Юрий Глебович Панов
Меч Кощея Бессмертного
Глава 2. Странные бумаги
1.
Криминалист ушёл, оставив Светлану в несколько смятённом состоянии.
– Ну, и что же мы имеем? – это внутренний голос напомнил о своём существовании. – Убит вор, представленный копателем. Или сам копатель… Так? Ведь и в других местах он искал какой-то меч… А также какой-то артефакт! Был там и убийца… Кроме того, был ещё один человек, который оттащил убитого на берег Хопра… Итого, их было трое!
– Так… – согласилась Светлана.
– Но копатель-то был… И он даже в двух местах копал…Даже нашёл древнюю керамику и артефакт… – продолжил внутренний голос, рассуждая логически. – Так? Значит, этот копатель не есть Херман Эрих, а кто-то другой!
– Так… – мотнула головой Светлана.
– Предположим, что когда кто-то, допустим, Эрих, захотел у копателя отобрать клад, тот в него запустил найденную древнюю керамику и попал Эриху прямо в голову… – рассуждал внутренний голос. – Об этом говорят результаты криминалистической экспертизы… Так?
Светлана снова кивнула головой, подтверждая правильность его рассуждений.
– Керамика разбилась, часть её и пепел вылетели на улицу … – подвёл итог своих рассуждений внутренний голос. – Так?
Кивнув головой, Светлана напряглась: пора было делать вывод.
– Он упал… Вор и без оружия? Этого не может быть! – с большим сомнением произнёс внутренний голос Светланы. – А когда он схватился за нож? И почему был им или кем-то другим убит? Непонятно!
– Но ты забываешь, что в других местах вор искал какой-то меч и артефакт… – заметила Светлана. Вдруг её глаза заблестели. – А если это тот самый артефакт, что мы нашли в его руке?
И, ехидно усмехнувшись, добавила чисто по-женски. – Ага, мужику – и женское зеркало?! Он что, смотреться в него станет? Какие у меня губки… Какие у меня глазки?
– Не смотреться, а смотреть! – внутренний голос с интересом добавил. – Ты же смотришь телевизор? Или по компьютеру ищешь что-то… А вдруг этот артефакт для него инструмент для поиска того самого меча? Кстати, пока непонятно, что это за меч и какие у него возможности?
– Ишь, как повернул! – усмехнувшись, Светлана кивнула головой: что-то в его рассуждениях было хорошее.
–Выходит, копатель, убив ножом и переодев вора в свою одежду, с кладом смылся! – сделал окончательный вывод внутренний голос. – Вот только непонятно, откуда взялся ещё один человек, и почему он оттащил Эриха с места убийства? И при этом ничего не взял! Ушёл на другой берег…
Светлана вздохнула: если первая часть рассуждения была ей понятна, то вторая пока ничего не разъяснила…
Звонок секретарши прокурора прервал её рассуждения. – Светлана Владимировна, вас вызывают к прокурору!
Изложив прокурору результаты криминалистической экспертизы, она поведала ему свои рассуждения. И удивилась: у прокурора поднялись брови от приятного удивления, глаза расширились, а рот то и дело чуть заметно издавал цокающие звуки.
– Ну, это уже какие-то результаты… – довольно произнёс он, и тут же спохватился. – Надо выяснять, куда девался клад? У Нарышкиных всегда было много денег! Так что, надо снова съездить в Пады…
– Пады… Пады… – проворчал внутренний голос, помогая Светлане быстрее покинуть прокурорский кабинет.
2.
Новый прокурор вздрогнул, от того, что зазвонил телефон. Закрыв на мгновение глаза, он дрожащей рукой взял трубку телефона.
– Тхофим Михалыч, дохогой! – раздалось в трубке. – Я, как и обещал, звоню… Ты таки узнал то, шо я пхосил?
– Конечно, Константин Захарыч, узнал! – на лице нового прокурора появилась подобострастная улыбка, а на лбу – капельки выступившего от страха пота. – Оказывается, на усадьбе Нарышкиных в Падах были копатели, искавшие клад…
– И ты таки можешь сказать, шо клад у тебя? – в голосе протеже послышалась сладкая нотка.
– Да в том-то и дело, что клад упустили! Копатель сбежал, убив иностранца, и, думаю, клад прихватил с собой!
