Ирина Захарова
За гранью апокалипсиса
Город мертвых. Глава 2
Склонившись над телом охотника, вырубленного точным ударом ребра ладони, Серый коснулся кончиками пальцев слипшихся волос на затылке и нахмурился:
– У него кровь, – обтер он красную жидкость об пол. На мокруху он не подписывался… – Она привлечет обращенных.
Говорили, твари чуют ее за километр и способны часами преследовать жертву, пока не настигнут, и не отведают крови, или не взойдет спасительное солнце. Царапина и, считай, ты обречен.
– Его проблемы.
Сказал, как отрезал. Было ли Шраму дело до чьей-либо жизни в этом мире, кроме своей собственной? Вряд ли.
– Хочешь нянькой при нем остаться? Валяй, – посмеялся Димон, бесцеремонно обшмонав чужие карманы. – Получишь от охотников благодарственную грамоту в зубы и бесплатную путевку в ад. В Компании с дезертирами и соискателями разговор короткий. Сам знаешь.
Звук человеческого голоса разбил тишину на осколки глухого эха. Словно отпустили тугую пружину, Шрам выпрямился, взвесив в руке модифицированный парабеллум, применительно к обстановке, делавший обладателя редким счастливчиком, ведь их разработали специально для охоты на вампиров.
– Вот и гости пожаловали. Прямо на пятки наступают, – процедил он. – Доволен? Теперь ходу.
– Да шевели копытами, кретин, – пихнул в спину Димон.
Холл встретил охотников прохладой и затхлостью старого склепа. Слабый свет, сочась сквозь опущенные жалюзи, тонул в густой серой паутине, гирляндами спускающейся с потолка и люстр.
Холл хранил бархатную тишину, что пугает и настораживает сильнее, чем шум или истошные крики.
– Ку?
Луч фонаря проник в приоткрытую дверь и немедленно завяз в густом чернильном мраке, что притаился среди ровных рядов книжных полок. Скользнул по мрамору пола, хранящему следы различной степени давности.
Дурное место.
– И как это называется, черт возьми?!
– Библиотека.
Гневное восклицание чистильщика лишь позабавило Лизу, что привычным движением заправила за ухо светлую прядку. Она не боялась мертвых, а уж живых и подавно. Возможно, ее не пугала и сама смерть.
– Ты!..
– Погоди, Ян, – оттеснил Звагин от девицы гору стальных мышц. Подступился к ней сам, напрасно ища ответы на бледном личике. О, он бы многое отдал, чтобы прочитать, что за мысли копошатся в ее светлой головке, но даже Линь не смог помочь, не сумев пробиться через возведенный блок. Сама умудрилась или генеральный подстраховался, оградив свои тайны? – Я, кажется, понял: клиника, образцы… Деза.
– Верно, капитан. Вам же говорили, что миссия засекречена? Повышенный уровень А. Об истинной цели миссии известно только совету и непосредственно личному представителю, – отвесила девушка шутовской поклон.
– Отлично, – Звагин разве что только зубами не скрипнул. – И какова же наша конечная цель на самом деле?
Личный представитель Компании с минуту молчала, точно взвешивая: посвятить или нет спутников в свой секрет. Неопределенно кивнула куда-то в сторону, заставляя машинально проследить взглядом в том направлении.
– Ученые зафиксировали в местных тоннелях сильные электромагнитные импульсы. Аномалию, – добавила она, внося больше ясности. – Они полагают, что та может вести в… параллельные миры. Наша задача подтвердить их версию или опровергнуть догадки. В первом случае, собрать все возможные сведения об интересующем объекте и обстановке в городе, чтобы Компания могла организовать полномасштабную операцию.
Бригада разинула рты, воззрившись на протеже генерального. И есть от чего. Даже в их время подобные вещи оставались за гранью фантастики, переступить через которую еще никому не удавалось. Однако девушке не было свойственно шутить, и мысль полетела вперед, споткнувшись о догадку. Струйка холодного пота защекотала между лопаток. Звагин схватил девушку за локоть, поворачивая к себе.
