Дарья Михайловна Сорокина
Не смей меня целовать
Глава 7
Тео
Аня держится на удивление хорошо для иномирянки. Шока у неё не наблюдаю, скорее какое-то саркастическое спокойствие. И это пугает сильнее истерики. Очень похоже на мощную защитную реакцию, потому что до нашего знакомства совершенно этого в ней не наблюдал. Тем не менее, повезло, что она оказалась перевёртышем. Такие как мы легко и быстро привыкают к новому и подстраиваемся под обстоятельства. Невольно погладил Шороха, но он отпрянул от меня. Что-то новенькое. Вот уж кто из нас троих вёл себя странно всю дорогу, так это мой друг. Внезапно стал враждебным и молчаливым, а ещё он точно знает, откуда у Ани в волосах появился лепесток призрачного цветка. А если она тоже странница? Да ну нет же.
Откуда такие мысли? Всё просто… Отпускать её не хочу, я бы с радостью обучал её сам, целовал бы пока у неё силы не иссякнут, и она не останется собой – девчонкой с дерзким взглядом и нежным румянцем. Воском меня облила отчаянная, но все равно превратилась в милого кролика, значит, не было в ней злости на моё поведение.
– Могу я поинтересоваться, что странник Тео…
– Просто Тео, господин Освальд, – быстро поправил ректора, прежде, чем он успел полностью назвать меня по имени. Аня и так поставила обратно на полку фолиант по исцелению неизлечимых недугов и с любопытством уставилась на нас. Услышала про странника. Обязательно с вопросами пристанет. Тяжело вздохнул, благо сегодня же распрощаемся. Я же рад?
– Чем обязаны, такому визиту?
– Задание. Мы получили письмо, в котором неизвестный просил доставить в академию перевёртыша Анну Кошкину, – протянул ректору конверт со вскрытой печатью.
Мужчина долго изучал послание, которое я успел до дыр зачитать в поисках хоть малейшего намёка, почему именно я, почему именно Аня. Не верю в такие случайности и совпадения. Кто-то определённо знал наперёд, что между нами возникнет подобная реакция. Но это не импринтинг, сегодня же уеду, и всё будет по-прежнему: мы с Шорохом будем скитаться между мирами, а наша мышка начнёт учиться контролировать свои способности.
– Всё в порядке. Деньги за её обучение уже перевели. Проблем с зачислением не возникнет, если Анна сдаст вступительный экзамен. Так как учебный год уже начался мы дадим адептке две недели на подготовку к трём основным дисциплинам. Однако в её случае тянуть не следует, рекомендую попробоваться сразу на четвёртый круг.
– Иначе? – мысленно перебирал в голове, что нужно уметь делать студентам предпоследнего года обучения. Контролируемое превращение по семействам животных, свободная трансформация тела, знания по анатомии и физиологии зверей. Справится?
Аня тоже заинтересованно подалась вперёд:
– Это значит, я раньше выпущусь?
– Именно. При всём уважении, адепт Кошкина, вы упустили много лет, и вам необходимо наверстать как можно скорее. Дар перевёртышей слишком непредсказуем, и как любой магический навык нуждается в ранней корректировке.
– Я готова! Четвёртый курс – так четвёртый курс. Быстрее начну – быстрее закончу. Когда приступать?
Ещё одно проявление защитной реакции? Когда же её накроет? Или я зря жду подвоха?
– Отлично. Тогда твой куратор покажет тебе комнату, а затем проводит в библиотеку. План занятий вывешен на факультете перевёртышей.
– Куратор? – хором с Аней переспросили Освальда. И почему я уже начинаю ненавидеть эту скотину? Явно будет проводить с ней много времени, наставлять, помогать. Контролировать превращения…
Сжал кулаки до хруста, представляя, как моя подопечная будет целоваться с кем-то другим.
– Тео, к чему твоё удивление? В письме чётко указано, что ты несёшь ответственность за жизнь и здоровье адептки Кошкиной в стенах академии. Твоё проживание так же оплачено, включая ежемесячную зарплату. Ты точно письмо читал?
– Читал, – процедил ректору, вырвав бумагу из его рук.
