воспоминания, Веста незаметно для себя положила руку на свое черное ожерелье и стала очерчивать его контуры пальцами.
– Это подарок Димы? – догадался я.
Она кивнула.
– Гривна Погибели.
– Почему она так называется?
– Потому что она убивает, – улыбнулась Веста.
В задумчивости я лег на траву, руки подложил под голову, а взгляд отправил блуждать в однородную серую пелену. Некоторые мои знакомые утверждали, что видят звезды. Я им не верил, но иногда почему-то вглядывался в небо.
«Низкий уровень заряда батареи».
Не может быть. Я приподнялся. Индикатор мигал, а на батарею налипли синие пылинки – наверное, пыльца. Но, приблизив изображение, я увидел крошечных клещей.
Батарею поместили в герметичную банку. Рэю дали выспаться, и я с удовлетворением отметил, как быстро восстановил его браслет регенерации.
Когда же завели машину, столкнулись с новой неприятностью: заряд аккумулятора упал до 34%, а под капотом обнаружилась целая горка синей пыли. Механическая чистка оказала мало пользы – клещи въелись в металл слишком глубоко. Но окончательное разочарование нас постигло при взгляде на энергогрибы, которые мы хранили как резерв. Источенные прожорливыми паразитами, они крошились в руках и при переработке в баке все вместе выдали несчастные 7% заряда.
Назад ехали кратчайшим маршрутом, твердо решив не отклоняться, даже если придется оказаться в самой гуще врагов. Связываться с Гарольдом пока не стали.
На радаре замаячила большая группа объектов и прямо на нашем пути. Мы предпочли прибавить скорость, надеясь попросту их проскочить.
Я насчитал три десятка враждебных объектов. Люди в одеждах Стервятников, гиеноиды, пепельники и фелиноиды. Удивительно, но они не проявляли агрессии друг к другу, а одной большой группой слаженно двигались в нашу сторону. Это обстоятельство смягчило мое твердое решение, и я круто изменил направление. Догнать нас они не могли, а вот повредить электромобиль еще как.
Резкий поворот поднял тучу пепла. Враги на короткое время потеряли нас из виду, один выстрел царапнул полозья, другой подтолкнул в спину, еще несколько прожужжали совсем рядом. Приборы не показали значительных повреждений. Наше выживание зависело от мощности машины. Я не верил, что у противника есть хоть какие-то шансы угнаться за нами. Точки на радаре стремительно отдалялись. Но затем фелиноиды закрепили оружие на поясах, опустились на четвереньки и устремились в погоню. Расстояние между нами начало сокращаться.
Веста использовала электромагнитный импульс, Рэй бросил гранату. Ранения преследователи получили незначительные, но пыл их поугас. Они приотстали и теперь выдерживали безопасную дистанцию.
Оставалось 19% заряда аккумулятора. Как долго фелиноиды способны удерживать спринтерский темп в 200 км/ч? У них нет возможности восполнить энергию на бегу и остановиться им рано или поздно придется. Наверное.
Когда заряд опустился до 13%, они все-таки отстали. Кажущуюся на первый взгляд неизбежной необходимость связаться с Гарольдом я откладывал, чувствуя, что решение проблемы под силу и нам самим и находится где-то рядом.
– А ты не можешь пополнить аккумулятор своей энергией? – спросил я Весту.
– Моих способностей для этого недостаточно, – извинилась она.
Аккумулятор потерял еще 5% заряда. Фелиноиды и компания пока не показывались, но я не исключал, что и сейчас они еще продолжают идти по следу. По новым расчетам нам предстояло либо толкать машину последние 50 километров, либо все-таки звать на помощь. Но должен был существовать и третий вариант. Я почувствовал это с новой силой, разминая пальцы.
– Что случилось? – обеспокоилась Веста, потому что я внезапно заглушил мотор.
Я не ответил, повернулся к Рэю и попросил его снять браслет. Затем, не проговаривая мыслей, одними образами поискал у Квазара помощи. Ответом было такое же безмолвное согласие, я принял его на уровне ощущений. Поток энергии, стекая с моей ладони, скользнул по проводам. Заряд аккумулятора стал повышаться и быстро достиг максимума. Последние теплые искры слетели с моих облаченных ртутным доспехом пальцев, браслет вернулся Рэю, и поездка возобновилась.
В десяти километрах от «Левиафана», как и было оговорено, потянули нужный рычаг электромобиля, чем вызвали распыление газа, смертоносного для большинства микроорганизмов, но безопасного для человека и марсианина.
На этот раз я заметил, с какой страстью Рэй желает проникнуть в логово Стервятников. После недолгих колебаний я все-таки попросил его остаться снаружи, и он, на мое счастье, не воспротивился.
По старой традиции всех приключенцев мы сначала отправились опустошать рюкзаки.
В оружейной нас уже поджидал Гарольд. Нахмуренные брови и упертые в бока руки выражали открытое недовольство.
– Почему не выходили на связь? – строго спросил он.
– Собирались рассказать все при встрече, – не понимая причины этой строгости, ответил я.
– Вы повели себя легкомысленно, – продолжал он укоры. – Мы следили за уровнем заряда аккумулятора и уже начали собирать отряд вам на выручку. Нужно было сообщить, что ситуация под контролем. Кстати, что вы сделали?
– Веста передала ему свою энергию, – соврал я, желая сохранить тайну Квазара.
– Нужно было предупредить, – повторил он, но уже несколько смягчаясь. – Что удалось узнать?
Я потянулся к рюкзаку за герметичной банкой с изъеденной клещами батареей, но от возмущения вдруг передумал и перешел в контрнаступление.
– Погоди. Где Раймонд?
– Недавно ушел.
