Дарья Михайловна Сорокина
Не смей меня целовать
Глава 19
Аня
Отвратительное чувство, когда до кого-то доходит раньше, чем до тебя. Тео снова не говорил прямо, или надеялся, что я мысли его прочитаю. Но от неведения меня бросало в дрожь, а от пространной фразы, что ему нельзя возвращаться в этот мир, по всему тело разливалось отчаяние.
– Я был слаб, Аня. Находил отговорки, почему не могу перерубить эту связь. Полагал, что именно она мешает суккубу взять меня под контроль. Но это не так…
В его голосе появилась пугающая решительность. Тео медленно разминал плечи, не поворачиваясь ко мне.
– Ты сможешь вернуть себя, свою жизнь, чувства. Мы знакомы не так давно. Ты забудешь. Забудешь…
Не меня, он себя пытался убедить, потому что я-то точно знала, что ничего не забуду, но мне не нравилась сгущавшаяся в кабинете Боррисада тьма, не нравилась захлёстывавшая Теобальда сила, от которой по затылку пробегал холодок, а кончики пальцев странно покалывали.
– Что ты задумал и чем опасно твоё возвращение? Объяснись!
– Я верну тебя домой, Аня.
– Но я уже дома!
Попятилась к двери, держась за грудь. Струна натянулась до предела и больно резонировала от каждого судорожного вдоха.
– Так будет правильно. Надеюсь, ты простишь меня однажды. Если вспомнишь.
Тео тряхнул руками и отрастил теневые когти.
– Мне жаль…
Крик застрял в груди, а ужас заставил зажмуриться, и только громкий чудовищный скрежет, звучавший словно внутри моей пульсирующей от боли головы, помог прийти в себя. Открыла глаза, и встретилась взглядом со своим растерянным истинным. Его когти не достигли цели, а нить осталась нетронутой. Я же выставил свою руку вперёд и сдерживала атаку своими когтями. Такими же, как у отца и матери, такими же как у Тео… Это мой дар! Дар, которого он так боится, дар, который жаждет суккуб. И мне ли не знать, как с ним обращаться?
– Не извиняйся, милый. Не за что, – ехидно ответила истинному, радуясь внезапной лёгкости и пьянящей силе.
– Обруби эту нить, Аня. Она зло, ты не понимаешь, что станет с миром, когда мы проиграем.
Теобальд сделал шаг назад, а затем рванул мне за спину, пытаясь опередить мои движения. Бесполезно. Мы пара. Я чувствую его, как саму себя. Предвосхищаю каждый взмах ресниц, вдох, шаг.
– Ты хотел сказать, если мы проиграем, Тео. А мы ещё не проиграли. Сдавайся, я не позволю тебе!
Скрежет. Искры. Мы снова сцепились. Глаза в глаза. Без ненависти или азарта. Каждый бился за своё. Жертвенная тень – за целый мир, я же за своё право спасти любимого.
– Ты вроде хотел потанцевать на фестивале. Я готова так до самого утра, – погладила его коготь своим и улыбнулась.
– Упрямая. Мы тратим время!
– Скорее тянем.
Перехватила следующий выпад. Теобальд совсем не уставал, и я тоже, словно энергию из него тяну и ей же делюсь. Удивительное чувство, могу неделю так сражаться или даже целую вечность, лишь бы он рядом оставался и позволял делать перерывы на сон и еду.
– Аня, пожалуйста, не глупи.
– Попробуй переубеди, – новый сноп искр, а наша связь становилась лишь крепче с каждой секундой.
– Суккуб черпает силу из охваченных магическим мороком. Она подчиняет себе влюблённых, питается ими, – запыхавшись, начал Тео. Он устал? Выдохся?
– И? – отразила ещё одну невнятную атаку.
– По сути, она погружает их в недолгий сон. Притворяется истинной парой, как это делала и делает со мной. Но эффект внушения не может быть долгим. Рано или поздно жертва очнётся и увидит правду, если суккуб не истощит её раньше и не убьёт.
Тео прекратил выпады, но я чувствовала, что он ищет брешь в моей защите.
– Как это связано со мной и тобой?
– Я единственный, кем у неё не получается питаться полноценно, потому что моё сердце не здесь. Оно спрятано в Вечном Лете, а туда никому нет дороги. Теобальд закрылся там, а ключик спрятал.
