Юрий Глебович Панов
Меч Кощея Бессмертного
─ Ну и что дальше? ─ предложение явно заинтересовало банкира.
─ А дальше следующее: уже сейчас и Германия, и Россия, и даже Британия, а уж мелкие государства, те тем более… Все они у нас в долгах, как в шелках… ─ он, улыбаясь, посмотрел на банкира. ─ Нам осталось совсем немного – их стравить между собой в войне! А к кому они побегут? К нам! На войну-то требуется много денег… Так что, какой-то старинный меч Турфинг нам совсем нет необходимости искать…
Так в 1913 году в США была создана Федеральная Резервная Система, которая тут же начала работать на себя и на первую мировую войну…
6.
Накануне первой мировой войны в селе Пады Балашовского уезда, если из всех казаков вычесть действующих и подлежащих мобилизации, то хромых и увечных, а также молодёжи останется пшик да маленько. Вот в таких условиях, исполняя предписания властей о наведении порядка, казачий есаул Богомолов, хромающий на левую ногу после госпиталя, принимает решение о включении в свои ряды казачек, чьи возможности позволяют им нести службу.
Так две подружки Машка Белавина и Верка Веданова попали на службу в казачий разъезд. И той и другой было по девятнадцать, здоровья вполне хватало, а, поскольку своих любимых казачков они могли встретить лишь в донских казачьих бригадах, располагавшихся в это время по границам государства, то свободного времени у них было хоть отбавляй. Поэтому решение казачьего есаула Богомолова о призыве женщин на службу, восприняли очень даже положительно. Хитрый есаул не прогадал – женщины любили поговорить о том – о сём и знали всех жильцов села как облупленных. Появление кого-то постороннего мгновенно вычислялось ими…
Однажды летом 1914 года, находясь у Змеиной горки, обе подружки сверху просматривали движение по реке Хопёр и по дороге к имению Нарышкиных. Шум, свист кнута и грохот колёс по дороге сразу же привлёк внимание Марии.
Сев на коней, они поскакали к повороту на село и здесь стали дожидаться карету. Когда карета подъехала, Мария остановила её поднятием руки.
─ Предъявите документы! ─ потребовала она сидящим в карете троим мужчинам.
─ Что это такое? ─ возмутился один из них, сидящий отдельно и прилично одетый. ─ Я – барон Эрих фон Лихтенштейн! Меня знает вся Европа, а здесь, в каком-то маленьком селе требуют у меня документы!
─ Вы, барон, не сильно-то возмущайтеся… ─ спокойно произнесла Мария. ─ Здеся вам не Европа. Будитя кричать, отвезу вас к есаулу Богомолову! А уж он как решить… А вы, граждане… Чего сидитя? Давайтя свои документы!
Появление высокого роста и крепкого телосложения казачки с красной повязкой на левой руке, за плечами которой красуется винтовка Мосина в сопровождении другой такой же, нетерпеливо постукивающей плёткой по ноге, произвело должное впечатление на пассажиров. Первым подал свои документы тот, который ругался.
─ Барон Эрих фон Лихтенштейн, переработка сельскохозяйственной продукции… ─ прочитала Мария. И тут же спросила. ─ С какой целью к нам пожаловали?
─ Хотел бы договориться с Нарышкиным о переработке и реализации его продукции в Германии… ─ ответил барон, улыбаясь так, чтобы обаять этих двух невозмутимых казачек.
─ Хорошо! ─ Мария возвратила документы барону и тут же спросила других пассажиров. ─ А вы, господа?
Те мгновенно передали ей свои документы.
─ Ганс Бермятмен, учёт и отчётность… ─ прочитала она и неприязненно посмотрела на сидящего в углу неприметного мужичка, подумав. ─ Еврей, наверное…
─ Они оба со мной… ─ произнёс барон, кивая на своих помощников, но Мария даже не взглянула на барона, взяв в руки второй документ.
─ Ураз Оманов… ─ прочла она и взглянула на второго мужика, спокойно смотрящего куда-то вдаль. ─ Охрана…
─ Ладно, езжайте! ─ крикнула она вознице и махнула рукой. Потом повернулась к напарнице и произнесла тихо. ─ Ой, подружка… Не нравятся мне эти гости почему-то…
─ Да ладно, пушшай едуть… ─ ответила ей Вера, и, показав на Змеиную горку, произнесла. ─ Давай на место дежурства… Неспокойно мне чево-то сёдни…
И, словно в подтверждение её слов, к вечеру она заметила лодку, которая прячась под берегом, проплыла через открытое место, где стояли казачки.