– Вот этого, я от тебя, Тхофим Михалыч, не слышал… – на том конце трубки голос стал таким жестким, что зазвенел громко-громко, отдаваясь в ушах. – Иде хош, но клад мене достань!
И отключился.
Пот ручьём побежал по лбу нового прокурора. – Вот, сволочь! Клад ему подавай!
Не зная, куда положить трубку, продолжавшую пикать в руке, он завертелся волчком, продолжая ворчать. – Думаешь, мне этот клад не нужен? Или я совсем дурак?
Положив, наконец, трубку на место, он начал думать уже по делу. – Надо срочно отправить команду Белавиной в Пады… И поискать копателей… Ведь кто-то же копал в Падах? И где этот чёртов клад?
– Сонечка, скажи Белавиной, чтобы ехала срочно со своей командой в Пады и искала, куда девался клад! – уже без всяких эмоций отдал команду новый прокурор. Вытерев пот со лба платком, он без сил упал на стул, прошептав. – Что же будет? Что же дальше со мной будет?!
Собрав свою команду, Светлана снова поехала в Пады…
Меж тем, волосатая рука с дорогим перстнем и в красном пиджаке, подняла трубку зазвонившего телефона.
– Суховей… Это я, Кент… – послышался голос в трубке. – Следаки увезли мёртвого Кафеля к себе в морг… У него ничего не нашли!
– А где клад?
– Суховей, ты и про клад знаешь? – удивился Кент.
– Ты за кого меня принимаешь? – возмутился Суховей. – Да, если бы я надеялся только на тебя, давно был бы в заднице! Ищи клад! Пошёл вон, бездельник!
– Ага… Бездельник… – пробормотал Кент, положив трубку на место. И, показав язык трубке и сморщив отвратительно при этом рожу, добавил. – И где я возьму этот клад, ежели его нету?
В это же время главврач Падовского санатория вызвал к себе главного инженера.
– Геннадий Иваныч… – обратился он к главному инженеру. – Как у тебя дела со строительством семиэтажки?
– Да хреново, Семён Аркадич, одним словом! – ответил тот, не особенно задумываясь над тем, что говорит. – Цемент-то твой совсем полное дерьмо оказался… Плохо застывает, трещины повсюду даёт!
– Ну, ты, сам понимаешь, денег-то итак нет… – деланно улыбаясь, главврач пытался хоть как-то воздействовать на своего подчинённого. – А я хотел ещё у тебя денежек поиметь…
– Да ты что? – возмутился главный инженер. – Развалить всё собрался? А как потом отчитываться будешь?
– Тут такое дело… – начал главврач. – Следаки были… Труп обнаружили… А также клад Нарышкиных кто-то из копателей нашёл!
– А откуда ты про клад знаешь? Может, его и вовсе не было? – произнёс главный инженер, позабыв про свои проблемы.
– Знающие люди сказали, что нашли следаки золотую и серебряную пыль, а также древнюю бумагу… – главврач почесал затылок. – Вот я и подумал… Не сократить ли нам расходы на строительство? Пошли-ка парочку своих рабочих покопать в двух других углах… Найдём клад, деньги на строительство будут!
– Но ведь у нас бетон… А он требует срочной и постоянной работы! – возразил главный инженер.
– А ты всего двух человечков направь…
– Дак, у меня итак мало людей! – возразил главный инженер. – Едва с бетоном поспеваем работать! А тут ещё твоё недавнее сокращение…
– Да ты не спорь… Не спорь! – главврач железным голосом показал главному инженеру, что нужно делать. – А то ведь я могу и тебя сократить!
– Ну, гляди! – вздохнув, главный инженер повернулся, чтобы уйти. – Ты будешь за такое качество в ответе!
– А ты за меня не беспокойся, я как-нибудь отвечу… – произнёс главврач и добавил в спину уходящему. – И штоб сегодня было на месте двое копателей, понял?
Главный инженер, опустив голову, только рукой махнул…
3.
Команда Белавиной тряслась по разбитой дороге в Пады. Оба опера безучастно смотрели в окно на убегающую вдаль природу, криминалист о чём-то напряженно думал, а Светлане мечталось об одном – быстрее бы увидеть бабу Машу и деда Ваню…
Через ворота санатория их пустили сразу же, как только они приехали. Подъехав к дому Нарышкиных, Светлана сразу же отпустила оперов на поиск кладокопателя, а сама с криминалистом вошла в полуразвалившуюся вотчину Нарышкиных.