– Что они там задумали, наверху? Бросить Землю на произвол кровососов и уйти в иное измерение?!
– Среди прочих, рассматривался и такой вариант.
Лиза раздраженно вырвала руку. Похоже, прикосновения ей нравились не больше, чем яркий свет.
– Люди не пойдут на это.
В полумраке глаза личного представителя холодно сверкнули:
– А куда они денутся? Что они могут без Компании?
От слов, резко срывающихся с уст, разило презрением. Вот только крыть было нечем. Средний обыватель, как правило, и не догадывался, как далека реальность от вымысла. Не так и много роднило обращенных с легендарными вампирами того же Брема Стокера: непереносимость солнечного света, человеческая кровь и кол, как последняя инстанция. Какой там чеснок и серебро, если даже святая церковь оказалась бессильна. Вверив свои жизни Компании, подписавшейся охранять покой мирных граждан от кровожадных тварей, люди успокоились. Они забыли города, занятые обращенными за ночь, их жителей, не готовых противостоять вторжению. Если Компании не станет – они погибнут.
– Давайте решать проблемы по мере их поступления, капитан, – Лиза беспокойно повела головой. – Где шатается ваша Тень?
Не прибегая к помощи фонаря, она безбоязненно шагнула во тьму библиотечного запасника.
Запахнув на груди корейца куртку, застегнув по самое горлышко, Линь поднялся с колен, с нескрываемым облегчением объявив:
– Он чист.
– Соискатели? – Звагин нахмурился. И что этим безумцам дома не сидится? Они-то хоть понятно, за что жизни на кон ставят, а искатели наживы? Деньги, отнятые у мертвецов, еще никому не принесли счастья. А он таких насмотрелся за свою жизнь, дай боже… Сперва бандюков на службе, потом мародеров во время катастрофы, теперь вот соискателей. – Что они тут забыли?
– Медикаменты, наркота. В нашем городе поживиться негде, кроме фармацевтической фабрики. Продуктовый склад вынесли еще осенью третьего года. Угольные шахты заморожены из-за угрозы обрушения.
Лиза буквально вплыла в дверной проем. Сложив руки на груди, она наблюдала за ними из-под густых светлых ресниц, привалившись плечом к стене.
Третьего года, пятого года… Уже не первый раз слышит, точно некто предложил новое летоисчисление, начинающееся за гранью апокалипсиса, а все другие подхватили, исподволь внедряя в жизнь.
А может, так и должно быть, и он просто цепляется за отжившее прошлое?
– Ян.
– Понял, босс.
Понимая с полуслова, прекрасно зная собственные обязанности, чистильщик сбросил с плеча ремень, прислонил к стене винтовку, там же остались лежать рюкзак и патронташ. Любовно погладив, сунул за пояс тяжелый двулезвийный клинок, разящий без промаха. Интересно, он задумывается, хоть иногда, сколько крови уже на их руках: черной и красной?
– Отставить, Шимански, – приказала Лиза.
– Не понял.
Бригада воззрилась на девушку, у которой под взглядами охотников не дрогнул ни единый мускул.
– Зачистки не будет, капитан.
– Шутить изволите?
– Ни в коем случае, – улыбка протеже генерального не сулила соискателя ничего хорошего. – Мы потеряем непростительно много времени. Кроме того, дилетанты вполне сгодятся на роль приманки и отвлекут на себя часть обращенных, если провозимся до темноты. А мы сможем за ними приглядывать одним глазом.
– Она говорит о датчике в рукояти парабеллума Ку, – догадался Линь и получил в благодарность короткий кивок.
– Авантюра, – решительно заявил Звагин, не желая и слышать о том, чтобы оставить за спиной угрозу. Простить покушение на жизнь Тени. – И потом, политика Компании…
Личный представитель приподняла бровь.
– … не иметь дел с соискателями и истреблять без жалости.
Охотник выпустил локоть девушки, отступив под напором пронзительного холода.
– Вы забыли, капитан? Я уполномочена принимать любые решения касательно этой миссии от лица Компании.