─ Маш, а Маш… ─ Вера всё же заметила эту странную лодку. ─ Смотри, лодка какая-то странная… То ли прячется от нас под берегом, то ли боится выплывать на середину Хопра!
Мария тоже заметила лодку.
─ Да они же не хотят, чтобы мы у них проверяли документы! ─ вдруг вылетело из уст Марии.
Казачки посмотрели друг на друга и без разговоров прыгнули в сёдла своих коней. Скоро они уже были на изгибе реки возле имения Нарышкиных. Лодка показалась неожиданно.
─ Эй, на лодке! ─ крикнула Мария, доставая пистолет из-за пояса, которым снабдил девушек есаул Богомолов, предварительно научив стрелять из него. ─ А ну, приставать, а не то стрелять буду!
Двое сидевших на вёслах, увидев двух высоких девушек в казачьей одежде и с пистолетами в руках, растерялись и перестали грести. Невольно течение реки их выбросило на песчаную отмель. Полный бородатый мужик тут же от страха начал махать руками.
─ Вот мои документы! ─ толстячок показал бумагу и подал её Марии.
─ Израиль Лазаревич Гельфанд… ─ прочитала она. ─ Учёный биолог… Это што, такому надоть по реке кататьси?
─ Изучаю флору и фауну… ─ ехидно отозвался тот.
─ А ну, выходь из лодки, живо! ─ приказала Мария. ─ Я те покажу… Баб изучать собралси! Учёнай… Да знашь, сколь у нас таких учёных?
─ Вы, барышня, меня, наверное, не поняли… ─ приподнявшись со своего места, начал оправдываться Гельфанд. ─ Это не бабы, а рыбы, птицы, деревья, вода… Это по-научному называется флора и фауна…
─ Так, а вы кто такия? ─ строго спросила Мария, уже испугавшихся дохлых мужиков.
─ Я – Джон, по вашему – Иван, а енто Сэм, по вашему Семён… ─ пробормотал один из них, протягивая ей две бумаги. ─ Помощники мы у сэра Гельфанда…
─ Джон… ─ прочитала Мария первое слово, которое можно было разобрать в первой бумаге, так как оно было написано по-русски, а остальное – по-английски. Потом взяла вторую, такую же и прочитала. ─ Сэм…
─ Так, а куда плывёте? ─ с интересом, прищурив глаза, спросила она круглолицего с усами и бородой.
─ К Нарышкиным… ─ ответил тот бодро, забирая бумаги из рук Марии.
─ Странно… И первый и второй… Оба к Нарышкиных… ─ подумала Мария, махнув рукой учёному, чтобы плыл дальше. ─ У них чё там? Сборишше?
─ Верк, а Верк… ─ повернулась Мария в подруге. ─ Странно как-то… И те и другие – к Нарышкиным… Одни приехали в карете, а другия – на лодке… Подозрительно!
─ А давай, съездим к Нарышкиным, да посмотрим! ─ тихо, но жёстко, произнесла Вера. ─ А вдруг там порядок нарушать вздумають?
─ Ты права, подруга… ─ произнесла задумчиво Мария. ─ Чё-то не нравютси мене енти люди!
И они, взяв лошадей под узцы, осторожно пошли к имению Нарышкиных…
7.
Феврония Павловна и Василий Львович удивлённо переглянулись между собой, услышав, что к ним приехал барон Эрик фон Лихтенштейн.
─ Ну, ладно, пусть войдёт, раз уж приехал! ─ махнув рукой обречённо, произнёс Василий Львович слуге.
─ Это кто? ─ удивлённо наблюдая за мужем, произнесла Феврония Павловна.
─ Один из приближённых германского кайзера Вильгельма II… ─ лицо его разом стало суровым, глаза сузились и прищурились. ─ Это один из «ястребов», толкающих кайзера на войну с нами… Интересно, что ему надо? И что теперь мне скажет император Николай II?
─ Так, может, прогнать его? ─ Феврония Павловна говорила то, что думала.