– Как мне всё это надоело… – вдруг услышала она в одном из углов комнаты разговор двух мужчин. – А мне, думаешь, не надоело? Вчера бетон делали, как положено, а сегодня – как попало…
– Да я не об этом… – это первый из копателей продолжал возмущаться. – Ну, хрен с ним, с бетоном… Но копать клад я не нанимался!
– Да и я тоже… – вторил ему другой, и, неожиданно повернувшись на треск сломанной доски под криминалистом, произнёс. – Ой, смотри-ка, кто-то пришёл!
– Эй, ты кто? – поинтересовался первый мужичок, явно довольный тем, что временно не придётся копать глину.
– Нет, это вы кто? – спросила Светлана, доставая книжечку документов. – Я – следователь прокуратуры Светлана Владимировна Белавина, а вы кто? И прекратите копать!
Работники, довольные тем, что им больше не нужно копать глину, начали вылезать один за другим из ям.
– Вы как здесь оказались? – Светлана с удивлением рассматривала перемазанных глиной рабочих.
– Да это самые настоящие строители, ты, что не видишь? – это внутренний голос напомнил о себе после долгого молчания.
Теперь уже сама Светлана увидела рабочую форму строителей и с удивлением ждала, когда они выберутся из ям.
– Здравствуйте, товарищ следователь! – улыбаясь Светлане, произнёс перемазанный глиной парень выше её на голову. – Ну, нас тут главврач заставил копать какой-то клад, а вас-то что занесло сюда?
– Главврач, говоришь? – переспросила Светлана.
– Он, он… – подтвердил второй молодой рабочий примерно одного с ней роста. – Сами не понимаем, зачем нам этот клад нужен! Там бетон на семиэтажке твердеет… Что с ним потом будем делать?
– Вот что, мужики… – это уже криминалист вступил в разговор. – Идите-ка вы к себе на стройку! А мы со Светланой Владимировной как-нибудь с вашим главврачом и этим кладом разберёмся!
– Вот, спасибо вам! – довольно улыбаясь, строители взяли свои лопаты, и пошли к строящейся семиэтажке.
– Я, думаю, надо идти к главврачу… – тихо произнёс криминалист. – Ох, уж эти новые предприниматели… И врачи – туда же пошли! Тоже предпринимателями стали!
– Пойдём… – усмехнувшись, произнесла Светлана. – Тут нам больше делать нечего… А вот и нож!
Она нагнулась за ножом и аккуратно за конец взяла, передавая его криминалисту…
Когда она подходила к зданию санатория, ей показалось, будто на втором этаже у окна кто-то стоял и внимательно смотрел на неё. Оставив криминалиста ещё раз провести осмотр и комнаты и территории, она шла к главврачу.
Апартаменты главврача санатория предусматривали наличие секретарши, которая, словно служебная собака тут же встала в стойку.
– Вам кого? – обратилась она к вошедшей Светлане Владимировне, одетой в этот раз не по форме. – Семен Аркадич сейчас занят!
– Я сожалею, но мне придётся его потревожить… Я, Светлана Владимировна Белавина, следователь прокуратуры! – произнесла Светлана, показав своё удостоверение и шагнув вперёд.
Секретарша тут же повернулась, и, постучав в дверь, зашла вперёд, на ходу произнеся. – Семен Аркадич! К вам тут … из прокуратуры!
И отошла в сторону. Как и предполагала Светлана, главврач санатория стоял у окна как раз там, где его и увидела Светлана.
– Я вас ждал… – почти обреченно произнёс он, рукой показав секретарше, чтобы та исчезла.
– Семен Аркадич, как вас понимать? – показав свой пропуск в прокуратуру, произнесла Светлана холодным официальным голосом. – Скажите, пожалуйста, кто вам разрешил копаться там, где проводятся следственные действия?
– А я и не знал, что там проводятся… – бодро мотнув головой, как молодой козлик, быстро ответил он, давно придумав для себя отмазку. – Может, это мой главный инженер что придумал? Это же его люди!
