Юрий Глебович Панов
Меч Кощея Бессмертного
Летописцы не ошиблись: первые леса, двигаясь на восток, они увидели бы через семь дней, если бы шли с караваном. А так, пуская коней рысью и переходя на шаг там, где трудно было ехать, первые леса они увидели через трое суток.
– Стой, кто идёт! – услышала Белава голос из леса, прикрытого густым кустарником.
– Кто, кто… – крикнула она в кусты. – Мы идём! А ты бы, вместо того, чтобы прятаться как разбойник, взял да вышел к нам, как человек!
К её удивлению из кустов вышел молодой широкоплечий молодец в белой рубахе, окаймлённой красным узором на плечах и вокруг шеи, и здоровой дубиной в руках.
– Ну на… Смотри… – наклонив слегка голову, чтобы лучше рассмотреть остановившихся шестерых странников, он о чём-то соображал.
Пока тот соображал, Ведагор первым спрыгнул с коня, и все остальные сделали то же самое. Повернувшись к молодцу, он поклонился ему. Все остальные снова сделали то же самое.
– Ты не сердись на нас, молодец… – начал Ведагор, внимательно смотря на то, как реагирует на его слова местный охранник. – Домой нам надо… Здесь мы в первый раз и не знаем, где оказались…
– В Карае вы… – произнёс молодец, улыбаясь, и опёрся на опущенную им дубину. – Только мы никаго, кроме сваих, к нам не пускам!
– А мы и есть сваи… – вперёд Ведагора вышел Камай, и, улыбаясь, тоже начал разговаривать, акая в словах. – Я – эрзя! И ты, па говару, пахоже – эрзя… Ишь, как акаешь!
– Ить чё? Кажись оне наши! – улыбаясь, пошёл навстречу Камаю молодец, бросив свою дубину и раскрыв свои объятья. – Иди-ка сюды!
И, обнявшись, трижды поцеловал его в щёку. Белава и вся команда, улыбаясь, смотрела на то, что происходит. Затем Ведагор спрыгнул со своего коня и поклонился. В след за ним то же сделали и все остальные.
– Тебя как завут? – отстранившись, спросил Камай защитника. – Меня – Камай, а тебя как?
– Вастан16… – ответил молодец и повернулся к Ведагору. – Слушайте, мужики, а ведь вас нам придётся до речки даставлять!
– Вот и хорошо! – улыбаясь, ответил Ведагор. – Наш воевода об этом говорил…
– А чего? – заинтересованно посмотрел Вастан на Ведагора. – Ну, харашо… Тады пашли!
– Может, сядешь на коня? Быстрей будет… – поинтересовался Ведагор, показывая коня, на котором команда везла походные принадлежности и еду.
– Ну, харашо… – Вастан нагнулся, взял в руки дубину, попытался забраться на коня, но тут же упал. Отряхнувшись, он посмотрел на Ведагора и сказал. – Пушшай лучче моя дубинка едеть!
– Ну, дубинка, так дубинка… – усмехнулся Ведагор, махнув рукой всем остальным, чтобы тоже не садились на коней. Они так и пошли: Вастан и Камай шли впереди, а все остальные – сзади их.
– Готы-то нападают? – не удержалась Белава.
– Нападают… – ухмыльнулся Вастан. – Только и они поняли, что завоевать нельзя тех, у которых и народ, и князья, и жрецы – это одно целое! Вот так у нас и ведётся уже много лет…
Белава кивнула головой, полностью согласная с таким народом. У речки они попрощались…
Шёл седьмой день их скачки по лесостепи рядом с Великой Вороной…
С утра погода не задалась: было пасмурно. По серому небу гуляли синие тучки, готовые обдать путешественников сильным дождём.
Но не только на небе было пасмурно – плохое настроение всё больше охватывало Белаву, а её взгляд невольно опускался к земле, видя знакомые очертания деревьев перед Великой Вороной.
– Что же я такого сделала, чтобы настроение испортилось? – спрашивала и спрашивала она себя, но никакого ответа так и не находила.
– Белава, ты чего? – поинтересовалась Ведана, увидев угрюмость на лице подруги.
– Отстань! И без тебя тошно… – раздраженно ответила Белана, отворачиваясь от Веданы.
