Юрий Глебович Панов
Меч Кощея Бессмертного
Она какое-то время смотрела куда-то вдаль, а потом произнесла. – Будем заниматься… Я хотела бы сделать из тебя новую жрицу-амазонку!
И, улыбнувшись Белаве, добавила. – А сейчас – ужинать и отдыхать! К утру отправимся на заставу, найдём твоих братьев и Беловолода, а вы с братом будете у меня жить и учиться, каждый своему делу…
Так судьба Белавы сделала новый поворот…
6.
Утром следующего дня Белава узнала, что женщины и мужчины хутора на лодках собираются плыть к заставе и отправилась с ними заниматься похоронной процессией в соответствии с культом мёртвых.
В соответствии с этим культом, после того как человек умер, к трупу могут прикасаться только особо подготовленные люди и носильщики. Чтобы изгнать злые силы, в комнату или на территорию, где лежал труп, вводили собаку, а затем очищали помещение или место с помощью огня.
Огонь не мог располагаться ближе трех шагов к мертвецу. Носильщики на специальных носилках из железа переносили труп к месту погребения. Это делалось ночью и только в сухую погоду (чтобы не осквернить воду).
В отдалении от заставы поставили дакмы – высокие башни цилиндрической формы, на вершине которых находились три желоба: для мужских трупов, женских и детских. Внутри дакмы концентрическими кругами поднималась лестница. Носильщики поднимали труп на вершину, снимали с него всю одежду и оставляли на какое-то время для воздействия ветров, дождей и солнца.
Вокруг дакм (башен молчания, как их часто называли) кружились стаи коршунов и воронов. Высохшие тела и кости, после того, как были сожжены, прахом впоследствии сваливались в колодец, а сама дакма должна была по прошествии многих лет быть разрушена. Однако в этот раз почему-то Ведана часть праха поместила в керамическую вазу и спрятала её.
Таким образом, от покойника не оставалось и следа. За это время, согласно религиозным правилам зороастрийцев, никакие «чистые» стихии не соприкасались с мертвым телом. Каждую ночь вокруг «башен молчания» бесилась, плясала, пировала и пила огромная свора чертей.
Такое отношение к телу умершего отнюдь не означало, что о его душе не беспокоились родственники и близкие. В его честь шли красивые и торжественные богослужения, которые должны были помочь душе покойника переместиться в рай…
Ярьку привели к Белаве, которой пришлось рассказать ему о смерти матушки и батюшки. Уткнувшись в грудь Белаве, Ярька тихо оплакивал родителей, прощаясь с ними…
В тот же день жрица с Белавой и Ярькой, отправившись на заставу, недосчиталась по трупам на заставе троих мужчин, а Белава – отсутствие зеркала в мешочке…
– Эх, ты, потеряла… – расстроенно произнёс внутренний голос. – Такую вещь и потеряла! И что же ты собираешься делать теперь? Пойдёшь на заставу искать его?
– Конечно, пойду! – решила Белава, но сомнение опять взяло своё. – Вот только найду ли его?
Горько вздохнув, она опустила голову, вдруг ощутив, что зеркало стало чем-то родным ей.
За те три дня, что отпевала и хоронила жрица погибших воинов, Белава не могла найти себе место и готова была сама искать зеркало, если бы не Ярька: потеряв отца и мать, он совсем стал другим… И, чтобы не потерять ещё и брата, она теперь всё время была рядом с ним. Однако, понимая, что для этого одного её присутствия ему мало, придумывала какие-нибудь занятия.
– Белава, голубушка… – обратилась к ней Ведана, когда они приплыли с заставы. – Почему-то я не досчиталась трёх человек – Боруту, Бермяту, и Бочара… Их нет среди мёртвых… И нет среди живых! Ты не видела ли их? А между тем, кто-то отрыл захоронение амазонок и побывал там!
– Матушка Ведана… – Белава сразу же испугалась того, что сделала, взяв зеркало. – Это я! Это я там зеркало нашла…
– Нет, это не то… – Ведана задумалась. – Зеркало само тебя нашло, а потом дверь сама закрылась и засыпалась… Здесь другие люди были! И я начинаю подозревать, кто сюда готов специально направил!
– А я зеркало потеряла где-то… – Белава начала рукой вытирать слёзы, набежавшие от потери зеркала.