Этого не было. Я не идиот или слепой. Кто-то добавил новый пункт в письмо. Пригладил большим пальцем строки, написанные тем же почерком. Чернила не смазались. А я надеялся, что ректор решил меня обмануть и оставить рядом с проблемным перевёртышем. Хотя зачем ему? Проще выставить Аню из академии после проваленного экзамена, а не открывать двери своей вотчины для странника на окладе.
– Добро пожаловать, Аня, Тео! Надеюсь, это учебный год пройдёт для вас гладко и без эксцессов.
Я и Аня… Без эксцессов? Учитывая, как зверски хочу зажать эту девчонку в тёмном уголке и задрать ей платье. О, да. Без эксцессов, это про нас. Поставили перед голодной псиной тарелку с горой стейков и сказали: Охраняй! В глаза хочу посмотреть заказчику. Нутром чую, он где-то рядом, наблюдает… Но я счастлив. Куратор. Её куратор, а не какой-то сопливый аспирант.
Повернулся к моей мышке. Стоит с открытым ртом и хватает воздух, как селёдка, выброшенная на берег. О! Накрыло, а я всё ждал, когда нервишки у неё сдадут.
– Ты рада, милая? Теперь я буду рядом круглые сутки.
Молчит.
Схватил её за руку и потащил к выходу из кабинета, пока Освальд не стал свидетелем срыва, а девчонка близка к этому. Ощущаю, как в ней лопаются невидимые сдерживающие струнки. Я бы сам охренел, если бы моим наставник стал, кто-то вроде меня.
– Где Аня будет жить? – спросил уже в дверях.
– В твоей комнате, Тео. У нас нет двух свободных апартаментов, а в общежитие запущенному перевёртышу нельзя.
– В моей?
– Перечитай письмо, странник. Ты стал очень рассеянным. Ты теперь официальный сотрудник академии, и тебе положено преподавательское жильё.
Издевается? Поднёс письмо к глазам. Твою же… Я ещё и пары вести должен! Какого чёрта, здесь творится? И почему Шорох подозрительно молчит? Тоже в шоке? Непохоже. Ау, болтливая гадина, ты знал? По-любому знал и внушил мне безропотно отвести её сюда, несмотря на дополнительный пунктик.
– Убью! – прохрипел другу.
– Ещё спасибо скажешь, Тео. Это судьба.
Мысленно препарировал лживого манипулятора, а моя подопечная вдруг громко всхлипнула:
– Бабуленька…
Кошмар. Что обычно делают, когда девушки начинают реветь? Мог бы, сбежал в Зимнюю Ширь, только ведь это я виноват в Аниных слезах, мне и разгребать.
Аня
Всё рассыпалось на части. Сначала я в ужасе думала, что Тео уедет, и останусь тут совсем одна среди незнакомых студентов и преподавателей. Потом на меня разом обрушилась пугающая правда об обучении совершенно новым дисциплинам. Ладно, про повадки и анатомию я ещё расскажу, но превращение? Мне теперь придётся со всеми подряд целоваться, чтобы активировать эту странную способность?
Однако потом случилось самое гадкое, перечеркнувшее всё, что навалилось со вчерашнего дня. Я услышала, что мой извращенец остаётся здесь, рядом. Более того, его ко мне приставили чем-то вроде няньки. Вот только вместо облегчения я испытала самое сильное на свете разочарование, едва увидела лицо мерзавца. Его словно парализовало от этой новости. Тео явно мечтал бросить меня здесь и сбежать. Нет, я не виню его, у черноглазой морды вполне может быть своя жизнь… Но почему так больно? Почему теперь как никогда хочется разреветься и прогнать его к чертям, лишь бы не видеть этот взгляд. Не нужна мне его опека, и он мне не нужен. А ещё бабуленька, не знает, что со мной приключилось. Ну вот и слёзы подоспели. Блеск!
– Аня… не плачь, пожалуйста.
Голос такой, словно ему не наплевать. Уверена, переживает, что студенты и работники академии станут свидетелями позорной сцены.
– Аня, что мне сделать? Просто скажи!
Как натурально растерялся. Волосы ерошит, на Шороха косится, поддержку ищет, а, не найдя, снова на меня таращится. Хрен там, я тебе задачку упрощу! Страдай и терпи мою истерику.
– Бабуленька… – завываю, а извращенец морщится, словно я ногтями по стеклу царапаю.
– Что бабуленька?
– Не зна-а-а-ет, где я-я-я-я!..