– А я знаю, почему ты психуешь! – усмехнулся Буеслав, чем сразу же привлёк внимание к себе обеих подружек. – Ты просто боишься, что Беловолод тебя заругает!
– А чего это он меня должен ругать? – продолжала нарываться на ссору Белава, теперь уже с Буеславом. – Я чо одна во всём виновата?
– Постой-постой… А в чём это мы, по-твоему, виноваты? – Буеслав продолжал нарываться на скандал.
– А хотя бы в том, что не привезли ни одного предателя, как это велел сделать Беловолод! – глаза её сузились, а ноги невольно ударили коня по бокам. Он чуть не подпрыгнул, устремившись вперёд, но Белава тут же натянула вожжи: конь, не понимая, чего хочет от него хозяйка, слегка заржал.
Ведагор и Буеслав улыбнулись.
– Ты, наверное, забыла, что Беловолод нам дал право самим принимать решения в сложных ситуациях… – усмехнулся Ведагор, вспомнив то, как она лихо успокоила коня. – Вот мы и приняли такое решение! И не ты одна в этом случае виновата, а все мы… Или я, как старший… Так что успокойся!
И действительно, такие слова подействовали на неё успокаивающе.
– Ты лучше посмотри вон туда. – Ведана показала рукой на появившуюся ограду заставы. – Наши то… Пока мы путешествовали… Почти всю ограду построили!
И действительно, после такого утомительного и опасного приключения, вид родного места подействовал как ложка мёда – на лицах всех путешественников расцвела улыбка…
Видно, не они одни увидели родную заставу, но и люди на заставе увидели их и позвали Беловолода. Он встречал их, нервно теребя рубаху и штаны.
– Здравствуй, батюшка Беловолод! – произнесли Белава, Ведана, Ведагор и Буеслав, спрыгивая с коней и поклонившись ему в пояс.
– Здравствуйте, здравствуйте, дорогие гости! – ответствовал им Беловолод на таком расстоянии от подъёмного моста, чтобы их разговор был не слышен остальным. – Какие вести привезли? Давайте присядем! Путь-то, наверное, оказался далёким и нелёгким…
Путешественники переглянулись, присели на краю холма, невольно решая, кто из них будет отвечать.
– Будете говорить по ходу действия… – усмехнулся Беловолод, понимая их заминку. – Говори ты, Ведана!
– Хорошо, я скажу то, что наш путь вовсе оказался не тем, как ты, Беловолод, указал нам. Но я скажу про то, что выяснила в устье реки Итиль.
– В устье реки Итиль оказалось городище под названием Хамлых, что означает «ханская стоянка». – она вдохнула больше воздуха и продолжила. – Народу там всякого намешано много и с чужими они не делятся сведениями. Но мне повезло, в третьей части, где живут аорсы, я набрела на общину зороастрийцев. Так вот, в прошлом году целая сотня аланов напала на заставу племени гуннов, что стояла на берегу Итили у волока. С другой стороны реки Итиль в это же время и на заставу аланов, что находилась на волоке судов по Шелковому пути, тоже напали всадники. Но это были гунны. И те, и другие поубивали много защитников, пролили много крови, и разрывали курганы захоронений жрецов и вождей, разворовали их ценности…
На лице Беловолода поднялись брови, сморщился лоб, а глаза в какой-то момент расширились, но потом снова приобрели прежнюю форму.
– Так это же и у нас было… – тихо прошептал он, но путешественники это услышали и улыбнулись: они уже давно прошли эту стадию.
– Самое интересное было то, что приплыли они на ладьях с устья реки Итиль и потом туда же уплыли, бросив своих убитых…– усмехнулась Ведана. И тут же добавила. – Да, убитых своих, как рассказывали видевшие это люди, крестил рукой и крестом человек в черном балахоне, подвязанный верёвкой!
– Как и у нас…– прошептал Беловолод, нахмуриваясь всё больше и больше, но ещё сомнение жило в его душе. И он посмотрел на Белаву.
–Сразу скажу, побывать у аланов на Танаисе нам не дали… И пришлось нам перебираться через горы по секретному Шёлковому пути! – произнесла Белава, вспоминая все особенности их движения. – Но в Дербенте мне удалось подслушать разговор одного торговца из нашего каравана, который рассказал всё то, что произошло у нас на заставе…
Руки её сжались в кулаки от желания как следует ударить этого торговца, но она, как и в прошлый раз привела себя в порядок.