– Погоди, но я была в Лете. Каждую ночь переношусь туда.
– Попробуй догадаться почему, – Тео кивнул на нить, а я, испугавшись, что это новая атака, выставила когти и зашипела разъярённой кошкой на любимого.
Он лишь мило улыбнулся и поднял над головой руки:
– Моя боевая девочка.
– Приходится, – встряхнулась, не сводя взгляда с его когтей и нашей нити. – Погоди! Наша связь… Я могу попасть в Лето, потому что мы запечатлены!
– Именно. А теперь представь, что суккуб получит власть над тем миром. Прикидываясь чужими истинными, она сможет утаскивать их в Лето, держать там в вечном рабстве и питаться чистой энергией.
– Что мешает им проснуться? Не понимаю.
– И тут мы возвращаемся к твоему таланту, Аня. Ты можешь рубить любые нити, не только союзы истинных. Этими когтями, суккуб будет перерезать связи с реальностью, оставляя здесь жалкие тени людей. Она сможет стать Марой, безраздельной владычицей мира снов.
– Как ты понял всё это? По кострам и подготовке к фестивалю?
– Суккуб забывает, что в попытках привязать меня к себе она делит часть своей силы со мной тоже, всего секунда, и я прочёл её радостные мысли. Она уже не боится нас. Аня, но мы перехитрим её, сделаем то, чего она точно не ожидает: обрубим связь.
Ещё одна попытка Тео разорвать последнюю надежду. Но это мой дар, я сильнее. Ударила любимого по когтям, заставив их развеяться, а затем толкнула его в грудь. Тень пошатнулся и упал на спину, утягивая меня за собой.
– Аня, ты должна.
– Нет, тогда ты останешься в том мире, а я никогда не смогу больше увидеть тебя. Шорох умирает…
– Так бывает. Это жизнь, Аня, – ласково проговорил Тео, уже не пытаясь сопротивляться.
– Ты предлагаешь мне убить тебя. Я видела, что стало с тобой, когда ты считал, что я мертва.
– Это другое. Ты будешь свободна от обещаний и запечатления.
– А что станет с тобой? – не хотела слышать ответ, боялась услышать то, до чего догадалась уже сама.
– Срубленное дерево не отбрасывает тень.
Опустила руки. Не могла поверить, что это единственный способ остановить демона, не собиралась жертвовать Тео даже ради всего мира.
– Во всём, что произошло, виноват только я. Это я открыл не ту дверь, – Тео осторожно взял мои ладони в свои и поднёс их к нашей нити. – Это не больно и не страшно, Аня. Я был счастлив.
Когти ласково коснулись последней надежды, не дающей любимому исчезнуть навсегда.
– Давай, – кивнул истинный, но я всё ещё колебалась, тянула время, надеясь на внезапное чудо.
Но вместо чуда, дверь в кабинет распахнулась. На пороге стоял Боррисад в компании Алекса. Увидев меня верхом на Теобальде, парень криво ухмыльнулся, а затем отрастил теневые когти.
– Слишком поздно, – прохрипел мой лжесуженный и ударил по нити, а затем поморщился от моего безумного крика, небрежно встряхивая руку.
Две пары рук пытались оттащить меня от Алекса, который даже не сопротивлялся и покорно ловил мои хаотичный удары кулаками и ногами. Его смех безумным эхо прокатывался по моей в миг опустевшей голове. Убил. Он убил нас! Моего Тео. Разорвал связь. Мои когти царапали воздух уже в миллиметре от лица мерзавца, который продолжал хохотать, щедро дыша на меня перегаром.
– Боррисад, он же мертвецки пьян, что это с ним? – раздался за спиной голос Тео. Живой? А как же метафора про срубленные деревья, которые не отбрасывают тени?
Медленно повернулась, чтобы убедиться: любимый мне не померещился. Он. Всё такой же взъерошенный. Грудь поднимается при дыхании, чёрные офигевшие глаза. На меня смотрит. А я что? Рога у меня, что ли, выросли, или хвост? Взглянула на себя. Нить! Алекс не разорвал её.
Смех за спиной нарастал, и теперь пугал своим безумием и отчаянием.
– Солгала. Она солгала мне! Обещала вернуть Яннару, но это невозможно!
Алекс заплакал и сполз по стене на пол.