– А мне они сказали, что по вашему распоряжению копают! – продолжала наступать Светлана, рассматривая покрасневшее лицо главврача, по которому глаза забегали из стороны в сторону от стыда. – Так что не врите! А вот за то, что нарушили законодательство, вам придётся выплатить штраф! И не ищите больше кладов, а то как бы и в тюрьму сесть не пришлось… Не забудьте, на вашей территории найден убитый человек!
Брови Семёна Аркадича поднялись, глаза расширились, рот раскрылся, а губы задрожали. Он даже как-то весь обмяк, видя, как следователь быстро оформляет какую-то бумагу.
– Вот, получите штраф! – Светлана оторвала бланк от корешка, передавая ему бумажку, на которую ему смотреть было страшно. Повернулась и пошла к двери. – И никаких работ на подследственной территории!
– Коза… драная… – услышала она еле слышный шёпот.
– Я всё… слышу… – ровным голосом произнесла она и добавила. – Постарайтесь уплатить сегодня же!
И вышла. Настроение Светланы от встречи с таким трусливым и вонючим козлом было препротивным…
4.
Светлана шла по улице к Моисейкиным и воспоминания сами собой будоражили её память. Дойдя до поворота, она снова увидела прудик, опоясанный валом выше человеческого роста.
– Не пойму… – тихо произнесла она, остановившись у прудика, заполненного множеством гусей и уток. – Он что, так уменьшился с тех пор?
– Нет… Это ты, голубушка, так выросла, что когда-то большой пруд стал маленьким! – напомнил о себе внутренний голос. – А вот твоего дома и вовсе не стало! Уже кто-то другой себе дом построил на этом месте…
Она с сожалением посмотрела на то место, где когда-то стоял их старенький дом, а затем начала невольно искать небольшой зелёный дом Моисейкиных. Пройдя ещё несколько шагов, показался и долгожданный дом бабы Маши и деда Вани.
Так с набежавшей слезой на глазах и вошла она в калитку.
Сделав несколько шагов, она услышала высокий голос бабы Маши. – Цып-цып-цып! Ну-ка смотр-ите, что я вам при-не-сла!
Светлана так и замерла на месте, стоило ей только выйти на свет из-за дома и показаться во всей красе. Она так и стояла с улыбкой на лице, переваривая бесконечно дорогой голосок бабы Маши.
Но тут сама баба Маша повернулась и, поправляя свои круглые очки, приблизилась к ней, качаясь во все стороны.
– Не пой-му… – запричитала она, поворачивая набок то влево, то вправо свою голову. – Све-тка ты, что ли?
– Я, баб Маша… Я…. – слёзы счастья брызнули из глаз Светланы, напрочь унеся её в то далёкое детство, когда крёстная её не только подкармливала свежим хлебом, но и спасала от простуды и болячек, нещадно хлеща в бане. И к удивлению Светланы, то ли простуда и болячки боялись её, толи знала она какие-то свои хитрости, но так или иначе, Светка быстро выздоравливала.
– Ну, дак чё ты там сто-ишь-то? – запричитала баба Маша. – Да-вай, про-хо-ди!
Так, согнувшись и переваливаясь с ноги на ногу как маятник, зашагала она домой, на ходу медленно по слогам говоря. – Ва-ня-то мне го-во-рил… Буд-то ты объя-ви-лася… Да я не по-ве-рила! А он го-во-рил, сле-до-ва-те-лем ра-бо-ташь…
– Работаю, баб Маша, работаю… – синхронно шагая маленькими шажками за бабой Машей, она мотала головой всем слогам, вылетавшим изо рта хозяйки.
– Све-тка, исть-то бушь? – повернувшись всем корпусом к Светлане, баба Маша продолжала действовать так же, как много лет назад.
– Ой, спасибо, баба Маша, я поела… Потому не хочу! – немножко растягивая слова на манер бабы Маши, Светлана замахала руками.
– Ну, дак чо… Тол-ды лад-но… – она села за стол, как когда-то это делала, когда кормила Светку, и посмотрела на усевшуюся Светлану пристально. – Миш-ку-то, раз-бой-ника, дав-но не ви-де-ла?
– Так, говорили, будто без вести пропал в Афгане… – ответ сам выскочил из Светланы, невольно вызвав слезу.