─ Нет, этот человек из тех, кто никогда не скажет, зачем приехал… ─ подумав, хозяин покачал головой. ─ Надо его послушать… И посмотреть, зачем в действительности приехал!
Барон Эрих фон Лихтенштейн вошёл в дом и, увидев хозяина и его супругу, словно бывалый кавалер, мгновенно превратился в одну большую улыбку и устремился к хозяйке.
─ Феврония Павловна, голубушка… ─ сквозь его широко открытый рот просвечивались все тридцать два зуба. ─ Это вам!
И как иллюзионист, он вытащил из-за спины букет красных роз и преподнёс их растерявшейся хозяйке, которой тут же поцеловал ручку.
Феврония Павловна, вдруг сообразив, что имеет возможность покинуть мужчин, которые будут вести свой разговор о чём-то, повернулась и вышла, дав им понять, что есть необходимость поставить цветы в воду.
─ Василий Львович, наше почтение… ─ барон деланно наклонился в поклоне.
─ По какому случаю имею честь вас видеть у себя дома? ─ ответив в поклоне, нейтральным голосом ответил хозяин дома, приглашая гостя сесть за стол.
─ Я наслышан о ваших экономических успехах по сельскому хозяйству и хотел бы заключить договор о переработке некоторых продуктов… ─ произнёс барон заранее заготовленную речь. ─ Вот и решил лично засвидетельствовать вам своё почтение…
─ Насколько я информирован, вы занимаетесь изготовлением вооружения, а не переработкой продуктов сельского хозяйства… ─ без всяких обиняков произнёс Нарышкин.
─ Это, конечно, так… ─ не ожидавший от Нарышкина такой осведомлённости о его роде деятельности, барон срочно искал хоть какое-то оправдание. ─ Ну, не всё же время будет война! Нужно и для простой жизни что-то делать…
─ Так-так… Вот ты и проговорился! ─ подумал хозяин, зная, что все слова барона надо воспринимать наоборот. ─ Но что же ты такое нашёл у меня?
Решив, что надо будет проследить за ним, он произнёс. ─ Ну, что ж, барон, сегодня отдыхайте, погуляйте по имению… А завтра тогда поедем к тому, что вас так заинтересовало! Я распоряжусь, чтобы вас поместили в хорошем месте…
─ Если можно, пусть это будет недалеко от реки! ─ нахально улыбаясь, произнёс барон.
─ Ну-ну… Интересно, что же там тебе надо? ─ подумал хозяин и стал мысленно перебирать разные варианты.
Позвонив в колокольчик, он сказал слуге. ─ Подготовьте комнату барону в моём доме!
Барон ушёл, а хозяин имения по-прежнему сидел долго в раздумье и ощущении чего-то очень важного и опасного…
8.
Солнце клонилось к деревьям на горизонте, когда барон и двое его помощников вышли на берег Хопра на дорожку, ведущую к реке. В это же время с той стороны, где солнышко собиралось садиться, три человека наблюдали за ними, положив рядом пистолеты. Однако никто низ них не знал, что со стороны лестницы, ведущей вниз к реке, две пары женских глаз, положив рядом винтовки Мосина, внимательно следили за тем, как развиваются события на берегу возле дома хозяина имения.
─ Ганс, или как вас там! ─ нервно крутя соломинку во рту, крикнул барон своему первому помощнику. ─ Где ваша береста? Вы ещё долго будете ходить туда-сюда по берегу?
─ Так на бересте показана точка, а по-настоящему берегу тридцать шагов… ─ ответил Ганс Берметмен, пытаясь определить место, откуда надо исчислять нужное количество шагов.
─ Чего тут думать? ─ крикнул ему барон. ─ возьми и отсчитай половину!
─ Хорошо! Но вы теперь сами будете виноваты, если у нас ничего не получится! ─ произнёс Ганс и, отсчитав пятнадцать шагов, остановился. ─ А теперь, где взять направление на север?
─ Ты где учился, если этого не знаешь? ─ возмутился барон, не собираясь уходить со своего места, где ему было всё хорошо видно. ─ Вон видишь яркую звезду на небе? Это Полярная звезда. И это направление на север! Считай сколько надо шагов…
Ганс, взглянул на небо, нашёл звезду, на которую показал ему барон и начал отсчитывать шаги. На счёте семьдесят один он остановился, упершись прямо в дорожку фонтана.