– И разговаривал он с еврейским торговцем! – она внимательно посмотрела на Беловолода, выясняя, понял он её или нет. – Так этот еврей заинтересовался в первую очередь моим медным зеркалом! Оказывается, оно у них в большой цене! Он даже заругался на торговца-разведчика… И сказал, что их в первую очередь именно за этим посылали!
Она посмотрела на Беловолода, который непонимающе смотрел на неё.
– А разведчик еврейский отбрехивался тем, что, возможно, это зеркало находится на других четырёх заставах, на которые их посылали! – усмехнулась Белава, но рассказывать, куда спрятала зеркало даже Беловолоду не стала. – И сказал, что нападавшие на нас воины отправились в Херсонес, к ромеям!
– Так это, значит, были ромеи? – удивлённо спросил Беловолод. – Вот это да!
– Но мы-то должны были удостовериться во всём… – произнесла Белава. – Потому и подались через горы в Херсонес!
Белава посмотрела на Ведагора, чтобы тот продолжил свой рассказ.
– В Магасе мы следили за этим разведчиком и не напрасно… – начал он своё изложение произошедшего. – Дело в том, что разведчик сразу же пошёл искать византийца-ромея. – Он доложил ему, что заставу Малина они спалили, а мы подумали, что это были готы. Опять у византийца возник вопрос волшебного медного зеркала. Разведчик снова сказал, что его не нашли в заставе Малина. Про драгоценности он сказал, что взяли в несколько раз меньше, чем у аланов и хазар. Потом передал золотые монеты и ушёл…
– Так-так… – размышлял Беловолод. – Всё-таки византийцы-ромеи…
Он повернулся к Буеславу. – А ты что скажешь?
– В порту Херсонеса мы видели, как с пяти больших кораблей выходили римские воины на пирс, где их уже жали четыре сотни… – начал доклад Буеслав – Кроме них, на берегу их ждали пять человек в чёрных одеждах… Совсем как те, которые провожали в последний путь убитых готов у нас на заставе… Только в этот раз воины были одеты по-разному: кто-то в готскую, а кто-то в гуннскую форму…
– Ты хочешь сказать, что ромеи снова готовят новую провокацию… – Беловолод прищурил правый глаз, будто готовился выстрелить из лука. – Только в этот раз сразу по готам и гуннам?
– Да, мы так и подумали… – произнёс Буеслав. – Если провокация против нас ничего им не дала, то готы и гунны могут по-другому отреагировать…
– Спровоцировать войну готов против гуннов? – ухмыльнулся Беловолод. – Или наоборот… И что?
– Первоначально мы хотели предупредить готов… – осторожно произнёс Буеслав.
– И они бы вас схватили, а ромеи бы обвинили вас в обмане! – усмехнулся Беловолод.
– И мы отказались… – продолжил Буеслав. – И от захвата предателей, одного из которых мы нашли у них… Тоже отказались…
– И правильно! – кивнул головой Беловолод. – Вас бы схватили, и я ничего бы тогда не узнал…
– Вот и мы так же решили… – кивнул ему Буеслав. – И поскакали по степи домой!
– Ну, ребята, вы молодцы! – произнёс Беловолод, вставая и пожимая каждому руки. – Такая разведка… Такие факты!
Вздохнув, произнёс. – Давайте, идите по домам…Отдыхайте: скоро вам путь будет на север! А мне надо хорошо обо всём подумать…
– Ведана, пойдём на хутор и там спрячем на берегу меч! – предложила Белава, взяв за руку Ведану, когда они остались вдвоём.
– Если ты позволишь, я сделаю захоронение одна, а тебе доложу! – как никогда серьёзно произнесла Белава. – Иначе этот меч нас поссорит!
– Пожалуй, ты права! – согласилась Ведана, когда они оказались на берегу Великой Вороны у своего хутора. Закрыв глаза и отвернувшись от Белавы, она легла на землю и постаралась забыться.
Устав за день, Белава легко погрузилась в сон. Разбудила её Ведана уже когда начало темнеть. Где захоронила подруга волшебный меч и ожерелье, Ведана так никогда и не узнала. И желания такого узнать никогда не испытывала…
Однако поступок подруги оценила правильно и решила тоже закопать медное зеркало Амаги, чтобы никто не смог узнать, где закопан меч Кощея Бессмертного. Для этого она подошла к краю берега Великой Вороны, посмотрев на небо нашла Северную звезду, взяла направление на север и пошла, считая шаги.