– Найдётся… – Ведана прижала Белаву и Ярьку к груди, погладила Ярьку по голове, ничего не понимающего из их разговора про зеркало, но, от того, что у сестры появились слёзки, и ему стало жалко её. – Вот начнём заниматься и найдётся!
7.
Положив Ярьку спать, Белана и Ведана направились в лес, где на большой поляне зороастрийцы проводили свои обряды.
– Человеку нужен огонь! И это правда… – заговорила Ведана, лишь только они вышли на поляну для поклонения огню. – Но без огня он не может долго жить в этом мире: это и тепло, и свет, и жизнь. Поэтому его нужно беречь и охранять!
Когда они подошли, на поляне, огороженной земляным валом, на земле уже сидели несколько человек. В центре святилища находилась большая и круглая чашевидная яма, где располагалось место для костра и лежал убитый жеребёнок. Для приветствия жрицы Веданы, увидев её, они молча встали и поклонились. Белава и Ведана ответили им тоже поклоном.
Ведана, подойдя к месту для костра, взяла пук сухой травы, сжала его и, обратившись к присутствующим, произнесла. – Уважаемые! Сейчас каждый из вас положит руку на эту сухую траву и пожелает себе то, что хочет!
Произнеся эти слова, жрица начала обходить каждого человека, пришедшего на обряд поклонения огню. Он или она клали свою руку на представленный им пучок сухой травы и молча, чтобы никто не слышал, говорили про себя пожелание, которое должен был выполнить огонь.
Когда пришло время в этой церемонии поучаствовать Белаве, она про себя сказала. – Батюшка Огонь, больше всего я хотела бы разобраться в том, что произошло на заставе и почему погибли батюшка и матушка, а вместе с ними и остальные защитники!
Жрица что-то прошептала в сухую траву, затем положила её на место, где всегда горел костёр, и подожгла её. Сухая трава быстро загорелась. Подкинув на неё сухие ветки, она видела, как быстро огонь разгорается. Остальные тоже не стояли просто так: практически каждый из них подошёл к костру и жеребёнку, так скоро над костром образовался своеобразный чум из веток.
Белава ударила молотком в большое било и громкий звон начал проникать в уши всех, находившихся на поляне. Между тем, с каждым ударом била количество людей на площадке стало увеличиваться. Встав, они образовали плотный круг вокруг костра.
Огонь, охватив все ветки, устремился вверх, а Ведана, подкинув в костёр несколько веток конопли с зёрнами, начала звонить сначала в два меньших била, а потом и в третий, образуя какую-то одной ей известную мелодию…
Было уже темно, и костёр пылал ярким светом, когда она снова ударила в первый, самый большой и звучный било, звук которого проникал прямо в сердце… Но вот к нему прибавились три предыдущих била и в голове Белавы всё закружилось и, казалось, что с каждым ударом большого била, какая-то неведомая сила пронизывает её от головы до пят и уходит снова к голове.
Постепенно частота ударов большого била в сопровождении трёх малых начала увеличиваться…
Белаве невольно вспомнился тот день, когда на заставе начали готовиться к защите… Как вспышка промелькнули воины, отец и мать, занявшие свои места на ограждении… С души, казалось, свалился какой-то камень.
Она видела, как окружение костра становится более ярким и видимым среди темноты леса…
Между тем, большой било начал звучать всё медленнее и медленнее, позволяя отдыхать голове от сильного звука. Она видела, как люди в круге начали выполнять колебательные движения в такт ударам била.
Наконец, подчиняясь неведомой силе, люди взялись за руки и начали сначала поднимать их в такт ударов, а потом, повернулись телом, но по-прежнему держась за руки, начали делать шаги в такт ударам…
Наконец удары большого била прекратились и вместо него начали звучать три малых. Однако и на этом движение не остановилось – прекращение колокольного звона было заменено жрицей на звучание её жалейки. Скоро к ней присоединились ещё две дудочки, а люди в хороводе начали выплясывать, что и как хотели. Руки людей рассоединились, и теперь каждый плясал под музыку, что хотел и как хотел…
Незаметно пролетело время. Небо начало из чёрного превращаться в синее… Но люди не расходились: снова взявшись за руки, они организовали уже два хоровода, в котором они двигались вокруг костра в разные стороны под звук волынки.