– На кладбище его нашёл за академией. Нацарапывал на надгробье имя любимой, которое сам же и стёр по приказу демоницы. Печальное зрелище. А ещё он много всякого нёс. Если суккуб увидит – убьёт мальчишку не моргнув. Жалко же. Приютим?
Боррисад почему-то взглянул именно на меня. Жалко? Мне? Серьёзно? Меня использовали, как чулок, и пытались самым грубым способом чужую душу впихнуть. А про ночь накануне я даже вспоминать не хочу. Тело до сих пор сжимается пружиной от отвращения к самой себе.
– И что ты предлагаешь? – спросил Тео, разделяя скорее мои чувства, нежели бывшего одногруппника.
– А предложение исходит сейчас не от меня, а от него, – безопасник кивнул на рыдающее тело.
– Единственное, что от него исходит – это вонь и мерзкие звуки. Мне жаль его погибшую половинку, но Алекса нет. И уж тем более доверять ему я не стану.
– Разве, тебе не интересно, почему я не смог разрушить связь? – Алекс медленно встал и уставился на нас безумными глазами.
– Потому что ты лжеистинный, и твоим когтям такое не под силу? – Тибо скрестил руки на груди и смерил соперника уничижительным взглядом.
– Всё по-честному. У меня действительно дар Ани. Попробуй сам разорвать – не выйдет.
Тео нахмурился, но когти всё равно отрастил, поглядывая на нашу нить.
– Даже не думай, – сквозь зубы прошипела любимому. Второй раз я через это точно не собираюсь проходить. Я уже мысленно его похоронила.
– У вас и не получится. Суккуб себя обезопасила и защитила связь Тео и Ани. Для неё невыгодно разрывать эту нить, ей нужен тёмный дар. Я слишком поздно понял, что Яннару возвращать она и не собиралась. Вы оба нужны ей живыми, а я уже отработанный материал. Умру от проказы, и одной проблемой станет меньше.
Отлично. А вот теперь мне его жалко. Нет в голосе Алекса фальши или показной бравады, лишь горечь, которую ничему не заглушить. А ещё боль. Много боли.
– И ты знаешь, как победить её? – Тео озвучил мой вопрос.
– Знаю, – улыбнулся лжесуженый. – Милая, пойдёшь со мной на танцы сегодня?
Теперь уже я вместе с Боррисадом сдерживала озверевшего и рычащего Теобальда.
*.*.*
Вот уж чего я хотела меньше всего на свете – так это разлучаться с истинным и возвращаться в постылый коттедж в компании Алекса. Но инстинкты не могли ошибаться, парень не лгал и на самом деле хотел нам помочь поквитаться с демоном. Мотивов у него было предостаточно: месть, проснувшаяся совесть, тяга к геройству, спасение невинных.
– Мне жаль, – первое, что сказал мой сожитель поневоле, едва за его спиной закрылась входная дверь.
– Даже не начинай. Будет лучше, если мы даже обсуждать случившееся не станем. Я стараюсь представлять, что моё тело стало просто проводником, а сама я находилась где-то очень далеко и не с тобой.
– А на самом деле? – с надеждой поинтересовался Алекс. – Яннара была здесь?
– Тебе правду, или солгать?
Он сдавил виски и вымучено поморщился:
– Прости. Я не думал о последствиях, о твоей душе, о Теобальде.
– А я вот не думаю, что смогу тебя простить. По крайней мере, не сегодня.
– Остаётся надежда на завтра, – улыбнулся Алекс.
– Если мы доживём до него после фестиваля, – высказала своё пессимистическое предположение. – И когда ты собираешься рассказать мне свой план?
Из страха, что Тео может случайно выдать суккубу детали, наш внезапный союзник решил не посвящать его в предстоящее действо. Он лишь пространно сказал, не предпринимать ничего импульсивного и слушаться меня.
И вот я сижу напротив своего недавнего соблазнителя тире насильника и готовлюсь доверить ему свою жизнь и жизнь любимого. Я точно сошла с ума вместе с этим чокнутым миром.