─ Всё! ─ крикнул он барону, который, кусая соломинку в зубах о чём-то напряженно думал.
─ А теперь вернись на десять шагов! ─ распорядился барон, нервно выплюнув соломинку изо рта.
Ганс, вернувшись на десять шагов, упёрся теперь в угол дома хозяина. Там так и стоял, пока к нему не подошли барон и охранник.
─ Ну, чего стоите? Копайте! ─ он отошёл к фонтану и уселся на его ограждение.
Меж тем две группы наблюдателей с обеих сторон, увидев, что объект интереса сместился и вышел из зоны наблюдения, сами переместились и залегли возле деревьев. Причём казачки засекли группу Гельфанда, а те – нет.
Яма стремительно расширялась и углублялась, заставляя барона теперь уже грызть ветку чего-то горького, которую он умудрился сломать, не отрывая взгляда от копателей.
─ Есть! ─ лопата Ганса ударилась обо что-то, когда глубина ямы достигла его шеи. Он осторожно копнул ещё и вдруг вытащил свёрток из кости, в которой что-то было зелёное. ─ Есть! Я нашёл!
На крик Ганса барон чуть ли не бежал, так ему было удивительно и так хотелось на это посмотреть. В несколько больших шагов он преодолел то расстояние, что отделяло его от копателей. Протянув руку, взял кость и увидел в ней вмонтированный плоский предмет. Повернувшись к дорожке фонтана, чтобы найти твёрдый камень и расколоть кость, он вдруг увидел пистолет Гельфанда, направленный на него. Двое помощников Гельфанда направили свои пистолеты на копателей.
─ Как… вы здесь… оказались? ─ от страха и желания хоть как-то изменить ситуацию, барон начал заикаться.
─ Смотреть лучше надо по сторонам, барон! ─ с лёгкой насмешкой произнёс лжеучёный. ─ Дай-ка мне эту штуку!
─ Не дам! Это моё! ─ крикнул барон, прижав к груди кость.
─ Было твоё, а теперь – моё! ─ произнёс Гельфанд и выстрелил прямо в грудь барону. Тот начал медленно опускаться.
В это время один из копателей запустил своей лопатой прямо в живот одному из помощников Геольфанда, тот согнулся от боли и начал падать в яму. Но второй тут же выстрелил в обоих копателей, которые медленно начали опускаться в свою яму.
─ Иди и ты вслед за ними! ─ прошептал Гельфанд, выстрелив в своего помощника. ─ Мне свидетели не нужны!
Пока он разламывал кость, которая почему-то никак не хотела выпускать медное зеркало, и увлёкся этим так, что перестал наблюдать за окружающими, две казачки с разных сторон окружили его и направили свои винтовки на него.
Наконец, разломав кость, он извлёк медное позеленевшее от сырости зеркало. И тут увидел две винтовки, направленные на него.
─ Дай-ка сюды, енту хренотень! ─ Мария не стеснялась в выражениях.
─ Не дам, это моё! ─ Гельфанд даже не думал, что автоматически повторяет ту же фразу, за которую он застрелил барона. ─ Я нашёл!
─ Щаз дашь! ─ произнесла Мария и что есть силы ударила его тыльной частью приклада своей винтовки прямо по шее. Что-то хрустнуло и Гельфанд, как был, так и завалился на землю, прижав к груди медное зеркало жрицы Амаги.
Отобрать зеркало из ослабевших рук Гельфанда было делом одной минуты.
─ Слышь, Маш, а ты знаешь, как его надо запускать? ─ спросила Вера подругу, которая с любопытством смотрела на необычную вещь.
─ А чё, его ещё надоть запускать? ─ усмехнулась Мария. ─ Тобе чё нормальнова зеркала не хватаеть?
─ Хватаеть… ─ грустно ответила Вера, поняв, что спектакль закончился. ─ Чё далать-то бум?
─ Чё-чё… ─ Мария подобрала кости, вложила на своё место медное зеркало Амаги, замотала кость какой-то тряпкой, оказавшейся под рукой, и хотела бросить в яму, куда столкнула и Гельфанда, сказав. ─ Бери лопату, да давай захороним убитых…
В это время кто-то взял её за ту руку, в которой была кость с зеркалом. Мария удивлённо повернулась – это оказался Василий Львович Нарышкин.