Неожиданно, в одном месте второй круг разорвался и из него выделился третий круг. Мерно и свободно шагая с улыбающимися и просветлёнными лицами, взявшись за руки, они шли вокруг костра…
Но вот третий круг разорвался и опять образовались два круга, однако при этом никто не произнёс ни слова… Казалось, такое движение будет бесконечно. Однако музыка прекратилась и движение остановилось. Удар в бубен подтвердил это.
Ведана, мерно ударяя в бубен, шла по кругу, подкидывая время от времени ветки конопли в костёр, и, сделав полный круг, повернулась, продолжая мерно стучать в бубен, пошла обратно. Однако в конце своего круга ритм её ударов изменился – он стал реже и громче. Но вот он начал убыстряться и вдруг она, перестав стучать в бубен, подняла обе руки вверх вместе с бубном.
Все тоже подняли руки вверх и выкрикнули. – О-о-о!
Ведана опустила руки с бубном и все повторили её движение. Положив бубен на землю, она взяла за руки тех, кто стоял ближе всех. Те тоже начали организовывать круг. Сделав шаг по движению солнца, она запустила движение хоровода. Кто-то запел, и его песню подхватили все остальные. Следом образовался и второй хоровод…
Костёр затухал, светало, но песня продолжалась, объединяя всех в единое целое…
Удар большого била остановил всех. Вскоре его заменили три маленьких. Люди стояли и молча слушали звон, но это был уже один народ… Между тем костёр догорал: он свою работу выполнил на все сто процентов…
Ведана, взяв в руки большой мешок, начала обильно посыпать землю красной глиной, в обилии находившейся в здешних оврагах.
В какой-то момент Ведана подошла к Белаве и положила свою руку ей на голову.
– Смотри внимательно, где потеряла своё зеркало! – глядя ей прямо в глаза, произнесла она.
Неожиданно, всё в глазах Белавы сжалось до чёрной точки и тут же раскрылось.
– Вижу берег… Здесь у хутора… Зеркало падает на песок у коряги… Засыпаю его наполовину песком от ноги… – каким-то отстранённым голосом отвечает Белава.
– Ну, вот и хорошо… – усмехнулась Ведана. – Утром сходишь и найдёшь!
На лице Белавы появилась улыбка…
Ведана подняла руки и, обращаясь ко всем, крикнула. – Заклинаю вас духом мёртвых и предков: каждый человек, способный в руках держать хоть какой-то инструмент, должен привести заставу воеводы Малина в порядок, чтобы враг не смог напасть на нас в очередной раз!
Все присутствующие, вместе с Веданой, поклонились догорающему костру…
Как только костёр догорел, люди стали расходиться. Белава шла рядом с Веданой и чувствовала себя частью чего-то большого-большого…
8.
Утром Ведана с Белавой и большим количеством мужчин и женщин направились к берегу, чтобы плыть на заставу воеводы Малина (на «Малиновку», как теперь стали звать её). Помня о том, что она должна найти своё зеркальце, Белава отправилась к реке раньше других и без труда нашла его там, где засыпала невольно, когда двигалась наверх.
Проверив отсутствие дырки в том мешочке, который заново пришила к поясу, она положила зеркало в него и периодически трогала, на месте зеркало или нет.
Ведана, пришедшая с Ярославом на берег реки, тут же поинтересовалась, нашла или нет Белава зеркало. Узнав от неё, что всё в порядке, она дала команду жителям хутора грузиться в лодки и плыть к заставе…
Поняв, что на приведение в порядок заставы уйдёт целый месяц, Ведана подозвала к себе Белаву.
– Белавушка, у меня из головы не выходит то, что произошло тогда на заставе… – думая о чём-то своём, произнесла Ведана, приглашая присесть Белаву на берегу реки вдали от всех, приводящих в порядок заставу. – Как же это могло произойти? И кто из наших способствовал этому? Может ли твоё зеркальце нам дать хоть какую-то информацию?
– Вот, возьми его! – Белава вынула из мешочка зеркальце и подала его Ведане. – Может, ты сможешь его заставить рассказать нам об этом?
– Нет, управлять им должна хозяйка, раз оно само к тебе пришло. И это ты! – Ведана положила руку на плечо Белаве, притянув её к себе. – Я лишь подскажу, как это делать…
И начала шептать ей слова на ухо.
– Повтори! – приказала Ведана, смотря ей прямо в глаза.
Та, как автомат без ошибок повторила за ней слово в слово.