– Что-то не верится. Он вообще существует?
– Конечно, существует, что за глупый вопрос!
– Мне хочется тебе верить, – признался я. – Хотя и не знаю, почему, вроде и причин нет.
– Саша, что случилось? – опешил от моей резкости Гарольд. – Мы же занимаемся одним делом, как мне кажется, благородным: пытаемся уничтожить смертельный вирус, пока он не захватил всю планету, до которой почти никому уже нет дела.
– Как будто, – нехотя смягчился я. – Ты передал Раймонду мое пожелание?
– Да, и он согласился с его справедливостью. В следующий раз приходите втроем.
Напряжение оставило меня окончательно. Я передал банку. Гарольд присмотрелся к ней.
– Отлично. Последнее слово за лабораторными исследованиями.
– Что с зараженными? – спросила Веста.
Он покачал головой.
– Мозг каждого претерпел необратимые разрушения. До окончания исследований их отключили.
Я выждал положенную паузу.
– А вам удалось найти убежище гиеноидов?
– Как раз хотел об этом поговорить. Восстанавливайтесь, затем поднимайтесь в мою комнату. – Он перевел внимание на наши раздутые рюкзаки. – Продать ненужное оружие можете Петру. Не беспокойтесь, в таких вещах он не скупится. Придержите два энергожилета, энергопистолет, энергомат или кэнвокс, если он у вас есть.
В последнем уточнении явственно слышалась убежденность, но такая мелочь, как кража, очевидно, легко перевешивалась нашей помощью.
Вывалив все собранное добро на продажу, насчитали по восемнадцать энергопистолетов и энергожилетов, два энергомата и одно энергоружье. Торговаться вызвалась Веста, поскольку обладала бо́льшим влиянием, чем я. Из Петра она выудила 3280 эксманов, мы с ней разделили их пополам, то естья получил 1640.
Комната Гарольда такая же маленькая, как прочие жилые каюты, тем не менее она вмещала в себя уйму разбросанных повсюду различных вещей: здесь и одежда, и оружие, и детали механизмов. В центре располагался администраторский стол, занятый проецируемой трехмерной картой местности.
Движением пальцев Гарольд отдалил карту, показав отметку не более чем в трех километрах от озера с водохрюном.
– Вход здесь, – он приблизил озеро и ткнул в него. – И здесь. Первый вход – главный, запирается титановой пластиной и охраняется гиеноидами, второй – резервный, как вы, наверное, знаете, – водохрюном. Оба ведут в заброшенный мясокомбинат, в котором и базируются гиеноиды. Проникновение через главный вход сродни штурму, но для штурма у меня не хватит людей. Путь через сливную трубу мясокомбината предпочтительней, но вам нужно будет отвлечь водохрюна или, если сможете, убить.
– Людей ты нам не даешь? – уточнил я.
– Для штурма города или сражения с царем животных, водохрюном? – он усмехнулся. – Нет.
– Ладно, – легко согласился я, да и выбора, собственно, не оставалось. – Предположим, мы отвлечем водохрюна и проникнем на мясокомбинат. – Но как нам оставаться незамеченными?
Гарольд открыл нижний ящик стола и вытащил из него красный плащ, который я видел на нем в день нашего знакомства. Под плащом виднелись энергомуфта и еще один плащ.
– Маскировочный плащ, или локки, как мы его называем, способен создавать световой барьер, перехватывать и перенаправлять фотоны в соответствии с заданной программой. Сейчас фотоны настроены на образы гиеноидов, надевший плащ будет казаться окружающим гиеноидом. Однако при близком зрительном контакте возможно обнаружение, так что держитесь от гиеноидов не менее чем в одном метре. Для звукового соответствия потребуется надеть энергожилеты. Нечеловеческая физиология марсианина, в первую очередь крылья, несовместима с настройками плаща, поэтому Рэю я предлагаю сыграть пленника, тем более что опыт общения с гиеноидами у него уже есть. – Гарольд передал нам два плаща. Затем протянул энергомуфту. – Это для убедительности.
– Но если нас нельзя будет отличить от гиеноидов, почему бы не воспользоваться главным ходом?
– Можете попробовать, но здесь никаких инструкций я дать не смогу. Разведчики наблюдали всего одно возвращение охотничьего отряда, но способ, каким гиеноиды открыли вход, установить не удалось.
– Вы можете утверждать, что матриарх находится именно там? – спросила Веста.
– Я утверждаю это.
Вряд ли можно договориться о чем-либо с матриархом, придется ее уничтожить. Смерть матриарха породит междоусобицы и борьбу за власть. Однако ко времени, когда утвердится новый матриарх, Новая Атлантида, возможно, обретет достаточно сил, чтобы избежать самой вероятности нападения гиеноидов.
Я посмотрел на Весту – ее лицо излучало нетерпение. Интересно, она понимает, что выбраться из разъяренного улья чужаку будет гораздо сложнее, чем союзнику пробраться внутрь? Один метр – не так уж и мало и шанс обнаружения весьма велик. Конечно, она здорово помогала мне последние дни, но идти на верную смерть я никогда не предлагал. До сего момента я надеялся на помощь Стервятников и, видя несчетное число кают, живо представлял, как целая армия спускается под землю, чтобы зачистить вражеское логово до последнего гиеноида.
Главная цель Весты для меня являлась лишь побочным заданием. Убив матриарха, она может позволить себе умереть, на этот раз окончательно. А вот я, стоя под выжидательными взглядами, прикидывал, насколько все еще хочу лететь на Марс.
– Идешь? – осторожно спросила Веста.
– Да.
Рано или поздно умереть все равно придется, и лучше это сделать среди пепла и грязи – не так обидно будет умирать.