– Я помню.
Вот Лизавета Ивановна и проявили истинную сущность. Не девчонка она, охотница – личный представитель Компании: властный, непреклонный, себе на уме. Не за смазливую мордашку держат ее на службе, не по блату, но за профессиональные качества и преданность делу.
– Решение не обсуждается. – Фосфоресцирующие стрелки часов личного представителя неумолимо бежали вперед. Тень пришла в сознание, и ничто более не задерживало их в месте полном болезненных воспоминаний. – Где стажер? Нам пора выдвигаться.
Тревога сдавила сердце Звагина:
– За вами послал.
– Не встречала.
Оставшись один на один с тьмой мертвого города, Шурка невольно поежился, не представляя, как одиночки решаются на такое. Жутко ведь. И подмоги ждать неоткуда…
– Лиза? – позвал он, услышав тихие шаги за стеллажами, полными книг, которые некому было читать. – Ли…
В проходе стоял ребенок.
Шурка застыл, целясь из парабеллума в девчушку, взволнованно теребившую подол до безобразия невинного шелкового летнего платья. Кремовый цвет, выцветший от времени и покрытый узором застарелых бурых пятен, оттенял длинные черные локоны, подчеркивающие белизну личика, на котором темнели бездонными омутами огромные фиалковые глаза.
Безвольная тряпичная кукла, зажатая в узкой хрупкой ладони, полетела на пол, и кинопроектор заработал…
Настигнутый в прыжке, обращенный выгнулся, запрокинув голову, и рухнул к ногам намеченной жертвы. Угодив аккурат пониже лопатки, клин вышел из груди, не задев ни единого ребра, но поразив в самое сердце. Воистину, мастерство не пропьешь. Вот бы всем обращенным последнюю инстанцию в лице личного представителя Компании. Ни всплеска ПСИ, отличающего обращенных от бездумных зомби, ни импульса боли в мозг: тлеющий уголек сознания вспыхнул и погас – дело двух секунд.
Припав на колено, Линь откинул с лица девочки потускневшие волосы. Нахмурился, вглядываясь в знакомые черты:
– Сестра?
– Вампир.
Теплая жалость охотника разбилась о ледяную стену напускной невозмутимости. Перешагнув тельце девочки, личный представитель Компании устранилась, предоставив посторонним позаботиться о сестре.
Только вампир? В самом деле, рука Лизы не дрогнула, не замешкалась ни на секунду. Но тогда почему вскрикнул мозг, коротко и ужасно? Шимански взвесил в руке топор, и Линь заслонил сцену упокоения широкой спиной.
Виновато понурив рыжую голову, подошел Шурка. Заботливо отертый от черной крови, кол побитой собакой лежал в руках стажера.
– Точный удар. Она не успела понять, что умирает, – молвил он.
Лиза горько усмехнулась:
– Такой комплимент и из ваших уст… – почти беззлобно огрызнулась она, забирая оружие, что долгие годы верно служило ей, разя без промаха и жалости. – Мальчишка! Инструкция, параграф три, первый абзац: не смотри в глаза обращенному. Заруби это уже у себя на носу, прежде чем грязный вампир вопьется в горло!
– Что тут у вас?
Едва перешагнув порог помещения, Звагин споткнулся об обезглавленный труп малолетки, сколь он мог судить по пропорциям тела, угадывающегося под куском сукна, которым то прикрыли. Прислонив корейца к стене, пересчитал призрачные, мерцающие абрисы тел:
– Все.
– Да вы не волнуйтесь, босс, – успокоил Ян, тщательно вытирая лезвие топора, прежде чем вернуть орудие на положенное место. – Лиза сработала, уложила наповал…
– А я волнуюсь, – резко перебил тот. – Вот так, из-за одной маленькой заразы, города летят в тартарары.
Линь пригнул простертую руку командира:
– Полегче, Кэп. Они сестры.
Родственные связи. Звагин молчал, хмуря брови. Этого он и боялся, узнав, откуда личный представитель родом. Нашел взглядом Лизу, что, словно бы ни причастная к происходящему, медленно шла вдоль стеллажей, водя пальцами по корешкам книг. Выбирала, что почитать?