– Шестьдесят девять… Семьдесят… Семьдесят один! – произнесла она, найдя подходящее место. – Вот тут и зарою!
Зарыв медное зеркало на возвышенном берегу Великой Вороны, там, где она делает два поворота, изгибаясь буквой М, и от острия буквы на север семьдесят один шаг, Белава произнесла. – Спи, волшебное зеркало Амаги! И не раскрывай тайну меча Кощея Бессмертного кому попало!
И, прошептав заклинание, повернулась и пошла к своему брату, который давно дожидался её дома.
В это время два предательских глаза из-за дуба на небольшой возвышенности рядом с ней наблюдали за каждым движением Белавы, а рот тихо считал каждый шаг. – Шестьдесят девять… Семьдесят… Семьдесят один!
Когда Белава ушла, Бермята хотел сразу же выкопать медное зеркало и по нему найти меч Кощея Бессмертного, как это делала раньше Белава. Но не успел: раздались шаги и голоса девушек с юношами, идущих к берегу.
Поняв, что в этот раз ему не удастся осуществить свой план, Бермята взял нож, отрезал большой кусок бересты от рядом стоящей берёзы, и нанёс на неё ножом направление на север, изгиб реки Великой Вороны в виде буквы М и точки от берега до места захоронения медного зеркала с указанием количества шагов. Так появилась карта захоронения медного зеркала Амаги…
9.
Трое всадников ехали по лесостепи на северо-восток, туда, где с рекой Итиль сливается река Кама и река Белая, придерживаясь проторённой караванами дороги в городище Тура-Тау. Именно там находилась ставка царя гуннов Баламира. Беловолода сопровождали Белава и Камай, которые были выбраны им потому, что когда-то их предки уже бывали в этих местах, перемещаясь из Сибири через Каменный Пояс в те места, где оказались в настоящее время. Прибившись к одному из караванов, двигающемуся в том направлении, которое было наиболее пригодно для них, они могли спокойно анализировать те изменения, что произошли за это время.
Переправившись на другой берег реки Итиль, они распрощались с караваном, с которым уже больше недели были вместе. Теперь им предстояло самим добираться до городища Тура-Тау. И именно здесь они начали отмечать изменения, произошедшие за тот промежуток времени, что они жили в лесостепи у реки Великой Вороны.
─ Камай, тебе не кажется, что в этих местах стало сильно много народа? ─ поинтересовалась Белава у рядом едущего спутника. ─ Причём таких, которые поставили свои юрты рядом с полуземлянками? И ещё: у юрт огорожены лошади и бараны, их стрегут собаки. А в огороженных полуземлянках имеются коровы, свиньи, бегают куры, имеются сараи…
─ Чего тут думать? ─ отозвался Камай. ─ И дураку ясно: те, которые живут в юртах, прибыли сюда недавно, а те, что живут в полуземлянках – живут здесь давно!
─ А ещё надо отметить то, что ограждения-то территории у них разное: у одних давнишних поселенцах большие, а у приезжих – малые… ─ подключился к разговору Беловолод, тоже заметивший перенаселённость здешних мест.
Проезжая мимо хозяйств в полуземлянках, Беловолод даже увидел нечто похожее на кузницу, рядом с которой стояли готовые плуги, сохи, мотыги и другие инструменты.
─ Да они здесь не только кочевой деятельностью занимаются… ─ произнёс Беловолод, показывая Белаве на плуги. ─ Да у них тут земля обрабатывается новыми орудиями!
Белава и Камай, которые тоже отметили это, молча кивнули головой. Подошедшая на звук голосов женщина, подозрительно посмотрела на них, но ничего не сказала. Замолчав на время, они так и проехали это поселение, за которым на небольшом промежутке следовало новое поселение.