– В этом вся проблема?
– Угу-у-у-у…
А чего это у него облечение на роже нарисовалось? Бабуле можно весточку послать? Быстро утёрла слёзы.
– Номер телефона помнишь? – губы у Тео дрогнули в лёгкой улыбке. Помучить бы гада ещё немного для профилактики.
– Чей? – уже вхолостую шмыгнула носом.
– Бабушки твоей, – терпеливо продолжал парень.
Выдержала мучительно долгую паузу, заставляя моего похитителя понервничать.
– Помню, а толку? Тут у твоего оператора зона охвата простирается?
– Типа того. Пошли, кое-что покажу.
За руку по-хозяйски взял и потащил по коридорам с любопытными студентами. А я не смотрела по сторонам. Разглядывала спину своего куратора и хвост Шороха. Грызун всего раз обернулся, впился в меня чёрными бусинками глаз, а затем вновь удостоил лишь своим пушистым задом. Злится за сорванную попойку в трактире? Так я и не виновата.
На лестнице едва поспевала за Тео, и извращенцу пришлось сначала ждать меня, а потом и вовсе понести, когда я взвыла от натирающих сандалий.
– Это самая высокая башня в академии, – стоя на смотровой площадке, парень потирал спину, после того как поставил меня на ноги. Не такая уж я и тяжёлая!
– И? Тут ловит лучше? – поджала губы, стараясь не показывать виду, что у меня от зрелища дух захватило.
А тут невероятно красиво. Весь кампус напоминал крохотный городок с площадью, жилыми домиками, магазинчиками… Даже фонтан со скульптурами есть. А здание с колоннами, это что? Музей? Театр? Мне бы обувь поудобнее, и я сегодня же отправилась бы на экскурсию.
– Шорох, она, случайно, не твоя кузина, а то юморок у вас похож?
– Нет, – сухо ответила шиншилла, даже не наградив меня взглядом. Это уже раздражать начинает.
– Ладно. Видимо, придётся смириться, что вы оба не в духе, – Тео снял рюкзак с плеч и, порывшись в нём, вытащил на свет мобильник. – Диктуй номер.
– Не смешно, – сузила глаза на зажатую в руках извращенца трубку.
– А я на шутника похож? Номер, Аня!
Продиктовала, а парень быстро записал, провёл ладонью над телефоном и с самой серьёзной рожей на свете произнёс:
– Абракадабра! На, звони! – протянул мне мобильник.
– Издеваешься?
Заржал и едва увернулся от моего тычка в плечо. Вот же! Обманул?!
– Прости, не сдержался, особенно после твоей реакции. Сейчас всё будет, Аня.
С этим словами Тео впился пальцами в воздух, точно тот был тряпкой или холстом, и потянул в разные стороны. С неприятным треском реальность разошлась, являя нам чёрную прореху.
– Звони, я долго не удержу разлом, – руки у парня уже сильно дрожали, а ябыстрее вдавила зелёную трубку и почти сразу же услышала знакомое «алло».
– Бабуля, это Аня. Со мной всё хорошо. Я решила пуститься во все тяжкие с сексуальным полуголым брюнетом.
Да-да. Я не умею врать. Решила сразу в лоб, тем более бабуля давно приговаривала:
– Тебе нужен этот парень, солнышко! Повеселись!
– Ты не волнуешься?
– Он не наркоман?
– Эм, вроде, нет.
Я почти каждый миллиметр его тела успела изучить. Единственное, что он себе вводит – конакион внутримышечно. В красивую такую упругую мышцу…
– Бабник?
– Пока не замечала за ним.
– Импотент?
Поперхнулась, и даже Тео покосился на меня, отвлёкшись от своего занятия.
– Точно нет!
Ага, вчера воочию убедилась, по этой части извращенцу можно не волноваться.
– Тогда я спокойна.
– Так просто? Не спросишь, как его зовут, сколько лет и чем занимается по жизни?
– С тех пор как ты бросила то самовлюблённое существо, которое было не в состоянии дверь придержать, я за тебя не переживаю. Но привет страннику передавай и скажи, что если хоть волосок с твой головы упадёт – на шаурму пущу, вместе с его трусливой душонкой.
– ЧТО?! – мне показалась, или башня под ногами начала рассыпаться на мелкие кирпичики вместе с моей крышей. Опять странник?