– Запомнила? – улыбаясь, спросила Ведана.
– Нет… – честно ответила Белава, придя в себя.
– Хорошо… Давай снова… – произнесла Ведана, поняв, что невольно гипнотизировала Белаву, не позволяя ей запомнить слова включения зеркала в работу в обычном состоянии. И отвернулась от глаз, снова приблизившись к уху Белавы. Теперь, запинаясь, Белава после трёхкратного повторения всё же смогла произнести правильно текст включения зеркала в работу.
– А теперь это же скажи зеркальцу! – распорядилась Ведана, отодвинувшись от неё, чтобы не мешать процессу включения.
Медленно произнося слова включения зеркала, Белава с волнением смотрела на него, не очень-то веря в то, что это возможно. Однако что-то щёлкнуло, и в зеркальце появился светло серый с зеленоватым отливом дым.
– Я хочу знать, как готы смогли пройти по болоту, чтобы зайти в тыл со стороны реки! – произнесла Белава, не очень-то веря в происходящее.
К её удивлению, дым тут же рассеялся… Вместо него появилось изображение человека с небольшой густой чёрной бородой, усами, волосами, стриженными «под горшок», а также с длинной палкой в руках, которой он тыкал в болото, отыскивая проход. Одет он был, как и все воины на заставе воеводы Малина, но к удивлению Белавы и Веданы, никто из готов в шлемах, одетых в коричневые кольчуги с нажитыми жёлтыми накладками, даже и не собирался нападать на него. Мало того, они шли за ним, как типичные аланские охотники по болоту «след в след».
– Это кто-то из наших… – произнесла Ведана. – Но не разберу кто: изображение маленькое!
– Так это что же, нас предал кто-то? – не удержалась Белава.
– Выходит, предал… – ответила Ведана. И вдруг её глаза заблестели. – А прикажи-ка зеркалу поближе показать его!
– Я хочу, чтобы зеркальце показало близко-близко первого человека, идущего по болоту… – произнесла Белава.
И тут же первый человек, идущий по болоту, приблизился так, что его лицо заняло всю площадь зеркала. Неожиданно тот повернул к ней своё лицо.
– Да это же Бочар! – удивлённо произнесла Белава. – Вот и шрам на щеке от моего меча…
– Так это ты, что ли, с ним дралась? – теперь уже удивлённо произнесла Ведана: в свои восемнадцать лет она не забыла, как сама дралась на мечах с молодыми мужиками.
– Было дело… – созналась Белава. – Только это случайно получилось…
– И как раз в то время, когда набирался новый состав защитников на заставу… – покачала головой Ведана, понимая, почему его не приняли в дружину. – Раньше он с друзьями нёс службу, ел, пил, спал, красовался перед девицами, жил… А тут кого-то приняли в дружину, а его – нет. И всё из-за того, что проиграл в бою с девицей… Вот он, видно, и решил отомстить… Как же, его так жестоко обидели!
– Да он – настоящий урод… – не выдержала Белава. – Из-за него столько людей погибло!
И вдруг из глаз её побежала слеза. Губы её искривились, и из них вылетело. – А ещё в женихи набивался…
Глаза её превратились в щёлочки, на щеках забегали желваки.
– Так вот ты какой?! Не я тебе была нужна, а место возле отца моего и драгоценности! Мстить решил… Кому? – качая головой, зло и жёстко процедила Белава. – Пусть только встретится ещё… Убью!
– Ну, две причины мы с тобой выяснили: месть и моральное уродство… – усмехнулась Ведана. – Но есть ещё и третья – вмешательство каких-то важных и не предвиденных мотивов!
Тут они увидели, как стрела Белавы попала в правое ухо первого гота, идущего за Бочаром. Кровь окрасила его чернобородое лицо…
– А это как? – удивилась Белава.
– Может, это – готы? Их нападение?! Но чего им здесь делать? Ни золота, ни рабов на заставе никогда не было… – Ведана задумалась над своими словами. – Они поставили его перед выбором здесь и сейчас, а он сделал не правильный выбор и теперь будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь в своих реинкарнациях… Кстати, а где он сейчас? Почему его нигде не видно?