Тео
Всю мою сознательную жизнь я слушался кого-то. Сначала, воспитателей, потом – преподавателей, ректора, декана, нанимателей, лучшего друга. Поправочка: не было у меня друга. Я слушал свой… Внутренний голос? Своё сердце? Я привык, что мной помыкают и даже не замечал этого. Все кроме Ани. Она относится иначе, любит меня, даже теперь, зная, что я такое. Я всего лишь тень настоящего Теобальда. Что станет со мной, когда я займу своё место? В кого превращусь после? Исчезну, потеряю волю, сольюсь со своим хозяином?
Я не хочу всего этого. Хочу остаться собой. Быть с Аней, любить её и не делить ни с кем, даже если этот кто-то я сам.
– Господин Растл, с вами всё в порядке? – Реджи потянула меня за рукав и участливо заглянула в глаза.
Вот только из нас двоих не в порядке была именно она. Чёрные вспухшие вены на лице и шее. Красные от слёз глаза. Кое-кто развлекается с её братом прямо сейчас и тянет соки из обоих близнецов.
– Да, а что? – стряхиваю с себя мрачные мысли и напускаю непринуждённый вид.
Ох, надо было разрушить её связь с Реном, но я слишком сильно боялся попасться суккубу. Бедная девочка.
– Вы… Вам больно и страшно.
Не замечал у неё способностей к эмпатии. Или я просто слишком сильно демонстрирую свои эмоции?
– А? Тебе показалось, – натягиваю улыбку и ерошу свои и без того взлохмаченные волосы. – Задумался немного над фестивалем. Ты же идёшь на него с Реном?
Замялась. Взгляд блуждает, и останавливается на мысках новеньких туфель.
– Я плохая сестра и пара, господин Растл.
– С чего ты взяла?
– Я… Хочу близости, но Рен… Он брат мне. Я так не могу, и он не может. Не хочу больше быть запечатлённой. Это больно. Хочу любить по-настоящему, как в книгах. Хочу ссориться, хочу обижаться, целовать и сбегать. Как Мари. Мари теперь настоящая… Как это вышло, вы знаете?
– Ты тоже сможешь, Реджи. Обещаю.
– Откуда вы знаете?
Задумался, изучая нити, связывающие её с Гха'Реном. Всего один удар освободит девушку, позволит идти к мечте, спасёт обоих от пагубного влияния древней магии. А ещё суккуб потеряет интерес к ним.
– Реджи, если бы нашёлся способ, разорвать твою связь с братом, ты бы согласилась?
– Конечно. Он и так навсегда останется мне братом, самым близким человеком.
– Ты знаешь ещё кого-то, кто так же страдает?
– Почти все, господин Растл.
– После фестиваля приведи тех, кому доверяешь в тренировочный овраг, я знаю способ помочь. Но идите по одному и следите, чтобы вас не заметили.
Реджи горячо закивала, и даже вопросов задавать не стала. Ночь, овраг, совершенно невозможное обещание. Хороший эмпат или святая наивность?
Суккубу будет не до этого. По словам Алекса, демона ждёт неприятный сюрприз сегодня же, так почему бы не воспользоваться этим и не освободить пару десятков студентов? Вот только это уже не я сделаю.
В груди заныло. Мне нельзя всё испортить своим малодушием, и тем более нельзя показать Ане, как сильно я боюсь. В конце концов, у всех сегодня будет своя роль.
Присоединился к группе подготовки сцены. Помогал проверять крепежи. Слушал. Никто даже не задавался вопросом, почему праздник перенесли и теперь так спешно организовывают его. А ведь если задуматься, конец настоящего лета именно сегодня. В полночь мистическая грань, разделяющая его с осенью, будет пройдена, и жаркий сезон умрёт. Календари так часто менялись и корректировались, что со временем уже забыли, когда именно это должно случиться. Но я-то знаю. Чувствую, потому что часть моей души уже давно стала единым целым с Вечным Летом. И Суккуб знает, потому и хочет открыть для меня ворота сегодня. Прикинется Аней и обманет меня.
Закрутил болты на лестнице, проверил её на прочность. Сойдёт. Сегодня будет красиво, как всегда. Как двадцать с лишним лет назад, когда моё сердце разбилось. Мне нужен этот танец до того, как я исчезну навсегда, до того как стану тенью Теобальда.
– Хорошая работа, – хвалит нас завхоз и кивает на кособокие ящики. – Инструменты туда! Те, кто не задействован в представлении, можете быть свободными, остальных профессор Белажио просила задержаться на финальный прогон.