– Роуминг милая. Отключаюсь. И сигнал плохой. Целую тебя.
Тупо уставилась на погасший экран мобильника, пока он не озарился эсэмэской о зачислении пятисот рублей на счёт извращенца. Ну как всегда… Так, стоп! Это что сейчас было? Бабуля знает про Тео? Или?..
– Ты кто, блин, такой, и что сделал с моей бабушкой, волчара? С кем я сейчас говорила?
Но черноглазая морда не успела ничего ответить в своё оправдание и рухнула без сознания сразу после закрытия разлома.
И снова ощущение собственной беспомощности. В груди что-то оборвалось, когда Тео повалился на каменные плиты. Взволнованный голос Шороха едва ли достигал моих ушей. Лишь обрывочные фразы, которые никак не хотели соединиться в связанное предложение: «магическое истощение, поддержка разлома, сильная интоксикация».
О том, что мой извращенец нездоров, догадалась ещё вчера, когда вкалывала ему конакион, но теперь мне окончательно стало не по себе.
– Вставай. Эй! Куратор, ты мне или нет?
Сидела верхом на Тео, прислушиваясь к тихому дыханию. Живой, сердце бьётся. Всё как в гостиничной комнате, не хватает только почерневших вен на лице и теле, а ещё шалящего либидо.
– Тео?
– Хватит ёрзать на мне, – сдавленный голос и невнятная попытка сдвинуть меня в сторону. – Аня, я не шучу, слезь! Или даже Шорох меня не остановит…
– Очухался. Юморит, – зачем-то прокомментировала происходящее шиншилле и сползла с Тео. – Что это было-то?
– Я же сказал тебе. Истощение. Ради этого глупого звонка, он пробил пространство в нескольких местах.
– Куратор я или нет? – передразнил Тео и поднялся на локте. – Моё дело заботиться о нашей мышке, иначе заказчик будет недоволен, правда, Шор?
– Ой, можно подумать, ты бы без письма не нашёл повода остаться в академии.
– Теперь мы уже не узнаем. Приказ есть приказ, – изрядно побледневший парень пожал плечами, а затем перевёл взгляд на меня. – Реветь больше не будем? Я твою просьбу исполнил?
– Исполнил. Про реветь не обещаю, но попытаюсь, – пробормотала в ответ, тщательно скрывала облегчение и предательскую улыбочку. Ради меня старался извращенец, уже который раз заботится, а ещё смешно прикрывается заданием.
– Вот и славно. Твой лимит желаний только что сократился до нуля, мышка. Слушаешься меня, делаешь, что говорю, сдаёшь экзамен.
– А дальше? – не нравилось, к чему он клонит.
– А дальше, – черноглазая морда оказалась прям у меня перед лицом, едва не задевая своими губами мои. – Я получаю награду и свободу. Ты – место в академии, и мы оба больше друг другу не надоедаем.
– Отличный план.
– Сам в восторге. А сейчас топай вниз, посмотрим комнату, и твоё будущее расписание.
– Наше, ты теперь тоже преподаватель, Тео. Не забывай! – напомнил Шорох, а моя псина-переросток издала низкий злобный рык.
Так и живём. Вернее, будем жить. Ощущение, словно, сколько себя помню, препираюсь с Тео и слушаю болтовню Шороха. А по факту двух дней не прошло. Жаль, с бабулей не удалось побольше поговорить, спросить о страннике, и что означала угроза про «пустить на шаурму вместе с трусливой душонкой». Сомневаюсь, что у мерзавца вообще душа есть, а была бы, не строил из себя распоследнего гада, мечтающего отделаться от меня.
– Как твои ноги? – поинтересовалась шиншилла и окинула придирчивым взглядом мои саднящие стопы.
– Терпимо, – поморщилась, когда застёжка впилась в раздувшуюся мозоль.
– Я её не понесу больше, – отрезала морда.
– А я и не просила.
– А я не предлагал.
– ХВАТИТ! – Шорох сжал лапки в кулаки. – Как дети. Вы невыносимы оба! Просто помолчите хоть пять минут.
– Ооо, – многозначительно протянул извращенец. – Аня, дожмём его? Кажись, мохнатое трепло на грани срыва.
– Сам разбирайся.
– Ты мне должна, мышка!