– А ты не ве-рь… Бре-шут лю-ди… – подумав, произнесла баба Маша, потому что Мишку любила, хоть и был он соседский. – Го-во-рят, виде-ли ево на куз-не!…
– А я и не верю… – тихо произнесла Светлана, но баба Маша услышала.
И, встав, подошла к бабе Маше и поцеловала её в щёку. – Мне пора идти!
– Про-шшай, доч-ка… – обняв Светлану, баба Маша тихо на ухо ей произнесла. – А Миш-ку-то… Ишши…
Не в силах победить откуда-то взявшуюся тоску, Светлана встала и быстро вышла, на ходу вытирая слёзы…
5.
– Светлана Владимировна, гляньте! – криминалист позвал её рукой, приглашая к берегу реки, когда та вернулась. – След-то здесь не простой!
– И чем же он не простой? – усмехнулась Светлана, которая совсем недавно отошла от воспоминаний детства.
– А то, что один слабее другого… – улыбаясь, ответил криминалист. —Похоже, человек прихрамывает! И обувь-то какая-то древняя… Или самодельная!
Светлану словно иглой в сердце кольнуло от вопроса внутреннего голоса. – А может?
– Нет… Такого не может быть! – начала сама себя успокаивать. – Слишком много времени прошло…
– Но это не всё… – криминалист торжествовал. – Вы гляньте сюда!
И его палец показал довольно большой след от ботинка. – А вот и наш копатель! Я даже слепок сделал… Чуете, каков небольшой след? Такой запросто не смог бы керамикой угробить любого террориста!
– И что это нам даёт? – сомневающаяся во всём Светлана никак не могла успокоиться.
– Вот теперь наши опера и смогут поискать их! – криминалист довольно улыбался. – Хоть какие-то зацепки появились…
А те словно почуяли, что их помощь нужна: с разных сторон, но один за другим появились из-за домов усадьбы. Услышав объяснение криминалиста о том, что нужно сделать, они понимающе кивали головами.
Скоро их уазик трясся по дороге в Балашов, которая была в ямах, как после бомбёжки…
6.
Однако дома их ждал сюрприз: стоило только войти в свой кабинет Светлане, как зазвонил телефон.
– Это следователь Белавина? – несмотря на какой-то треск в трубке, голос женщины был хорошо слышен. – Это прокуратура?
– Да, это прокуратура… И я – следователь Белавина! – ответила Светлана, стараясь через трескотню услышать слова женщины. – Говорите!
– Это из районной больницы… К нам… тут.. пациент поступил с пробитой головой… Хочет видеть кого-нибудь из прокуратуры!
– Хорошо, щаз буду! – подумав, ответила Светлана, но расспросить не смогла – трубку положили.
– Ну, и что ты думаешь по этому вопросу? – как всегда внутренний голос вместо конкретной помощи только сбивал с мысли. – Плюнь… Стоит ли ехать? А что, ежели каждый больной будет требовать следователя?
– Нет… Здесь что-то важное… – Светлана уже собиралась на встречу, интуитивно чувствуя, что это надо сделать…
В больнице её встретила молодая женщина в белом халате и как-то странно посмотрела на неё раз, другой, ведя в палату. Потом, видимо не удержавшись от любопытства, спросила. – Вы Белавина? Не Светлана ли? Не из Падов ли? Что-то в вас есть знакомое от моей подружки Светки Белавиной! Мы вместе с ней на одной парте в школе сидели!
Светлану как током ударило по нервам: она остановилась, повернулась к женщине, и, увидев знакомую улыбку подружки, сама не понимая, вдруг произнесла на одном дыхании. – Томка? Ты ли это?
– Я, Светка… – женщина бросилась к Светлане, целуя её и обнимая. – Где же ты так долго была, подруга моя, любимая?
Слёзы ручьём текли по щекам и закрытым глазам Светланы, которые целовала Томка, а она всё представляла свою подружку маленькой и шустрой…
– Ты, Томка, совсем не изменилась… – только и произнесла Светлана, открывая глаза и обнимая свою потерянную подругу. А из уст сами вылетели слова. – А у меня, кроме тебя, так никогда и не было другой подруги!
Вздохнув и вытерев глаза и щёки, подруги улыбнулись и, отстранившись ненамного, посмотрели друг на друга: вот мы какими стали!