– Да в порядке девчонка.
– Твоими бы устами, старина. Эх, Шурка, Шурка. Как он?
Пристыженный, стажер держался в стороне, тайком потирая покрасневшие глаза.
– С зачеткой должно быть прощается.
– Хорошо не с жизнью…
Припав на одно колено, Звагин приподнял краешек грубого сукна, лично убеждаясь в правоте подчиненных. Мысленно отняв у личного представителя восемь лет, полных опасности и потерь, он получил двойняшек, отличных лишь цветом волос и радужкой глаз. Еще лучше… такую связь порви, попробуй, как и телепатическую, иногда даже смерть оказывается бессильна.
– Смотри, Линь, совсем кроха. Обычно такие не выживают. – Поразившая человечество хворь, не то принесенная на землю обломками ночного светила, не то пробужденная от вечного сна в подтаявших ледниках, убивала всех младше пятнадцати-шестнадцати лет. Как писали в "Быль Компании", дело в отсутствии у детей выработки каких-то ферментов. – Возьмем-ка пробу крови на анализ, пускай медики проверят на наличие антител.
– Надо ли?
Черная гелеобразная кровь пузырилась, отказываясь всасываться в шприц, потерявшийся в огромных ладонях Линя. Впрочем, сила и габариты охотника не мешали тому легко управляться с пробирками и инструментами, не нанося походной лаборатории урона.
– Существует же феномен сильнейших, способных противостоять сну и апатии в полдень – пик упадка активности. Как знать, может у нас в руках ключ к разгадке.
– Только не обольщайтесь, босс. Ученые восемь лет бьются над созданием антидота, только пока все без толку.
– На лекарство от чумы тоже ушли годы, – заметила Лиза, поигрывая светлой прядкой, и Ян поднял руки, признавая безапелляционное поражение. – Вы закончили, капитан? Мы выбиваемся из графика.
– Да.
– Прекрати, – одернул Шурку Линь, пригибаясь, чтобы не пробить головой сузившуюся на данном участке трубу канализационного перехода, куда им снова пришлось спуститься.
– Что?
Стажер буравил Лизе спину, беззастенчиво следя за каждым движением протеже генерального директора. А она сильна, ведь не выдаст себя ни мимолетным взглядом, ни поворотом головы, не обмолвится ни словом, как от того не по себе.
– Дыру протрешь.
– Как же, – ворчал Шурка, поднимая воротник форменной куртки. Капли мутной влаги срывались с потолка, так и норовя угодить за шиворот. – Погляди, ей все нипочем. Холодна, будто лягушка, и невозмутима, как удав. Неправильная она, Линь. Не верю я ей.
Собеседник скептически покачал головой:
– Фантазер ты, Шурка. Не существует в природе перевертышей. Вампир, есть вампир. Солнце для них – смерть, человек – пища, ночь – день, и как бы ни был высок коэффициент интеллекта, как бы он ни старался, сущность не подавишь. Сутки, двое – бог ведает, а потом – сорвется.
– Смейся… – сердито теребил стажер мокрый воротник, сощурив зеленые глаза, наблюдая, как девушка запила из простенькой дюралевой фляжки таблетку, на ходу извлеченную из маленького стеклянного пузырька. – А я в "Быль Компании" читал, будто словили одного новгородские охотники, он в аптеке ночной работал.
– Тем не менее, это очень серьезное обвинение, стажер. Чтобы его предъявить, надо обладать убойными доказательствами. Кроме того, не верь слепо всему, что пишут в прессе.
Шурка почесал в затылке, подбирая факты в пользу оспариваемой гипотезы. Их было немного, пока, но кое-что он уже подметил:
– Солнечный свет ранит ей глаза.
Собеседник качнул головой, подкрепляя возражения логичным контр фактом, не придерешься:
– Фотофобия, она же светобоязнь. Не такое уж редкое заболевание, смущавшее людей еще в средневековье.