─ Вот что, барышни… ─ он посмотрел на смущённых казачек и тут же добавил. ─ Предлагаю вам закопать эту кость не с этими людьми, а отдельно и в другом месте. В соседнем доме есть подвал. Вот одна из вас спустился туда с лопатой и зароет его там, где захочется! А людей надо отсюда отвезти на кладбище… Не дело зарывать их здесь в имении! А яму я зарою…
Маша спустилась в подвал и, недолго думая, зарыла кость с зеркалом в одном из углов рядом с фундаментом. Вера её караулила снаружи. Нарышкин оставался возле ямы и не собирался узнавать, куда они спрятали медное зеркало.
Быстро подали им двуколку, на которую они и сложили все трупы.
─ Доложите есаулу обо всём, что видели! ─ на прощание крикнул им Нарышкин и помахал рукой.
Так закончилась ещё одна попытка найти меч Кощея Бессмертного…
Объяснив есаулу, что барон с помощниками и ещё трое таких же, как они, перестреляли друг друга при попытке найти что-то очень важное, обе казачки направились домой, так как завтра им нужно будет снова следить за порядком в селе.
Нарышкины, посоветовавшись друг с другом, решили ехать в Петербург и там готовиться к войне, так как считали, что надо попрятать всё самое дорогое в потаённой комнате своего дворца…
Между тем, уже вовсю начал действовать другой меч Кощея Бессмертного – финансовый! Но об этом никто тогда и думать не мог…
Глава 9. Великая Отечественная война, 1941 год
1.
Декабрь 1941 года. Идёт Великая отечественная война. Гитлеровские войска ведут ожесточённые бои на огромной территории от Ленинграда до Крыма. Решается судьба Москвы – немцы стоят в тридцати километрах от неё.
В это время армией «Центр» командует фельдмаршал Фёдор фон Бок, потомственный немец с русским именем и греческими корнями. Мать фон Бока имела древнерусское имя, но была скандинавского происхождения – Ольга. У неё в роду и были русские корни. Однако это не помешало генералу фон Боку стать фельдмаршалом нацисткой армии и возглавить наступление на Москву.
Неожиданно фон Бок получает очень странную директиву Гитлера: «Запрещаю любые обстрелы и авиабомбардировки в пятикилометровой зоне вдоль Оки от Рязани по направлению к Мурому и в Балашовском районе в зоне села Пады. Обеспечить надёжное прикрытие двум специальным поисково-археологическим группам организации «Аненербе», которые будут заброшены в эти зоны».
Фон Бок возмущён (до Москвы осталось совсем маленько – рукой подать!), но приказ передал по назначению: дело в том, что он уже неоднократно извещал Гитлера о том, что холод деморализует армию, имеются случаи дезертирства, и просил обеспечения армии тёплой одеждой. А вместо этого, какие-то экспедиции?!
Аненербе – переводится как «Наследие предков». Эта организация была создана по указанию Гитлера в середине 30-х годов XX века, непосредственно для изучения духа, традиций, деяний, наследия нордической расы. В «Аненербе» достаточно серьёзно занимались древними мистическими культами. Это было одно из основных направлений деятельности этой организации. Во всех зданиях организации находились священные алтари, где проводили определённые обряды. В 1937 году она была включена в структуру СС, руководителем которой был Генрих Гимлер.
Гимлер был первым заместителем Гитлера по вопросам жизни и смерти в прямом смысле. Имперский комиссар по консолидации германской нации руководил «германизацией» восточных земель, то есть освобождением места для заселения этнических немцев посредством убийства миллионов представителей низших рас в Польше, СССР и других славянских странах. Если перевести на русский, термин, которым пользовалось немецкое командование, обозначая эти массовые убийства, получится странное слово «обезлюживание», то есть очистка территорий от заселявших их людей. Гитлер так и ставил задачу Гимлеру: «Мы должны развить технику «обезлюживания», где под обезлюживанием имеется в виду устранение целых расовых единиц». И этот человек, специалист по «обезлюживанию» руководил организацией «Аненербе».
Вся символика нацистов была основана на рунических символах. Сам символ СС – «двойная молния» – являлась руной победы, до свастики. Специальные охранные руны, разработанные мистиками «Аненербе» наносились на всю военную технику фашистов, на танки, на самолёты, даже на каски солдат. Предполагалось, что это сделает их неуязвимыми.