Тем более, что им навстречу вышли десятка два мужчин и женщин из местного населения, хоронивших какую-то богатую женщину, сожженный прах которой был помещён в котлообразную вазу, которую несли на троне двое высоких светловолосых мужчин. Рядом лежали сарматские и привозные предметы из серебра и золота: ожерелья, браслеты, флаконы для благовоний, золотая диадема, к верхнему краю которой прикреплены фигурки козлов, оленей и изображения деревьев. Диадема украшена была гранатами, жемчугом, цветным стеклом и барельефом, изображающим женскую головку. Центром этой композиции являлось священное дерево, олицетворяющее Великую Мать – богиню плодородия. На высокое положение погребенной женщины указывал трон, который собирались поместить в могилу.
Путешественники, посторонившись, пропустили траурную церемонию, молча. Лишь отъехав на значительное расстояние, Белава произнесла. ─ И они тоже сжигают свои трупы, как и мы…
Беловолод и Камай только головой кивнули на её реплику, проезжая это поселение и съезжая в лес с горок, на которых строились поселения. Так, двигаясь по проторенной тропе, то поднимаясь на пригорки с травой, то опускаясь в долины, где в большом количестве росли деревья, от поселения к поселению они, встречая большое количество повозок с людьми, едущими на юго-запад к реке Итиль, всё реже и реже удивлялись происходящему. Правда, всякий раз, когда им встречалось большое перемещение людей военных, они отмечали их разноплеменность и вооружение.
Сидя вечером у костра и готовя для себя еду, им волей-неволей приходилось разговаривать между собой. И тут им на помощь приходило то, что они видели или замечали, сравнивая с собой, так как теперь тоже в некоторой степени входили в их группу. Особенно отмечали они нравы людей, которым с некоторых времён относили и себя.
─ Как вы думаете, этими северными и южными племенами, славянами и антами может управлять один человек? ─ неожиданно спросил Беловолод Белаву и Камая.
─ Я, думаю, это очень трудно делать одному повелителю… ─ ответила Белава. ─ Во-первых, они, так же как и мы, ориентируются на только одного бога: у них это Тенгри, у нас – Род. И тот и другой – великий творец всего и владыка. Ему приносят жертвы и совершают священные обряды… Во-вторых, Судьбы они не знают и не признают, как и мы, хотя христиане считают, что она имеет какую-то силу. В-третьих, если им, как и нам грозит смерть, они дают богу обещание принести жертву за свою душу, а избежав её, обязательно ему жертву приносят. В-четвёртых, они, как и мы, почитают и берегут реки, леса и озёра, принося им жертвы и гадая на них… Поэтому счастье и несчастье в жизни считается делом общим! Нам и им нужна власть народа…
─ А ты что скажешь? ─ обратился Беловолод к Камаю.
─ Я обратил своё внимание на другое: живут они в полуземлянках, как и мы, потому, что часто воюем, а они меняют место жительства. ─ Камай подумал-подумал и произнёс. ─ Интересно и то, что большинство идёт на врагов своих со щитами и дротиками в руках, кольчуг не одевая, с голым торсом и только в штанах…Вот что удивительно! Ведь мы так не одеваемся, идя на войну или на опасное дело. Может от того, что большинство из них имеет очень высокий рост и широкие плечи?
Беловолод опять кивнул Белаве.
─ Я бы ещё отметила то, что они, оставаясь зачастую грязными, не являются людьми злобными, которых в большинстве своём мы видели на Кавказе и Тавриде. И готовы всегда оказать помощь другим людям… ─ Белава смотрела куда-то вдаль, вспоминая случаи встреч с людьми юга. ─ А помыться им можно и в бане после похода…
Беловолод усмехнулся словам Белавы и кивнул Камаю.
─ Мне кажется, что по образу жизни они схожи с нами, любят свободу и не терпят рабство… ─ Камай вспоминал всё, что сформировал о славянах, антах и племенах, входящих в союз гуннов. ─ Их семьи многочисленны, а сами они выносливы. Легко переносят жар, холод, дождь, наготу и недостаток в пище…
─ А ещё они ласково относятся к прибывающим иноземцам, оказывая им знаки своего расположения, даже охраняют при необходимости… ─ это Белава включилась в разговор без особого приглашения Беловолода. ─ А находящихся у них в плену, они не держат как рабов на юге, предлагая им работу или выкуп себя, чтобы вернуться к своим, находясь на положении свободных людей или друзей…
─ А я ещё отметил то, что они любят гречку, грибы и земные плоды… ─ добавил Камай. ─ Да и сам лес, реки и озёра они тоже любят, беря от них ровно столько, сколько нужно для пропитания…
Белава и Камай посмотрели на Беловолода: мол, мы всё сказали, что узнали…
─ Ну, и как вы считаете, таким людям нужна война, на которую их провоцируют ромеи и византийцы? ─ спросил Беловолод своих друзей и сам тут же ответил. ─ Конечно, нет! Ни нам, ни им…
─ Но кто-то может и сорваться… ─ вдруг произнесла Белава. ─ Их всё больше и больше прибывает в эти места из-за того, что на севере Каменного пояса и Сибири погода не даёт развиваться нужной им живности. Ведь потому готы и попёрлись в степь! Даже на аланов пошли и победили… А что будет, если этих крепких ребят доведут до ручки?