– Из захваченных городов никому не удавалось выбраться живым.
И снова отрицание, что рубило на корню очередную попытку уличить ни много, ни мало самого личного представителя Компании. Наверняка, телепат воспринимал маленький диспут как своеобразную игру, не замечая, как сжимаются кулаки оппонента, уверенного в собственной правоте:
– Не факт. Исключения лишь подтверждают правила.
Нет, он не готов сдаться так быстро.
– Что же тогда доказательства?
Линь передернул плечами, поражаясь недогадливости стажера:
– След от укуса, разумеется. Прижизненные шрамы остаются у обращенных навечно, проходили, поди?
Шурка понуро кивнул, вдруг хватаясь за последнюю надежду:
– Может, в очень незаметном месте?..
– Забудь, стажер. Каждый сотрудник Компании по возвращении из миссии проходит тщательный медицинский осмотр. Вот вернемся, сам увидишь, – зловеще пообещал Линь.
– Черт…
– Дай сюда схему.
Подельник требовательно протянул пятерню, но Серый упрямо прижал бумагу к груди, как самое дорогое:
– Не дам.
И ничего он их не завел, вот же тот злосчастный поворот, что увел в сторону от цели, и тогда вел Димка, а он изначально следовал ложным путем.
– Ша! – Шрам прислушался, но из прохода более не донеслось ни звука. В тусклом свете барахлящего фонаря блеснуло вороненое дуло парабеллума. – Проверь.
Рукоять легла Серому во мгновенно вспотевшую ладонь.
– А чего я-то? – попятился тот, неосторожно задев Димку объемистым рюкзаком с пожитками. Чуть что, так Серый. Нашли козла отпущения…
Подельник зло толкнул в ответ:
– Иди, говорят, придурок.
И раздражение, нараставшее в течение дня, выплеснулось наружу, преобразовалось в неконтролируемую агрессию. Дуло уставилось чернявому в лицо, отбросив лазерный прицел аккурат промеж глаз.
– Не. Называй. Меня. Тупым, – расставляя слова, выговорил Серый, испытав неописуемое удовольствие, наблюдая, как вытягивается и без того лошадиное лицо подельника, теряя краску.
Димка перетрухал, оно и понятно. Вампиры вампирами, а с близкого расстояния, в упор, да метким выстрелом в глаз, и деревянной пулей человека завалить раз плюнуть. А в тихого послушного увальня словно бес вселился. Медленно, преодолевая сопротивление загустевшего воздуха, рука поползла вниз, оставляя подельнику никчемную жизнь. Избавившись от тяжести, наседающей на плечи, Серый окончательно взял себя в руки, в голове прояснилось и встало все на свои места.
– Подержи, – взгромоздил он рюкзак Димке на закорки, – покуда осмотрюсь.
Ступая под свод вспомогательного перехода, Серый знал, что не вернется. Вопреки ошибочному мнению, в голове кроткого парня водились мозги, и он ясно видел отведенную ему роль. И что обоим подельникам Шрама не суждено покинуть пределов мертвого города, так или иначе. Мог ли тот представить, что у Серого хватит ума раскусить замысел и смелости, чтобы начать собственную игру? Между тем, беглец обладал всем необходимым: схемой и оружием, способным дать отпор упырям.
– Капитан, – Ку поджидал бригаду у развилки, привалившись к замшелой кирпичной кладке. – Другой материал, – доложил он, демонстрируя переход от бетона к нетесаной горной породе, явственно различимый в широкой полосе соскоба, оставленного ножом. – А тут, – погладил кореец кладку, – быть тупик. Давно разобран.
Осторожно переступая по крошеву битого кирпича, Лиза обернулась вокруг своей оси, что-то разглядывая в непроглядной тьме, зловеще надвигающейся на бригаду из прохода:
– Отсюда начинаются древние тоннели. Строители воспользовались некоторыми ветками при прокладке канализации, остальные перекрыли, – объяснила она разность материалов.
– Странный характер повреждений, – отметил Шурка, все еще избегая смотреть товарищам в глаза. Сделал несколько шагов внутрь, проверяя собственную теорию. – Словно перекрытие ломали изнутри.