В сентябре 1940 года, «Аненербе» было вынуждено сузить круг своих исследований, и все свои усилия направить на поиски неких артефактов, которые когда-то упоминались в мифах и легендах, чтобы дать Третьему Рейху новое оружие, которое помогло бы выиграть во Второй Мировой войне…
Сохранилась стенограмма телефонного разговора фон Бока и главного адъютанта Гитлера полковника Шмундта, состоявшегося поздно вечером 16 декабря 1941 года. Фельдмаршал убеждал собеседника: «Фюрер должен решить: или группа Армии остаётся на этих рубежах, что влечёт за собой опасность её разгрома, или она должна отойти, что так же таит в себе опасность. Так как в связи с нехваткой горючего и обледенением дорог я лишусь моторизованных соединений и артиллерии на конной тяге».
При таком положении дел оттягивать силы на прикрытие «Рязанской и Балашовской миссий» «Аненербе», учитывая, что Красная Амия уже к тому моменту прорвала фронт, было бы смерти подобно. Это хорошо понимал Фёдор фон Бок. Понимал ли это Гитлер? Возможно. Но вряд ли это его могло остановить. Ведь зимой 1942 года фюрер собирался послать эмиссаров «Аненербе» в Гималаи на поиски мифической подземной страны Агарти, якобы управляющей судьбами человечества.
А в это время голодная, и оборванная армия генерала Паулюса уже полгода стояла под Сталинградом. Её потери приближались к миллиону человек, и недалёк был день её полного разгрома. Значит, результаты расследования спецотрядов были для фюрера важнее сиюминутных побед и сохранения войск…
Говорят, информация о том, что в Рязанской и Балашовской земле сокрыты бесценные мистические реликвии, была взята из библиотеки «Аненербе» на основе каких-то древних документов…
2.
Зима 1941 года. Генрих Гимлер сидел за столом в своей рейх канцелярии и смотрел в окно: ветер с крупными снежинками кружил вокруг веток деревьев и постепенно оседал на нижней части рамы окна.
Один за другим в его кабинет, постучав, вошли пять человек. Произнеся обычное приветствие с поднятием руки «Хайль Гитлер» они посмотрели на Генриха Гимлера. Тот не спеша встал, вяло поднял руку, произнеся «хайль Гитлер» и встал против них.
─ Я недавно был у Гитлера… ─ начал он, думая о чём-то и смотря в пол. ─ Попросил исключить бомбардировку двух мест в пятикилометровой зоне вдоль Оки от Рязани по направлению к Мурому и в Балашовском районе в зоне села Пады… Думаете зачем?
─ Я могу сказать, мой господин… ─ Герберт Янкун, стоящий в шеренге пятым, выбросил руку вперед в приветствии.
─ Ну, и что ты можешь сказать? ─ Генрих Гимлер любил этого несуразного и полоумного учёного, который ради идеи готов был идти куда угодно, не спрашивая ничего.
─ Насколько мне известно, в Рязанской земле запрятан Агриков меч, а в Балашовской – меч Турфинг… ─ произнёс Герберт Янкун. ─ И наши войска приблизились к этим местам…
─ Да… Ты прав! ─ довольный тем, что не придётся рассказывать что-то людям, которые больше его знают о всяких артефактах, кивнул головой Гимлер. ─ И вам придётся разделиться на две группы: Эрнст Шеффер со своими двумя поисковиками и Отто Раном без сопровождении группы СС пойдут искать Агриков меч, а Герберт Янкун, Карл Керстен и барон фон Зеефельд со своими поисковиками тоже без сопровождении группы СС пойдут искать меч Турфинг!
Видя кивающие головы, Гимлер, ведомый любопытством, подошёл поближе к Герберту Янкуну и произнёс. ─ А как ты узнал про меч Турфинг? Ну, ладно… Про Агриков меч знает большинство из нас, но про Турфинг?
─ Мой господин, я давно увлечен историей короля готов Германариха и его меча Турфинга… ─ произнёс Герберт Янкун. ─ И старательно отслеживал все случаи поиска его. А то, что экспедиция Эрика фон Лихтенштейна в Пады закончилась его гибелью, только подтверждает все аналогичные случаи. Кроме того, эта земля, как и Рязанская, практически всегда была свободной!