– Если меня не найдёшь в ближайшее время, сама найду и убью! – пригрозила Томка пальцем, улыбнувшись, и, взяв подругу под руку, повела в палату.– Теперь я знаю, где ты работаешь!
Светлана кивнула головой и, вошла в палату, накинув белый халат на плечи…
Она почти не удивилась, увидев невысокого и худого мужчину, обычные ступни которого были прикрыты одеялом. Голова его была забинтована полностью, кроме глаз и рта, а он даже чуть приподнял голову, чтобы приветствовать следователя.
Светлана посмотрела на Тамару и взглядом показала ей, чтобы та здесь больше не задерживалась. Кивнув ей головой, подруга удалилась с сожалением на лице.
Усевшись напротив больного, Светлана спросила. – Чем могу быть полезной?
– Меня звать Борис… Фамилия – Сомов! – представился больной вымышленной фамилией, чтобы замести следы, и закрыл на мгновение глаза. Брови его свелись вместе, а внешние углы губ опустились вниз, выражая скорбь. – Я знаю, вы ищите убийцу… Это я… Вазой! А он на меня с ножом… Я тогда руку завернул, а он упал на свой нож… Я выкопал клад Нарышкиных по карте, которую сам составил на основе расчётов…
Глаза его закрылись, а из них выбежала одна за другой две слезы на бинты. Придавив их рукой, он продолжил.
– Это та самая карта, что была рядом с рукой убитого? – Светлана представила своего криминалиста и то, как тот мучается, разгадывая эту тайну. – А почему вы вложили её ему в руку?
– Да я не вкладывал никакой карты! Я в него запустил вазой… И ножом не ударил! – копатель отвернул голову в сторону, стыдясь глядеть в глаза Светланы.
– Ладно, это итак понятно: для большей вероятности, что его примут за копателя, вы намазали его одежду и сунули ему свою карту и артефакт, так?
– Не совсем так… – согласился больной.– Я, видать, измазал его глиной и песком, когда тащил к двери…
– А для чего «спираль Фибоначчи»? – неожиданно спросила она и увидела огромные от удивления глаза копателя.
– А как вы узнали про спираль Фибоначчи? – прошептал он, с восхищением рассматривая сидящую перед ним женщину. – Про это никто, кроме меня не знает!
– А наш криминалист сразу её узнал… – усмехнулась Светлана, вспомнив про Пал Николаича. – Только остальные значки ему не понятны пока…
– Так вот из-за этой-то карты я и позвал вас… – усмехнулся копатель. – Дело-то в том, что её я составил на основе изучения имения Нарышкиных… Другая, похожая на неё, но без спирали Фибоначчи, была мной найдена в керамической вазе с чьим-то прахом и медным зеркалом…
Он вздохнул и закрыл глаза, но скоро открыл, хитро прищурив их.
– Но сначала я составил для себя такую же карту на основе изучения потайных комнат дворца Нарышкиных в Санкт-Петербурге… И применил к ней спираль Фибоначчи… Видите ли, я в душе математик… И мне захотелось разгадать эту загадку. Сначала долго искал, в каком имении закопан этот клад, а потом, по какой математической формуле можно найти его. Но, когда по спирали Фибоначчи я открыл во дворце потайную комнату, то понял, что труды древних архитекторов не врут: они свои потайные комнаты располагали именно так!
Неожиданно он даже приподнялся, внимательно вглядываясь в лицо Светланы. Но потом, вдруг поник и даже отвернулся.
– Когда же дошёл до имения Нарышкиных в Падах, то понял: клад именно здесь и спрятан по спирали Фибоначчи! – произнёс холодным голосом без всяких эмоций. – Вот и стал разрабатывать разные варианты… Начал проверять реальность расчётов и в одном месте спирали нашёл керамическую вазу, карту и несколько блюдцев. А тут этот бандит… Как вдарил меня по голове доской! Пришлось запустить в него керамику…Он на меня с ножом! Ранил… Я завернул ему руку, как нас учили, с его же ножом! А он упал прямо на руку с ножом… Я испугался… Потом измазал его глиной и песком, когда тащил до двери… Но не смог вытащить из дома на улицу… А когда очнулся – он оказался на берегу…
Он вздохнул.