Лиза кивнула, соглашаясь с догадкой:
– Вот и подтверждение.
– Вы о чем? – не понял Звагин, мысли которого унеслись прочь в поисках возможных строителей тоннелей, о существовании которых у них, в России, он никогда и не слышал.
– Ученые исследовательского института давно склоняются к версии, что не было второго штамма. Существа, напавшие на город, не были первыми зараженными. Они являлись носителями вируса.
– Хотите сказать, что?..
– Да. Возможно, так в наш мир пришли носители вируса – вампиры, – предположила Лиза, и тени у нее под глазами залегли глубже, выдавая недобрый прищур.
– Из той аномалии?
Зубочистка Яна вернулась в уголок губ.
– Это объяснило бы выбор населенного пункта, с которого началось заражение, – передернула Лиза хрупкими плечами. – Согласны?
Бригада притихла, пытаясь осознать услышанное, сложить в уме кусочки пазла, что представляли собой дела минувших дней. Столько всего навалилось тогда…
Природные катаклизмы, вызванные нарушением целостности ночного светила и падением его осколков. Утрата связи по всему миру, что буквально отрезала земные уголки друг от друга, не оставив возможности узнать о происходящем не только за океаном, но и на окраинах собственной страны. И конечно воздушных сообщений, невозможных без GPS…
А потом, точно вишенка на торте, – эпидемия, породившая хаос. В условиях апокалипсиса правительство спохватилось слишком поздно, после и вовсе став жертвой вспышки заболевания, возникшей прямо в сердце Москвы…
– Но обращенные не владеют высокими технологиями. Их ай кью не превышает двадцати пяти баллов, – горячо попытался возразить Шурка, отказываясь принять напрашивающиеся выводы.
– Верно, потому что мы имеем дело со вторичными производными. Истинные же вампиры где-то уютно устроились и наблюдают, как наш мир катится в ад. Вот с кем я с удовольствием бы потолковала.
Рука Лизы стиснула рукоять кола.
И бригада впервые была единодушно с ней солидарна. У каждого имелся к вампирам счет, и с каждым днем продолжал расти. Все они прекрасно отдавали себе отчет в том, что, если в обозримом будущем не будет создана вакцина, человечество окажется на грани вымирания. Их просто сожрут те, кто когда-то был им дорог.
Звагин бросил еще один взгляд в темный тоннель, построенный, бог знает, в каком веке, и потер рукой лицо. Иногда от правды легче не становилось…
– Зря вы запретили зачистку. Одной проблемой стало бы меньше.
– Все еще злитесь? – усмехнулся личный представитель Компании. – Напрасно. Поймите, во-первых, у нас нет времени на слежку и ликвидацию посторонних объектов. Во-вторых, хорошо бы потолковать с кем-то из них и узнать, кто продал соискателям схему. Кроме того, мертвый город таит в себе множество опасностей, и гораздо предпочтительнее поделить их на возможно большее число участников, не находите?
– Разумеется.
Разумеется, несусветная глупость спорить с человеком, у которого ответы на вопросы рассованы по карманам. Лиза, Лиза… Все обдумала, просчитала и выдала результат. Высокопоставленная должность нисколько не умалила замашек одиночки, скорее наоборот, усугубила. Содержимое светлой головки личного представителя, равно как и содержимое потрепанной дамской сумочки, оставалось и останется недоступно пониманию постороннего.
– Пора двигаться.
– Нет, – возразил Звагин, выискивая местечко посуше. Сбросил рюкзак, оттягивающий плечи, усмиряя сердце. – Подождем. Ку только что ушел на разведку, да и подкрепиться бы не мешало.
Отдышаться. Староват он стал для марш-бросков – дыхалка уже не та и сердце. А как охоту бросить? Не умеет он другого. Раньше умел, а теперь позабыл премудрости.
– Привал, – повторил он.
– Десять минут, – сдалась Лиза, позволив расслабиться прямой напряженной спине.