Это уже не ко мне, меня ждёт несколько часов унылого и бесцельного скитания по территории академии. Неимоверных трудов стоит не рвануть к коттеджу, куда ушли Аня и Алекс. Подыхающая от ревности мышца в груди задаётся вопросом: почему в последний день моего существования я не могу побыть с любимой? А я не знаю, что и ответить. Таков план, так надо.
Потащился к оврагу, проверил тросы. Ничего подозрительного, это моя работа. Почти каждый день занимаюсь здесь с пятикурсниками, учу летать, заставляю привыкнуть к скорости и высоте. Не всем дано перебороть страх, многие за всю жизнь так и не могут обернуться птицей. А моя Аня смогла. С первого раза, словно родилась в воздухе. Хочу ещё полетать с ней, накрыть её своей тенью, защищать от палящего солнца жарким летом.
Совсем размазнёй стал. А потому не нашёл ничего лучше, чем навестить кладбище при академии. Нужное надгробье отыскал без труда, трава к нему вытоптана сильнее всего. Алекс ходит сюда по три раза на дню, и как бы сильно я ни презирал его, эту боль я чувствую в крохотной проложенной тропинке, обломанных цветах, нацарапанном дрожащей рукой имени. Яннара… Бедная девочка.
Всё это время у парня был дар оборвать убивающую его связь с погибшей возлюбленной. Он мог начать новую жизнь и стать свободным. Но не воспользовался этой возможностью. Почему? Неужели, смерть от проказы лучше шанса полюбить снова?
Коснулся холодного камня в поисках ответов, и тут же вздрогнул от голоса за спиной.
– Мы чем-то похожи, правда?
Обернулся и встретился взглядом со своим новым союзником. Алекс уже облачился в праздничную ярко-красную мантию с оранжевыми оторочками и манжетами. Каждый шаг превращал одежду в огненные всполохи. Сегодня будет много костров.
– Чем же? – старался звучать не язвительно, старался увидеть в этом парне друга, но не мог.
– Мы оба знаем, что такое смерть любимой. Но я завидую тебе, твоя Аня жива.
– Только ты чуть её не убил, почему вдруг решил отказаться от попыток вернуть Яннару?
– Яннара не заслужила такой отвратительной жизни с таким отвратительным человеком. Убийцей, насильником, список можно продолжать. А ещё я сам бы не хотел, чтобы она поступил со мной так: использовала кого-то ради моего воскрешения.
– Сколько благородства.
Алекс сделал вид что не слышал моего едкого замечания, а лишь улыбнулся:
– Его будет даже больше. Хочешь я сделаю тебе подарок, Тео?
– Какой же?
Прощупывал парня, искал подвох, но он стоял передо мной открытой книгой и на самом деле источал желание загладить вину.
– Забавная штука запечатление. Ты запечатлён с Аней, Аня запечатлена со мной, а я…
– О, боги не продолжай, – сделал шаг назад, догадавшись, к чему он клонит. Мерзость какая.
– Тем не менее, мы с тобой тоже делим дар. Твой. Смотри.
Секунда, и передо мной уже стояла моя точная копия. Даже волосы лежали так же неряшливо.
– Какой ужас у тебя на голове! Ты знаешь, про такое изобретение: расчёска называется? – парень безуспешно пытался привести в порядок хаос на голове. – Ну, и чего ты ждёшь? Твоя Аня в коттедже. Да погоди ты, – кричит уже мне в спину. – В меня превратись-то сначала!
Глава 20
Тео
Превратиться в Алекса оказалось легко и совершенно не затратно по энергии. Думал, мне будет противно обернуться этим уродом, как противно влезать в мокрую одежду или в нестиранное бельё, но, к моему удивлению, это оказалось не так. Даже облегчение почувствовал, став блондинчиком, словно не он провёл ночь с моей любимой, а я. Странная логика, но от неё внезапно стало легче. Ну а что? Если наше тройное запечатление напоминает Уробороса, то уже и стесняться нечего. Главное, разобраться, я голова или хвост? Кусаю Алекса за задницу, или он меня? Чёрт знает, что лучше.
Какие же глупые мысли лезут в самый неподходящий момент. Но я пытаюсь не думать о предстоящем, не имею представления, что всех нас ждёт, хочу получить от сегодняшнего дня по максимуму. Танцевать с ней в первый и последний раз. Чем больше костров, тем больше теней, это мой момент, я справлюсь. Аня, я сделаю всё, что ты скажешь, даже если мне будет очень страшно и больно.