– Но я ничего не взял: когда очнулся, найденные блюдца я перенёс в другое место… Там оказался подвал и какой-то ящик! Кстати, при этом я убедился в том, что мои расчёты соответствуют расчётам тех, кто закапывал когда-то этот клад…Мне, кажется, в другом месте тоже имеется клад! И он должен быть намного важнее того, что был выкопан мной…
Светлана быстро записывала за ним всё, что говорил он, изредка поглядывая на него.
Он вдохнул больше воздуха: было видно, что ему трудно говорить.
– Вы не заметили, куда упал тот нож? – спросила она, понимая, что имеет дело с честным человеком.
– Там тряпок старых было много… Ищите нож там! – продолжая бормотать, ответил он. – Я видел, как разломалась керамическая ваза… Как из неё вылетело медное зеркало и карта… И пепел….
Видно было, что ему доклад даётся с очень большим трудом, так как он то и дело тёр лоб и глаза. Но тут он открыл их и посмотрел на Светлану.
– Я блюдца и ложки спрятал в подвале, в одном месте… – произнёс он, снова в уже бреду повторяя уже сказанное, и закрыл глаза.
Вошедшая в это время Тамара, подошла к Светлане, и, положив ей руку на плечо и тихо сказал. – Прости, подруга, но ему больше нельзя разговаривать…
Светлана встала, и, повернувшись, пошла к двери. В голове снова всё перемешалось…
– Стойте! – больной поднял руку. – Вот это возьмите…
Светлана повернулась и подошла к больному: в руке его была свёрнутая карта.
– Светка! Здесь главный клад… Нужно разобраться… Сохрани! – он прохрипел из последних усилий. – Успей… До Суховея…
И отключился.
Тамара начала приводить его в чувство, а Светлана уже шла по коридору…
На то, что больной назвал её «Светкой», она даже не обратила внимания, думая, что это была Тамара…
7.
Меж тем к воротам Падовского санатория подкатила иномарка, из которой вышел аккуратно одетый мужчина средних лет с чёрной папкой под мышкой.
Вежливо распрощавшись с охранницей, он проследовал в санаторий, где в кабинете главврача незаметно подсунул под книгу посетителей большую шоколадку, чем совсем подкупил Сонечку.
– Сонечка, доложите Семен Ахкадичу, что к нему адвокат Бехгман! – распорядился он, повернувшись к зеркалу и поправляя свой красный галстук.
Сонечка, услышав такую обходительную речь, да ещё обеспеченную шоколадкой, немедленно выпорхнула из-за своего стола и полетела к своему патрону. Через секунду она воротилась и с обворожительной улыбкой, произнесла. – Шеф ждёт вас!
Посетитель важно прошёл к столу главврача, сел напротив него и молча уставился на главврача, который нервно теребил чистую бумажку.
– Семён Ахкадич… – ехидно улыбаясь прямо в лицо главврачу, посетитель произнёс. – Я от Суховея…
И тут же поправился. – Я от Бермятова Митрофана Ильича!
Главврач чуть не подпрыгнул от имени вора в законе, которого в Балашовском районе знали все уголовники, политики и кооператоры.
– У тебя в имении был убит человек, который ему инвестировал определённую работу… – услышал главврач то, что с одной стороны ласкало его слух (это фраза о том, что имение Нарышкиных стало его вотчиной), а с другой (это то, что был убит бандит Суховея) – пугало.
– Ну, так, вот, Суховей хочет получить плату за то, что в вашем санатохии его лишили дальнейших инвестиций в хазвитие… – нисколько не смущаясь, адвокат излагал требование Суховея. – Я бы хотел знать, ты как собихаешься отдавать: баш на баш… Или – бабками?
– Но я к этому не имею никакого отношения… – начал выкручиваться главврач санатория. – И территория имения Нарышкиных государственная…
– Суховея это совсем не интехесует… – адвокат постучал по полированной поверхности стола своим пальцем с ногтем, смотря прямо в глаза главврачу. – Так что же мне сказать Суховею? Баш на баш? Или бабки?
– Что значит «баш на баш»? – попытался выкручиваться главврач. – Кто-то убил вашего человека, а я, выходит, должен рассчитываться… И чем?
– Телом, соответственно… – адвокат внимательно посмотрел на главврача. – Нет Кафеля, не будет и тебя… Или, может, бабки?