─ И в чём же ты видишь ошибку предыдущих экспедиций? ─ теперь самому Гимлеру стало интересно, что скажет его любимец.
─ На мой взгляд, мой господин, они допускали одну и ту же ошибку: меч волшебный и никого, не владеющего магическими практиками, не допускает! ─ он посмотрел на Гимлера и слегка улыбнулся. ─ Мы же, наоборот, с уважением относимся к таким артефактам и допускаем к ним только людей, владеющих магическими практиками и лозоходцев…
─ Ну, что же… ─ Гимлер о чём-то задумался. ─ И сколько времени вам понадобится на поиски?
─ Я, думаю, за пару недель мы справимся… ─ бодро произнёс Герберт Янкун, добавив. ─ Если погода нам позволит!
Гимлер посмотрел на других исследователей, половина из них почему-то опустила головы.
─ Эрнст Шеффер, а вы, я вижу, не совсем согласны с нашим оптимистом? ─ вдруг спросил Гимлер первого в шеренге стоящих исследователей, опустившего голову.
─ Мой господин, Россия – непредсказуемая страна… ─ произнёс тот без всякого энтузиазма. ─ Погода может нам помешать… Люди любопытны от природы… Да и СМЕРШ… Так что всё возможно!
─ Так-так… ─ Гимлер задумался. ─ Вот что… Действуйте по обстановке и берегите себя! Если обстановка становится смертельно опасной, возвращайтесь назад! Вы мне ещё не раз понадобитесь… Понятно?
─ Да, мой господин! ─ почти хором произнесли они, улыбаясь, так как хорошо знали, что вероятность раскрытия тайн, которыми они занимались, очень маленькая…
3.
Герберт Янкун, назначенный старшим во второй команде, осторожно ногой попробовал лёд на реке Хопёр. Лёд не затрещал и он первым начал переходить на другую сторону Хопра, где с начала 1941 года в бывшем имении Нарышкиных разместился эвакогоспиталь для лечения бойцов Красной Армии. Молодые женщины и девушки села Пады ухаживали за раненными. Многих бойцов выхаживали их заботливые руки.
Как-то так получилось, что для командования фронтовой полосой, село Пады вместе с госпиталем не представляло интереса в смысле их защиты, а потому и охрана госпиталя всего составила шесть человек вместе с сержантом, которые разместились на входе у шлагбаума.
Первым на земли бывшего имения Нарышкиных ступил Герберт Янкун, как и положено старшему. Оглядевшись через бинокль, он увидел множество простыней после стирки, развешанных по всему полю до домов Нарышкиных и после до самой реки.
─ Это хорошо… ─ подумал он. ─ Менее заметны мы будем!
Рассказ о бересте, которая погубила одного из самых успешных Лихтенштейнов, он хорошо знал и помнил, однако не пошёл по этому пути, предпочитая лозоходство. Поэтому, взмахом руки призвав к себе лозохода, сказал. ─ Иди осторожно вдоль развешанных простыней и смотри показания лозы. Как пройдёшь одну линию, переходи на вторую, потом на третью и так до домов. Мы тебя там будем ждать! Ни с кем не разговаривать! Опасайся русских женщин – это самые коварные существа на свете! Понял?
Лозоходец кивнул головой, вытащил две проволоки, взял их в руки и пошёл вдоль развешанных простыней. Все остальные осторожно лесом начали передвижение по кромке берега в лесок, обхватывающий справа эвакогоспиталь, где и замерли, ожидая лозоходца.
Тем временем лозоходец, несмотря на то, что его руки превратились в два красных кулака, методично проходил одну за другой линию развешанных простыней. Когда же он подошёл к Герберту Янкуну, обе руки были белыми, а проволоки и он сам покрылись слоем инея.
─ На выпей! ─ чтобы хоть как-то облегчить участь первого лозоходца, а хитрый Герберт, зная, что такое русская зима, взял к себе в команду двух таких лозоходцев, открыл ему рукой дрожащий рот и влил туда четверть бутылки водки.
Лозоходец сразу же обмяк и повеселел, перестав дрожать. Кивнув головой Карлу Керстену, чтобы тот занялся им вплотную, он поманил к себе второго лозоходца и сказал. ─ Видишь развешанные простыни?
Тат молча кивнул ему головой.