– Я в деканат за расписанием, – Шорох не выдержал и спрыгнул с плеча лучшего друга и рванул вниз по лестнице.
– Отличная командная работа. Теперь ты моя напарница номер один, – Тео попытался дать пять, но я проигнорировала его жест.
Тошнит от перемен в его поведении. То он весёлый придурок, то властный начальник, мне явно нужно не расписание пар, а график настроения извращенца.
К счастью, остаток пути до жилых корпусов мы проделали молча, и ничто не мешало мне любоваться узким длинным коридором с тёплым освещением. Из окон сквозь стёкла-ромбики просачивалось заходящее солнце, играя с гобеленами и бюстами почтенных людей. Наверняка бывшие профессора академии. Смотрела на них с необъяснимым трепетом в душе, а затем переводила взгляд на Тео, который теперь тоже что-то вроде преподавателя. Прыснула, а плечи у моего куратора слегка дрогнули. Да, он и сам не в восторге.
– Тео!
Обернулся. В этот раз не смогла прочитать его. Злится, устал, раздражён?
– Моя бабуля в курсе всего этого? – обвела коридор руками.
– Ты удивлена?
Если задуматься, то нет. Она частенько говорила всякий только ей понятный набор фраз об истинной сущности, о звере внутри, и теперь всё стало складываться в осмысленную картинку. А ещё постоянные поговорочки в духе: держи хвост пистолетом, лев уже и львёнком грозен… Ага, у меня и хвост есть, и львёнком стать не проблема. Интересно, что из бабуленого репертуара подошло бы Тео? Не бойся собаки брехливой, а бойся молчаливой? Ведь недоговаривает же мне чёрная морда.
– Кто такие странники?
– Те, кто могут путешествовать между мирами, видеть разломы и границы.
– Ясно… Волка ноги кормят, значит, – пробормотала себе под нос?
– Чего? – парень резко остановился у одной из комнат, а я врезалась ему в спину лбом.
– Ничего.
– Пришли.
Тео провернул ключ, и я чуть не простонала от отчаяния. Одна кровать под скошенной крышей!.. Один шкаф, крохотная дверка в стене, письменный стол и здоровенное окно с выходом на узкий балкон. Видимо, с него я и спрыгну в первую же ночь, когда на моего соседа снова нахлынут страстные чувства.
– Ну чего опять недовольна? Зато матрас отличный, – извращенец присел на постель и покачался на упругих пружинах. – Проверить не хочешь? – Похлопал ладонью рядом с собой и похабно подмигнул.
– Если я с тобой пересплю, ты от меня отстанешь?
– Что? – на морде появилась растерянность, разом стёршая показную смелость. О, это мой шанс проучить гада и заставить прекратить глупые шуточки.
– Что слышал, – потянула завязки на платье, борясь с собственным зашкаливающим волнением. – Чего пялишься? Штаны снимай!
На что я надеялась, затевая эту игру? Правильно, что Тео соскочит, смутится, покрутит пальцем у виска. Но я не до конца всё продумала и как-то резко забыла, что ещё вчера почти стала жертвой изнасилования.
Улыбка на лице черноглазой морды превратилась в хищный оскал, а руки слишком быстро и ловко швырнули меня на кровать.
– Ты блефуешь, Аня, – горячее дыхание прошлось по моей шее, а незатейливое прикосновение губ к дрожащим под кожей венам выбило из груди сдавленный стон.
– Нет! – сглотнула и обняла парня одной рукой, а второй зарылась в его и без того лохматых волосах.
– Отважная мышка. Уверена? Назад пути не будет.
Не успела ответить, как почувствовала приятную прохладу. Тео провёл языком влажную дорожку от ключицы до самого уха, и его смешливое дыхание поставило крест на моих попытках победить. Вот и всё! Назад уже, действительно, нет пути. Как же хочется поцеловать его, чтобы не щекотал волосами. Заткнуть ему рот и не слышать пошлых комментариев и сводящего с ума голос. А мерзавец, бормочет что-то: моё имя, какие-то незнакомые слова. Погружает в транс. Ненавижу, хочу, с ума схожу!