Устала. Чутко чувствуя настроения бригады, расположилась особняком, неосознанно ли, намеренно ли отделив себя от группы. Привалившись к стене, по-армейски быстро уминала походный паек, чирикая карандашом в блокноте при свете фонаря, устроенного в бреши кирпичной кладки. Эта непостижимая женщина манила к себе и отталкивала одновременно, подобно книге пересыщенной недоступными пониманию терминами, но столь захватывающей, что отложить, казалось, уже невозможно.
На попытку присоседиться, девушка отреагировала неоднозначным движением головы.
– Да я собственно…
– Мириться пришли? – изобразила она притворное удивление, не поднимая глаз от неясного карандашного наброска. А ребята думали в блокноте схемы, данные… – Ну да, с начальством ссориться – себе дороже. А личный представитель не последняя шестеренка в Компании, так?
– Где-то, – согласился Звагин – слишком умен, чтобы отрицать очевидное, – заворожено следя, как юркий грифелек слой за слоем светотени придает очертаниям завершенность. Из чередования темно-серых штрихов с белизной листа проступил человеческий силуэт и часть убогого интерьера на заднем плане.
Звагин долго изучал профиль Лизы, потом взгляд упал на руки. Трудно представить, сколько силы заключалось в девичьих пальцах, крепких точно сталь. Сколько силы воли, отваги и рассудительности таилось в стройном теле.
Заложив карандашом страницу, девушка устало вздохнула, потеребив круглый медальон с замысловатым узором, похожим на руны или созвездия, что висел на шее. Вот только Звагин был уверен, что до визита в город ничего подобного при личном представителе Компании не наблюдалось. Она вернулась в библиотеку за ним?
– Что за дурацкая у вас привычка, Звагин? Хотите спросить – спрашивайте, а не тяните кота за… хвост.
– Не всякое слово, что вертится на языке, стоит произносить вслух.
Ледяной мостик между ними и так слишком узок, чтобы еще поливать его кипятком.
– И не надо, у вас на лице все написано. Мой послужной список не дает вам покоя.
Звагин сконфуженно улыбнулся:
– Лиза, признайтесь, вы читаете мысли?
– Просто, я ждала этого вопроса, – призналась девушка, не сводя с собеседника немигающего взгляда, от которого становилось не по себе.
– Вот как. Значит ответите? Ни для кого не секрет, что смертность в группах быстрого реагирования превышает показатели в других формированиях, ведь ребята суются в самое пекло, но семеро за полгода… Спина к спине с толковым командиром сам Бог велел выжить, а вы, смею заметить, настоящий профессионал.
У противоположной стены, Линь откровенно покрутил пальцем у виска, но ретироваться было поздно.
– Я притягиваю смерть, но умереть не могу, и карга берет того, кто рядом, – Лиза покачала головой. – Не надо сближаться со мной, капитан, я не несу людям ничего… кроме смерти.
Грифель возобновил скольжение, оставляя более яркие, четкие штрихи. И хотя, казалось, будто сила нажима связана с настроением художника, завершая рисунок, карандаш оставался бесстрастен.
– Лиза, – Звагин коснулся девичьего плеча, решительно отвергшего нечаянную ласку. – Вы же образованный человек, вам не претит мысль о проклятии? Это же средневековое суеверие, чудом дожившее до наших дней. Наконец, – ему так хотелось снять с души девушки бремя вины, – наукой доказано, что проклятья – ни что иное, как слепая вера в слово, материализация мысли.
– Я читала упомянутую статью в "Быль Компании", – резко ответила та, пряча в сумку блокнот и недоеденный паек, бережно завернутый в целлофан. Подобрала с пола обертки и застегнула пуговицы короткого плаща, – если верить теории автора, то это я их убила.
– А вы верите?
– Нет.
Вдруг что-то неуловимо изменилось, и Лиза вскинула голову, у глаз вновь залегли темные тени:
– Пролилась кровь.
Следуя дурному предчувствию, Звагин обернулся, ища подтверждения, и нашел, ибо Линь потупился, отведя взгляд.