─ Так вот пойдёшь вдоль линий и будешь искать в земле меч! Понятно? ─ лозоходец, приученный немецкой дисциплиной, молча кивнул головой, а Герберт тут же дал команду. ─ Пошёл!
Через несколько минут вернулся Карл Керстен и тихо произнёс. ─ Готов…
─ Ну, ты хоть спрятал его труп в сугроб? ─ вздохнув, спросил Герберт.
Карл кивнул молча, наблюдая за лозоходцем из окна башни.
─ А если не найдём на свободной территории имения Нарышкиных? ─ тихо произнёс Карл.
─ Вскроем пол в домах Нарышкиных… ─ спокойно ответил Герберт.
─ А, может, нам туда уже сейчас с бароном пойти? ─ нетерпеливо предложил Карл.
─ В принципе, можно и сейчас! ─ подумав, ответил Герберт. ─ Давай, сходи к барону и скажи, что можно начинать… Видать зимой русские не очень охочи до поисков!
─ Понял… ─ Карл быстро исчез, также, как и появился.
Вскоре обозначилось некоторое движение у двух домов, при этом барон выбрал себе первым объектом дом хозяина, а Карл – дом хозяйки.
В это время две крупные и высокие девушки, которые занимались в эвакогоспитале стиркой простыней, набрав очередную порцию, которую нужно было развешать, шли к свободным верёвкам, на которых весели их последние простыни. Ни Зоя Белавина, ни Настя Веданова не знали, что их ждёт впереди…
Прошло час или два, когда лозоходец вдруг оказался там, где Настя развешивала простыни, а Зоя стояла и держала в руках таз с мокрыми простынями.
─ Ты кто? ─ удивлённо спросила Настя, увидев невысокое существо с трясущимися белыми руками, в которых торчали две какие-то проволоки. Всё существо было покрыто инеем, из одной полоски на голове смотрели на неё два глаза, а из отверстия, где располагался рот, временами шёл пар.
─ Дамен… ─ прохрипело существо, дрожа как осиновый лист.
─ Шпион! ─ крикнула Настя Зое, которая, не раздумывая, подняла тазик с простынями над головой и с силой опустила на голову шпиона.
Тот даже не ойкнул, на подкосившихся ногах, рухнул рядом с ними.
─ Чё бум делать? ─ брови у Насти поднялись, а глаза расширились от того, что приключилось с ними.
─ Чево… Чево… ─ Зоя воткнула в освободившиеся руки шпиона тазик с оставшимися простынями, а сама взяла обмякшего шпиона руками под мышки и потащила в эвакогоспиталь. ─ СМЕРШу сдадим!
Герберт, который услышал крик Насти, сразу же понял, что их лозоходец обнаружен, и в бинокль увидел, как одна из женщин ударила лозоходца по голове тазиком и тот тут же упал.
─ Я же говорил, что опаснее женщин у русских нет ничего! ─ ругаясь, произнёс он, сбегая с башни к Карлу, который уже разломал почти половину пола.
─ Бросай всё! Бежим! ─ крикнул он Карлу, а сам побежал к барону. Крикнув ему то же самое, Герберт добавил. ─ К лестнице! Я же говорил, русские бабы – это самое страшное оружие!
…Генрих Гимлер, увидев трёх своих исследователей в изорванных и перемазанных костюмах, мгновенно понял, что экспедиция по поиску Турфинга не удалась.
─ Сейчас отдыхать, а через неделю полетите в Египет, искать следы древних готов… ─ приказал он своим лучшим исследователям, но, не удержавшись, всё-таки спросил. ─ Кто помешал?
─ Дамен… ─ ответил, на ходу засыпая Герберт Янкун.
─ Тогда понятно… ─ ухмыльнулся Гимлер, посчитав достаточно серьёзным причину неудачи…
Зоя, притащив шпиона в место стирки простыней, оправила Настю к единственному НКВДешнику, деду Гавриле. Тот, прибежав посмотреть на лежащего шпиона с проволокой в руках, потрогал его пульс и сказал, улыбаясь. ─ Готов! Зойка, ты, небось, его своими ручишшами похладила?
─ Ну, я… ─ оправдываясь, тихо ответила Зоя. ─ А чё он выскочил ниоткуда… Вот я и стукнула… Тазиком…