Пропустила момент, когда его рука задрала мне платье и скользнула вверх по бедру, а сам Тео замер, ожидая мифического сопротивления. Не понимаю, почему делала это дальше: назло, или от сильного желания, но я убрала одну руку с его затылка и, нежно очерчивая пальцами контуры мышц, спустилась к животу и ухватилась за ремень. Теперь извращенец растерялся, но всего на мгновение, в следующее он поддел завязки на купленном сегодня утром белье и рванул вниз. Я даже помогла черноглазой морде оставить меня без трусов, приподняла задницу, всё ещё с вызовом оглядывая своего соседа по комнате и кровати. Мне не страшно! Я знаю, что делаю! Ни черта я не знаю…
Пальцы не слушались, и раздеть Тео у меня не вышло.
– Я помогу, – в этот раз никаких смешков в голосе, предельно серьёзен. Осторожно убрал мою руку, и я с ужасом услышал лёгкий перезвон пряжки и пуговиц.
Помог. Реально помог! Гад. Мыслю отрывочными вспышками, картинками и желаниями. Цепляюсь за Тео, как за единственный кусочек реальности, а парень по-хозяйски закидывает себе на бёдра мои совершенно не сопротивляющиеся ноги? Они точно мои? Мои бы уже отпихнули извращенца и унесли доверчивую Аню прочь из комнаты, академии и этого мира.
Поднялся на локтях, заглянул мне напоследок в глаза. Что вот так всё и будет? Из вредности ему дам, потому что проиграть не хочу? Или мозги у меня всё же врубятся? Врубайтесь, пожалуйста! Желательно сейчас. Потом уже будет поздно и не нужно.
– ТЕО! – из последних сил упёрлась обеими руками ему в грудь, чувствуя, как мой несостоявшийся любовник шумно выдохнул, а затем упал рядом на кровать.
– Я уж думал не остановишь, и Шорох скотина не торопится, под дверью сидит и лапки потирает, – судорожным движением мой похититель убрал со лба взмокшие волосы и нервно рассмеялся.
– Прекрати ржать, – стукнула его в плечо, заставляя улыбнуться ещё шире.
– Ты хоть понимаешь, что мы с тобой чуть назло друг другу не переспали? Вот бы весело нам обоим было после всего. Никогда не бери меня на понт, ясно?
– Ясно! – обиженно отвернулась, борясь с внезапным холодом и разочарованием. Проиграла. Но если задуматься, я бы в любом случае не смогла победить. Не остановила бы его, и Тео закончил бы вчерашнее. У меня изначально шансов не было.
– Иди сюда, – рука черноглазой морды обернулась вокруг моего живота и прижала спиной к его раскалённой груди. – Не дуйся.
– Я не дуюсь.
– Дуешься, я слышу, как ты пыхтишь, Аня.
– Я не…– а ведь реально по-детски насупилась и фыркаю через раз. Ой, всё!
– Выпусти.
– Я не держу, – Тео демонстративно прижал крепче.
У меня точно на спине ожоги появятся, как же жарко.
– Держишь.
– Всего минуту, Аня. Мне это нужно, – сказал слишком вымучено, да и не хочу я уходить, позволила ему зарыться у себя в волосах.
В итоге пролежали мы гораздо дольше минуты, а молчание стало угнетать и привносить куда больше неловкости, чем недавняя сцена. Не выдержала и повернулась к нему лицом, Тео даже не успел помешать, и я вновь увидела расходящиеся по телу чёрные узоры.
– Ты умираешь?
– Все мы умираем, Аня. Кто-то медленнее, кто-то чуть быстрее, – звучит, словно смирился и не собирается ничего делать. Совсем непохож на моего Тео, или тот придурковатый извращенец всего лишь глупое прикрытие?
– Конакион не помогает больше?
– Помогает, но болезнь постепенно адаптируется к любому лечению. Это лишь вопрос времени.
– А Шорох? Он не может заставить тебя исцелиться? – торгуюсь, мечтаю, чтобы нашёлся способ ему помочь.
Обвела бледнеющие под моими прикосновениями вены, воображая, что именно я спасу неизлечимо больного парня.
– Не может. Мы пытались.
– А другие? Как они борются с недугом?
– Никак. Я единственный, кто пережил смерть истинной пары, Аня. Я обманул свою природу, но ненадолго. Увы, мой друг ошибается, между нами не может быть импринтинга, я никогда тебя не полюблю, даже если сильно захочу. Это просто невозможно. Ты всего лишь странное задание, а я искалеченный перевёртыш.