Ворвался в домик. Как всё знакомо. Ещё утром бежал сюда с другими мыслями, и моим главным страхом было потерять её. Не услышать ехидного голосочка и её совершенно необидных дразнилок. Извращенец, черноглазая морда. Дразнись, милая, ругайся! Мне нравится это, мне нравишься ты, я люблю тебя, Аня. Глупая тень сходит с ума и подыхает от невысказанной нежности, и сейчас у меня будет шанс провести с тобой время.
Замираю в дверях. Обнажённые плечи, развязанная шнуровка красного платья. Я видел больше, сколько раз она превращалась от моих поцелуев, а я ловил её, прижимал и снова целовал, но сейчас что-то незримое держит меня, заставляет продлить момент невинного любования и восхищения. Так близко, что протяни руку и коснёшься нежной кожи. Интересно, а Аня знает, что прямо сейчас она забыла и превратилась в саму себя. Мой дар проявился в ней неосознанно, и как же это льстит, чёрт возьми.
Делаю неловкий шаг вперёд, и под ногой скрипит половица, отгоняя прочь сладкий момент, в котором был слышен лишь шорох одежды и дыхание моей любимой. Испуганно вздрогнув, Аня снова обернулась Яннарой.
– Ты ещё здесь? – недовольно спрашивает и пытается прикрыть голые плечи.
Издаю какое-то сдавленное «угу», потому что говорить нормально сейчас я не в состоянии, во рту пересохло, и если хоть что-то скажу, то напугаю её своими перевозбужденными хрипами, а затем окончательно и бесповоротно получу статус извращенца.
– Помоги, пожалуйста. Ничего не выходит. Руки трясутся, да и вообще. Не привыкла я такое носить.
А я привык? Я ни одевать, ни раздевать кого-то кроме себя вообще не умею. Хотя с Аней это легко и просто: поцеловал два раза и лови свою голую мышку и думай только о том, как было бы хорошо согреть её своим телом и вжать в матрас.
– Алекс, ты тут ещё?
Лови ещё одно «угу», вместо нормального ответа.
Поворачивается, и я вижу как, словно в замедленной съёмке, меняется выражение её милого личика. О, да! Я всё равно продолжаю видеть свою Аню, даже когда она в облике Яннары. Застыла посреди комнаты с открытым ртом и опасно сползающим платьем. Даже не знаю, за кого я сейчас больше болею, за тяжёлый подол или за держащуюся на добром слове бретельку.
– Ты… Ты! Но как?
Теперь у моей мышки закончилось красноречие. Ничего страшного, по глазам всё вижу без слов.
– Я так понимаю это часть вашего плана, да? – запускаю пятерню в идеально прилизанные волосы мерзкого блондинчика и с облечением чувствую под пальцами родной кавардак. Долой чужие труселя, я это снова я.
– Я не знаю наш план. Алекс сказал, что мы будем играть свои роли, не зная о задачах друг друга. Что он велел тебе сделать, кроме сбора студентов в овраге?
– Сказал, составить компанию одной прекрасной женщине сегодня на фестивале.
– Шутишь, да? Прекрасной, как же… – горько усмехается. – Я даже платье надеть не могу. Танцевать от природы не умею, а ещё выгляжу я как другой человек.
– Мне без разницы, как ты выглядишь, я всё равно вижу свою Аню, даже под мороком. С платьем сейчас сообразим, а танцы вообще ерунда.
– Ерунда? Только не говори, что ты меня за полчаса научишь, как в дурацких романтических комедиях.
– Хм. Научу за пару секунд. Но давай сначала разберёмся с твоим нарядом.
Кое-как мы затянули шнуровку в четыре руки, и я с тоской попрощался с голыми плечикам и ключицами. Зато другие не увидят. А мне хватит моего воображения и воспоминаний.
– Ну и как я смогу танцевать? Делись знаниями, учитель!
Боги, какая же она уморительная, когда строит из себя вот такую недовольную псевдостервочку. На деле же выглядит как котёнок с заведёнными назад ушками. По идее, такой может вцепиться тебе в ногу и повиснуть клещом, но ты всё равно будешь смотреть и умиляться. Больно? Пфр. Нет, конечно.