– Вот вы, уважаемая Ведана, напомнили мне, что на заставе нет ни золота, ни рабов… – обратилась Белава к жрице. – Но ведь это может быть в захоронениях жриц? Или, например, из-за зеркала? Ведь оно само ушло из захоронения… Правда, с моей помощью…
– То есть ты хочешь сказать, что готы искали это зеркало? – задумчиво произнесла Ведана. – Потому и пришли сюда?! А, не найдя его, разрушили и поубивали всех, кроме тебя, на заставе?!
Белава кивнула головой, соглашаясь с рассуждениями жрицы.
– А, что… Хороший вариант! – на лице Веданы начали распрямляться морщины, которые образовались от напряженного размышления. – Ведь кто-то же разрыл захоронения Амаги и других жриц?! А с другой стороны, откуда они узнали о зеркале и его магической силе?
– А если опять попросить зеркало нам помочь и показать, кто именно разрыл захоронения? – вдруг выдала Белава, обращаясь к жрице.
– А что, хорошая идея! – согласилась с ней Ведана. – Попробуй повторить то, что я тебе показала! Только в конце попроси показать, как и кто разрывал захоронения жриц-амазонок!
Белава уже пожалела, что выдала такую идею, но теперь уже отступать было поздно. И, посмотрев на Ведану, начала проговаривать заклинание включения зеркала…
И они стали ждать, когда же в зеркале появится тот самый светло серый дым с зеленоватым оттенком, который когда-то так напугал их…
… В этот раз знакомый обрыв кургана почему-то не очень обрадовал Белаву. Возможно, это было из-за того, что там вовсю хозяйничали двое мужиков: они подсмотрели, где побывала Белава и теперь уже сами разрывали песок кургана.
– Попроси зеркало показать их поближе… – Белава услышала голос Веданы с большим удовольствием, так как сама хотела посмотреть, кто же это был, и начала что-то шептать зеркалу.
Зеркало, словно живое, услышав Белаву, изображение тут же увеличило сначала на одном, потом на другом.
– Да это же Бермята! – воскликнула Белава, показывая на толстого здоровенного мужика, у которого почему-то никак не росла борода. Девки от него шарахались как от зачумлённого, поэтому он в свои тридцать три года так и остался холостяком.
– А это Борута… – глаза её нахмурились, ноздри расширились, губы плотно сжались, а зубы стиснулись, выражая гнев. – Ах, ты, гад такой! Так вот кому понадобились золото и драгоценности! И он где-то узнал про магическое зеркало…
Борута в свои двадцать семь лет был полной противоположностью Бермяты: маленький лысый, но бородатый (и без усов, за что его мужики дразнили) хитрый упрямец, одержимый поиском магических талисманов и драгоценностей в курганах, оскверняя захоронения предков.
При этом, словно подтверждая то, что произнесла Белава, Борута показал Бермяте место, где нужно копать и стоял, дожидаясь, когда же тот раскопает захоронение.
– И Бермята ему был нужен только для того, чтобы сделать самую чёрную работу… – с презрением произнесла Ведана, приподняв правую бровь и покачивая головой. – Это он-то и следил за тобой!
Они видели, как Борута нырнул в узкую дыру кургана, долго там был, а потом, выбравшись на волю с каким-то длинным предметом, напоминавшим две нити с драгоценными камнями, оставил Бермяту дожидаться кого-то, а сам, усевшись на коня, поскакал на юг.
– О, горе нам! – Ведана вскинула обе руки вверх, обращаясь к своему богу. – О, Ахура Мазда! Не дай ему отдать ожерелье жрицы Амаги врагам нашим!
А, повернувшись к Белаве, со слезами на глазах, произнесла. – Если мы не вернём ожерелье, быть несчастьям!
И опустила голову, обливаясь слезами. А зеркало, меж тем, продолжало показывать происходящее при нападении.
…Прибывшие готы большей частью устремились на заставу, но часть из них, бывшая в более дорогом убранстве, подъехала к Бермяте. Что они говорили, было не понятно, но скоро Бермяту скрутили и бросили в повозку. Несколько небольшого роста готов с черными бородами нырнули в дыру и через некоторое время вернулись, держа в руках бусы, ожерелья и золотые украшения. После того, как всё это было отобрано у искателей, готы на конях повернулись и поскакали к заставе, которая уже пылала огнём со всех сторон… А там один человек в чёрном халате, перевязанном верёвкой ходил среди убитых воинов и не то крестил их, не то провожал в последний путь небольшим крестиком…