─ Что будет… Что будет… ─ проворчал внутренний голос. ─ То и будет, что пойдут воевать! Ведь большую семью кормить надо!
Так, сравнивая себя и встречающихся людей из разных племён, а также видя, как целые подразделения воинов, а за ними множество повозок едут на юго-восток, они двигались к городищу Тура-Тау для встречи с гуннским царём Баламиром…
Городище Тура-Тау, находящееся на высоком мысу, с одной стороны обмываемое рекой Белой, а с другой – рекой Уфой, окруженное оврагом и с напольной стороны – рвом и валом, основание которого было обложено обожжённой глиной, было окружено множеством небольших селищ. По валу были сооружены ограды в виде плетня, укрепленного двумя рядами столбов, врытых в массив вала, а пространство между ними засыпалось землей. По краю городища воздвигались изгороди. Внутри городища, по периметру треугольной формы площадки, располагались жилища—полуземлянки, имевшие в длину от семи до тринадцати метров, в ширину – до шести и в глубину около метра.
Как правило, в центре жилища находился примитивный очаг. Односкатные крыши из толстых колотых досок и плах сверху засыпали землей. В летнее время жилищами жителям городища Тура-Тау служили легкие шалаши.
На центральной площадке городища располагалась большая полуземлянка, служившая общественным помещением для проведения религиозных обрядов. Рядом имелся идол, а вокруг идола располагались жертвенники.
Именно к центральной полуземлянке и направился отряд Беловолода.
─ Скажи, если вдруг Баламир решит, что надо воевать с готами, ты скажешь ему про меч Кощея Бессмертного? ─ вдруг внутренний голос задал вопрос, на который Белава никак не могла для себя ответить, видя значительные массы перемещающихся людей. ─ Ведь с этим мечом ему будет легче победить и готов, и аланов…
─ Я ведь не знаю, какой он, этот царь Баламир?! ─ сомнение всю дорогу одолевало её. ─ Тогда ведь это я буду в ответе за смерть множества людей, которые могут погибнуть в результате войны…
─ Но они всё равно погибнут, если война начнётся… ─ внутренний голос продолжал давить. ─ И это могут быть люди, как с той, так и с этой стороны! Тебе их не жалко?
─ Ещё как жалко! ─ отвечала молча Белава своему внутреннему голосу. ─ Потому и молчу…
─ Но ведь готы могут победить гуннов и захватить ваши земли! ─ внутренний голос наступил на самое больное место.
─ Наши никогда не отдадут своей земли! ─ резко ответствовала Белава то, что всегда считала правильным. ─ Они быстрее погибнут!
─ А тебе этого хочется? Ведь, имея меч Кощея Бесмертного, они могли бы однозначно победить… ─ внутренний голос шаг за шагом убеждал Белаву в чём-то нехорошем, которое она никак не могла постигнуть, но нутром чувствовала, что поступает правильно, никому не сообщая место захоронения меча.
─ Я поклялась Всевышнему, что никому и никогда не покажу то место, где захоронила меч! ─ сжав зубы, чуть ли не произнесла это вслух Белава. ─ Пусть даже погибну…
Камай подозрительно посмотрел на Белаву, на мгновение расширив от удивления глаза, но его больше в это время интересовали люди, которые семьями на повозках двигались по дороге. Поэтому терзания Белавы им было отмечено лишь как случайное.
Возле центральной землянки стояли два воина с копьями в руках, и стоило Беловолоду, спрыгнувшему с коня, подойти к ним, как они тут же скрестили копья. ─ Кто таков и зачем к царю Баломиру?