– А сколько? – главврача уже просто трясло от страха: брови его поднялись, на лбу появились морщины, глаза расширись, рот открылся…
– Ну, вот! – обрадовался адвокат. – Это совсем дхугое дело!
И, не давая опомниться главврачу, добавил. – С тебя, Семен Ахкадич, всего-то один лимон! Или «баш на баш»? А то я пхямо сейчас скажу хебятам… Они здесь, в иномахке!
– Нет! Нет! Нет… – главврача уже просто трясло от страха. – Я заплачу… Но только не скоро…
Адвокат, оперевшись ладонью о стол, встал с чувством исполненного долга, и, направившись к двери, обернулся. – Схок тебе даю один месяц, понял?
Главврач без сил упал на стол, как только адвокат Суховея вышел из кабинета, и прошептал. – Придётся бросить строительство семиэтажки…
8.
Меж тем, волосатая рука с дорогим перстнем и в красном пиджаке, подняла трубку зазвонившего телефона.
– Суховей… Это я, Кент… – послышался голос в трубке. – Следаки нашли копателя в райбольнице при смерти… Оказывается, Кафель-то наш, его всё-таки порезал…
– А где клад он им сказал? – недовольно пробормотал Суховей.
– Мне про это ничего не доложили… – удивился Кент. – Может его потрясти самому? Про клад-то!
– А ты чего ещё здесь стоишь? – возмутился Суховей. – Ты должен был раньше следаков там оказаться! А ты? Ищи клад! Пошёл вон, бездельник!
На другой звонок не обратил внимания никто, однако там прозвучало. ─ Редька, что-то наши друзья зашевелились… В Пады их зачем-то потащило…
В ответ получил. ─ Ты бы сначала выяснил, что и как, а потом уж звонил мне!
─ Моё дело доложить свои сомнения, да получить указания… ─ произнёс первый и положил трубку…
Светлана пришла к себе в кабинет, села, открыв карту, лазила-лазила по ней, но всё безуспешно. Тогда и позвонила по телефону своей команде, став их дожидаться. Когда все собрались, она всё ещё обдумывала, что и как им сказать.
– Я была в районной больнице… – начала она свой рассказ. – Туда привезли больного… Его ударил Кафель доской по голове, а он кинул вазу в ударившего его доской. Тот ударил его ножом, а он извернулся и ударил Кафеля его же ножом. Кафель упал. Тогда копатель начал его вытаскивать из дома. Говорит, что из-за карты и вызвал меня!
Все напряглись: теперь понемногу становилось понятно, почему она сидит в таком удручённом состоянии!
– Он назвался Борисом Сомовым… – и тут же ткнула пальцем в младшего опера. – Ваня, ты бы поискал среди копателей, есть ли такой? Ведь при нём документов не было…
Вздохнув, продолжила. – Ну, так вот он сказал, что копал в двух разных местах по своей карте… Собственно, мы только одно обнаружили, а другое – в соседнем доме в подвале…
Она повернулась к криминалисту и произнесла. – Кстати, Пал Николаич, что у нас с этим артефактом? Не пора ли нам познакомиться с ним поближе?
– Заканчиваю… – ответил тот, кивнув головой. – Пальчики на карте Кафеля есть, это точно! Я бы после этого назвал Кафеля Кощеем Бессмертным! Ведь теперь его имя записано в документах…
Все сидящие вдруг заулыбались. А криминалист продолжил. —А на артефакте есть и другие, но чьи – непонятно… К моему удивлению и радости в карте использована спираль Фибоначчи! Давно ничего такого не видел… Да, документы на имя иностранца у Хермана оказались поддельными!
– Так это потому, что копатель наш, оказывается, в душе математик! – Светлана ухмыльнулась и весело посмотрела на криминалиста. – Оказывается, он нашёл в дворце Нарышкиных в Санкт-Петербурге одну потайную комнату, но не решился её открывать! Вот и решил применить свои математические способности в Падах… С помощью спирали Фибоначчи в имении Нарышкиных в Падах, он вычислил и считает, что в том самом углу разваливающегося здания имения Нарышкиных в Падах под номером «один» закопан самый маленький клад, а в месте под номером «два» – очень важный клад.