– Хочешь фокус!
Нежно беру ещё за затылок, стараясь не повредить причёску, и прижимаюсь к её лбу своим. Не дышит, и я не дышу. Как сильно мне не хватает близости с ней, что даже от такого невинного прикосновения, у меня мир под ногами шатается.
Отстраняюсь, пока мы не свалились на пол двумя бездыханными трупиками.
– И что это было? – её недовольство ушло, уступив место нежному румянцу и сладенькому запыхавшемуся голосочку.
– Прокачал тебя. Теперь ты сможешь танцевать.
– Что сделал? Прокачал, это шутка такая?
– Не-а.
Беру её за руки и вслух считаю: раз два три четыре, повторяя ритм одного из сельских танцев. Аня, как-то странно вздрагивает, а затем зеркалит мои движения и лихо задирает ножки, хлопает в ладоши, кружится. В её взгляде миллиард вопросов, восторг, смущение, веселье.
– Что за чёрт? – она согнулась пополам, пытаясь отдышаться, когда мы закончили.
– Мои знания – твои знания. Особенности запечатления. Ты недавно в электрического угря превратилась, а это куда сложнее простенькой пляски.
– Напомни, зачем запечатлённые перевёртыши хотят в академию, если можно вот так вот всему научиться?
– Хороший вопрос. Не вздумай задать его при других студентах! А, вообще, чем больше знает каждый из пары, тем круче они вместе, – подмигнул своей мышке.
– Ясно, – с нескрываемым азартом проговорила Аня. – Что ещё ты умеешь?
Сделал вид, что задумался.
– У меня ангельский голос. Я прелестно пою.
– Серьёзно? – как-то недоверчиво спросила моя половинка.
Кивнул, пытаясь не заржать, а через мгновения Аня запела. Определённо, это никогда не было моей сильной стороной, как, впрочем, и её. Поморщился. Люблю мою девочку, конечно, но лучше ограничимся танцами.
– Дурак, – получаю локтем в рёбра. Котёнок в бешенстве, а я рад. – Но я же слышала, как ты поёшь ту самую песню. Было красиво.
– Потому что песня особенная, потому что давно она сидит в моей голове, а если долго и фанатично что-то делать, рано или поздно преуспеешь.
Только не спошлить и ничего не испортить. Молчи, Тео! Ты не станешь шутить про это.
– Составь мне список. Хочу опробовать всё.
Закашлялся. Молчать!
– Всё нормально? – заботливо интересуется Аня.
– У меня долгое время не было девушки.
– И?
– Да, так… – подал ей руку, с трудом сдерживая свои грёбаные брови. О, да. Молодец я. Не пошутил.
Аня, долго и задумчиво смотрит на мою ладонь, затем переводит взгляд на свою, краснеет до оттенка платья, а через мгновение я получаю удар в рёбра уже с другой стороны.
– Это тебе для симметрии, извращенец.
– Я?! Ты о чём подумала? Я, может, стихи о любви писал этой рукой!
– Когда покажешь исписанную тетрадку – извинюсь.
– А если не найду?
– У меня тоже есть парочка полезных навыков после ветеринарного вуза. В них входит стерилизация. Этой самой рукой, кстати, делала. Так что осторожнее в следующий раз, когда на тебя вдохновение накатит.
– Я говорил, что обожаю тебя?
– Ага. Только что. Я тоже тебя, Тео.
Аня
Как я рада видеть, что он всё такой же. Смешной извращенец с глупыми шутками. Его так легко любить, а ещё очень страшно потерять хоть крупицу его личности. Связь это, или нечто другое, но я чувствую, как Тео боится грядущего, а я вместе с ним. Что будет, когда вернётся Шорох? Кем они оба станут? Будут ли любить меня, и полюблю ли я их снова? Так много вопросов, и ни одного ответа. Лишь вера и надежда.
Не плакать. Не сомневаться. Не позволять ему видеть моё смятение.
– У Алекса есть что-то более мужественное, чем то в чём я видел его полчаса назад? Тот наряд мало чем отличался от твоего. Конец моей репутации! – сокрушался Тео и по-хозяйски перебирал одежду в шкафу, попеременно вздыхая и цокая.
Показное. Я вижу, как дрожат его руки, как нервно дёргается кадык.