─ Вождь Беловолод с южной заставы, что на Великой Вороне с докладом царю Баломиру! ─ произнёс Беловолод и поклонился полуземлянке.
─ Подождите… Мы должны доложить о вашем прибытии! ─ с этими словами один из стражников вошёл в полуземлянку.
Белава, Камай и Беловолод привязали своих коней к специально предназначенному для этого горизонтальному бревну, находящемуся недалеко от полуземлянки и подошли к двери.
─ Царь Баломир ждёт вас! ─ произнёс стражник, пропуская их внутрь полуземлянки.
Царь Баломир сидел в центре полуземлянки и, улыбаясь, смотрел на пришедших. Пока Беловолод докладывал о результатах разведки, Белава рассматривала царя гуннов.
─ Полное круглое лицо, обычные глаза и нос, густые брови, усы, спускающиеся вниз, слегка желтоватая кожа… ─ отмечала она лицо царя, ища какие-нибудь особенности с востока. ─ Всё как у нас… И совсем он не монгол, как болтали некоторые из наших!
─ Но одежда-то у него совсем не наша, а ближе к сибирской! ─ ответил ей внутренний голос. ─ Ты сама не один раз богатых людей в Сибири видела… И рога какие-то рядом с троном…
─ Ну, ты не забудь, ведь здесь и шаманы свои танцы для бога Тенгри исполняют вместе с людьми! ─ настаивала Белава, объясняя происхождение некоторых культовых предметов.
─ И одёжка у него чёрная, каким-то чудовищем расписана… ─ внутренний голос не сдавался.
─ А ты хотел, чтобы одёжка у него была как у нас: белая, с красным узором? Он ведь царь… И таких как мы у него должно быть много… Видно так ему у гуннов и положено! ─ отвечала Белава. ─ И вообще, он нормальный мужик! Вишь, как спокойно разговаривает с Беловолодом…
Меж тем, Беловолод доложил Баломиру и ждал от него вопросов, но тот лишь произнёс. ─ Хорошо! Пока никуда не уезжайте… У меня сейчас должен состояться курултай, на котором нужно принять очень важное решение: быть войне или не быть!
─ Но это значит, что вы попались на провокацию византийцев! ─ воскликнул Беловолод. ─ Они с готами только этого и ждут!
─ К сожалению, вы не знаете, что сами готы Гермонариха вычудили… ─ на лице его появилась печаль, потом он встрепенулся и снова посмотрел на Беловолода. ─ Они напали на антов, наших друзей, и убили их царя Божа! А в таком случае, нам, хочешь-не хочешь, а придётся развязывать войну против готов… Вот, жду, что скажут вожди наших племён по этому вопросу… Потому и прошу вас немного подождать…
Беловолод, Белава и Камай поклонились царю Баламиру и вышли.
─ Выходит, он сам не хочет воевать, а его вынуждают? ─ это внутренний голос Белавы напомнил о себе.
─ Выходит, что так… ─ согласилась с ним Белава. ─ Будем ждать…
Ждали полдня, находясь неподалёку у одной из полуземлянок на скамейке. Когда прибывшие вожди племён начали срочно покидать полуземлянку царя Баломира, Беловолод и его друзья встали, ожидая приглашение царя.
─ Царь Баломир ждёт вас! ─ объявил стражник и пропустил их внутрь.
Царь Баломир сидел на троне, опустив голову.
─ Придётся воевать! ─ грустно произнёс он. ─ Так решило большинство… Уж очень сильно некоторых наших вождей задел поступок готов по отношению к вождю антов! А вам нужно возвращаться на заставу и готовиться к войне! Людей с пограничья в основное войско я трогать не буду, но вы, всё-таки, готовьтесь к войне на вашей территории… Неизвестно, как всё может обернуться!
Показав рукой, что совещание окончено, Беловолод с Белавой и Камаем вышли. Молча сели на своих коней и поехали к своей заставе…
Лишь через некоторое время проснулся внутренний голос. ─ Это хорошо, что ты не рассказала про меч и то, где он находится…
─ Никому и никогда не скажу это! ─ подвела итог Белава и почувствовала, как огромная тяжесть ушла куда-то с души её. Улыбнувшись солнышку, она снова стала прежней…