– Так иди, – обнимаю его сзади и прижимаюсь к спине.
– Ну, конечно. Ты вон какая красивая, а я… как физрук.
– Ты и есть физрук. Очень сексуальный преподаватель полёта.
– Только ты была всего на одной моей паре, филонщица! – наигранно обиделся мой извращенец.
– У меня ещё будет возможность, ты же останешься преподавать в Академии?
Тео повернулся и наградил меня извиняющимся взглядом:
– Я не знаю. Тень Теобальда хочет остаться, но чего захочет Теобальд для меня за гранью понимания, Аня.
– Но я, кажется, знаю Теобальда и верю, что он останется собой.
– Как скажешь, – мягко улыбнулся мой истинный и не глядя снял с вешалки алую мантию. – А вот это ничего! Пойдём танцевать?
Кивнула и с тоской смотрела, как Тео вновь меняет внешность и морщит идеальный нос Алекса, рассматривая себя в зеркало. Встала на мысочки и взъерошила светлые волосы, превращая их в прелестный хаос. А ещё я теперь понимаю, что имел в виду мой избранник, говоря, что видит меня. Прямо сейчас и я вижу только его. Жесты, мимика, движения. Ума не приложу, как мы собираемся обмануть суккуба – это же так очевидно! Но, с другой стороны, она не любит Тео, откуда ей подмечать такие мелочи? Ведь в остальном эти двое теперь точная копия друг друга. У нас всё получится, мы не можем проиграть.
– Как думаешь, если я тебя поцелую, что произойдёт? – Тео приблизился на опасное для моего проклятья расстояние.
– Боюсь, после этого платье будет непригодно для использования, – язык заплетался, мысли путались и смотрела я только на губы моего перевёртыша.
– Почему? Вытащу тебя из-под тряпок отряхну, поцелую ещё раз. Одену. Делов-то? – каким-то опьяняющим полушёпотом с хрипотцой говорил Тео, и я стала шарить вокруг рукой в поисках опоры, потому что ноги стали опасно подкашиваться.
– Не получится, я сейчас превращусь в бегемота, и платье порвёт на лоскуты.
– В бегемота? С чего бы? – брови Алекса смешно изогнулись.
– Потому что мне кажется, что меня раздувает изнутри прям сейчас, когда ты рядом.
– Раздувает изнутри? Съела что-то не то? – он быстро зажал нос.
Вот же дурак.
Улыбка Тео удивительным образом преобразила ненавистное лицо.
– Не знаю, как объяснить. Я словно… Стала больше и легче.
– Бегемоты далеко не лёгкие. Ты пол на втором этаже проломишь, не думай о бегемотах!
– Ты меня понял! И я это не контролирую! – попыталась отстраниться от Теобальда, но он крепкой держал меня и даже не собирался отпускать.
– Я тоже не контролирую себя. Смелее, Аня, покажи мне своего внутреннего бегемота!
– Мы опоздаем на фестиваль, – уже больше не сопротивлялась и ждала, когда платью придёт конец.
– Ради такого я готов пропустить его в этом году, – бормотал извращенец, почти касаясь моих губ своими.
У меня в голове, слово обратный отсчёт начался, и мощные турбины приготовились вот-вот оторвать меня от земли и запустить в стратосферу. Десять, девять, восемь, что там дальше? Три? Два…
К чёрту платье, к чёрту фестиваль!
Одиииииииии…
На мои губы ложится ладонь Тео, а зачем он быстро целует самого себя в костяшки пальцев.
Вот же!
– Смотри-ка, а так тоже можно! – его ехидный голосок возвращает меня в реальность. – Теперь точно пора!
Как бы медленно мы ни шли, невинно держась за руки, рано или поздно столкнёмся с тяжёлым испытанием. И как это часто бывает, слишком быстро мы очутились в эпицентре празднования. В глазах пестрило от ярких одеяний, а сложенные поленья ждали своего часа. Очень скоро загорятся костры, и для нас начнётся уже совсем другой отчёт.
– Суккуба не видно, – Тео крутил головой в поисках моего двойника.
– Твоего доппельгангера тоже. Какие у нас планы?
– До сигнала от Алекса нет смысла даже дёргаться. Как насчёт перекусить? В этом году четвёртый курс ответственный за лавки с едой, а ещё есть шатёр с предсказаниями. Что выберешь?
